Текст книги "Самый темный соблазн (ЛП)"
Автор книги: Джена Шоуолтер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 30 страниц)
Глава 27
Легион беспокойно расхаживала по спальне, словно ее ноги были охвачены огнём. Повелители уже покинули крепость, прибыли в Рим, преисполненные решимости найти и уничтожить Галена, и тем самым спасти Эшлин и младенцев. То, что Повелители не пришли за Легион… Она знала, что они не обдумывали вопрос о том, чтобы обменять её.
Они были благородными.
И как Легион отплатила им? Тем, что спряталась? Но из-за её действий пострадает Эшлин.
Милая, милая Эшлин. Что делал с ней Гален? Мучил ли так же, как мучил Легион… Её желудок взбунтовался, и она побежала в туалет, где её вырвало. Сколько раз её уже стошнило за прошедший день? Неделю? Легион удивлялась, как лёгкие по-прежнему оставались в груди. Удивлялась и чувствовала разочарование.
Легион хотела умереть. Она скорее так и сделает, чем позволит снова себя лапать, позволит рвать на себе одежду, вытворять с собой… что-то подобное…
– Вот чёрт! – Легион выбросила ядовитые мысли из головы, прежде чем они смогли полностью сформироваться. Один непрошеный образ и она сломается, впадёт в истерику, станет бесполезной следующие несколько дней.
Легион судорожно вздохнула и прислонилась виском к крышке унитаза. Та прекрасная белокурая богиня задала ей вопрос, кого она больше любит. Спасших её мужчин или себя? Наконец Легион пришла к ответу. Определённо, мужчин. Они могли оставить её в аду, но пришли за ней и спасли. Она их должник. Но… если она отдастся Галену, он станет её мучить. В конце концов, Легион отравила его. Пыталась его убить.
Гален будет ждать, что она разделит с ним постель. Легион это понимала. Прежде чем отравить его, она с ним спала. Это был её первый раз, и ей это понравилось, она жаждала большего, пока…
Легион сглотнула и в очередной раз заставила себя выкинуть всё из головы.
Отправившись к Галену, она добровольно заняла бы место в другой версии ада. И всё же, не означало ли это принести себя в жертву? Выносить боль, чтобы кто-то другой её не испытывал.
Именно это раз за разом совершали для неё воины. Могла ли она пойти на меньшее ради них?
Легион содрогнулась от отвращения и закрыла глаза. Она решила, что сделает всё позже; она отправится к Галену и обменяет себя на Эшлин.
Другого выхода нет.
Теперь, приняв решение, ей требовалось только закрыть глаза, подумать о Галене, и она тут же окажется перед ним. Повелители забыли, что Легион, как и Люциен, могла всего лишь силой мысли переноситься с места на место. Вот только ей не требовалось следовать за душой. Однажды встретив кого-то, она могла в любое время и в любом месте оказаться перед ним.
Кто-то осторожно, словно боясь спугнуть, постучал в дверь спальни. Легион принюхалась и уловив аромат грозового неба поняла, что за дверью Даника, женщина Рейеса. Должно быть, она пришла поговорить с ней. Вероятно, хотела убедить, что она под защитой и в безопасности, что никто и не думал использовать её в качестве наживки.
– Уходи, – крикнула она.
– Нет, мне нужно… Подожди-ка, ты разговариваешь. Ты со мной разговариваешь. Прошло так много времени…
– Я сказала, уходи!
– Легион, впусти меня. Пожалуйста. Мне надо поговорить с тобой. Надо рассказать…
– Прощай, – прошептала Легион, зная, что ей надо уходить сейчас или она потеряет свою решимость. Зная, что больше не вернётся. После обмена, после того, как Эшлин благополучно вернётся, Легион убьёт себя. Она лучше умрёт, чем позволит к себе прикоснуться.
Легион представила белокурого, прекрасного и порочного Галена, и в ту же секунду пол под её ногами покачнулся.
Глава 28
Сиенна привела в порядок одежду, которую дал ей Кронос, когда впервые привёл в замок. Рубашка прилегала к рукам, и в то же время подворачивалась под крыльями, не обхватывая вершинки и закрывая её плечи. Никакой суеты, никакого напряжения, лишь полная готовность. Сиенна дрожала.
Что только что она творила с Парисом… Да уж, Сиенна никогда не испытывала ничего подобного. До него. Ничто не могло подготовить её к полному пробуждению тела. Воин удовлетворял её с разрушающей душу тщательностью, точно зная, где её коснуться, как поцеловать, что сказать, чтобы распалить её желание всё сильнее и сильнее, и, славные небеса, сильнее. Сиенна полностью увлеклась им, сосредоточившись мыслями на этом воине, позабыв остальной мир.
И всё же, как бы красиво и нежно это ни было, сейчас же, полчаса спустя, между ними установилась неловкость. Что касается Сиенны, то для неё произошедшее оказалось более эмоционально и значимо, чем она ожидала, и пришлось задаться вопросом, всегда ли для него это было так, со всеми?
– Итак, э-э-э, то, что ты был со мной, помогло? – спросила она, и тут же пожалела, что не прикусила язык, одновременно боясь и желая ответа. – Твоему демону?
Парис кивнул и сел на край водоёма.
– Да, теперь я полон сил.
Несмотря на утверждение, страх Сиенны стал преобладающим. Парис закрылся, скрывая чувства под пустым выражением лица.
– Знаешь, как пользоваться оружием? – резко спросил он. И, очевидно, это предзнаменовало окончание разговора о демоне.
Лааадно. Значит, говорить о том, что произошло, они не собирались, а это значит, что разговора о том уровне, на который вышли их отношения, также не последует.
«Идиотка, за два дня не завязываются отношения».
– Что за оружие? – Наиглупейший вопрос, ведь, что бы Парис не ответил, её ответ был бы одним и тем же.
– Любое.
– Не совсем. Когда мной овладевает Гнев, он убивает, используя мое тело или то, что оказывается в зоне доступа. Я никогда не остаюсь в сознательном состоянии, когда это происходит – нахожусь в курсе событий лишь посредством нахлынувших на меня воспоминаний – поэтому, подобные навыки – это не то, что остаётся в моей памяти.
– А что было до твоей одержимости?
– Я всегда была паинькой. – Вот проклятье. Зачем ей потребовалось это упоминать? Чтобы превратить Париса в мистера Отдалённость? Или, скорее, в мистера Ещё Большая Отдалённость.
Но Парис удивил её. Он показал небольшой пистолет, затем показал, как снять предохранитель. Вытащил обойму, показал патроны и научил Сиенну, как поставить всё на место.
– Всё, что тебе нужно сделать – нажать на спусковой крючок, – сказал он. – Экспансивные пули [2]2
Экспансивные пули – сплющивающиеся, разворачивающиеся пули – пули, конструкция которых предусматривает существенное увеличение диаметра при попадании в мягкие ткани с целью повышения поражающей способности и/или уменьшения глубины проникновения.
[Закрыть]причинят достаточный ущерб твоей мишени, независимо от того, куда ты её ранишь.
А что, если она промахнётся, ведь это было очень даже возможно, потому что, только лишь от одной мысли о том, что она держит оружие, у Сиенны дрожали руки.
– Так, значит, ты хочешь, чтобы я приобрела себе такой и носила постоянно с собой? – Никогда – ни в своей жизни, ни в смерти – она не стреляла из пистолета.
– Нет. – Он наклонился и сунул железную штуковину за пояс её штанов. Пистолет оказался холоднее и тяжелее, чем она думала. – Я хочу, чтобы ты носила с собой этот пистолет. Он на предохранителе, так что ты не ранишь себя.
– Не боишься, что я выстрелю тебе в спину? – Шутка не удалась, ведь их отношения – или что бы это ни было – слишком новы, и Сиенна покраснела. Конечно же, Парис снова её удивил.
– Нет, не боюсь. – Слова прозвучали очень уверенно.
Сиенна выдохнула с облегчением.
– Я рада.
Парис прочистил горло.
– Ты меня внимательно слушаешь?
– Да, конечно. – И именно тогда Сиенну накрыла реальность ситуации, которая причиняла боль. Это был способ Париса сказать "до-свидания", своеобразная подготовка к жизни без него. Ноги Сиенны задрожали, но ей удалось остаться в вертикальном положении и не рухнуть. – Да, – повторила она.
– Отлично. Тогда слушай очень внимательно. – Парис посмотрел Сиенне в глаза. – Я многое узнал о живых мертвецах. Если кто-то тебе угрожает, значит, он может тебя видеть. А если он может тебя видеть, значит, его оружие может тебя ранить. Я не буду напоминать тебе о людях за пределами этого мира, как они видят тебя и способны прикоснуться к тебе. Если они могут коснуться тебя, значит, что ты можешь коснуться их. Поэтому, сначала ты действуешь, потом – думаешь. А это значит, что ты стреляешь в преступников без колебаний. Понятно?
– Д-да.
– Отлично. Поехали дальше. – Он вытащил кристаллический клинок, протянул свободную руку и жестом подозвал Сиенну ближе.
Один шаг, ещё один, и она оказалась у его колена. Однако, очевидно, этого было недостаточно. Он схватил её за бедро и подтянул ближе, так, что она оказалась между его широко разведённых ног. Хотя Парис и не был в сексуальном настроении, это прикосновение снова возбудило её.
Он вынудил ее обхватить пальцами рукоятку кинжала цвета синего океана.
– Если кто-то нападает на тебя, он заслуживает того, что получит в ответ. Бей в жизненно важные органы, в те места, где они мягкие и тебе не придётся беспокоится о том, что пройдёшь сквозь кость. Например, сюда. – Парис передвинул её руку к своему боку, приложив клинок к месту, на несколько дюймов выше бедра. – И сюда. – Он переместил её руку к себе на живот.
Прикосновение к нему напомнило Сиенне, насколько она изголодалась и не только по его телу, потому что у неё заурчало в животе. На щеках снова вспыхнул румянец. Неужели она навечно проклята, ставить себя в неловкое положение перед этим мужчиной?
Красивые губы Париса скривились в подобие улыбки.
– Ещё ничего не ела, да?
Хотя это и была всего лишь тень того, какой могла бы быть эта улыбка, но всё же она осветила лицо Париса, превращая его черты из "красивых" в "утончённые". Сиенна тоже улыбнулась. Все её нервные окончания пульсировали. Сглотнув вечно нарастающее в его присутствии желание, она кивнула.
– Я проголодалась.
Шли минуты, и затем Парис выругался.
– Это идёт вразрез с моралью, малая часть которой у меня ещё осталась. – Нахмурившись, он отпустил Сиенну и начал копаться в карманах. Парис достал пластиковый мешочек, наполненный тёмно-фиолетовым порошком.
– Что именно? – То, что он держал её, то, что давал оружие? Теперь, когда Сиенна чувствовала голод, внутри начала зарождаться боль, кровь разогрелась до точки кипения, кожа туже обтянула кости.
«Не думай об этом и будешь в порядке».
Парис отложил мешочек в сторону и несколько минут смотрел на него, прерывисто дыша.
Желая дать ему время на борьбу с самим собой, Сиенна изучала нож, который он ей дал. Кристаллический клинок был с зазубринами, цвета радуги скопились под его прозрачным лезвием. Ручка была из матовой меди, твёрдая, согретая теплом его тела.
– Я никогда не видела ничего подобного, – нарушила она молчание.
– И никогда не увидишь снова. В мире существует только два таких клинка, и один из них у меня. Этот малыш может убить кого угодно, даже бога этого мира, и выполнить любую команду, пока он в твоих руках. Например, если понадобится его спрятать, сожми и представь, что он невидим.
Глаза Сиенны расширились, челюсть отвисла.
– Я не могу его принять. Очевидно, это парный комплект и…
– Не спорь со мной. – Тон Париса оказался жёстким, бескомпромиссным. Из другого кармана воин вытащил небольшую фляжку, в которую высыпал половину содержимого пакетика.
Сиенна рассказала бы куда направится, когда они расстанутся, и с кем окажется. Очевидно, Парис бы об этом забыл или настоял на том, чтобы она вернула клинок и сделала вид, что никогда его не видела.
– Парис, послушай меня. После нашего расставания я отправлюсь к лидеру Ловцов. Понимаешь, о чём я тебе говорю? Ты не можешь рисковать, чтобы эта вещичка попала в руки врагов…
– Это не произойдёт. А теперь больше ни слова. Я решил, что ты и близко не подойдёшь к этому психопату, вот и всё, так что просто возьми клинок и скажи спасибо. – Парис взболтал жидкость во флаконе, прежде чем поднести небольшой круглый край к губам Сиенны. – Выпей.
– Решил? Ты не можешь…
– Выпей.
У Сиенны не осталось другого выбора, кроме как подчиниться, потому что Парис уже начал заливать содержимое ей в горло. И славные небеса, ей нравился этот вкус. Содержимое фляги оказалось разбавленной версией того, чем поил её Кронос, но по вкусу полностью совпадало – такое же восхитительное. Сиенна сделала один глоток, потом ещё один и ещё. В неё скользнуло тепло, паря по венам, в мгновение ока, облегчая её боль.
– Достаточно. – Он убрал от её рта флягу прежде, чем Сиенна начала бы слизывать капельки.
Сиенна разочарованно застонала, затем закрыла глаза, и мгновение наслаждалась послевкусием. Её кожа снова стала прежней, и, вот те на, Сиенна могла парить в облаке блаженства, затеряться в нём навсегда.
– И всё же, что это? – Кронос никогда не отвечал на этот вопрос.
– Амброзия.
«Ух-ты. Вещество, которое потребляют бессмертные», – вспомнила Сиенна прочитанное. Используется для удовольствия и утверждения власти. Насколько она знала, мифы зачастую вводили в заблуждение, оказывались чистой ложью или едва касались правды.
– Почему я…
– Нет. Сейчас никаких вопросов на эту тему. – Парис прицепил флягу на одну из петель её ремня и осторожно спрятал мешочек в её карман. – Когда почувствуешь, что тебе становится плохо… я имею в виду, почувствуешь, что слабеешь, сделай несколько глотков, и сразу воспрянешь духом.
– Ясно.
Парис встретился с ней взглядом. Синева его глаз в считанные секунды покрылась льдом, превращая океан в реку из стекла.
– Ты сказала, что прошла неделя с того раза, как Кронос давал тебе это выпить, так?
Значит, он мог расспрашивать её, а она его – нет? Сиенна могла не отвечать или потребовать равноценного обмена, но не сделала этого.
– Да. – Изменения в Парисе расстраивали её, и она не станет списывать это на очевидный стресс.
– Того, что ты только что выпила, хватит на несколько дней. – Парис схватил её за плечи и встряхнул. – Мне нужно, чтобы ты услышала мои слова. Если у тебя не осталось в памяти ничего из того, что я говорил, запомни хотя бы это.
– Хорошо, – ответила Сиенна и напряглась, когда его беспокойство начало просачиваться в неё.
– Никогда, ни при каких обстоятельствах не позволяй никому пробовать твою кровь. Ты поняла? Если они это сделают, ты должна убить их прежде, чем они смогут от тебя сбежать.
– Да кто захочет попробовать мою кровь? – Люди? Это невозможно. Они не могли ни видеть, ни ощущать её. Вампиры? Может быть. Эти бессмертные существа постоянно жаждали крови, но почему их целью станет женщина-призрак?
На челюсти Париса задёргался мускул – верный признак растущего гнева.
– Тебя бы это удивило. А теперь пообещай, что убьёшь любого, кто это сделает.
– Обещаю. – Сиенна принялась поглаживать его по плечам, даря успокоение. Он пытался сказать ей что-нибудь так, чтобы не напугать. Она знала это, чувствовала. Воин пытался её защитить, даже если им и была судьбой предначертана разлука.
Парис отпустил её, чтобы смахнуть волосы, упавшие ему на лоб. На его пальцах Сиенна заметила тёмные пятна. Желая помочь, даже в таком малом, она взяла его за руку и потёрла пятнышки, похожие на чернильные. Они остались и Сиенна нахмурилась.
– Их не сотрёшь. Это татуировки, – объяснил Парис, не меняя интонации голоса. Он замер на месте, даже перестал дышать лишь от одного прикосновения.
Зачем ему на кончиках пальцев татуировки в виде пятен? Сиенна встретилась с ним взглядом, в котором переплетались смущение и не проходящее желание. Она проигнорировала первое и, сосредоточившись на втором, подняла кончик его пальца и вобрала его в рот.
Зрачки Париса запульсировали, расширяясь, возвращаясь в прежнее состояние, снова расширяясь. От него исходил аромат тёмного шоколада и дорогого шампанского, который обволакивал Сиенну, затуманивая её мысли, электризуя и так уже чувствительные нервы. Она слегка прикусила подушечку его пальца, и Парис хрипло застонал.
– У тебя есть дети? – спросила она, борясь с нахлынувшей волной печали. «Я не могу их иметь. Больше нет».Чтобы отвлечься, Сиенна ещё глубже в рот втянула его палец, кружа языком у основания и каждый раз плавно скользя по нему.
Его не напрягла неожиданная смена темы.
– Нет. Я всегда знаю, когда женщина находится в… То есть, демон Разврата всегда знает, и от этого желает женщину ещё больше, но оплодотворение незнакомки относится к одной из двух вещей, которые он не вынудит меня сделать.
Сиенна склонила голову набок.
– Какова же другая?
– Секс с несовершеннолетними.
Насколько бдительным он должен быть, чтобы бороться за такие уступки. Она знала не понаслышке, насколько мощным могло быть принуждение демона.
– Ты хочешь их? Детей, я имею в виду. Когда-нибудь, с женщиной, которую полюбишь? – Остановите её.Это слишком больно.
Парис неопределённо пожал плечами или попытался это сделать. Поднятие плеча оказалось жёстким, судорожным.
– Я хочу тебя. Здесь и сейчас, – произнёс Парис. – Позволь мне заполучить тебя. Ещё один раз, прежде чем мы расстанемся.
Ещё один раз… Насколько мысль об этом была возбуждающей, настолько же и угнетающей. Однако отказ не был вариантом. Она не солгала тогда. Она в любом случае бы отдалась ему.
– Да.
Позади Сиенна услышала тихий свист. Сквозь неё прошёл холодный всплеск, а затем Парис дёрнулся всем телом. Его глаза расширились, руки опустились. Он нахмурился и посмотрел вниз, на чёрную рукоять, торчащую из его груди.
Сиенна вскрикнула и развернулась, прикрывая Париса своим телом, как щитом. Вот только ещё один клинок уже пролетел сквозь неё, словно она была субстанцией, не плотнее тумана. Для того, кто кинул это оружие, она таковой и являлась. Он не мог видеть мертвецов, не мог их касаться, как и его клинок.
Виновником оказался огромный – поистине огромный – парень с розовыми волосами и татуировкой в виде кровавой слезы под одним глазом. Он стоял у входа в пещеру.
Его бандитские глаза пылали ненавистью.
– Как тебе бой без правил? – прорычал он.
Парис дернул Сиенну за своё тело. Она споткнулась из-за той силы, с которой он это сделал, и упала в воду. Её сердце бешено колотилось, когда два мужчины сверлили друг друга взглядами. Несомненно, за этим последует и физический контакт. Они оба были знакомы с танцем смерти – неоспоримая истина, ведь оба приняли боевую стойку.
– Как ты меня нашёл? А знаешь, не бери в голову. Мне всё равно. Ты кинул кинжал в мою женщину, и за это я оторву тебе руку, которой ты это сделал. – С рывком и гримасой на лице, Парис выдернул клинок из своей груди. Его глаза сияли ярко-красным. Их малиновый взгляд был направлен на парня, которого, очевидно, Парис желал видеть распростёртым на плахе.
– Твою женщину? – Фырканье, усмешка. Вновь прибывший протянул руку и обнажил два зазубренных клинка из ножен, скрещенных на спине. – Какую женщину? Здесь только ты и я, демон.
– Я не сделаю скидку на то, что ты не можешь её видеть. – Слова вырвались рычанием, больше животным, чем человеческим. – Она моя, а ты проявил жестокость по отношению к ней. Поэтому, готовься потерять свои яйца.
– Неужели? Ну, скажу следующее: ты причинил мне боль через мою женщину, значит, теперь я причиню боль тебе через твою. – Он улыбнулся, но в этой улыбке не было веселья. Металл клинков поблескивал и посвистывал, когда он вращал их за рукояти.
– Сомневаюсь. – Парис вытащил свой кристаллический клинок.
Ещё одна усмешка.
– Если хочешь выбраться отсюда живым, придётся рассказать, где моя богиня.
– Ты же из тех, кому нравится больше боли и меньше разговоров, так ведь? – спросил Парис. – Тогда действуй. Причиняй боль.
И после этого они накинулись друг на друга, ринувшись в драку быстрее, чем она смогла проследить. То, что могла уловить Сиенна, было подобно щелчкам затвора фотоаппарата: пауза, когда Парис пригвоздил громилу к земле и наступил ногой ему на горло. Ужасная пауза, когда нож проводит разрез на теле Париса. Остановка сердца, когда Парис опустился на колено, собираясь с силами. Момент ужаса, когда Парис рухнул на землю, а его противник, нависая над ним, зарычал.
А дальше последовал танец из молотящих кулаков и ударов ногами с достаточной силой, чтобы сломать кости. Колени, устремляющиеся в чувствительные места. Вонзающиеся зубы. Рвущие когти. Металлический лязг. Они врезались в стены, катались по полу, кромсали друг друга. Кровь брызгала во все стороны. Никогда ещё Сиенна не видела ничего более зверского.
Они ужасающе красиво владели своими кинжалами. Иииии, да, как и обещано, рука громилы была отрезана и выброшена. Но это не остановило его от нападения на Париса, и начался второй раунд "Бойцовского клуба".
Поэтому Сиенне ужасно захотелось вытащить свой новый пистолет и открыть огонь, но эти двое были сплетены вместе, и она боялась, что стреляя, попадёт в Париса. Шутка о выстреле в спину теперь становилась очень реальной возможностью, а Сиенна не могла рисковать им. Более того, пуля, вероятно, не причинила бы громиле вреда, а скорее всего, пролетела бы сквозь него тем же способом, как и его нож, прошёл сквозь неё.
Поэтому… что она могла сделать? Неуверенная, но понимающая, что её текущее положение никому не поможет, она начала выбираться из воды и встала. В неё ударил холодный порыв воздуха, заставляя задрожать до клацанья зубов и образовав лёд на коже. Секунду спустя перед ней появился ангел Захариил.
– Останови их, – умоляла Сиенна.
Взгляд его зелёных глаз был твёрд, непоколебим и полностью сосредоточен на ней.
– Пойдём. Оставим их, пока они дерутся.
Должно быть, при импровизированном плавании в уши попала вода, и она неправильно его расслышала.
– Пойти с тобой и оставить Париса?
Неужели они были друзьями?
– Да. – Захариил махнул ей с явным нетерпением. – Ты правильно уловила смысл моих слов. Уверен, что Парис предпочёл бы, чтобы ты держалась подальше от этой жестокости.
– Мне всё равно. Я остаюсь. – Сиенна уяснила, что воины вроде этого и Париса были незнакомы с отказом и принимали все меры сопротивления, как вызов. Прежде чем Захариил смог накинуться на неё, она подняла руки и попятилась от него.
Возможно, трусливо, но эффективно. Он нахмурился, глядя на неё.
– Я остаюсь, и точка, – сказала Сиенна.
Парис ощутил новую угрозу и издал злобный рёв. Он бросился на Захариила и сбил воина с ног. Ангел не оттолкнул его, вообще не прикоснулся к Парису, но тот, пролетев через всю пещеру, врезался в противоположную стену.
В ту же секунду на нём оказался розововолосый громила. Борьба перешла на новый уровень жестокости. Но даже во всём этом, Парис ни разу не уронил свой клинок, вонзив его в сердце парня, воткнув сначала кончик, а затем, вогнав оружие по рукоять, добравшись до тех мягких тканей в боку и животе парня, как и показывал Сиенне.
Ворчание, наполненное болью, ругательство. Затем парень снова упал, а Парис поднялся, снова устремив малиновый взгляд на Захариила… который теперь стоял рядом с Сиенной.
Ахнув, она оббежала водоём, создавая между ними как можно большее расстояние.
– Назад, ангелочек.
Чёрные брови взметнулись к линии волос.
– Не мечтай, демоница. Я делаю это, чтобы спасти тебя, чтобы спасти тысячи других.
Гм… и что теперь?
– Сиенна, иди ко мне. – Парис тяжело дышал, истекал кровью, и его ещё не покинул тот безумный, зверский взгляд. – Живо.
Всеми фибрами своего существа, Сиенна хотела бежать, а не идти к нему. И она бы так и сделала, если бы ангел не сказал:
– Я не могу позволить ей сделать это, демон. – Он появился рядом с ней, схватил за руку и удержал.
