Текст книги "Год багульника. Кровавая луна (СИ)"

Автор книги: Джен Коруна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Солнечный эльф опустил глаза – до сих пор еще никто так с ним не разговаривал… Он покачал головой.

– А мне доводилось, и не раз! – повышая голос, продолжал хэур. – И я знаю, что в боли нет никакой красоты – это всего лишь боль, и порой очень сильная! Ты говоришь о смерти, как о каком-то подвиге, ты уже почти любишь ее, а ведь она обозначает лишь одно – что на этот раз ты не смог победить. Вот и все! Твое дело – не только одолеть врага, но и спасти жизни своих воинов – столько жизней, сколько ты сможешь. Лишь тогда ты станешь великим полководцем, пока же ты мало чем отличаешься от Моррога – он тоже ведет своих воинов на битву как на убой.

– Смерть ради победы света – не то же самое, что гибель из-за алчности Моррога!

Лицо Сигарта перекосилось от ярости. Прежде чем солнечный эльф успел опомниться, он подскочил к нему и ухватил за сорочку у ворота. Тонкая ткань затрещала по швам.

– Что ты знаешь о смерти! – сдавленно прорычал он. – Ты знаешь, что каждый раз, отбирая жизнь, ты словно отрываешь кусок себя?! Не знаешь?! А я чувствовал это на собственной шкуре, много раз!

– И когда убивал ее – тоже? – с едва сдерживаемой ненавистью проговорил Кравой, взглядывая ему прямо в лицо.

Вздрогнув, хэур выпустил краантль так резко, что тот едва удержался на ногах. Сигарт быстро отошел к окну, затем снова вернулся туда, где стоял Кравой.

– Моав была воином – она сама выбрала свою судьбу!

Жрец солнца медленно поднял глаза. Ни один мускул не дрогнул в его лице.

– Я думал о тебе лучше, воин севера, – тихо сказал он.

Сигарт порывисто сел на табурет, уронив голову на сплетенные руки. Стиснув зубы, он долго сидел неподвижно. В комнате стало настолько тихо, что казалось, можно расслышать, как падает снег за окном. Внезапно Сигарт понял, что солнечный эльф все еще здесь. Подавленный, он поднял голову. Кравой стоял, отвернувшись, у окна, гнетущая тишина точно закручивалась вокруг его высокой застывшей фигуры. Наконец, он пошевелился и чуть слышно спросил:

– Ей было больно?

– Думаю, нет…

Горький вздох донесся до Сигарта. Некоторое время они снова молчали, не глядя друг на друга. Сигарт тихо поднялся с табурета. У него был разговор к солнечному эльфу, но он не знал, с чего начать. Его взгляд упал на колючие усохшие ветви, стоящие в вазе на столе. Ему были знакомы эти цветы… Он тихо подошел, потрогал рукой острые листья с рыжей изнанкой; едва ощутимый смолистый аромат долетел до него. Кравой обернулся и, не глядя на хэура, тоже подошел к столу. Смуглая рука нежно, лаская, коснулась сухого соцветия.

– Моав… – почти шепотом проговорил он.

Сигарт удивленно вскинул брови.

– Что?!

– Так называется этот цветок на эллари. Ты не знал?..

Хэур судорожно помотал головой. Ему захотелось завыть от отчаянья и боли. Кравой опустил взгляд и снова отошел к окну. С внезапной, поразительной ясностью на Сигарта обрушилось ощущение, что он и молодой краантль – не враги, и даже не соперники, но лишь товарищи по своему страданию! Что Кравой, так же как и он сам, готов вскрыть себе вены, только бы можно было сделать хоть что-то для НЕЕ! Какой же властью над сердцами обладала она, эта маленькая женщина, хрупкая, как бабочка, и несгибаемая, точно сталь!.. Вздрогнув всем телом, хэур рванулся за солнечным эльфом.

– Послушай, я хотел тебя кое о чем спросить!

– Ну, спрашивай… – не оборачиваясь, отозвался Кравой.

– Я знаю, силы эльфийских магов почти безграничны – так неужели они не могут спасти душу Моав?!

Солнечный эльф развернулся. Его прекрасное лицо омрачилось – похоже, их посещали одни и те же мысли.

– Я думал об этом! – горько, с досадой воскликнул он. – Много думал! Этому не учат ни в одном храме, ни в одной книге, но… – он запнулся, в волнении подбирая слова, затем снова заговорил, но уже тише и как будто задумчиво: – Я не уверен, но мне кажется, что сильное виденье может разделить души после смерти. Тем более ваши: они ведь соединились не так давно – может, еще не поздно…

Сердце Сигарта бешено заколотилось – он жадно ловил каждое слово. Кравой, не в силах скрыть волнение, начал поспешно ходить туда-сюда по комнате.

– Это против всех законов Эллар и Краана – вряд ли кто-то в здравом уме решился бы на такое… – он грустно усмехнулся. – Но я думаю, мне нечего терять – я и так кругом виноват перед богиней.

Наблюдавший за ним Сигарт судорожно сглотнул.

– Ты хочешь сказать, что пойдешь на это?

– Я попытаюсь, вот только…

– Что только?

– Ничего, забудь.

– Да говори же, что только?!

Жрец солнца остановился и глянул прямо в лицо хэуру.

– Я же сказал, что сделаю все возможное, чтобы освободить Моав! – его голос звучал злобно.

Но Сигарту этого ответа было недостаточно.

– А если вдруг у тебя не получится – что тогда?..

Кравой круто развернулся спиной к нему. Смуглые пальцы судорожно сжались вокруг рук чуть выше локтей, тинскраан маятником качнулся на его запястье. Судя по всему, это и был тот самый вопрос, который не давал ему покоя.

– Ты сам все знаешь! – со злостью бросил он.

– Неужели тогда ничего уже нельзя будет сделать?!

Солнечный эльф снова нервно прошелся по комнате.

– Пусть даже мне каким-то чудом удастся очистить твою душу от того, что тянет ее к земле, – предположим, что моих сил хватит на это! – однако есть вещи, которые не подвластны никому из смертных… – быстро рассуждал он, скорее разговаривая сам с собой, нежели с хэуром. – Не знаю, чему вас там учат в Цитадели, но, думаю, тебе известно, что даже если души хэуров станут такими же легкими, как у эльфов, они не могут отправиться в Мир-без-Времени: белые ладьи не примут больше душ, чем благословила луна, и вы на них лишние. Вы – лишь половинки душ. Понимаешь, лишние души! Тебе нет места на белых ладьях, а это значит, что в таком случае вам придется остаться – обоим!

В его голосе послышалось страдание – Сигарт чувствовал, что он не притворяется. Кравой резко остановился посреди комнаты, его брови были сосредоточенно нахмурены. Лихорадочный огонек блеснул в его глазах.

– Конечно, если…

– Если что? – с надеждой переспросил хэур.

Краантль вздрогнул, точно очнувшись.

– Ничего! – отрезал он. – Хватит и того, что я тебе уже рассказал!

Загоревшиеся было глаза Сигарта налились свинцовой тяжестью.

– Что ж, тогда будем надеяться, что душа Моав сделает правильный выбор, – глухо произнес он.

Солнечный эльф коротко кивнул, но не двинулся с места. Сигарт понял намек и, пожелав спокойной ночи, удалился.

Глава 8. Зов Хэур-Тала

Проследив, как закрылась дверь, Кравой задумчиво прошелся по комнате, бессознательно откинул волосы рукой, подошел к окну, немного постоял, затем вновь вернулся к столу, потом снова к окну. Казалось, какая-то мысль упорно не отпускает его. Сев на подоконник, он долго смотрел, как за окном сгущаются сумерки, его губы едва заметно шевелились, точно разговаривая с незримым собеседником, подвижные тонкие брови, играя, сдвигались на переносице. Наконец, он встрепенулся всем телом и упруго спрыгнул с подоконника – у него был вид человека, принявшего важное решение. Твердым шагом пройдя по комнате, он быстро сбросил карас и лег в постель, однако накатившее волнение не давало ему расслабиться. Он смог уснуть только под утро, и сон его был тревожным – ему снова снился пожар в Золотом городе, звон оружия, крики раненых. Снилось, как он, совсем еще ребенок, в отчаянии прячется за платьем матери, в то время как кто-то неистово ломится в дверь. Расширившимися от ужаса глазами он смотрит на дверь, словно пытаясь взглядом заставить замолчать этот стук, но он становится только громче. Еще чуть-чуть и петли не выдержат!

Кравой проснулся в холодном поту. Стук не прекращался – на этот раз стучали наяву. Пошатываясь со сна, он оделся и подошел к двери. На пороге стоял краантль – начальник караула – его лицо было бледным от волнения. Казалось, глаза эльфа вот-вот выкатятся из орбит.

– В чем дело? – недовольно спросил Кравой.

– Т-там рыси! – запинаясь, ответил стражник, точно говоря о привидениях.

– Какие еще рыси?

– Разные – рыжие и серые тоже есть…

Жрец солнца подозрительно прищурился, точно сомневаясь в сохранности ума собеседника.

– И где же они, эти твои рыси?

– Стоят перед воротами, словно тени – чего-то ждут.

– Ждут, говоришь… И много их?

– Тысяч двадцать.

– Сколько?! – вскричал Кравой – теперь настал его черед удивляться.

– Может двадцать пять – так сходу трудно посчитать, – смутился краантль.

Кравой резко встрепенулся, словно и не спал вовсе.

– Немедленно доложи Лагду и старшим всадникам дома Солнца – чтобы все краантль были готовы к бою! – закричал он, бросаясь обратно в комнату и натягивая сорочку.

Вскоре он уже стучался в комнату Сигарта. Хэур открыл дверь и удивленно воззрился на него.

– Там к тебе, похоже, пришли друзья – может, поговоришь с ними? – с тенью неприязни в голосе после недавнего разговора сказал Кравой.

Сигарт наспех оделся, схватил со стола Нар-Исталь и без лишних вопросов выскочил в коридор вслед за солнечным эльфом. Вместе они добежали до городских ворот. Войска уже ждали – и краантль, и эллари. Солнце еще не встало, в сумерках все казалось одинаково серым – камни, стены, кони, воины. Сигарт поднял голову – сверху, на стене виднелись лучники, построенные в несколько рядов, один позади другого. В первом ряду, прямо над воротами стоял Лагд, длинные волосы веллара ярко белели в сумерках.

Он махнул рукой, стражники начали открывать ворота. Скрип петель полоснул по ушам Сигарта, ему показалось, что за ним ясно послышался звук натягиваемых луков – армия Рас-Сильвана готовилась к встрече с врагом. За плечом хэура, на некотором расстоянии, держа под уздцы подведенного коня, стоял Кравой; за ним верхом гарцевали краантль – ровным строем, в полном вооружении. Сигарт поднял руку.

– Кравой, дай мне поговорить с ними!

Жрец солнца коротко кивнул. Высокие ворота, наконец, подались, стали распахиваться. Сигарт быстро шагнул вперед и остолбенел. На мгновение ему показалось, что он бредит или видит сон! Заснеженного поля перед городскими воротами как не бывало – вместо него, докуда хватало глаз, виднелось море серых, рыжих, бурых одежд! Хэуры стояли рядами, не шевелясь, беззвучно и выжидающе. Ни одно слово, ни один неосторожный звон меча не нарушал гробовую тишину.

Сигарт почувствовал, как по спине у него пробежал холодок. Еще никогда в жизни он не видел своих братьев по оружию такими! В предрассветных сумерках они были похожи на зловещих призраков. Тысячи глаз, не мигая, впились в одинокую фигуру перед воротами, хищные взгляды натянулись над строем, точно струны. Сигарт спиной почувствовал, как им в ответ напряглись стоящие за ним эльфы во главе с Кравоем. Выдохнув, он решительно выступил вперед.

– Зачем вы явились сюда?! Кто вас прислал? – громко крикнул он.

Один из хэуров, видимо, старший, вышел из строя, приблизился к нему.

– Мы слышали зов Хэур-Тала, он привел нас сюда, – коротко сказал он. – Рыси Сиэлл-Ахэль готовы повиноваться его приказам.

Сигарт обвел взглядом несметное войско, гордость охватила его – поистине нет воинов более грозных, чем сыновья севера! Однако не все из них собрались под стенами Синего города…

– А где Гастар и росх-хэуры? Я не вижу их, – обратился он к командующему.

– Князь не пожелал выступить вместе с нами – он не признал нового Хэур-Тала. Он остался в Цитадели, черные рыси остались с ним.

– Что ж, каждый хэур волен сам решать, кому подчиняться…

– Мы уже давно это решили! – горячо воскликнул хэур. – Наши жизни и наша воля принадлежат новому Хэур-Талу!

Сигарт еще раз обвел глазами рысьи стаи.

– Тогда слушайте его приказ! – громко провозгласил он – его голос волной прокатился над головами изумленных хэуров. – Вы не причините вреда ни одному жителю этого города и его окрестностей, даже если он окажется вашим авлахаром или же обидит вас неосторожным словом! И так будет до конца Великой битвы, ибо пока мы будем сражаться вместе, между нами нет места вражде! Вы расположитесь здесь, у городских ворот, и будете ждать дальнейших приказаний, а когда они будут отданы, подчинитесь им беспрекословно. Ибо так написано в Книге темных путей, и день, которого вы все ждали, наконец, настал! Это говорю Я – новый Хэур-Тал, пришедший, чтобы рассеять тьму!

И как ответ всему и всем, высверк молнии по серым сумеркам – Нар-Исталь, тусклое утро дрогнуло от вонзившегося в него ослепительного света, на миг запала тишина, затем ропот изумления по рядам, воины оборачивались, передавая ошеломляющую новость стоящим сзади. Могли ли они подумать, что их ничем не примечательный товарищ, Сигарт Окунь, и есть тот, кого они ждали столько лет! Но Полночная молния сияла в его руке, и не было сомнений… Командующий несколько мгновений в изумлении смотрел на Сигарта, не в силах вымолвить ни слова. Придя в себя, он медленно, точно все еще не веря услышанному, преклонил колено перед новым Хэур-Талом. Следуя его примеру, первый ряд воинов сделал то же самое, за ним второй, третий. Тишина зимнего утра всполошилась – зашуршали тысячи одежд, залязгал металл, воины Серой цитадели склонили гордые головы перед тем, о ком гласили древние слова. Пораженные, эльфы Рас-Сильвана смотрели на эту сцену, и в памяти тех, кто ее видел, она осталась навсегда…

Приняв приветствие рысей, Сигарт вернулся к Кравою и остальным. Эльфы все еще не могли прийти в себя от увиденного.

– Эта помощь послана нам самой судьбой, – сказал он, подходя к Кравою.

Тот обвел глазами армию хэуров со смешанным чувством опаски и восхищения.

– Но где же мы их расположим? Рас-Сильван не может принять столько воинов!

Сигарт задумался – он не мог не признать правоту краантль, но тут его осенило.

– Рыси могут отправиться на берег Ин-Ириля заранее. Думаю, там им будет, чем заняться – до начала битвы нужно возвести оборонные сооружения, выкопать рвы… К тому же, они будут очень к месту, на случай если Моррог решит вывести свое войско на берег заранее: по крайней мере, они смогут принять на себя первый удар гарвов. А еду они сами себе найдут – глядишь, дичь еще не вся перевелась.

– Сама Эллар вкладывает мудрые мысли в твою голову! – воскликнул Кравой.

Этим же вечером войско Сиэлл-Ахэль покинуло окрестности Рас-Сильвана. Вместе с ними ушел и клан Сигарта. Притихшие эллари и краантль, собравшись на городских стенах, наблюдали, как стройные стаи хэуров маршируют прочь от города. Вместе с ними за маршем наблюдал и новый Хэур-Тал. Проследив, как рысье войско скрылось из виду, он медленно спустился с крепостной стены. В голове у него неистово роились мысли – достоин ли он вести в бой такую огромную армию? Сможет ли оправдать их надежды?.. А они были очень велики – он сам помнил, с каким благоговением еще недавно говорил о новом Хэур-Тале…

Обуреваемый этими раздумьями, Сигарт решил поговорить с Лагдом – спокойные, светлые мысли князя всегда действовали на него ободряюще. Он дошел до кабинета веллара, постучал. Ясный голос за дверью пригласил войти. Толкнув дверь, Сигарт собрался было переступить порог, как столкнулся нос к носу с Иштаном – тот настолько спешно покидал комнату, что чуть не сбил его с ног. Лицо юноши было расстроенным, Сигарту показалось, что в синих глазах сверкали слезы. Даже не поздоровавшись с хэуром, юный веллар стрелой промчался мимо него и скрылся в коридоре. Удивленный столь странным поведением, Сигарт проводил его взглядом. Голос Лагда прервал его размышления:

– Заходи, Иннарис, я как раз хотел послать за тобой! – как всегда приветливо произнес он.

Сигарт прошел в комнату, взглянул на князя – его лицо выглядело спокойным, однако каким-то чутьем хэур осознал, что у него только что был неприятный разговор. Тем не менее, он решил не вмешиваться в семейные дела старших велларов. В конце концов, у него самого проблем не меньше…

– Я хотел поговорить о битве, – начал он. – Точнее, о том, кто будет ею командовать.

Лагд удивленно поднял брови.

– Я думал, мы уже все решили.

Сигарт вдохнул, собрался с духом.

– Это, конечно, да, но я не уверен…

Он не успел объяснить, в чем именно он не уверен – в дверях появился слуга. Лагд и Сигарт одновременно взглянули на него.

– Светлый князь, прибыл король Лоргана со своими людьми, – объявил он, обращаясь к Лагду. – Он желает присоединиться к походу.

Лицо веллара осветилось улыбкой.

– Проси его скорее! – воскликнул он. – Рогдвэн – всегда желанный гость в нашем городе!

Сигарт вздрогнул, кровь бросилась ему в лицо. Они ведь еще ничего не знают о Рогдвэне и о свитках! Не знают, чем отплатил молодой король за их гостеприимство! Он уже выступил вперед, чтобы попросить слова, но в последний момент что-то остановило его. Он вспомнил Моав – она доверяла этому человеку… Пыл, охвативший хэура, угас. Что бы сказала маленькая эльфа, узнай она о его намерении выказать Рогдвэна?.. Нет, он не станет идти против ее воли. И пусть людские боги судят короля Лоргана – он же и без того отнял довольно жизней…

Дверь широко распахнулась, и в зал быстрым шагом вошел человек. На плаще у него колыхались вышитые листья дуба, среди них скалил грозную пасть медведь. Он встретился взглядом с хэуром. Орлиные глаза Рогдвэна вспыхнули и погасли. В следующий миг серые и карие глаза снова разошлись – сын Сиэлл-Ахэль и человек разминулись, как хищники на границе своих угодий. Не имея ни малейшего желания присутствовать при предстоящем разговоре, Сигарт попросил разрешения удалиться.

Немного недовольный тем, что ему не удалось поговорить с Лагдом, он побрел к себе. За окнами уже вечерело, в сиреневом зимнем небе плыл робкий невесомый серпик луны. Мысли о воинах Сиэлл-Ахэль смешались в голове Сигарта с раздумьями о судьбе Рогдвэна. Похоже, что молодого короля вовсе не посещают сомнения относительно того, насколько он достоин командовать своей армией – в отличие от него, Сигарта Окуня… Может, это потому, что он с детства знал, что ему будет суждено решать судьбы целого народа?.. Поглощенный такими мыслями, Сигарт и не заметил, что под дверью его комнаты кто-то стоит. Он вздрогнул: перед ним стоял Иштан. Его лицо выглядело несчастным, в руках был длинный сверток. Хэур подошел и дружески потрепал юношу по плечу.

– Эй, ты чего такой невеселый? От отца нагоняй получил?

Лунный эльф резко отвернулся.

– Он сказал, что я еще слишком молод, чтобы участвовать в битве, – зло проговорил он. – Сказал, что я останусь тут, с женщинами и детьми! А я ведь обещал Йонсаволь, что буду помогать тебе!

Сигарту стало безмерно жалко молодого эллари, хотя, конечно, в чем-то князь Рас-Сильвана был несомненно прав.

– Иштан, послушай, – примирительно начал он. – Может, так действительно будет лучше… Ведь рано или поздно тебе предстоит стать старшим велларом. Кто будет править городом, если тебя убьют, а?

Веллар выдернул плечо из-под руки хэура, на скуластом лице отразилось страдание напополам с упрямством.

– Вот и отец мне то же самое говорит! Такое впечатление, что вы все сговорились!

– Да никто ни с кем не сговорился, – попытался успокоить его Сигарт. – Просто каждый должен заниматься тем, что он умеет лучше всего. Воины – воевать, веллары – служить Эллар, князья – править.

– Да, да, я уже все это слышал, – раздраженно отмахнулся Иштан.

Его светлые брови злобно сдвинулись, лицо стало холодным и упрямым – точь-в-точь, как иногда бывало у Моав. Все еще стоя на некотором расстоянии от хэура, он протянул ему сверток.

– В общем, я хочу вернуть тебе твой подарок… Мне он не пригодится.

Сигарт чуть заметно улыбнулся и отвел его руку.

– Ты никогда не угадаешь, что и когда тебе сможет пригодиться. Оставь его у себя: мне это будет приятно.

Иштан подозрительно взглянул на него. Сигарт положил руки ему на плечи.

– А теперь давай топай к себе, и чтобы больше я не слышал от тебя глупостей.

Еще раз окинув его недоверчивым взглядом, лунный эльф развернулся и пошел по коридору. Сигарту показалось, что походка его стала чуть-чуть веселее, а может быть, ему просто хотелось так думать.

***

Хэур провел в Рас-Сильване полторы луны. Зима здесь была более мягкой и приятной, чем на севере. Время от времени шел легкий снежок; мороз, если и был, то незлой. День становился все длиннее и длиннее, и скоро в воздухе запахло весной. Хотя все вокруг было еще покрыто снегом, что-то подсказывало – она совсем близко! Вскоре снег начал таять, зазвенела капель, из-под зимнего покрова выглянули первые цветы. Веселые улыбки все чаще освещали лица эльфов, их ясные голоса не смолкали теперь на улицах до позднего вечера. Светло и безбедно текла и жизнь нового Хэур-Тала – казалось, темная власть Моррога не имеет силы над крепостью, благословенной самой Эллар. Сигарт понимал, что это только затишье перед бурей, отдых накануне кровавой битвы, и он наслаждался им сполна. Его сны стали легкими и спокойными – голос убитой эльфы больше не тревожил хэура. Лишь однажды Сигарт вновь услышал его.

В ночь перед выходом к берегам Ин-Ириля ему приснился странный сон – словно он блуждает ночью по таинственному лесу среди высоких деревьев, чьи стволы светятся изнутри как стеклянные. Этот свет был ровным и незамутненным, как пламя свечи, и только в одном из лесных исполинов темнела чья-то фигура. Ноги сами понесли хэура к этому дереву… Когда он подошел, кора разорвалась, как тонкая ткань, и навстречу ему шагнула фигура в серебристом плаще. Это была Моав! Низкий капюшон скрывал лицо, но Сигарт узнал бы ее из тысячи! Будто не шагая, а плывя по воздуху, она приблизилась к нему и откинула капюшон на плечи. Лунные волосы волной раскатились вокруг бледного лица.

– Ан синтари Эллар, Иннарис! – произнесла она, поднимая на Сигарта прозрачные синие глаза.

Хэур вздрогнул – сколько раз он слышал во сне этот голос, проклиная его, пытаясь заглушить, а теперь его сердце сладко замирало от одного произнесенного им слова!

– Моав, это ты! Ты простила меня?! – он сделал шаг к эльфе, но она выставила руку, останавливая его.

– Тебя ждет тяжелая битва, – в ее голосе послышалась грусть. – Много воинов найдут свою смерть на берегу Ин-Ириля, но слава о тех, кто рассеял тьму, будет жить вечно. Власть Моррога велика, а тьма способна задушить огонь в сердцах, но велика и сила Эллар.

Она посмотрела прямо в лицо Сигарту.

– Когда угаснет последняя надежда, взгляни в лицо Эллар… – тихо произнесла она, немного помолчав.

От взгляда васильковых глаз Сигарту стало не по себе. Ему показалось, что этот взгляд проникает прямо в душу, выворачивая ее наизнанку, выхватывая из ее глубин все мысли и чувства. Но это длилось всего мгновение – серебристая ткань снова скрыла лицо Моав. Она медленно развернулась и стала удаляться по направлению к дереву со все еще разверстой корой: еще миг – и она сомкнется, поглотив хрупкую фигурку… Сигарт вздрогнул и порывисто шагнул за эльфой – с тех пор, как он узнал свою судьбу, ему не давал покоя один вопрос.

– Моав! – крикнул он ей вслед. – Любила ли ты меня?! Любила ли таким, как я есть? Или отдала свое сердце, только чтобы помочь новому Хэур-Талу? Скажи мне правду! – в его голосе слышалась отчаянная мольба, словно в просьбе заключенного, желающего знать свой приговор.

Моав обернулась, но ее уста хранили молчание. Вместо ответа она снова приблизилась к Сигарту, медленно подняла лицо и взглянула прямо ему в глаза. Сердце хэура замерло. Тогда она подошла еще ближе и, притянув его к себе, поцеловала в губы, и поцелуй ее был сладок, как сама любовь. Невыразимый покой сошел на сердце Сигарта, ослепляя, оглушая и обезоруживая его, смешиваясь с давно забытым ароматом цветов…

Когда он проснулся, небо румянилось первым лучом рассвета. Сигарту казалось, что он еще никогда не чувствовал себя таким счастливым. Предстоящая битва уже не страшила его, а душа была полна надежды.

Глава 9. Марш на север

Это утро выдалось особым. Оно было тихим, ясным, исполненным какой-то светлой торжественности. Звук копыт звонким перестуком разносился в воздухе, мчался по улице, опережая всадника. Прошло еще немного времени, прежде чем показался он сам: старший веллар Рас-Сильвана выехал на площадь. Под его седлом четкой рысью выгарцовывал конь белоснежной масти; по особой, горделивой осанке и красоте пропорций в нем безо всяких сомнений можно было узнать лиафа. За ним, держась на расстоянии в полкорпуса, трусила еще одна оседланная лошадь – ее серебристая шерсть лоснилась в лучах утреннего солнца, отливая белесым жемчужным блеском.

Увидев одинокую фигуру у фонтана, Лагд направил коня к ней. Вторая лошадь покорно двинулась за ним.

– Ну что, ты готов, воин севера? – спросил веллар, подъезжая к Сигарту.

Тот сидел на каменном бордюре посреди площади. На нем снова был походный костюм. Единственное, что он согласился принять от своих радушных хозяев – это тонкую кольчугу; она была перекинута через руку хэура. Небо над площадью нежно розовело.

– Давно готов, – ответил Сигарт, щуря серые глаза. – Говорили, выходим с первым солнцем.

Веллар улыбнулся легкой светлой улыбкой – казалось, его ждет не военный поход, а веселая прогулка.

– Будь снисходителен – эллари собираются медленнее, у них ведь одной только одежды сколько. Пока выберешь…

Сигарт окинул быстрым взглядом изысканный костюм лунного эльфа – темно-синий с тонкой серебряной вышивкой в виде листьев и ветвей, он гармонировал с мастью коня, но не того, на котором он сидел, а второго, с пустым седлом – его шерсть была разве что чуть темнее, чем вышивка на костюме эллари. Этот цвет показался хэуру до боли знакомым. Он присмотрелся повнимательнее.

– Или эльфийские кони все одинаковые, или я уже где-то видел этого зверя…

Лагд печально опустил голову.

– Он пришел в город в тот же день, что и ты – следом за душой Моав, – он на миг тяжело умолк. – Я ведь сам ходил с ней к морю за ним…

В груди Сигарта что-то судорожно дернулось, как бывало каждый раз, когда он слышал имя маленькой эльфы. Лагд спешился, взял коня под уздцы и вместе с ним подошел к хэуру.

– Лиафы признают лишь одного хозяина – этот конь не понесет ни меня, ни кого другого. Моав была единственной, кого он слушался, но я подумал, раз ее душа теперь принадлежит тебе, то, возможно…

Не договорив, он протянул повод Сигарту.

– Надеюсь, он принесет тебе больше удачи, нежели ей.

Не смея поднять глаза, хэур молча взял повод из рук веллара. Конь отрывисто фыркнул и дернул головой, пытаясь вырваться, но в следующее же мгновение замер и навострил уши, будто заслышав знакомый голос. Сигарт не успел и пошевелится, как лиаф потянулся к нему, вытянув длинную гибкую шею, уткнулся мордой ему в волосы и заржал – тихо и жалобно, словно пытаясь вызвать свою хозяйку из того плена, что держал ее душу. Сердце Сигарта сжалось – точно ребенок, зовущий мать в темноте! Его ладонь легла на теплый лоб лошади.

– Прости меня, – тихо сказал он, – прости…

Словно поняв необратимость случившегося, лиаф обреченно понурил голову; его темные, отливающие лиловой синевой глаза стали грустными. Несколько мгновений конь и хэур стояли неподвижно; Сигарт тихо гладил серебристый лоб лошади. Тишину нарушил Лагд.

– Нести в Великую битву нового Иннариса – честь, достойная самого прекрасного коня, – сказал он, потом подошел к своему скакуну и вдел ногу в стремя.

Сигарт понял – пора. Он перебрал поудобнее повод, взялся одной рукой за луку седла и легко поднялся в стремени. Лагд несколько мгновений внимательно смотрел на лиафа, но тот лишь стоял, опустив породистую голову, покорный и как будто уставший. Старший веллар вскинул голову, заставил себя улыбнуться.

– Что ж, – подчеркнуто бодро произнес он, – если все готовы, можем ехать!

Хэур вдруг нахмурился.

– А эти ирилай с озера, они что, не придут?

– Да они уже давно ждут нас на берегу вместе с Рогдвэном! Ты ведь сам говорил, вдруг придет Моррог… Надеюсь, ирилай не успели подраться с твоими воинами.

Сигарту стало не по себе – конечно, он приказал хэурам не враждовать с эльфами, но кто знает, как поведут себя сами ирилай, увидев недавних врагов… Он поспешно тронул коня. Вместе с Лагдом они двинулись к отрядам лунных эльфов – те как раз заканчивали построение.

Вскоре войска эллари покинули Рас-Сильван. За воротами города их ждали всадники краантль, выстроенные рядами. Все как один высокие, светловолосые и темноглазые, на рослых рыжих лошадях, до самых ног крытых защитными попонами, они показались Сигарту похожими друг на друга, словно близнецы. Над войском полоскались алые флаги, золотые орлы на них грозно пикировали на невидимую добычу. Отделившись от строя, Кравой легким аллюром подъехал к процессии. Из-под алой накидки ярко блестели пластины изготовленного по северной технологии доспеха, на седле покачивался золотистый шлем со светлым гребнем из конских волос.

– Ан синтари Эллар, владыка Рас-Сильвана! – звонко приветствовал он Лагда, осадив коня.

Веллар улыбнулся.

– Хороший день для прогулки, Кравой! Твои воины, наверное, уже засиделись в городе – марш пойдет им на пользу. Выдвигайтесь первыми, чтобы я не заметил, если ваши ряды будут не слишком стройными – в такой день трудно думать о дисциплине.

Солнечный эльф весело улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами, и склонился в поклоне.

– Поистине, мудрость и доброта твоя безгранична, избранный сын Эллар!

Определив порядок движения, все, наконец, тронулись в путь. Спустя много лет копыта всадников вновь топтали дорогу, проложенную между столицей Эллар и Серой цитаделью. Впереди ехали краантль, за ними – лучники и веллары. Замыкали шествие знахари из Рас-Сильвана – их крепко сбитые лошадки были обвешены всевозможными мешочками, сумочками, свертками с травами и мазями, на крупах громоздились внушительные сундуки и коробки – вероятно, с бинтами. Сигарт и Кравой двигались во главе войска, Лагд то подъезжал к ним, то возвращался, чтобы продолжить беседу с лунными магами. Время от времени разговоры прерывались, и в повисшей тишине те, кто только что говорили, поднимали глаза к небу – в их взглядах был и вопрос, и сомнение, и надежда.

Надежда… Ничего не пожалели жители города ради будущей победы! Прежде чем отправиться в поход, совершили они то, чего не происходило уже много тысяч лет. Древний обычай снова ожил: казны эллари и краантль были вскрыты, и все золото, и серебро было извлечено из них. В торжественном марше пронесли эльфы свои сокровища по городу, и каждый из горожан выносил те драгоценные вещи, которые были у него, и клал в общую долю. Серебро было принесено в храм Эллар – серебряные горы выросли перед лунным источником, сияя, словно россыпь звезд. В полночь веллары начали сбрасывать драгоценный металл в источник богини, и металл растворялся в нем, и по мере того, как таяли серебряные горы, вода густела и наливалась ясным, слепящим блеском. Когда все серебро исчезло, лунные воины, все без исключения, один за другим прошли мимо сияющего источника, и каждый отпил немного воды, и каждый, кто делал так, ощущал, как душа и тело его наливаются силой, а дух становится бодр и тверд, как если бы испили они из чаши, преподнесенной самой светлоликой Эллар.