Текст книги "Яростные тени (ЛП)"
Автор книги: Джен Беннет
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)
Глава 14
У Лоу ослабли колени при виде невероятного существа, приземлившегося на карнизе над входом в дом.
С кошачьим телом как у сфинкса, тварь размером и формой скорее напоминала бездомную кошку, а не величавую львицу. Только голова у нее была соколиная: кривой клюв, золотистые глазки-бусины. Вдобавок чудовище обладало огромными коричневыми крыльями, позолоченными на кончиках.
Большая крылатая кошка или гигантская птица на кошачьих лапах.
Кажется, Лоу все-таки надышался костяной пылью.
Однако прерывистый визг, доносящийся из открытого клюва создания, не был иллюзией, не говоря уже об испуганных воплях окружающих. Лоу даже захотелось самому заорать.
И только Хэдли произнесла спокойным, твердым и ровным голосом:
– Грифон.
Лоу мельком взглянул на нее.
– Химера, мифический зверь, – продолжила пояснения Хэдли.
– Из Египта? – выдавил Лоу.
– Возможно, канопа была защищена какой-то магией.
– Магией, – повторил он.
Дэвидсоны с мистером Фарнсуортом вбежали в Мрачный особняк. Вероятно, им с Хэдли надо последовать их примеру.
Хэдли не обращала на него внимания. Ее спокойный и сдержанный ученый взгляд был нацелен на фантастическое создание, машущее крыльями на крыше.
– А может, перекладины прокляты, и поэтому моя мама…
Грифон взлетел, нацелившись на них как падший ангел. Крылья оказались не просто позолоченными, а покрыты десятками, а то и сотнями золотых символов. Боже, неважно… эта тварь двигалась молниеносно и обезоруживающе визжала, демонстрируя в полете клюв и когти, шерсть и перья.
В последнюю секунду Лоу толкнул Хэдли себе за спину. Он не понимал, как успел вытащить кинжал до нападения чудища. Закрыв лицо, Лоу слепо пырнул грифона, когда тот пролетел мимо. Его удар напоролся на настоящую плоть, из которой полилась кровь. Он ощутил шерсть и ужасную неподдельную вонь чего-то мерзкого и гнилого. Мертвого, разлагающегося и тошнотворного.
Тела из могилы.
Лоу развернулся, чтобы проследить за тварью. Грифон сделал большой разворот в воздухе по дуге и снова бросился на них.
Боже, бежать некуда. А попытка пырнуть чудище в полете напоминает рыбалку в воздухе без лески.
– Спрячься позади меня, – крикнул он Хэдли, но недостаточно быстро. Мифическое создание опять напало, и на сей раз Лоу рассмотрел позолоченные когти на его лапах.
Лоу подпрыгнул и над головой Хэдли ударил нападавшего. На этот раз в руке не было кинжала, но ударом кулака Лоу задел пушистую грудную клетку. Хлопая крыльями, тварь боролась. Мгновение чудище лишь воняло разложением и пронзительно вопило как проклятая гарпия. Так громко, что Лоу едва услышал вскрик Хэдли, когда крылатая кошка улетела прочь.
– Тварь забрала перекладину! – Хэдли молотила по Лоу, и они, пошатнувшись, едва удержались на ногах. Ее левая перчатка оказалась порвана.
В панике Лоу развернулся и увидел, как грифон истошно машет крыльями у пальмы. Либо удар пошатнул равновесие чудища, либо темная магия, дающая энергию этому существу, не выдержала веса перекладины. Однако в коричневом клюве мелькнул золотой прут.
Золото ценой в жизнь Лоу, потому что без перекладины, у него не осталось бы ничего.
Лоу побежал за грифоном, не зная, можно ли его схватить, или что делать, если вор окажется в пределах досягаемости. Но что-то изменилось, когда он почти добрался до создания. Грифон проиграл битву с гравитацией: он издавал жуткие звуки, размахивал крыльями и бросался на пальмовую кору, будто сражаясь с невидимым врагом или роем разъяренных пчел.
Перекладина выпала из клюва.
Лоу вытер ее о траву и отступил. Создание все равно падало. Возможно, проклятая тварь взорвется, как волшебная бомба. Лучше не рисковать.
– Беги! – крикнул Лоу Хэдли, хватая ее за руку и бросаясь прочь по улице. – Где чертово такси? Разве шоферу не заплачено за ожидание, черт побери?
Хэдли указала через дорогу.
– Вон там!
Он как можно скорее толкнул ее на заднее сиденье, устроился рядом, закрыл за собой дверь, протер оконное стекло и смотрел назад, пока не различил темного грифона, извивающегося у основания пальмы.
– Ты ее забрал? – спросила Хэдли.
Он разжал руку и показал перекладину до того, как сунуть ее в карман.
– Мне казалось, твое первое правило: «никогда не бегать».
– Я сказал «никогда не идти через черный ход». Ты в порядке? Тварь тебя не оцарапала?
Хэдли сняла перчатку.
– Нет, но кажется, будет синяк.
Он взял ее руку, чтобы присмотреться. В последнюю минуту вспомнил, что ее нельзя касаться и неловко отодвинулся, прошептав извинение. Выражение лица Хэдли нельзя было разобрать. Больно ли ей или страшно? В панике ли она? Неизвестно.
– Езжайте, пожалуйста, – попросил Лоу шофера.
В зеркало заднего вида на него уставились черные глаза. А вот водитель встревожен. Неизвестно, что бедняга увидел.
– Куда?
Куда? Хороший вопрос. Оправится ли грифон в погоню? Полетит ли эта гнилая кошачья туша по городу, пока не найдет их снова? В любом случае, нужно доставить перекладину в безопасное место.
Вздохнув, Лоу упал на сиденье. На его клинке осталась черная кровь.
– Просто уезжайте от этого проклятого холма как можно скорее. Я решу, куда ехать, когда мы вернемся к цивилизации.
***
Автомат-кафе «Лейзи Сьюзен» – заведение в Норт-бич, которое позиционировало себя, как единственная в Сан-Франциско европейская электрическая кухня с самообслуживанием. Надпись, сделанная от руки, гласила: «Никаких очередей и чаевых. Открыто ежедневно с шести утра до полуночи».
Пока Лоу искал общественный телефон, Хэдли нашла им свободный столик рядом с широким окном. Она сняла пальто и посмотрела на дальнюю стену, где толпы посетителей, пришедших на обед, заглядывали в стеклянные двери, за которыми находились сотни маленьких металлических отделений. На каждой двери щель для монет. Надписи сверху указывали блюда: супы, горячее, сэндвичи, пирожные, пироги. Бросаешь монеты, дверь открывается, берешь еду. Ни официантов, ни метрдотеля, лишь парочка служащих в форме убирает со столов, пока остальные снуют с подносами на скрытую кухню и из нее.
– Искушение в неограниченном питании с очарованием игровых автоматов, – заметила Хэдли, когда Лоу принес на подносе две порции пирога и пару чашек с горячим питьем. Он не забыл принести ей чай вместо кофе.
– Как мило.
Лоу передвинул стул у маленького круглого столика так, чтобы получше видеть окно и сидеть чересчур близко к Хэдли, которую это нервировало. В особенности, когда он уставился на ее наряд, перестав расставлять приборы. Она не знала, то ли чувствовать себя польщенной, что он заметил, как она сняла пальто, то ли смутиться. Но она ведь надела проклятое платье.
Лоу кашлянул.
– Ты здесь никогда не ела?
– Я нечасто захаживаю в заведения Норт-бич, – ответила Хэдли, глядя через дорогу на здания без вывесок. Тихие бары. Азартные игры. Джаз.
– Прямо напротив клуб «Гри-гри». Видишь прикрытую дверь сбоку? Мой брат познакомился там со своей женой. Приятное местечко. Я тебя обязательно туда отведу.
Она почувствовала трепет в груди. Лоу, наверное, просто болтает.
– Ночной клуб, – усмехнулась Хэдли, будто большей глупости не слышала. – Тяжело танцевать, когда нападают летающие коты.
– Прошел почти час, – сказал Лоу, закрывая карманные часы. – Возможно, нам уже ничто не угрожает. Попробуй. – Он протянул ей кусочек бледно-желтого лакомства. – Лимонный пирог Мейера. Только не говори, что ты их не любишь, иначе мы не сможем быть друзьями.
– Обожаю пироги, я ужасная сладкоежка. – После того, как он принялся за свой, она откусила кусочек. Сладкий с кислинкой и холодный. – Вкуснятина. Ты тут часто обедаешь?
– В последнее время ем только то, что хочу. На раскопках ужасно кормили. Иногда мы пробовали местные блюда, которые имели незнакомый мне вкус. Кофе был превосходным, но в основном, мы питались консервами. С тех пор, как я вернулся, объедаюсь всем, чего мне не хватало. – Он кивнул на ее тарелку и улыбнулся. – Дерзай.
Лоу уже накормил ее мятными конфетками, а теперь просто закармливал пирогом. Хэдли съела еще кусочек, и еще, аппетит пришел во время еды, пока она не заметила, что Лоу пристально изучает ее лицо.
– Что?
Его губы медленно расплылись в волчьей усмешке.
– Ничего, мне просто нравится, как ты ешь.
– Ну, ладно. Все мне твердят, что нужно хорошо кушать, но я не ем, как птичка. У меня высокий уровень метаболизма, или я просто так устроена, не знаю.
Он обвел ее взглядом, будто облил липким сиропом.
– Мне нравится твое телосложение.
Легкое тепло распространилось по телу. К великому ужасу Хэдли, ее соски напряглись, смело выпирая под тонкой тканью платья. Она медленно положила вилку и скрестила руки на груди. Когда Лоу успел положить руку на спинку ее стула? Она гневно зыркнула на него, и он убрал руку.
– Мой знакомый идет сюда. До этого нам нужно хорошенько рассмотреть находку. – Он осмотрелся и придвинул стул, чтобы скрыть то, что положил между собой и Хэдли. – Слишком близко? – прошептал он ей на ухо. – Я не стану больше прикасаться к тебе, обещаю.
Он вроде бы не соврал. Хорошо. Какое облегчение и, в то же время, разочарование. В раздражении она глотнула чаю и едва не обожгла губы. Почему он, черт побери, такой горячий? Она попыталась успокоить свои расшалившиеся эмоции.
– Снова считаешь? – прошептал Лоу.
– Со мной все хорошо. – Хэдли выдохнула и быстро посмотрела на него. – Правда.
Лоу поднял брови, но не стал на нее давить. Несмотря на свои недостатки, он всегда знал, когда надо отступить. Не говоря ни слова, он развязал платок между их тарелок. Хэдли посмотрела на сверток, радуясь, что можно отвлечься.
Золотая перекладина оказалась изумительно яркой в сером свете, проникающем в окно. Спереди вполне традиционный вид, снизу маленькая выпуклость, вероятно для крепления к основанию, сзади отчеканены странные символы.
– По-моему, именно то, что мы искали.
– Согласен.
Лоу снова завернул перекладину в платок.
Но Хэдли обеспокоило кое-что другое.
– Если грифон был волшебным созданием, откуда взялись чары?
– Ты имеешь в виду те, что оживили тварь или выпустили на свободу? Да. Когда я нашел перекладину, она не была ни во что завернута, так что логично предположить, что заклинание было написано с внутренней стороны урны.
– Ни на одном из рисунков в канопах нет дополнительных символов, но, возможно, заклинание нацарапали на клочке бумаги, который сохранили вместе с перекладиной. Наверное, упал на лужайку, и мы просто его не заметили.
– Правда, но почему мама ничего об этом не сказала?
– Она упомянула, что перекладины опасны, – поспорил Лоу. – Чудище не напало на нас, хотело лишь получить перекладину.
– Оберегало находку. Наверное, последняя магическая защита.
Он положил руки на край стола и наклонился вперед.
– Странно, что грифон охранял канопу с головой шакала. Почему же не ту, что с головой сокола, бога Квебехсенуфа?
– Согласна. Если мама была настолько дотошной ко всем деталям, почему же забыла об этом?
– Она ведь могла закопать перекладины в поле и покончить с этим.
– Точно. Детали ей важны, как и игра. Магия сюда не вписывается.
– И теперь мы не знаем, чего ожидать, когда найдем следующую часть. Другого волшебного охранника? Возможно, следовало послушаться Уинтера и носить с собой пушку.
Пусть берет что хочет, если ему так спокойнее. По крайней мере Хэдли знала, что Мори смогли управиться с грифоном.
– Я больше переживаю о том, где нам искать следующую перекладину.
– Сегодня утром я кое с кем связался насчет свидетельств о смерти. Он постарается что-нибудь раскопать. Будем надеяться, через пару дней мы кое-что получим.
Ну да.
– Я не пытался что-то утаить. Мы с ним говорили прошлой ночью, – пояснил Лоу.
– Но когда ты собирался мне сказать? И раз уж такое дело, с кем мы встречаемся? Откуда мне знать, что ты не передашь перекладину тому, кто расплавит ее и продаст получившееся золото?
Лоу глотнул кофе.
– Потому что, во-первых, части амулета невозможно уничтожить. – Он поставил чашку и спокойно, внимательно посмотрел на Хэдли. – Иногда не помешает просто довериться людям.
– Было бы проще, когда человек, которому надо довериться, имеет принципы.
– У меня больше принципов, чем ты себе представляешь. – Он склонился и заговорил тихим голосом: – К тому же, ты считаешь, что хранить темные секреты не значит лгать? Возможно, у нас больше общего, чем ты хочешь признать.
Они долго смотрели друг на друга. Слишком долго. Тепло, которое Хэдли почувствовала за несколько минут до того, снова нахлынуло.
– Я хочу, чтобы ты держал меня в курсе свидетельств о смерти, – сказала она, придвигая тарелку с пирогом. – Возможно, нам нужно обменяться телефонными номерами.
Совершив обмен, он смирился и пообещал связаться с ней в ту же минуту, как получит список. Покончив с этой частью, они молча стали доедать пирог, пока Лоу не помахал кому-то за окном.
Открылась дверь, и в кафе влетело облако черных кудрей. Малышка, едва научившаяся ходить. Очень симпатичная: на пухлом личике улыбка, пальто, застегнутое до подбородка. Она бросилась на руки Лоу, и он поднял ее к себе на колени, точно также широко улыбаясь.
– Стелла, моя любимая малышка. Ты уже вылечилась после падения?
Девочка не ответила, но когда он укусил ее за кончик носа, открыла рот и снова заулыбалась.
Хэдли подняла голову, заметив, что к их столу идет мужчина. Такой же черноволосый, как и девочка, в обычном костюме и пальто. Приятное доброе лицо.
– А вы быстро пришли, – сказал ему Лоу.
– Трамвай был почти пустым, а мы уже собирались в Японский чайный сад.
– Чтобы увидеть золотую рыбку? – спросил Лоу у девочки, помахав рукой, будто рыбьим хвостом в воде.
Она кивнула.
– Если хорошая погода продержится. Может пойти дождь.
Лоу высунулся из-за копны кудряшек Стеллы.
– Хэдли Бэкол, познакомься с Адамом Голдбергом.
Она встала. Друг Лоу был на пару сантиметров ниже нее, как и многие другие мужчины. Хэдли собиралась протянуть руку, но поняла, что перчатки остались в кармане пальто, испорченные клювом грифона. Вместо этого она кивнула.
– Рада знакомству, мистер Голдберг.
– Зовите меня Адам, пожалуйста, и мне тоже приятно с вами познакомиться.
За пару мгновений он украдкой осмотрел ее фигуру.
– Лоу о вас говорил.
– Неужели?
– Вы хранительница музея.
– Да. – Она указала на стул. – Вы присоединитесь к нам?
Адам повесил шляпу и сел рядом с Лоу, а девочка подняла глаза на Хэдли.
– Стелла, моя дочь.
– Привет, рада познакомиться.
Девочка не ответила.
Хэдли совсем не умела обращаться с детьми. Она снова попыталась.
– Что это у тебя в руке? Заводной кот?
Ноль внимания.
Вместо малышки ответил ее отец:
– Лоу привез игрушку из Египта. – Он повернулся к Лоу и сказал: – Всю неделю Стелла играла с котом или Тряпичной Энн.
– Farbror Лоу сделал прекрасный подарок, ja? – Он покачал кота и пояснил Хэдли. – Мы с Адамом старые друзья. Вместе выросли.
– И теперь вы работаете вместе?
– Иногда, – сказал Адам.
– Можно поинтересоваться: что вы делаете?
Адам взглянул на Лоу.
– Участвую во всяческих его безрассудствах.
Лоу повернул Стеллу у себя на коленях лицом к столу.
– В семейном деле надо иметь благонадежных людей, чтобы ненадолго спрятать что-нибудь ценное. Считай Адама троллем под мостом.
– Троллем?
– Драконом! – сказал Лоу с веселым смешком. – Тем самым, что охраняет сокровища.
– Так-то лучше.
– В любом случае, мой друг умеет сохранять вещи. У него уже есть основание амулета, и он согласен спрятать все остальное. – Лоу протянул перекладину в носовом платке через стол. – Как мы договаривались.
Тысяча сомнений мелькнула в голове Хэдли. Где жил этот мужчина? Где он «прячет» части амулета? Что помешает ему продать его кому-то другому?
Лоу прижался к ней бедром.
– Твой отец наказал мне сохранить их. Адам очень осторожен и в десять раз благонадежнее меня.
Она искоса посмотрела на Лоу.
– Ладно, в тысячу раз благонадежнее.
– Так-то лучше.
Адам рассмеялся.
– Она уже знает твою шкодную натуру.
– А я считаю, что его можно назвать по-другому: жулик, – сказала Хэдли, сдерживая улыбку.
Мужской громкий смех изумил ее. И Стелла тоже улыбалась, будто знала, о чем речь. Хэдли посмотрела на заводного кота на столе.
– У меня тоже есть кот, такой же черный, как твой, – обратилась Хэдли к девочке.
Малышка так и не ответила.
– Она глухая, – прошептал Лоу.
Хэдли покраснела от смущения, переводя взгляд с Магнуссона на отца девочки и обратно. – Мне… – что? Жалко отца? Девочку? Стыдно за свою бестактность?
– Однако прекрасно читает по губам, – продолжил Лоу, улыбаясь малышке. – И учится языку жестов.
– В основном она учится топать ножкой и мотать головой, – заметил Адам, по-доброму улыбаясь Хэдли, чего она, по ее мнению, не заслужила. Стелла ударила котом по столу и что-то сердито хмыкнула.
– Вот так. Моя жена умерла пару лет назад, так что теперь мы живем вдвоем. Дочке не помешает перенять женственные манеры.
– Ни в коем случае, – сказал Лоу и завел игрушку. – Женственные манеры слишком переоценивают. Можешь топать ножкой столько, сколько хочешь, sötnös (шв. яз. «милая»).
На Хэдли накатил поток эмоций – нежность к отцу и дочери, жалость, а еще гнетущая зависть из-за легкой дружбы и привязанности Лоу к этим людям. Ей хотелось испытать то же самое.
Вид Лоу, обнимавшего малышку, высвободил в Хэдли что-то настоящее и хорошее. Он заботился о них, доверял им… и они доверяли Лоу.
И вопреки логике, в этот миг она решила тоже ему довериться.
Глава 15
Простившись с Лоу и Адамом, остаток выходных Хэдли изучала материнские пиктограммы. Она не переживала, что от отца ни слуху, ни духу в связи с упавшей люстрой на вечеринке для сотрудников музея. Позвонив ему домой в воскресенье, она выяснила у прислуги, что он в хорошем настроении. Кухарка доложила, что доктор Бэкол напевал себе под нос. Похоже, телефонное сообщение мистера Магнуссона его обрадовало.
Хэдли не понимала, почему это ее обеспокоило. Лоу рассказал, что ему нужно сообщить работодателю о найденной перекладине. Отец ведь платил Магнуссону за поиски. И раз она не должна была знать об их делах, придется отступить, независимо от того, как это ее нервировало.
А выйдя на работу в понедельник, Хэдли пришлось сидеть перед отцовским столом и слушать, как он на одном дыхании проговаривал все причины, почему Лоу отлично подходит на роль преемника. Она чувствовала себя не столько взволнованной, сколько оскорбленной.
– А ты держишься хорошо, – сказал он под конец долгой тирады. – Я рад, что за выходные твой гнев унялся.
– Тогда твое заявление застало меня врасплох.
А на самом деле, Хэдли вонзила ногти в бедра, стараясь управлять своими эмоциями, опасаясь, что Мори снова попробуют убить старика.
Невидящие глаза уставились куда-то поверх ее плеча.
– Я признаю свою вину. Надо было сказать тебе до ужина, но я задумался о другом. Ни одному отцу не хочется разочаровывать дочь. Я повел себя как трус, и мне правда жаль.
Великий доктор Бэкол извинился? Хэдли захотелось осмотреться, чтобы убедиться, не обращается ли он к кому-то другому. Она глубоко вздохнула и проглотила обиду.
– Извини, что вышла из себя. Я не собиралась заходить так далеко.
– Я в этом не сомневаюсь. И, надеюсь, ты не злишься на мистера Магнуссона. Если Лоу займет мое место, уверен, он поймет, какой у тебя огромный талант. И, возможно, ты станешь временной начальницей, пока он будет проводить полевые экспедиции.
Временной. Хэдли закатила глаза. Какие бы чувства ни бурлили в ней по отношению к Лоу, она заставит его исполнить обещание отказаться от поста, что бы там ни думал отец, она будет сидеть за его столом уже в феврале.
– Я не держу зла на мистера Магнуссона.
– Рад слышать, дорогая. Если тебе придется с ним тесно работать в ближайшем будущем, лучше вам обоим вести себя профессионально. Я знаю, что иногда это сложно. Возможно, тебе лучше сосредоточится на будущих семинарах, чтобы сдерживать эмоции.
– Да, разумное предложение.
Надо постараться убедить свои сердце и разум, которые тайком вызывали очень непрофессиональные мысли и чувства к Лоу.
Через пятнадцать минут после возвращения Хэдли в свой кабинет, красотка мисс Тилли просунула голову в дверь.
– Ой, вы уже закончили разговаривать с отцом? Я не знала, сколько продлится эта встреча… доктор Бэкол попросил не прерывать, так что я сказала вашему посетителю, что вы заняты.
Ее сердце екнуло.
– Какому посетителю?
– Мистеру Гинну.
А, Оливеру. После прощания у особняка Флада, она даже не подозревала, что он придет к ней так рано. И такое поведение обеспокоило Хэдли в связи с их беседой о ее духах.
– Мистер Гинн сообщил, зачем приходил?
– Нет, – ответила секретарша, протягивая Хэдли маленький сверток. – Но он был ужасно разочарован, что вы не могли с ним встретиться. Жаль, что никто так не тоскует по мне. Он попросил отдать вам вот это.
Когда секретарша ушла, Хэдли открыла впопыхах нацарапанную сложенную записку, которую сунули под веревку, обвязывающую сверток.
«Надеюсь, вы почерпнете кое-что из четвертой главы. У меня есть еще информация. Давайте встретимся, когда будете готовы к разговору».
В коричневой упаковке оказалась маленькая обернутая кожей книга. Не напечатанная, а написанная от руки. «Верования арабского и египетского народов». Дата – 1895 год, имя автора неизвестно.
Хэдли поспешно пролистала книгу до нужной главы: «Ифриты, духи, джины».
Кто-то подчеркнул карандашом несколько отрывков.
«В Аравии бунтарский класс инфернальных духов, будто бы сотворенных из дыма и пепла… одни полагают, что такие существа живут в преисподней, а другие верят, что их призвали из загробного мира».
Преисподняя. Хэдли перевернула страницу.
«Они очень похожи на духа, которого боялись египтяне: шеут или «тень» – одна из пяти частей человеческой души. В волшебных преданиях объясняется, что эти создания созданы Сетом, который отделил шеутов у тысячи мертвых душ, когда те двигались по египетской преисподней – Дуату, миру Осириса, а затем выпустил их на египетскую пустыню. Теперь эта легенда считается местной версией мифа про Темного жнеца, цель которого – собирать нетронутые души живых и тащить их в преисподнюю».
Темные жнецы. Откуда Оливер взял эту книгу? Кто ее написал? Хэдли понятия не имела, что в египетской мифологии тень отделяли от других частей души. Хотя нельзя не признать, что шеуты немного напоминали ее Мори. Но как Оливер сумел связать одно с другим, видев ее духов всего несколько секунд? Ей хотелось его расспросить. Однако, с другой стороны, ее сдерживал приказ отца держать свое проклятье в тайне. Стоило бы отдать книгу и прекратить с Оливером все общение.
Голоса в коридоре и знакомые шаги прервали ее размышления.
– Если не возражаете, я перекинусь словечком с мисс Бэкол, пока вы докладываете ее отцу о моем приходе. – Лоу сначала заглянул в дверной проем, а потом уже вошел. Он снова оделся в аккуратную кожаную куртку и держал в поврежденной руке шляпу с рисунком елочкой.
Боже милостивый, какой франтоватый мужчина. Один его вид заставлял ее сердце выделывать безумные кульбиты. Неужели он был таким красивым в субботу? Вряд ли.
– Мисс Бэкол, – с улыбкой поздоровался Лоу.
– Мистер Магнуссон, какой приятный сюрприз.
Он оглянулся через плечо в коридор, а потом подошел к столу, у которого она стояла.
– Правда? – прошептал он. Его глаза блестели от полускрытого заразительного веселья и хорошего настроения.
– Что «правда»?
– Мое неожиданное появление тебе приятно?
Она было улыбнулась, но пришлось подавить порыв.
– Наверное, правда.
Лоу и сам ослепительно ухмыльнулся. Хэдли затрепетала и прижала руку к животу, будто могла физически успокоиться.
– Зачем ты здесь?
– Твой отец оставил сообщение. У меня еще дела, поэтому я решил заскочить и поговорить с ним лично, а заодно… – Он осмотрел ее блузку и юбку. – Ну, заодно повидаться с тобой, – закончил он, хитро вскинув бровь.
Ее охватило жаркое молниеносное желание. Хэдли неловко переступила с ноги на ногу, стараясь размеренно дышать.
Лоу снова оглянулся через плечо и наклонился еще ближе.
– Мой приятель достанет список до завтра. Не хочешь ли встретиться за обедом и сверить его с рисунками наших каноп?
– Да, – выпалила она слишком охотно. Кашлянула и снова заговорила потише: – Да, можно договориться. Ладно, хорошо, разумеется, я могу с тобой встретиться.
О боже. Она лепечет как идиотка.
Дверь сотряс громкий удар – знак внимания ее коллеги Джорджа. Его раздражающее утреннее приветствие – оглушительный удар портфелем о дверной косяк. И Хэдли всегда подскакивала в кресле и испытывала искушение послать Мори в коридор, чтобы стукнуть шутника этим чертовым портфелем по голове.
– Кто это был, черт побери? – спросил Лоу.
– Моя самая большая ошибка, – ответила Хэдли, когда мисс Тилли зацокала на каблуках к ее кабинету.
***
Во время краткого разговора с доктором Бэколом, Лоу навесил ему лапши на уши о розысках перекладин. Он не только не упомянул об участии Хэдли, но также придумал совершенно другое направление поиска. Никакой поэзии, каноп, колумбария и Мрачного особняка. Лоу утверждал, что просто расшифровал набор символов и следовал туда, куда они вели. Бэкол был только рад позволить ему действовать самому. А Лоу с удовольствием взял бы себе его деньги.
Но в данный момент его больше интересовал молодой человек, который проходил мимо кабинета Хэдли. Она назвала его «ошибкой». Лоу собирался узнать точно, что она имела в виду.
После отчета доктору Бэколу, он прошел по лабиринту коридоров, пока в тихом уголке не отыскал проход в музей. Там же напротив находился маленький кабинет с табличкой рядом с открытой дверью: «Джордж Хьюстон». Лоу неспешно вошел.
Нужный ему человек прислонился к картотеке, глядя в зеркальце и расчесывая темные волосы. Сигарета свисала у него изо рта. Он был высок, но не дотягивал до Лоу. Чуть выше метра восьмидесяти. И его телосложение показывало, что Джордж просто день-деньской просиживал за столом, ничего не делая.
– Вы, наверное, мистер Хьюстон, – предположил Лоу.
– Совершенно верно. – Хьюстон опустил расческу и поднял голову. – О да, «золотой мальчик» доктора Бэкола. – Он сделал ударение на «мальчике» до того, как выпустить струйку дыма. – Могло быть и хуже. По крайней мере мне не придется подчиняться женщине.
– Мисс Бэкол говорила о вас.
Хьюстон прищурился.
– Правда? В связи с чем?
Лоу расслабился и небрежно пожал плечами, пытаясь заставить Джорджа потерять бдительность.
– Просто упомянула, что вы на нее работаете.
– На нее?
– С ней, – поправился Лоу, снова пожав плечами. – Не помню. Она не особо словоохотлива и ее сложно понять. Она не слишком эмоциональна.
Хьюстон усмехнулся.
– Нет, НБ совсем не обаяшка.
– Прошу прощения?
– Мы так ее называем: Невезучая Бэкол. Вы поймете, если станете тут работать. Она настоящее разрушительное торнадо. Где бы НБ ни появилась, стулья ломаются, книги падают, лампочки взрываются, а люди оказываются в больнице. Лучше бы вам держаться от нее подальше, потому что, если случится какое-то несчастье, то, можно не сомневаться, что дело в ее присутствии.
Лоу не рассчитывал на подобное, но если идиот выдает информацию как спущенная шина воздух, почему бы не воспользоваться?
– Неужели?
– Вы же были на вечеринке. Помните, как упала та люстра?
– Да, это было что-то.
Жаль, что под ней сидел Лоу, а не Хьюстон.
Хозяин кабинета покачал головой и стряхнул пепел с сигареты на пол, не обращая внимания на пепельницу на шкафчике.
– Клянусь богом, как только люстра рухнула, я тут же вспомнил о Хэдли. У нас прежде были надписи «Безопасность прежде всего», «Этот департамент проработал ▄ дней без несчастных случаев» – ну, знаете, те самые с черным квадратиком, в который записываешь количество этих самых дней? Мы нарисовали на нем буквы НБ и, когда что-то тут ломалось, тут же вспоминали ее.
Лоу притворился, что ему смешно. Проклятый надменный козел. Неудивительно, что Хэдли держится особняком. Если все здесь такие свиньи, хочется понадеяться, что она сломала все стулья в здании.
– Я учился с ней в колледже. Тогда она не была такой ужасной, но все также притягивала неприятности.
– В Стэнфорде? – спросил Лоу.
– Ага.
Лоу сопоставил замечание Хэдли и историю Хьюстона и сделал предположение:
– Она сказала, что некто в колледже был «ошибкой». Не вы ли?
– Ошибка? – Хьюстон усмехнулся и открыл верхний ящик картотечного шкафа. – А тогда ей понравилось. – Он хмыкнул. – По правде, она пришла ко мне. Предложила заплатить, чтобы я ее поимел.
Лоу на мгновение перестал притворяться.
– Без шуток, – сказал Хьюстон, будто они были лучшими друзьями. – Заявила, что если мужчина может платить проститутке за секс, то почему бы женщине не заплатить мужчине? У нее пунктик всегда контролировать ситуацию. А когда выходит из себя, пиши пропало. Она становится совершенно безумной. Ужасный характер.
Лоу хмыкнул, чувствуя, как гнев накатывает на него волнами.
Хьюстон перелистывал папки одной рукой, а другой вытащил сигарету.
– В общем, если она сказала, что это была ошибка, то сама виновата, что задрала юбку. Мне понравилось. Вы же видели ее попу? Есть за что под…
Ярость затмила здравый смысл, и Лоу сорвался. С рыком бросился на Хьюстона и резко закрыл ящик, прищемив ему пальцы. Послышался треск кости. Куратор заорал. Лоу отпустил ящик, и Хьюстон отпрянул, в ужасе разглядывая поврежденную кисть.
– Мои пальцы!
Ну да, сломаны минимум три, судя по тому, как странно они согнуты назад в костяшках. Ярко-красная кровь разлилась лужицей по ладони Джорджа, который заплакал от боли, строил гримасы и вопил.
– Тебя арестуют, безумец! – выдавил он между всхлипами.
– А вы не забыли, какая у меня фамилия? Слышали о моей семье? Давайте, попытайтесь реализовать свою угрозу. И только попробуйте рассказать всему музею, что поранились не сами.
До Джорджа дошло. Он ничего не ответил, просто отшатнулся и стал сильно дрожать, баюкая поврежденную руку.
Лоу надел шляпу и пошел к двери, пока люди стекались к кабинету Хьюстона. Следовало бы выскользнуть в коридор музея до того, как его заметят.
– И если позволите себе снова оскорблять Хэдли, одно только слово, и я сломаю вам не только пальцы.
