Текст книги "Яростные тени (ЛП)"
Автор книги: Джен Беннет
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)
Глава 16
На следующий день незадолго до полудня Хэдли села в трамвай. Так получалось быстрее, чем вызывать такси, поэтому она часто пользовалась общественным транспортом в обеденное время и была уверена, что отец ничего не заподозрит. Позвонил Лоу, сообщил, что получил список имен, и назначил встречу.
Пересев на другой трамвай, который, то заезжал, то выбирался из густого тумана, Хэдли добралась до Фишерменс-уорф и тут же заметила Лоу, возвышавшегося над торопящимися пешеходами на Джефферсон-стрит.
Они пошли друг к другу и встретились у газетного киоска. Хэдли дышала слишком учащенно, хоть сделала всего лишь десять шагов. Боже, почему она так рада видеть Лоу?
– Тебе удалось ускользнуть, – сказал он с довольным выражением лица, такой жутко красивый в длинном сине-сером пальто и шляпе в тон.
– Я бы не назвала это «ускользать». Просто сообщила мисс Тилли, что выйду на пару часов.
– Полуправда – лучшая ложь, – сострил Лоу. – Кушать хочешь?
– Очень.
– Я тоже. Поведу туда, где готовят чуть ли ни лучше всех в Сан-Франциско.
Хэдли рассматривала рыбацкие склады, хранилища лесоматериалов и лодки.
– Придется поверить тебе на слово. Там подают лимонный пирог?
Лоу расхохотался.
– Нет, но это место одно из моих любимых. Доверься мне, и вперед.
Идя по прогулочной аллее, Хэдли чувствовала острый запах океана. Ряд «жестянок Лиззи» и грузовиков доставки стоял у обочины по левую сторону, пока покрытые туманом траулеры и сейнеры качались на волнах Залива справа.
– Ты приехал на Лулу?
Лоу покачал головой.
– Меня подвез Бо.
– Знаешь, я тут думала, что случится, если ты поедешь на мотоцикле в дождь?
– Вымокну.
Хэдли прищурилась и улыбнулась.
– Как дела в офисе? – спросил Лоу.
– Стало тише, чем вчера.
– Да? А что случилось вчера?
Он изобразил саму невинность.
Хэдли подняла воротник шубы, прикрывая шею от холодного ветра.
– Мистера Хьюстона отвезли в больницу. Сегодня ходят слухи, что он отдыхает дома с четырьмя сломанными пальцами.
– Не может быть.
– Ты ведь ничего не знаешь о произошедшем?
– Впервые слышу, – весело ответил Лоу.
– Значит, это не тебя я видела, выбегающим через черный ход в музей.
– Ты же знаешь, что я никогда не бегаю через черный ход.
– Конечно. – Хэдли посмотрела на траулер, который, пыхтя, подплыл к берегу. – Джордж же ничего про меня не говорил?
– Этот болван? А кто станет его слушать? – Лоу поправил край своей шляпы. – Но советую тебе: когда займешь пост своего отца, первым делом уволь старину Джорджа Хьюстона.
Хэдли не ответила, просто подняла воротник повыше, чтобы скрыть улыбку.
На Тейлор-стрит они прошли мимо лотков с рыбой. Здесь же на печах, растапливаемых дровами, уличные торговцы помешивали в кипящих котлах свежевыловленных крабов и продавали их прохожим по двадцать центов за порцию. Однако Лоу направился к киоску номер восемь, где итальянская пара подавала суп-пюре из моллюсков. Рабочие из доков и несколько дельцов среднего класса сидели под навесом за обычными деревянными столами со скамейками. Лоу помахал одному из посетителей и пошел к прилавку.
– Лоу! – воскликнула красивая брюнетка и обошла прилавок, чтобы обнять его и поцеловать в обе щеки. – Мы видели твою фотографию в газете. Разбогател в Египте?
– Пока нет, но пытаюсь, – ответил Лоу, пожав руку ее мужу.
– Знаменитый археолог, – улыбнулся итальянец. – Будь осторожен, а то улучшишь репутацию своей семьи.
– И какой в этом прок?
Торговцы рассмеялись, а Лоу представил Хэдли Розу и Нунцио Алиото и похвалил:
– Они готовят лучший суп-пюре из моллюсков в окрýге и ловят почти что лучших крабов. Пусть у Магнуссонов теперь не так уж много краболовов, как до введения закона Вольстеда, но мы все еще ловим самых сладких данженских крабов.
Лоу подмигнул миссис Алиото.
– Рада видеть, что слава не ударила тебе в голову. Но пока Уинтер снабжает нас выпивкой, можешь плести всякую ерунду. Вы хотите пообедать?
Лоу потер руки.
– Суп-пюре из моллюсков и пиво. А еще ароматного хлеба. – Он взглянул на Хэдли. – Как тебе?
– Меня устраивает, – ответила она Лоу и поблагодарила миссис Алиото.
Под любопытными взглядами обедающих докеров, хозяйка указала им на пустой стол подальше и вскоре пришла с мисками горячего супа, двумя бумажными стаканчиками пива, – скорее всего, из запасов брата Лоу, – и тарелкой ароматных булочек. – Подручные Монка разнесли слух, что их босс желает с тобой поговорить, – прошептала миссис Алиото. – Кто-то обязательно доложит ему, что тебя здесь видели сегодня.
– Произошло небольшое недоразумение, – сказал Лоу и, положив шляпу на стол, провел рукой по волосам. – Если кто-то спросит, можешь передать, что я собираюсь зайти к Монку на этой неделе.
– Буду иметь в виду. – Она постучала Лоу по спине. – Buon appetito.
– О чем она? – спросила Хэдли, как только миссис Алиото отошла.
Он робко улыбнулся и повторил вчерашние слова Хэдли.
– О моей ошибке.
– Не говори мне, что Монк планирует отрезать твой мизинец за то, что ты украл его жену.
Лоу усмехнулся.
– Клянусь, женщины тут не причем. А теперь налетай.
Кремообразный суп оказался потрясающим на вкус, хлеб – свежим и ароматным. Лоу был прав, добавив здешнюю еду в список любимых. Такой вкуснятины Хэдли давно не пробовала. А пока они сидели на потрепанной от непогоды скамье, уплетая за обе щеки, Лоу вытащил сложенную пачку бумаги, верхний лист которой был испещрен печатными колонками.
– Тут имена и адреса, которые удалось найти. Всего чуть больше трехсот.
– Боже милостивый, как мы сузим список?
Лоу вытащил из пальто черную записную книжку с двумя рисунками каноп внутри и положил изображение с головой шакала сверху.
– Благодаря тому, что я расшифровал код твоей матери.
– Точно?
– Не радуйся раньше времени. Понять систему – это лишь половина решения задачи. Смотри сюда: каждая пиктограмма представляет собой букву. И раз та канопа принадлежала миссис Роузвуд, я подошел к делу с другой стороны: диез напоминает железнодорожные рельсы. То есть букву «Р». Круг, будто мяч для гольфа? Это обруч – буква «о». – Лоу указал другие пиктограммы, называя слова, первые буквы которых соединялись в фамилию «Роузвуд». – Твоя мать использовала разные пиктограммы для «у», что затрудняет расшифровку.
– Но в слове «Роузвуд» семь букв, а на каждой канопе двадцать символов.
– Там есть так называемые заполнители – обратные пиктограммы, который повторяются. Видишь эту, что напоминает палку с выступом? Она – зеркальное отражение другой пиктограммы на втором моем рисунке. Думаю, некоторые другие заполнители есть и на твоих изображениях.
Хэдли вытащила из сумочки свои акварели и положила их рядом с рисунками Лоу. Они вместе изучили символы и нашли все обратные пиктограммы.
– Теперь мы знаем точное число букв в каждом из оставшихся трех имен. Это поможет. Было бы лучше составить единый список символов вместе со всеми возможными словами, связанными с ними. Потому что вот этот знак напоминает неполную луну, но «полумесяц» это или «бумеранг»?
Теперь Хэдли поняла всю сложность перевода имен. Пока Лоу перерисовал все пиктограммы в свою записную книжку, Хэдли помогала искать решение задачи. Работать с Лоу было приятно и естественно, и она заметила, что смеется шуткам и украдкой его разглядывает. Легкая растрепанность светлых волос и неправильно сросшийся нос. Глаза, которые щурились, превращаясь в удлиненные голубые треугольники, если он размышлял. Мужественная грация сильных рук, когда он машинально покачивал карандаш между двумя пальцами.
И как только она восхитилась его стальным удобным плечом, которое коснулось ее, поняла, что они прижимаются друг к другу от плеча до колена.
И к своему удивлению, Хэдли совсем не возражала.
Даже мимолетно пожелала, чтобы в процессе поучаствовали и другие части тела.
***
Лоу с трудом сосредоточился на пиктограммах. Все инстинкты вопили притянуть Хэдли к себе на колени и страстно поцеловать. Он нарисовал завитки на краю страницы и размышлял о том, можно ли заняться с Хэдли сексом прямо тут на скамье. Понадобится хорошее чувство равновесия, но Лоу уже продумал три разные позы и пару вариаций. Пока он мысленно рассуждал о возможности использовать стол, она тихонько хмыкнула.
– Троттер.
– Что?
Хэдли смотрела на список мертвых людей.
– Генриетта Троттер, одна из сестер Хьюго Троттера. Того самого гробовщика, который по слухам убил своих сестер и брата.
Лоу смутно помнил легенду о Хьюго Троттере. Полиция не смогла найти никаких улик, что он что-то сотворил, но гробовщик несколько раз пошутил на званых ужинах, будто собирается убить и кремировать своих двух сестер и брата, и в течение года все трое скончались подозрительной смертью.
– Поговаривали, что он общался с их погребальными урнами, будто они могли его слышать, – пояснила Хэдли. – Это, наверное, его вторая сестра, потому что он уехал из Сан-Франциско после землетрясения. В которой из каноп есть семь особых пиктограмм? А… у павиана. Посмотри, могут ли эти символы означать «Троттер».
– Это… – Он собирался сказать «безумие», но после просмотра списка слов, легко выбрал буквы: – «Т-р-о-т-т-е-р». Helvete, Хэдли, думаешь, такое возможно?
– Хьюго был известен странным чувством юмора. Возможно, он на самом деле их не убивал, но я точно помню рассказы в колледже о том, что он говорил с урнами. Только давай попробуем сравнить фамилии из семи букв, чтобы посмотреть, не подойдет ли какая-то еще.
На это они потратили почти час. В одной из фамилий отличалась всего одна буква, но ничто другое не подошло в точности. Они наконец сдались и решили проверить Троттера.
– Я сделаю пару звонков и составлю план, – заявил Лоу, собирая бумаги в аккуратную стопку.
– Давай я займусь половиной списка? – предложила Хэдли, прищурившись глядя на кипу бумаг в руках Лоу.
Часть него не хотела ей ничего давать. Разумная часть, которая немного переживала о Монке, ищущем его на пристани.
Но другая часть, та самая, которая накормила Хэдли хлебом и супом, чтобы просто прижаться к ее бедру, вспомнила, как Джордж упомянул, что Хэдли надо контролировать ситуацию. И правда, что она сделает? Убежит, чтобы найти перекладины амулета без него, и исчезнет в Мексике? У нее такие же права заниматься этими проклятыми поисками, как и у него. Ведь все затеяла ее мать. И если Хэдли права насчет Троттера, значит, ее инстинкты дважды не подвели. Определенно, она знала мрачную подноготную Сан-Франциско лучше него.
Лоу оторвал нацарапанный ключ к пиктограммам и протянул ей вместе со списком и рисунками.
– Все в твоем распоряжении, – сказал он, хватая кожаные перчатки со стола. – Просто постарайся сохранить их в целости и сохранности в надежном месте. Никаких ящиков и уголков, которые не обделит вниманием служанка во время уборки. Мы можем меняться каждые несколько дней. Две пары глаз лучше одной.
Хэдли не ответила, просто посмотрела на кипу бумаг так, будто они скоро загорятся. Карие глаза расширились, стоило ей взглянуть на Лоу. От легкого волнения у него потеплело в груди. Боже, он такой простофиля, потому что нет ничего лучше, чем видеть ее расслабленные черты. Она нравилась ему безмятежной. Да и настороженной тоже.
Хэдли пора было возвращаться к работе, так что они попрощались с четой Алиото и, оставив Тейлор-стрит, направились в сторону трамвайной остановки. И за полквартала до нее разверзлись небесные хляби.
– О, нет, мой норковый воротник! – закричала Хэдли, когда капли дождя забарабанили по их верхней одежде.
Лоу быстро повел спутницу к сухому крыльцу ближайшего склада и втиснулся вместе с ней в нишу. Его окружил запах мокрого асфальта и Хэдли. К этому можно привыкнуть. Лоу даже показалось, что он почувствовал травяной аромат лилии, возможно, парфюм. Или, может, воспоминание о том вечере у зеркального пруда кружит голову.
«Просто расслабься и наслаждайся близостью, – сказал он себе. – Не увлекайся и не глупи. Сделай глубокий вздох. Не расстегивай пальто и держи руки при себе. Не думай о сексуальной гимнастике на скамье».
– Слава богу, ты спрятала бумаги под пальто, – сказал он, стряхивая капли со шляпы.
Хэдли промолчала. Лоу ощутил прикосновение к своей руке и увидел ее кисть в перчатке, а подняв глаза, обнаружил, что Хэдли поспешно сократила расстояние между ними. Лоу в замешательстве отступил в нишу, когда она прижалась к его рту Внезапно остались лишь ее влажные губы и теплая мягкость прижавшейся груди.
Боже милостивый, Хэдли его целует.
«Проснись, идиот! Поцелуй ее в ответ!»
Он схватился за шерстяное пальто с меховым воротником и прижал Хэдли к себе, возвращая поцелуй с той же страстью. Происходящее совсем не походило на случай в кабинете ее отца: Хэдли в самом деле его хотела. Разница поражала.
Радостное наслаждение растеклось по спине, когда она тонкими руками обняла Лоу за шею. Ближе? Да, с радостью Он прижал ее к стене. Хэдли застонала, и Лоу готов был поклясться, что его сердце содрогнулось. И когда он прижался к ней, поцелуй из напряженного и торопливого превратился в открытый, медленный и горячий.
Все исчезло, кроме их теплых тел и стука дождя вне темной ниши.
Лоу всего раз робко скользнул языком между ее губ. Затем он поцеловал уголок рта, снова вошел языком, поцеловал в другой уголок. Слизал соль с ее нижней губы. И, всевышний, она стала гладить его своим языком. Порхая, исследуя, пробуя.
И Лоу захотелось большего.
Он поцеловал Хэдли в подбородок, зарываясь в мягкие черные волосы под краем шляпки, которые пахли цитрусовым шампунем и ее кожей. Раздался еще один стон. Она обхватила его затылок, провела рукой по пальто и коснулась груди. Хэдли до него дотрагивалась! Восхитительно, просто восхитительно! Лоу хотелось, чтобы она сунула руку ему под пальто и под рубашку.
Как же хорошо они друг другу подходят. Лоу даже не приходилось наклоняться, чтобы ее поцеловать.
– Хэдли, – прошептал он, целуя ее в щеку, в одно веко, в другое… будто эротический священник, раздающий благословение губами. – Хэдли, Хэдли, Хэдли.
Боже, он опьянел от возбуждения, его член затвердел. Лоу прижался к Хэдли бедрами, вдавил в стену и начал ласкать ниже шеи, когда звук туманного горна заставил Хэдли подпрыгнуть, и она тут же отпихнула его прочь.
Они стояли менее чем в полуметре друг от друга, тяжело дыша, раскрыв рты.
Ее колени подогнулись. Он попытался помочь ей, когда она соскользнула по стене.
Но Хэдли отшатнулась от него.
Он поднял обе руки в знак того, что сдается.
– Я в порядке, в порядке, – настаивала она хриплым голосом и поднялась, не в силах встретиться с Лоу взглядом.
– Хэдли…
– А вот и такси. Мне правда надо…
– Ты уверена?
– Я…
– Боже, Хэдли. Это было…
Изумительно. Сексуально. Намного лучше, чем он представлял.
– Мне пора. Пожалуйста, позвони, когда будешь готов… пойти к Троттеру.
Затем она бросилась в дождь и исчезла в такси у обочины. Последнее, что он увидел, как в отъезжающей машине она прижала руку в перчатке к своим губам.
***
Вместо того чтобы вернуться на работу, Хэдли кружным путем отправилась в магазин, на витрине которого красовалась надпись:
Мадам Дюбуа
Модное белье
Зазвенел колокольчик, возвещая о посетительнице. Хэдли прошла между деревянным столом, демонстрирующим широкий ассортимент шелковых трусиков-шортиков, и покрытым холстом манекеном, к которому была пришпилена наполовину сшитая ночная рубашка. Когда Хэдли подошла к витрине, полноватая женщина средних лет с идеально уложенной серебряной стрижкой «боб» подняла голову и улыбнулась.
– Добрый день, мадемуазель Бэкол.
– Мадам Дюбуа, – поздоровалась Хэдли и кивнула.
В задней части магазинчика царило буйство шелка, кружев и ярких катушек блестящих ниток для вышивания. Аккуратно сложенные пеньюары и чулки лежали на полках за прилавком. А на стеклянной витрине кремовые коробочки соседствовали с рулоном тонкой упаковочной бумаги абрикосового цвета. Шедевры мадам Дебюа слыли самыми красивыми в Сан-Франциско, и были самой экстравагантной слабостью Хэдли.
В воздухе повеяло запахом розовой пудры, когда портниха – эмигрантка из Парижа – склонилась над прилавком так, что с ее шеи свесилась длинная мерная лента.
– И чем я могу вам помочь? Оформить особый заказ?
– Да.
– Чудесно! Ваши модели – одни из моих любимых. Что у вас сегодня на уме?
Сердце Хэдли забилось чаще, чем крылышки колибри, когда она развернула цветную страницу, вырванную из буклета недавней музейной выставки. В ее голове промелькнула мысль: не чувствовала ли что-то похожее ее мама много лет назад, когда заказывала художнику по керамике нарисовать схему каноп?
Хэдли улыбнулась мадам Дюбуа и сказала:
– Мне бы хотелось, чтобы вы сшили точную копию вот этого…
Глава 17
На следующий день Лоу позвонил Хэдли на работу и весело проинформировал, что нашел Хьюго Троттера. Похоже, предполагаемый убийца поступил, как и многие гробовщики, когда власти Сан-Франциско решили, что земли слишком мало, и она чересчур ценна для захоронений: перевел свое дело в ближайший некрополь Лондейл.
Хэдли не горела желанием встречаться с убийцей, но Лоу заверил, что боятся нечего: мистер Троттер умер десять лет назад, поэтому они поговорят с его сыном, который пошел по стопам отца. Оставалось надеяться, что он не унаследовал папашиных убийственных наклонностей.
Лондейл – «Город молчания» – находился в получасе езды от Сан-Франциско. Там-то мистер Троттер-младший управлял делом своего отца – похоронным бюро «Золотой покой» и крематорием. Магнуссон договорился о встрече на следующий день, чтобы вместе с «сестрой» обсудить организацию похорон.
Лоу передал информацию, промолчав о том, что засело у него в голове с тех пор, как Хэдли покинула его на пристани.
О том поцелуе.
Хэдли накинулась на него, словно пыталась сбежать от бури. И это было неописуемо чудесно. Пока она не запаниковала. Теперь же она колебалась между страхом, что они снова поцелуются, и тревогой, что этого не произойдет.
– Я хочу выехать завтра в четыре часа дня, чтобы добраться заранее. Мы сыграем роль обеспеченных брата и сестры, поэтому тебе надо приодеться побогаче, – пояснил Лоу сквозь треск телефонных помех.
– А я и так богата, – напомнила ему Хэдли.
– И у тебя полно похоронной одежки, которая наконец принесет пользу. Но надень самое дорогое, а не то, в чем обычно ходишь на работу.
– Да-да, – раздраженно проворчала она, хотя слышала насмешку в его голосе. – Только придя на работу при полном параде, я вызову подозрения, поэтому придется найти причину уйти пораньше.
– Сошлись на головную боль или начинающуюся простуду. Уверен, даже ты способна придумать небольшую ложь.
– Я сумею.
– Значит, я заберу тебя у твоего дома около четырех.
– Только не на Лулу, – настоятельно потребовала Хэдли.
– Нет, в обычном автомобиле. Я ведь должен играть роль. Ну как, согласна?
Согласна?
Почти весь следующий день она потратила на примерку нарядов и доведение себя до нервного изнеможения. Что делать, когда он придет? Притвориться, что того поцелуя не было? Злясь на Лоу и на себя, Хэдли наконец выбрала наиболее закрытое платье. Вооружилась перчатками, шубой, шляпой с полями, закрывающими пол-лица, и спустилась на лифте в вестибюль.
Лоу уже ее ждал.
За исключением белой рубашки, вся его одежда была черной – от шелковой ленты на шляпе до ладно скроенного сшитого на заказ костюма и идеально отполированных туфель. Серебряная цепочка карманных часов шла от пуговицы к кармашку на жилете, а пальто спадало ниже колен.
Охотник за сокровищами из семьи нарушителей закона исчез, а на его месте появился невероятно красивый состоятельный светский лев. Сердце Хэдли билось так, будто ему было плевать на ее страхи и беспокойство, словно говоря «Смотри! Вот красавец, который поцеловал тебя как самую желанную женщину в мире. Давай, снова накинься на него!»
Хэдли проигнорировала свои порывы и остановилась в нескольких шагах от Лоу. Он склонил голову, чтобы поймать ее взгляд из-под края шляпки, и медленно улыбнулся.
– Привет.
Ответное приветствие Хэдли прозвучало как бульканье старого водостока. Милостивый бог. Из-за Лоу она глупеет. До конца вечера забудет, как говорить и считать.
В сумерках он повел ее к серебристому «паккарду» у обочины.
– Очень мило, – заметила Хэдли, наконец снова заговорив связно.
– Машина принадлежала моей матери, – пояснил Лоу, открыв для Хэдли пассажирскую дверь. – Ее водила Аида, а я поменял номера на всякий случай.
– Что ты сделал?
– Мой брат для бутлегерства приобрел пачку номеров, – пояснил он, будто это как-то меняло ситуацию к лучшему.
Машина оказалась такой же красивой внутри, как и снаружи: кожа, дерево и полированный хром. Крыша двухместного автомобиля была поднята, сохраняя тепло. Стало даже слишком жарко, когда Лоу вытянул свои длинные ноги, устраиваясь на водительском сиденье. От него пахло свежестью, лимоном и розмарином.
– Какую историю ты придумал? – спросила Хэдли, как только он завел машину и отъехал от ее дома.
– Умерла наша старшая сестра, и мы хотим кремировать ее тело.
– И все?
– Не люблю планировать наперед, тогда рассказ покажется искусственным. Просто подыграй мне, и все будет хорошо.
Легче сказать, чем сделать. Сумерки сгустились, и замерцали фонари, когда парочка искателей сокровищ поехала по городу на юг. Со временем здания встречались все реже и становились все ниже, а неровная дорога испещрена колеями. По пути между партнерами повисло тяжелое молчание, которое нарушил Лоу.
– Ты выглядишь очень мило.
Ответ сорвался с губ Хэдли до того, как она сумела сдержаться:
– Вчерашний эпизод был ошибкой.
– Я не согласен.
– Ну, случившееся никогда не повторится.
После продолжительного молчания, он ответил:
– Все в порядке.
Хэдли расслабила судорожно стиснутые пальцы и взглянула в окно. Лоу больше ничего не скажет?
Она снова попыталась поговорить:
– Не знаю, что на меня нашло.
– Не хочешь, значит не хочешь.
– Не в этом…
– Не нужно объяснять. Считай, что все в прошлом.
В полумраке машины Хэдли не могла рассмотреть выражение его лица. Все шло совсем не так, как ей хотелось. Она пыталась выразить свои мысли, но Лоу успел высказаться раньше.
– Я рад, что не выставил себя дураком, пригласив тебя на свидание на выходных.
– Что?
– Мои друзья с исторического факультета Беркли встречаются выпить и потанцевать в Норт-бич. Я знал, что это сборище не в твоем вкусе, но все придут парами.
– А.
– Все равно моя подружка по колледжу недавно разорвала свою помолвку и оставила мне парочку сообщений, желая возобновить наши отношения.
Хэдли застыла.
– Да?
– Милашка Руби. Такая сумасбродка. Бог знает, она изменяла мне направо и налево. Но с ней весело на вечеринках. Узнáю, не захочет ли она составить мне компанию.
Руби – что за ужасное имя.
Хэдли открыла окно, чтобы вдохнуть воздуха, пока в ее голове вертелись мысли о клубах и джазбэндах. А еще танцах и безрассудной девке, желающей возобновить отношения с Лоу. Спал ли он с ней? Неужели время, проведенное вместе с Хэдли, значило для него так мало, что он мог запросто об этом забыть и завести интрижку с другой?
Но если ей настолько не все равно, не надо было утверждать, что их поцелуй – ошибка. И зачем она вообще подобное сказала? Хэдли совершенно не умела заводить отношения. Часть ее совершенно забыла о мужчинах и была уверена, что Хэдли не суждено влюбиться и завести семью. Но другая половина все еще надеялась. Та самая, которая не могла заснуть по ночам от желания, фантазируя, что и Лоу не спит, мечтая о ней.
В груди защемило. Острые болезненные ощущения сдавили горло, а на глаза навернулись слезы.
– Эй, ты в порядке? – спросил Лоу ласковее.
– Тут жарковато, – ответила Хэдли, стараясь успокоиться. Сейчас не время расклеиваться как ребенок, обиженный, что не получил желаемого. Им надо работать вместе.
– Конфетку? – спросил Лоу, протягивая открытую упаковку.
Хэдли взяли три штуки.
Проехав знак «Округ Сан-Матео», они прокатились по городской общине Лондейл, ранее известной под название Колма. Некрополь. Холмы вдалеке усыпали многочисленные кладбища, каждое из которых имело своего владельца и управляющего. Не считая могил, в городе был спортивный клуб, железнодорожная станция, а деловой район кишел похоронными бюро.
Троттер жил в крепком двухэтажном доме. На пороге Хэдли и Лоу приветствовали запах чистящего средства и угрюмая пожилая секретарша, которая провела их в кабинет хозяина.
– Я передам, что вы пришли, – пообещала она, когда Хэдли и Лоу сели на стулья для посетителей перед старым столом. На стене, в покрытых пылью рамках, висели сертификаты и лицензия гробовщика. Никаких урн, но Хэдли, кажется, почувствовала странную энергию; вторая перекладина должна быть тут.
– Вам что-нибудь принести? Кофе? Воду? Я совсем скоро все закрою и уйду, – сказала секретарша.
– Ничего, благодарю, – ответил Лоу устало и безразлично. Неужели он уже вжился в роль? Теперь Хэдли пожалела, что не расспросила его о плане, вместо того, чтобы переживать из-за Лоу как влюбленная девчонка. Как только секретарша закрыла дверь, он наклонился и прошептал:
– Ты что-то чувствуешь?
– Я не хочу говорить об этом здесь. Давай потом, – прошептала она в ответ.
– Что?
Она посмотрела на него:
– Что «что»?
– Я имел в виду перекладину амулета. Ты чувствуешь ее?
Хэдли покраснела.
– Да, похоже на то. Трудно сказать. От этого дома у меня мурашки.
Она сняла шляпу и обмахнулась.
Дверь кабинета открылась, и вошел дородный блондин в плохо сидящем костюме. Он был примерно одного возраста с Хэдли, а, может, и моложе.
– Добрый вечер, мистер Смит, – поздоровался он с Лоу, протягивая руку. – Меня зовут Билл Троттер.
Лоу пожал руку нового знакомого и представил:
– Познакомьтесь с моей сестрой Руби.
Руби? Шлюха из ночного клуба? Во что, черт побери, он играет?
– Мисс Смит, – поздоровался гробовщик, кивая головой. – Соболезную вашей потере. – Непохоже, чтобы искренне соболезновал. Если ей не померещилось, то мистер Троттер ее разглядывал. Такое случалось не часто. Возможно, узнал родственную душу, чья работа тоже сосредоточена на смерти. – Не хотите ли присесть? Я попытаюсь по возможности все упростить.
Хозяин бюро опустился в кресло, и послышался скрип.
– Мистер Смит, вы сказали моему секретарю, что ваша сестра скончалась два дня назад.
– Бедная Эсмерельда, – сказал Лоу. – Мы вернулись домой и нашли ее на полу гостиной. Кто-то ее ударил.
– Грабители?
– Ничего не пропало, поэтому мы не знаем, что случилось. Только, если честно, ее недолюбливали. Она все время была весьма не сдержанна на язык. Мы с ней не слишком ладили. – Лоу сжал руку Хэдли на подлокотнике; ей пришлось противится своим инстинктам вырваться. – А вот с Руби мы близки, и решили выполнить свой долг и позаботиться об Эсмерельде, хотя она всего лишь наша сводная сестра. Но не буду врать: дома станет намного уютнее, когда не придется ее сдерживать, так сказать.
Боже милостивый, Лоу выдает гробовщику вариацию мифа о Хьюго Троттере, чьи брат и сестры умерли от удара по голове и ножевой раны.
– Надеюсь, вас не смутила моя искренность, – добавил он.
– Вовсе нет, мистер Смит. Не все, кто входят в эту дверь, страдают от сильного горя. – Билл Троттер снова посмотрел на Хэдли. Точнее, на ее ноги. Она скрестила их, отодвинувшись в другую сторону, и поправила платье на коленях.
Лоу кашлянул.
– Нам не хотелось бы тратить ваше время понапрасну, перейдем к делу: тело Эсмерельды в плохом состоянии и не подойдет для публичных похорон, поэтому мы хотим ее кремировать. Но она оставила нам большую часть состояния своего отца, поэтому нам бы хотелось… – он украдкой улыбнулся Хэдли -… расскажем ему, дорогая?
– Конечно, только давай ты пояснишь.
Она понятия не имела, в какую сторону клонит ее «брат».
– Ну, нам бы хотелось поместить прах Эсмерельды во что-то экстравагантное. В сосуд отличного качества, а не в обычную вазу. То, что мы могли бы поставить на полку и иногда пить в ее честь. Деньги не проблема, упокой Господи душу Эсмерельды.
Троттер просиял.
– Уверен, мы найдем то, что удовлетворит ваши запросы. У меня есть несколько уникальных вещей. Хотите посмотреть? – Он с надеждой покосился на Хэдли, бросив еще взгляд на ее ноги. Возможно, она ему и правда понравилась.
Они пошли за мистером Троттером в небольшой выставочный зал с разными урнами на полках. На небольших карточках стояла цена. Парочка сосудов отдавала безвкусицей, но ни следа странной энергии каноп.
– Какие красивые, – сказал Лоу, проводя рукой по самой дорогой мраморной урне на стене. – Но мы бы хотели что-то экзотичное. Возможно, римское или греческое. Нечто классическое.
– Что-то скульптурное, – добавила Хэдли.
Троттер вскинул бровь.
– Знаете, очень похоже на урну с прахом моей тети Хильды. Вот только она в сделана в египетском стиле, я…
– О-о, египетский стиль, – повторил Лоу с большим интересом. – Очень экзотично. Как думаешь, Руби?
Хэдли хотелось лишь стукнуть его по голове той самой мраморной урной, которую он поглаживал.
– Египетский стиль, то, что надо.
Троттер усмехнулся.
– Но я не могу выбросить прах тети и продать ее вам.
– Конечно нет, – сказал Лоу с улыбкой. – Но ведь мы можем на нее посмотреть? Чтобы лучше понять, чего хотим. Как я уже сказал, деньги не проблема.
Троттер звякнул мелочью в кармане и покачался на подошвах.
– Ну…
Лоу тайком пихнул Хэдли локтем. Она посмотрела на него и тоже пихнула. Он состроил гримасу и драматично скосил глаза на гробовщика, когда тот отвернулся. Она догадывалась, чего напарник от нее хочет.
– О, прошу, мистер Троттер, покажите нам урну – сказала она, пытаясь сыграть очаровательную девушку-пустышку. – Это будет столько значить для нас, особенно для меня.
Два круга заалели на его щеках.
– Урна внизу в подвале. Вам, наверное, не понравится мое рабочее месте. Наверное, лучше принести ее сюда.
– Я не брезглива, меня ничто не шокирует.
Гробовщик улыбнулся ей, будто она только что подобрала ключик к его сердцу.
– Тогда нам сюда.
