Текст книги "Голливудские жены"

Автор книги: Джеки Коллинз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 38 страниц)

Глава 73

В субботу рано утром Леон Розмонт вылетел из Лас-Вегаса. Он чувствовал, что дело не терпит отлагательств, но в то же время понимал, что Дек Эндрюс уже вот-вот будет настигнут. Может быть.

Ферди гнал, превышая скорость, свой стремительный белый «Ягуар». На будущий год – «Мерседес». Наверняка. А через годик… ну, может, через два – «Роллс-Ройс».

У Ферди были цели в жизни. И каждую он стремился достичь.

Пока он наслаждается быстроходной английской спортивной машиной. Роскошь, которую, на его взгляд, он заслуживает. К тому же юные его приятели от нее в восторге.

Он вставил в магнитофон одну из кассет Рокки с записями Рода Стюарта и задумался о дурацком поведении мальчишки.

Сплошные огорчения! Все время надутый и хнычет. Беда с молодыми, ведут себя как малые дети.

– Хочу с тобой, – плакался Рокки. – Хочу познакомиться с великой Сейди Ласаль.

– В другой раз, – непреклонно ответил Ферди.

В другой раз. В другом столетии. Удовольствия удовольствиями, а работа работой. Расхожее выражение. Но факт.

Потом Рокки выдал свой номер – «ты-меня-болыце-не-любишь»– и заявил: «Я ухожу».

Ферди вынужден был все бросить и успокаивать мальчишку.

Закончилось все в постели. Восхитительная пауза, которая однако, порядком затянулась.

Он с беспокойством взглянул на свои черные часы «Порш».

Рождественский подарок от мадам.

Почти одиннадцать. Только бы она не успела уехать в Палм-Спринге.

«Роллс-Ройс» встал на углу Кэнон-драйв и бульвара Сансети не желал заводиться. Росс был в бешенстве. Когда он окончательно посадил аккумулятор и тот перестал даже щелкать, он вылез из машины и шарахнул ее ногой. Группа горничных-мексиканок с детьми, поджидавшие автобус на остановке у отеля «Беверли-Хиллз», затопали и завизжали от восторга. Он отвесил им шутовской поклон, перебежал улицу и помчался наверх, к отелю.

– Нелады с машиной, – пояснил Росс, отдавая ключи швейцару. – А ведь когда покупаешь «Ролле», ничего такого не ждешь.

Он на углу Кэнон.

– Я им займусь, мистер Конти. Вы будете в «Поло»?

Перед встречей с Сейди было бы неплохо выпить чашечку кофе и выкурить сигарету.

– В кофейной, – решил он. – Ничего особенного, кажется, я просто перекачал бензина в двигатель.

– Не беспокойтесь, мистер Конти. Когда починят, я вас разыщу.

Росс вошел в отель.

Дек переходил из комнаты в комнату, но роскошь его не трогала. Он равнодушно глазел на дорогие картины и изящные произведения искусства. Они ничего ему не говорили.

В ее спальне, встав перед кроватью с пологом, он медленно, не торопясь, расстегнул «молнию» на джинсах. Закрыл глаза, вспомнил о Джой и сделал то, что нужно.

В углу был громадный телевизор «Панасоник». Он принялся колотить ножом по экрану и методично раскромсал его на кусочки. Джой тут, ясное дело, понравится. Он вызовет ее как можно скорее.

На кухне у Сейди дела шли медленно, но верно. Провод, опутывающий лодыжки, впивался в тело всякий раз, как она еще на дюйм продвигалась к двери; изо всех сил она старалась не закричать. Хотелось закрыть глаза и пробудиться от этого жуткого кошмара.

Где Росс? Какая ирония судьбы, что незваный гость в ее доме – это, возможно, их сын. Дитя любви… Ее охватило чувство горечи. Дитя их любви, как бы не так! Мерзкое напоминание, как Росс утратил к ней интерес и сбежал.

Почему не случился выкидыш, как ожидалось?

– Она рванулась, стул, задев кухонный стол, покачнулся и упал – и она с ним вместе.

Она вскрикнула, потом больно прикусила нижнюю губу, надеясь, что он не услышал.

Теперь она в ловушке. Как животное на привязи. В ней закипело раздражение; стало одиноко и страшно, как никогда в жизни.

Дек продолжал экскурсию по дому. В ванной вылил из всех флаконов в раковину жидкую пудру, духи и ароматические масла.

Джой не нужна эта химия.

Он снял темные очки и глянул на себя в тройное зеркало над туалетным столиком. Отражение его удивило. Он наклонился к зеркалу ближе и потер свой голый череп – сначала медленно, потом быстрее… быстрее… быстрее.

Почувствовал, как в штанах опять восстает его плоть, но внимания на это не обратил, ласкать себя не стал, не мог этого сделать. Должен подождать…

– Джой, – сказал он. Потом дико заорал:

– Джой! Где ты, шлюха? Где ты там прячешься, сука, выходи! Я тебя убью, потаскушка!

Схватил бронзовую фигурку и запустил ею в зеркало.

Стекло рассыпалось на тысячи осколков.

Ферди въехал на аллею перед домом Сейди. Когда эта женщина удосужится поставить себе ворота для безопасности? Ее дом, наверное, единственный без ворот на всей улице.

Он фыркнул про себя. Когда у него будет достаточно денег, он тут же запрется в позолоченной клетке. В Лос-Анджелесе, видит бог, навалом всяких гадов и извращенцев. Осторожность никогда не помешает.

Он торопливо вылез из машины и позвонил в дверь, надеясь, что не упустил ее.

Сейди – на полу, как в ловушке, – услышала звонок, и чувство облегчения разлилось по ее телу. Росс пришел. По крайней мере она больше це одна.

Наверху Дек тоже услышал звонок, и в мысли его вторглась реальность.

Он вспомнил, где находится.

Вспомнил мать, свою настоящую мать.

Он не хочет ее потерять, нет, ведь он с таким трудом отыскал ее.

Он бросил толстый черный карандаш, который вертел в руках, вприпрыжку сбежал вниз по лестнице и помчался на кухню. На какое-то мгновение ему показалось, что она исчезла, и неистовая ярость охватила его. Потом он увидел ее на полу – связанную и беспомощную.

– Кто это с тобой так сделал? – удивился он. Она смотрела на него в ужасе. Вокруг глаз он наложил черные тени, получилось вроде комической маски. А на лбу вывел грязными, расплывшимися буквами: «Смерть проституткам».

– Развяжи меня, – быстро сказала она. – Я посмотрю, кто пришел. Ушлю их. Скорей.

Он нагнулся, чтобы сделать, как она сказала. Она затаила дыхание, без сил от предвкушения, что сейчас ей удастся бежать.

Росс ее спасет. Слава богу, он тут! Может, они успеют добежать до его машины, запереть двери и тут же умчаться… Он распутал провод на одной лодыжке, когда в дверь опять позвонили. Он остановился и набычился.

– Скорей! – подгоняла она.

Его лицо скривилось гримасой отвращения.

– За дурака меня принимаешь, так, что ли?

– Нет… нет…я…

– Раз потешаешься надо мной, я тебя убью.

– Я над тобой не потешаюсь.

Он влепил ей такую пощечину, что голова ее резко запрокинулась назад.

– Не вздумай когда-либо потешаться надо мной, проститутка!

Она почувствовала привкус крови во рту.

– Нет, – прошептала она. – Никогда не буду.

– Чтобы тебя тут слышно не было, – приказал он.

Она молча кивнула.

При виде Дека Ферди, повинуясь инстинкту, резко отступил назад.

– Кто вы? – ошарашенно спросил он.

Дек не успел ответить, – как пронзительно закричала Сейди.

На беду, реакция у Ферди была медленной. Он не сделал ничего.

А вот Дек быстро шагнул вперед – в руке нож. Вонзил его в напуганного гостя, пробив ему сердце. Глаза у Ферди выпучились, и были в них изумление и печаль, когда Дек затащил его внутрь и бросил на пол в холле. Он был мертв прежде, чем голова его ударилась о кафель.

Дек пинком захлопнул дверь и вернулся на кухню.

Когда Сейди его увидела, крики ее перешли в вой. Он был весь в крови.

– Пожалуйста, – застонала она. – Не делай мне больно.

– Очень уж ты шумела, – мягко сказал он. – Не надо было так.

Она зашлась визгом.

– Что ты сделал с Россом? Что ты с ним сделал?

– Бог дал, бог и взял. Мать, ты должна уразуметь, что я Страж Порядка. Благородный человек.

Она закричала еще истеричнее.

– Ты его убил, да? Ублюдок!

– Я ублюдок… мать?

– Если я твоя мать, – надрывалась она криком, – тогда ты только что убил родного отца. – Она истерично захохотала. – Как тебе это нравится… сраный… ты… дебил?

Когда он надвинулся на нее, глаза его были безумны от черной ярости.

– Привет, Росс. – Монтана устроилась за соседней стойкой в кофейной.

Он оторвался от утренней газеты, где читал про себя и Джину.

– Как жизнь?

Она пожала плечами.

– Вроде ничего.

Он отложил газету.

– Я очень переживал из-за Нийла. На похоронах не было возможности с тобой поговорить.

– Спасибо. – Она слегка коснулась его руки. – Мне жаль, что с фильмом так вышло.

– Да, а мне вот еще больше жаль. Роль ты написала – обалдеть. Да с такой ролью я бы в самом деле мог произвести фурор.

– Я в этом уверена.

Он пожал плечами.

– Хотя, когда продюсером – Оливер, не знаешь, чего ждать.

Она согласно кивнула.

– Что теперь будешь делать? – спросил, он.

– В понедельник возвращаюсь в Нью-Йорк. – Она вздохнула. – Наверное, буду скучать по солнцу, но вообще-то я горожанка. На мой взгляд, последний завтрак в кофейной отеля «Беверли-Хиллз»– достойное прощание. – Она окинула взглядом изогнутую стойку и рассмеялась. – В этом самом кафе я собирала лучшие из своих диалогов!

Он посмеялся с ней вместе.

– Ну а ты как? – справилась она. – Что дальше?

Он криво улыбнулся, и знаменитые синие глаза залучились.

– Где-то посередине между «Кораблем любви»2525
  Популярный телевизионный сериал.


[Закрыть] и смертью.

– А?

– Шутка актера.

– Ох ты! – Она заказала молочный коктейль с двойным шоколадом и яблочный пирожок.

– Вот это завтрак, – восхитился Росс.

– По части еды я всегда была оригиналкой.

Бьюсь об заклад, сосет она роскошно, подумал он и выругал себя за такие мысли. Разве нельзя сидеть рядом с женщиной и не думать о сексе?

Нельзя.

Элейн не любит ему сосать. Может, оттого, что он никогда не отвечал ей такой же любезностью. Они могут попробовать. Вместе. Это никогда не поздно.

– Я вернулся к жене, – заметил Росс.

– Здорово. – Она воодушевилась. – Я никогда тебя не представляла в роли очередного утешителя Джины.

Пришел посыльный сказать, что машина готова. Он дал пару долларов на чай и решил посидеть и выпить еще кофейку. Болтать с Монтаной так легко. Кроме того, пусть-ка Сейди подождет. Он и не должен лететь сломя голову, стоит ей только позвонить, верно? Пока он еще звезда, ведь так?

Голоса говорили ему, что он поступил правильно. Но уверенности не было. Сомнения темным облаком висели над ним, пока он ходил из комнаты в комнату. Он тревожно бродил, что-то бормоча про себя. Правил логики, времени, здравого смысла больше не было – он отменил их. Он шел к своей цели и добрался до нее.

А что теперь?

Голова болела. Он перестал ориентироваться. В висках стучала кровь, а вокруг него была смерть.

Где Джой?

На улице, ясное дело, блядует. Проститутка… проститутка… проститутка.

Она считает его уродом. Ничтожеством.

Он ей больше не нужен.

Он закричал от ярости и пинком распахнул дверь в кабинет Сейди.

Крик замер в горле, и он застыл как столб, пораженный.

Ого, вот бы Джой увидела, что видит он… да… да.

Он несмело вошел в комнату и приблизился к гигантскому плакату на картоне, прислоненному к стене.

Протянул руку – стал трогать и удивляться.

Это же он.

Его фотография.

Глава 74

Мать спокойно вглядывалась в Бадди.

– Я думала, ты умер, – сказала она. – Как и твой дружок Тони.

Он засмеялся деланным смехом. Впервые посмотрел на все дело ее глазами и, что бы она ему ни сделала, понял, что, наверное, страшно ее обидел.

– Дышу пока, – сказал он, стараясь обратить все в шутку.

Она кивнула.

Он неловко переминался с ноги на ногу, чувствуя себя каким-то малолетним обалдуем.

– Можно мне зайти в дом?

– Нет, – категорически отказала она.

– Слушай, – сказал он. – Я вернулся с тобой мириться. Мы, оба делали то, что не следует… но как там в старой пословице?..

Свой своему поневоле брат. Верно я говорю?

Она обеспокоенно посмотрела по сторонам, увидела, что одна соседка поливает у себя в садике, другая треплется с почтальоном.

– Что ж, зайди, пожалуй, – нехотя согласилась она. – Только не вздумай вести разговоры при Брайане. Понял?

Он вошел в дом за ней следом и глубоко вздохнул. Тот же запах… едва уловимая смесь чеснока, мускусного аромата духов и свежего белья. Его обуяла тоска по дому. Он готов, если и она готова, забыть и простить. Может, и Ангель как-нибудь сюда привезет.

Она провела его в гостиную, ту, что предназначена для гостей, и сказала:

– Садись.

На черном рояле – несколько фотографий в старинных серебряных рамочках. Бабушка с дедушкой в Италии – на фотографии цвета сепии. Их дочь, красавица, вся в белом, косы до пояса, Свадебная фотография, мужчина на снимке – не его отец. Брайан – маленьким мальчиком. Его фотографии нет. Где же старина Бадди, когда-то единственное счастье в ее жизни?

Она проследила за его взглядом и сказала:

– Я снова вышла замуж.

Как обухом по голове. А почему, собственно? Разве у нее не может быть своей жизни?

– Эй… это же здорово. – Тон был неискренним. – Значит, догадываюсь, у меня братишка… я хочу сказать, сводный вроде.

Это… а… замечательно.

– Нет, – возразила она с холодком. – Брайан не имеет к тебе абсолютно никакого отношения.

Ему опять нужна была семья, фамильные корни.

– Понимаю, злишься на меня. Я должен был дать знать о себе, но мне надо было с собой справиться. Ты ведь не можешь не признать: то, что случилось между нами, – ненормально.

Он помолчал, а потом продолжил настойчиво:

– Ты ведь должна признать, что и твоя вина есть.

Холодный взгляд.

– В чем?

Он повысил голос.

– Только не надо. Ты знаешь, в чем.

– На твоем месте я бы не стала из-за этого переживать.

– Слушай… десять лет я из-за этого переживаю. А сейчас просто хочу об этом забыть.

– Кровосмешение. Ты так думал?

Его шокировало, что она с таким безразличием произносит это запретное слово. Хватит с него. Лучше уйти. Непонятно, но захотелось плакать… Многие годы с ним такого не случалось.

– Почему? – Он взял себя в руки.

– Потому что ты мне не сын, Бадди. Усыновили тебя, когда ты был четырех дней от роду.

Он ушам своим не поверил.

– Усыновление не было законным, – спокойно продолжала она. – Мы купили тебя, заплатили деньги, потому что отчаянно хотели сына. Мне сказали, что детей иметь я никогда не смогу. – Она помолчала. – Но Брайана-то я родила, так что, как видишь, врачи ошибались.

Он просто не знал, как ему себя вести, что говорить. Столько мыслей, противоречивых чувств. И пожалуй… хотя удар был страшный… как камень с души свалился.

– Кто я? – наконец спросил он.

– Меня не поставили в известность, – ответила она сухо, потом добавила:

– Я не чувствую, Бадди, что чем-то тебе обязана.

Десять лет назад ты счел нужным меня оставить. Давай-ка притворимся, что ты так и не вернулся.

Элейн приняла душ, потом записалась к парикмахеру. Пробовала привести дом в божеский вид, но уборщица из нее всегда была никудышная, так что она позвонила Лине и вежливо попросила ее вернуться.

– У меня другая работа, сеньора, – твердо заявила Лина.

– Но ты мне нужна, – настаивала Элейн, как будто их связывали особые узы. – Мистер Конти вернулся, а ты знаешь, как он расстроится, если тебя не будет.

– Может, подыщу вам кого другого.

– Не пойдет, Лина. Он захочет, чтобы здесь была ты, прямо в понедельник, с утра. Будь добра, не огорчай его.

Она решительно повесила трубку и налила себе чашечку кофе. Был минутный соблазн плеснуть туда капельку чего-нибудь, но прошел, как только она приняла во внимание свое новое положение. Росс вернулся. Надо держать марку.

Она позвонила Биби.

– Не угадаешь, – театрально заявила она, не обращая внимания, что они несколько недель не разговаривали.

– Что, пусик? – осведомилась Биби, с трудом скрывая досаду, что ее подловили.

– Мы с Россом опять вместе. Мне хотелось, чтобы ты узнала об этом первая.

– Как, вы вместе? – Удивление выплеснулось через край. – Вчера вечером он был с Джиной. Мне жаль, милочка, но ты ошибаешься.

– Биби, – твердо заявила Элейн, – я не дурочка. Вчера вечером он, возможно, и был с Джиной, а сегодня утром вернулся ко мне. Чтобы остаться.

– Ты уверена, пусик?

– Конечно, уверена.

У Биби потеплел голос. Она процветала на эксклюзивных сплетнях.

– А Джина куда делась?

– Как насчет обеда в понедельник? Тогда все и расскажу.

– Я занята в понедельник, но, наверное, все переиграю. Да, ради тебя, пусик, переиграю.

– Прекрасно. В час в «У Джимми»?

– В «У Джимми», милочка, такая скучища. Я подыскиваю новый ресторанчик, очень славный. Китайский. Моя секретарша позвонит тебе в понедельник утром и скажет адрес.

– Отлично. – Элейн повесила трубку и улыбнулась. Обед с Биби. Достойное возвращение в нормальную жизнь.

Ангель дождалась, когда горничная уйдет, и взялась за работу.

Появились «Лизоль», и «Аджакс», и щетки, и тряпки. Длинные светлые волосы она убрала с лица, завязала сзади и серьезно принялась за уборку квартиры Бадди – так, как следует. Основательно. А не так – плюнул, и готово дело. Она хочет, чтобы к его при, езду все блестело. И будет блестеть.

Тихо напевая, она начала с ванной.

Леон Розмонт подъехал к дому в Сан-Диего, как раз когда Бадди уходил. Случаются порой идеальные совпадения, и Леон, сам того не зная, оказался в нужное время в нужном месте. Опоздай он на пять минут – и упустил бы Бадди.

Они встретились на крыльце, у входа.

– Извините, – сказал Леон резким голосом. – Вы Бадди Хадсон?

Бадди не был настроен вести беседы. Мужик – типичный полицейский. Черт! Они залезли в архивы и хотят теперь доследовать это дело.

– Да. Но слушайте… я ошибся сегодня утром. Насочинял всякого, знаете ли.

Леон странно на него посмотрел.

– Что-что?

– Вчера вечером надрался со страшной силой, – объяснял Бадди. – Можете убрать архив. Я даже не помню, что нес.

Леон нахмурился.

– А что вы несли?

– Э… вы полицейский?

Леон показал удостоверение. Бадди взглянул на него мельком. Сейчас ему было нужно одно – вернуться к Ангель и вернуть в свою жизнь немного любви.

– Мы можем зайти в дом и поговорить? – спросил Леон.

Бадди показал на дом.

– Туда? Да вы что? Я там нужен как собаке пятая нога.

– Нам надо поговорить. И я хочу, чтобы ваша мать послушала, что я скажу.

– Она не моя мать, приятель.

– И об этом я тоже хочу поговорить.

И он снял пропитанную кровью одежду и бросил в стиральную машину.

И стер чернильную надпись со лба и черноту вокруг глаз.

И голый встал на колени перед плакатом и притронулся к твердости, которую ощущал.

И испытал оргазм, бился в экстазе.

И изумлялся, почему это его плакат безобразят слова «Кто он – Бадди Хадсон?»

– Мне пора, – объявил Росс.

– Я рада, что мы с тобой поболтали, – сказала Монтана. – Как знать… если я когда-нибудь верну права на «Людей улицы»… найду средства…

– Вспомнишь обо мне.

– Разумеется.

Он слез с высокого табурета и поцеловал ее в щеку.

– Ты леди что надо.

Она улыбнулась горестной улыбкой.

– Вот так и Нийл, бывало, говорил.

И стало ясно. Его лицо, выражение, облик присвоил себе самозванец и делает вид, что это он.

На него напало бешенство.

КТО ОН – БАДДИ ХАДСОН?

Дек подошел к письменному столу и взял телефонную книгу в кожаном переплете.

– КТО ОН – БАДДИ ХАДСОН?

Он листал аккуратно отпечатанные страницы, искал букву «х».

КТО ОН – БАДДИ ХАДСОН?

Там было много Хадсонов и в разных городах. Он провел пальцем вниз по странице с пометкой «Лос-Анджелес».

КТО ОН – БАДДИ ХАДСОН?

Дек захлопнул книгу.

Теперь он знает, где его отыскать.

– Ничего страшного не было, мистер Конги. Как вы и говорили, всего лишь перекачали бензину.

Росс залез в свой «Ролле», и в руку швейцара перекочевала двадцатка. Туристка средних лет узнала его и толкнула локтем супруга. Оба вылупили глаза.

Росс завел «Ролле»и поехал прочь от отеля. Столько лет, а он по-прежнему радуется, когда его узнают. В зеркальце увидел, как Карен Ланкастер и ее английская рок-звезда подкатили в ярко-красном «Феррари». Удачно он избавился от этой. И от Джины Джермейн. В выборе женщин он едва ли был осмотрителен.

И все-таки удовольствие получал – некоторое время, во всяком случае.

Интересно, что Сейди понадобилось? Думает извиниться за то, как с ним обошлась? Или вздумала затащить его обратно в постель и снова попытаться унизить?

Нет у него желания строить догадки. Деловые услуги – все, что ему от нее требуется, а если у нее что-нибудь другое на уме, пусть лучше об этом забудет.

Одежда еще не просохла, но сойдет и такая.

Перед домом – белый «Ягуар», ключи – в зажигании.

Он надел свои темные очки и скользнул за руль.

Ох, мать!

Ох, Джой!

Видели бы вы меня сейчас.

Он включил зажигание и давил на газ, пока мотор не взревел, как тигр, готовый к прыжку. Из всех четырех динамиков как взрыв грянула музыка. Род Стюарт. Подходящее рычание.

Он съехал вниз по длинной и петляющей подъездной дорожке, остановился, добравшись до улицы. Его фургон припаркован был около канавы, частично спрятанный за деревьями. Он достал свою дорожную сумку и вернулся к «Ягуару». Вытащил карту Лос-Анджелеса и изучал ее до тех пор, пока не убедился, что точно знает, куда ехать.

У «Ягуара» была такая мощь, какую он и хотел. Вместе они мчались вниз по Анжело-драйв, пока не слились в едва различимое пятнышко скорости.

– Вулфи, ты уже проснулся?

– Ради тебя всегда, Биби. Хотя и рановато для субботы.

– Милый, почти двенадцать. Что ты делаешь?

– Лежу в постели. Где Адам?

– Ох, Адам!.. Он такой нудный. В один прекрасный день я от него уйду.

– Ты всегда это говорить.

– Ну и что? Я серьезно.

Но оба знали, что нет. Кто еще согласится терпеть Биби с ее острым как бритва язычком?

– Пусик, ты ни за что не догадаешься!

– Так просвети. Положи конец моим страданиям.

– Росс Конти, он ушел от Джины и возвратился к Элейн.

– Откуда ты знаешь?

– Я все, милый, узнаю первая.

Росс не был плохим водителем. Но сейчас он был невнимателен, залез на середину дороги и гнал слишком быстро. Гнал особенно, когда они с «Роллсом» поднимались по извилистой Анджело-драйв, по петляющей улице, что, виляя, бежала наверх к холмам и чем выше, тем больше сужалась.

Дом Сейди стоял почти на самом верху. Обычно два водителя, двигаясь навстречу друг другу, понимали, что дорога опасная, сбавляли скорость и ногу предусмотрительно держали поближе к педали тормоза.

Гоня машину вверх по коварной улице, Росс этого не сделал.

Не сделал этого и Дек, который с бешеной скоростью мчался вниз.

Когда они друг друга увидели, было уже слишком поздно.