Текст книги "Кинтарский Марафон"

Автор книги: Джек Лоуренс Чалкер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 65 страниц)

– Если ты спрашиваешь, верю ли я в возможность проклятия, то да. Если ты спрашиваешь, верю ли я, что это действительно Ад, и Кинтара – сверхъестественные существа в теологическом смысле, то придется сказать «нет». Мне все чаще кажется, что демоны, в силу своей природы, как-то оказались смешаны с чистой теологией когда-то в прошлом – возможно, намеренно. Они хорошо играют свою роль, им это даже нравится, но что сейчас видим мы? Расу с невероятно сильными и многочисленными способностями – но и только. Способности же получены ими в ином мире или вблизи него, так же как межзвездные путешествия подарили нашим предкам Таланты, а может быть, дарят и сейчас. Что мы видели до сих пор? Телепатию, эмпатию, у призраков – гипнотизм; у них эти способности сильнее наших, но вполне узнаваемы.

– И пророческий дар, – добавила Модра. – Демон сказал, что один из нас умрет, не войдя в Город. А в Городе должен умереть еще один.

– Честно говоря, я не думаю, что это пророчество. Они отлично нас знают. А зная характер Морока, нетрудно предположить, что он попробует взлететь над лабиринтом. И не надо быть таким уж опытным психологом, чтобы понимать, что нам не удастся вечно держать Калию и Манью подальше друг от друга. А уж предсказать, что развязка наступит в Городе, я и сама могу – мы уже почти там.

Модра поежилась.

– Неприятно идти вот так – на виду, и теплее не становится.

– Да, понимаю, – согласилась Криша. – Но, с другой стороны, здесь гораздо меньше вероятности, что кто-нибудь попробует на нас напасть.

Хотя Криша, как и остальные прирожденные телепаты, поспешила снова заблокировать свои мысли, все поняли, к кому они относились.

– Не льсти себе, – коротко бросил Джозеф.

На самом деле Джозеф, неспособный блокировать свои мысли, немного завидовал им. Но, к удивлению Криши, у миколианского офицера существовало чувство личной чести – по крайней мере, для подобных ситуаций, – чего вряд ли можно было ожидать от воспитанника системы, в которой жестокость была необходима, чтобы занимать любую руководящую должность. И тем не менее обе женщины не испытывали иллюзий по поводу того, какое обращение ожидало бы их в родной среде Джозефа.

Крише становилось все труднее увязать Джозефа с тем, чему ее учили – что натуральные гипноты, в особенности миколианцы, все поголовно одержимы демонами. Напротив, если отбросить брутальную и циничную шелуху и не забывать, что Джозеф был воспитан в иной культуре, ей не виделось ничего невозможного в том, что Джозефа можно назвать даже привлекательным, и уж по меньшей мере достойным уважения.

Они довольно быстро прошли длинный спуск и были уже невдалеке от Города. Вблизи он выглядел ничуть не менее привлекательным, чем издали, хотя и гораздо более запутанным, чем большинство городов.

– Здесь нет окон, – заметил Ган Ро Чин.

– Что? – Джимми Маккрей, озадаченный, повернулся к нему.

– Ни в одном из зданий нет окон, хотя в некоторых не меньше тридцати этажей. И острых углов тоже нет – они все несколько скруглены. Интересный дизайн и планировка; определенно, здесь они сумели использовать этот их пластичный материал гораздо эффективнее, чем в других местах, которые мы видели. Как по-вашему, сколько народу может жить в таком большом городе?

Джимми пожал плечами.

– Не берусь оценить. Мне всегда плохо удавались такие вещи. Он определенно больше, чем казался издалека. Учитывая высоту зданий и все остальное, я не удивлюсь, если полмиллиона, а то и больше.

– Довольно хорошая оценка. Но если не ошибаюсь, кому-то из вас князь Кинтара сказал, что их двести миллионов. Даже допустив, что есть и другие хранилища вроде того, через которое мы прошли, остается еще очень много неучтенных демонов. И еще – интересно, как они здесь жили? Я не вижу здесь никакой транспортной системы, никаких дорог, ничего в этом роде.

Джимми щелкнул пальцами.

– Ага! Я совсем забыл! Пурпурный князь сказал Модре что-то насчет того, что их двести миллионов «в этом секторе». Не желаю знать, что он имел в виду под этим замечанием – по мне, двести миллионов этих миляг более чем достаточно. Но сама цифра – ну конечно! Тьма – десять тысяч, тогда дважды тьма тем – двести миллионов демонов-воинов! А четыре ангела – Князья демонов! Все сходится!

Остальные, слушавшие его, остановились в недоумении.

– Ты о чем, Джимми? – спросила Модра.

– Откровение, глава девятая. Ах да, это же христианская книга. Вряд ли кто-то из вас слышал о ней. Ну-ка, проверим, не подводит ли меня память…

«…говоривший шестому Ангелу, имевшему трубу: освободи четырех Ангелов, связанных при великой реке Евфрате. И освобождены были четыре Ангела, приготовленные на час и день, и месяц и год, для того чтобы умертвить третью часть людей. Число конного войска было две тьмы тем; и я слышал число его…» [1]1
  Откр. 9: 14–16.


[Закрыть]

– Что ты процитировал, Маккрей? – спросил Ган Ро Чин.

– Отрывок из священной книги одной из величайших религий терран, которая теперь предана забвению везде, кроме нескольких неприметных миров и субкультур вроде моей. Это пророческая, мистическая книга, символически предсказывающая, как Бог закончит этот мир. Ее интерпретировали столько раз, что смысл затерялся после того, как мы стали путешествовать между звезд; эта книга сохранилась лишь как образец интересного апокрифа в немногих ветвях нашей Церкви – но очевидно, какой-то смысл здесь все же есть. Демоны – предположительно падшие, то есть восставшие, ангелы, а князь сказал, что они хотят восстания.

– Этноцентризм, – сухо прокомментировала Тобруш. – Присутствует во всех культурах и расах, имеющих религию. Самая распространенная религия мира моих предков утверждает, что джулки – венец творения, и что мы унаследуем Вселенную, если не попадем в рабство к двуногим или не продадим им свои души. Собственно говоря, если бы я была религиозна, мне бы не следовало даже входить в этот отряд.

– Постой, Джимми! – вмешалась Модра. – Ты считаешь, что какая-то маловразумительная книга какой-то древней терранской религии имеет отношение к происходящему? Это просто совпадение.

– Да неужто? – Он задумался. – Тигр и Евфрат – реки, омывающие один из регионов пра-Терры, который стал колыбелью первых цивилизаций.

– Только некоторых, – напомнил Ган Ро Чин.

– Так или иначе, именно там зародились три крупнейшие религии, широко распространившиеся по пра-Терре, – пожал плечами Джимми. – И не случайно во всех трех почти идентичны описания демонов. Предположим – пока только предположим, – что где-то там, на дне Евфрата, погребенная в песке и иле, расположена станция Кинтара, Предположим, святой Иоанн Богослов, тот, кто написал эту книгу, имел паранормальные способности, неразвитый Талант. Он сам говорил, что узнал все это из очень отчетливых видений, когда скрывался в изгнании на удаленном острове, в посте и молитве.

Капитан кивнул.

– Возможно, в этом что-то есть, хотя ниточка и тонка. Он был мучеником за веру и очень предан ей, но ведь он был человеком своего времени, и поэтому интерпретировал то, что видел, в соответствии, с тогдашними представлениями.

Модра ничуть не поверила.

– Сначала древние поэты, теперь видения еще более древних фанатиков устаревших религий. Маккрей, где ты этого набрался?

– Когда-то я был священником этой самой древней и устаревшей религии, – ответил он. – И до сих пор остаюсь им, хотя я и отлучен, проклят и не могу причащаться и совершать таинства. В Новой Ирландии хотя бы один сын в семье обязан был стать священником, а хотя бы одна дочь – монахиней.

– Кем ты был?

– Он признался, что был священником поддельного бога, – презрительно бросила Манья. – И теперь несет наказание за это!

– Манья! – вступилась Криша. – Разве не учили нас уважать священников туземных рас?

– Становится все труднее определить, кто истинный, а кто поддельный, – отвечал Джимми. – Пока что мои личные исследования источников моей веры оказываются довольно полезны. Я даже начинаю сомневаться в своем неверии, так же, как раньше сомневался, верю ли я. Если где-то тут запечатаны четыре князя демонов, то грядут весьма тяжелые времена.

– Может, я должна уважать и миколианские ритуалы жертвоприношения?

– Я не уверен, что одно стыкуется с другим, в теологическом смысле, – заметил капитан, отвечая Джимми, – мысленного спора женщин он, разумеется, не слышал. – И все же я полагаю, что твои знания могут оказаться более полезными, чем кажется на первый взгляд.

– Не беспокойся, старая крыса! – огрызнулась Калия. – Ни один бог не примет тебя в жертву!

Модра посмотрела на Кришу, потом на Джозефа, и не потребовалось никаких телепатических способностей, чтобы ее понять.

– Прекрати немедленно! – сильно, как только мог, послал Джозеф Калии. – Или мы сбросим вас обеих с моста, и вы сможете оскорблять друг друга целую вечность, пока будете падать!

Джимми тоже услышал их перепалку и решил разрядить обстановку.

– Что-то я замерз тут стоять, – сказал он. – Чем скорее мы спустимся, тем скорее сможем заглянуть к кому-нибудь на огонек.

Они двинулись дальше. Модра скользнула к Джимми, чтобы поговорить с ним с глазу на глаз – такая форма общения ей до сих пор нравилась больше.

– Ты правда был священником? Как те двое и Морок?

– Да, – признался он, – что-то вроде того. Ирландцы были католиками, возможно, даже последними из них. У нас тоже был целибат, но женщин нельзя было рукополагать. Была даже своя Инквизиция, хотя она предназначалась лишь для того, чтобы обеспечивать чистоту веры моего родного мира.

– Женщин нельзя было рукополагать? Ты же сам только что говорил что-то о женщинах, которые должны были принимать сан!

– Я говорил о женщинах, которые уходили в монахини. У них те же ограничения, но они считаются ниже рангом – им запрещено совершать таинства.

– Почему же ты бросил это?

Он вздохнул.

– В этом была и их вина. Я стал слишком образован. Очень трудно продолжать верить, когда повидал другие миры, другие расы и изучал другие религии. Для нас следовать католицизму значило сохранять нашу культуру.

– Но ведь были и другие регионы, посвободнее?

– Да, где-то в Бирже были. Но я был молод и амбициозен, я хотел все сразу. Да, конечно, я мог взять приход в либеральном регионе и жить, как обычный приходской священник. Но чтобы подняться наверх, стать епископом, надо принять монашество и придерживаться строгих правил.

– И ты следовал им?

– Да, и довольно долго. Я был чертовски хорошим священником. А поскольку я еще был и чертовски хорошим телепатом, я быстро научился частично блокировать свое сознание. Наши священники обязаны ежедневно исповедаться вышестоящим, а те всегда обладают Талантами, так что прятать свои грехи до бесконечности все равно не выйдет – рано или поздно ты нарвешься на гипнота, который просветит тебя до самых косточек. Но наше начальство всегда было так занято, что не копало глубоко, и я хранил на дне своей души несколько грязных тайн. В частности то, что я влюбился по уши в сестру милосердия Мэри Брайт, монахиню, чьим исповедником был я сам. Она хотела быть монахиней не больше, чем я священником, но семья и Церковь в нашем мире могут оказывать огромное давление на молодежь. Мы встречались и проводили много времени вместе, устраивали пикники или подолгу гуляли, но ни разу не коснулись друг друга, хоть и очень хотели этого.

Я был единственным телепатом в округе, а она – эмпатом, причем способным скрывать свой Талант от других эмпатов, хотя это стоило невероятных усилий. Наконец она не выдержала и попросила освободить ее от обетов, хотя расстриженная монахиня у нас дома считается шлюхой, даже если ведет себя абсолютно благопристойно. Мы думали, что если она сможет, то и я тоже смогу, и мы заработаем достаточно деньжат, чтобы уехать оттуда и найти себе где-нибудь в Бирже такое местечко, где никому не будет дела до того, кем мы были раньше.

– И что же пошло не так?

– Ну, в принципе считается, что монахиня может уйти, но на самом деле в католичестве такого никогда не бывает.

Они сказали, что поскольку случай особый, то ей нужно будет ненадолго уехать в другой монастырь, чтобы сменить обстановку и проверить, действительно ли она хочет уйти. А отправили ее, как оказалось, в такое специальное место, где передумывают. Раньше это называлось промывкой мозгов. Весь тамошний штат состоял из фанатиков – гипнотов, телепатов и проецирующих эмпатов, плюс психотропные препараты, о которых в нашем небольшом сельском приходе никто и не слыхал. Все для спасения души. Ее отправили туда на сто дней – сто дней я ничего о ней не слышал. Я уже начинал думать, что больше ее не увижу, но она вернулась. По крайней мере, вернулось ее прекрасное тело. У нее больше не было никакого влечения ни к одному мужчине; она даже не считала мужчин хотя бы до какой-то степени привлекательными или интересными, и не могла взять в толк, почему раньше ей так казалось. Господь стал единственным мужчиной ее жизни, и Его ей было вполне достаточно. Когда она увидела меня, она увидела только священника, не мужчину. Я подумал, что ее загипнотизировали или что-то в этом роде, что рано или поздно это пройдет. Я ждал почти год, пока не понял, что это не пройдет никогда. Сначала я просто был расстроен, а потом испугался. Если они смогли так поступить с ней, то смогут и со мной – ведь она не могла не рассказать им обо мне. Иначе зачем было вообще присылать ее обратно? Ее прислали не просто как пример – ее прислали как предупреждение!

– Это отвратительно!

– Я попросил о переводе в отдаленный монастырь на далеком мире, принадлежавшем Церкви, и, как и можно было предположить, был очень быстро туда переведен. Я взошел на корабль, летевший туда, но до места назначения так и не долетел. И вот я оказался сам по себе: чрезвычайно наивный двадцатидевятилетний девственник, знающий древние языки и литературную классику терран, интересующийся сравнительным религиоведением и даже имеющий диплом по психологии. Впрочем, я нигде не мог его предъявить, так как получил его в церковной академии. У меня не было в кармане ни гроша; я застрял на населенном трехметровыми светло-зелеными кентавроидами мире, основным экспортным товаром которого было некое супер-удобрение. Их мышление оказалось настолько чуждым для меня, что в чтении их мозгов я так и не продвинулся дальше основ. Билетом я воспользоваться не мог, потому что уже проехал по нему, а это был билет в одну сторону.

– И что же ты стал делать?

– Все, что мог, чтобы выжить. Не будем сейчас вспоминать все, что мне пришлось делать, но это было первым из того, что можно рассматривать как кару Божью. Наконец, мне подвернулась работа в космопорте, потому что я бегло говорил на стандартном и мне легко давались другие языки. Я крутился среди космолетчиков, и наконец один из них, у которого был не укомплектован экипаж, взял меня на время, и мне выправили документы и летные права. Но даже когда я начал летать с ними, прошло пять проклятых лет, прежде чем я увидел первого терранина, если не считать тех, что проходили через терминал. Я уже даже начал было подумывать, что жизнь налаживается, и я наконец-то становлюсь независимым, когда мы взялись за ту работу, и я подцепил Гристу. Команда не оставила меня из жалости, но потом у нас начались неприятности, и когда один из них пожертвовал собой, чтобы спасти меня, я получил черную метку. Меня высадили в столице, и там я обретался, пока не появилась ты. Теперь ты знаешь все.

– Погоди, Джимми, – сказала Модра, пытаясь сообразить. – Ты не сказал мне – сколько тебе лет?

– Сорок один, так написано в документах.

– Тебе сорок один, из них семь-восемь в космосе, и ты до сих пор девственник?

Он кашлянул, несколько смущенный.

– Ну… Триста терпеть не могла соперниц, и если не считать ее саму – а она потрясающе умела стимулировать отдельные области – то да. У меня не было возможности, хотя, видит Бог, мне этого очень хотелось.

– Бедняжка Джимми! – вздохнула она. – И вот ты идешь нагишом прямо в ад или по крайней мере во что-то очень похожее.

– Да. Так что, поскольку я все еще отбываю наказание, то это хотя бы значит, что Господь лично присматривает за мной. И если Он действительно есть, где-то там, наверху, то Он знает о нас.

Он игнорировал свою веру, даже убеждал себя, что изгнал ее, но теперь понял, что это не так. Она до сих пор жила в нем, где-то в глубине души. Это встало перед ним со всей очевидностью, когда он столкнулся с первой парой демонов, – в тот раз он не только уверовал, но и ощутил себя католическим священником. Теперь же, хотя он и понимал умом, что его старое «я» состояло наполовину из надежд, а наполовину из эгоизма, он начинал задаваться вопросом – не была ли вся его жизнь частью какого-то божественного плана? Может быть, он должен был оказаться здесь, может быть, вся его предыдущая жизнь была лишь подготовкой к тому, что его ждало впереди? В некотором роде он страстно желал этого, потому что если это было так, то его жизнь вновь обретала смысл.

– Глядите-ка! Тут можно срезать! – воскликнула Калия. – Классно! Нам не придется тащиться вокруг всей этой хреновины!

И действительно, сейчас, когда они уже почти спустились по спиральной дороге, им стали видны несколько коротких путей, ведущих от нее на разные уровни Города.

– Пойдем здесь? – спросил Джимми.

– Я бы выбрал следующую тропу, хотя до нее еще и полкилометра, – посоветовал Ган Ро Чин. – Логично предположить, что тот, кто сюда придет, не откажется от искушения срезать, и Кинтара наверняка приготовили какую-нибудь ловушку для рациональных людей.

– Здравая мысль, – поддержал Джозеф. – Мы, во всяком случае, пойдем дальше.

– Не думаю, что нам стоит разделяться прямо сейчас, – согласился Джимми.

– А я считаю, что надо свернуть здесь! – возразила Манья. – Мы встретим их лицом к лицу, как всегда встречали! К тому же так мы наконец разойдемся с этим отродьем, что идет в авангарде!

Криша покачала головой.

– Манья, иди, если хочешь, но мы с капитаном пока останемся с остальными.

Манья взвесила «за» и «против», и прагматизм и благоразумие победили. Она пойдет со своими, даже если они и ошибаются.

Оказавшись в Городе, они не ощутили подъема температуры. Холоднее тоже не стало – по крайней мере, физически. Но в Городе явственно чувствовалась атмосфера покинутости, отрезанности от всего мира, поразившая всех, даже Ган Ро Чина.

При виде пустынных, заброшенных улиц они почувствовали себя одинокими, как никогда. Они были карликами по сравнению с величественными зданиями, возвышавшимися по обеим сторонам улицы.

– Тоскливо тут… Хоть бы мусор какой-нибудь валялся… – протянул Джимми Маккрей. – Так и ждешь, что кто-то выскочит из-за угла и крикнет «Бу-у-у!»

– Боюсь, моя жизнь зависит от того, умеет ли кто-нибудь из присутствующих оказывать экстренную помощь при остановке сердца, – откликнулся капитан. – Уж на что я, казалось бы, привычен к просторным помещениям, но хранилища грузового корабля ничто по сравнению с этим.

– На улицах нет никаких пятен, – заметила Тобруш. – Здесь все, начиная с мостовых и кончая стенами, гладкое, как стекло. Мы отражаемся со всех сторон. Хорошо бы попалось что-нибудь тяжелое – интересно, можно ли хотя бы поцарапать эти мостовые?

– Попробуй кислоту, – предложил Джозеф. – Ты же можешь ее синтезировать и выпустить через усики, разве нет?

– Занятная мысль. Давай попробуем. – Несколько гибких щупалец выдвинулось из спины джулки, и на тротуар закапала цветная жидкость. Зашипев, она впиталась в покрытие, как в губку, оставив на нем лишь небольшие тусклые пятна. Затем даже пятна медленно исчезли, и через минуту улица выглядела так, как будто ничего не произошло.

– Это объясняет, почему тут так чисто, – заметил Джозеф. – Никогда ничего подобного не видел. Интересно, из чего же это сделано?

Чин не вполне понял комментарий на миколианском, но он все видел сам и мог догадаться.

– Я уверен, что мы бы удивили любого химика, дав ему это на анализ, – сказал он. – Бьюсь об заклад, ученые Биржи обнаружили бы, что химический состав довольно обычен, но связи нельзя точно скопировать, потому что не все ингредиенты удалось бы обнаружить или измерить.

– Так что же это тогда такое, капитан? – спросила его Криша.

– Мне кажется, что это сделали сами Кинтара, – ответил он. – Идолы на мосту тоже продемонстрировали нам иные физические законы.

– По-твоему, весь Город сделан так же, как те идолы? – нервно спросила Модра. – И мы стоим посреди него, ни о чем не догадываясь?

Капитан улыбнулся.

– Не думаю, что тебя засосет куда-то внутрь, если ты об этом, – заверил он ее, надеясь, что так оно и есть. – Я полагаю, для этого нужны какие-нибудь дополнительные устройства. Но я крайне рекомендовал бы поостеречься И не прикасаться ни к каким геометрическим фигурам, которые, возможно, нам встретятся на этих улицах. Мы используем закон изменения физических свойств вещества при скорости света только для полетов в космосе. Я думаю, что Кинтара пошли дальше. Они, должно быть, научились использовать саму скрытую энергию, диктующую эти законы, и целенаправленно передавать ее в наш мир. Именно таким образом они смогли сотворить этих идолов, воплотив в них сознание тамошних обитателей, кем бы они ни были; но с помощью этой энергии можно сделать и что-то более прагматичное – например, перенести сюда часть материи того мира, превратив ее в этот материал, да еще и сохранив энергетическую связь, чтобы он сам себя чинил.

– Неужели ты догадался обо всем этом, просто взглянув на здешние улицы? – поинтересовался Джимми. Ему нравился капитан, но он скептически относился к склонности Нуля строить красивые теории.

– Это не так сложно, как кажется, – ответил Чин. – Мы используем куда более примитивный обмен энергиями с той Вселенной, когда ускоряем космический корабль. Сам по себе корабль был бы поглощен, превращен в энергию, если бы не был защищен еще до выхода в тот мир. Защита эта создается в процессе так называемого «погружения» и распадается, когда мы замедляемся до скоростей, допустимых в нашем мире. Я, собственно, ни о чем не догадывался, я просто сложил два и два.

– Я и не знала об этом, – заметила Модра; судя по мыслям других, для них это тоже была новость.

– Между тем, кто умеет включать свет, и профессиональным электриком большая разница, – заметил Чин. – Некоторые из вас знают, как управлять кораблем, но никто не понимает принципов его устройства. А настоящий межзвездный специалист обязан разбираться во всем. У меня самого были трудности с этим, когда я учился в Торговой Академии Адмиралтейства – если не ошибаюсь, по-вашему она называется именно так. Мы умеем делать очень многие вещи, но не понимаем, почему и как они работают. Большинство великих открытий делаются случайно, людьми, которые занимались совсем другим. И в отличие от обычных изобретений, мы, даже используя их, никогда не понимаем полностью их принципы. Например, я нигде не встречал идей касательно того, как предотвращать распад материи в нашем мире, как это сделано здесь, не говоря уже о том, как из такой материи строить. Тот же, кто создал все это, отлично разбирался в таких вещах.

Джимми пораженно присвистнул.

– Что ж, вот и главный приз, – прокомментировал он. – Все сокровища мира лежат у ваших ног. Осталось только понять, как это устроено, а потом еще как-то ухитриться вернуться обратно и основать компанию. Никаких расходов на перевозки, ремонт и рабочих! Дороги, которые не знают износа, дома сразу и для всех! Да это же та самая золотая жила, о которой мы мечтали, отправляясь сюда!

– О, здесь гораздо, гораздо большее, Маккрей, – сказал Ган Ро Чин. – Перевод бесконечного количества энергии в материю – только одна сторона монеты. А что, если посмотреть на другую сторону?

– Это как? Ты имеешь в виду очередное абсолютное оружие?

– Ну, это само собой, но оно того не стоит. Я вот все думаю, каким образом они вытащили эти громадные кристаллы из пещеры наружу, и как они транспортировали эти свои станции в разные отсеки – или миры, или что это на самом деле? Уж наверное, не тем путем, которым шли мы. Думаю, они использовали станции для перевода материи в энергию, затем передавали ее туда, куда им было нужно, и наконец снова материализировали здесь. Если то, что я понял про тот мир – правда, то там энергия имеет форму и в некотором роде овеществляется. Однако это, видимо, непросто – затолкать внутрь, к примеру, кристалл, уже правильно резонирующий, потом переместить его в виде энергии на нужное место, затем аккуратно вытащить, так чтобы не сбить резонанс, и чтобы им можно было пользоваться для перемещения себя самого. Такой переносной туннель.

Несмотря на пренебрежение всем мицлапланским, Тобруш крайне заинтересовалась.

– Постой! – передала джулки, которая не могла внятно изъясняться ни на одном из двух других языков. – Но это значит, что кто-то управляет всем этим!

Джимми перевел это Чину. Тот кивнул.

– Думаю, да. Мне с самого начала казалось странным, что первая пара встреченных нами демонов была… удивлена, что ли, увидев нас, и стала нас убеждать выпустить их. Но почему же их не освободила та пара, которую выпустили ученые Биржи? Это не заняло бы у них много времени. И почему эти хищники, которым требуется свежее мясо и вода, не запаслись припасами перед дорогой? Мы не видели никаких следов убийства местных животных, а они не склонны к аккуратности. Единственный вывод – выпущенные на волю демоны вообще не встречались с теми, которых видели мы, и не шли тем же путем, поэтому им и не надо было припасов.

– Но мы видели следы у второй станции, там, где они вошли! – напомнила Криша.

– Да. И ни одного после. Им была нужна только станция, чтобы выйти в иной мир. Добравшись до нее, они не стали входить в центральную камеру. Они тотчас обратились в энергию и оказались в ином мире, чтобы выйти в этот уже на другой станции – там, где им было нужно.

– Джулки считает, что у тебя отличное воображение, – передал Джимми капитану. – Но если ты прав, то зачем им вторая станция? Почему они не переместились прямо из первой?

– У меня есть несколько гипотез, – ответил Ган Ро Чин. – Наиболее вероятно, что им не подходил тот уровень. Вспомните тот мир – он был простоват, недоделан, без декораций. По сути, пустая комната. Может быть, каким-то расам и нравятся пустые комнаты, но Кинтара очень похожи на нас, так что вряд ли это тот случай. Вывод – что бы ни случилось с ними в далеком прошлом, из-за этого остановилась и их застройка. Первая станция была конечной точкой маршрута, не полностью функциональной. Другой вариант – они могли связаться со своими и получить приказ заманить преследователей в основную сеть, где им было бы легко контролировать и управлять любым участком пути. Заметьте, что первая пара просила нас их освободить, а вторая нет. У них уже был приказ.

– Если ты прав, – сказал Джимми Маккрей, – то стоит только этим кровожадным тварям освободиться, как они тут же бросятся к ближайшей станции и перенесутся к своим войскам – например, в тот зверинец, что мы проходили. А потом все вместе зайдут и выберут станцию назначения себе по вкусу. И если на старой матушке-Терре, где-нибудь на дне Евфрата, действительно есть их станция, то велики шансы, что и на прародинах остальных рас они тоже есть, может, даже и не по одной. Две согни миллионов демонов, обладающих такой мощью и мобильностью, захватят эти полусонные миры за одну ночь! А ведь так называемые смертные могут выпустить демонов и из других мест, так что понадобится немного времени, чтобы кто-то из них появился в нужной точке и передвинул кристаллы.

– Прежде всего надо выиграть время, – сказала Криша. – А это значит, что мы должны узнать здесь как можно больше и каким-то образом вернуться, чтобы рассказать. Второе, не менее важное – мы не должны, ни при каких обстоятельствах, поддаться искушению и освободить князей. Может, мы и упустили пару демонов, но и только. Без князей они не представляют серьезной угрозы, сколько бы вреда они ни принесли.

– А почему они сами не выпустят князей? – спросила Модра.

– Видимо, почему-то не могут, другого объяснения я не вижу, – ответил Джимми. – Кто их знает, почему? Важно лишь то, что если бы могли, то давно бы освободили, и сейчас уже не из-за чего было бы волноваться. Наверняка тот, кто их заточил, предвидел, что кто-то из мелкоты может вырваться или вообще ускользнуть. И я думаю, кое-кто таки ускользнул – слишком уж много историй про демонов сохранилось с древних времен. Фактически, я не удивлюсь, если здесь где-нибудь расставлены ловушки, чтобы их всех не поосвобождали; даже та пара вела себя очень осторожно. Так что нет, сейчас наша подача!

– Может быть, все, что мы можем – это умереть, – безрадостно сказал капитан. – Если мы в ближайшее время не станем волшебниками или чародеями и не освоим их трюки, что маловероятно, то я не вижу, как мы сможем выбраться отсюда или хотя бы достать еды и воды. У нас осталось очень мало времени. Считанные дни. И все это время мы можем только надеяться, что никто из нас, даже случайно, не освободит этих князей.

Джозеф, слушавший их разговор, внезапно повернулся:

– А где Калия?

Они огляделись по сторонам, но миколианка бесследно исчезла.