Текст книги "Кинтарский Марафон"

Автор книги: Джек Лоуренс Чалкер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 65 страниц)

Воины кристальных сфер

Сон только еще более усилил чувства, разрывавшие их мозг; они безвольно летели сквозь пространство и время, через области, которые никто из существ, рожденных в их Вселенной, не видел даже во сне. Их разум, нетренированный и неспособный воспринимать уровни, открывающиеся им сейчас напрямую, превращал получаемую информацию в такие образы, которые мог воспринимать.

Они неслись сквозь бесчисленное множество одномерных, однообразных, светящихся зеленым линий, из которых рождались квадраты, заполненные столь же однообразным желтым; линии поворачивались, и картина становилась двумерной, и теперь они уже летели над сеткой того же болезненного зеленого, на желтом фоне, цвета, а между линиями сетки концентрировалось бесконечное количество крохотных точек света, вокруг которых вся сетка изгибалась и покачивалась, словно змея.

Не раз в какой-либо из моментов долгого полета каждый из них думал: «Мне это снится». И все же они видели этот сон не поодиночке.

Первыми, кто услышал голоса других – много, много голосов, – были, конечно, телепаты, но спустя некоторое время они стали долетать и до остальных. Яркие мотыльки, порхающие сквозь бесконечную последовательность цветных изгибающихся сеток…

В какой-то момент они начали пытаться обернуться, как-нибудь выгнуться – чтобы только увидеть, как выглядят другие в этой неестественной среде; но как бы быстро они ни поворачивались, взлетая и опускаясь, остальные просто выпадали из поля зрения, их местонахождение скорее ощущалось, а не виделось, за исключением разве что мерцания крохотных точек света в темноте.

– О Священные, Матери Ангелов, Отцы Вселенных, услышьте мою молитву, защитите смиренных…

– А ну-ка заткнись! Как ты смеешь молиться в моем сне?

– Кто там богохульствует среди Священных Светил Небесных?

– Ой, отвянь. Твой Отец Вселенных был подонком, а твоя Мать Ангелов была развратницей!

– Мир всем вам! – послышался успокаивающий мужской голос. – Почему даже здесь мы должны драться?

– Заткнись, – крикнули ему обе женщины одновременно и снова вызывающе обернулись друг к другу.

– Гриста! Гриста, где ты? – звал Джимми.

– Я здесь, возле тебя. Возле тебя, а не на тебе, Джимми, – ответила она тихим, исполненным благоговения голосом, какого он никогда у нее не слышал. – Я свободна, Джимми! Наконец-то я свободна!

– Это ты-то «наконец свободна»! Ты, которая все эти годы жирела на моей спине!

– Скажи лучше – томилась в заключении на твоей спине! Целая жизнь, Джимми, подумай: целая жизнь, видимая чужими глазами, чувствуемая через чужую нервную систему, пропускаемая через чужой опыт, когда невозможно ни с кем общаться самостоятельно!

Джимми был поражен. Он никогда раньше не думал об этом в таком аспекте, ему даже в голову не приходило, что столь надоевшее ему положение вещей может быть причиной страдания не только для него, но и для существа, прикрепленного к нему.

– Но ведь это нам только снится, Гриста! Может быть, мы действительно разговариваем друг с другом, а может быть, и нет, но все равно это только сон!

– Да, я тоже сначала так подумала. Но, Джимми, я никогда раньше не видела снов, и уж тем более никогда не ощущала ничего подобного. Неужели ты еще не понял, Джимми? Неужели ты до сих пор ничего не понял? Мы же умерли! Мы мертвы, и летим через вечную ночь Вселенной в поисках Космического Единого, в точности как говорилось в легенде!

– Чушь, – донеслась до них мысль Дарквиста, который, как оказалось, слышал их обоих. – Мы просто лежим на полу этой пещеры, и кристаллы вступают в резонанс с волнами нашего мозга, превращая его в кашу.

– Господи, Дарквист! – в сердцах воскликнул Джимми. – Неужели даже в моем сне ты не можешь пережить религиозное чувство?

– В твоем сне? Это ты, дорогой мой, находишься в моем сне, и я бы попросил тебя подчиняться тем правилам, которые устанавливает мой мозг.

– Не многовато ли тут народу для одного сна? – отметила Молли. – Глупый какой, однако, сон. Столько народу и никакого секса.

– Неужто никто, кроме никчемного паразита, не рассматривал всерьез вариант, что, возможно, это совсем не сон в обычном понимании этого слова? – спросила Тобруш. – А ведь вполне возможно, что кристаллы в той пещере сплавили всех нас в единый Талант, и теперь мы все внутри него принуждены вести разрушительный телепатический бой за молитву и бога?

– Это я-то паразит?! Между прочим, это называется симбиотическим организмом, ты, улитка миколианская! – взвилась Триста.

– Тобруш? – позвал Джозеф. – Если ты права, то что же это, черт возьми, такое – то, что мы видим?

– Это то, чего мы не можем ни видеть, ни чувствовать, – ответила джулки. – Посмотри вперед! Видишь, как изгибаются и закручиваются линии сетки? Если ты посмотришь сквозь них, ты увидишь то, что никто не может и не должен видеть.

И Джозеф посмотрел и осознал, что между причудливыми изгибами энергетической ткани располагались квадраты пустоты, а в этой пустоте обитали жуткие, опасные существа, темное сознание, таящееся в темных углах, со злобой выглядывающее оттуда и бормочущее что-то невнятное – и убеждающее, о да, убеждающее и вводящее в заблуждение.

Это было зло в чистом виде, зло всевозможных форм и зло бесформенное; это была такая квинтэссенция зла, что то зло, для обозначения которого цивилизация придумала это слово, казалось рядом с ним смехотворно ничтожным; рядом с ним даже Кинтара превращались в нечто совершенно невыразительное.

И все же он знал тех, кто скрывался в темноте. Они все знали их – ведь эти твари протянули свои бесконечные тени через всю галактику, через них самих и через тех людей, которых они знали.

Да, здесь были самые древние боги и дьяволы Вселенной, они были по меньшей мере так же стары, как галактики и супергалактики – даже те, что находятся на самом краю космоса, куда еще не добирался никто из Трех Империй. Здесь было также все, когда-либо сделанное ими.

Они набрасывались на новоприходящих; они били кнутами черной как уголь энергии по космическому звездному пледу, они выискивали души и обещали такое, по сравнению с чем обещания демонов ничего не стоили.

«Огоньки – это звезды», – подумал Джимми. Его страх перед темными существами не заглушал его любопытства и благоговейного трепета. Он спикировал к точкам света, чтобы проверить свою теорию, и к своему изумлению обнаружил, что это были вовсе не звезды.

Это были галактики.

Галактики, кружившиеся либо вокруг черной точки, либо вокруг сияющего центра, а получавшиеся супергалактики, в свою очередь, двигались по своим орбитам вокруг еще больших и еще более удаленных точек…

Что же могло удерживать и притягивать даже мегагалактики, кружащие в пустоте, продолжающие свой бесконечный путь спустя все эти миллиарды лет с момента породившего их Великого Взрыва?

В этом месте не было ни времени, ни пространства – любая точка была одновременно и далека, и близка к ним, и все они были им одинаково чужды. Это было то место, куца впадали и откуда появлялись великие кристаллы, соединявшие каждую точку пространства с любой другой благодаря тому, что, вступая в резонанс с тем, что не было частью Вселенной, они делали это самой Вселенной.

Именно это и делали Операторы: эти Кинтара, запертые в полупрозрачные мавзолеи, могли искусно влиять на уровень резонанса, изменять форму изгибов сетки так, чтобы любая точка выхода была такой же, как все остальные, чтобы любой кристалл мог стать любым другим – ведь они все соединялись на этой внепространственной плоскости.

Это не было случайным путешествием; это было экскурсией.

– Модра! Модра, давай сюда!

– Дарквист?! Нет, это не можешь быть ты. Ты мертв.

– Не более, чем ты – хотя сейчас я уже начинаю сомневаться по поводу нас обоих. Это все фокусы их проклятого гипнота!

Правда прорвалась сквозь заклятие, оно не было над ней властно в этом месте, где все были равны.

– Господи! Трис…

– Трис давно мертв. Они убили лишь тело, которое было ценно лишь ради красивой внешности; по правде сказать, оно уже давно заслуживало похорон.

– А Маккрей? И Молли?

– Они где-то здесь. Мы все здесь – все три команды, все, кто выжил… Эй, берегись!

Сетка под ними заколыхалась, и из потаенного черного квадрата вынырнуло паучье щупальце непроницаемой темноты, очерченное ярким электрическим желтым цветом. Благодаря предупреждению Дарквиста она успела уклониться, едва избежав опасности.

– Эта тварь даже ничего не подумала, прежде чем напасть, – заметила Модра. – Дарквист, скажи, где мы? Что это за место? И что это за, э-э… штуки охотятся за нами?

– Не имею ни малейшего представления, но предполагаю, что это вполне может быть телепатический канал, появляющийся как визуально воспринимаемое место – место, с которым мы в обычном состоянии можем лишь изредка соприкасаться. Это также может быть место, через которое проходят наши космические дороги на том участке, где наша скорость выше скорости света, – и именно поэтому, собственно говоря, столько потомков первых космонавтов оказались сверхчувствительными: они получили какую-то толику силы этого места. Наши тела сейчас спят, но тела – хрупкие вещицы, накрепко привязанные к четырехмерной Вселенной. Окруженные кристаллами, наши разумы стали гиперчувствительными в этой плоскости, и свободно передвигаются по ней, не обремененные никакими физическими законами нашей Вселенной.

Он на секунду замолк, восхищенный собственным поэтическим пассажем, а затем добавил:

– Впрочем, конечно, все это вполне может быть просто чушью, не имеющей никакого отношения к реальности.

– Это действительно ты! – радостно воскликнула Модра. Только Дарквист мог с таким скепсисом говорить о самом себе.

– Конечно, это я, – ответил он. – Я никогда не буду кем-либо еще.

Сетка под ними неожиданно изогнулась и сплелась краями, образовав вокруг них нечто вроде туннеля, ведущего в том направлении, которое можно было бы назвать низом, если бы это слово вообще имело здесь какой-либо смысл.

– Куда он ведет? – с ужасом крикнула Модра, заметив, что пустота в изгибающемся спиралью энергетическом туннеле начинает заполняться тьмой, из-за чего становилось все труднее увертываться от хватких существ. – Он становится уже! Сколько можно уворачиваться от этих омерзительных щупалец! Если мы ничего не сделаем, темнота поглотит нас!

– Это Город! – крикнула Калия. – Град, стоящий посередине и на краю Ничто! В точности как говорил Учитель!

– Стойте! Назад! – закричала Тобруш. – Вы не должны приближаться к Городу! Там тьма, она навеки поглотит вас, если вы сделаете это!

Впереди них и чуть ниже лежал прекрасный, неизвестный, чужой город. Сквозь многоцветие энергетической ткани было трудно разглядеть его многоуровневые спиральные здания и широкие улицы, но ничто не могло заслонить контуры величественной, сияющей золотом пирамиды.

– Я ничего не боюсь! – воскликнула Калия, но все, кто находился здесь, обладали силами эмпатии, телепатии и всеми прочими – теми, что были известны как Таланты, – и все здесь знали, что даже Калия боялась этой тьмы.

– Неправда! – пылко возразил ей Джозеф. – Ты боишься показать нам свой страх, повернув вместе с нами назад. Ты боишься показаться слабой! Но это не слабость – вовремя опомниться и повернуть назад. Это не большая слабость, чем искать укрытия во время перестрелки. И из пустой бравады позволить этим затаившимся в темноте тварям поглотить себя – это все равно, что подставиться под выстрел. Не давай своему страху обмануть тебя, заставив стремиться достичь недостижимого. Поверни назад!

Тьма, лишь слегка окрашенная потрескивающей энергией, начала смыкаться вокруг нее одновременно со всех сторон, и лишь с огромным трудом, применив всю свою ловкость, Калии удалось увернуться от нее и повернуть назад к верху спирали.

Однако несколько небольших щупалец все же слегка коснулись ее, и шок от энергии зла, прошедшей по ней при этом прикосновении, от ощущения почти абсолютного всемогущества этих существ, оказался для нее огромным соблазном. Несколько мгновений она колебалась в нерешительности, прежде чем продолжать подъем.

Джимми Маккрей почувствовал, как мимо него пронеслись миколианцы – как будто холодный ветерок пробежался по его душе.

– Вот он, Джимми! – возбужденно воскликнула Триста. – Центр Вселенной! Он прекрасен!

Он резко остановился, увидев внизу город и путь, ведущий к нему.

– Нет, Гриста. Это не рай, это город Дьявола! Это и есть центр Ада! Ты не должна пытаться достичь его! Только не таким способом! Этот путь – вечное проклятие!

– Чепуха, Джимми! Если я полечу быстро и прямо, я это сделаю! Я не поверну назад. Джимми! Я не могу назад! Просто не могу!

– Нет, Гриста, не делай этого! Если ты умрешь, я умру вместе с тобой! А я совсем не собираюсь умирать, по крайней мере сейчас и здесь! Ты передо мной в долгу, хотя бы настолько!

– Так пойдем со мной! Мы сможем! И тогда мы будем вместе! Не так, как раньше, а как два разных существа! Прислушайся к Ним, Джимми! Прислушайся к тем обещаниям, что Они шепчут! Они клянутся!

– Они лгут, Гриста! Они – корень, первопричина лжи!

Но его мольбы остались без ответа.

– Я не могу повернуть назад, Джимми! Не теперь, после того, как впервые за всю свою жизнь я стала по-настоящему свободной! Ты сам всегда говорил, что хотел бы освободиться от меня. Ты не умрешь, ведь теперь я не прицеплена к твоей спине.

– Гриста! Нет! Лучше оставайся у меня на спине, только не делай того, что ты Хочешь сделать! Я сделаю все, что ты захочешь, только поверни! Быстрее! Уже почти поздно!

– Нет, Джимми! Прощай!

Он так и не узнал, удалось ли ей добраться до Города, так как неожиданно его с силой потащило назад, и он на огромной скорости пронесся мимо своих товарищей, крича в пустоту…

Модра почувствовала его ужас, когда Джимми промчался мимо, – его ощутили все.

– Это был Маккрей, – крикнул Дарквист. – Идите наверх! Я отправляюсь за ним, я нужен ему. Идите! Если вы успеете вернуться раньше ваших новых друзей, вы, вероятно, избежите встречи с ними. Они, должно быть, тоже в кристальной пещере.

– Я с тобой! – ответила Модра. – Надеюсь, мы сможем пройти весь этот путь назад!

– Мы должны! – ответил он. – Нам показали это, как и все остальное. Какой смысл был приводить нас сюда, если мы не сможем вернуться? – Он очень надеялся, что это звучит настолько убедительно, как ему хотелось бы.

– Кто это был – тот, кто пошел туда? Это была Молли?

– Нет, не Молли. Это была та тварь, с которой он все время разговаривал. Паразит. Я… я с самого начала не очень-то чувствую Молли. Я не знаю даже, где она. Бедная! Боюсь, у нее не хватило здравого смысла, чтобы справиться с этой ситуацией!

Мицлапланцы начали задаваться тем же вопросом по поводу одного из своих.

– Где капитан? – спросил внезапно Морок. – Где Чин?

Криша попробовала связаться с ним ментально, но безуспешно.

– Не знаю. Я чувствовала его, но только сначала. Ради его же блага надеюсь, что он не был слишком любопытен.

– Так или иначе, мы ничего не можем для него сделать, – заметила Манья. – Остальные, похоже, пытаются выбраться из этого места, куда даже боги не заглядывают. Наши молитвы возвращены осмеянными, злые силы манят нас соблазнами, и мы одни в ответе за наши бессмертные души! Мы должны вернуться, если сможем!

Тут Морок осознал, что пропал не только Чин.

– А где Модра? Она была внизу, а затем внезапно куда-то подевалась.

– Насколько я смогла почувствовать, она отправилась к своим друзьям, – ответила Криша. – Очевидно, ваш Талант не смог удержать ее с нами.

– Черт! Мы же все, должно быть, в той огромной пещере! – вдруг понял Морок. – Она захочет отомстить нам – отомстить мне. Она узнала слишком много, чтобы и дальше пребывать в том заблуждении, которое я ей внушил. Придется начисто стереть ее память, если только мне предоставится такая возможность.

Криша с удвоенной скоростью стала удаляться от города.

– Но сможем ли мы вернуться туда, откуда пришли, Святой?

– Должны вернуться! Мы обязательно должны найти путь!

– И как можно скорее! – добавила Манья. – Теперь, когда остальные знают, что мы здесь. Если они очнутся и найдут в пещере наши тела, боюсь, нам не во что будет возвращаться!

– Мы найдем дорогу, – успокоил ее Морок. – Нам всего лишь нужно идти назад вслед за остальными. А они – они следуют за тем криком.

* * *

Джимми Маккрей кричал, и его крик был полон невероятного страдания.

– Поспеши, девочка! Мы должны вытащить его из скафандра! Ты знаешь, как? Управление его скафандром отличается от моего.

Она утвердительно кивнула, пораженная волнами боли, исходящими от Джимми.

– Молли знает. Потяни это вот так.

Скафандр телепата неожиданно вздулся, а затем осел, словно чересчур большая мешковатая одежда, из которой Джимми было уже легко достать. Впрочем, он по-прежнему кричал и корчился от боли, и Ган Ро Чину пришлось удерживать его, пока Молли выпутывала его из скафандра.

– Положи его на бок. Держи крепче. Ох, боги!

Спина Маккрея была залита кровью, а в ее центре, залитое кровью, находилось маленькое, не более двадцати сантиметров длиной, похожее на личинку существо, покрытое сверху тонкими коричневато-серыми волосками. Какое-то время Чин стоял в нерешительности. Такого ему встречать еще не приходилось.

– Ты знаешь, что это? – спросил он у Молли.

– Триста. Она долгое время жила, питаясь его кровью. Джимми говорил, что если она умрет, он тоже не выживет.

Чин ткнул существо пальцем, мысленно благодаря защитные свойства своего скафандра.

– Не знаю, живо оно или нет, но похоже, что нет. Так или иначе, нужно по возможности снять с него эту тварь. Ясно, что ей мы помочь не сможем, а Джимми сейчас в агонии, и если мы не уберем это жуткое существо и не простерилизуем и не закроем рану, он так или иначе умрет от потери крови. Хотел бы я только знать, что делать с этой тварью – вырезать, или как-то выковырять, что ли… – Он вздохнул, поднялся и достал пистолет.

– Нет! Не надо стрелять в Джимми! – вскрикнула Молли.

– Не беспокойся, я поставил пистолет на минимальное поражение. Нам нужно как-то вырубить Джимми, чтобы не приходилось с ним бороться. Отойди. Я облегчу его боль, чтобы мы могли спокойно работать.

Молли, волнуясь, отпустила Джимми и отошла в сторону. Чин прицелился в телепата и выстрелил. Тот мгновенно затих.

– Помоги мне перевернуть его на живот, – приказал Чин. – Он успокоился ненадолго, так что нам лучше действовать побыстрее.

Сосредоточившись, он обеими руками ухватил Гристу и попытался вытащить ее. Она немного поддалась, но не вышла. Тогда он заглянул ей под брюхо и увидел, что снизу Гриста была не мохнатой, а гладкой, и из середины ее тела вверх по позвоночнику человека тянулись три усика: два очень похожие на кровеносные сосуды, а третий поменьше и скорее напоминавший проволоку, которая входила в спину Маккрея.

– Я не рискну резать глубже, – объяснил он Молли свои действия. – Придется просто обрезать эти усики и прижечь их. – Он залез в аптечку Маньи, лежавшую в рюкзаке ее скафандра, достал маленький силовой скальпель, включил его, глубоко вдохнул и без промедления, одним взмахом обрубил все три усика. Тело морфы осталось у него в руке, и он отбросил его в сторону. Затем он прижег торчащие кончики усиков еще одним инструментом из аптечки Маньи и простерилизовал всю поверхность спины. И наконец, использовав часть запаса воды в скафандре Маккрея, он смыл остатки крови, перебинтовал рану и вкатил Джимми сильный заряд обезболивающего. Затем выпрямился и выдохнул.

– Больше я ничего не могу для него сделать, – сказал он просто.

– Ты доктор? – спросила пораженная Молли.

– Нет, я капитан корабля, – пояснил он ей. – Капитан часто должен уметь массу разных вещей. Слава богам, он терранин, так что я более-менее знал, что делаю. Если бы он был другой расы, я никогда не решился бы заходить так далеко. Я бы даже не знал, какой силы выстрел применить.

– А остальные… Как ты думаешь, они тоже умирают?

Он покачал головой.

– Вряд ли. По крайней мере, не сейчас. Насколько я понимаю, та тварь умерла, а Джимми потерял сознание из-за шока, который испытала его нервная система. А остальные… не знаю.

Молли неожиданно повернулась.

– Кто-то еще вернулся. Молли слышит звуки.

Чин предупреждающе поднял руку.

– Стой на месте. Мы еще не знаем, кто это. Если это миколианцы, то они могут напасть на нас – ведь они настоящие убийцы, девочка. Если это твои или мои люди, мы им покажемся.

* * *

Джозеф пошевелился, открыл глаза и попробовал сесть. Его до сих пор сильно мутило. Он проверил свой скафандр и с тревогой обнаружил, что тот полностью выключен и висит на нем, как обычная одежда. Он попробовал его включить – скафандр не включался.

Он подтянул ноги и сел. Сначала Тобруш, затем Калия тоже понемногу начинали шевелиться. Потом они увидели, что их скафандры тоже отключены.

– Черт подери! Что стряслось с этими скафандрами?

Джозеф неожиданно почувствовал толчок. Калия не сказала еще ни слова, однако он слышал ее! Слышал ее мысли и чувствовал ее злобу. Он уставился на нее.

– Калия? Ты меня слышишь?

– Конечно, – резко ответила она. – Что, черт подери, случилось с нашими скафандрами?

– Поразительно! – услышали они мысли Тобруш. – Мы не потеряли сверхчувствительность!

Калия продолжала кипеть по поводу скафандра.

– Что за чепуху вы… – тут у нее отпала челюсть: она осознала, что была здесь единственной, кто говорил вслух. – Что за черт! – только и смогла вымолвить она.

– Предлагаю нам всем продолжать говорить вслух, пока вы не привыкнете к своему новому состоянию, – мягко сказала Тобруш. – Иначе чужие мысли у вас в головах перемешаются, и вы не сможете отличить одного от другого.

– Ладно, – согласился Джозеф, немного обескураженный. Несмотря на то, что он всегда знал, что его поверхностные мысли – открытая книга для телепатов, ему легко было заставить себя забыть об этом. Теперь же приватность его жизни была нарушена. Телепаты умели блокироваться; он же не имел ни малейшего понятия, как это делается. Он постарался заставить себя думать о деле. – Ты можешь понять, что не так со скафандрами, Тобруш? Неужели нас так долго не было, что в батареях кончилась энергия?

Джулки осмотрела скафандры.

– Эта версия отметается с ходу. Если ты проверишь свой модуль энергопитания, то, спорю, не найдешь на месте аккумулятора; моего, по крайней мере, нет. Похоже, кто-то вернулся сюда до нас.

– Дьявол! – он открыл свой разум и просканировал зал. – Но насколько я могу понять, больше пока никто не проснулся?

– Я тоже никого не слышу, – согласилась джулки. – А у меня есть опыт. И тем не менее, думаю, мы недолго будем оставаться одни, и позвольте мне заметить, что мы безоружны и беззащитны – и если они проснутся так же, как и мы, им не составит труда вычислить нас и убить.

Джозеф утвердительно кивнул, думая о том же.

– Мы можем просто снять скафандры и взять из них запасы питания. А затем нам надо будет выбираться отсюда как можно скорее, молясь о том, чтобы мир, лежащий впереди, не оказался смертельно опасным.

Калия выпросталась из скафандра и достала из него нож.

– Я не безоружна! – заявила она с гордостью. – Равно как и ты, о Великий Лидер. А ты, Тобруш, можешь кого угодно отравить своей щетиной. Хотела бы я найти ту благочестивую гадину, что ранила меня, и сделать так, чтобы она навеки осталась в том месте, пытаясь вымолить назад свою жалкую душонку!

– Нам не стоит впутываться в столь рискованные приключения, – сказал Джозеф. – Однако, мне кажется, я слышу, что сюда кто-то идет. Пойдемте вперед, подальше отсюда, пока эти штуки снова не начали вибрировать и не засосали нас обратно. Я уже начинаю чувствовать их притяжение.

Калия посмотрела на двоих спутников и вздохнула.

– Интересно, смогу я когда-нибудь до нее добраться? Особенно это актуально сейчас, когда я абсолютно голая, а на вас только набедренные повязки. Единственное, с чем мы еще не сталкивались, это адский холод, но мы ведь уже к нему готовы, не так ли?

– Не торопись, – одернул ее Джозеф. – Однако хотел бы я найти того подонка, который утащил наши аккумуляторы.

– Да, это Дарквист. Не кричи, просто встань и потихоньку иди к другой стороне пещеры. Я увижу тебя. И не говори сейчас ничего вслух. По какой-то причине мы все еще можем общаться телепатически.

– Это кто-то из торгашей! – мысль Тобруш донеслась не только до ее товарищей, но и до Модры и Дарквиста.

– Забудь о них! Я и так могу сказать, что у них еще осталась энергия. Пойдем. Я не хочу, чтобы они узнали ещё больше наших мыслей, – проворчал Джозеф.

Модра замерла.

– Кто это?

– Я думаю, миколианцы. Пока что не обращай на них внимания. Вот, сейчас я встал на две конечности. Ты видишь меня?

Она осмотрелась по сторонам и где-то в тридцати метрах от себя увидела знакомую, несколько гротескную фигуру. Модра подошла к Дарквисту настолько быстро, насколько ей позволяло головокружение, и с недоумением огляделась.

– А где Маккрей? – спросила она вслух.

– Пропал. И Молли тоже. Я пробовал связаться с ними, но безрезультатно. А из мицлапланцев никто не пропал?

Модра нахмурилась.

– Я… я как-то не догадалась проверить.

– Хм-м… Проблему с телепатией можно решить, разговаривая вслух, только надо говорить негромко, чтобы не возникало эхо и кристаллы не начинали вибрировать, – отметил Дарквист. – Странно. Мне всегда было очень интересно узнать, каково это – читать чужие мысли и эмоции, а теперь, когда я неожиданно этому научился, я не уверен, что мне это нравится. Интересно, мы теперь и гипноты тоже?

– Только не вздумай ставить опыты на мне! – нервно ответила она. – С меня пока хватит подобных штучек!

– Не беспокойся, не буду. И все же интересно – это теперь у нас навсегда, или оно пропадет, как только мы покинем это место?

– Кто знает? Кто вообще знает что-либо об этом месте? Даже сейчас я не до конца уверена – действительно ли мы были в том мире, или это был просто сон, навеянный этими кристаллами и вызванный повышением уровня наших Талантов?

– Я тоже не знаю, как объяснить то, что с нами произошло, но сейчас не время размышлять. Чувствую, эти кристаллы опять начнут действовать на меня, если я поскорее не выберусь отсюда.

Она кивнула.

– И на меня. Но как быть с Джимми и Молли?

– Чтобы обыскать это место, нам понадобится несколько часов, а мне кажется, что оставаться здесь опасно.

Если они еще не вернулись, мы подождем их немного – но только не здесь.

– Ты прав, – согласилась она, хотя ей очень не хотелось оставлять членов своей команды. – Здесь от нас толку будет мало. Мы принесем больше пользы, если последуем за миколианцами.

Они быстрым шагом устремились к дальнему выходу из пещеры. Насколько они могли видеть, у нее был только один выход, как был только один вход – и выход, надо отметить, весьма узкий.

Извилистый S-образный проход длиной метров в пятнадцать привел их в другую пещеру, поменьше. Они сразу же почувствовали отсутствие огромных кристаллов.

– Ты все еще слышишь меня? – беззвучно спросила Модра.

– Да. И я слышу еще что-то вон из того угла, хотя сложно сказать, что это, – Дарквист достал пистолет.

– Не надо стрелять! Не надо стрелять! – услышали они знакомый голос.

– Молли, это ты? – спросила Модра.

– Привет, Модра. Ты теперь в порядке?

– Да. Что…

Опущенные пистолеты вновь поднялись: рядом с Молли блеснул золотисто-желтый, без сомнения мицлапланский скафандр.

– Не надо! – вскрикнула Молли. – Это Чин! Он помогал Джимми!

– Здравствуйте, Модра, – приветствовал ее капитан через транслятор. – Я вижу, вы все-таки вырвались из лап Морока. В каком-то смысле я рад. Мне вся эта затея казалась в высшей степени неприятной. Я не представляю для вас угрозы, по крайней мере не сейчас, клянусь. Вы уже достаточно хорошо меня знаете, чтобы ставить под сомнение мое слово. Пожалуйста, подойдите и взгляните на своего товарища. Я сделал для него все, что смог.

Они подошли, немного настороженные, зная наивность Молли, но когда они увидели лежащего Джимми, то поняли, что Молли не смогла бы так обработать его рану.

– У него было… нечто…. какая-то тварь на спине, – постарался объяснить Чин. – Она была мертва, как мне показалось. Он потерял из-за нее много крови. Я, как мог, поработал над ним, воспользовавшись нашей аптечкой.

Дарквист подошел к Джимми и начал обследовать его. Модра посмотрев на Чина и Молли, столь непохожих друг на друга, спросила:

– Как вы оказались вместе?

– Я провалился в глубочайший сон, – начал объяснять капитан. – Он был полон странных кошмаров, которые напугали меня так, как ничто не пугало с самого детства.

Сейчас воспоминания притупились, помню только, что было очень страшно. Я очнулся на полу пещеры, весь покрытый холодным потом. Эта девушка услышала меня, подошла и помогала мне, пока я не пришел в себя. Примерно в это же время ваш парень начал кричать, пещера вся завибрировала от резонанса, и у нас дико разболелись головы. Вдвоем мы притащили его сюда, где эхо было меньше, а эхо в большой пещере тем временем улеглось, так что я смог вернуться назад и найти аптечку. Результат вы видите. Боюсь, больше я ничего вам рассказать не могу, кроме того, что эта девушка говорит, что видела такие же кошмары, тоже проснулась и с тех пор тщетно пытается хоть кого-нибудь разбудить.

Молли кивнула.

– Никто не шевелился. Молли думала, все умерли.

– Капитан – Нуль, – мысленно пояснила Модра Дарквисту, решив, что у такой формы коммуникации порой бывает масса преимуществ.

– Возможно, это объясняет, почему он так быстро вернулся, – ответил Дарквист. – Он, несомненно, некоторое время был с нами, но у него от природы нет способности воспринимать Таланты – способности, которая есть даже у обычного, не наделенного Талантами человека. Поэтому его мозг просто отключился, и он всего лишь видел кошмары.

– Но Молли тоже видела только кошмары, а она эмпатка. Почему же она очнулась даже быстрее него?

– Кто знает? Не стоит забывать, что она существо не совсем органическое, – по крайней мере, не в том смысле, к какому привыкли мы. Она попросту запрограммированная машина, обладающая некоторой свободой мысли и действий – хвала небесам! Она просто не была способна на такой путь.

– Несколько минут назад здесь прошли миколианцы, – кашлянув, заметил капитан. – Они ничего не говорили, но, думается мне, были вне себя от злости. Видите ли, между тем моментом, когда мы с Молли очнулись, и моментом, когда этот молодой человек начал кричать, был небольшой промежуток, в течение которого я наткнулся на миколианцев. Я вынул их аккумуляторы и кинул их назад в сторону входа. Может, миколианцы сейчас и впереди, но они там голые, без энергии и без оружия, а также без защиты скафандров. Если новый мир еще хуже предыдущего, в чем я почти не сомневаюсь, они, возможно, уже мертвы.