Текст книги "Кинтарский Марафон"

Автор книги: Джек Лоуренс Чалкер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 61 (всего у книги 65 страниц)

– Готово. Что теперь? – спросила цимоль.

Двое взглянули на новую пентаграмму и внезапно очутились внутри, рядом с цимолем. Оба изрядно волновались – теперь они буквально висели на волоске. Ничто сейчас не помешало бы цимолю вырубить их.

– Я предупреждаю вас, что в этом кейсе не только средства связи и источник моей энергии, но и мощное взрывное устройство. Если хоть что-то пойдет не так, устройство сдетонирует. Я никак не могу им управлять, так что захватив меня, вы добьетесь только взрыва. Мы сами будем решать, все ли идет как надо.

– Тобруш! Тобруш! Вы готовы?

– Пентаграмма затрудняет прямую связь. Нам попробуют навести помехи, – предупредила Миколь. – Но, учитывая, что мы уже связались, я полагаю, что у них ничего не выйдет. Контакт! Давайте!

Сознания Джимми и Модры накрепко соединились, и они сконцентрировались на проводе, соединяющем голову цимоля и прибор.

Они услышали шипение и треск, как если бы далекий радиосигнал, несмотря ни на что, мужественно пытался пробиться к ним. Они ощутили, что Тобруш приняла сигнал и усилила его через прямую связь с ними, готовясь пробить все блокады, сколько бы их ни было…

Они пробились! Контакт был!

Площадь, солдаты, весь город внезапно исчезли, оставив на своем месте лишь головокружительный поток концепций, образов и форм настолько же непостижимых для них, как в свое время Корабль. Но посреди этого хаоса, в глубине своего разума, они увидели, что Хранители все же были, и увидели, где они были.

Колоссальная кремниевая сфера, невероятно безупречная, невообразимо совершенная, состоящая из кристаллов, связанных между собой самыми непредставимыми способами. Скрытая, замкнутая, уединенная форма жизни, не похожая ни на одну из известных.

Хранители были едины со своей столицей! Вся планета – это и были Хранители! И «мозг» цимоля был лишь их частичкой!

И вот общинная сущность Миколя, великий органический компьютер, встретился и заговорил с мозгом одновременно единичным и множественным, с Хранителями.

– Тот, что был изгнан, вернулся. Он должен быть снова изгнан.

– Наши владения гибнут от его тьмы. Уже сейчас, узнав о нашем контакте, он пытается разорвать его.

– Вдвоем мы способны только сдержать его, но не изгнать.

– Какие средства способны изгнать его?

– Эти данные защищены даже от нас. Наше соединение неполно. Лишь тот, кого нет с нами, может получить к ним доступ.

– Как же нам составить Великое Собрание?

– Ты должен стать посредником, как и раньше. Эти двое хорошо послужили. Они еще послужат нам. Мы и предположить не могли, что низшая раса способна успешно пройти Испытание. До этого никто, кроме Миколей, не отправлялся в Великое Ничто. Как это оказалось возможным?

– Они были рождены от Кинтара, еще до мятежа. Дух Миколя горит в их силе и воле, они выживают, несмотря ни на что. У Четверых общий Отец, и именно Отец устроил для них Испытание. В них два противоборствующих начала, Мятежников и Экипажа, но они равны по силе. Они идут обоими путями, выбирая тот, что лучше подходит их расе. Но путь их не предрешен, хотя они и унаследуют, если докажут, что достойны. В противном случае проект будет закрыт.

– Мицлапланы рассредоточены и разделены, они – легкая добыча для этой расы. Хранители Знаний Добра и Зла находятся в одном месте, и если это место падет, то падут и они. Микоян точно так же уязвимы – даже если кое-кто из них и выживет, их Знания будут утеряны.

– Да, но новичков уже больше тридцати триллионов. Даже если большинство выберут тьму, останется немало.

– Как Отец когда-то действовал через нас, так мы теперь должны действовать через них.

– Мицлапланы должны присоединиться. Пароли должны быть даны. Данные должны стать полными.

– Но хватит ли Мицлапланам веры, чтобы сделать то, что должно?

– Пятеро избранных должны встретиться вместе. Великое Собрание должно состояться.

– Где?

– На Миколе. Как можно ближе к месту вторжения. Там Пятеро станут Тремя.

Модра и Джимми увидели ослепительный свет, как будто на них неслась громадная комета, слишком быстрая, чтобы они успели спастись. Она врезалась в них, и оба почувствовали резкую боль во лбу.

Соединение прекратилось.

Они потрясли головами и попытались успокоить друг друга.

– Не думаю, что мне хочется еще раз воспринимать чужих, – наконец выдавила Модра.

– Да, но дело сделано! – закричал Джимми. – У нас вышло! И они даже позволили нам слушать!

– Надеюсь, это к лучшему, – заметила она. – Все, что я поняла – нам надо собрать нашу команду в смертельно опасном месте, и там эти ребята используют нас в качестве инструментов. Я даже не уверена, нравится ли мне вот это «пятеро станут тремя». Значит ли это, что мы впятером будем их представлять, или что двое из нас умрут?

– Хотелось бы верить, что первое… А что это у тебя на лбу? Прямо под волосами?

Он дотронулся до ее брови и поднес палец к глазам.

– Кровь.

– У тебя тоже, – сказала она. – От этого-то у нас под конец и заболела голова. Чем это в нас пальнули?

– Рана быстро заживет, – сказала им женщина-цимоль.

– Но что это? – спросила Модра. – Что вы с нами сделали?

– Небольшая, совсем крошечная часть Хранителей теперь внутри вас. Она сама внедрится в ваши системы; вы можете о ней не думать.

Модра моментально ударилась в панику.

– Так мы что теперь, цимоли?

– Вроде того, но не такие, как я. Вы остались самими собой. Однако то, что вы увидите, увидят и Хранители, если они пожелают. Ваши мысли и чувства будут известны им. Вас нельзя будет запрограммировать или управлять вами, но за вами можно будет наблюдать, а также общаться через вас с другими Высшими.

– Великолепно! – вздохнула Модра. – Теперь у меня контакт с целой планетой! Односторонний к тому же. Они будут развлекаться, а у меня будут железки в голове. Мне предстоит классная личная жизнь!

Джимми волновало другое.

– Надо срочно послать флот, чтобы остановить погромы!

– Часть флота будет откомандирована для этой цели, однако это не так просто, – сказала цимоль. – Многие из терран действительно работают на врага. Мы не можем рисковать, давая им оружие, а разжигание предрассудков среди других рас не прекращается. Тем не менее, теперь мы честно попытаемся взять ситуацию под контроль.

– Ну, хоть что-то, – ответил Джимми. – Итак, надо полагать, вы получили новые инструкции, что делать с нами дальше?

– Приказы об отмене ордеров на вас отдаются уже сейчас. Все цимоли получат сигнал, предписывающий соединение, и к утру получат всю информацию. Поскольку с Мицлапланами не установлен телепатический контакт, потребуется связаться с ними напрямую. За это время мы должны будем приготовиться отбыть на Миколь. Потребуется физическое присутствие всех пяти терран – зачем, мне неизвестно.

– «Мы»? – спросил Джимми.

– Я полечу с вами. Хранители могут наблюдать за вами, но не передавать вам инструкции. Я сейчас владею всей необходимой информацией, касающейся того, что и когда вам следует делать. Я – представитель Хранителей, как ваша миколианка представляет Миколей.

– Нам надо забрать Гристу, – напомнила Модра, – и не дать себя подстрелить, пока все цимоли не узнают, что этого не надо делать.

– Триста! Надо же, я совершенно забыл про нее, первый раз в своей жизни! А действительно, следует ли нам держаться в тени, пока им не сообщат?

– Я буду постоянно сопровождать вас до тех пор, пока мое задание не будет выполнено, – ответила цимоль. – Я в состоянии обеспечить вашу защиту.

– Может, вернемся в отель, отсидимся там до утра? – предложила Модра. – Ваши люди наверняка там все разгромили, но все же это лучше, чем торчать здесь. Мы сможем туда попасть, если они не испортили пентаграмму. Но сначала нужно вернуться к Гристе и рассказать ей, что произошло.

– Если вы скажете мне место, я прослежу, чтобы она добралась до отеля, – сказала им цимоль. – Меня зовут Грета Тюн.

Кивнув ей, они вернулись в свою первую пентаграмму.

– Чтобы выбраться, нужно, чтобы кто-нибудь переступил черту! – крикнула Модра женщине-цимолю. Потом вздохнула. – Ну вот. Хранители в игре, Миколь тоже. Теперь все зависит от Криши и Ган Ро Чина.

* * *

Приятно было вновь оказаться на мостике «Делателя вдов», даже несмотря на безлюдность. Триса давно не было в живых, и Дарквиста тоже, а Трэннон Коуз, сочтя их мертвыми, забрал свою долю и исчез туда, где службы безопасности не могли бы его отыскать. Ремонтная бригада ненадолго забирала корабль к себе, но сейчас уже вернула его, и теперь это целиком и полностью был корабль Модры, независимо от того, кто в нем находился.

– Подлетаем к границе, – объявила она через интерком. – Думаю, вам стоит поглядеть.

Джимми Маккрей, Грета Тюн и Гриста подошли поближе, чтобы взглянуть на экраны.

Джимми перекрестился.

– Океан тьмы! – выдохнул он. – Сквозь такое нам нипочем не пролететь.

– Как будто они знают, кто мы такие, и не хотят нас пускать, – заметила Гриста. Они пытались оставить ее на Бирже, соблазняя неограниченными кредитами и всевозможной роскошью, объясняя, что она не сможет бежать последний этап эстафеты против самих Кинтара, но Гриста, как обычно, всех уболтала. Ее ход мыслей и эмоции оставались для них загадкой – она была независима, и у Джимми не было ничего, что он мог бы ей предложить. И все же, несмотря на это, она до сих пор оставалась привязана к нему.

– Но это всего лишь бесформенный материал, не обладающий значительной плотностью, – заметила Грета Тюн.

– Ты и знать не знаешь, насколько это мерзкая штука, – ответил ей Джимми.

– Дайте мне управление, – внезапно приказала она. – Полностью сосредоточьтесь на вашем контакте с Миколем и будьте готовы.

Ее просьба казалась странной, но во Вселенной, где люди появлялись и исчезали из нарисованных пентаграмм, случались вещи и постраннее.

Надев командный шлем, Грета подключилась к ведущим компьютерам корабля. Их еще давным-давно модифицировали так, чтобы они содержали больше данных и программ – для Триса, конечно. Затем она возложила одну руку на лоб Джимми, на то место, где еще оставалась маленькая царапина, а другую на такое же место у Модры.

Внезапно они почувствовали поток энергии, который тут же устремился во все стороны от корабля, быстрый, как комета. Распространившись на расстояние около километра, поток перестал двигаться, словно щитом окружив корабль. Корабль двинулся вперед, во тьму, и щит соприкоснулся с чернотой.

Тьмы словно коснулось нечто обжигающе белое, невыносимое. Не колеблясь ни секунды, она расступилась перед щитом с такой скоростью, словно он обжигал ее.

Сгустки выглядели очень плотными и зловещими, но щит был для них словно ядом, и, не смея приблизиться, они уступали «Делателю вдов» дорогу. Тем не менее прошло немало времени – им уже начинало казаться, что этому не будет конца, – пока корабль не вырвался в открытый космос. Как только они удалились от пограничного кордона, Тюн убрала руки с их лбов. У них появилось странное ощущение, словно от их голов что-то отключили.

– Что это было? – спросила Модра. – Неделю-другую тому назад нам бы такое очень пригодилось!

– Подобный материал использовался в свое время для регулировки Вселенной, – объяснила цимоль. – Кинтара – не единственные хранители тайн, они не могут выстоять против объединенной силы двух Высших рас. Мы не беззащитны, знаете ли. У нас тоже есть сила!

Маккрей поднялся и прилег на кушетку, предчувствуя мигрень.

– Скажи-ка мне, – попросил он, – ты ведь все знала, еще когда в первый раз пришла на переговоры?

– Я не знала всего до тех пор, пока мне не потребовалось это узнать, – ответила цимоль. – Описание процесса было мне известно, однако в чем он состоит, я выяснила только тогда, когда его запустила. Хранители тоже не имеют постоянного доступа ко всем своим архивам; они не вполне понимали, что происходит, вплоть до контакта с Миколем. Судя по многим признакам, им с самого начала было известно гораздо больше, но нужен был этот контакт, чтобы актуализировать некоторые старые архивы. Данные, которые не используются в течение трех-четырех столетий, зачастую хранятся таким образом, для обеспечения максимальной сохранности.

Джимми был поражен.

– То есть ты хочешь сказать, что они попросту забыли о Кинтара? И именно поэтому не встревожились, когда была обнаружена станция?

– Ничто не было забыто. Но после того, как Хранители позволили построить столицу на собственной поверхности, их ресурсы расширения памяти оказались ограничены. После тысячи лет, потраченных на безрезультатные исследования, была рассчитана вероятность преимущественной значимости этой информации по сравнению с другими вычислительными задачами, и было принято решение о признании этих данных избыточными.

– Компьютер, – пробормотал Джимми. Почему-то он так и думал. Только компьютер был способен создать такую систему, как Биржа.

– Пока проводились эксперименты, они являлись основным банком данных, – рассказывала Тюн. – Пока ими управляли и чинили их Те, что Наверху, их ресурсы были практически неограниченны. Однако после того, как Те решили бросить и оставить нашу Вселенную как она есть, Хранители стали сами по себе. То, что создано и сохраняется ими, согласно их программам, базируется на высших достижениях науки и принципах математической статистики.

– Статистическая кривая, – вздохнул Джимми. – Половина выше порога, половина ниже. Десять процентов на самом верху, десять в самом низу. В том числе те миры, которые слишком бедны или беспомощны, чтобы создавать что-либо помимо страданий. Они – меньшинство. Статистическая необходимость. Господи Иисусе Христе!

Цимоль не уловила его возмущения.

– Ты замечательно понял нашу систему. Экспансия является, по сути, ее предохранительным клапаном, а сама Биржа – механизмом. Те миры, что уже существуют, помещаются на кривую и упорядочиваются на ней. Продающиеся новые миры и поселения разряжают напряжение и смягчают социальную несправедливость. Если ты знаешь, как построить идеальное общество, накопи денег, купи себе мир и пробуй. Независимо от того, что у тебя получится, твой мир будет размещен на кривой, и в целом картина не изменится. Наша схема поощрения дает не больше инноваций, чем везде, однако количество разумных существ, имеющих уровень жизни выше среднего, у нас наивысшее среди Трех Империй, что доказывает состоятельность системы. Миколь – всего лишь Кинтара в миниатюре, где десять процентов правят, а девяносто пресмыкаются. Мицлаплан держится настолько близко к нулю, насколько это возможно, но при этом теряет в инновациях, и все их государство стоит на полиции мыслей с искусственно заниженным технологическим развитием.

– Я же не спорю о ценности трех систем, – проворчал он. На самом деле, он считал, что все три никуда не годятся.

– Я хорошо знала некоторых мицлапланцев, – заметила Модра. Ее головная боль улеглась. – Они совершенно не выглядели зомбированными.

– Это были церковники и космолетчики. Единственные две группы, необходимые для контроля над остальными и работоспособности системы. Но не забывай, что все церковники дают обет безбрачия и подвергаются промывке мозгов. Вся их система основана на природе самих Мицлапланов, которые не могут даже есть самостоятельно и во всем зависят от послушных, не задающих вопросов рабов, которых создают себе для любой работы.

«Компьютер, разумная зараза и раса супер-гипнотов, – подумал Джимми. – Вот хозяева нашей Вселенной!»

Неудивительно, что дела пришли в расстройство. Даже у Кинтара была своя слабость. Уважая только силу, они были органически неспособны делать вместе хоть что-нибудь.

«Если эти четверо отражают образ Творца, – подумал он, – то Корабль никогда никуда не долетит».

Это уже было очень близко к богохульству, и ему пришлось поразмыслить еще.

«Нет, – наконец решил он, – они, должно быть, не отражения, а инструменты Творца! Инструменты, созданные для работы, а затем, когда работа была завершена, оставленные ржаветь во дворе. Ожидающие, пока кто-нибудь возьмет и воспользуется ими, но неспособные использовать сами себя».

И в этом-то, понял он, и был ключ. На этот раз они, пятеро терран, используют инструменты. Расцветающая раса. Раса с большим будущим. Раса, которая, может быть, когда-нибудь будет править как минимум всей галактикой. Раса, для которой ставка в игре – не просто выживание.

– Вот инструменты, – словно бы сказал им Старший Помощник. – Берите, пользуйтесь, возьмите себе свое. Ах да, и забыл сказать: мы потеряли руководство по эксплуатации.

Через девять дней они достигнут места встречи.

Пятеро – трое – один

– Капитан! – Модра бросилась к Ган Ро Чину и обняла его. – Ты не представляешь, как мы обрадовались, когда узнали, что ты возвращаешься с доброй вестью!

– Это было непросто, – ответил он, немного смущенный такой теплой встречей. – Они все тянули резину и никак не хотели признавать очевидного. Только не зови меня больше «капитан», просто «Гани» или «Чин», или… да, слушай! Меня же рукоположили!

Она была в шоке, хотя сразу заметила его мантию.

– О нет…

Он вытащил сигару.

– К счастью, хотя бы в этой области меня предоставили самому себе. Но не в других; впрочем, пока что мне нравится. Работать с Кришей – эта радость вполне может восполнить мне потерю статуса руководителя… вот только боюсь, радоваться мне придется, лишь когда мы завершим наше дело.

– Почему? В чем дело? – нахмурилась она.

– Сейчас она явно не в себе. Выглядит-то она нормальной, но внутри нее чувствуется… нечто. Какое-то присутствие – может быть, Ангела, может быть, кого-то, созданного Ангелами, но оно есть. Чаще всего оно дремлет, но когда показывается, мне даже становится немного страшно. Но и тогда, когда оно как будто спит, оно все равно там. Мы тут по дороге сыграли в го. Я – гроссмейстер го. Криша никогда раньше не играла. И она победила меня! Влегкую. Всухую. Играла как с ребенком. Понимаешь, я не поддавался ей. Может быть, это такое испытание для меня, чтобы узнать, могу ли я стать смиренным?

– Что ж, у меня внутри такой сущности нет, зато есть попутчик. – Она убрала волосы со лба и показала.

– Святые небеса! У тебя будто алмаз во лбу!

– У Джимми тоже, – кивнула она. – Они не могут с нами общаться напрямую, но до них доходит все, что мы видим, слышим, думаем, и даже наши сны. Джимми снятся кошмары, что эта штука растет и захватывает его. Мне тоже, иногда. Я вспоминаю, какой был Трис под конец…

– Не надо так волноваться. Да… мне говорили, ты ждешь ребенка. Я знаю, что он скорее всего от Джозефа, но…

– Я тоже не знаю, – скривилась Модра. – Не делала всех тестов. И вопрос еще, стоит ли вообще сейчас рожать детей?

– Возможно, и стоит. У меня начала появляться надежда. Нам удалось собрать все Высшие Расы, что уже само по себе чудо. Представляешь, Криша просто прошла сквозь тьму. Та не могла прикоснуться к ней. Конечно, я помогал ей – сбил четыре кваамильских истребителя, напавших на нас. Для священника это тяжкий грех. Как будто я вернулся на симуляторы Академии, когда крошил врагов Мицлаплана, превосходя их в численности и вооружении. Я тогда наслаждался каждой минутой.

– Я думаю, где-то в глубине ты понимаешь, что был рожден для нашего похода, быть может, даже для этой минуты. Мы не радуемся гибели старых друзей и тому, что творят Кинтара, но… ты же понимаешь.

– Да, боюсь, ты права. Я искренне и честно хочу, чтобы всего этого никогда не было, чтобы то, что мы делаем, никогда не стало бы необходимым. Правда. Но раз уж так случилось, я бы чувствовал себя крайне неприятно, если бы остался в стороне. – Он помолчал. – Полагаю, Джозеф не может не знать о ребенке?

– Да уж конечно. Как только узнала я, узнал и он. Он хочет, чтобы я извлекла его и отдала ему в лабораторию – «чтобы ребенок развивался нормально».

– И что ты ответила?

– Такие выражения не принято произносить при разговоре с духовными лицами. Я хотела было сказать, чтобы он убирался в преисподнюю, но он там уже был!

Чин посмотрел ей через плечо.

– Нас зовут. Полагаю, им тоже не хочется терять времени.

Модра поняла, что имел в виду Чин, говоря о Крише. Она нормально разговаривала и хорошо выглядела, но при этом держала голову очень прямо, как будто та в любой момент могла упасть, и ей приходилось постоянно удерживать ее в равновесии. От нее прямо-таки исходили лучи чистой силы, чего никогда не бывало с той Кришей, которую знала Модра.

Больничный покой миколианского тяжелого крейсера был переоборудован. Всю мебель отсоединили и убрали; на блестящем полированном полу был начерчен огромный трехцветный чертеж, теперь хорошо им знакомый. Внутри хватало места для всех.

Тобруш как хозяйка взяла на себя роль руководителя.

– Просим прощения за спешку, но мы получили донесение о крупном отряде кваамильских повстанцев, двигающихся в нашем направлении, – сказала она. – Учитывая место их отбытия и настоящий курс, вряд ли нужно говорить, кто, или скорее, что управляет ими. Расстояние порядочное, так что опасность пока невелика, но чем ближе они подойдут, тем больше сил нам придется сосредоточить на защите, а Великому Собранию следует посвятить столько времени, сколько потребуется.

– И сколько же потребуется времени, Тобруш? – спросил Ган Ро Чин.

– Этого нельзя знать. Возможно, несколько часов. Возможно, несколько наносекунд. Ни в одном из наших коллективных сознаний не сохранилось этих воспоминаний. Подобное событие уже случалось раньше, но тогда это происходило даже при более драматических обстоятельствах, поскольку в тот раз Мицлаплану и Хранителям пришлось довериться моему родному народу – не имея особенных оснований для такого доверия. Так что, с практической точки зрения, случай беспрецедентный. Мы не знаем, что произойдет. Мы не знаем, что нам удастся выяснить. В любом случае, скорее всего, скорость и объемы передаваемых данных окажутся чересчур велики для ваших терранских мозгов. Наши эксперты полагают, что раньше или позже вы потеряете сознание. Не беспокойтесь. Мы расскажем вам то, что вам полагается знать, – когда сами узнаем. Итак, занимайте оставшиеся пять вершин, но оставайтесь внутри круга. Да, Чин, и ты тоже. Почему-то все три стороны считают твое присутствие важным фактором.

Они опустились на пол, как она им сказала.

– Цимоль, уровень энергии, требуемый для поддержания двустороннего контакта, обеспечат вспомогательные двигатели корабля, через этот трансформатор. Входи в круг, подключайся к Хранителям, а затем к обоим своим представителям. Модра, вставай справа от меня. Джимми – за ней. Затем ты, капитан – прошу прощения, Святой Ро Чин. Криша, ты слева. Джозеф – между Кришей и Чином. Каждый должен коснуться тех, кто стоит рядом с ним. Возьмитесь за руки, за усики, за что угодно, главное, чтобы плоть касалась плоти. Мы старались рассчитать размер печати так, чтобы вам не пришлось тянуться. Отлично. А теперь, как вы уже, наверно, заметили, остался лишь один просвет в контуре, для меня. Сейчас я замкну его. Начиная с этого момента, никто не должен покидать круга или прекращать контакт. Хорошо. Итак, цимоль, – тебе хватает энергии? Замечательно. Подключайся. Терране, постарайтесь ни о чем не думать, просто расслабьтесь.

Предложение расслабиться выглядело не более осуществимым, чем если бы их попросили не думать о слове «Кинтара». Тем не менее они постарались сделать это, приготовившись к неизбежному шоку и дезориентации.

Прошло несколько секунд, и ничего не произошло. Многие даже действительно слегка расслабились.

И вдруг жестокий шок невероятной силы ошеломил всех. Он исходил не от кого-то из них, но из самого чертежа, который, казалось, замыкал их своими линиями, так чтобы каждый касался каждого. Энергетическое поле оказалось настолько сильным, что никому из них не удалось бы двинуться с места, даже если бы у них осталась возможность подумать об этом. Всплеск энергии ринулся от Джимми и Модры к Грете, трансформатор задымился, женщина-цимоль упала навзничь и осталась лежать.

Все чувства исчезли. Цвета обрели плотность. Голубой истек из Модры и Джимми, встретился с золотым у Криши и затем столкнулся с красным у Тобруш.

Ган Ро Чин тоже ощутил шок, он увидел цвета таким образом, каким никогда еще не способен был видеть, хотя он был слишком ошеломлен даже для того, чтобы понять это.

Другой миколианец, наблюдавший извне круга, нервно сглотнул, увидев, как цвета печати засияли и начали пульсировать, словно зажив собственной жизнью. Отблески всех трех цветов кружили и кружили по внешнему контуру круга, как будто бесконечно догоняя друг друга.

Цвета внутри печати текли, как ртуть, соприкасаясь, но не смешиваясь. Вновь и вновь они складывались во все новые комбинации, пока наконец, словно бы случайно, все три не сошлись в одну точку и не потекли в одно место.

В Ган Ро Чина.

И стал один Разум, единая мысль. В теле Хранителей, в Собрании Миколя, среди соединенных сознаний Святых Ангелов, появилось Одно. Информация собиралась, сортировалась, проверялась, интерпретировалась на скорости, приближающейся к бесконечной, затем связывалась по внепространственным каналам, не использовавшимся тысячелетиями. Данные соединялись, документы восстанавливались, пробелы быстро заполнялись.

И во всем этом стал виден единственный путь, причудливые механизмы которого могли победить Механика. И, осознав лишь сам процесс, но не невероятную логику, стоящую за ним, находясь превыше всех способностей Великого Собрания, Единое пришло к одному неотвратимому, очевидному заключению.

Будет нелегко.

В прошлом этот путь прошли Миколи, но им было проще, поскольку тогда даже Механик не подозревал, что они предадут его, пока не стало слишком поздно. Но теперь они не могли идти, поскольку были бы обнаружены даже раньше других. Не могли идти и Мицлапланы, поскольку им не хватило бы мобильности, чтобы добраться до Механика. А Хранители не могли пойти, потому что очень трудно не заметить, что на тебя движется целая планета.

Путь должны пройти терране. Они смогут добраться до места и проникнуть внутрь. Их не будут считать серьезной угрозой, особенно после их прошлых встреч с Кинтара. И, как Хранители вначале не могли поверить, что простые терране были способны сойти в Нижний Мир и выйти обратно, не став рабами Кинтара, так и Механик со своими главарями не поверят, что от них может исходить опасность.

Но они больше не смогут призвать на помощь никакой гипноз, не допускалась никакая предварительная обработка. Они понесут с собой мощь и знания, но они должны будут проявить собственную волю и использовать свои инструменты, чтобы выполнить задание.

Конец. Великая связь создана, цепь замкнулась. Правила и игроки установлены.

Неожиданно они почувствовали себя свободными, не только в смысле внезапно ушедших высших сил, но свободными вообще от всякого контроля. Высшие Расы более не были их владыками – они были их инструментами.

Некоторые упали от шока и перенапряжения; Джозеф тяжело дышал и почему-то боялся открыть глаза. Никому не хотелось двигаться; все пережили слишком много.

Внезапно Ган Ро Чин с криком вскочил и принялся рвать на себе мантию. Наконец, стянув ее с себя, от отшвырнул ее от круга. Она упала невдалеке, и смотревшие заметили, что она дымится.

Все ощущали себя как после тяжелой физической нагрузки; однако Криша нашла в себе силы спросить:

– Гани? Что случилось?

– Сигары! – откликнулся он, потирая ногу. – Эта проклятая штука, должно быть, подожгла все сигары, которые были у меня в кармане!

Им принесли еду и напитки, но большинство из них остались сидеть на полу. Ожог Чина выглядел неприятно, но оказался не таким уж тяжелым, а вовремя наложенная мазь сняла боль.

А вот Грете Тюн уже ничем нельзя было помочь. Она погибла, ее цимоль-мозг перегорел, как, вероятно, сгорели и вспомогательные двигатели корабля. Она просто выполнила свою миссию, и тем не менее все были потрясены.

– Хоть кто-нибудь помнит хоть что-то из того, что здесь происходило? – скептически спросил Джозеф.

– Тогда мне внезапно показалось, что я знаю все ответы, но теперь я не понимаю ничего, – ответила Тобруш. Все повторили примерно то же самое, кроме Чина, который до времени молчал, потягивая вино. Наконец он произнес:

– Я знаю.

Сначала они даже не расслышали его, но затем разом замолчали.

– Что ты знаешь, Гани? – спросила Криша. Ее связь с Ангелами исчезла без следа, но она, очевидно, не заметила ее отсутствия, поскольку изначально не ощущала ее.

– Нас пятеро. Это и будет наш отряд. Мы представляем тридцать с лишним триллионов терран и почти шестьдесят триллионов не-терран, и одновременно все Три Расы. Такова наша ставка. Нам дана сила – очень большое ружье, с помощью которого мы можем… нет, не убить, но заставить отступить даже его. Но помогать нам никто не будет, все будет зависеть от нас самих – это ясно так же, как и то, что мы по-прежнему на пути в преисподнюю.

– Откуда это тебе известно, капитан? – спросила Модра.

– Да, пожалуй, я приму это звание вновь. Кажется, меня назначили – тем самым пустым сосудом. Вот зачем им нужен был Нуль. Это не обязательно должен был быть я, конечно. Дело в том, что я не скован рамками опыта. Те инструменты, что они дали нам, эффективны, но тот, кто вырос, тренируя Талант, будет использовать их так, как ему привычно, полагая, что они работают так-то и так-то. Но они работают несколько по-другому. Их надо использовать интуитивно, без предвзятости. Любой из вас может использовать их правильно, но я с большей вероятностью добьюсь успеха. Если со мной что-нибудь случится, их придется использовать кому-то из вас. Джозеф – ты, скорее всего, номер второй, поскольку у тебя тоже есть военная выучка, и ты вырос гипнотом, несмотря на твои теперешние Таланты. Кто будет следующим – знают только боги. И, возможно, кто-то из вас.

– Оно… оно дало тебе эти инструменты, Гани? – изумленно спросила Криша.

– Нет. Вы все несете инструменты. Я же использую их. Джозеф, в нашем походе ты почти так же важен, как и я, потому что мы вместе сможем вытолкнуть его за дверь, но без миколианца не сможем ее запереть. Это лишь ненадолго задержит его, и мне вовсе не улыбается провести вечность в каком-то иномирном аду, подпирая дверь. Мы должны работать, как единая команда. Боевая единица. И конечно, нам будет нелегко. Вероятность того, что нам удастся хотя бы выстрелить в него… ну, примерно такая же, как шанс пройти первую станцию, добраться до Города и вернуться живыми.

– С чего начнем? – спросил Джимми. – Как нам хоть найти-то этого Великого Князя Тьмы?

– Долгие годы, судя по всему, он сам находил нас, и у него получалось весьма неплохо, – хмыкнул Чин. – Именно так мы и должны поступить. Он может быть где угодно, так что нам придется заманить его туда, где мы находимся сами.