Текст книги "Кинтарский Марафон"

Автор книги: Джек Лоуренс Чалкер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 65 страниц)

И это сводило с ума всех этих людей с их совершенными телами и безгрешными душами, настолько привыкших к своим сверхъестественным способностям и так сильно зависящих от них.

Дверь у него за спиной открылась, и он оглянулся. Увидев, что это Криша Святая Мендоро, он поднялся со ступеньки и слегка поклонился.

Как и остальные, она была прекрасна. Высокая, смуглая, с блестящими глазами и чувственными губами, густыми коротко подстриженными черными волосами и телом, за которое любой мужчина, не задумываясь, совершил бы убийство, даже зная, что оно для него недостижимо. Выглядела она очень молодо, чуть за двадцать пять, хотя на самом деле скорее всего была старше, а голос у нее был твердым, привыкшим отдавать уверенные приказы.

– Снова дразните бедных Пастырей, не так ли, капитан? – спросила она обвиняюще.

Он пожал плечами и простодушно улыбнулся:

– Я просто наслаждался воздухом, небом и хорошей сигарой, Святая, и размышлял о делах. Я не виноват, что они так на меня реагируют.

Ее безупречные брови слегка приподнялись, и не нужно было быть эмпатом, чтобы ощутить ее скепсис, но она тут же перешла к делу:

– Что привело вас сюда?

– Длани предписано собраться, – ответил он. – Естественно, ничего больше я сказать не могу даже здесь, но как только мы окажемся на борту, я проинструктирую вас. По пути мы заберем Морока. Полагаю, к тому моменту он будет знать больше кровавых подробностей, чем мне известно сейчас. Но, судя по тому, что мне известно, дело будет не из легких.

Она кивнула.

– Как обычно. Побыв немного здесь и послушав, как другие жрецы и жрицы возбужденно обсуждают приключения, которые мы сочли бы скучными и обыденными, я начала задумываться о том, не досталось ли нам все самое худшее, когда Высочайшие распределяли линии наших судеб в этой инкарнации.

Чин медленно покачал головой.

– Нет, дело не в этом. Нам всегда достается все самое трудное, потому что мы хорошие специалисты. Возможно, даже лучшие. Да, мы скорее всего отправимся в следующую инкарнацию раньше многих из них, но до тех пор мы лучшие.

– Возможно, – ответила она автоматически. Гордыня была грехом, а она не могла грешить, но говорила ли его устами гордыня или истина? Им всегда доставались самые опасные, почти невыполнимые задания, и до сих пор они всегда справлялись с ними.

Он понимал, в какое замешательство ее привело его горделивое высказывание, и отнесся к этому с уважением, но он-то не был святым и невероятно гордился собой, командой и их достижениями. Он никогда не врал самому себе. Он любил эту работу.

– Савин и Манья идут? – спросил он.

Она кивнула.

– Они присоединятся к нам, как только приведут себя в порядок и соберутся. Как ты сюда добрался?

– Взял извозчика из космопорта. Думаю, мы как-нибудь сможем выбраться отсюда, хотя это место и находится в стороне от обычных маршрутов. В крайнем случае я могу связаться с кораблем и попросить кого-нибудь из Кли послать нам извозчика.

– Не нужно. Я схожу к управляющему и закажу повозку. Кто-нибудь потом заберет ее обратно.

Криша, не откладывая, вернулась в дом, и он со вздохом посмотрел ей вслед. Нелегко было находиться рядом с подобным сочетанием красоты и ума, зная, что не можешь даже надеяться когда-либо заполучить ее, и что любая попытка сделать это будет страшным грехом. Время от времени помогало сходить к духовнику и благоразумно исповедоваться. Только надо было выбирать понимающего духовника, такого, кто велел бы утолить свою страсть, переспав с кем-нибудь другим. Такую епитимью он всегда исполнял с неизменной добросовестностью.

На пороге показался Савин Святой Пешва, чудовищно прекрасный, как и обычно, со сверкающими зубами и превратившимися на ярком солнечном свете в две узенькие щелочки зрачками. Как и Криту, Савина не стоило недооценивать. Он был великолепен, пусть даже и несколько холодноват, и обладал способностью скрупулезно планировать все, не упуская даже самой ничтожной мелочи и обдумывая проблему со всех возможных сторон. Организатор Длани, он был ее основой, и превосходной основой. Они все были превосходны в своем деле.

За ним шагало коротенькое и приземистое гномообразное существо с огромными желтыми глазами с кошачьими зрачками и ртом-щелью, внутри которой, как знал Чин, скрывался очень длинный раздвоенный змеиный язык. Безволосое тело было серым, как у слона, а кожа достаточно прочной, чтобы выдержать удар стрелы или копья. Над круглым лицом вздымались гигантские уши, то и дело подергивающиеся и шевелящиеся. Это была Манья Святая Сцин.

Манья была не слишком сильной и передвигалась не слишком быстро, но у нее был один необычный Талант, который не раз оказывался очень полезным и ей самой, и Длани. Она была тем, что в былые времена называли «хамелеоном». При желании она могла затуманить разум всех, кто ее окружал, став, по сути, невидимой для всех – кроме, разумеется, Ган Ро Чина, а также машин, электронных камер и автоматических датчиков. Это была одна из немногочисленных особенностей, никак не связанных с мутациями первых космолетчиков. Она развилась у многих представителей ее расы как защитный механизм. До сих пор подобные способности были обнаружены лишь у гноллов, и пока не нашлось ни одной другой расы, сколь бы чуждой им она ни была и в каком бы диапазоне мысленных волн ни мыслила, которая была бы невосприимчивой к этому Таланту. Гноллы были преимуществом Мицлаплана, которого не было у других империй. Только благодаря этому им удалось уцелеть в нескольких столкновениях с миколианцами и биржанцами. Многие противники не приняли Манью в расчет и поплатились за это.

Вслед за ними на крыльцо вышла и Криша, и они все вместе стали дожидаться коляски. За исключением обычного обмена любезностями, они почти не разговаривали. Они слишком хорошо знали друг друга. Никого из Святых особенно не интересовало, что Чин делал со времени их последнего Созыва, а Чин был уверен, что если бы задал им тот же вопрос, то умер бы со скуки, слушая ответ. Не мог он рассказать им и о том, что ему было известно об их задаче – сколь бы скудны ни были эти сведения – до тех пор, пока они не окажутся на корабле и в достаточном отдалении от этой планеты. Здесь речь шла о шпионаже, а в подобных случаях никогда не знаешь, не прячется ли поблизости враг. Чем меньше будет сказано такого, что можно подслушать и передать противнику, тем меньше шансов насторожить или спугнуть добычу.

Довольно скоро они услышали негромкое поскрипывание, и из-за угла выкатилась небольшая электрическая повозка с аскетическими металлическими скамьями сзади и не менее неудобным пластиковым водительским сиденьем. Молодой жрец, управлявший ею, поклонился им и удалился без единого слова. Задавать вопросы было бы с его стороны невежливо и неуместно – да и в любом случае, он не получил бы на них ответа, поскольку их дела его не касались.

Трое Святых уселись в повозку. У них не возникло вопросов относительно того, кто будет править, поскольку из них Чин имел самый низкий ранг во всех областях, кроме вопросов управления кораблем, когда они находились на борту, – и он не имел ничего против. По правде говоря, ему гораздо больше улыбалось править самому, чем быть пассажиром в повозке, возница которой настолько уверен, что в загробной жизни его ждет награда.

Поездка в электрической повозке заняла меньше времени, чем в запряженном лошадьми экипаже, всю дорогу они ехали с прекрасной средней скоростью – двадцать километров в час. Добравшись до космопорта, Чин направил повозку прямиком ко входу для персонала. Когда они вышли, к ним подошла молодая женщина и спросила:

– Вы еще будете пользоваться этой повозкой, капитан?

– Нет, – отозвался он. – Она в вашем распоряжении.

Она села в повозку и поехала к парковочной площадке. Рано или поздно кто-нибудь из Прибежища появится в этих краях и отведет повозку назад, а может быть, кому-нибудь понадобится поехать в Прибежище. Таков был порядок вещей в Мицлаплане.

Мазарун Кли уже ждала их. Это была высокая и стройная лебурянка, гладкая, гибкая, с мягкой серой кожей. Лебуры были совершенно безволосыми существами с большущими круглыми черными глазами на узких, почти треугольных головах, крошечными черными ртами и плоскими раздувающимися ноздрями. На каждой из двух огромных рук было по три пальца и противопоставленный им большой, ступни были такими же огромными и плоскими. При этом в совокупности все эти черты каким-то совершенно непостижимым образом производили впечатление экзотической красоты, и представители этой расы казались привлекательными даже людям.

– Отпусти челнок и готовься к вылету. Мы отчаливаем, как только будет получено разрешение космопорта, – решительно объявил Чин. На Святых, которых он с такими усилиями доставил сюда, он не обращал никакого внимания. Сейчас у него были дела, а у них – нет. Кроме того, они и без него были хорошо знакомы с кораблем – настолько хорошо, что им даже не нужен был никакой багаж.

– Уже выполняется, капитан, – отрапортовала Мазарун Кли через крошечный радиопередатчик, преобразовывавший ее телепатическую речь в сигнал, который Нуль вроде него был способен услышать. Ее голос звучал для него красивым и даже отчасти сексуальным терранским сопрано, но он не поручился бы, что таким его не сделали радиоинженеры. Лебуры были односторонними телепатами. Они могли передавать мысли определенному человеку или группе людей, но принимать чужие мысли, за исключением своих сородичей, в ответ не могли. У Кли, разумеется, были уши – крошечные отверстия по обеим сторонам плоского черепа, – и она могла слышать и понимать его, но менее крупные лебуры-мужчины были совершенно глухими и немыми в общепринятом смысле слова: они были способны общаться, даже слышать, только телепатически и только со своими сородичами. Антропологи говорили, что физически они так и не развились полностью и служили лишь для одной цели – даже у себя на родине они почти полностью зависели от своих женщин. К счастью для лебурских мужчин, лебурянки должны были обязательно найти себе пару или погибнуть, а пару они находили себе на всю жизнь.

Фактически, именно Кумазон Кли, муж Мазарун, находился сейчас на капитанском мостике, следя за работой оборудования. Маленькие и слабые, лебурские мужчины тем не менее ничем не уступали женщинам в интеллекте, и Ку считывал с экрана данные и забивал подтверждающие коды с такой же легкостью, как и все остальные.

Именно потому, что лебуры в буквальном смысле должны были или спариваться, или погибнуть, они были единственной расой Мицлаплана, представители которой никогда не становились жрецами, но благодаря их высокой культуре, развитому интеллекту и благородству они были так же распространены в экипажах кораблей, как и терране, а своей верностью славились на весь Мицлаплан.

– До Звездной Базы Гриншин шестьдесят два стандартных часа полета, капитан, – доложила Мазарун. – О задании нам расскажет Морок.

Он кивнул.

– Отлично. – Ее сексуальный мысленный «голос» все время не давал ему покоя. Принадлежал ли он ей в действительности, или это был лишь плод его воображения? Это было все равно что размышлять, одинаково ли видят разные люди один и тот же цвет. Как можно узнать это, не будучи в теле другого? – Как там, нашли перевалочный пункт для нашего груза?

– Нет, сэр. Нам придется везти с собой то, что не удалось выгрузить здесь. Ничего страшного.

– И ничего полезного, – пробормотал он. – Ладно, продолжим. Мне нужно взглянуть на карты и получить перечень содержимого грузовых отсеков Длани. Очень жаль, что у нас на борту нет медика. Хорошо хоть Манья прошла обучение.

Странная голова Мазарун удивленно повернулась к нему.

– Думаете, он нам понадобится?

– Думаю, мы собираемся влезть на территорию миколианцев. Печенкой чувствую. Судя по тому, сколько у нас топлива, нам предстоит долгое путешествие, а дополнительные запасы и кое-какие вопросы, которые мне задали, наводят на мысль, что это действительно что-то опасное.

– Мы уже имели дело с миколианцами.

Чин кивнул.

– И никогда не выходили без потерь. Хотя мне вполне нравится мое тело и место в жизни, я готов время от времени рисковать ими при условии, что по крайней мере моя душа будет в безопасности. Преступники, безумцы, революционеры и новые миры не столько беспокоят, сколько возбуждают меня. Ты это знаешь. Но с миколианцами даже самые чистые из нас могут потерять свою бессмертную душу. Не забывай это, Мазарун. С нашими предыдущими противниками все было просто: они против нас за какую-нибудь новую планете и ку, – однако и это было достаточно тяжело. Но по поводу этого задания у меня какое-то дурное предчувствие. Может быть, со временем я стану Предсказателем.

На самом деле его опасения основывались вовсе не на каких-нибудь паранормальных способностях, а на большом опыте. Выданные им дополнительные запасы, виды оружия, испытательного и лабораторного оборудования, характер измерительных магнитных лент, усиленные меры безопасности вокруг всего, что имело даже самое отдаленное отношение к кораблю и документам на него, даже количество топлива – все это складывалось в такую четкую картину, что не нужно было никаких особых способностей, чтобы понять, что им предстоит.

Противостояние могущественной галактической империи, где добро было злом, а зло добром, где верх был низом, а неправильное правильным, и само по себе не обещало ничего хорошего. Если же такая империя к тому же управлялась дьявольскими духами, в которых не было определенности, как в Ангелах Мицлаплана, которые могли быть буквально кем угодно, то тут не помогала никакая чистота духа. А он хотя и был, как они все хорошо знали, человеком верующим, едва ли его можно было назвать чистым духом.

Им потребовалось три дня, чтобы добраться до звездной базы и взять на борт последнего члена Длани. Морок Святой Ладу поднялся на борт в своей обычной грубоватой манере, едва кивнув капитану и остальным. Похожий на птицу, с длинными когтистыми руками на концах огромных, словно бы резиновых, черно-серых крыльев, которые в сложенном виде казались дьявольским плащом, и круглой головой, большую часть которой занимал рот с острыми зубами, так что маленькие, но чрезвычайно проницательные красные глазки оставались совершенно незамеченными, старгин выглядел одновременно свирепым и хрупким. Ноги у него были длинные и тонкие, и одна из них была закована в металлические голубые и золотые кольца, обличающие в нем гипнота.

Мороку не особенно нравилось находиться на борту корабля, равно как и в любых других местах, где гравитация не была нулевой или очень низкой. Старгины были малораспространенной расой, и Чину ни разу не доводилось бывать в одном из их немногочисленных миров, но он знал, что в своих мирах старгины пользовались крыльями для того, чтобы летать, и наслаждались свободой. Для Морока было сущим адом проводить большую часть жизни в условиях, больше подходящих для двуногих существ. Он зарабатывал себе место на Небесах не только тем, что занимал ответственное положение Верховного Жреца и Командира Длани. Он никогда не жаловался, но его дискомфорт можно было сублимировать только до некоторой степени, и такая ситуация всегда делала его немного раздражительным.

Морок остановился, пошарил в ящике, который принес с собой, вытащил оттуда модуль, опечатанный святейшей печатью, и передал его капитану.

– Снимайся быстрее, Чин. На полной скорости, – произнес старгин скрипучим металлическим голосом, каким говорили представители его расы, когда разговаривали на общем диалекте. – Как только мы прыгнем в нуль-пространство, я соберу Длань на совещание.

Чин с поклоном взял модуль.

– Как прикажете, Святой, – отозвался он и, развернувшись, стремительно отправился на мостик.

Кумазон Кли уже отстыковался от пристани звездной базы и теперь медленно выводил корабль, ожидая данных о курсе и скорости. Лебур увидел в мониторе вышедшего на мостик Чина, развернулся и вопросительно взглянул на него.

Капитан быстро пробежал глазами данные проверки статуса на экране, чтобы удостовериться, что все в порядке, – это было просто привычкой, поскольку на самом деле полетом управлял бортовой компьютер. Задачей Кли как пилота было в основном проверять, все ли идет нормально, и следить за жизнедеятельностью корабля на случай возможных механических неполадок. Чин вставил модуль с нетронутой печатью в специальный порт с правой стороны капитанского кресла. Порт сломал печать, связался с модулем, и теперь уже модуль запустил проверку – тот ли это корабль и тот ли порт, а затем, войдя в контакт с бортовым компьютером, принялся определять, на месте ли заявленный персонал и все ли в порядке на борту. Если бы обнаружились какие-то накладки, Чину предоставлялась всего одна возможность дать им удовлетворительное объяснение. Если бы ему это не удалось, модуль бы разрушился, закоротив при этом бортовой компьютер.

Однако же проверка прошла нормально, и модуль начал загружать инструкции в память главного компьютера «Клятвы Гурусу». Чин и Кли не отрывали глаз от главного монитора, с нетерпением ожидая момента, когда станет известно, куда они направляются.

Корабль начал двигаться сам по себе, набирая скорость и выходя на заданный курс. Все программы были загружены и проверены, и на экране появился сигнал отсоединить модуль, что Чин и сделал. Печать сгорела, но модуль можно было использовать еще раз в качестве резервной копии в случае, если что-нибудь пойдет не так.

Капитан быстро напечатал вопросы, на которые хотел получить ответ. Мицлапланцы давно уже создали компьютеры, умеющие говорить, но ради равноправия и из уважения к расам, не способным слышать, в качестве альтернативного варианта был принят ручной ввод данных и их отображение на проекционном экране. Когда Кумазон, как сейчас, находился на мостике, Чин всегда пользовался такой системой.

Основные данные появились на экране почти сразу же.

Пункт назначения: Медара, вторая планета от звезды, носящей название VX-2664-A. Проект колонизации. Классификация: приграничная область. Обитатели: 55, большинство из которых терране. Задача: предотвратить дестабилизацию колонии миколианскими нарушителями.

Это было довольно далеко. Медара находилась даже за границей Мицлаплана, на ничейной земле. Фактически, как Чин и подозревал, ближайшие обитаемые миры были миколианскими. Их команду бросали только на исключительно грязную работу.

Капитан застучал по клавишам, выводя на экран все, что было известно об этих миколианских мирах. Один был терранским, что, учитывая все обстоятельства, было отнюдь не хорошо, один – тхионским, и один – коринфианским. Ни к тхионам, ни к коринфианцам он не испытывал особой любви. Ни одна из этих рас не была представлена в Мицлаплане, и каждая из них была по-своему неприятной, зато теперь он по крайней мере знает, что захватчиками скорее всего будут терране. Представители двух других рас в маленькой колонии были бы слишком заметными.

Три Империи – хотя как Мицлаплан, так и Биржа не слишком охотно признавали себя таковыми – властвовали более чем над четвертью галактики и включали в себя в общей сложности четыреста разумных и развитых рас. Лишь сравнительно немногие из них к тому моменту, как их обнаружили и присоединили к тому или иному политическому гиганту, умели летать в космос, и еще меньше успели превратиться в межзвездные цивилизации, научившись преодолевать скорость света. Из последней группы всего пять рас были достаточно многочисленными – то ли в силу возраста своих межзвездных цивилизаций, то ли потому, что, как терране, размножались быстрее, чем вирус гриппа.

Таким образом, почти три четверти галактики так и оставались неисследованными, и у каждой империи были свои приоритеты. Первостепенной целью Мицлаплана были новые цивилизации и расы. Они несли Истину и Путь Мицлаплана тем, кто не ведал о них, при этом защищая их от продажных и греховных обычаев двух других империй. Миколианцы желали распространить свое влияние и власть как можно дальше, насаждая свою омерзительную и жестокую систему везде, докуда могли дотянуться, – возможно, единственно потому, что подобная экспансия подпитывала их империю и оправдывала ее власть. Биржа же в основном искала новые товары, новые идеи и новых покупателей, хотя в глубине всего этого и скрывалась идея о необходимости защищать новичков от двух других систем.

И разумеется, любой пригодный для обитания мир следовало охранять, в противном случае он достался бы другим. Это было делом принципа, распространявшегося даже на миры, которые были практически бесполезны и являлись безлюдными кусками камня. Чин считал это чем-то вроде межгалактической игры в го – древней игры одного из народов его терранской родины, где нужно было занять все пустые места и не дать противнику сделать то же самое. Экспансию нельзя было прекратить, иначе враги немедленно захватили бы все вокруг твоей империи и не дали бы ей расширяться дальше. Если бы такое случилось с одной из трех империй, а две другие продолжали бы расти, отрезанная империя пришла бы в упадок, потеряла цель и начала бы чахнуть, став в конце концов легкой добычей для двух победителей.

Именно поэтому горстка мицлапланцев и сидела сейчас на бесполезном обломке камня, пытаясь основать колонию. Миколианцы нацеливались на это место на границе, начиная угрожать обходным движением, отрезая путь к расширению. Медара была важна для Мицлаплана не тем, что она собой представляла, но тем, где находилась.

И именно это больше всего тревожило Ган Ро Чина, внимательно изучавшего звездные карты. До ближайшего обитаемого мицлапланского мира от Медары было очень далеко, хотя между ними и не было ничего такого, о чем стоило бы говорить. Кроме того, собственность тоже была козырем в этой большой, игре. До тех пор, пока мицлапланским разведчикам не удастся открыть еще один мир, расположенный в этом направлении дальше Медары, на Медару нужно не просто заявлять права, но крепко держать ее в руках, владеть ей и заселять ее. Если там так и не удастся создать постоянную колонию, кто угодно может заявить на нее права, как на брошенный корабль. Разумеется, соглашения не позволяли другим империям каким-либо образом влиять на попытки колонизации планет, но все понимали, что это означало лишь то, что за этим занятием не стоит попадаться. Вместе две империи всегда могли вынудить третью принять нужное им решение, и соответственно, Совет Империй мог потребовать наказать одного члена, если его ловили на совершении чего-либо, запрещенного соглашениями. Лишь в рамках подобных случаев, а также когда этого требовали интересы всех трех империй, был возможен союз между ними.

Таким образом, весь фокус заключался в том, чтобы не быть пойманным – в особенности в таких случаях, как этот, когда одинокую колонию, расположенную так близко от территории противника, защищали всего пятьдесят пять ее жителей. Миколианцы немало понаторели в таких делах.

И священной обязанностью Длани было поймать их с поличным и преподнести на блюдечке Совету.

Ган Ро Чин откинулся на спинку командирского кресла и вздохнул. Как бы сильно он ни нервничал, отправляясь на задание, и сколь бы хорошо ни, сознавал, насколько опасен враг, он ничего не мог с этим поделать.

Он любил эту работу.