Текст книги "Кинтарский Марафон"

Автор книги: Джек Лоуренс Чалкер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 65 страниц)

Она ткнула пальцем:

– Ты. Ты… Модра. Так? А ты – Джимми, ты – Тобруш, а ты… ты – Джозеф.

Модра подбежала к ней. Криша казалась такой изменившейся, почти… ребенком.

– Верно, – мягко ответила она. – А помнишь ли ты, кто ты такая?

Какое-то мгновение казалось, что Криша не поняла вопроса. Наконец, она произнесла:

– Я Криша. Криша Мендоро. – Потом нахмурилась. – Разве нет?

– Мы на это надеемся, – ответила женщина. – М-м-м… ты что-нибудь помнишь из прошлого, помнишь, как ты сюда попала?

Криша нахмурилась еще сильнее.

– Я сохранила почти всю ее память. Я знаю, где я. – Она взглянула на них. – А капитан…

Модра покачала головой.

– Пока не появлялся. Идем, нам надо убираться отсюда. Мы еще слишком далеко от дома, что бы мы себе ни воображали.

Криша с помощью Модры поднялась на ноги, но все еще была не в себе. Она говорила и думала на одном из диалектов своего родного мира. Модра как опытная телепатка могла найти в ее разуме необходимые слова для разговора, но, разумеется, ее произношение и грамматика сильно хромали. Поэтому Криша не сразу понимала, что говорит Модра.

– Используй свой Талант, – бросила ей Модра. – Изучи необходимое заново.

В разуме Криши не отразилось и намека на то, что она что-либо услышала.

– Она потеряла свой Талант! – воскликнул Джимми Маккрей.

– Она потеряла все, и новое, и старое, – согласилась Модра. – Я думала, что такого не может быть. У нее же врожденные способности!

– Возможно, это из-за психосоматической травмы, – предположила Тобруш. – Она может привести к непредсказуемым последствиям. Мне, например, приходилось видеть людей с абсолютно здоровыми глазами, которые тем не менее не могли видеть. Она ненавидела свой дар за то, что он определил ее судьбу. Пока она не телепатка, ее не могут принудить заново принести обеты. Это-то понятно, но странно, что я не могу добиться от нее буквально никакого отклика! Мне известны случаи, когда в результате травмы головы происходила утеря Таланта или, что чаще, нарушение его функций. Но больше повредить эту область никак нельзя. Остается только гадать, не сожгла ли я ее дар, пока работала над ней?

– Вы так притихли, – заметила Криша. – Вы общаетесь мысленно, верно? Я раньше тоже так умела. А почему я теперь не могу?

– Мы, собственно, об этом и размышляем, – ответила Модра. – Возможно, твой Талант вернется. Ты ведь хочешь, чтобы он вернулся?

– Конечно! Стало так… тихо. Как-то… одиноко. Мне это совсем не нравится! Каждый из вас теперь может читать мои мысли, да? И глубокие тоже? А я отрезана!

– Нам надо идти, – сочувственно произнес Маккрей. Будучи сам телепатом от рождения, он испытывал тягостные ощущения при мысли о том, что можно внезапно перестать слышать все мысли, кроме собственных, и вдобавок потерять способности блокироваться. – Держись поближе к нам, посмотрим, можно ли отсюда выбраться. Если нет, то будет уже все равно, верно?

Она чуть не споткнулась.

– Да уж. Об этом я не подумала.

Станция оказалась спланирована так же, как и остальные, с сужавшимся входом-туннелем, открывавшимся в центральную часть. Наверняка и тут были демоны-стражи, пребывавшие в стазисе, но сейчас их не осталось – вероятно, они помогали другим благоустраивать Город.

– Внимание всем! – сказала Модра вслух, чтобы и Криша тоже услышала. – Мы собираемся вернуться туда, откуда впервые вошли в это ужасное место! Очистите свое сознание! Вообразите, что посылаете мысли в этот кристалл, концентрируясь на той первой станции, где были демоны. Представьте ее в своем сознании и провозгласите, что это и есть то место, куда вы хотите попасть! – Она нарочно не стала делать дополнительных предупреждений, чтобы никакие другие мысли не крутились у них в мозгах.

– Думайте о первой станции… Думайте, как выглядел тот мир, кристалл, снаружи и внутри… Думайте о том месте…

Стены начали странно меняться; на отшлифованных гранях кристалла начали проступать детали, выглядевшие почти как… как плоть живого существа. Проявлялись вены, артерии, по ним текла жидкость. Зрелище было захватывающим, но и нервирующим одновременно.

– Проходим! – коротко проговорила Модра, готовая ко всему.

Они пошли вперед, через большой зал, вышли в узкий длинный коридор и наконец оказались в желанном вестибюле.

– Стены исчезли, – заметил Джимми.

– Занятно, – сказала Тобруш. – Не являются ли кристаллы на самом деле формой жизни? Мы видели их немало, но не могли и ожидать такого.

– Ну его, это научное обоснование, – буркнул Джозеф. – Проверим лучше, все ли на месте?

Они осмотрелись. Прошли все, даже Триста.

– Очень хорошо, – удовлетворенно сказал он. – Теперь давайте посмотрим, куда нас занесло. Мне все кажется, что мы вышли на той же самой проклятой станции!

– Не вижу ни кабеля, ни дорожки, – сказал Джимми. – Хотя, кажется, это не то место, куда мы собирались попасть. – Он вздохнул. – Что ж, вон выход. Пойдем, разочаруемся все вместе.

Они прошли через энергощит у входа и с облегчением увидели перед собой светлый, зеленый пейзаж. Терранам, по крайней мере, он показался райским, однако никто не заметил ни строений, ни признаков того, что они здесь когда-либо стояли.

Джимми Маккрей вздохнул.

– Говорят, такой же прелестной была древняя Ирландия. Правда, слава Богу, здесь теплее, чем было там.

– Но это не то место, – заметила Модра.

Джимми развел руками.

– Не то. То ли мы не настроили эту штуку как надо, то ли не сказали какого-нибудь пароля, то ли еще что-то, но на этот раз капитан определенно ошибся. Мы выбрались из ада, и это уже замечательно само по себе, но до дома нам еще далеко. Очень далеко.

Выход, лестница направо

Это была их третья ночь в новом мире… это было время для размышлений.

Воздух – свежий, обычный, со значительно большим содержанием кислорода, чем им было необходимо, – принес всем 628 ощущение легкого головокружения, которое уже проходило. Хотя дождя не было, очень высокая влажность, почти туман, гарантировала, что они не обгорят на солнце.

Вода имела сильный минеральный привкус, однако ее вполне можно было пить. Тобруш рекомендовала им некоторые растения – оказалось, что джулки может не только синтезировать, но и анализировать природные компоненты. Всасывая микроскопические дозы органического вещества через два хоботка и проводя их куда-то внутрь своего тела, она могла дать базовый анализ его составляющих и предположить, пригодно ли оно в пищу. Назвать это деликатесом было нельзя, но большинство из предложенного ею было съедобным для терран, и в итоге позволило им наполнить свои желудки.

Что касается самой Тобруш, она тоже нашла для себя какие-то уродливые ползучие растения синевато-металлической окраски, похожие на цветную капусту и со множеством усиков; они ковром застилали подножия деревьев, кое-где всползая на стволы. Обнаружилось, что они вполне приемлемы для организма джулки, хотя она предупредила терран, чтобы они не пытались пробовать их, – как будто у кого-то могло появиться такое желание после одного взгляда на эти штуки!

Тем не менее, еда, вода или что-то еще поначалу вызвало у терран боли в животе и понос, что не казалось серьезной проблемой и не угрожало их жизни, но на время исключило из обсуждения другие вопросы. Через некоторое время, однако, им стало легче, поскольку их организмы приспособились к неизвестной, но химически подходящей для них пище.

Джозеф старался держаться на расстоянии от своей старой партнерши и товарища. Тот факт, что Тобруш оказалась одним из Скрытых Повелителей, не так-то легко было принять. Джозеф, как и все миколианцы, испытывал ужас перед фактом, что Сокрытый может в любой момент ввести любому существу, независимо от расы, свою микробиологическую сущность и захватить его тело. То, что Тобруш по-прежнему говорила и действовала как Тобруш, не могло его успокоить. Никто из них не сомневался, что они видят лишь актерскую игру, маску, которую Миколь хочет им показать, – маску, под которой скрыта недоступная для таких, как они, совершенно иная, незнакомая им сущность.

Джимми тоже это чувствовал. Он уже видел вполне привлекательного парня Триса Ланкура, обычного пилота, под маской которого оказалось что-то совершенно непостижимое и нечеловеческое. Он не имел никакого желания заглядывать под маску Миколь; у него не было иллюзий насчет того, как эта абсолютно чуждая паразитическая форма жизни на самом деле относится к нему. Конечно, не как к равному; скорее – и это наиболее правдоподобно, – как разумный человек относится к полезным зверушкам, как охотник относится к своим собакам.

Это был типичный представитель формы жизни столь же древней и могущественной, как Кинтара, и империя, порожденная такими, как он, для других империй сама выглядела демоноподобной.

Джимми Маккрею нравилось главным образом лежать на траве, чувствуя себя в безопасности, и просто думать о разном, желательно подальше от остальных. Странно, но его беспокоило именно отсутствие опасности. Каждый чувствовал, словно вся тяжесть того мира и угроза мгновенной смерти или бесконечных мучений внезапно исчезла, исчезла вместе со всеми их обязанностями и заботами. Криша, Модра и, как ни странно, даже Джозеф казались счастливыми, просто находясь здесь. Немного позже они даже признались друг другу, что их пищеварительные системы перестали бунтовать. Им нужен был отдых, они заслужили его после всего того, что они пережили.

Когда Гриста приблизилась к сидящему Маккрею, разглядывавшему неисчислимую звездную россыпь на ночном небе здешнего мира, тот даже не повернул головы.

К этому времени он был уже вполне уверен, что Гриста – это на самом деле Гриста, каким-то образом сосуществующая в одном мозгу с несчастной маленькой Молли. Если этот иной мир – в самом деле духовный, то кто сказал, что требования Гристы несправедливы? Согласно воззрениям его Церкви, синт являлась машиной, а у машин нет души. В таком случае там, конечно, было свободное местечко, и, может быть, благодаря этому перемещению Молли обрела даже своего рода бессмертие, хотя цена и оказалась слишком, слишком высока.

– Джимми? Мы должны уходить отсюда, – сказала Гриста.

– А? Что?

– Я сказала, что мы должны выбираться, вот что. Я до сих пор ублажала Джозефа, но так не может продолжаться вечно. Я знаю, он уже положил глаз на обеих других девушек, а та ненормальная экс-жрица просто неотразима. К тому же Модра, по-моему, заболела. У нее сегодня текла кровь из промежности, и она по-настоящему расстроилась из-за этого.

Это его заинтересовало.

– Хм! Я не думал о таком, да и она тоже, держу пари. Это не болезнь, Гриста. Вероятно она, когда выходила замуж, вновь активизировала свою репродуктивную систему, но ограничила ее кусочком кожи на время нашей последней совместной работы. Теперь кусочек истерся, а замена – бог знает где…

– Репро… Ты хочешь сказать, это часть терранской системы деторождения? Кровь? Ух! У нее теперь будет ребенок или что-то такое?

– Нет, если только Джозеф не доберется до нее. Но ее ждет несколько неприятных и грязных дней. Я не удивлен, что она переживает из-за этого.

– Черт побери! А что тогда насчет меня и другой девушки?

Он хмыкнул.

– Тебе не о чем беспокоиться. Твое тело к такому не приспособлено. А что касается Криши – я думаю, они сделали это невозможным, когда она была рукоположена, если я это правильно понимаю.

– Джимми, я не могу читать мысли, но у меня создалось сильное впечатление, что у Джозефа в самом деле появилась такая фантазия: жить здесь в уединении, только он и три женщины – загипнотизированные, преклоняющиеся перед ним рабыни. Будь осторожен.

Он мрачно улыбнулся.

– Телепат всегда осторожен. Я узнаю его мысли, как только он сам узнает о них. И о его фантазиях я тоже знаю. Типичный гипнот, вполне характерный для своего общества, хотя я подозреваю, что любой из нас в его положении повел бы себя так же. Его единственная проблема – Тобруш. Он не может ничего с ней поделать, чтобы оторваться здесь так, как мог бы у себя дома. А Тобруш понимает, что наше задание не только не выполнено, но даже еще толком не началось.

– Да, но… кто-то здесь говорил, что в Империях должны знать, что Кинтара освобождены. Они уже знают!

– Я убежден в этом, – согласился Джимми, – но не вполне уверен, понимают ли они, что именно это означает. Тобруш – лучший пример. Она – одна из тех, на кого мы рассчитывали, и она признается, что знает обо всем этом не больше нашего. Что если это было слишком давно? Что, если все уже забыто? Я давно интересовался древней историей моей собственной расы, после научной революции, но до начала космических экспедиций. Что произошло бы, если бы тех демонов в янтаре обнаружили мы? Их испугались бы только так называемые «необразованные». Другие действовали бы в точности так же, как ученые Биржи в том пограничном мире. Они бы вскрыли их, исследовали, измерили и все такое и в конечном счете так же выпустили бы. И несмотря на все наши легенды, рационалисты, которые всегда возглавляют подобные исследования, не поверили бы в ту угрозу, которую они представляют в действительности, а лишь в более осязаемые опасности, вроде встречи лицом к лицу с диким животным или вражеским солдатом. Через столько тысяч лет Кинтара, может быть, стали для Высших Рас просто легендой. Два демоноподобных создания были выпущены из капсул; они пробудились, убили своих исследователей и куда-то подевались. Трагедия в истории науки, разумеется, – но никто не поверит, что это не просто опасность местного значения. Десять к одному, что они не только не готовятся к войне, но даже предпринимают исследования, чтобы найти другие кристаллы. Проклятье! Это тот самый случай, когда ум и сила мешают человеку увидеть очевидное!

– То есть, как я и сказала, нам нужно выбираться отсюда, правильно? Понимаешь, я чувствую себя как-то ответственной за все это. И я хочу сделать все, что в моих силах, если только ты скажешь мне, что надо делать.

Он вздохнул.

– Хотел бы я сам это знать! Нет, правда, хотел бы. На этот раз старина Чин ошибся. Мы просто пришли в другое место, и все. Возможно, впереди есть еще какой-то мир, за границей этого, вроде того, что они открыли… – Внезапно он остановился и вскочил. – Матерь Божья!

– Ты в порядке, Джимми? – озабоченно спросила Гриста.

Он щелкнул пальцами.

– Конечно! Подними голову, Гриста, и скажи, что ты видишь?

Она нахмурилась и посмотрела на небо, куда он показывал.

– Много звезд?

– Звезд! На всех нисходящих к Городу ступенях мы проходили через области, которые только выглядели как миры, но там не было ни дня, ни ночи, ни звезд, ни солнца. Мы прошли несколько миров, чтобы добраться туда, и везде было одно и то же! Но, покинув Город, мы тотчас попали в мир, который может поддерживать наше существование, мир, где есть солнце, звезды и возможность расслабиться. Мы уже снаружи! Это все-таки сработало, как и говорил старина капитан!

– Ах, Джимми… Но это не то место, где мы входили.

– Нет, конечно нет! Подумай о столице Биржи, где мы жили раньше. Представь: ты попала туда впервые в жизни, взяла роботакси и сказала: «Доставьте меня на квартиру Джимми Маккрея».

– И что?

– Ну, там миллионы миллионов квартир, в этом городе, и простое такси, разумеется, не имеет никакого доступа к базе данных, чтобы выполнить твой заказ. Как минимум, там есть законы об охране личной жизни. И вот такси запрашивает у тебя более точные инструкции, и ты отвечаешь, что знаешь только, что это стандартная квартира с одной спальней на четвертом этаже, и настаиваешь на том, чтобы такси отвезло тебя туда. Как оно поступит? Оно просто доставит тебя в первый же попавшийся квартал с четырех– и более этажными домами, в которых есть однокомнатные квартиры!

Она на минуту сдвинула брови, затем просветлела.

– Я поняла! То есть надо просто сообщить ему, что это не то, что нужно, и тогда оно поедет в следующий квартал, потом в следующий, и так далее.

– Именно! Системе такой сложности необходимы абсолютно точные указания. Откуда она знает, где мы вошли? Ей нужно сказать конкретно, который мир в сети нам нужен. Не можем же мы предположить, что у нее есть сведения о политике, государственном устройстве или еще чем-нибудь подобном! Мы предоставили ей серию изображений, из которых она извлекла только теплый мир, где растут деревья, и который способен поддерживать жизнеспособность наших рас, и она заслала нас в первый попавшийся мир из списка!

– Да, но… если взять это такси, о котором ты говоришь? В городе ведь несметное множество кварталов, похожих на то, что тебе нужно. Придется потратить месяцы, чтобы найти твой квартал, пробуя по одному за раз, если только тебе крупно не повезет.

Он кивнул.

– И это означает, что мы не сможем вернуться туда вот так, напрямую. Я думал испробовать самый простой вариант – тот странный знак, «Не входить», но у них их может оказаться несколько. Проклятье! Вот когда нам действительно нужен капитан! У нас были приличные звездные карты Радужного Моста, где бы это ни было. Он мог бы истолковать и запрограммировать его местоположение, исходя из военных ориентиров. Он единственный, кто смог бы дать координаты с достаточной точностью.

– А Джозеф? Он ведь был капитаном, и он тоже туда добрался.

– Он шел вслед за мицлапланцами, а не по картам. Я уже сканировал его мысли по этому поводу. – Маккрей вздохнул. – В любом случае, все это может оказаться неважным. У демонов, вероятно, есть своя собственная система координат, достаточно простая, чтобы задавать их, как адрес.

– Тем не менее, твоя теория – первый луч надежды в этой трясине, – возник в его сознании голос Тобруш.

– Ты подслушивала!

– Я все время слышу всех вас. Ваша защита – недостаточная преграда для меня.

Об этом он не подумал. Все они были настолько же открыты для Миколь, насколько Криша – всем остальным. Эта мысль очень встревожила телепата.

– Какая разница? Если нам действительно придется действовать методом проб и ошибок, то значительно больше вероятности, что мы попадем обратно к Кинтара, чем к правильному выходу, – заметил он.

– Может, и так. А может быть, и нет. Я еще не закончила исследовать содержание ума мицлапланки. Капитан Чин однажды сказал ей, что единственным путем для нас является возвращение в пещеру с кристаллами. По-видимому, он верил, что какая-то часть отгадки находится там.

– И что ты предлагаешь теперь? Вернуться в тот мерзкий иной мир с этими… чудовищами, пытавшимися поглотить нас? Добраться ментально до того водоворота в Городе и сидеть там, пока то существо нас не обнаружит? Другим путем нам из пещеры не выбраться. Перед нами будет огненный мир, а если бы его и не было, понадобится неделя или больше, чтобы пройти обратный путь, без еды, а часто и без воды.

– Я учла все это. По меньшей мере, если мы доберемся до пещеры, это докажет твою теорию. Я искренне надеюсь, что существует больше чем одно место, где растут эти кристаллы. Если мы окажемся там, докажем, что эта штука работает.

– Ладно, предположим. Но если мы окажемся в пещере, мы можем обнаружить себя посреди Кинтара. А даже если и нет – что тогда?

– Может быть, это поможет нам добраться до цели. Тебе не приходило на ум, что, спускаясь, мы до сих пор постоянно шли влево? Даже в видениях иного мира мы шли по направлению к Городу, который был местом, куда мы хотели попасть. Может быть, на этот раз мы пойдем против течения?

– Против течения? – повторил он вслух.

– Что? Ты что-то сказал? – спросила Триста.

– Я разговариваю с Тобруш. Подожди минутку.

– Может быть, тогда начать прямо здесь? – предложил Джимми. – Пойти направо от этой станции?

– Я сомневаюсь, что это сработает. Это место, если ты заметил, в известной нам Вселенной. Это конечный пункт.

– А другие разве были не в знакомой нам Вселенной?

– Думаю, нет. Слишком упрощенно было бы думать о них, как о мирах внутри того первого мира. По мне, это звучит абсурдно. Я вообще не верю, что это были реальные миры. Как ты сам заменит, в та не было ни дня, ни ночи, и они действительно почти не различались.

Джимми был заворожен; он знал, что Миколь должна обладать интеллектом, превосходящим его собственный и даже интеллект капитана, который имел сходные суждения.

– Но если это были не миры, то что же это тогда?

– Модели. Модели миров. Возможно, даже одновременно генетические и экспериментальные лаборатории. Но в любом случае, это были лишь отсеки внутри некоего обширного замкнутого пространства, где находятся все демоны, – отсеки, сообщающиеся друг с другом проходами.

– Модели? Отсеки? Ты говоришь так, как будто это какой-то космический корабль, вроде того большого корабля-лаборатории на орбите первого мира.

– Я думаю, это может быть нечто в таком роде. Кто может сказать? Мы путешествуем сквозь кристаллы, физика которых некоторым из нас до сих пор неизвестна, а другими позабыта. Общая картина по-прежнему, все еще не ясна. Я полагаю, что Чин думал в том же направлении. Он верил, что мы что-то поймем, если вернемся в пещеру с кристаллами. Я тоже в это верю. Давай посмотрим, можем ли мы попасть туда.

– Удастся ли еще убедить в этом остальных?

Тобруш говорила очень уверенно.

– Джозеф пойдет, или он будет не Джозеф. Впрочем, если он будет сопротивляться, я всегда могу сделать из него союзника. Он это знает. Надо было мне сделать это с Калией! А другие… Они пойдут туда, куда пойдем мы.

Джимми не был так в этом уверен, но это было лучше, чем оставаться здесь и ждать, пока Джозеф начнет действовать. Он посмотрел на Гристу.

– Твои доводы приняты. Мы выдвигаемся, – сказал он ей.

* * *

Вскоре он обнаружил, что остальные далеко не так восторженно принимают эту идею. У Джозефа, понятное дело, был собственный план, по крайней мере, в мыслях. Криша была не слишком рада возможной новой встрече с Кинтара, тем более что на этот раз она была беззащитной – и это после всего, что она прежде могла делать с помощью своего Таланта. Лишь Модра, как он и ожидал, больше беспокоилась за исход дела. Почувствовав его замешательство, она мягко сказала:

– Это не страх, Джимми. Я думаю, ты понимаешь. Просто я очень устала. Словно я шла по высокоскоростной трассе, а теперь сошла с нее – здесь так чертовски спокойно, что я не хочу покупать следующий билет.

И все-таки она знала, что сделает это, и он это понял.

– Я тоже чувствую себя немного уставшим, – ответил он мягко. – Но мы не сошли с трассы, это только временная остановка перед тем, как снова броситься в бой. За тем холмом роща, а за ней станция, и раньше или позже некто, кого мы не хотели бы встречать, появится оттуда. Я не хочу довольствоваться просто остановкой. Я хочу наружу, а это означает, что проклятая гонка продолжается.

На следующее утро они вернулись на станцию. Огромный кристалл, некогда показавшийся им столь необычным и странным, сейчас выглядел одновременно и привычным, как старый ботинок, и более грозным, чем могила.

– Извлеките изображение из моего сознания, – велела им Тобруш. – Я думаю, если мы все будем видеть одно и то же, это сработает лучше. Если мы появимся в правильном месте – неважно, найдем мы там что-нибудь или нет, – это будет первый действительно важный момент в нашем путешествии, ибо это будет означать, что мы восстановили определенную степень контроля.

– А как быть с Кришей? – спросил Джимми. – Она ведь не сможет увидеть изображение.

– Я не думаю, что это сыграет какую-то роль, – откликнулась Миколь. – Я полагаю, мы все попадем в одно и то же место. Единственное, что для нас важно – это оказаться там, где мы хотим.

После тепла и влажности внешнего мира внутренняя обстановка станции казалась холодной и стерильной. Тобруш шла впереди, не останавливаясь, быстро и уверенно, думая только о цели, цели настолько четкой и ясной, что невозможно было ошибиться. Как будто идешь по знакомому кварталу, рассчитывая из него выйти.

Они вышли с другой стороны в необычно длинный и извилистый коридор, который вел в вестибюль, показавшийся им очень знакомым.

– Здесь повсюду кровь, – заметила Модра. – Причем она выглядит как терранская.

– Джимми, – сказала Гриста необычайно взволнованным тоном, – мне не нравится это место. Это место смерти. Но я каким-то образом уже была здесь раньше. У меня некие сверхъестественные воспоминания, от которых меня знобит. Как будто ты лежишь и кричишь, а капитан…

– Так и было, – прошептала Модра. – Через это место можно попасть туда, где растут кристаллы.

Джозеф кивнул.

– Ты можешь немного чувствовать это даже здесь, снаружи. Ты помнишь, что случилось, когда мы проходили здесь в прошлый раз.

– Да, но на этот раз мы знаем, чего ожидать, – ответила Тобруш. – На этот раз мы не пойдем по течению, налево, по направлению к Городу. Мы пойдем направо, каких бы усилий это ни потребовало. Помните, мы идем направо – и держитесь поближе друг к другу.

Джимми обернулся к Крише.

– Я не знаю, пройдешь ты в этот раз или нет. Если да, то держись с нами. Если нет, сиди здесь и жди. Гриста, то же касается тебя. Ты была с нами в прошлый раз, но сейчас ты в теле этой синт, так что, возможно, у тебя не получится.

– Я не подведу тебя снова, Джимми, – искренне пообещала она.

Все же Модра задала вопрос, о котором думали остальные:

– Тобруш, что ты ожидаешь найти?

– Хотя бы какую-то информацию. В лучшем случае  ее будет достаточно, чтобы выяснить все вопросы.

– Мне хватит и того, если мы найдем путь наружу, – проворчал Джозеф, немного нервничая перед перспективой второй раз войти в этот странный и необычный мир.

– Я уже знаю путь наружу, Джозеф, – ответила Тобруш, сильно удивив и всех остальных. – Теперь, когда я знаю, как работают станции, и доказала это, я думаю, что смогу использовать систему так же, как они – по крайней мере, для известных мне точек назначения.

– Тогда почему бы нам не пойти немедленно? – спросил ее бывший командир. – Ведь мы именно этого и хотим, не так ли?

– Мы, Джозеф, хотим выбраться, имея в руках какой-нибудь способ остановить их. Пойдем, мы теряем время, а я допускаю, что очень скоро это место сильно заинтересует князей Кинтара. Будьте осторожны – Кинтара имеют гораздо больший опыт в том мире, чем мы, и я полагаю, нам не удастся избежать столкновения с кем-нибудь из них.

– О, это именно то, что я хотел услышать, – мрачно пробормотал Джимми, но последовал за Миколь в коридор и затем в пещеру с кристаллами, как и остальные. Вне зависимости от того, к какой расе они принадлежали и кому присягали, теперь это была безусловно команда Тобруш.

Они почувствовали это внезапно: жуткое головокружение и дезориентацию, как будто одновременно находишься в нескольких местах.

– Ущипните себя! – крикнула Модра. – Это поможет вам ориентироваться.

– Вон то место обеспечит нам хорошее прикрытие, – заметила Тобруш. – Там, где кристаллы создают естественный навес.

Модра опустилась на пол пещеры, стараясь не сесть на торчащие из него крошечные острия. Несмотря на то, что ей казалось, будто она лежит на постели, утыканной гвоздями, она также ощущала, как накопленная мощь резонирующих кристаллов сокрушает, подавляет ее.

В этот момент она почувствовала ужасную, пронзительную, мучительную боль и, уже зачарованная кристаллами, полностью потеряла контроль над собой.

Модра пронзительно закричала. Ее вопль многократно отразился в громадном помещении, приведя все кристаллы в возбужденное движение.

Зеленые линии… двумерная сеть линий расстилалась перед ними, зловещая однородная тьма зияла в промежутках, а они летели над сетью на большой скорости.

Не осталось ни верха, ни низа, ни чувства пространства вообще. Как мог кто-нибудь идти направо там, где подобные понятия не имели смысла?

– Удерживаем позиции! – приказала Тобруш. – Почувствуйте, куда вас тянет, тот легкий путь, которым вам хочется лететь. Вы без труда почувствуете его, это направление не требует усилий! Сопротивляйтесь легкому пути! Куда бы он ни вел, ступайте в противоположную сторону!

– Путь порока всегда легок, – подумал Джимми не без иронии. – Путь же к Богу долог и труден.

– Что это была за, адская боль? – требовательно спросила Модра. – Это было ужасно! Я никогда не чувствовала такого!

– Прости, – ответила Тобруш. – Это показалось мне наиболее эффективным средством быстрого достижения максимального резонанса.

– Черт! Это было действительно больно!

– Ну, теперь это только воспоминание. Сосредоточьтесь на насущной работе! Сколько нас? Джозеф?

– Здесь!

– Криша? Гриста? – позвал Джимми.

– Здесь только мы! – крикнула Модра. – Только мы четверо!

– Придется обойтись этим, – заключила Миколь. – Почувствуйте сопротивление, почувствуйте струю. Идите против течения! Все вместе! Давайте!

В прошлый раз, проникнув в сеть, они погрузились в нее, спускаясь к сужению пространства, к тому месту, где сущности абсолютного зла рыскали вдоль стен и скрывалась по углам и щелям, заманивая их к Городу Кинтара. Теперь же они поднимались – сквозь тьму, которая была наверху и повсюду вокруг…

– Это так тяжело! Тяжелее даже, чем возвращаться из того ужасного места в прошлый раз! – пожаловалась Модра.

– Присоединяйтесь ко мне! – позвала Тобруш. – Объединим волю! Мы должны прорваться!

Они сфокусировались на Тобруш и попытались следовать за ней, но все трое чувствовали, что соскальзывают, соскальзывают обратно…

– Сконцентрируйтесь! – кричала им Миколь. – Иначе вы упадете в самый низ!

«По неверию вашему, – говорил демон Джимми. – Если бы вы имели веру…»

«Только вера может спасти тебя… – прошептал голос Ган Ро Чина. – Если демоны реальны, где тогда боги?..»

«Именем Господа Иисуса Христа заклинаю тебя…»

«Даже Петр отрекся трижды…»

Что-то засверкало в темноте, яркое, как только что вспыхнувшая новая звезда, и захлестнуло их. Свет и волны энергии поглотили их внезапно, прежде чем кто-либо смог отреагировать; даже Тобруш была захвачена врасплох и озадачена, однако она не хотела упускать контроль. Все, что можно было видеть, слышать и чувствовать в этом месте, было только трехмерной иллюзией, придающей смысл вещам, вне ее не имевшим смысла, придающей форму тому, что не имело формы.

Потоки энергии поднимали их, несли их все выше. Они прорвались сквозь однородную тьму, как будто разорвали ткань, внезапно оказавшись во Вселенной настолько обширной и сложной, что разум ни одного из них не мог объять этого, даже в качестве иллюзии.

Золотые, серебряные, сверкающие всплески света, неправдоподобно яркие, сотканные в узор, слишком сложный для их понимания, протягивающийся бесконечно далеко, в места, не имеющие ни конца, ни границы…

И они были здесь, и были здесь по праву. Они заслужили это.

Тянущая сила по-прежнему была фантастически мощной, и по-прежнему манила вниз, в черноту. Так или иначе, попасть сюда было куда сложнее, чем существовать здесь.