355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Джек Керли » Коллекционеры смерти » Текст книги (страница 6)
Коллекционеры смерти
  • Текст добавлен: 17 сентября 2016, 18:58

Текст книги "Коллекционеры смерти"


Автор книги: Джек Керли


Жанр:

   

Триллеры


сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

Глава 10

– Через неделю после того, как Гекскамп попал в тюрьму, я поселился на той же ферме, где он жил со своей бандой мутантов. – Уиллоу сделал паузу, чтобы отхлебнуть пиво из банки. – Полдюжины технарей-экспертов не нашли ничего. Но я шел по следам этого монстра долгие месяцы. И когда я увидел его во плоти, пребывающего в тени своего монументального эго, я понял, что за этим должно было остаться что-то материальное. Я думал тогда о каких-то символических предметах, сопровождающих его убийства, возможно фотоснимках. Не мог такой тип обойтись без пафоса и не оставить что-то на память о себе.

Я положил катер в дрейф; Уиллоу сидел напротив меня в плетеном кресле. Гарри прислонился к опоре навеса. Плывшие над бухтой кучевые облака казались бронзовыми в последних лучах заходящего солнца. Западный бриз несколько сдувал жару, и на воде можно было чувствовать себя более-менее сносно.

– Я ночевал там, держал свою одежду в его шкафу, хранил свою еду в его холодильнике. Однажды утром я сидел за столом в сарае, переоборудованном под студию, где он работал. Мне захотелось по нужде, и поскольку до дома было не меньше сотни метров, я направился в уборную на улице. Меня вдруг осенило, что, если бы такой извращенец захотел что-то спрятать, он счел бы хорошим местом кучу дерьма. Я сходил за фонариком и при осмотре старого сортира на два очка обнаружил жилку высокопрочной монолески, уходящую под настил.

– Ну и как, удалась рыбалка? – спросил я.

– Я выудил оттуда водонепроницаемый чемоданчик. Внутри находились свернутые в рулоны небольшие холсты с его картинами, а также незаконченные работы.

– Что на них было изображено? – Я вдруг осознал, что спросил об этом шепотом.

– Великолепно выполненный череп, грудная клетка с остатками гниющего мяса на ребрах. Были там и несколько страниц его философских размышлений – мрачных, гнетущих, видимо, сделанных под впечатлением непосредственного контакта с некоторыми жертвами. И еще стихи, посвященные великолепию финального момента.

В общем, уродство, облаченное в вычурные слова.

– Господи Иисусе, – прошептал Гарри.

– Иисуса рядом с Марсденом Гекскампом никогда не было. Он – исчадие ада.

– Что вы сделали со всем этим? – спросил Гарри. – Вы кому-нибудь показали содержимое чемоданчика?

Он покачал головой.

– Я отвез его в полицию Мобила, и через два дня он исчез. Бесследно улетучился. К счастью, для суда эти улики уже не требовались; кровавый шлейф его преступлений и без того был подтвержден убедительными доказательствами. А вскоре после этого Гекскамп был убит. Но тут же страну захлестнули новые сенсации. Если вы знакомы с новейшей историей, то вспомните, что…

– Гекскампу приговор вынесли утром. А в тот же день после обеда стреляли в Джорджа Уоллеса. [13]13
  Джордж Уоллес – политический деятель, губернатор Алабамы, кандидат на пост президента. Во время предвыборной кампании 1972 года на него было совершено покушение, в результате которого он был частично парализован.


[Закрыть]

Уиллоу кивнул.

– Это была волна политических убийств, затмившая все менее значительное. И Марсдена Гекскампа просто смыло из памяти общественности.

– А как же вы?

– Я под прикрытием отправился расследовать убийство профсоюзного лидера. Но все последующие годы это дело, эти предметы не выходили у меня из головы. Кстати, последние слова Гекскампа, детектив Наутилус, были адресованы мне. Он сказал: «Следи за искусством, Джейкоб». А затем этот маленький сукин сын опрокинулся и умер.

– Так, значит, более тридцати лет вы следили за искусством? – спросил Гарри.

Уиллоу почувствовал намек на некий его пунктик. Взгляд его стал тверже, но голос оставался ровным.

– Последние тридцать лет, детектив, я по большей части занимался тем же, чем занимаются все остальные, работал, ходил за покупками, платил налоги, рыбачил, когда выдавалась возможность, – разумными, нормальными вещами. Но время от времени случай сталкивал меня с людьми, находящимися за гранью, всякими садо-мазо-дерьмо-и-так-далее. Думаю, они и вам знакомы – эти люди без души.

Я согласно кивнул головой. Если сталкиваешься с такими типами, слова тут не нужны. Да и не хватит никаких слов.

– Некоторые из них, – продолжил Уиллоу, – только слышали про коллекции такого рода, некоторые сами были коллекционерами. Но у меня появлялось очередное дело, и все связанное с Гекскампом отходило в моей голове куда-то на самый задний план.

Уиллоу Глубоко вздохнул.

– А это произведение искусства, – ну, которое вы нашли в монастыре, – вы не захватили с собой?

Я покачал головой.

– Мы оставили его у копов Чилтона – это их юрисдикция. Они отправят его на авиабазу в Бирмингем для исследования; и только после этого мы все узнаем.

– А что насчет той женщины, – вспомнил Гарри, – которая сначала убила Гекскампа, а потом выстрелила себе в рот?

– Плачущая Женщина. Ее имя Чейенн Видмер. Из того, что нам удалось собрать по крупицам, выяснилось, что она была главной любовницей Гекскампа – хотя все они там перескакивали от одного к другому, как кролики, – одна большая счастливая семья: любовь, секс и смерть.

– Что-то вроде клана Мэнсона, – уточнил Гарри.

Уиллоу согласно кивнул.

– Гекскамп, привлекая к своим оргиям и других, заставлял их гордиться тем, что они ему служат. Но Мэнсон был больным на голову наркоманом, а Гекскамп – художником; эдакий Ван Гог с душой убийцы.

Гарри нахмурился.

– Допустим на секундочку – только допустим, –что холст Гекскампа, фрагменты которого мы уже видели, находится где-то здесь. Зачем теперь кому-то из-за него убивать?

Уиллоу фыркнул.

– Это добавляет мистики, повышает статус. Возможность сказать другим, что у тебя это есть, – немалый стимул для того, чтобы эти другие стали тобой восхищаться. Единственный недостаток в обладании такими памятными вещицами от серийных убийц заключается в том, что ты обретаешь значительность в довольно узком кругу. Но ограниченность славы эти люди компенсируют преданностью своей страсти. Даже поклонением. Одни из них, конечно, просто заурядные трусишки, остановившиеся в своем развитии на уровне подростков. Другие же не менее серьезны, чем собиратели китайского фарфора времен династии Мин. И некоторые из них также богаты – оченьбогаты. Обладание коллекцией Гекскампа означает для кого-то то же, что и обладание «Моной Лизой».

– Давайте прервемся на этом и перейдем к фактам, – сказал Гарри, – попробуем сообразить, куда могло попасть все это дерьмо.

– Вероятно, следует вернуться к находке в туалете, – сказал я, обращаясь к Уиллоу. – Куда все это могло подеваться?

Гарри на мгновение задумался.

– Если чемоданчик пропал из кладовой, то, возможно, не так уж и много народу могло этому поспособствовать. Вы знаете кого-то, кто мог бы…

Глаза Уиллоу сузились.

– Всегда кое-кого подозревал.

– Кого-то, кто был связан с Гекскампом? – спросил Гарри.

– Кого-то, кому необходимо было срочно заработать. – Уиллоу взглянул на меня. – Помнишь, я говорил тебе, что деньги вытаскивали из кладовой что угодно… если только за кладовую отвечал подходящий человек.

– Это было тридцать с лишним лет тому, – заметил я. – Этот человек все еще здесь?

– Это Амброз Пол. В некрологах мне его имя пока не попадалось, – сказал Уиллоу. – Хотя я где-то на это и надеялся.

Глава 11

Всю ночь я ворочался, несколько раз просыпался и, не выдержав этой маяты, в семь уже отправился на пробежку по пляжу. Была суббота, наш выходной перед пересменкой, но мы с Гарри решили после обеда встретиться с Амброзом Полом, договорившись взять с собой Уиллоу.

Я бежал по почти пустынному берегу: как правило, отдыхающие появлялись, когда солнце было уже довольно высоко. Мне всегда это казалось странным, поскольку в ранние часы на пляже было прохладнее и куда приятнее. Я пробежал мимо нескольких заядлых рыбаков, удивших в прибойных, водах, воткнув длинные удилища в песок, и случайных собирателей раковин, медленно бродивших по берегу. Но побережье Алабамы славится своим белым как сахар песком, а не ракушками. Их лучшие образцы море выбрасывает на остров Санибел, хотя родом они именно отсюда. А тут целая семья может подолгу охать и ахать над каждым «песчаным долларом» – плоским морским ежом – размером с двадцать пять центов.

Я вернулся домой, съел у стойки пару сэндвичей, вымел песок за дверь, сбегал за продуктами, сделал две загрузки в стиральную машину и смазал скрипевшую дверь в ванную. Я даже решил в оставшееся время сложить полотенца, когда услышал треск ракушек под колесами авто. Выглянув из-за занавески, я увидел серебристую «ауди», заехавшую на дорожку к моему дому. Я слышал, как открылась дверь машины но мне не было видно, кто оттуда вышел. Я решил, что это очередной из этих чертовых агентов, которые периодически наведывались ко мне, чтобы узнать, не надумал ли я сдать свой дом отдыхающим. Послышались шаги по ступенькам.

Открыв дверь, я столкнулся с ДиДи Денбери, уже занесшей руку, чтобы постучать. Я едва узнал ее. На ней была синяя джинсовая рубашка без рукавов, заправленная в шорты цвета хаки со множеством карманов и плетеным поясом. Волосы были завязаны в аккуратный хвостик, а на голове, как корона, красовались солнцезащитные очки. На груди у нее висел компактный полевой бинокль.

– Это вам не понадобится, – сказал я. – На этот раз я подпущу вас поближе.

Она слегка оторопела, но тут же сообразила, о чем это я.

– А, этот бинокль. Я ношу его так давно, что уже забыла про то, что он тут болтается. Некоторые девушки, вероятно, говорят так о бриллиантах, ну да черт с ними.

Я жестом пригласил ее войти, и она принялась разглядывать декор моих стен из плакатов и выброшенных на берет занятных кусков дерева. Мебель моя приехала из Швеции в контейнере и, хотя в каталоге она выглядела лучше, все же была достаточно удобной.

– Как у вас просторно, зомапол, – сказала она. – Получили комиссионные за удачное расследование или как?

– В основном это наследство, – ответил я. – Что привело вас сюда, мисс Денбери?

Она сделала вид, что не услышала, подошла к дверям на террасу и выглянула наружу. Без телевизионного макияжа, модельной одежды и напряженности, вызванной присутствием рядом видеокамеры, она выглядела относительно по-человечески. Денбери подняла бинокль и внимательно оглядела берег.

– Если бы из моего дома был такой вид, – сказала она, – я бы никогда не работала.

– А бинокль у вас для профессиональных нужд? Или для подглядывания в окна из простого любопытства?

Бинокль упал ей на грудь.

– Наблюдаю за птицами. Я так расслабляюсь.

Это выглядело неправдоподобно; я бы подумал, что она скорее станет собирать какие-нибудь ядовитые растения.

– Сегодня утром я побывала в глубине острова, а потом решила приехать сюда, посмотреть, что тут витает в воздухе.

Я сделал широкий жест рукой в сторону пляжа.

– Пеликаны, чайки, песчаные кулики, цапли, время от времени фрегат пролетит…

– Я имела в виду то, что происходит между нами. После той небольшой потасовки перед моргом.

– Своему шефу я все объяснил. Вам я ничего объяснять не должен. А теперь прощу меня извинить…

– Я не жаловалась своему начальству, Райдер. Я считаю, что все это было частью повседневной работы. Борг иногда может быть редкой скотиной. Да нет, он такой всегда. Если для вас это что-то значит, то я рассказала руководству, что есть и другой взгляд на это происшествие.

– Мне не нужна ваша помощь, мисс Денбери.

Она направилась в сторону гостиной.

– Мне показалось странным, что запись звука на камере Борга отсутствовала в тот момент, когда говорил он, но прекрасно работала, когда вы объясняли ему различные проктологические возможности этого аппарата.

– Неужели я мог такое сказать?

– Это было чрезвычайно колоритно.

– Что в действительности привело вас сюда, мисс Денбери?

Она кивнула в сторону дивана.

– Я присяду, не возражаете? – Не ожидая моего ответа, она села и устроилась поудобнее.

– Я знаю, как вы работаете; я имею в виду вас с Наутилусом. Я изучила это.

– Вы не могли бы осчастливить меня тезисным изложением исследований нашей деятельности, мисс Денбери?

Она откинулась на спинку и забросила ногу на ногу. Ее маленькие коленки вполне уравновешивались экстравагантными икрами.

– В вас, ребята, есть какая-то особая притягательность или что-то в этом роде. С возникновением какого-либо странного дела все долго изумляются, оглядываются вокруг, пока не увидят вас, потом подбегают и бухаются перед вами на колени. Половину времени вы и сами не понимаете, что делаете, а затем вдруг – опа! Аллилуйя! Дело раскрыто, ваши физиономии в газетах, и все бегут погреться в лучах вашей славы.

– Может, нам просто везет.

– Для вас удача – это кости, на которых выпадает нужная вам комбинация. Она, конечно, может и не выпасть. Но статистически удача благоволит вам на сто процентов, когда дело касается психов. Вы как магнит для ненормальных.

– Тут я не согласен. Собственно, в любом случае не понятно, каким образом это касается вас.

– Я думаю, что на вашей кухне сейчас готовится очередное блюдо, связанное с делом в мотеле. Позвольте мне на нее заглянуть. Предлагаю сделку. Я расскажу все, что знаю, – хотя знаю я пока немного, – и буду держать вас в курсе, когда узнаю что-то еще. А я обязательно узнаю больше, вы ведь и сами в этом не сомневаетесь.

– В мои планы не входит информировать вас о чем бы то ни было, мисс Денбери.

Она подняла бровь.

– Я уже говорила, что изучала вас с Наутилусом? Все, к чему вы подключались в участке, было нетипичным. Вы прокладываете свой собственный путь, хотя часто он и пролегает по всяким задворкам. Я помню дело Эдриана: когда перед вашим носом заперли дверь, вы проломили стену. Вот и со мной сейчас тоже не нужно педантично следовать правилам, Райдер. Дайте почувствовать вкус происходящего. Я буду сообщать вам обо всем, на что наткнусь сама. Ну же, что вы на это скажете?

– Без комментариев.

Она еще что-то хотела сказать, но затем, качнув головой, встала и пошла к двери. Денбери уже переступила порог, но вдруг остановилась и обернулась. Подняв и развернув бинокль наоборот, она направила его на меня.

– Как интересно, – нараспев произнесла она. – Я готова была поклясться, что на самом деле вы намного крупнее.

Глава 12

Пока ДиДи Денбери была в доме, я не чувствовал запаха ее духов; они проявились после того как она ушла. В них определенно чувствовалась какая-то изысканность: цветочный аромат с выраженной ноткой пряности, чего-то сухого и экзотического – вроде гвоздики или кардамона. Принюхиваясь, я медленно прошелся по гостиной, выясни где запах был сильнее, и размышляя, сколько времени понадобится, чтобы он улетучился. При этом я чувствовал себя как-то по-дурацки.

Я выглянул в окно. Пока мы говорили с Денбери, на пляже появилось немало народу. Бловайны также были там: она загорала без лифчика, подставив солнцу расплывшийся по обе стороны от нее тыквообразный бюст, он пытался рыбачить. Леска на его катушке захлестнулась, и он старался ее распутать. Но это занятие требует большого терпения, поэтому он в конце концов сдался и швырнул снасти на песок.

Часы пробили полдень, и я отправился на встречу с мистером Амброзом Полом. Гарри и Уиллоу ждали меня в закусочной в центре Мобила, и мы вместе проехали последние несколько кварталов на служебной машине Гарри. Пол жил на усаженной деревьями улице из бунгало, выстроенных в сороковых годах, с ухоженными клумбами и надежными приземистыми автомобилями перед домами. Никаких тебе играющих детей, никаких спортивных машин.

Мужчина на крыльце выкатил на нас глаза поверх газеты, которую держал перед собой, делая вид, что читает. В соседнем дворике пожилая седоволосая женщина поливала из шланга цветы.

Уиллоу кивнул на мужчину с газетой.

– Это Пол.

– Давайте-ка к нему неожиданно подкатим и произведем захват, – сказал Гарри.

– Эй, привет, Пол, – сказал Уиллоу, когда мы уже прошли половину дорожки к дому.

Пол подозрительно скосил глаза.

– Уиллоу?

– Да, это я, Амброз. Призрак из прошлого.

Пол явно насторожился. У него было красное, покрытое паутиной кровеносных сосудов лицо с выдающейся вперед нижней челюстью; сейчас он, словно для защиты, выдвинул ее еще сильнее в адрес Уиллоу. Но глаза его нервно оглядывали каждого из нас.

– Что здесь происходит?

Уиллоу уверенно поднялся по ступенькам, будто это было крыльцо его дома.

– Это детективы Райдер и Наутилус, Амброз. Их заинтересовало дело Гекскампа, и они хотели бы поговорить с тобой о нем.

– Гекс… Кого? О чем ты вообще говоришь, черт побери?

– Кончай разыгрывать эту свою амнезию, Пол. Ты прекрасно помнишь это дело, его просто нельзя забыть. И что мне лично хорошо запомнилось, так это то, как все, что я нашел в его доме, через два дня куда-то испарилось.

– Я ничего не знаю о тех бумагах Гекскампа.

– Я отдал их тебе. И они исчезли.

Пол пожал плечами и сплюнул за крыльцо.

– Давно это все было.

– Действительно, древняя история, мистер Пол, – вступил в разговор Гарри. – Поэтому вы уже смело можете заполнить кое-какие бланки, которые мы привезли.

Пол повернул свой стул на сорок пять градусов от нас и уставился на улицу. Женщина, поливавшая лужайку, приблизилась к крыльцу и навострила уши.

– Вы, мистер Пол, – сказал Гарри, – долгое время были ответственным в полиции за склад вещдоков.

– Я добросовестно выполнял свою работу. Если не хочешь потерять ее, делай все хорошо.

– Уже тогда, – продолжал Гарри, – этот склад был местом работы для ребят, слишком уставших и слишком толстых, чтобы бегать по улицам, или отлученных от этого по морально-этическим соображениям. Вы начали работать там, когда вам не было еще тридцати, и прослужили до самой пенсии. Это, должно быть, рекорд.

– То, где я работал, это мое личное дело, а вы занимайтесь своими.

Гарри стянул свою куртку цвета выдержанного бургундского, перебросил ее через руку и сел на перила крыльца – человек расслабился. После чего стал неторопливо разглядывать улицу.

– Какой тут у вас прелестный маленький уголок, мистер Пол, аккуратный и милый. Держу пари, здесь живет много пенсионеров. Вроде этой женщины, поливающей лужайку. Или того парня в доме через улицу, который следит за нами из-за занавески.

– Здесь очень хорошо жить. И будет еще лучше, когда вы отсюда уйдете.

– Держу пари, что все они обожают слушать ваши полицейские рассказы: про поимку банковских грабителей, раскрытие сложных дел. Амброз Пол – гроза преступного мира. Да вы и сами почти уверовали в то, что выполняли столь ответственные служебные обязанности, не так ли, Пол?

– Я понятия не имею, о чем вы здесь болтаете. Мне кажется, вы сумасшедшие.

– Интересно, что вы говорили своим соседям? Что были настоящим «рыцарем в синем»? [14]14
  «Рыцарь в синем» – экранизированный детективный роман Джозефа Уомбо о жизни полицейских.


[Закрыть]
Или детективом уровня Шерлока Холмса? А может, вы рассказали им правду – что двадцать с лишним лет прослужили простым клерком?

Пол напрягся.

– Я никогда никому не врал.

Я медленно направился к женщине, которая уже выключила свой шланг и теперь возилась с кустами мирта в двух метрах от крыльца.

– Доброе утро, мэм, как поживаете? – улыбнулся я ей.

От такого внимания она мгновенно расцвела.

– Спасибо, хорошо, офицер. Вы ведь полицейский, верно? Я всегда это вижу, – Она показала в сторону нашего автомобиля. – Вы, ребята, вечно ездите на самых побитых машинах. Моряки плавают на серых кораблях, а полицейские ездят на разбитых машинах. – Она заглянула на крыльцо. – Доброе утро, Амброз. Я полила твои помидоры.

Пол выглядел подавленным и с усилием выдавил улыбку.

– Спасибо, Мирна.

Она вопросительно подняла на меня подрисованные карандашом брови.

– Он помогает вам раскрыть дело? Я знаю, что он по-прежнему занимается этим. Детектив Пол, вероятно, много чего может порассказать вам, молодым ребятам.

– Думаю, да, мэм, – кивнул я. – Жаль только, что он такой скромный, просто беда; героические истории из него даже клещами не вытянешь.

– А вы попросите, чтобы он рассказал вам про облаву на вора-домушника, как он гнался за ним, преследовал по крышам, как в том фильме с Кэрри Грантом и Грейс Келли.

Я сделал недоуменное лицо.

– Вор-домушник? Но я все эти годы думал, что мистер Пол работал…

– Эй, ты, – рявкнул Пол. – Нечета там распространяться об этом. – Он вздохнул и посмотрел на свои туфли. – Заходите в дом. Расскажу вам историю-другую.

Пол тяжело проковылял внутрь, мы с Уиллоу – за ним как конвой, и замыкающим Гарри, который задержался в дверях и обернулся к женщине:

– Мистер Пол – просто поразительный источник для всех нас, мэм. Даже не знаю, что бы мы без него делали.

Она засияла.

Дом Пола пропах кофе и жареной ветчиной. Мы сели вокруг обеденного стола, посреди которого лежала пачка вырезанных ножницами купонов.

– На всю эту полицейскую уличную романтику мне всегда было наплевать. Тогда не было таких кондиционеров в машинах, и половину своего рабочего дня приходилось проводить в парной на колесах. И однажды я признался нашему тогдашнему заместителю начальника, что готов практически на все, лишь бы уйти от этого.

– Вы купили свое место? – спросил Гарри.

Пол с вызовом выпятил на него свою массивную челюсть.

– Каждую зарплату я отстегивал ему двадцать процентов. Но это было не так важно: это была хорошая работа, и кто-то должен был ее выполнять.

– Двадцать процентов – это жирный кусок, мистер Пол.

– Я экономный человек и как-то обходился.

– А сколько вы имели на продажах?

Пол хотел возмутиться, но Гарри поднял руку и остановил его.

– Давайте только перестанем наконец фантазировать, мистер Пол. Ничего с вами плохого не случится, если вы расскажете нам правду.

Пол словно осел на своем стуле, уставившись на собственные руки.

– Черт побери, там хранились пистолеты и всякая всячина, которой было лет по пятьдесят. Давно закрытые дела. Никто не расстраивался, если время от времени кое-что пропадало. Я толкал эти вещи, чтобы только вернуть свои двадцать процентов.

Уиллоу наклонился вперед, глаза его горели, но голос был холоден.

– Вещи Гекскампа, Пол. Что стало с ними?

Пол сжал руки и не отводил от них глаз.

– Тут было несколько иначе. В тот вечер мне позвонили и сказали, что, если то, что ты принес, куда-нибудь случайно денется, я заработаю пятьсот баксов. А ты помнишь, что это были за деньги тогда?

– По-нынешнему больше двух штук, – сказал Уиллоу. – О, тебя, по крайней мере, нельзя было назвать дешевым жуликом.

– Да пошел ты, – рявкнул Пол, но злости в его голосе уже не было. Я заметил, как Гарри глазами маячит Уиллоу, мол, не дави на него.

– Так куда же ушли эти вещи? – спокойно спросил Гарри.

– На следующий вечер мне сказали вынести их в пакете – все до единой. Подъехала машина, и мы обменялись пакетами.

– Как выглядел парень, который проводил этот обмен?

Пол прижал ладони к глазам, словно это помогало ему прояснить воспоминания.

– Это был не мужчина, – сказал он так тихо, что мы даже подались вперед. – Это была женщина, и красивая женщина. Она была похожа на ангела.

Когда мы уходили, Пол все еще продолжал рассматривать свои руки.

– Красивая женщина? – переспросил я Уиллоу по дороге к машине. – Одна из последовательниц Гекскампа?

– Бардак в голове еще не делает женщин уродливыми. Кое-кто из самых красивых женщин, которых только можно себе представить, согласились бы месяц голодать за возможность помыть Гекскампу ноги.

– Ну и что с ними стало? – спросил Гарри.

– Большинство из них куда-то сплыли, исчезли. Парочка девушек отправилась в тюрьму по более мягким приговорам. Как вы знаете, Плачущая Женщина застрелилась, после того как выпустила Гекскампу пулю в живот. Еще трое или четверо растворились в воздухе. Насколько я слышал, была еще и пара мужчин, но они там надолго не задержались. Есть только одна женщина из тех времен, с которой вы могли бы поговорить.

– Ее имя?

– Карла Хатчинс. Живет в деревне недалеко от Чунчулы. Ей сейчас должно быть немногим больше пятидесяти.

– А вы сами с ней не говорили?

– Я подходил к ней дважды. Она не захотела со мной говорить, а у меня не было оснований ее заставить. Думаю, она не хочет снова переживать те времена.

– Ее не осудили? – спросил Гарри.

– Нет. Доказательств ее непосредственного участия в убийствах предоставлено не было. Просто последовательница. Она была одной из самых благоразумных среди поклонниц Гекскампа. Хотя, вероятно, это мало о чем говорит.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю