Текст книги "Патриоты"

Автор книги: Джек Кавано

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 28 страниц)

Глава 6

Разве так поступают порядочные люди?

Нежные интонации свидетельствовали о ее благосклонности. Мерси прислонилась спиной к запертой двери спальни и положила изящную ручку на грудь. Хотя на улице стоял полдень, да к тому же была середина недели, она щеголяла в роскошном наряде, которым не всякая женщина могла похвастаться на приемах и балах. На фижмы, крепившиеся поверх нижних юбок, ниспадала длинная верхняя юбка; рукава платья – по локоть, манжеты отделаны кружевными рюшами.

Посреди комнаты, в нескольких шагах от Мерси, держа в руке шляпу, стоял Исав. Свободной рукой молодой человек то нервно разглаживал складки на бархатных панталонах, то беспокойно крутил среднюю пуговицу жилета. Хотя со дня уличного судилища минуло две недели, кое-где на шее, лице, руках Исава все еще чернели пятна и алели струпья. От молодого человека исходил стойкий запах дегтя. Однако сейчас это не имело никакого значения. Он был наедине с Мерси в ее спальне, где – хотя она и делила ее мужем – мало что указывало на присутствие последнего. Исав знал, что приходить сюда было глупо, но, если все пойдет как задумано, этот день положит конец секретам и тайным свиданиям и ознаменует начало новой жизни.

– Мне льстит ваша отчаянная смелость, сударь, – прошептала игриво Мерси, – но я настоятельно прошу вас незамедлительно покинуть мою спальню. Этажом ниже, в комнате вашего отца, – Джейкоб. Если он вернется…

– Знаю. Я управлюсь быстро, – тихо ответил Исав, мучительно пытаясь облечь свои мысли в слова. – Мерси, – начал он нерешительно, – не уехать ли нам в Англию?

– О чем вообще ты говоришь?

– Давай сбежим. Сегодня ночью. Мы можем начать новую жизнь. Ты и я. Я все подготовил. Сначала отправимся в Филадельфию, затем за океан. Подумай, любовь моя! Мы можем быть вместе, как нам и было предназначено!

– Надо же!

Рука молодой женщины затрепетала подле ее лица. Это был тщательно отрепетированный жест. Мерси частенько прибегала к нему, когда какой-нибудь приятный светский молодой человек оказывал ей знаки внимания. Она давно поняла, что притворное замешательство воодушевляет воздыхателей на дальнейший флирт – причем более смелый. Но на сей раз это грациозное движение было рождено истинным чувством. Исав был настроен серьезно, и она растерялась.

– Надо же! – повторила она и внезапно бессильно привалилась к двери. – Право, не знаю, что и сказать. Я… я… действительно не знаю, что сказать.

– Скажи – «да». – Исав осторожно шагнул вперед. На его лице блуждала глуповатая улыбка.

– Это так не похоже на тебя, Исав. Я всегда могла рассчитывать на твое благоразумие.

– В дни опасности приходится идти на больший риск. И потом, здесь у нас нет будущего. А в Англии мы можем начать жизнь заново. Взять другие имена. Создать семью.

С лица Мерси мгновенно слетело выражение задора и кокетства. Глаза потускнели. Проказливая улыбка растаяла. Лицо внезапно приобрело какое-то плоское выражение. Исав встревожился. Он никогда не видел возлюбленную такой. Никогда. Сколько он ее помнил, Мерси была сама игривость… сама жизнь… сама надежда. И вот от этого не осталось и следа. Сейчас Мерси Рид Морган напоминала заурядную и не слишком-то юную женщину.

– Я не могу поехать с тобой, – безжизненно выдохнула она.

Земля уходила из-под ног Исава. Его «светская бабочка» пыталась спрятаться в кокон. Он должен остановить ее. Молодой человек обнял Мерси за плечи и пристально, точно вознамерившись оживить любимую усилием воли, глянул ей в глаза.

– Не бойся, дорогая, – взмолился он. – Все отлично устроится.

Мерси опустила глаза.

– Деньги? Или дом? Это останавливает тебя? Знаю, я задаю много вопросов, милая, но мы можем открыть собственное дело. Вместе мы заработаем кучу денег! Тебе будут завидовать все лорды и леди Англии! Подумай об этом, любовь моя! Не какие-то там провинциальные Филадельфия и Бостон… Да в сравнении с Англией они ничто! Тебя примут самые благородные семейства Лондона, Оксфорда и Саутхемптона – они будут боготворить тебя так же, как и я!

Глаза Мерси, словно бы впавшей в ступор, медленно, невыразительно моргнули. Исаву захотелось встряхнуть ее. Кто эта женщина? Это не его Мерси. Его Мерси – прелестница. Фея. Нежное создание, само воплощение юности, скользящей по весеннему утреннему лесу.

– Мне не следовало… – с трудом подбирала она слова, – так долго…

Исав приподнял голову Мерси за подбородок. Она закрыла глаза, не хотела, отказывалась смотреть на него.

– Что бы это ни было – то, что пугает тебя, – вместе мы сумеем это одолеть!

Все еще с закрытыми глазами, она с трудом выдавила из себя:

– Я не могу… поехать… с тобой.

– Мерси, послушай меня! – в его голосе зазвучали стальные нотки. – То, что ты жена Джейкоба, не имеет никакого значения. Если бы не его обман, ты бы за него не вышла! И я не верю, что Господь почитает брак, основанный на лжи. Тот факт, что вы бездетны, свидетельствует о неодобрении Творца! Я убежден в этом! – Он взял в свои пропахшие дегтем ладони ее бледное нежное лицо. – Посмотри на меня! – требовательно произнес Исав. – Посмотри на меня!

Она медленно открыла глаза. В то же мгновение на обожженные руки Исава брызнули слезы.

– Джейкоб не может подарить тебе детей, – убежденно воскликнул он. – А я могу! Господь благословит наш брак – ведь он будет основан на любви!

Мерси безучастно глянула на Исава.

– Только скажи: еду. Это все, что от тебя требуется. Остальное беру на себя. Когда Джейкоб вспомнит о твоем существовании, мы уже будем на полпути в Лондон.

– Я ношу под сердцем его ребенка.

Исав похолодел; медленно отвел руки от ее лица; недоверчиво покачал головой. Должно быть, она ошиблась.

– Да, Исав, – без тени сомнения, твердо повторила Мерси. – У меня будет ребенок.

Мысли Исава смешались. Он принялся судорожно перебирать в уме свой скудный багаж медицинских знаний, вспоминать народные приметы… – словом, то, благодаря чему он сумел бы заставить ее усомниться в сказанном или доказать, что она ошиблась.

– Почему… кто еще… почему Джейкоб ничего не сказал?

– Я ему пока не говорила. – Увидев, как при этих словах глаза Исава засветились надеждой, Мерси поспешила добавить: – Просто не было подходящего момента – вечно он занят в комитете. Я хотела ему сказать… Сегодня.

– Ему не обязательно знать! – вскричал Исав. – И ребенок никогда не узнает! Если уедем, малыш родится в Англии. Мы вырастим его вместе. Я стану ему отцом. Уже потому, что ты его мать, я буду любить его как своего собственного…

– Исав, прекрати! Прекрати сию секунду! – Мерси беспомощно обхватила руками голову. – Прекрати, прекрати… это я во всем виновата… мне не следовало…

Молодая женщина резко осела на пол. Нижние юбки сбились вокруг ее ног, и она стала походить на маленькую девочку, напялившую мамино платье.

– Мне не следовало вовлекать тебя во все это, – выговорила она между всхлипываниями. – Я была эгоисткой. Я знала об этом, но не меняла поведения. Я жаждала твоего внимания, и ты меня им одаривал; ради того, чтобы поболтать со мною наедине, ты мог пожертвовать семьей и пойти на публичное унижение. Но до сего дня ты не настаивал на чем-то большем. Я имела все, о чем только можно мечтать, – мужа и поклонника. А теперь посмотри, что я сделала… все эти годы… посмотри, что я сделала с тобой. Я так виновата.

– Но ты любишь меня, – не унимался Исав, – я всегда это знал. Ты любишь меня!

Пока он говорил, Мерси недоуменно покачивала головой.

– Почему ты так поступаешь, Мерси? Наша любовь никогда не умрет!

Молодая женщина злобно вскинула на него глаза.

– Что я должна сделать, чтобы ты наконец-то понял? – стараясь не кричать, с сердцем произнесла она. – Почему ты вынуждаешь меня говорить гадости! Я пользовалась тобой, ясно? Я, как пиявка, кормилась твоей любовью. Понимаешь? Но я не люблю тебя. Больше не люблю. Слышишь меня? Я тебя не люблю!

Джаред пребывал в омерзительном настроении. На протяжении двух недель планы его менялись пять раз. Он собирался в Лондон – поездка откладывалась, собирался по новой – опять задержка. И вот вчера ему в очередной раз сообщили, что надо отправляться за океан. Политики… Если бы ему предложили выбирать между ними и тайфуном, он бы предпочел последний. Конечно, и политики, и тайфун непредсказуемы. И все же разница есть, и она – в честности. Ты знаешь, чего ждать от стихии. За все годы, проведенные в море, Джареду ни разу не довелось сталкиваться с ураганом, который готов швырнуть тебя на скалы тотчас после сердечных заверений в дружбе. Уже не один день старый капитан вел внутреннюю борьбу с самим собой, и его настроение от этого не улучшалось. Он не хотел в Лондон. И чем больше думал об этом, тем больше не хотел. Но он дал слово. И он поедет. Однако он не обещал получать от поездки удовольствие.

В основном он огорчался из-за того, что в столь тревожное время приходится оставлять Энн. Нынче улицы Бостона небезопасны для одиноких прогулок. Случай с Исавом лучшее тому подтверждение – если до тебя не доберутся лоялисты, это сделают мятежники.

Исав скупо описывал тот вечер, когда его вываляли в дегте и перьях. Если судить по его словам – обидчиков он не опознал. Может, сын сказал правду, а может, и нет. Джаред склонялся к последнему. Где-то в глубине души он догадывался, что в этой забаве принимал участие Джейкоб. Насколько большое, оставалось только гадать. Но в то, что Исав случайно угодил в лапы адамсовой своры, да еще в ночь его словесной дуэли с их главарем, верилось с трудом.

Джаред сунул последнюю рубаху в лежавший на кровати саквояж. Он укладывался уже во второй раз. Сундук, который он собирал вместе с Энн, давным-давно уплыл в Англию – и только глупец мог рассчитывать на его сохранность. Старый капитан затянул ремни на саквояже и глянул на Джейкоба, развалившегося в углу на стуле. Молодой человек демонстративно не участвовал в сборах. Джаред как-то прямо спросил сына, не он ли натравил всю эту голытьбу на брата. Ответ Джейкоба дурно попахивал. Как боец-ополченец, заявил молодой человек, я поклялся молчать о том, что происходит на собраниях. А потом добавил: надеюсь, ты понимаешь, как это важно – сохранять преданность товарищам. Слова Джареда о том, что семья важнее любой клятвы, данной собутыльникам, Джейкоб пропустил мимо ушей.

– Во время моего отсутствия семью будешь защищать ты. Исав нужен в Кембридже. Я хочу, чтобы ты повсюду сопровождал мать и жену. На улице сейчас небезопасно.

Джейкоб выпрямился на стуле.

– Меня здесь не будет, – отчеканил он. – Я уезжаю.

– Что?

– Меня здесь не будет. Я уезжаю.

– Куда?

В первую минуту выражение лица молодого человека явственно указывало на то, что он не расположен к откровенности. Однако искренняя озабоченность отца заставила его передумать.

– Лексингтон, – отрывисто бросил он. – Я еду в Лексингтон.

– А это еще зачем? – возмутился Джаред. – С чего вдруг Лексингтон стал для тебя центром земли? Выходит, какой-то городишко для тебя важнее жены и матери?

Джейкобу эти слова не понравились – отец ставил под сомнение его шкалу ценностей. Пришлось вновь ответить:

– Я буду сопровождать Адамса и Хэнкока.

Джаред закатил глаза.

Молодой человек вскочил.

– Не смей обращаться со мной как с ребенком! – вскипел он. – Признаешь ты это или нет, но вот-вот начнется война. Я уже большой мальчик и могу выйти со двора и постоять за свою страну!

– И этим ты оправдываешь свое небрежение к жене и матери?

– А как ты оправдывал себя все эти годы, оставляя нас с мамой и отправляясь невесть куда?

– В те дни Бостон был безопасен! Покидая вас, я не подвергал угрозе ваши жизни!

– И единственный путь вернуть Бостону спокойствие – прогнать англичан за море! Самое большее, что я могу сделать для защиты семьи, – приблизить этот день.

Джаред поднял саквояж с кровати и швырнул его на пол.

– И ради этого ты готов стать лакеем Сэма Адамса?

– Ну, он хотя бы не меняет взглядов. И четко знает, что должно делать. Более того, он это делает.

– И он нуждается в твоей помощи?

– Он хочет, чтобы я его охранял.

– Чем объясняется его выбор?

– Я защищал его на митинге 5 марта.

Джаред покачал головой и тяжело вздохнул.

– То есть безопасность мистера Адамса намного важнее безопасности твоей матери и жены?

Джейкоб негодующе взмахнул руками.

– Я мог бы ответить тебе тем же. Твоя поездка в Англию… слежка за Франклином, с его сомнительным докладом о колониях… Неужели это важнее безопасности твоей семьи?

– Я бы предпочел не уезжать, – признался Джаред. – Но я дал слово.

– Я тоже, – спокойно ответил Джейкоб.

Мужчин стояли друг против друга; отец – подбоченясь, сын – скрестив на груди руки. Наконец Джейкоб сказал:

– Я попрошу Мастерса и Хаулея – они работают в пакгаузе – приглядывать за мамой и Мерси.

– Они приличные люди, – кивнул Джаред.

Джейкоб медленно – он не был уверен, закончился ли разговор, – двинулся к дверям.

– Мне нужно собираться, – пояснил он. – И попрощаться с Мерси.

На пороге он оглянулся. Раздраженно кинув саквояж на кровать, Джаред развязывал ремни. Привычная картина. Отец перекладывает вещи по три-четыре раза, пока не впихнет все необходимое. Итак, он занят багажом – значит, разговор окончен; Джейкоб поспешно вышел.

В  то  время  как  Мерси

– Джейкоб идет! – взвизгнула Мерси, со страхом прислушиваясь к тому, как по коридору приближаются тяжелые, энергичные шаги мужа.

– В таком состоянии я тебя не брошу! – решительно заявил Исав.

Мерси уставилась на него, как на полоумного.

– Да он тебя убьет!

В поисках укромного уголка Исав обвел взглядом комнату.

– Нет, через окно! Там решетка! – вспомнила Мерси.

Исав подбежал к окну в тот самый миг, когда звук шагов стих перед дверью. Молодой человек высунул голову наружу и тотчас отпрянул назад.

– Решетка не выдержит, – прошептал он.

Щелкнула ручка. Дверь слегка отворилась, ударив Мерси по спине.

– Мерси? – послышался голос Джейкоба.

Неистово жестикулируя, Мерси знаком приказала Исаву лезть в окно. Молодой человек молча повиновался. Меж тем дверь закрылась, потом снова приоткрылась. Хозяйка спальни оставалась на месте.

– Мерси, что происходит? – проговорил Джейкоб в щель. – Почему ты сидишь на полу?

– Я… я… – запинаясь, протянула Мерси.

Исав перекинул ноги через окно и, лихорадочно ища опору, на мгновение завис над бездной.

– Минутку, дорогой! – воскликнула Мерси.

Будучи человеком нетерпеливым, Джейкоб прикрыл дверь, а затем с силой толкнул ее, пододвинув жену на несколько дюймов вперед.

Исав наконец-то нашел опору для ноги. Минуту-другую на фоне вечернего неба, заключенный в раму окна, четко вырисовался его силуэт.

– Не толкай дверь, дорогой! Ты причиняешь мне боль! Минута – и я впущу тебя!

– Мерси, что-то случилось? – прозвучал голос Джареда.

Теперь в окне виднелась только макушка Исава. Спустя секунду исчезла и она. Мерси с облегчением вытянула ногу, и откинула край ковра.

– Встаю, – крикнула она. Затем дотянулась до щеколды и с деланным усилием приподнялась.

– Мерси, у тебя все в порядке? – заволновался Джейкоб.

Встав, Мерси вцепилась в притолоку. Затем поджала правую ногу, отскочила назад и открыла дверь. Первым в спальную ворвался Джейкоб, за ним протиснулся Джаред.

– Какая я неловкая. – Молодая женщина притворно рассмеялась и указала на ковер. – Должно быть, поскользнулась. – Затем, сделав вид, что хочет поправить ковер, разогнула ногу и тотчас взвизгнула.

– Нога! – воскликнул Джаред.

В ту же секунду мужчины подскочили к Мерси и, подхватив ее под руки, осторожно подвели к кровати. Свою роль Мерси сыграла великолепно, что свидетельствовало об актерском мастерстве, отточенном до совершенства на балах.

Усадив жену, Джейкоб опустился перед ней на колени и зашуршал юбками, пытаясь добраться до поврежденной ноги.

– Что ты делаешь? – вскинула на него глаза Мерси.

– Хочу осмотреть лодыжку, вдруг ты ее сломала! – озадаченно ответил молодой человек.

Мерси покачала головой и оттолкнула мужа.

– Нет, не сломала. Скорее растянула мышцы… слегка.

– Дай хотя бы взглянуть, – настаивал Джейкоб.

Джаред почувствовал, что его присутствие смущает невестку, и пошел к двери. На пороге он приостановился.

– В самом деле, все в порядке? Я могу послать за доктором.

Мерси заверила его, что в этом нет никакой надобности.

Джаред осторожно притворил за собой дверь.

– Отека вроде нет, – сказал Джейкоб, ощупывая лодыжку.

Во время этой манипуляции Мерси пришлось вскрикивать, взвизгивать и постанывать; словом, вести себя так, как вел бы человек, только что растянувший связки.

– Выглядит неплохо, – заключил Джейкоб и встал. – Однако тебе следует проявить осторожность и не опираться на эту ногу несколько дней.

В глазах молодой женщины зажегся огонек. Только что она с блеском выкрутилась из очень затруднительной ситуации, это ее возбудило, заставило кровь быстрее течь по жилам. Она стремительно возвращалась в свое нормальное состояние.

Похоже, ты собираешься стать моей сиделкой, – проворковала она игриво. – Два, может, три дня твоего внимания – и я исцелюсь.

Джейкоб слушал жену вполуха. Склонившись над ящиками комода, он извлекал оттуда одежду и клал ее на полусогнутую руку.

– Что ты делаешь? – полюбопытствовала Мерси.

Молодой человек покосился на жену.

– Еду в Лексингтон. Не знаю, надолго ли. – И, прочитав неудовольствие на ее лице, добавил: – С тобой посидит мама.

– И что или кто тебя интересует в Лексингтоне? – ледяным тоном спросила Мерси.

Джейкоб пожал плечами.

– Прости, не могу сказать. Уезжаю по делам комитета. – Молодой человек выпрямился; в руках он держал рубашки и штаны. – Право, Мерси, это для твоего же блага, – добавил он, – чем меньше ты знаешь, тем лучше.

– Когда ты вернешься?

– Я уже сказал. Не знаю.

Мерси сидела на краешке кровати в напряженной позе. До чего это похоже на Джейкоба! Он может, ни на секунду не задумываясь о ней, уехать на день, на ночь, на несколько суток. Вечно у него дела!

– Мог бы – сказал! – повторил Джейкоб.

Молодая женщина сердито скрестила руки на груди. Ну что ж, в эту игру можно играть вдвоем. Если он не желает довериться ей, она тоже промолчит. Он последним узнает о ее беременности. Вернется из Лексингтона через шесть или семь месяцев и увидит ее с ребенком на руках. Это будет ему хорошим уроком!

Между тем Джейкоб возобновил сборы. Он заметил и напряженную позу жены, и ее надутые губки. Итак, она на него злится. Если он услышит доброе слово на прощанье – считай, повезло. Джейкоб вздохнул. У него нет времени на нежности. По городу ползли слухи. «Красные мундиры» что-то готовили. Чаще проводились учения; движение в порту было перекрыто; охрана перешейка – узкой территории, соединяющей Бостон с материком, – усилена. Обычно он извинялся перед Мерси за грубость. Но сейчас он спешил в Лексингтон. Он исправит все по возвращении.

В то время как Мерси удерживала Джейкоба наверху, Исав благополучно приземлился на заснеженную клумбу и побежал к парадному входу. С крайней осторожностью он нажал на дверную ручку и юркнул внутрь. Дверь бесшумно затворилась, и молодой человек на цыпочках побежал вверх по лестнице в свою комнату.

– Исав? Это ты? – раздался из гостиной голос Энн.

– Да, мама, – отозвался Исав. – Я.

– Не зайдешь на минутку?

Исаву пришлось спуститься вниз и пройти в гостиную; дорогой он пытался привести в порядок одежду и выровнять дыхание. Войдя в комнату, он увидел, что мать сидит у окна. На ней было ярко-желтое, но при этом вполне пристойное платье (в одежде артистический вкус Энн проявлялся только в цвете). Подле нее на хрупком изящном столике лежала раскрытая Библия. По другую сторону столика стоял свободный стул. Этот уютный уголок ассоциировался у Исава с тетей Присциллой. Здесь она любила вести долгие беседы с Энн.

– Ты знаешь Библию лучше меня, – мягко начала мать. – Не поможешь мне с этим отрывком?

Исав наконец-то утишил дыхание, улыбнулся и шагнул к Энн. Критическое отношение матери к себе всегда вызывало у него веселое недоумение. Для женщины, которая ни дня не провела в университетской аудитории, Энн знала Библию великолепно – во всяком случае, намного лучше большинства священников.

– Вот эти строки, – тонкий пальчик указал на стих. Мать откинулась на спинку стула так, чтобы Исав смог прочитать текст. – Иоанн 1:47, – сказала она, когда он склонился над Библией, – Филипп только что нашел своего брата и повел его к Иисусу.

Исав прочел вслух:

«Иисус, увидев идущего к Нему Нафанаила, говорит о нем: вот подлинно Израильтянин, в котором нет лукавства».

Молодой человек кивнул.

– Хорошо, мама. Что тебя интересует?

Энн знаком указала сыну на стул. Исав молча сел.

– Видишь ли, мне пришло на ум, что в этом случае слово «лукавство» имеет несколько значений. Но это все, что я помню. Не поможешь мне?

– Приманка для рыбы! – ответил Исав. – Это слово означает «приманка». А еще: «обман», «хитрость», «предательство». Иисус говорит, что Нафанаил был честным человеком.

Энн положила пальчик на книгу, посмотрела на текст и повторила вслух: «Приманка для рыбы!»

Исав кивнул. Он был доволен тем, что смог помочь матери.

– Спасибо, сынок. Приятно сознавать, что годы учебы не прошли для тебя даром.

Молодой человек встал и шагнул к двери.

– И еще кое-что… – приглушенно сказала Энн.

Исав остановился.

– Это ты пробежал мимо моего окна несколько минут назад? Я полагала, ты уже наверху.

– Ну, – протянул молодой человек, судорожно пытаясь что-то придумать, – вообще-то, я уходил на несколько минут…

Энн спокойно сидела в своем кресле и с самым невинным видом внимала его незатейливой выдумке. Однако палец матери – и это привлекло внимание Исава – все еще лежал на Библии и указывал на слово, означающее «приманку для рыбы».

Молодой человек запнулся на полуслове.

– Мама, – неожиданно спросил он, – и давно ты здесь сидишь?

– Дай-ка подумать, – протянула она и внезапно ответила вопросом на вопрос: – Когда ты пробежал мимо моего окна?

Исав вернулся к своему стулу.

– Что ты пытаешься мне сказать?

– О, ничего, дорогой. Я подумала, пусть Слово Божье скажет за меня.

– По-твоему, я совершаю что-то постыдное?

– Я твоя мать, а не судья. И я молю Создателя, чтобы ты нашел счастье, которое Он уготовил тебе. Ты хороший человек, и, если я что-либо за свою жизнь узнала о Нем, то это одно: Он награждает верность и никогда злобу, зависть и обман.

На одну долгую минуту Исав уткнулся взглядом в пол. Он думал о Джейкобе и Мерси. Джейкоб получил жену обманным путем. Почему-то ложь помогла брату. Однако Исав знал: этот аргумент не подействует на мать, а потому предпочел промолчать. Избегая ее взгляда, он медленно поднялся.

– Я видела тебя и Мерси в саду той ночью, – отчеканила Энн.

Это признание ошеломило Исава.

– И я видела, как ты смотрел на нее тогда за обедом. Ты ведь все еще любишь ее?

Молодой человек не ответил.

– Исав, она замужем! Оставь ее. Уверена: у Создателя есть для тебя женщина, но Он не в силах помочь тебе обрести ее, пока ты одержим Мерси.

«Одержим». Это слово отозвалось в Исаве болью. Он любил Мерси. Любовь, а не одержимость двигала им. И если обратиться к Библии – источнику, из которого черпала мудрость мать, – то разве не она учит, что любовь никогда не сдается?

– Хорошо, – сказала Энн, – вижу, мне не удалось до тебя достучаться. Просто обещай подумать над моими словами. – Она посмотрела на шрамы и черные отметины на руках сына. – Знаю, ты борец. И я молю Господа: пусть Он одарит тебя мудростью знания, когда бороться, а когда – отступать.

Воспользовавшись последними словами матери, Исав поспешил сменить тему разговора.

– Кстати об отступлении… Что бы ты сказала, узнав, – спросил он, – что я всерьез подумываю перебраться в Англию?

Теперь настала очередь Энн опустить глаза.

– Я буду скучать, – призналась она. – И хотя эта мысль никогда не приходила мне в голову, я не удивлена. Пылкая преданность Англии делает твое положение уязвимым и опасным. Говоря откровенно, мне трудно представить себя не англичанкой. – Она остановилась, глубоко вздохнула и, глядя сыну в глаза, спросила: – Ты уже сказал отцу?

– Нет.

– Думаю, это лучше сделать сейчас, до его отъезда. – Она поднялась и оправила платье. – Одному Богу известно, когда вам вновь доведется свидеться. Могу я поехать с тобой?

Исав улыбнулся.

– Я был бы счастлив.

Энн потянулась к сыну и дотронулась до его руки.

– И, пожалуйста, обещай подумать над моими словами. Не отказывайся от Бога, сынок, – Он от тебя не отказался.

Лицо Исава осветила широкая улыбка, и он ласково похлопал мать по руке. Однако от обещаний воздержался.

В ту самую минуту, когда Энн и Исав вошли в комнату, саквояж Джареда с грохотом опустился на пол.

– Собрался, дорогой?

Старый капитан буркнул что-то невразумительное. Он только что в третий раз затянул на саквояже ремни. Энн предоставила Исаву самому вести разговор.

– Отец, я должен тебе кое-что сказать, – начал молодой человек.

– И лучше поскорее, а то корабль выйдет в море без меня, – пошутил Джаред, – если только поездку опять не отложат.

– Я думаю перебраться в Англию. Навсегда.

Джаред выпрямился, глянул на сына и тотчас повернулся к платяному шкафу. Нырнув в него с головой, он заговорил:

– Не будь дураком, – казалось, слова доносятся со дна колодца. – В Англии тебе делать нечего.

– Мне нечего делать в Америке! – вскипел Исав.

Джаред отошел от шкафа и принялся рассматривать башмаки, которые только что извлек из ящика, затем швырнул их обратно.

– Все, что тебе нужно, находится здесь, в Америке! – сердито возразил он. – Твоя семья, твое дело. Хватит быть эгоистом, подумай хотя бы раз в жизни о других.

Исав изо всех сил сдерживал клокочущую в нем ярость.

– А я и думаю о семье, – произнес он ровным голосом. – О будущем нашей семьи. Если беспорядки продолжатся, парламент Англии будет вынужден применить силу и в колониях установят военное положение. Если мы перейдем на сторону мятежников, можем обанкротиться! В этом случае, доказав свою преданность Англии, я смогу спасти хотя бы часть нашего имущества.

– Поздно что-то менять, – ответил Джаред. – Жребий брошен. Наши предки покинули Англию, потому что не желали мириться с притеснениями; они жизнь свою положили за это. Пришло время бороться за то, что по праву принадлежит нам. Политическим путем – если возможно, оружием – если необходимо.

– Не могу поверить, что ты позволил задурить себе голову этой чушью, – взорвался Исав.

– Это наша земля! – возвысил голос Джаред. – Будущее Морганов в Америке, не в Англии. И всякий Морган, отказавшийся бороться за свою страну, хуже дезертира! Я ясно выражаюсь?

В эту минуту с треском распахнулась дверь, голоса Мерси и Джейкоба вырвались в коридор. Джаред схватил саквояж и быстрым шагом вышел из спальни, Энн и Исав устремились за ним.

Мерси:

– Уезжай! И если, вернувшись, не найдешь меня дома – забудь про меня!

Джейкоб:

– Никуда ты не денешься. Хватит спорить.

Джаред Исаву:

– Мы обсудим это, когда я вернусь.

Исав:

– А если будет слишком поздно?

Джаред:

– Это что – угроза?

Энн:

– Джаред, не будь таким агрессивным. Поспеши, ты опоздаешь на корабль.

Мерси:

– Мне не следовало выходить за тебя замуж!

Джейкоб:

– Как это похоже на тебя. Полагаешь, любой мужчина мечтает заполучить тебя в жены?

Энн:

– Джейкоб, ты что – тоже уезжаешь?

Мерси:

– Да, он уезжает… Он оставляет меня одну и…

Исав, обращаясь к Мерси:

– Хочешь, я буду навещать вас с мамой?

Джейкоб:

– Навещай мать, но держись подальше от моей жены!

Энн:

– Он не имел в виду ничего дурного, Джейкоб.

Мерси:

– Хоть кто-то за меня переживает.

Джаред:

– Не пора ли нам уходить? Я опоздаю на корабль!

Джейкоб:

– Сдается мне, с тобой все в порядке, ты даже не хромаешь! Посмотрите! Чудо! Или ты не все мне сказала, мисс актриса?

Мерси, рыдая:

– Поверить не могу – ты думаешь, будто мне не больно! В таком случае не смей ко мне приближаться!

Джаред:

– Могу я все-таки отправиться на корабль?

Вскоре коридор опустел. Мерси лежала у себя в комнате и рыдала. Исав уехал в Кембридж, Джаред в порт, Джейкоб в Лексингтон. Энн вернулась в гостиную. Ей никак не удавалось избавиться от непонятной, тупой боли в сердце. Как и в день званого обеда, на нее нахлынула волна ужаса. И тогда Энн попыталась справиться с паникой с помощью единственного известного ей средства – молитвы.

«Господи, я слаба, Ты, Господи, силен…»