Текст книги "Патриоты"

Автор книги: Джек Кавано

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 28 страниц)

Абигайль шутила, но Исав знал, что она права. Она никогда не будет счастлива в Англии.

– Лучше пойдем вместе к американцам, – сказала Абигайль.

Исав уставился на нее как на сумасшедшую.

– Ага, у них там как раз припасена для меня петля, и они мечтают затянуть ее на моей шее, – отчеканил он.

– Но если я скажу им, что ты меня защитил, если ты поможешь мне выбраться из Нью-Йорка, они, возможно, будут…

Тряхнув головой, Исав резко прервал ее:

– Это говорит твое сердце, а надо руководствоваться здравым смыслом. Вашингтон не так сильно любит меня, как ты.

Абигайль засмеялась.

– Никто не любит тебя так сильно, как я.

Любовь снова их объединила. Исав нежно прижал голову Абигайль к своей груди, она же обвила его руками.

– Так бы и стояла всю жизнь, – прошептала она.

– Думаешь, застав миссис Маттесон и мистера Моргана в такой позе, все растрогаются и оставят их в покое?

– Ну хотя бы на минутку ты можешь быть серьезным? – запротестовала Абигайль и, отстранившись от Исава, взглянула ему в лицо.

Он отвел с ее глаз прядь светлых волос.

– Слишком тяжело.

– А это улучшит твое настроение? – Она привстала на цыпочки и поцеловала его.

Стоя у пылающего жаром камина, отгородившись от всего мира, они обнимались, целовались, болтали и снова целовались.

– Неужели в этом мире для нас нет местечка?

– Есть, у камелька.

– Ненадолго. Американцы наступают.

Вернувшись к себе, Исав почти физически ощутил, как растворится в гнетущей пустоте огромного особняка накопленное им за день общения с Абигайль душевное тепло. Этот мертвый дом оживал лишь под его шагами, свет горел только там, где он его зажег. И больше – никакого движения. Как много значит для атмосферы дома человек! Взять хотя бы эту комнату. Когда Андре был здесь, подле Исава, она была полна жизни и веселила глаз. Такой ее делал Джон. И вот та же комната, но без него. Пустота, сиротливость, грусть.

«Можно ли то же сказать о странах? Станет ли без Абигайль для него домом Англия? Станет ли без нее любое другое место домом? И какие существуют варианты? Долина Огайо? Художник и бухгалтер в схватке с индейцами? Создают цивилизацию в лесной глуши? Они не выживут. Может, район Карибского моря?

Или Франция? Но во Франции монархия; Абигайль и там будет делать революцию?»

Беспросветная тоска медленно накатывала на Исава. Они с Абигайль были бесприютны. Ни страны, ни дома. «Родившиеся под несчастливой звездой…» Так, кажется у Шекспира. Ромео и Джульетта. Совсем, как они с Абигайль. Только вместо Монтекки и Капулетти – американцы и англичане. Все одно, семья ли, страна – итог тот же. Им с Абигайль не позволят открыто любить друг друга.

Что-то неправильное было в самой основе этого мира – мира, который не может позволить такой безобидной душе, как Джон Андре, дожить до старости. Что-то дурное происходило с правительствами, уничтожавшими ради разрешения споров граждан своих стран. Что-то жестокое было в самом бытии, если два любящих существа не могут соединиться.

И тут Исаву на глаза попалась их фамильная Библия. Внезапно молодой человек осознал, что его знание Священного Писания лишено основательности. И еще: он не пропустил Библию через свое сердце. С юности он слышал о грехе, о его последствиях, но это было для него чистой абстракцией. Теперь это затрагивало его лично. Последствия греха – вот они, реальные и разрушительные.

Исав поднялся со стула, взял в руки Библию и поднес ее к свету. На титульном листе стояли имена:

«Энди Морган, 1630, Захария 4:6.

Кристофер Морган, 1654, Матфея 28:19.

Филип Морган, 1729, Филиппийцам 2:3,4.

Джаред Морган, 1741, Иоанна 15:13».

Короткий список. Неужели он таким и останется? Неужели мечте Энди Моргана пришел конец? Что и говорить, будущее Морганов очень и очень туманно. У Джареда Моргана только двое сыновей, и, похоже, ни одному из них не удастся обзавестись детьми.

У Джейкоба есть жена, но его время на исходе. Исав вздохнул. У него есть время, но нет жены. Исаву стало горько за отца: Джаред так мечтал продолжить семейную традицию – передать Библию одному из сыновей. Исава всегда интересовало, кого из них двоих выберет отец. Но теперь это не имело особого значения. Записей в этой книге больше не будет.

Исав остановил взгляд на стихе, указанном подле имени отца.

– Иоанн 15… стих 13… – бормотал он, судорожно переворачивая страницы. Палец заскользил по листу. – 11,12, 13… – Палец остановился, глаза впились в нужные строки. – Нет! – Молодой человек отдернул руку, словно прикоснулся к пламени. Он поднял глаза к небу и закричал: – Нет! Нет! – Исав захлопнул Библию и столкнул ее с колен. Не помогло. В его голове продолжали звучать прочитанные строки. – Нет!

Внезапно Исав услышал густой голос отца, вновь и вновь повторяющий только что прочитанный стих.

«Что это? Приказ? Просьба? Просьба отца».

Морганы могут быть спасены. Исав может спасти их. Только он.

– О! Господи, нет!

Какая-то неведомая сила швырнула его колени, прижала к полу… Молодой человек отчаянно разрыдался. «Это несправедливо. Не теперь. Он только что нашел Абигайль. Это несправедливо!»

Но голос отца вновь и вновь повторял:

«Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих».

До глубокой ночи Исав мысленно вел с отцом спор. «Ты требуешь от человека слишком много. Как ты можешь просить меня об этом? Ты же знаешь, что Джейкоб сделал со мной. Он и его головорезы чуть не повесили меня в Бостоне! Он стрелял мне в ногу! Неужели ты хоть на мгновение допускаешь, что Джейкоб сделал бы то же самое для меня? Нет, конечно! Разве он пришел ко мне в тюрьму? Нет! Его волновали только интересы континентальной армии! Как ты можешь просить меня об этом?»

В изнеможении он упал на диван, закрыл глаза. Перед его мысленным взором возникла яркая картинка. Таппан. Тюрьма. Он в камере, на сердце камень – казнен его друг, завтра его тоже ждет петля. Против него сидит отец. «Сын, если б я мог, – искренне и как-то очень значительно говорит он, – я бы с радостью занял твое место».

«Если б я… если б… я бы… если б…»

В ту ночь Исав смог успокоиться только после того, как осознал: имена, вписанные в Библию, были внесены туда не по чьей-то прихоти и не только по праву родства. Этим людям воздали по заслугам.

Глава 26

Слезы бежали ручьем. Абигайль раздраженно смахивала их рукой.

– Нет! Как ты мог даже помыслить об этом? Бог сохранил тебе жизнь для меня! А ты от нее отрекаешься! Я отказываюсь тебя понимать.

Несколькими минутами ранее, сообразив, о чем толковал Исав, она, словно ужаленная, вскочила с дивана. У молодого человека на коленях лежала фамильная Библия, раскрытая на Евангелии от Иоанна. Исав принес ее с собой – так ему было легче восстанавливать ход своих вчерашних мыслей. Однако он уже начал сомневаться, стоило ли вообще объясняться с Абигайль. Проще было сделать это постфактум, письменно. Впрочем, он сам выбрал этот трудный, но, как ему казалось, верный путь. Он просто обязан подвести Абигайль к пониманию того, что для него стало ясным как день.

– Я верю, что Бог сохранил мне жизнь как раз для этого.

– Спас тебя, чтобы убить?

– В общем… Да, думаю, так оно и есть.

– Исав Морган, даже у твоего воскового двойника, пылящегося в углу моей спальни, больше мозгов!

Так вот куда она его спрятала! Мелочь, а приятно: просыпаясь, она каждое утро видит его лицо.

– Да нет же, в этом как раз и есть смысл! – гнул свою линию Исав. – В Таппане я сгинул бы не за понюшку табака. Но теперь все иначе: Джейкоб будет спасен, и они с Мерси смогут сохранить наш род. Даже если у них не будет собственного ребенка, есть Бо… Видела бы ты лицо Джейкоба, когда он говорил о мальчике. Он никогда никем так не гордился… Неужели ты не понимаешь? Я подарю своей семье будущее. Это могу сделать только я!

– Ну а с нами как? С нашим будущим?

Об этом Исав уже думал. Много. Он знал – Абигайль обязательно задаст ему этот вопрос. С ее стороны это не было проявлением эгоизма, лишь невольным признанием в любви. Молодой человек закрыл Библию, поднялся с дивана, подошел к Абигайль и обнял ее.

– Будущее принадлежит нам, – мягко сказал он, – в отличие от настоящего. У нас его нет.

Абигайль спрятала лицо на груди Исава и произнесла чуть слышно:

– В твоих словах нет смысла.

Молодой человек с минуту подумал.

– Да, мы предназначены друг для друга, но в этом мире нам нет места. Мы обсуждали это не раз. Куда мы можем поехать, где будем счастливы? У нас есть только этот уголок у камелька. Да и то ненадолго.

– Хочешь сказать, мы будем вместе на небесах? – В голосе Абигайль послышалась легкая ирония.

– Прошлой ночью, – терпеливо пояснил молодой человек, – окончательно смирившись со своей участью, я взялся за Евангелие, точнее, решил перечитать некоторые стихи. И вот я наткнулся на описание той ночи, когда Иисус сообщил ученикам, что оставляет их, чтобы умереть на кресте. Они противились Его уходу. И тогда он объяснил им, что идет приготовлять для них место – место, где они вечно будут вместе. Смешно – я думал об этом в Таппане, но, тогда я не догадывался, что это как-то связано с тобой. Абигайль, я собираюсь подготовить место для нас, и однажды ты воссоединишься со мной, и никто, и ничто не встанет между нами – ни люди, ни война.

Она робко посмотрела на него снизу вверх; в ее синих, затуманенных слезами глазах отражалось пламя свечи.

– Ты действительно в это веришь?

Глаза Исава увлажнились слезами. Он нежно поцеловал ее в губы.

– Не верил бы, не смог бы сделать. Мне вдруг все так ясно стало. Мы ошибались, думая, что кроме этой жизни ничего нет. Господь обещал нам иную жизнь, более чистую, светлую. И в мире этом мы будем любить друг друга вечно.

Абигайль крепко обвила его руками.

– Я этого хочу, – прошептала она, – но я хочу и земной жизни.

– Знаю. Я тоже.

– Когда? – спросила она тихо.

– Завтра. Казнь состоится через день.

– Джейкоб примет твое предложение?

Исав засмеялся.

– Почему бы и нет? Много людей откажется от помилования?

– Я не буду помогать тебе, – твердо сказала Абигайль, глядя на него снизу вверх. – Но и не стану останавливать.

Он притянул ее к себе, прикоснулся щекой к ее волосам.

– Мы с Джейкобом выпутаемся. Никто ничего не заподозрит. Для этого нет никаких причин…

– Конечно, нет – ведь это безумие!

Исав улыбнулся и завершил свою мысль:

– …поэтому мы справимся без посторонней помощи.

Он на мгновение задумался. Ему показалось поразительным и то, что они с братом будут действовать сообща, и то, что у них может быть общая цель. Абигайль права – это безумие. Ведь им с Джейкобом понадобилось так много времени, чтобы прийти к согласию.

– Ну и что мы будем делать? – спросила она.

– Ты можешь сказать, что любишь меня.

Абигайль бережно взяла его лицо в свои ладони.

– Я люблю тебя. – Она поцеловала его в губы. – Я люблю тебя. – В кончик носа. – Я люблю тебя. – В одну щеку, в другую.

Всю ночь они просидели перед камином, не выпуская друг друга из объятий. Говорили мало. Они были вместе, только это имело значение. Между тем странная революционная жизнь шла своим чередом. Солдаты патрулировали ночные улицы; генералы ворочались в походных койках, прокручивая в головах планы сражений; палач-доброволец вскакивал в холодном поту – ему снилась виселица, около которой нетерпеливо переминалась с ноги на ногу костлявая курносая Смерть. Но для двух возлюбленных не существовало ничего, кроме объятий. Ничего, кроме их двоих, мужчины и женщины. И еще будущего на небесах.

Солнце уже поднялось довольно высоко, когда Исав и Абигайль разомкнули объятия и произнесли последнее «прости». Молодой человек вернулся в особняк Андре, сменил одежду и отправился к брату.

– Они что, специально посылают тебя мучить меня? – процедил Джейкоб, рывком садясь на койке.

За спиной Исава захлопнулась дверь, и послышался уже знакомый щелчок замка.

– Будь поприветливее. Я твой единственный друг в Нью-Йорке.

– Тогда мне крышка. – Голос Исава поражал своей угрюмой серьезностью.

– Здесь темно, но, по-моему, ты стал слишком бледным.

Джейкоб вытянул вперед руки и принялся разглядывать их тыльную сторону.

– Меня выдержали как доброе вино, – безжизненно произнес он. – Осталось завтра откупорить мою макушку – и айда пировать.

Исав вспомнил, как в Таппане им овладело чувство безысходности – оно было таким же пронзительно холодным, как этот винный погреб.

– Абигайль передает тебе привет.

Джейкоб безразлично дернул плечами.

Сейчас, когда он находился в погребе, в двух шагах от брата, Исава охватили сомнения. В своем воображении он нарисовал идеальный, не имеющий никакого отношения к реальности портрет Джейкоба. Встретившись с братом лицом к лицу, уловив в его голосе саркастические нотки, Исав моментально вспомнил свои прежние чувства. Он не любил брата; да и Джейкоба не смягчила близость смерти, он по-прежнему враждебно относился к Исаву. Если хорошенько подумать, это и впрямь странно: неприязнь к Исаву заглушала в Джейкобе даже страх смерти.

Исав подавил дурные чувства.

– Помнишь мое последнее посещение?

– С тех пор я ни о чем другом не думаю, – сумрачно усмехнулся Джейкоб. – До сих пор мучают ночные кошмары.

– Я рассказывал тебе об отце, о его приезде в Таппан…

Джейкоб ничем не дал понять, что помнит, о чем идет речь.

– …он сказал, что хотел бы поменяться со мной местами.

Пустой взгляд.

– …ты знаешь, он готов умереть…

– Да помню я, помню! И что с того?

– Ты еще пошутил, что мы могли бы поменяться местами…

Молчание.

– Помнишь?

– Разумеется. Тебе эта идея не понравилась. Дай-ка я угадаю: ты передумал?

– Верно.

– Не смешно, Исав.

Джейкоб снова улегся.

– Я не шучу. Послушай…

Он оглянулся на дверь. На всякий случай приглушил голос.

– План такой. Мы переоденемся. Ты выберешься отсюда и пойдешь к Абигайль. Она проследит, чтобы ты прошел через кордоны и добрался до американцев.

Глаза Джейкоба были закрыты, лицо бесстрастно.

– Что скажешь? – гнул свое Исав.

– Уходи.

Исав подошел вплотную к койке.

– Снимай сюртук. – Исав начал расстегивать на себе пуговицы.

Джейкоб вскочил так быстро, что Исаву пришлось отскочить назад.

– Чего ты добиваешься? – Размахивая руками, закричал Джейкоб. – Если пытаешься сделать меня несчастнее, ты достиг своей цели. А теперь – вон!

– Ты мне совсем не помогаешь…

– Хочешь помощи? Позови охрану, выйди через дверь и никогда не возвращайся. Как тебе такая помощь?

Исав стал застегивать пуговицы.

– Прекрасно. Умереть. Вот чего ты хочешь. – Он двинулся к двери.

– Вот чего я хочу! – завопил Джейкоб. – Я всегда хотел сдохнуть, и я не позволю тебе получить такое удовольствие сдохнуть за меня.

Опять ерничает. И тут Исав осознал, что брат не принимает его всерьез. Видимо, Джейкоб подозревал его в уловке и даже злой шутке. Нет, уходить нельзя. Брат должен понять, что его намерения серьезны.

– Ты всегда был тугодум, – начал он. – Как мне заставить твои нерасторопные мозги шевелиться? Я предельно серьезен. Я намерен обменяться с тобой одеждой. Две минуты – и тебя здесь нет. Ты вернешься в Бостон, к Мерси и Во. Я готов умереть за тебя.

Прямое попадание. Мерси и Бо помогли Исаву пробить стену Джейкобова упрямства.

– И зачем тебе это нужно?

– Что если я скажу, что решил пойти на это, потому что мы братья?

Джейкоб насмешливо отмахнулся.

– Это последний из аргументов, которому я поверю.

– Ладно, это не главное.

– И что же главное?

Исав прислонился к двери и скрестил на груди руки. Не поднимая глаз от пола, он проговорил:

– Потому что вы с Мерси можете продолжить род Морганов.

– Как? Абигайль тебя уже бросила?

– У нас нет будущего. Она не может поехать в Англию. А я – оставаться в Америке.

С минуту Джейкоб скептически изучал брата. Затем расхохотался.

– Понял… Ну, братец! Теперь я понял. Тебя заела совесть, верно? Предатель хочет стать героем! И все, что он должен сделать, для того, чтобы обелить себя, это взять и умереть! Так вот, я не собираюсь облегчать тебе жизнь. И нынешние Морганы, и их потомки будут связывать твое имя с именем Бенедикта Арнольда – вы два самых подлых изменника в американской истории.

– На свете нет второго такого непроходимого тупицы! Я предан Англии – и не стыжусь этого. Моя совесть чиста. Я хочу сделать это во благо нашей семьи и ни для чего более. Теперь снимай сюртук. Обменяемся одеждой!

– Но не жизнью!

– Тогда я сам с тебя его стащу!

Исав бросился к Джейкобу, навалился на него, ухватился за пуговицы сюртука. Джейкоб ударил его по рукам и отпрыгнул назад. Исав вновь подступился к нему. Братья вцепились друг в друга. Исав стягивал с Джейкоба сюртук, тот в свою очередь пытался высвободиться из объятий брата.

– Охрана! Охрана! – закричал Джейкоб. – Он на меня набросился! Охрана!

Звякнули ключи, суматошливо щелкнул замок. Два крепких охранника ворвались в погреб и растащили братьев в разные стороны. С минуту один из солдат растерянно разглядывал братьев, пытаясь сообразить, кто здесь арестант, а кто посетитель. Наконец, взгляд его просветлел: он обратил внимание на одежду братьев. Оба они были в штатском. Однако сюртук Джейкоба был мятым, в пятнах, в то время как Исав выглядел щеголем. Джейкоба толкнули на койку, Исава выставили за дверь.

Один из охранников извинился перед Исавом за инцидент. По его словам, до сих пор арестант не выказывал никаких признаков агрессивности. А затем поспешил заверить Исава, что смутьян будет наказан.

Исав дотронулся до разбитой губы и смахнул с нее каплю крови.

– Не наказывайте его, – попросил он. – Его состояние вполне объяснимо. Завтра он умрет. Что может быть хуже этого?

Охранник глумливо усмехнулся.

– Так точно, мистер Морган. Петля научит его хорошим манерам.

Исав поблагодарил солдата за спасение и зашагал прочь. Дорогой молодой человек ломал голову над сложившейся ситуацией. Он и подумать не мог, что попасть на виселицу так тяжело. Впрочем, охранник, сам того не ведая, навел его на мысль, как спасти упрямца Джейкоба. Правда, для этого ему понадобится помощь Абигайль.

Исав до того ушел в свои мысли, что совершенно не подумал о том, как его неожиданное появление скажется на любимой женщине. Дверь открыла Абигайль.

– Привет, – произнес он смущенно.

– Быстрее, Джейкоб, не ровен час тебя увидят.

Она втащила его внутрь и захлопнула дверь.

– Абигайль… – Молодая женщина вздрогнула и внимательно всмотрелась в его лицо – ее имя было произнесено как-то по-особому.

– Исав? – Руки взлетели Абигайль к губам. – Исав? – Она упала в его объятия и принялась молотить его по груди кулачками. – Почему ты делаешь это со мной? – Она заплакала. – У меня внутри все оборвалось.

Не разжимая объятий, молодой человек принялся все ей объяснять. Реакции Джейкоба она не удивилась, а вот то, что Исав намерен довести дело до конца, у нее никак не умещалось в голове. Абигайль долго не соглашалась ему помогать. Тем не менее он посвятил ее в свои планы, не забыв упомянуть и о ее роли в этом предприятии.

– Откуда же мне взять все это? – всполошилась Абигайль.

– Ты знакома с каким-нибудь доктором или аптекарем? Генерал Арнольд – а он когда-то владел аптекой – рассказывал мне о необычных снадобьях, которыми он торговал.

Да, возможно, она сумеет раздобыть то, что ему требуется, но она отказывается участвовать в самом предприятии, нельзя от нее требовать слишком много. Чем больше она сопротивлялась, тем больше он настаивал. Наконец она совсем обессилила.

Абигайль заплакала, прижавшись щекой к его груди.

– Исав, я и впрямь не знаю, могу ли взвалить на себя так много.

Было далеко за полдень, когда Исав и Абигайль добрались до Джейкобова застенка. Появление Исава охранников не обрадовало. Они с большой неохотой согласились пустить его к брату, причем настаивали на том, чтобы на свидании присутствовал кто-то из них. «Нет, – убеждал их Исав, – я увижу брата в последний раз. Мне просто необходимо переговорить с ним с глазу на глаз, уладить кое-какие дела. Но если что – я обязательно позову вас на помощь. И в случае чего заступлюсь за вас перед начальством, скажу, что вы меня предупреждали».

В конце концов им с Абигайль позволили спуститься в погреб. Перед тем как войти к брату, Исав громко сказал Абигайль (она осталась с охранниками), что он скоро выйдет и они пойдут обедать. Молодая женщина ласково улыбнулась и пообещала его дождаться.

– Опять ты. – Таким кратким приветствием встретил его Джейкоб.

– Подумал о моем предложении?

– Предложении? Ты называешь это предложением? По-моему, речь идет о сделке с совестью. Ты просто пытаешься отмыться.

– Может, перестанешь хоть ненадолго меня ненавидеть и подумаешь о своей жене и Бо? Ты что, из упрямства готов лишить Мерси мужа, а Бо отца?

Джейкоб вскочил как подброшенный.

– В последний раз говорю, убирайся. Я не нуждаюсь в твоей помощи.

– Хорошо! – Исав воздел руки к небу. – Я не могу заставить тебя сделать это.

– Хоть раз мы пришли к согласию.

– Тогда это последнее прощай.

Джейкоб скептически глянул на брата. Потом расслабился и сказал.

– Да, ты прав.

Исав шагнул к выходу.

– Исав? – окликнул его Джейкоб.

Тот обернулся.

– Знаю, ты не можешь поехать в Бостон прямо сейчас. Но эта война не будет длиться вечно. Если увидишь Мерси или Бо, отца или мать, передай, что последние мои мысли были о них.

Исав кивнул. Снова шагнул к двери и снова вернулся.

– Ты знаешь, Абигайль здесь.

– Правда?

– Если бы ты на этот раз согласился, она бы забрала тебя с собой. Во всяком случае, она дала мне… – Исав просунул руку под сюртук и вытащил из-за пояса флягу, – немного рому – чтобы согреться. Я рассказал ей, как холодно и сыро в погребе. Ну я и подумал, вдруг ты захочешь выпить.

С этими словами он протянул брату фляжку. Джейкоб жадно выхватил ее из рук Исава.

– Ты и представить не можешь, какая здесь все время холодрыга, – пробормотал он. – Можно? – Джейкоб открутил крышку и поднес фляжку к губам, потом резко отдернул руку. – Ты ведь не собираешься меня отравить, а?

– Травить человека, которого завтра повесят? Зачем зря переводить хороший продукт? Если тебе это поможет, могу сделать глоток… – Исав протянул руку за флягой.

Джейкоб улыбнулся:

– После меня, – и сделал несколько больших глотков.

– Так тому и быть, – подытожил Исав.

Желудок Джейкоба начал судорожно сжиматься. Глаза молодого человека выкатились из орбит. Схватившись за живот, он рухнул на колени.

– Жалкая тварь! – застонал он. – Ты… отравил… меня!

Он откатился к ногам брата, сжался в комочек и лишился чувств.

Исав присел корточки.

– Нет, Джейкоб, – проговорил он. – Я просто спасаю тебе жизнь.

Исав расстегнул сюртук Джейкоба, рывком стащил с брата рубаху и переоделся. Затем снял башмаки с его ног и переобулся. Затем спрятал фляжку в заднем кармане своих штанов, выпростал рубашку, скомкал ее у живота, взъерошил волосы.

– Охрана! Охрана! – закричал он, неистово колотя в дверь. Торопливо звякнули ключи, и дверь распахнулась.

Указывая на Джейкоба, Исав взволнованно зачастил:

– Он только что отключился! Мы немного поговорили, и вдруг он схватился за живот и рухнул на пол. Вы должны что-нибудь сделать!

Над Джейкобом склонились сержант и солдат.

– Вы должны доставить его к доктору, нужно что-то делать! – сказал Исав, глядя на них широко раскрытыми от страха глазами.

Охранники схватили Джейкоба под мышки и подняли с пола. Исав придерживал открытую дверь, бросая тревожные взгляды то на брата, то на Абигайль, то на лестницу. Он придерживал дверь, пропуская охранников; при этом все время отводил глаза.

– Быстрее! Быстрее! – кричал Исав. – Я сам пойду за доктором. Я знаю, где его найти. – И он пошел мимо Абигайль к лестнице.

– Стоять! – гаркнул сержант.

Исав продолжал идти к лестнице.

– Охрана! Охрана! – прокричал сержант.

На верхней ступени лестницы появились вооруженные солдаты. Исав остановился.

Сержант задумчиво поглядел на Исава, затем на Джейкоба.

– Давай посадим этого на стул, – обратился он к солдату.

– Мой брат очень болен! – заполошно закричал Исав. – Ему нужно оказать помощь или он умрет!

– А хоть бы и так. – Сержант, кряхтя, подтащил Джейкоба к стулу и кое-как усадил его. – Подумаешь, умрет несколькими часами ранее положенного срока. К чему столько возни?

– Он мой брат! – возмутился Исав.

– Да, и если бы все братья вели себя, как вы, мир был бы населен одними женщинами. Идите сюда.

Исав замешкался, стрельнул глазами вверх, туда, где стояли солдаты.

– Давай сюда! – заорал сержант.

Как только Исав предстал перед сержантом, тот вместе с солдатом принялся пристально изучать молодого человека, сравнивать его с Джейкобом.

– Не вижу разницы, – признался сержант. – Но что-то здесь не так.

– Гляньте-ка на это! – подал голос солдат и ткнул пальцем в башмаки Джейкоба. – Он неправильно надел башмаки!

Сержант посмотрел на башмаки, затем поднял глаза на Исава.

– Или этот не так обул его. Думаю, речь идет о подмене. Посмотри, у них перевернута одежда.

– Это смешно! – громко возразил Исав. – Меня зовут Исав Морган, а это мой брат Джейкоб! И я могу это доказать!

– Как?

– У меня на правой ноге шрам от ранения!

– У него тоже, – парировал сержант. – Он частенько жаловался на боль в ноге.

Исав в отчаянии обвел глазами помещение.

Сержант посмотрел на Абигайль.

– Мисс…

– Миссис Маттесон, – отозвалась она.

– Миссис Маттесон, вы пришли сюда в сопровождении Исава Моргана. Можете отличить одного брата от другого?

Абигайль посмотрела на Исава, затем на Джейкоба.

– Да, могу.

Сержант победно ухмыльнулся.

– Кто из них кто?

Абигайль холодно взглянула Исаву в глаза. Теперь успех предприятия зависел только от нее. Может ли она своими руками толкнуть Исава на неминуемую смерть? Была ли ее вера во встречу на небесах достаточно сильна, чтобы отказаться от любимого?

– Сожалею, – сказала она Исаву. А потом обратилась к конвоиру: – Сэр, вот ваш арестант. – Она указала на Исава.

– Ха! Я так и знал! – хлопнул в ладоши сержант. – Как это вы сумели их различить?

– У них разные глаза, – сказала Абигайль. – Я художник, делаю восковые фигуры, и всегда замечаю такие вещи.

В глазах сержанта мелькнула искорка узнавания.

– Выставка восковых фигур! Я видел ваши работы.

Меж тем солдат продолжал пытливо всматриваться в лица Джейкоба и Исава. Ему никак не удавалось уловить разницу.

– Расстояние между глазами, – подсказала Абигайль.

Теперь оба мужчины разглядывали близнецов.

– Вижу! – обрадовался сержант.

– Как только вы сказали, и я заметил! – солгал солдат.

Исав предполагал и далее настаивать на своей невиновности и даже, возможно, обвинить Абигайль во лжи. Но им удалось довольно быстро внушить охране то, что нужно; дальнейшие действия могли только навредить Абигайль, поэтому он стоял на месте и молчал.

Абигайль взяла все в свои руки.

– Отнесите его в мой экипаж. – Она указала на Джейкоба. – Я прослежу, чтобы ему оказали необходимую помощь.

Сержант позвал охранников, и Джейкоба понесли на руках вверх по лестнице.

Пока Исава вели к двери узилища, Абигайль провожала любимого глазами; ее губы еще раз произнесли холодное «сожалею», а глаза говорили «люблю тебя».

Дверь захлопнулась, щелкнул замок. Исав Морган кое-как дотащился до койки и рухнул на нее. Организация собственной казни далась ему тяжело, намного легче было заслонить кого-то от пули или вынести из горящего дома – ведь в этих случаях хватало минутного порыва. Душевные силы молодого человека истощились. Исав вздохнул, плотнее запахнул на себе сюртук и вытянулся на койке. Он осмотрел неотесанные потолочные балки. Итак, он снова под замком, снова ждет смерти.

– Да пребудет с тобой Бог, Джейкоб, – сказал Исав.

Свет резко полоснул по глазам. Веки плотно смежились, словно щитом заслонив глаза от адской боли. Каждый удар сердца тупо отдавался в голове. Джейкоб застонал. На лбу лежало что-то мокрое и холодное. Он попытался сесть. Твердая, но ласковая рука удержала его.

– Лежи. – Женский голос. Знакомый. – Ты в безопасности. Отдыхай.

«Где он?» – Джейкоб мужественно разлепил веки. Рядом с ним был кто-то нежный, светловолосый, в белом платье.

– Абигайль.

– Правильно. Ты в безопасности.

– Исав… отравил меня.

– Что-то в этом роде. Лежи. У тебя, наверное, голова раскалывается.

Джейкоб застонал. Неточно сказано. Разнеси его голову на куски взрывом, и то было бы легче.

– Ты с ним заодно. – Голос сухой, бесстрастный, почти шепот.

– Виновата, – призналась Абигайль и поменяла полотенце у него на лбу.

Он вновь попытался сесть, но уверенная рука уложила его в постель.

– Лежи и не шевелись!

– Чем… – Звук собственного голоса заставил его взвыть от боли. – Чем он напоил меня?

– Это снадобье мы раздобыли у аптекаря. Названия не знаю. Мы попросили дать нам средство, которое поможет усыпить диких животных, забредших на мой участок; причем объяснили, что не хотим их убивать, лишь перетащить. Аптекарь поднял на смех такой по-женски нерациональный подход и добавил, что отравить дешевле. Я заставила его поклясться, что животные не пострадают, и получила четкие разъяснения – это средство безопасно как для животных, так и для людей. Если его выпьет человек – потеряет сознание, затем у него начнется частая рвота, временная потеря ориентации, сильнейшая головная боль. Но он выживет.

Джейкоб застонал.

– На поверку выходит, – с усилием выговорил он, – что аптекарь прав по всем пунктам, кроме последнего. Я выживать не собираюсь.

– Не будь ребенком. Твой брат спас тебе жизнь.

Глаза Джейкоба наконец полностью открылись; он попытался сесть.

– Мне что, привязать тебя к кровати? – прикрикнула на него Абигайль.

– Я возвращаюсь в погреб.

Молодой человек попытался совладать с Абигайль. Безрезультатно.

– Исаак! – воззвала она. От этого крика в голове Джейкоба тяжело ударил молот.

У кровати появился негр-слуга; в руках он держал мушкет.

– До знакомства с тобой и твоим братом я не встречала таких упертых людей – вы готовы соперничать даже за смерть на эшафоте. А теперь, Джейкоб Морган, послушай меня! Ты уедешь в Бостон, даже если мне придется влить в твое горло все мое снадобье и переплатить проводникам!

Молодой человек затих, и вновь прилег на кровать.

Еще раз он попытался сбежать, когда чуть набрался сил. Поздняя ночь, Исаака не видно, Джейкоб почувствовал себя достаточно окрепшим, чтобы взять верх над Абигайль. Его поймали на лестнице – он спускался, Абигайль поднималась.

– Прочь с моего пути, Абигайль.

– И куда это ты собрался?

Молодой человек безмолвствовал.

Она презрительно покачала головой:

– Чем же вас с братом кормили, на чем взращивали, что вы стали такими непрошибаемыми?

– Последний раз прошу, отойди!

– Или что? Убьешь? Ну, так давай, вперед! Видно, умирать нынче модно.

Он двинулся вниз по лестнице.

– Чего ты добиваешься? – вдогонку закричала она.

Джейкоб остановился.

– Должно быть по-честному. Я не могу позволить Исаву умереть вместо себя.