Текст книги "Патриоты"

Автор книги: Джек Кавано

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 28 страниц)

– Парни, мы тут такую красотку сцапали! – Он с вожделением глянул на Абигайль. – Так, что мы имеем? Премиленькую пташку, ее папашку и… – посмотрев на Джейкоба, – мужа? Надеюсь, ты не муж, потому как если муж, мне придется тебя кокнуть. Я не прелюбодей. У меня есть мораль. – Он снова похотливо глянул на Абигайль. – Но нет ничего предосудительного в страсти к вдовицам.

В эту самую минуту Джейкоб его узнал. Сержант Вернет из Вэлли-Фордж. Тот самый мошенник и игрок в орлянку, жульнически прибравший к рукам обувку Бо. Благодаря Абигайль они преодолели большую часть пути, а дальше? Джейкоб оглянулся назад, может его спутница подаст какой-нибудь знак. Рука Абигайль лежала поверх одеяла, под ним – восковой револьвер. Медленное движение руки вниз, под одеяло. Джейкоб покачал головой.

Спрыгнув с козел, он вскричал:

– Вернет! Как я рад тебя видеть!

Сержант слегка оторопел. Густые брови сошлись у переносицы. Вернет посмотрел из-под них на незнакомца тяжелым взглядом.

– Мы были вместе в Вэлли-Фордж. Помнишь?

Болезненная гримаса на лице Вернета указала на то, что память не хочет ему повиноваться.

– А я-то как раз отчаянно нуждаюсь в проверенном человеке, товарище по оружию. Ты для меня как благословение Господне.

– Никакое я не благословение, – выкрикнул Вернет. Джейкоб ни на минуту и не сомневался в этом. – И никакой я не товарищ по оружию. Не после того, что они со мной сделали. Я сам себе голова. Это мои люди, а я их генерал.

– Еще лучше! – Джейкоб придал своему лицу восторженное выражение. – Дело в том, что в фургоне, – он наклонился к Вернету и шепотом закончил: – Генерал Бенедикт Арнольд! Он смертельно болен, и все, что ему нужно, – увидеться перед уходом в мир иной со своей обожаемой женой Пегги. Вот куда мы направляемся. К дому Робинсона, знаешь, штаб-квартира Арнольда близ Вест-Пойнта. Но нам требуется помощь, и ты как раз самый подходящий для этого человек!

Вернет изверг их себя поток грязных ругательств.

– Может, я и дезертир, но не предатель! Нет ничего хуже изменника!

Он вытащил из-за пояса револьвер и навел ее на «генерала».

– Нет! – голос Джейкоба гневно задрожал. – Если ты всадишь в него пулю, плакали наши денежки!

– Денежки?

– Думаешь, почему я это делаю? Он все равно сдохнет, так зачем убивать его здесь и сейчас? По мне, изменник заслуживает смерти. Но он обещал отдать мне все свои сбережения – если я доставлю его в дом Робинсона, к жене! Подумай об этом! Все деньги, которые ему не удалось прихватить с собой, когда он бежал! Должно быть, целое состояние! И если ты поможешь нам добраться до дома Робинсона, я разделю его с тобой.

Вернет терзался сомнениями.

– Я хочу услышать это от самого Арнольда! – наконец решил он.

Джейкоб метнул взгляд в сторону фургона. Абигайль помотала головой.

– Он без сознания! – Она шлепнула рукой по восковым щекам. – Генерал то приходит в себя, то вновь впадает в забытье.

– Нет! – рявкнул Вернет. – Не нужны мне иудины деньги. А ты… – он потряс револьвером перед носом Джейкоба, – кажется, припоминаю… Я не забываю людей, которых вздул… Морган! Тот самый, с придурковатым мальчишкой!

– Ты должен помочь нам, Вернет!

– Теперь-то я усек! – внезапно заорал сержант. – Ты не тот парень, ты того Моргана брат-близнец! – Он обратился к своим товарищам: – Помните того шпиона, которого мы искали? Это он! Хочет пробраться назад! И с ним генерал Арнольд! На этот раз мы сцапали двух шпионов! И каких!

– Послушай, Вернет, просто отвези нас в дом Робинсона и возьми все деньги. С Арнольда ты сможешь получить гораздо больше, чем с Лафайета. Арнольд очень богат! – Вернет приосанился в седле (воображение угодливо нарисовало ему картину его будущего величия и богатства). – Кто знает, сколько Лафайет выложит за трех предателей? Скорее всего, просто милостиво похлопает тебя по плечу. А Арнольд богат! Все знают это!

– Заткнись, Морган! – Сержант угрожающе махнул револьвером. – Парни! – окликнул он приятелей. – Мы собираемся стать героями. И богачами! Помните, какой переполох устроили вокруг троицы, поймавшей Андре? Так вот! У нас в руках не один, а целых три шпиона! И среди них сам Бенедикт Арнольд! – Вернету все больше и больше нравилась открывшаяся перед ним перспектива. – Ха! Мы покажем им, верно, парни? Они считали нас недостаточно хорошими для армии. До чего же хочется увидеть их лица, когда мы привезем в штаб генерала Лафайета Бенедикта Арнольда! Они будут благодарить нас, воспевать нас, слагать стихи о нас! Мы станем богаты! – Джейкоб хотел было возразить, но сержант тотчас на него шикнул: – Заткнись, предатель, или я разнесу твою башку вдребезги. Лезь в фургон. Мы отвезем тебя к Лафайету!

Сержант не доверил поводья Джейкобу. По его приказу на козлы залез один из мародеров. Джейкоб Морган и Абигайль Маттесон прибыли в штаб Лафайета в сопровождении дезертиров.

Двое из людей Вернета поехали вперед, чтобы раструбить о поимке важных персон. К тому времени, когда процессия достигла улицы, ведущей к штабу генерала Лафайета, вдоль нее собралось столько любопытствующих горожан, что яблоку было негде упасть. Маркиз де Лафайет стоял перед входом в штаб, на верхней площадке лестницы.

Не представившись, Вернет разразился речью, которую он, надо полагать, мысленно репетировал в продолжение всей дороги. Лафайет же, взглянув на людей в фургоне, прервал оратора властным жестом, чуть ли не на втором слове. На лице его сверкнула зловещая улыбка – он распознал в одном из пассажиров фургона Арнольда. Лафайет посмотрел на Абигайль, затем на Джейкоба.

– Полагаю, Исав Морган, – сказал он.

– Нет, сэр, Джейкоб Морган.

Генерал недоверчиво прищурился. И снова обратил свой взор на фургон.

Абигайль подвинулась к «Арнольду» и коротким ударом расквасила ему нос.

Лафайет проворно отскочил назад, покосился на нос «генерала» и весело захохотал.

– Миссис Абигайль Маттесон! – вскричал он. – Я в восторге от встречи с вами! Наконец-то!

«Преступники» превратились в почетных гостей генерала Лафайета, тогда как «герои» угодили за решетку. В штабе Джейкоба и Абигайль встретили с большой помпой. Вернету и его банде вменили в вину многочисленные преступления против континентальной армии.

Прием в честь Абигайль и Джейкоба длился уже около часа, угощали пирожными и кофе. Генерал послал гонца к Вашингтону и теперь ожидал от него вестей, а то и его самого – командующий, безусловно, не преминет лично встретиться со знаменитой миссис Маттесон. В какой-то момент Лафайета вызвали по срочному делу. Джейкоб и Абигайль сидели вдвоем на диване в просторной гостиной, где над каминной полкой висел портрет Людовика XVI. Фамильная Библия Морганов лежала между ними.

– Прорвались, – сказал Джейкоб.

– Еще вчера утром думать не думала, что окажусь на американской территории.

– И куда ты теперь?

– Возможно, поеду в Филадельфию. Там любят художников. Андре восторженно отзывался об этом городе.

– Приезжай в Бостон. Будем тебе рады.

Абигайль потупилась.

– Мне там будет очень больно. Я всегда мечтала о Филадельфии, так что сначала туда. Если ничего не выйдет, кто знает?

– Один из твоих планов, рожденных в ночи?

Она рассмеялась и кивнула.

– А ты, полагаю, возвращаешься в Бостон.

– По крайней мере, на какое-то время. Я должен дать им знать, что жив.

Не проговоренное – и что Исав мертв – заставило их на время замолчать.

– Поедешь один?

– Скорее всего.

– Тогда тебе понадобится это.

Абигайль покопалась в складках своего платья, достала восковой револьвер и протянула ему.

Он повертел «револьвер» в руках и засмеялся.

– Я могу оставить его у себя?

– Если хочешь.

– На память. В один прекрасный день я хоть что-то смогу показать внукам. Тебе не жалко?

– Там, откуда оно взялось, таких много.

Джейкоб слегка отстранился от Абигайль и изучающе глянул на нее.

– Что? – спросила она.

– Мой брат был глупцом.

– Только не начинай по новой!

– Нет, именно так. Как он вообще мог оставить такое невероятное создание, как ты?

В глазах Абигайль закипели слезы. Она потупилась.

– Он был необычным человеком, – наконец проговорила она. – Когда Исав сообщил мне о своем решении, я подумала, что он сошел с ума. Но чем дольше он объяснял мне мотивы этого поступка, тем отчетливее мне вспоминались стихи Священного Писания, любимая моим отцом глава, он называл ее героической. – Она вскинула на Джейкоба глаза. – Думаю, это одна из причин, побудившая меня так сильно любить твоего брата – он напоминал мне отца. В общем, когда Исав в первый раз оставил меня и пошел к тебе, меняться местами, я взяла Библию и нашла ту главу…

Она и на этот раз проделала то же самое. Открыла фамильную Библию Морганов, положила ее на колени и прочла:

«Все сии умерли в вере, не получив обетований, – голос ее сорвался, – а только издали видели оные, и радовались, и говорили о себе, что они странники и пришельцы на земле… <…> …были побиваемы камнями, перепиливаемы, подвергаемы пытке, умирали от меча, скитались в милотях и козьих кожах, терпя недостатки, скорби, озлобления…»

Абигайль начали душить рыдания.

Джейкоб не сводил с нее глаз. Он продолжил: «…те, которых весь мир не был достоин…» [69]69
  Ис. 40:28–29.


[Закрыть]

Они взялись за руки.

– Обещай мне приехать в Бостон. Мои родители захотят познакомиться с тобой.

– И мне бы хотелось познакомиться с ними, и с Мерси, и с твоим замечательным Бо.

Джейкоб Морган пересек перешеек и въехал в Бостон; он двигался по главной улице города, сменившей за время своего существования несколько названий: Ориндж-стрит, Ньюберри-стрит, Мальборо-стрит и, наконец, Корнхилл-стрит. При себе молодой человек имел восковой револьвер Абигайль и Библию Морганов. Он вез фамильную реликвию домой, где ей и надлежало находиться, однако не испытывал (или почти не испытывал) по этому поводу радости. Поскольку сознавал – ее хранителем был более достоин стать его погибший брат.

По мере приближения к Бикэн-стрит его взору открывались знакомые до боли места. Джейкоб проехал мимо Дерева свободы, под которым когда-то стоял избитый, вывалянный в дегте и перьях Исав, мимо здания старого капитолия, где Мерси и Энн впервые услышали Декларацию независимости. Сколько всего случилось за эти годы! Бостону уже никогда не быть прежним; не будут прежними и его, Джейкоба, родные, и он сам. Когда Джейкоб последовал за Сэмом Адамсом, он надеялся на скорую победу революции, был ее пламенным сторонником, непримиримым патриотом. Он и теперь оставался адептом независимости, но цена, которую пришлось за нее заплатить, оказалась слишком высокой. Морганы расплатились кровью. И сейчас Джейкобу предстояло сообщить об этом родителям.

Наконец он достиг Бикэн-стрит и медленно направил коня по усыпанной пестрыми листьями улице. Вдали, на крыльце своего дома, он заметил мальчика, более высокого, чем предполагал.

Мальчуган напряженно всматривался в глубину улицы, туда, где находился сейчас Джейкоб. Вот он соскочил вниз на две ступеньки, посмотрел, затем опять взбежал на крыльцо, распахнул дверь и что-то прокричал. Потом с непостижимой быстротой скатился с лестницы, выскочил на середину улицы и во весь дух помчался к Джейкобу.

На пороге дома появились знакомые фигуры. Отец. Мать. Мерси.

Мерси крикнула вдогонку мальчику:

– Бо! Это не Джейкоб! Это Исав!

Джаред сбежал до середины лестницы. Сложил руки рупором и крикнул.

– Бо! Бо! Это Исав! Брат Джейкоба!

Когда всадник приблизился к нему, мальчуган остановился.

– Джейб? – Бо неуверенно шагнул вперед. – Джейб?

Молодой человек широко улыбнулся.

– Я знал, ты никогда не перестанешь меня ждать.

Он не успел спешиться – в него вцепился Бо. Молодой человек тискал мальчика и поглядывал в сторону дома. Мерси вскинула руки к губам и покачнулась. Джаред и Энн подержали ее. Но вот она вихрем слетела по лестнице и побежала к нему.

– Джейкоб? Джейкоб! Господи, неужели это не сон?

Бо не отпускал его. Вот так, волоча за собой мальчика, Джейкоб устремился к жене. Они встретились посреди Бикэн-стрит.

– Не верю своим глазам! – заплакала Мерси. – Ты живой! Живой!

Джейкоб сжал ее и Бо в объятиях, крепких-крепких, до боли в руках. Он не желал их отпускать. Мерси покрывала его лицо поцелуями, всхлипывала. Бо обнимал его и улыбался.

– Нам сказали, что ты мертв! – сквозь слезы еле выговорила Мерси.

– Был бы, – ответил Джейкоб, – если бы не брат.

Эпилог

Борьба Америки за независимость шла еще год. И только после того, как генерал Корнуоллис капитулировал со своей семитысячной армией под Йорктауном, победа американцев стала очевидной. Лорд Норт, спикер английского парламента с 1770 года, услышав о поражении под Йорктауном, воскликнул: «Боже! Все кончено». Британия была вынуждена пойти на мирные переговоры.

Со стороны США переговоры вел единственный оставшийся в Париже уполномоченный Бенджамин Франклин. Предварительные статьи договора были подписаны в 1782 году и приняли силу закона 20 января 1783-го. В том же году, в июне, континентальная армия была распущена, и Джейкоб Морган вернулся домой.

Борьба за независимость североамериканских колоний, начавшаяся с принятия закона о гербовом сборе в 1765 году, длилась восемнадцать лет. Сама война – от Лексингтона до Йорктауна – шла шесть лет. По ее завершении молодое государство занялось формированием правительства.

В особняке Морганов на Бикэн-стрит царило веселье. 4 июля 1786 года вся их большая семья собралась на праздновании десятой годовщины Декларации независимости.

Энн Морган неутомимо сновала между гостями, от одной пары к другой, от группы к группе. Мерси и Присцилла предлагали ей свою помощь, но она ответила им отказом. Это был ее с Джаредом прием, остальные должны чувствовать себя гостями. – Как поживаешь, дорогая?

Хозяйка дома обняла Присциллу Гиббс Морган и с чувством прижала ее к себе. Присцилла разглядывала в саду розовые кусты Энн. Сестре Джареда давно перевалило за семьдесят, но только сейчас в ее густых рыжих волосах появились серебряные нити. Она овдовела около пяти лет назад, и временами на нее накатывали приступы тоски, поэтому Энн положила себе за правило захаживать к ней в гости. Питер Гиббс был убит под Йорктауном он переправлял на пароме провиант для войска Александра Гамильтона. Присцилла все еще управляла таверной «Добрая женщина». Там она когда-то познакомилась с мужем – желая продемонстрировать нерадивому кузнецу, что он плохо подковал лошадь, Присцилла затащила ее в таверну, хозяином которой был Питер.

– Для пожилой леди держусь недурно, – ответила она. – Похоже, праздник удастся.

– Нам есть, за что быть благодарными.

– А где Джейкоб? Что-то его не видно.

– Скоро будет. Сказал, что у него есть для нас сюрприз.

– И что за сюрприз?

Энн со смехом обняла Присциллу.

– Если бы я знала, это не было бы сюрпризом, верно?

Мерси и Бо вышли из-за угла дома. Бо исполнился двадцать один год. Компания Моргана приняла его на службу докером, с этого же когда-то начинал Джейкоб. Бо давно уже перерос Мерси, возмужал. И хотя его речь была далека от идеала, определенных успехов он все-таки достиг. А еще он по-прежнему обожал барабанить. Молодой человек похлопал Мерси по плечу и указал на калитку, ведущую в сад.

Мерси улыбнулась.

– Да, вот тот, о ком я тебе говорила. Это брат твоего дедушки.

Поселившись у Морганов, Бо стал называть Джареда дедушкой. В эту самую минуту он указывал Мерси на подошедших к дому Филипа, старшего брата Джареда, и его жену-индианку Витамоо. Энн, раскрыв объятия, радостно поспешила им навстречу.

С годами кожа Филипа Моргана приобрела такой же бронзовый оттенок, как у жены. Филип и Витамоо Морган двигались очень легко и слаженно, как это часто случается с семейными парами, которые переплелись друг с другом душами. Улыбка Витамоо по-прежнему ослепляла. Филип же относился к той категории людей, рядом с которыми сразу чувствуешь себя свободно.

Филип и Витамоо уже встречались с Мерси, но не с Во. Молодой человек никогда не видел индейцев вблизи и был взволнован встречей с настоящей индианкой. После обмена приветствиями Витамоо сняла с себя бусы из морских раковин и надела их на шею Бо. Она сообщила, что это подарок от индейцев ее племени. Весь оставшийся день Бо тайком, дабы не быть уличенным в мальчишестве, перебирал ракушки.

К ним присоединилась Присцилла, а вскоре из дома вышел Джаред. Трое детей и Бенджамина и Констанции Морган вновь были вместе.

– Мама, отец!

– Джейкоб, ты вернулся! – воскликнула Энн.

– Я хочу вас кое с кем познакомить.

На пороге дома стояла светловолосая женщина. Она сощурила на ярком солнце синие глаза и тыльной стороной руки отбросила упавшую на глаза прядь волос.

– Это миссис Абигайль Маттесон.

– Джейкоб, какой сюрприз!

Энн шагнула к Абигайль и обняла ее, словно родное дитя. Следом за ней гостью прижал к сердцу Джаред. Тем временем их сын проскользнул в дом.

– Сумеем ли мы когда-нибудь отблагодарить вас за наших мальчиков? – взволнованно произнесла Энн.

– Это мне следует вас благодарить, – ответила Абигайль. – Исав вошел в мою жизнь в тот момент, когда мои духовные силы иссякали. Он вдохнул в меня жизнь и стал моей любовью.

– Привет, я Мерси, жена Джейкоба.

– Вам незачем представляться. – На лице Абигайль обозначилась легкая улыбка. – Я бы и так вас узнала.

Мерси обняла ее и прошептала:

– Благодарю вас за то, что вы помогли Джейкобу вернуться домой целым и невредимым. До сих пор, несмотря на все его рассказы, мне не верится, что вы двое сумели сделать это.

Абигайль улыбнулась:

– Ну, вы же знаете – мужчины любят все приукрашивать.

– А сейчас я хочу познакомить вас еще с одним мужчиной моей жизни, – весело сказала Мерси и побежала к дому.

В эту самую минуту на пороге возник Джейкоб. Он держал на руках ребенка.

– О! Какой милый! – воскликнула Абигайль. – Всю дорогу Джейкоб только о нем и говорил.

Счастливый отец с гордостью произнес:

– Миссис Абигайль Маттесон, хочу представить вам мистера Сета Моргана.

– Сколько ему? – спросила Абигайль, протягивая руки к малышу.

– Год и восемь.

Абигайль взяла Сета на руки и крепко прижала к себе. Потом, глядя на Джейкоба и Мерси, промолвила:

– Исав был бы счастлив за вас. Искренне счастлив.

Мерси обвила руками мужа и притянула к себе.

– Мы знаем, – тихо сказала она.

Как всегда бывает на званых вечерниках, по истечении какого-то времени общество разбилось на два кружка. Женщины, собравшись в гостиной, говорили о детях, хозяйстве, обсуждали цены на продукты, а на улице, в саду, мужчины вели разговоры о политике, делах, лошадях.

– Исав это предвидел, – говорил Джаред. – В революции его больше всего пугало то, что она может вылиться в анархию. Он предупреждал нас, что начать революцию легко, но как ее закончить?

– Не могу их осуждать, – вступил в разговор Джейкоб. – Эти люди боролись за свободную страну с оружием в руках, и что они получили взамен? Непосильные налоги, безденежье. Многие из них обанкротились, потеряли фермы, сели за долги в тюрьму. Я бы тоже взбунтовался! [70]70
  Речь идет о восстании фермерской бедноты, вспыхнувшем в штате Массачусетс в 1786–1787 гг. Восставшие, в частности, требовали равного распределения земли и ликвидации долгов.


[Закрыть]

– И много фермеров взялись за оружие? – спросил Филип.

– Я слышал, где-то тысяча, – ответил Джаред.

– Их возглавил Даниел Шейс [71]71
  Шейс Даниел (ок. 1747–1825) – руководитель восстания фермерской бедноты 1786–1787 гг. Ветеран Войны за независимость. Награжден за храбрость золотым оружием. После разгрома восстания был приговорен к смертной казни, но затем помилован.


[Закрыть]. Во время войны он был капитаном.

– Что может заставить христианина направить оружие против собственной страны? – спросил Филип.

Джейкоб усмехнулся:

– Кажется, мы уже это проходили.

– Страна молодая, – вступил Джаред. – Нам еще предстоит столкнуться с проблемами, и они будут нарастать, как снежный ком. Возможно, это указывает на слабые места в некоторых статьях Конституции. Нам нужна более сильная правительственная система.

– Интересно будет посмотреть, что произойдет этим летом, когда соберется Конституционный конвент. Если не сможем сформировать нормальное правительство – своими руками развалим страну на части.

– Упаси Бог, – вставил Филип.

Вечером вся семья собралась в гостиной. Стулья расставили так, чтобы в окна можно было видеть Бостонскую гавань. Маленький прогулочный кораблик лениво скользил по заливу. Небо разрезали стройные мачты торговых судов (в том числе и принадлежавших Морганам), стоявших в порту или мирно покачивающихся на волнах близ верфи (все со спущенными парусами).

Собравшиеся заняли свои места. Джаред и Энн встали перед ними.

– Мы хотим поблагодарить вас за то, что вы пришли в наш дом, – начал Джаред. – Вы…

– Секундочку, отец! – воскликнул Джейкоб. И нырнул за дверь.

Спустя минуту-другую он вместе со слугой внес в гостиную пьедестал и поставил его в центре комнаты – так, чтобы его могли видеть все собравшиеся. На пьедестале что-то стояло – что-то, скрытое драпировкой.

– Обещанный сюрприз, – сказал он.

– Мы думали, ты имел в виду Абигайль, – удивилась Энн.

– Очаровательный сюрприз, не правда ли? Но речь шла не только об Абигайль. Она привезла кое-кого с собой.

Джейкоб сдернул драпировку. Это был бюст Исава. Работа была столь выразительна, что, казалось, Исав находится здесь, среди них, в гостиной. Подбородок гордо вскинут, глаза ясные и твердые, возле губ – решительная складка. Завершали образ пудреный парик и треуголка.

Энн заплакала. Джаред тоже, хотя и стесняясь своей слабости. Бо от изумления замер с открытым ртом.

– Абигайль! – Энн растроганно шагнула к гостье. Лица обеих женщин были мокры от слез. – Спасибо тебе, спасибо тебе, спасибо тебе.

Джаред смахнул слезу.

– Я говорил… – Он прочистил горло и, глядя прямо в глаза Абигайль, продолжил: – Мы все – семья. И у нашей семьи есть традиция, связанная с этой Библией. – Он взял Библию со стола и поднял над головой так, чтобы все видели (в этом не было необходимости; все, кроме малыша Сета, знали, что за книгу он держит в руках). – Эта Библия нашего предка Эндрю Моргана, который покинул Англию и приехал в дикую, необжитую страну для того, чтобы создать мир, где его семья могла бы процветать и свободно исповедовать свою веру. Внутри, – Джаред открыл Библию и вынул кружевной крестик, – находится настоящее произведение искусства – кружевной крестик, сотканный руками Нелл Морган, возлюбленной жены Энди. – Джаред положил крестик на место и захлопнул книгу. – Вместе эти символы олицетворяют веру семьи Морган. Трудно вообразить, как сильно изменился мир с тех пор, как здесь появились первые глинобитные хижины.

Он помолчал, посмотрел в окно на крыши церквей, домов, пакгаузов, таверн.

– Энди Морган передал эту Библию своему сыну Кристоферу под красивым раскидистым деревом – там, где первые поселенцы устраивали службы. Он возложил на сына ответственность за то, чтобы следующее поколение Морганов не утратило веру и сохранило духовные традиции семьи. А еще он наказал передавать фамильную Библию от поколения к поколению. Он хотел, чтобы все поколения Морганов следовали путями Иисуса Христа и приняли Его как Спасителя нашего и Господа.

Какое-то время казалось, что его мечте не суждено сбыться. Кристофер стал миссионером и проповедовал христианство индейцам. После того как вспыхнул индейский мятеж, названный войной Короля Филипа [72]72
  Речь идет о войне 1675–1676 гг. между колонистами Новой Англии и индейцами. Коалицию индейских племен возглавил вождь племени вампаноагов Метаком (1662–1676), прозванный англичанами Королем Филипом по имени испанского короля Филиппа II (1527–1598), известного своей чудовищной жестокостью. Война закончилась поражением индейцев.


[Закрыть], связь с ним была потеряна. И если бы не наш отец, Бенджамин Морган, мечта Энди так бы и осталась мечтой.

Дневник Энди попал в руки отца случайно. Из него он узнал о пропавшей Библии. Это было незадолго до его гибели. Помните, как взволнованно, с каким упоением собирал он воедино разрозненные ниточки? – Филип и Присцилла улыбнулись и согласно закивали головами. – Умирая, он взял с Филипа слово, что тот найдет Библию и вернет ее семье. Все ниточки вели в резервацию наррагансетов. И мы вернули себе Библию, но потеряли моего брата Филипа!

Все посмотрели на Филипа и засмеялись.

– Надо сказать, что Филип нашел не только Библию, но и Кристофера Моргана. А еще он влюбился в красавицу индианку и остался в резервации. Они с Витамоо учат наррагансетов чтению и письму, а также тому, что Иисус – Бог всех людей. Ну а теперь обо мне. – У Джареда перехватило горло, он сглотнул и продолжил: – Филип хотел, чтобы Библия осталась у нас, в кругу семьи, поэтому он передал ее мне, своему брату. И вот сегодня, в соответствии с традицией, начало которой положил наш общий предок Эндрю Морган, я выполняю свой долг и передаю эту Библию моему сыну. Джейкоб, подойди, пожалуйста, ко мне.

Джейкоб поднялся и шагнул к отцу.

– Я выбрал этот день неслучайно. Думаю, Энди Моргану мой выбор пришелся бы по душе. Он сбежал от английской тирании; он хотел помочь становлению нового, свободно поклоняющегося Богу общества. Сегодня мы празднуем десятую годовщину Декларации независимости. Парламентарии готовятся сформировать правительство, которое станет гарантом так высоко ценимых нами свобод. Среди нас появился первый Морган, родившийся гражданином Соединенных Штатов Америки. Я говорю о моем внуке, Сете. Хочется верить, что Эндрю Морган гордился бы нами.

Послышались негромкие рукоплесканья. Джаред выглядел довольным. Он открыл Библию.

– По традиции, имена хранителей духовного наследия Морганов заносятся на титульный лист нашей фамильной Библии. Рядом с каждым именем ставится дата и стих Писания, который характеризует жизнь данного человека. Позвольте мне прочесть эти имена:

«Энди Морган, 1630, Захария 4:6.

Кристофер Морган, 1654, Матфея 28:19.

Филип Морган, 1729, Филиппийцам 2:3,4.

Джаред Морган, 1741, Иоанна 15:13».

И сегодня я вношу в этот список еще одно имя – имя моего сына Джейкоба. Я передаю ему эту Библию, а вместе с ней вверяю ему будущее семьи Морган.

Он посмотрел на сына с нескрываемой гордостью.

– Но сначала одно маленькое пояснение. Когда я сказал Джейкобу, что хочу сегодня передать ему Библию, он сам выбрал стих. И я от всего сердца согласился с его выбором. Вот что я написал внизу, под своим именем:

«Джейкоб Морган, брат Исава, 1786, 1 Иоанна 2:10».

И пока существует эта Библия, Джейкоб и Исав будут делить эту строчку в память о том вкладе, который они внесли в нашу семейную историю. Этот стих гласит: «Кто любит брата своего, тот пребывает во свете, и нет в нем соблазна».

Джаред положил руку на плечо сына и произнес слова молитвы:

– Господи, много лет назад не было счастливее человека на земле – ведь Ты благословил Энн и меня близнецами. Все эти годы они соперничали друг с другом, пока не познали истинный путь. И хотя Исав пребывает с Тобой, а Джейкоб с нами, сегодня и навсегда они объединились сердцами. Благослови моих сыновей счастьем, Господи. И дай Джейкобу мужество прожить положенный ему срок до конца дней своих, веруя так же сильно, как Исав. И молимся мы во имя Иисуса Христа, Спасителя нашего. Аминь.

И Джаред, обняв сына, вручил ему Библию.

Всем тем, кто собрался этим вечером в доме Морганов, казалось, что Исав находится среди них и одобряет выбор отца.

– Ты самый старший, тебе и карты в руки, – сказал Джаред.

– Однажды я уже проделал это, теперь твоя очередь, – упирался Филип.

– Я и так им надоел. Доставь всем удовольствие, расскажи сам. В конце концов, эту историю из уст Кристофера Моргана слышал ты.

– Но его отец ты. Так что и рассказывать тебе. Слова отца будут значить для него больше.

Энн и Витамоо подошли к своим мужьям.

– О чем это вы спорите? – поинтересовалась Энн.

– Кому рассказывать историю Энди Моргана, – объяснил Джаред. – Я думаю, это должен сделать Филип, он старший. Да и на титульном листе Библии его имя появилось раньше моего.

– Но по традиции эту историю рассказывает тот, кто передает Библию! – воскликнул Филип.

– Слушайте, вы оба! – рассердилась Витамоо. – Вам должно быть стыдно. Это великая честь – рассказать историю вашей семьи.

– Верно! Вот почему это должен сделать Филип! – подчеркнул Джаред.

– Нет, это твой дом, твой сын, твоя очередь! – парировал его брат.

Джейкоб прошел мимо спорщиков. Он нес Сета наверх, в спальню.

– Вы, два брата, должны научиться ладить друг с другом, – бросил он на ходу. Затем кивком головы указал на Сета и добавил: – Какой пример вы подаете молодому поколению?

Остаток вечера семья провела вместе. Поздравляли Джейкоба. Отмечали день рождения новой нации.

Но вот тени стали длиннее, залив сменил небесно-голубой цвет на темно-синий. И Джаред вновь обратился к собравшимся.

– Я уже говорил, что сегодняшний день уникален, – начал он. – Обычно, на подобных церемониях присутствуют только два хранителя Библии – тот, кто передает ее, и его преемник. Но сегодня нас трое: Филип, я и Джейкоб. Кто знает, случится ли подобное когда-нибудь еще?

И Джаред рассказал историю Эндрю Моргана, которую он когда-то услышал от Филипа:

– Эта история началась в тот самый день, когда Энди Морган повстречал в Виндзорском замке [73]73
  Виндзорский замок – резиденция английских королей. Построен в XI в.; в XIV в. Эдуард III (1312–1377) разрушил его и построил новый; с той поры замок неоднократно перестраивался.


[Закрыть]епископа Лода. С тех пор все в его жизни пошло не так…