Текст книги "Космическая опера. Сборник фантастических романов"

Автор книги: Джек Холбрук Вэнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 46 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]

– А можно мне спросить, что такого нарушающего правила в общении с нескопами?

Скут Кобол уделил ему лишь беглый взгляд.

– Нескоперированные стоят вне законов и правил Министерства Соцобеспечения, и, следовательно, общение с ними нарушает правила, хотя активно и не запрещено. Выдвижение кандидатуры Эмфириона – это несомненно нескоперативная идея. В–пятых, вы – сын и помощник человека, получившего два предупреждения за дуплицирование. Мы не можем доказать соучастия, но вы наверняка знали о происходящем. Вы не сообщили о преступлении. Преднамеренное недонесение о преступлении является тяжким правонарушением. Пока что ваши проступки не являются достаточными, чтобы привлечь вас к ответственности. Вы юноша хитрый. – При этих словах Скута Кобола, Нион Бохарт обратил на Гила взгляд человека, производящего переоценку. – Однако будьте уверены, что вы никого не обманете, что за вами будут внимательно наблюдать. Вот этот господин, – он показал на человека в черном. – Главный Административный Следователь района Бруэбен, очень важное лицо. Происходящее его заинтересовало, и это не делает вам чести.

– В самом деле, – произнес мягким, приятным голосом чиновник. И показал на Ниона. – Это один из сообщников?

– Это – Нион Бохарт, отъявленный бездельник, – доложил Скут Кобол, – его досье у меня под рукой. Оно не аппетитное.

Чиновник сделал пренебрежительный жест.

– Он предупрежден. Нам незачем больше продолжать.

Агенты Министерства Соцобеспечения отбыли, за исключением Цуриха Кобола, который вывел Амианта на залитую солнечным светом площадь, усадил на скамейку и заговорил с ним.

Нион Бохарт посмотрел на Гила.

– Ну и ну! Что за осиное гнездо!

Гил отошел и сел за свой верстак.

– Не сделал ли я какую–то страшную ошибку? Не могу решить…

Нион, не находя более ничего интересующего его, направился к двери.

– Завтра выборы, – бросил он через плечо. – Не забудь проголосовать!

Глава 10

На пост Мэра претендовали пять кандидатов. Текущий Мэр получил большинство голосов и вернулся к своей синекуре. Эмфирион пришел третьим, получив приблизительно десять процентов всех голосов – достаточно, чтобы заново встревожить Министерство Соцобеспечения.

Скут Кобол явился в мастерскую и потребовал все личные документы Амианта. Безучастно сидевший за верстаком, Амиант внезапно вскочил и ударил Скута Кобола киянкой. Скут Кобол упал на пол. Амиант ударил бы вновь, но тут на него навалился Гил. Стеная и держась за голову, Скут Кобол выбрался из мастерской.

Амиант сказал Гилу голосом, от которого Гил уже успел отвыкнуть:

– Возьми документы. Они твои. Сохрани их в целости, – и, выйдя на площадь, присел на скамейку.

Гил спрятал папку под черепицей крыши. Час спустя, явились агенты Министерства и забрали Амианта.

Когда он вернулся, четыре дня спустя, то был вежливым, покладистым, безразличным. Месяц спустя, он не встал утром с постели. Целый день он лежал, глядя в потолок. Когда Гил принес ему миску с кашей на обед, то Амиант был уже мертв.

Гил сидел один в старой мастерской. В ней везде ощущалось присутствие Амианта: его инструменты, его Узоры, его ширмы. Что теперь? Следует ли ему продолжать работать резчиком по дереву? Или уйти в нескопы и жить жизнью бродяги? Возможно, ему следует эмигрировать в Лушейн или Салулу? Он принес с крыши папку Амианта, перебрал документы, с которыми столь любовно обращался Амиант. Гил печально покачал головой, глядя на Хартию – это идеалистическое видение основателей города. И вновь он прочел фрагмент легенды об Эмфирионе.

«Эмфирион сражался и страдал за правду. – подумал он. – Я поступлю так же! Если только смогу найти в себе силу! Амиант хотел бы именно этого!»

Он извлек фрагмент и Хартию из папки и спрятал их отдельно. Папку же он положил на ее привычное место.

Вернувшись, он постоял в мастерской. В здании царила тишина, за исключением странных негромких звуков, которых он раньше никогда не замечал: скрипа древних балок, дребезжания черепицы. Наступил вечер. Через янтарные окна лился поток мягкого света. Как часто Гил сидел при этом свете с отцом за собственным верстаком!

Гил поборол подступившие к глазам слезы. Он должен воспользоваться своей силой, он должен учиться, приобретать знания.

Каким путем пошел бы Эмфирион? В отчаянии, Гил схватился за стамески и, перейдя к верстаку Амианта, стал работать над его большой панелью из пердуры: Крылатое Существо срывает плод с Древа Жизни. Весь пол покрылся щепками и стружкой. Мимо мастерской проходил Скут Кобол. Он постучал, открыл дверь, заглянул. И ничего не сказал. Не сказал ничего и Гил. Оба посмотрели друг другу в глаза. Скут Кобол медленно кивнул и удалился.

Прошло время: год, два года. Гил не видел никого из старых друзей. Иногда он совершал долгие походы за городом, часто ночуя под живой изгородью. Волосы он стриг коротко, а одежду носил простую и лишенную украшений.

Однажды, ранним летом, он закончил ширму и, чтобы расслабиться, пошел на юг через Бруэбен и Ходж в Катон и случайно прошел мимо «Кабака Кичера». Повинуясь мимолетному импульсу, он зашел в кабачок, заказал кружку пива и тарелку дымящихся рубцов.

Все было точь–в–точь таким, как ему помнилось. Девушки со скамьи окинули его взглядом, подошли. Гил послал их подальше и сидел, наблюдая за людьми.

…А вот и знакомое лицо: Флориэль! Гил окликнул его. Флориэль обернулся, увидел Гила.

– А ты что здесь делаешь?

– Ничего необычного. – Гил показал на пиво и тарелку. – Ем, пью.

Флориэль осторожно пододвинул стул.

– Должен сказать, я удивлен… Я слышал, что ты после смерти отца стал затворником. Настоящим ваучерохватом по части работы.

Гил рассмеялся. Приятно было засмеяться вновь. Возможно, виновато было пиво.

– А ты как? С тех пор, как я видел тебя в последний раз, ты изменился.

– Полагаю самую чуточку. В душе, конечно, я все тот же Флориэль.

– Ты по–прежнему состоишь в Цехе Чеканщиков?

– Ну конечно, нет! Разве ты не слышал? Я ушел в нескопы. Ты сидишь за одним столом с человеком, стоящим вне рамок организованного общества. Неужели тебе не стыдно?

– Нет, не слышал. И как же ты живешь? Лишений ты, похоже, не испытываешь. Где же ты получаешь свои ваучеры?

– Да устраиваюсь так или иначе. Приобрел вот коттедж выше по реке, замечательное местечко. По выходным я сдаю его и неплохо на этом зарабатываю. И, если откровенно, иногда привожу мужикам девушек для небольшого кутежа. Ничего такого совсем уж криминального, как ты понимаешь. Так или иначе, я живу припеваючи. А ты?

– По–прежнему вырезаю ширмы.

– А, значит, ты и дальше будешь заниматься этим ремеслом?

– Не знаю… Помнишь, как мы, бывало, говорили о путешествиях?

– Да, конечно. Я никогда не забывал.

– И я. – Гил отхлебнул пива. – Жизнь здесь пуста и бессмысленна. Мы проживем свой век и умрем, не увидев даже проблеска правды. Здесь, в Амброе, что–то не так, как надо. Ты понимаешь это?

Флориэль покосился на него.

– Все тот же прежний Гил! Ты ни чуточки не изменился!

– Что ты имеешь в виду?

– Ты всегда был идеалистом. Думаешь, меня хоть капельку волнует правда или знание? Нет. Но я буду путешествовать, и к тому же с шиком. – Флориэль оглянулся по сторонам. – Ты, конечно, помнишь Ниона Бохарта.

– Разумеется.

– Я часто вижусь с ним. У нас с ним есть кой–какие замечательные идеи. Единственный способ заполучить что–либо – это взять его у тех, кто обладает этим: у лордов.

– Ты имеешь в виду: похитить лорда?

– А почему бы и нет? Я не вижу в этом ничего плохого. Они ведь отбирают у нас. Мы должны восстановить равновесие и отобрать у них. Грабь награбленное!

– Есть только одна трудность: если вас поймают, то изгонят в Боредел.

– Ха–ха! Нас не поймают!

Гил пожал плечами.

– Что ж, валяйте, с моим благословением. Я не против. Лорды в состоянии вынести потерю нескольких ваучеров. Из нас они выжимают вполне достаточно.

– Что за речи!

– Нион ушел в нескопы?

– Разумеется. Он не один год был нескопом втихую.

– Я всегда это подозревал.

Флориэль заказал еще пива.

– За Эмфириона! Что за чудные выборы! Столько народу в смятении, агенты Министерства на ушах стоят, просто чудесно!

Гил поморщился, поставил на стол кружку. А Флориэль, не обратив внимания, продолжал трещать:

– Здорово я повеселился в качестве нескопа, скажу я тебе! Горячо рекомендую! Зарабатываешь на жизнь и не приходится кланяться и лебезить перед каждым агентом Министерства и Цеховым делегатом.

– Пока не попадешься.

Флориэль глуповато кивнул.

– Надо, конечно, быть осмотрительным. Но это не слишком трудно. Ты бы поразился, узнав, какие открываются возможности! Порви с прошлым! Иди в нескопы!

– Я подумывал об этом, много раз, – улыбнулся Гил. – Но – не знаю, чем тогда зарабатывать на жизнь.

– Для умных людей есть много возможностей. Нион сдает внаем речную баржу и зарабатывает за одни выходные три тысячи ваучеров! Вот как надо действовать!

– Полагаю, да. У меня нет такого умения превращать в золото все, к чему прикоснусь.

– Буду рад ввести тебя в курс дела. Почему бы тебе не приехать на несколько дней ко мне в коттедж? Он прямо на реке, неподалеку от Окружного Павильона. Делать мы ничего не будем – только отдыхать, есть, пить, болтать. У тебя есть подружка?

– Нет.

– Ну, возможно, я смогу тебе устроить. Я сам живу с одной девушкой. Фактически, ты, думаю, ее знаешь: Сонджали Рейд.

Гил с мрачной улыбкой кивнул.

– Я ее помню.

– Ну, тогда что скажешь?

– Звучит приятно. Мне хотелось бы погостить у тебя в коттедже.

– Хорошо! Скажем, на следующие выходные. Удобное время, как раз к Окружному Балу!

– Отлично. Новая одежда понадобится?

– Конечно, нет! Мы одеваемся совершенно непарадно. Окружной Бал, конечно, костюмированный, так что купи какой–нибудь маскарадный костюмчик подешевле и домино. А в остальном – только плавки.

– Как мне найти дом?

– Езжай «овертрендом» до Григлсби–Корнерс. Пройди двести шагов обратно и иди через эстакаду к голубому коттеджу с желтым горящим солнцем.

– Буду.

– Э… Мне пригласить девушку?

Гил на миг задумался.

– Нет, – отказался, наконец, он. – Думаю, не надо.

– Да брось, – поддразнил его Флориэль. – Ты ведь наверняка не пуританин!

– Верно. Но я не хочу ни во что ввязываться. Я себя знаю. Не умею останавливаться на полпути.

– Так и не останавливайся! Зачем трусить?

– А, ладно. Поступай, как хочешь.

Глава 11

Поездка вдоль Инессы оказалась приятной. «Овертрендские» вагончики скользили на магнитных подушках без тряски и шума. Через окна падал отраженный в Инессе солнечный свет. Время от времени его загораживали заросли ив или «конского свиста», или гряды губчатого дерева, или «черной паутины». На другой стороне расстилались пастбища, где паслись птицы билоа.

Вагончик остановился в Григлсби–Корнерс. Гил вышел, получил из эжектора свой чемодан. Какое приятное местечко! – подумал он. Огромные грусть–яблони высились над коричневыми зданиями маленькой станции и магазина, желто–зеленая листва струилась в дымчатом свете солнца, наполняя воздух приятным запахом.

Гил прошелся вдоль берега, по ковру из старых листьев. Невдалеке плыла на ялике темноволосая девушка в белом платье. Увидев, что он смотрит на нее, она улыбнулась и помахала рукой, а затем течение увлекло ее за поворот в темный заливчик, с глаз долой. Гил покачал головой, усмехнувшись собственным фантазиям.

Вскоре он увидел эстакаду, ведущую через камыши к голубому коттеджу под водной вишней.

Гил прошел по ненадежным доскам настила до выходящего на реку крыльца. Здесь сидели Флориэль в белых шортах и хорошенькая блондинка, в которой Гил узнал Сонджали Рейд. Она кивнула и улыбнулась с деланным энтузиазмом. Флориэль вскочил на ноги.

– Значит, ты прибыл! Рад тебя видеть. Заноси чемодан, я покажу тебе, куда закинуть багаж.

Гилу отвели комнатку с видом на реку, где по потолку пробегала желто–коричневая рябь света. Он переоделся в свободную, легкую одежду и вышел на крыльцо. Флориэль сунул ему в руку бокал с пуншем, показав на шезлонг.

– А теперь просто расслабься! Бездельничай! Это нечто такое, чего вы, получатели, никогда не умеете делать. Всегда стараетесь изо всех сил, съеживаясь от страха, когда делегат тычет грязным ногтем в какой–нибудь изъян! Не для меня!

– И не для меня, – вздохнула Сонджали, прильнув к Флориэлю, бросая загадочный взгляд на Гила.

– И не для меня, – сознался Гил, – если бы я умел жить иначе.

– Иди в нескопы!

– И что, если пойду? Я же только и умею, что вырезать ширмы. Кому я буду их продавать? Определенно не Цеху. Он заботится о своих.

– Способы есть!

– Несомненно. Воровать мне неохота.

– Все зависит, – изрекла Сонджали с видом Прыгуньи, читающей литургию, – от того, у кого крадешь.

– Я считаю лордов законной дичью, – заявил Флориэль. – А также, возможно, и несколько иных величественных учреждений.

– Лорды – да, – согласился Гил, – или, во всяком случае, почти да. Мне пришлось бы рассматривать каждый случай на предмет «за» и «против».

Флориэль рассмеялся, взмахнув бокалом.

– Гил, ты чересчур серьезен, чересчур прилежен! Всегда хочешь углубиться в какие–то невозможные фундаментальные вопросы, словно бесик, ныряющий за илистым угрем.

Гил тоже рассмеялся.

– Если я слишком серьезен, то ты слишком безответственный.

– Ба, – отпарировал Флориэль. – А мир – ответственный? Конечно, нет! Мир весь какой–то случайный, неустойчивый. Быть ответственным, значит, не соответствовать миру.

Гил с минуту поразмыслил.

– Наверное, дело обстоит именно так, в мире, предоставленном самому себе. Но общество навязывает ему порядок.

– Полнейшая чушь! – возмутился Флориэль, – разве наши Цеховые обычаи или Храмовый ритуал, или Правила Министерства разумны?

– Я согласен, не всегда. Но следует ли нам выплескивать с водой и ребенка? Цеха, Министерство, как бы ни безумствовали они временами, это необходимые инструменты. Даже лорды приносят определенную пользу.

– Нам нужны перемены! – провозгласил Флориэль. – Лорды некогда предоставили в распоряжение города ценный капитал и мастерство. Этого нельзя отрицать. Но они многократно вернули себе капитал. Понимаешь ли ты, сколько будет 1,18 процента от нашего валового продукта? Подсчитывал когда–нибудь, какая получается сумма? Нет? Она огромна. С годами она становится колоссальной. Фактически, просто непонятно, на что они тратят деньги. Даже космояхты столько не стоят. И я слышал разговоры, что замки на многоэтажках ни в коем случае не вымощены золотом. Нион Бохарт знает одного водопроводчика, который чинит замковую канализацию, и, по словам этого водопроводчика, там все очень скромно.

Гил пожал плечами.

– Меня не волнует, где или как они тратят свои деньги – хотя я бы предпочел, чтобы они покупали мои ширмы, а не Лу–Ханский окрашиваемый шелк. Но не думаю, что стоит упразднять лордов. Они обеспечивают нас зрелищами.

– Упразднить их? Никогда! – провозгласил Флориэль. – Я хочу жить, как лорд.

Сонджали поднялась на ноги. На ней были только короткая юбка и малюсенькая свободная блузка. Проходя мимо Гила, она провоцирующее покачивала бедрами. Флориэль подмигнул Гилу.

– Налей нам всем еще пунша и поменьше шествуй взад–вперед. Мы и так знаем, что ты прекрасна!

Сонджали с томным видом налила пунш.

– Да, прекрасна. А какой мне от этого толк? Я хочу путешествовать. А Флориэль не свозит меня даже в Грабленые горы. – И игриво приподняла Гилу голову за подбородок. – А ты свозил бы?

– Я так же беден, как и Флориэль, – сказал Гил, – и даже не вор. Мне приходится путешествовать на своих двоих, и, если тебе охота путешествовать тем же транспортом, буду рад твоему обществу.

Сонджали скривилась и ушла в дом. Флориэль наклонился к Гилу и торопливо прошептал:

– Насчет той девушки, которую я хотел пригласить: та, о которой я подумывал, оказалась занята в ином месте. Сонджали попробовала позвать Геди…

– Что? – в ужасе вскрикнул Гил.

– Но та готовится к экзамену по упаковке рыбы.

– Упаковке рыбы?

– Ну, знаешь – упаковке консервированной рыбы в банки и коробки. Процесс этот требует искусства – так мне говорит Геди. Сворачиваешь в спираль дорогие плавнички, размещаешь образчик и размашистым движением втягиваешь щупальца в ротовую полость.

– Избавь меня от подробностей, – попросил Гил.

– Оно и к лучшему, – заверил его Флориэль. – Ты можешь подцепить подружку прямо на Балу. Кстати, там обязательно будут присутствовать лорды и леди.

– Да ну! Откуда ты знаешь?

– А глянь вон туда, – показал Флориэль, – за излучину. Видишь ту белую сторожку? Это Окружной Павильон. За ним лежит огромный парк, поместье лорда Альдо «Андерлайна». Летом многие лорды и леди – особенно молодые – спускаются из высоких замков на землю, и все они души не чают в Окружном Бале! Ручаюсь, их набежит не меньше полусотни.

– С сотней гаррионов, – добавил Гил. – Гаррионы будут в маскарадных костюмах, домино и всем таком прочем?

– Какое зрелище! – рассмеялся Флориэль. – Увидим. Ты, естественно, привез маскарадный костюм?

– Да. Ничего особенного. Я буду Замболийским Воином.

– Вполне годится. А я – Пьеро. А Нион явится в виде дженгского змеечеловека.

– О? Нион тоже будет здесь?

– Конечно. Мы с Нионом, так сказать, компаньоны. Дела у нас, как ты догадываешься, идут совсем неплохо.

Слегка нахмурившись, Гил пригубил пунш. Флориэль был спокойным и дружелюбным. Гил мог расслабиться и наслаждаться чепухой, которую болтал Флориэль. С другой стороны, Нион всегда провоцировал Гила на безрассудные поступки. Гил осушил бокал. Он не станет обращать на Ниона ни малейшего внимания и будет сохранять спокойствие при столкновении со всякой провокацией.

– Эй там, в доме! – позвал Флориэль Сонджали. – Смешай нам пунш, будь хорошей девочкой!

– Сам смешай, – донесся недовольный голос. – Я в постели.

Флориэль зашел с кувшином в дом. Долетело несколько приглушенных слов перебранки, а затем Флориэль вышел с полным до краев кувшином.

– А теперь расскажи мне о себе. Как тебе живется без отца? Не одиноко ли в том большом, старом доме?

Гил ответил, что живет он скромно, но в достатке, что в мастерской и впрямь иногда одиноко.

Они пообедали сыром с соленьями, а потом пошли купаться на реку. Нион Бохарт прибыл как раз, когда они вылезали из воды.

– Привет–привет! Я вижу тут и Гила! Давненько не встречались! И Сонджали! Прелестное созданье – особенно в этом мокром облегающем купальничке. Флориэль, ты на самом–то деле не заслуживаешь такой, как она.

Сонджали обратила в сторону Флориэля довольно–таки недоброжелательный взгляд.

– Я постоянно твержу ему то же самое. Но он мне не верит.

– Придется нам что–то с этим делать… Ну так, Флориэль, куда мне уложить свои чемоданы? В обычную каморку? Для старины Ниона все сойдет, а? Ну, ладно, я не против.

– Да брось ты, – обиделся Флориэль. – Ты всегда требуешь и получаешь лучшую постель в доме.

– В таком случае – постели получше!

– Да–да, конечно… Ты привез с собой маскарадный костюм?

– Естественно. Это же будет самый величественный Окружной Бал всех времен и народов. Мы сделаем его таким… Что пьете?

– Пунш «Монтарада».

– Если можно, я выпью немного.

– Позволь мне, – предложила Сонджали. И гибко поклонившись, вручила Ниону бокал. Флориэль нахмурился, явно ничуть не позабавленный.

Неодобрение Флориэля ничуточки не повлияло ни на Сонджали, ни на Ниона, и остаток вечера они все более дерзко флиртовали, обмениваясь взглядами, небрежными прикосновениями, которые были едва прикрытыми ласками. Наконец, Флориэль отпустил язвительное замечание, Сонджали в ответ сказала дерзость. Флориэль вышел из себя.

– Поступай как угодно! – насмешливо бросил он. – Я не могу тобой командовать, да и не стал бы, если бы даже и мог, слишком много мной самим командовали!

Нион весьма добродушно рассмеялся.

– Флориэль, ты – идеалист, не меньший, чем Гил. Командовать необходимо и даже полезно – покуда командую я.

– Вот странно, – пробормотал Флориэль. – Гил говорит то же самое.

– Что? – в удивлении переспросил Гил. – Ничего подобного я не говорил. Суть моих слов в том, что организация необходима для жизни общества!

– Верно! – изрек Нион. – Даже хаосисты с этим согласны, как это ни парадоксально. А ты, Гил, по–прежнему преданный получатель?

– Да в общем–то нет… Я не знаю, каков я. Я чувствую, что должен учиться.

– Напрасная потеря времени. Снова тут проявляется твой идеализм. Жизнь слишком коротка для раздумий! Никакой нерешительности! Если желаешь сладкой жизни, то должен протянуть руку и взять ее.

– И суметь убежать, когда владелец придет наказать тебя?

– И это тоже. У меня нет никакой ложной гордости, побегу я очень быстро.

– По крайней мере, ты честен, – засмеялся Гил.

– Полагаю, да. Министерство Соцобеспечения подозревает меня в жульничестве. Однако не может этого доказать.

Гил посмотрел на вздувшуюся реку. Такого рода жизнь, несмотря на подначки Сонджали и пререкания с Флориэлем, была повеселее, чем его нынешняя: резьба, полировка, поход в лавку за едой, еда и сон. И все ради ежемесячного пособия! Если Флориэль мог заработать достаточно, чтобы жить в покое и досуге, в коттедже на реке, то почему он не мог поступить так же?

Гил Тарвок – нескоп? Почему бы и нет? Ему не обязательно красть, шантажировать или сводничать. Несомненно, ваучеры можно заработать и законно – или почти законно. Гил повернулся к Ниону:

– Когда человек уходит в нескопы, то как же ему удается прожить?

– Без большого труда, – отозвался он. – Существуют дюжины способов оставаться на плаву. Если ты когда–нибудь решишься, приходи ко мне. Вполне вероятно, ты будешь преуспевать, с твоим–то респектабельным видом. Тебя никто не заподозрит в жульничестве.

– Буду о тебе помнить.

Солнце клонилось к горизонту, окрашивая воды реки в алый цвет. Такого заката Гил не видел с детства, когда он часто наблюдал с Дункумских высот, как солнце погружается в океан.

– Пора нам одеваться для бала, – сказал Флориэль. – Музыка заиграет через полчаса. Сперва я приведу ялик.

Он прошел по эстакаде на берег. Гил зашел к себе в комнату, вернулся к столику за забытой курткой, застав врасплох Ниона и Сонджали, нежно обнимавших друг друга.

– Простите, – извинился Гил.

Ни он, ни она не обратили на него внимания, и он вернулся к себе в комнату.