Текст книги "36 рассказов"

Автор книги: Джеффри Арчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 40 страниц)

Я проснулся на следующее утро, когда первые солнечные лучи уже проникали сквозь кружевные занавески, и немедленно ожили все восхитительные воспоминания прошедшей ночи. Я повернулся, чтобы заключить Анну в объятия, но постель была пуста.

Я вскочил, с криком «Анна!», но не дождался ответа. Щелкнул выключателем. Часы на ночном столике показывали 7:29. Я кинулся было на ее поиски, но тут увидел наспех набросанную записку, подсунутую под часы.

Я взял записку, медленно прочел ее и улыбнулся.

И сказал: «Я тоже». Снова лег, размышляя, что же делать дальше. Прежде всего, решил я, пошлю ей дюжину роз – одиннадцать белых и одну алую. Потом буду присылать по одной алой розе каждый час, до тех пор пока мы не увидимся снова.

Приняв душ и одевшись, я принялся бесцельно кружить по квартире, задавая себе вопрос: как скоро я смогу убедить Анну перебраться ко мне. Интересно, какие изменения она захочет сделать в доме? Войдя в кухню и все еще не выпуская из рук ее записку, я подумал: несомненно, этому месту особенно не хватает женской руки.

К завтраку вместо утренней газеты я взял телефонный справочник. Вот она, как и было сказано: д-р Таунсенд, прием больных с девяти до шести по адресу Парсонс Грин Лейн, и телефон. И еще один номер, крупным жирным шрифтом, с указанием, что им следует пользоваться только в экстренных случаях.

Хотя я и полагал свой случай в достаточной степени экстренным, все же набрал первый номер и с нетерпением стал ждать ответа. Я хотел сказать ей только одно: «Доброе утро, милая. Я прочитал твою записку. Давай сделаем так, чтобы прошлая ночь стала первой из многих ей подобных».

Уверенный голос медсестры с большим стажем произнес: «Приемная доктора Таунсенда».

– Мне нужен доктор Таунсенд, – сказал я.

– Какой именно? – уточнила она. – Здесь принимают три доктора – доктор Джонатан, доктор Анна и доктор Элизабет.

– Доктора Анну, пожалуйста.

– А, миссис Таунсенд, – сказала она. – Мне очень жаль, но ее сейчас нет. Она отвела детей в школу и поехала в аэропорт встречать мужа, доктора Джонатана, который возвращается из Миннеаполиса, где он выступал на конференции. Не думаю, что она вернется раньше, чем через два часа. Вы хотели бы ей что-либо передать?

После долгой паузы медсестра спросила: «Нас не разъединили?» Я положил трубку и с грустью перечитал лежащую возле телефона записку:

Дорогой Майкл!

Я буду помнить эту ночь до конца своей жизни. Спасибо.

Анна.

Подгоревший

– Спасибо, Майкл, с удовольствием.

Я улыбнулся, не в силах скрыть своей радости.

– Вот ты где, Анна. А я уже начал бояться, что упущу тебя.

Повернувшись, я увидел высокого мужчину с копной светлых волос, уверенно стоящего посреди сплошного потока зрителей, вынужденных огибать его справа и слева.

Анна улыбнулась, и такой улыбки я еще не видел за весь вечер.

– Да, милый, – сказала она. – А это Майкл Уитикер. Тебе повезло – он купил твой билет. И я только что была готова принять его любезное приглашение поужинать вместе. Майкл, это мой муж, Джонатан. Тот коллега, которого задержали наши неотложные медицинские проблемы. Но, как видите, ему удалось с ними справиться.

В полной растерянности я так и не нашелся, что ответить.

Джонатан сердечно пожал мне руку.

– Спасибо, что составили компанию моей жене, – сказал он. – Может, вы поужинаете с нами?

– Это очень любезно с вашей стороны, – ответил я, – но я совсем забыл, что у меня деловое свидание. Мне надо бежать…

– Какая жалость, – сказала Анна. – А мне так хотелось узнать, что представляет собой ресторанный бизнес. Может быть, мы встретимся еще когда-нибудь. В следующий раз, как только муж снова оставит меня в безвыходном положении. Всего хорошего, Майкл.

– Всего хорошего, Анна.

Я проводил их взглядом. Они сели в такси, и я пожелал Джонатану, чтобы он треснул и развалился на части – тотчас же и на этом самом месте. Не дождавшись исполнения желаний, я отправился к тому месту, где бросил машину перед спектаклем. «Ты везунчик, Джонатан Таунсенд», – сказал я вслух, но этой реплики никто не услышал.

Следующее слово, сказанное мною вслух, было из числа непечатных. Я повторил его несколько раз, не найдя своей машины там, где вроде бы ее оставил.

Я заметался взад-вперед по тротуару в надежде, что перепутал место, снова выругался и отправился на поиски телефонной будки, не представляя, что случилось с машиной – похищена она угонщиками или отбуксирована полицией. Телефон-автомат был за углом, на Кингс-вэй. Я снял трубку и раздраженно набрал три девятки.

– Какая служба вам нужна, – спросил безликий голос, – пожарная команда, полиция или скорая помощь?

– Полиция! – выпалил я, и тотчас же услышал другой голос: «Полицейский участок Чаринг Кросс. В чем суть вашего обращения?»

– Боюсь, что моя машина украдена.

– Сообщите, пожалуйста, модель, цвет и регистрационный номер.

– «Форд Фиеста», красный, Н107 SHV.

Последовала долгая пауза, на протяжении которой я слышал только далекое бормотание нескольких голосов. Наконец мой собеседник снова взял трубку.

– Нет, сэр, ваша машина не украдена. Она была запаркована на двойной желтой линии, в нарушение закона, и теперь отбуксирована на автомобильную площадку у моста Воксхолл.

– Можно забрать ее прямо сейчас? – мрачно спросил я.

– Разумеется, сэр. Как вы намерены туда добираться?

– Возьму такси.

– Скажите водителю: автоплощадка у моста Воксхолл. Вам следует иметь при себе документ, удостоверяющий вашу личность, а также чек на сумму сто пять фунтов стерлингов и вашу банковскую карточку. Или названную сумму наличными.

– Сто пять фунтов? – переспросил я, не веря своим ушам.

– Совершенно верно, сэр.

Я со злостью повесил трубку. Тут как раз начался дождь. Я кинулся по направлению к театру в поисках такси, но все машины перехватывались неиссякающей толпой зрителей, все еще выходящих из театра.

Подняв воротник пиджака, я перебежал на другую сторону улицы, лавируя между медленно едущими машинами, и там укрылся под навесом, хоть немного защищавшим от проливного дождя.

Меня охватила дрожь, и я несколько раз чихнул, пока дожидался свободного такси.

– Площадка у моста Воксхолл, – сказал я водителю, усаживаясь поудобнее.

– Невезуха, мужик, – сказал водила. – Ты уже второй такой у меня за сегодняшний вечер.

Я встретил это сообщение без энтузиазма.

Пока мы тащились под проливным дождем в гуще машин, развозивших зрителей после театрального вечера, таксист пустился в разговоры. Я односложно отвечал на его пространные рассуждения о погоде, премьер-министре Джоне Мейджоре, крикетной команде Англии и иностранных туристах. По каждому из обсуждаемых вопросов он высказывал свои прогнозы – один мрачнее другого.

Наконец мы добрались до автоплощадки. Я протянул водителю десятифунтовую бумажку и под дождем вынужден был ждать, пока он отсчитает сдачу. Потом я ринулся к фургончику, где мне пришлось встать во вторую за вечер очередь, значительно длиннее той, театральной, и вряд ли можно было надеяться, что, отстояв ее, я получу возможность насладиться зрелищем из числа тех, что надолго остаются в памяти. Когда настал мой черед, дюжий полицейский ткнул пальцем в официального вида бумагу, прилепленную клейкой лентой к разделяющему нас барьеру.

Я в точности выполнил все содержавшиеся там указания: сначала предъявил водительские права, затем выписал чек на сумму сто пять фунтов стерлингов и вручил его вместе со своей банковской карточкой полицейскому, буквально громоздящемуся надо мною. Не будь он таким огромным, я бы непременно сказал ему, что полиции следует заниматься делами поважнее – например, ловить торговцев наркотиками. Или тех же угонщиков машин.

– Ваш автомобиль находится вон в том углу, – сказал полицейский, показав рукой куда-то вдаль.

– Ну да, разумеется, – отозвался я. Выйдя из фургончика под дождь, я бросился бежать, огибая лужи, между бесчисленными рядами автомобилей. Я добежал, не останавливаясь, до самого дальнего угла площадки, и там еще несколько минут проискал свой «Форд Фиесту» красного цвета – недаром, подумал я, это самая популярная марка автомашины в Британии.

Открыв дверцу, я плюхнулся на место водителя и очередной раз чихнул. Повернул ключ в замке зажигания, но машина не завелась. Двигатель захлебнулся и заглох. И тут я сообразил, что, выскочив из авто и ринувшись в театр, забыл выключить подфарники. Я обругал себя последними словами, хотя это и не очень облегчило душу.

Тут я увидел товарища по несчастью, бегущего через площадку по направлению к «рейндж-роверу», припаркованному в соседнем ряду. Я поспешно опустил окно, но он уехал, прежде чем я успел попросить его «дать прикурить». Я вышел из машины, достал кабель из багажника, поднял капот и приладил кабель к аккумулятору. Меня снова охватила дрожь, но делать нечего – надо было ждать появления следующего водителя.

Я не мог заставить себя не думать об Анне, хотя и ясно понимал: если мне что и удалось подцепить сегодня, так это грипп.

Прошло сорок насквозь пропитанных дождем минут, три водителя не обратили никакого внимания на мои просьбы, пока, наконец, молодой негр не спросил: «В чем проблема, парень?» Я объяснил ему, он подогнал свой старенький фургон, подсоединил кабель к своему аккумулятору, и моя машина завелась.

Я газанул несколько раз и крикнул ему: «Спасибо!» – чего, наверное, было недостаточно. Но он ответил: «Какие дела, парень!» – и скрылся в ночной темноте.

Выезжая с автоплощадки, я включил радио, и Биг-Бен как раз пробил полночь. А ведь я так и не появился сегодня на работе. Если я не хочу потерять место, то первым делом следует придумать убедительную причину. Я чихнул еще раз и решил, что лучше гриппа все равно ничего не придумаешь. Хотя к этому времени там, наверное, уже приняли последние заказы, но Джеральд еще не закрыл кухню.

Сквозь завесу дождя я попытался отыскать телефон-автомат и вскоре увидел возле почтового отделения три будки в ряд. Остановив машину, я вылез, но тут же выяснилось, что все три телефона раскурочены. Я вернулся за руль и продолжил поиски. Пришлось несколько раз вылезать под дождем, но в конце концов я обнаружил будку с работающим телефоном на углу Уорвик-вэй.

Я набрал номер ресторана и долго ждал, пока там возьмут трубку.

– Лагуна пятьдесят, – ответил женский голос с деланым итальянским акцентом.

– Дженис, это ты? Это я, Майк.

– Да, Майк, привет, – ответила она шепотом, перейдя на свой естественный ламбетский [47]47
  Ламбет – район Лондона на правом берегу Темзы, не из числа самых аристократических.


[Закрыть]выговор. – Учти, что весь вечер, стоит только упомянуть твое имя, как Джеральд хватается за секач.

– А что так? – поинтересовался я. – Разве Ник с кухни не может тебе помочь?

– Ник отхватил себе полпальца, и Джеральд вынужден был отвезти его в больницу. Все дела пришлось бросить на меня. Джеральд совсем не в восторге.

– Ах ты, черт, – сказал я. – Но дело в том, что я…

– Дело в том, – раздался в трубке другой голос, – что ты уволен.

– Но, Джеральд, я сейчас все объясню…

– Почему ты не вышел на работу сегодня вечером?

Я чихнул, после чего сказал насморочным голосом:

– У меня грипп. Если бы я пришел, то заразил бы половину клиентов.

– В самом деле? – переспросил Джеральд. – Действительно, это намного серьезнее, чем просто заразить одну-единственную девицу, с которой ты сидел рядышком в театре.

– О чем ты? – спросил я нормальным голосом, позабыв про свой насморк.

– О том самом. Видишь ли, Майк, к твоему несчастью, пара наших постоянных клиентов тоже была сегодня в театре «Олдвик», и они сидели через два ряда от тебя. Спектакль им понравился – почти так же, как и тебе. И к тому же один из них добавил, что твоя приятельница была «просто обалденной».

– Он, наверное, ошибся и принял кого-то за меня… – сказал я, стараясь, чтобы в голосе не звучали нотки отчаяния.

– Он, может, и ошибся, Майк. Но я-то не ошибусь. Ты уволен. И не трудись приходить за деньгами. Я не намерен платить метрдотелю, который позволяет себе таскаться с девками по театрам, вместо того чтобы заниматься делом.

И он повесил трубку.

Я тоже повесил трубку и побрел к машине, чертыхаясь вполголоса. Я не дошел буквально десяти шагов, как вдруг какой-то малый распахнул дверцу, сел за руль и неуверенно выкатил чуть ли не на середину дороги, причем, судя по звуку, еще и на третьей скорости. Я кинулся вдогонку, но этот тип газанул, и стало ясно, что мне его не остановить.

Тогда я бегом бросился к телефонной будке и второй раз за вечер набрал «999».

И второй раз за вечер меня спросили: «Пожарная команда, полиция или скорая помощь?»

– Полиция! – сказал я, и другой голос ответил мне:

– Полицейский участок Белгравия. В чем суть вашего обращения?

– Только что украли мою машину, – заорал я.

– Сообщите, пожалуйста, модель, цвет и регистрационный номер.

– «Форд Фиеста», красный, Н107 SHV.

И снова томительное ожидание.

– Нет, сэр, машина не украдена. Она была запаркована на двойной желтой…

– Да нет же! – заорал я еще громче. – Я уже заплатил сто пять фунтов на площадке у моста Воксхолл, всего полчаса тому назад. И я видел, как ее угонял какой-то сопляк, явно чтобы покататься. А я в это время говорил по телефону.

– Где вы находитесь, сэр?

– В телефонной будке на углу Воксхолл Бридж-роуд и Уорвик-вэй.

– А в каком направлении двигалась машина, когда вы видели ее в последний раз, сэр?

– В северном. По Воксхолл Бридж-роуд.

– Номер вашего домашнего телефона, сэр?

– 081 290 4820.

– Номер рабочего телефона?

– У меня теперь нет не только машины, но и работы.

– Понятно. Я займусь этим делом немедленно. Мы свяжемся с вами, сэр, как только у нас будут какие-либо новости.

Я повесил трубку и прикинул, что делать дальше. Похоже, что особого выбора у меня не было. Я остановил такси и сказал водителю: «Вокзал Виктория». К счастью, таксист не склонен был пускаться в разговоры на протяжении нашей недолгой поездки. Когда он высадил меня, я дал ему свою последнюю банкноту и терпеливо ждал, пока он отсчитает сдачу до последнего пенни. На эти монеты я купил билет до пригородного Бромли и отправился искать свою платформу.

– Как раз вовремя, – сказал мне контролер. – Последний поезд должен быть с минуты на минуту.

Тем не менее, мне пришлось прождать еще двадцать минут на холодной пустой платформе, прежде чем последний поезд наконец появился на станции. Я успел уже выучить наизусть все рекламные плакаты, от пива «Гиннесс» до презервативов «Мейтс», не забывая при этом чихать через регулярные промежутки времени.

Когда состав остановился у платформы и вагонные двери со стуком распахнулись, я сел в первый вагон. Через десять минут двигатель подал первые признаки жизни, а еще через сорок поезд остановился на станции Бромли.

Еще через двадцать пять минут пешего хода я, чуть пошатываясь от усталости, вступил на дорожку, ведущую к моей парадной двери. Я полез за ключом и тут же сообразил, что он был в одной связке с ключом зажигания и, значит, остался в машине. Присев на корточки, я приступил к поискам запасного ключа, который обычно лежит под одним из камней. Но под каким именно? Наконец я нашарил ключ, вставил в замочную скважину и открыл дверь. Только я вошел в дом, как зазвенел телефон, стоящий на столике в прихожей.

Я схватил трубку.

– Мистер Уитикер?

– Слушаю.

– Это полицейский участок Белгравия. Мы обнаружили вашу машину, сэр, и…

– Слава богу, – перебил я полицейского. – И где же она?

– В данный момент, сэр, она находится на платформе автомобиля техпомощи, где-то в районе Челси. Судя по всему, парнишка, который угнал ее, сумел проехать не больше двух километров. Потом он вмазался в бордюр на скорости под сто десять, его отбросило, и он врезался прямо в стену. Так что, сэр, боюсь, ваша машина разбита вдребезги.

– Вдребезги? – переспросил я, не веря своим ушам.

– Да, сэр. Мы дали ваш телефон администрации гаража, который занимается разбитыми автомобилями, и завтра утром они с вами свяжутся.

Я молчал, не представляя, что тут можно сказать.

– Есть хорошие новости: мы поймали этого парня, – продолжил полицейский. – Но в основном новости плохие: ему всего пятнадцать, у него нет водительских прав и, разумеется, нет страховки.

– Ну, это не проблема, – сказал я. – У меня-то она есть.

– Кстати, сэр, вы оставили ключи в машине?

– Ну, естественно. Я ведь выскочил, чтобы позвонить по телефону. Всего-то на пару минут.

– В таком случае, сэр, боюсь, что ваша страховка не имеет силы.

– Не имеет силы? Да что вы говорите!

– Существующая стандартная практика не предусматривает выплату страховой премии, если ключи были оставлены владельцем в замке зажигания. Так что я советую вам навести справки в своей страховой компании, – сказал полицейский и положил трубку.

Я тоже положил трубку, размышляя, какие еще меня могут ожидать неприятности. Сняв пиджак, я побрел на второй этаж. И остановился, увидев на лестничной площадке свою жену.

– Морин… – начал было я.

– Насчет машины, которая вдребезги, ты расскажешь потом, – сказала она. – А сначала объясни, почему тебя не было на работе сегодня вечером. И главное – кто эта «классная телка», с которой, как утверждает Джеральд, тебя видели в театре?

Пережаренный

– Никаких особых планов на вечер у меня нет, – сказала Анна.

Я улыбнулся, не в силах скрыть своей радости.

– Вот и хорошо. Я знаю тут неподалеку милый ресторанчик. Надеюсь, вам понравится.

– Звучит заманчиво, – сказала Анна, решительно пробираясь сквозь толпу зрителей. Я шел за нею, прибавляя шаг, чтобы не отстать.

– Нам куда? – спросила она. Я показал в сторону Стрэнда. Быстрым шагом Анна направилась туда, и мы продолжили обсуждать спектакль.

Когда мы дошли, я кивком головы указал на двойные двери серого цвета на той стороне улицы: «Это здесь». Я собрался было взять ее под руку, чтобы перейти дорогу, но она оказалась на проезжей части раньше меня, и, лавируя между машинами, остановившимися на красный свет, первой добралась до противоположного тротуара.

Она решительно толкнула серую дверь, и я вошел в ресторан следом за ней. Мы спустились в полуподвальный ресторан и окунулись в слитное гудение множества посетителей, пришедших сюда после спектаклей из театров по соседству; между столиками метались официанты с нагруженными подносами.

– Не думаю, что нам удастся получить здесь столик, если только вы не заказали его заранее, – сказала Анна, внимательно оглядывая людей, сидевших у бара и нетерпеливо ожидающих, когда начнут освобождаться места в зале.

– Пусть вас это не беспокоит, – заверил я ее и решительно направился к стойке администратора, сделав знак рукой метрдотелю, который принимал заказ у одного из столиков. Мне оставалось только надеяться, что он меня узнает.

Остановившись у стойки, я повернулся к Анне и бодро улыбнулся, но как-то непохоже было, что все происходящее производит на нее должное впечатление.

Приняв заказ, метрдотель не спеша двинулся в моем направлении.

– Чем я могу вам помочь, сэр? – спросил он.

– Нельзя ли устроить столик на двоих, Виктор?

– Виктор сегодня выходной, сэр. У вас заказано?

– Нет, но я…

Метрдотель проверил список заказанных столиков, потом взглянул на часы.

– Смогу дать вам два места, но не раньше четверти двенадцатого, а то и в половине, – сказал он без особого энтузиазма.

– И не раньше? – спросил я. – Не думаю, что мы сможем ждать так долго.

Анна кивком головы подтвердила мои слова.

– Боюсь, что нет, сэр, – ответил метрдотель. – До этого времени у нас все заказано.

– Так я и думала, – воскликнула Анна и направилась к выходу.

Мне снова пришлось прибавить шагу, чтобы не отстать от нее. Когда мы вышли на улицу, я сказал:

– Тут неподалеку имеется небольшой итальянский ресторанчик, где мне всегда готов столик. Рискнем?

– Выбора-то у нас нет, – отозвалась Анна. – Куда сейчас?

– Через дорогу и направо, – сказал я, и тут раскат грома известил о начале ливня.

– А, черт, – выдохнула Анна, пытаясь сумочкой защитить прическу от дождя.

– Извините, – сказал я, взглянув в отчаянии на черные тучи. – Это моя вина. Мне следовало бы…

– Перестаньте всю дорогу извиняться, Майкл. Ну, пошел дождь, а вы-то здесь при чем?

Я сделал глубокий вдох и кинулся бегом через улицу, Анна за мной. Дождь припустил вовсю, и, пробежав менее ста метров, мы успели здорово вымокнуть.

Открыв дверь, я вздохнул с облегчением, хотя то обстоятельство, что ресторанный зал был полупустым, должно было бы меня, вообще-то говоря, обеспокоить. Я взглянул на Анну и обнадеживающе улыбнулся, но выражение ее лица было по-прежнему хмурым.

– Что-нибудь не так? – спросил я.

– Да нет, все нормально. Просто у моего отца существует теория относительно достоинств ресторана, который в такое время заполнен лишь наполовину.

Я испытующе посмотрел на свою спутницу, но все же решил воздержаться от комментариев относительно того, что у нее тушь потекла, а прическа растрепалась.

– Я, пожалуй, приведу себя в порядок, – сказала она, – это недолго.

И направилась к двери с надписью Signorinas.

Я подозвал Марио, который вроде бы в данный момент никого не обслуживал, и он подошел.

– Вам звонили, мистер Уитикер, – сказал он, ведя меня через ресторанный зал к моему обычному столику. – Просили, чтобы вы, как появитесь, связались с Джеральдом. Похоже, там какие-то неприятности.

– Не страшно. Подождет. Но если он позвонит снова, я возьму трубку.

Тут к столику подошла Анна. Она подновила макияж, но прическе могла бы уделить и больше внимания.

Я вскочил из-за столика.

– Да сидите, чего там, – сказала она и села сама.

– Что вы будете пить? – спросил я.

– Пожалуй, ничего. Мне завтра рано вставать, и поэтому не будем перебарщивать. Разве что бокал вина, запить еду…

К нашему столику подошел официант.

– Что мадам угодно? – учтиво спросил он.

– Я еще не видела меню, – ответила Анна, не дав себе труда даже взглянуть на официанта.

– Могу порекомендовать феттучини, мадам, – сказал официант, показав пальцем соответствующую строчку в меню. – Это наше блюдо дня.

– Тогда, я полагаю, есть смысл заказать именно его, – сказала Анна, возвращая меню официанту.

Я кивнул головой, как бы говоря «И мне тоже», и попросил полубутылку красного вина местного розлива. Официант взял меню и удалился.

– А вы?..

– А если я?..

– Нет-нет, вы первая, – сказал я, улыбнувшись.

– А вы всегда заказываете полубутылку местного розлива, ужиная с дамой в первый раз?

– Надеюсь, вы убедитесь, что вино очень хорошее, – сказал я, чуть ли не оправдывающимся голосом.

– Да я шучу, Майкл. Не воспринимайте все на свете так серьезно.

Я внимательнее вгляделся в мою спутницу и задумался: а не совершаю ли я серьезную ошибку? Несмотря на все усилия по приведению себя в порядок, Анна явно уже не выглядела в точности как та девушка, увидев которую – пусть и на расстоянии, – я чуть не разбил машину несколько часов тому назад.

О Господи! Машина! Я представил себе, где я ее бросил, и по возможности незаметно взглянул на часы.

– Я уже начинаю надоедать вам, Майкл? – спросила Анна. – Или этот столик вы снимаете с кем-то на паях?

– Да. То есть, конечно же, нет. Прошу прощения. Просто я вспомнил, что мне надо было кое-что уточнить еще до нашего прихода в ресторан. Прошу прощения.

Анна нахмурила брови, и я прикусил язык, не став извиняться в третий раз.

– А сейчас – уже слишком поздно? – спросила она.

– Слишком поздно для чего?

– Для того чтобы уточнить то, что вы должны были уточнить еще до нашего прихода в ресторан?

Я выглянул в окно и безо всякого удовольствия заметил, что дождь кончился. Теперь мне оставалось только надеяться, что дорожные инспекторы в ночные часы умерят свою бдительность.

– Ладно, ничего страшного. Уверен, что все обойдется, – сказал я, сделав над собой усилие, чтобы не выглядеть озабоченным.

– Ну что ж, вот и прекрасно, – сказала Анна тоном едва ли не саркастическим.

Чтобы сменить тему разговора, я спросил:

– Так, значит, вы врач? Мне всегда было интересно, что представляют собой врачи…

– Майкл, это мой свободный вечер. И я предпочла бы, с вашего позволения, не говорить о своей работе.

Последовала неловкая пауза, и, после того как официант принес нам феттучини, я сделал еще попытку поддержать разговор:

– У вас много пациентов-мужчин?

– Просто ушам своим не верю, слыша такие вопросы, – сказала Анна, даже не стараясь скрыть звучащее в голосе недовольство. – Когда же, наконец, вы и вам подобные согласитесь признать, что некоторые из нас способны на нечто большее, чем всю жизнь выполнять капризы так называемого сильного пола!

Официант налил немного вина в мой бокал.

– Да. Конечно же. Разумеется. Нет, я вовсе не имел в виду…

Я попробовал вино и одобрительно кивнул. Официант налил вина Анне.

– Ну, и что же вы в таком случае имели в виду? – требовательно спросила Анна, решительно принимаясь за феттучини.

– Ну, я хочу сказать, разве нет ничего необычного в том, что мужчина лечится у врача-женщины? – спросил я и почувствовал, как увязаю еще глубже.

– О Господи, Майкл! Мы ведь живем в просвещенном веке. Думаю, что мне довелось видеть больше голых мужчин, чем вам, и уверяю вас – зрелище это в высшей степени непривлекательное.

Я рассмеялся, в надежде, что это поможет разрядить напряженность.

– Во всяком случае, – добавила она, – существуют на свете мужчины, достаточно уверенные в себе, чтобы признать право женщин-врачей на существование, уж вы мне поверьте.

– Я и не сомневаюсь, что это так, – сказал я. – Я просто думал…

– А я вот не думаю, что вы думали, Майкл. В том-то и заключается проблема с мужчинами вроде вас. Держу пари, что вам никогда и в голову не приходило обратиться к женщине-врачу.

– Нет, но… Да, но…

– «Нет, но – да, но…» Давайте-ка переменим тему разговора, пока я не рассердилась по-настоящему, – сказала Анна, отложив вилку. – Лучше расскажите, чем вы занимаетесь, Майкл? Судя по всему, в ваших кругах к женщинам вряд ли относятся как к равным.

– Занимаюсь ресторанным бизнесом.

– Ах, да, вы же говорили мне в антракте. Но что это значит – «заниматься ресторанным бизнесом»?

– Я больше по управленческой части. В смысле, сейчас я занимаюсь административной работой. А начинал я официантом, потом лет пять проработал на кухне и наконец…

– И наконец поняли, что из вас не выйдет ни официанта, ни повара, и тогда вы решили, что лучше всего – заниматься административными делами.

– Примерно так оно и есть, – сказал я, принимая ее иронический тон. Однако ее слова только напомнили мне, что один из моих ресторанов остался сегодня без шеф-повара и что именно по дороге туда я имел неосторожность поддаться ее чарам.

– Вы снова куда-то пропали, – сказала Анна, и в ее голосе послышалось явное раздражение. – Кто-то собирался рассказать мне об административной работе в сфере ресторанного бизнеса.

– Да, и в самом деле, собирался. Кстати, как вам феттучини?

– Ничего себе, принимая во внимание…

– Принимая во внимание что?

– Принимая во внимание тот факт, что это место вы выбрали за неимением лучшего.

Я снова не нашелся, что сказать.

– Да нет, феттучини вполне ничего, – заверила она и снова взяла вилку, без особого, впрочем, энтузиазма.

– Может быть, вы хотите что-нибудь другое? Я сейчас…

– Нет, спасибо, Майкл. Да ведь и официант рекомендовал нам именно это блюдо – значит, в его качестве он абсолютно уверен.

Я опять не нашелся, что ответить, и снова замолчал.

– Ну же, Майкл! Вы так и не разъяснили мне суть вашей административной работы в сфере ресторанного бизнеса, – напомнила Анна.

– Ну, сейчас под моим началом три ресторана в Вест-Энде. Это означает, что я постоянно мечусь между ними и особое внимание уделяю тому месту, где в данный момент больше проблем.

– Совсем как дежурный врач в больнице, – сказала Анна. – И какая же главная проблема была сегодня?

– К счастью, из тех, что возникают далеко не каждый день, – многозначительно сказал я.

– Что, настолько серьезная? – спросила Анна.

– К сожалению. Шеф-повар утром отхватил себе чуть ли не полпальца и сможет вернуться на работу в лучшем случае через пару недель. Метрдотель второго ресторана не выходит на работу под предлогом гриппа, а в третьем мне пришлось уволить бармена за фокусы с бухгалтерскими книгами. Вообще-то все бармены склонны к таким фокусам, но тут уже даже клиенты стали замечать неладное.

Я сделал паузу, подумав, не съесть ли еще немного феттучини, и решительно закончил:

– Но все равно я не променял бы ресторанное дело ни на какое другое.

– При всех этих обстоятельствах… Ну просто удивляет, как это вы смогли устроить себе выходной.

– Какой там выходной… Я бы ничего такого не устраивал, если бы…

Я замолчал и, взяв бутылку, долил ей.

– Если бы – что? – спросила она.

– Хотите знать всю правду? – уточнил я, выливая остатки вина в свой бокал.

– Да, хочу. Вместо закуски, – ответила она.

Я отставил пустую бутылку в сторону и, секунду поколебавшись, начал рассказ:

– Я направлялся в один из своих ресторанов и тут увидел вас, идущую в театр. Я уставился на вас, не в силах оторвать глаз, да так, что чуть не въехал в зад впереди идущей машины. Тогда я ринулся на другую сторону улицы, где вроде бы было место для парковки, и кто-то из ехавших за мной следом чуть не въехал мне в зад. Я выскочил из машины, кинулся бегом к театру, сначала не смог отыскать вас, а потом увидел стоящей в очереди в кассу. Я стал в эту очередь и заметил, что вы отдали кассиру свой лишний билетик. Едва вы скрылись из виду, как я принялся рассказывать кассиру сказки насчет того, что вы решили не ждать меня и сдали мой билет для перепродажи. Я описал ему вашу внешность, причем во всех деталях, и он отдал мне билет без особых возражений.

– Есть же дураки на белом свете, – сказала Анна, отставив свой бокал и глядя на меня как на пациента сумасшедшего дома, выпущенного на волю.

– Затем я положил две десятифунтовые бумажки в фирменный театральный конверт и занял кресло рядом с вами, – продолжил я. – Ну а дальше вы знаете.

И не без внутренней дрожи я стал ждать, как она отреагирует на мой рассказ.

– Как я понимаю, мне следует чувствовать себя польщенной, – сказала Анна после короткой паузы. – Но я прямо не знаю, смеяться или плакать. Наверняка могу сказать только одно: женщина, с которой мы живем вот уже десять лет, сочтет эту историй в высшей степени забавной. Тем более, что вы заплатили за ее билет.

Официант забрал наши тарелки с наполовину недоеденными феттучини.

– Все в порядке, сэр? – спросил он обеспокоенно.

– Все превосходно, – сказал я, хотя это и прозвучало не очень убедительно. Анна сделала недовольную мину, но ничего не сказала.

– Не хотите ли кофе, мадам?

– Нет, – сказала она, взглянув на часы, – пожалуй, я не стану рисковать. И вообще мне пора. Элизабет, должно быть, беспокоится, куда это я подевалась.

Она встала и направилась к выходу. Я последовал за нею на расстоянии около метра. Уже выходя на улицу, она оглянулась и спросила: