Текст книги "Ложное впечатление (в сокращении)"

Автор книги: Джеффри Арчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Тина обняла пожилого мужчину. Ей безумно хотелось рассказать ему, что Анна жива и здорова. Но время было неподходящее.

Анна отыскала у Тины карту Нью-Йорка и атлас Северной Америки. Разложив карту на столе, она продумала, как будет выбираться из города. Потом взялась за атлас и, отыскав в указателе Канаду и Мексику, принялась планировать свой побег из страны. Перелистывая в последний раз глянцевые страницы, Анна точно представляла, как оказаться в Англии вовремя.

Анна как раз захлопнула толстенный синий том, когда входная дверь распахнулась, впуская запыхавшуюся Тину. На плече у той висел ноутбук, а за спиной виднелся большой чемодан. Анна выбежала навстречу.

– Прости, что так долго, милая, – извинилась Тина, свалив поклажу в коридоре и шагая в кухню. – Автобуса долго не было.

Она рухнула на кухонный стул.

– Моя очередь варить кофе, – сказала Анна, заливая воду в кофеварку. – Как все прошло?

– Хорошо, пришлось только утешать Сэма. Он тебя обожает. У него был такой вид, словно он плакал уже не один час. Он хотел поговорить о тебе, а куда я иду, ему, похоже, было все равно. – Тина взглянула на разложенную на столе карту Нью-Йорка. – Так ты продумала план?

– Да. В новостях говорили, что все туннели и мосты закрыты, так что лучше всего добраться паромом до Нью-Джерси и там взять напрокат машину. Надеюсь быть завтра вечером в аэропорту Торонто, а утром вылететь в Лондон.

– Во сколько отправляется первый паром?

– В пять утра. Но кто знает, будут ли они вообще ходить.

– Думаю, тебе надо лечь пораньше. Заведу будильник на четыре. Располагайся в спальне, а я устроюсь на диване.

– Даже не думай, – возразила Анна, наливая подруге ароматный кофе. – Ты и так сделала больше, чем достаточно. Если Фенстон когда-нибудь узнает о твоем участии, он тебя мигом уволит.

– Вот уж это волнует меня меньше всего, – ответила Тина.

Вся команда Джека была на месте. День выдался долгим, усталость уже давала о себе знать, а впереди еще ждала бессонная ночь. На его столе зазвонил телефон.

– У меня есть новость, шеф, – сказал Джо, – Тина Форстер, секретарша Фенстона, приходила в квартиру Петреску, забрала чемодан, ноутбук и отнесла к себе домой.

Джек выпрямился на стуле.

– Значит, Петреску должна быть жива.

– Только не хочет, чтобы мы об этом знали, – заметил Джо.

– Но почему?

– Надеется, мы подумаем, что она пропала без вести, то есть погибла? – предположил Джо.

– Не мы, – возразил Джек, – а Фенстон, я в этом почти уверен.

– Почему?

– Не знаю, – признался Джек, – но собираюсь это выяснить. Направь ребят из опергруппы к дому Форстер, пусть дождутся появления Петреску.

– Но мы даже не знаем, у Форстер ли она.

– У нее, – сказал Джек и повесил трубку.

9/12–9/13

Анна встала в начале пятого. За завтраком они с Тиной договорились о том, как станут переговариваться по телефону. Анна будет звонить ей только на домашний номер и только из автоматов, причем всегда из разных. Назовется Винсентом, а разговор будет длиться не больше минуты.

Ровно без восьми минут пять Анна вышла из дома. На ней были джинсы, синяя футболка, полотняная куртка и бейсбольная кепка. На улице было немноголюдно. Она миновала очередь из добровольцев, выстроившихся на сдачу крови.

Ни одного знакомого лица Анна по пути не встретила.

В семь утра Фенстон уже сидел за столом в своем новом кабинете. Первым делом он позвонил Рут Пэриш.

– Где мой Ван Гог? – осведомился он, даже не удосужившись поздороваться.

– Доброе утро, мистер Фенстон, – сказала Рут. – Как вы знаете, после вчерашней трагедии рейс отменили.

– Так где сейчас Ван Гог? – повторил Фенстон.

– Заперт в одном из наших сейфов в спецхранилище на таможне. Конечно, придется обновлять лицензию на вывоз.

– Вот и займитесь этим, – распорядился Фенстон.

– Сегодня с утра я думала забрать четырех Вермееров из…

– Моя картина должна быть у вас на первом месте.

– Но оформление документов может потребовать нескольких дней, – возразила Рут. – И примите, пожалуйста, во внимание перенос рейсов в связи с…

– Забудьте о переносе. Как только запрет будет снят, я отправляю за картиной Карла Липмана.

– Но мои служащие заняты расчисткой завалов, вызванных…

– Слушайте внимательно, повторять я не собираюсь, – проговорил Фенстон. – Если картина будет готова к отправке, когда самолет с Липманом приземлится в Хитроу, я утрою – повторяю: утрою – вам гонорар.

Фенстон опустил трубку, не сомневаясь в том, что одно слово из их разговора она запомнит твердо – «утрою». И ошибся. Рут удивило, что он ни разу не обмолвился об Анне. Если она уцелела в катастрофе, то почему не ей поручили забрать картину?

Тина, сидя в своем кабинете, слышала весь разговор Фенстона с Рут Пэриш по параллельному телефону. Она выключила телефон, но оставила изображение на маленьком экране, прикрепленном к краю письменного стола. Это позволяло ей видеть все, что происходит в кабинете председателя. Фенстон об этом не знал – но ведь и не спрашивал. Ему бы и в голову не пришло самому пойти к ней в кабинет, когда можно было вызвать ее к себе простым нажатием кнопки. К ней мог войти Липман – без стука, как у него было принято, – но тогда она мгновенно отключит экран.

Липман, поступив на службу к Фенстону, не проявил к комнате секретарши никакого интереса. Тина ни словом не обмолвилась о своих технических новшествах, справедливо рассудив, что рано или поздно кто-нибудь их обнаружит, но к тому времени она, глядишь, соберет всю нужную информацию, чтобы устроить Фенстону веселую жизнь, повеселее той, что он устроил ей.

Фенстон нажал кнопку сбоку стола, Тина схватила блокнот и ручку и поспешила к нему в кабинет.

– Первым делом установите, сколько у меня осталось служащих, – приказал Фенстон. – Сообщите им наш новый адрес, чтобы они могли сразу же явиться на службу.

– К полудню все фамилии будут у вас на столе.

Все утро ушло у нее на то, чтобы связаться с работниками «Фенстон-банка». К полудню она выяснила, что уцелели тридцать четыре человека из сорока трех. Список из девяти фамилий сотрудников, что числились пропавшими без вести, то есть, скорее всего, погибли, она положила на стол Фенстону перед его уходом на ленч.

Анна Петреску была в этом списке шестой.

На такси, автобусом, пешком и опять на такси – Анна наконец добралась до 11-го причала, где бесконечная очередь терпеливо дожидалась парома. Полицейские придирчиво изучали документы у всех покидающих Манхэттен. Анна оказалась в начале очереди только к часу дня.

– Зачем вам в Нью-Джерси? – спросил ее полицейский.

– У меня в Северной башне без вести пропала подруга, – ответила Анна и, помолчав, добавила: – В этот день я решила побыть с ее родителями.

– Очень жаль, мэм, – сказал полицейский. – Надеюсь, она отыщется.

– Спасибо, – проговорила Анна и, подхватив свои вещи, устремилась вверх по сходням.

– Первые рейсы вылетят из Нью-Йорка не раньше чем через пару дней, – сообщила Тина.

– Личные самолеты тоже? – спросил Фенстон.

– Все без исключения, – заверила она. – Я пытаюсь включить вас в приоритетный, как пишут газеты, список.

– У нас есть знакомые в аэропорту Кеннеди? – осведомился Фенстон у Липмана.

– И не один. Только все теперь ищут там знакомых.

– Так познакомьтесь с кем-нибудь поближе, – распорядился Фенстон. И добавил: – Люди всегда о чем-нибудь мечтают.

– Я готова взять любую из ваших машин, – сказала Анна.

– В настоящий момент у нас нет свободных машин, – ответил администратор прокатного агентства «Счастливая поездка», усталый молодой человек по имени Хэнк, как гласила его пластиковая карточка. Анна не смогла скрыть разочарования.

– Но если вас устроит фургон… – отважился предложить Хэнк. – Конечно, не последней модели, но если вам позарез…

– Беру, – сразу согласилась Анна: за ней тянулась длинная очередь желающих арендовать машину.

Хэнк вытащил формуляр в трех экземплярах, Анна подтолкнула ему по стойке водительские права, которые он приобщил к ее паспорту.

– На какой срок вам понадобится машина? – спросил он.

– На день, может, на два. Я оставлю ее на парковке аэропорта Торонто.

Хэнк повернул формуляр нижним краем к Анне, чтобы та подписала.

– Шестьдесят долларов за прокат и двести – залог.

Анна хмуро вручила ему двести шестьдесят долларов.

– Мне также нужна ваша кредитная карточка.

Анна выложила на стойку еще сто долларов. Она впервые в жизни попыталась дать взятку. Удачно. Хэнк спрятал деньги в карман.

– Белый фургон на тридцать третьей стоянке, – сказал он, передавая ей ключ.

Как только Анна вышла на стоянку, она сразу поняла, почему этот фургон остался последним. Устроив в салоне чемодан и ноутбук, она посмотрела на приборный щиток. 158 674 километров пробега. Срок жизни этого старичка подходил к концу. 650 километров до границы могли стать для него роковыми.

Анна осторожно выехала со стоянки задним ходом и принялась высматривать указатель на Джерсийскую скоростную магистраль.

– Вы были правы, шеф, – сказал Джо, – Петреску уехала из Нью-Йорка и держит путь в аэропорт Торонто.

– В машине или на поезде?

– В фургоне, – ответил Джо. – Я успел прицепить ей на задний бампер маячок, так что мы сможем следить за ее передвижениями и днем и ночью.

– Проконтролируйте, чтобы в аэропорту ее обязательно ждал агент.

– Он должен мне сообщить, куда она вылетает.

– Она летит в Лондон, – сказал Джек.

– Что слышно из аэропорта? – спросил Фенстон после ленча.

– Завтра разрешат несколько вылетов, – ответил Липман. – Отбывающим дипломатам и лицам, нуждающимся в срочной госпитализации. Но мне удалось получить разрешение на вылет утром в пятницу. Один человек не смог отказаться от нового «форда-мустанга».

– Я бы на его месте захотел «кадиллак».

К половине четвертого Анна была уже в пригороде Скрантона, однако пока она решила не останавливаться. Если к семи вечера получится добраться до Буффало, то тогда можно будет отдохнуть.

Она посмотрела в зеркало заднего вида и вдруг поймала себя на мысли, что понимает теперь, каково это – чувствовать себя удирающим преступником. Кредитной карточкой пользоваться нельзя, сотовым телефоном тоже, да еще и все время приходится искать за собой хвост. Ей хотелось снова оказаться в Нью-Йорке, среди друзей и знакомых, и заняться любимым делом. Она еще не научилась думать как преступница.

Липман появился у Тины без предупреждения. Она мигом выключила экран.

– Вы ведь были подругой Анны Петреску? – спросил он в лоб.

– Да, мы с ней дружим.

– Дружите или дружили?

– Дружили, – быстро поправилась Тина.

– Значит, вам она не давала о себе знать?

– Дала бы – я бы ее вычеркнула из списка пропавших.

– Вычеркнули бы? – переспросил Липман.

– Да, вычеркнула бы, – ответила Тина, посмотрев на него в упор. – Так что будьте добры сообщить мне, если она выйдет с вами на связь.

Липман скривился и вышел.

Анна выпила уже несколько чашек кофе, но ее все равно одолевала сонливость. «Устали? – Передохните», – советовал придорожный щит. Анне захотелось спать еще сильнее. Впереди она увидела съезд на стоянку. Она бросила взгляд на часы на щитке: начало двенадцатого. Можно подремать пару часов и потом возобновить поездку. В конце-то концов, выспаться удастся и в самолете.

Анна проехала в дальний угол стоянки и припарковалась за громадным трейлером. Лишний раз убедившись в том, что все дверцы фургона на запоре, она перебралась на заднее сиденье и устроилась, положив ноутбук под голову вместо подушки. Ей было чудовищно неудобно, но уже через пару минут она крепко заснула.

– Мне никак не дает покоя Петреску, – сказал Липман.

– Боитесь мертвецов? – съязвил Фенстон.

– Я в ее смерти совершенно не уверен.

– Но как она могла уцелеть? – возразил Фенстон, поглядев через окно на руины Всемирного торгового центра.

– Мы-то спаслись, так почему бы не спастись и ей? В конце концов, вы рассчитали ее за десять минут до катастрофы.

– Стедмен считает, что она погибла.

– Но Стедмен цел и невредим, – напомнил Липман.

– Ладно, пусть Петреску уцелела, никакой угрозы она для нас не представляет, – сказал Фенстон. – Виктории Уэнтворт нет в живых.

– Однако Петреску это может устроить так же, как и нас.

– Хорошо, сделаем так, чтобы ее это не устроило.

Громкие повторяющиеся удары вырвали Анну из глубокого сна. Она протерла глаза и посмотрела в лобовое стекло. Какой-то мужик с пивным брюхом молотил кулаком по фургону. В другой руке у него была жестянка с пивом. Анна собралась уже завопить, как тут до нее дошло, что кто-то пытается открыть заднюю дверь машины. Ледяной душ – и тот не смог бы быстрее привести ее в чувство.

Анна бросилась на водительское сиденье и повернула ключ зажигания. Глянув в боковое зеркало, она с ужасом увидела, что с другой стороны фургона стоит еще один сорокатонный трейлер и у нее почти не осталось места для выезда. Она нажала на клаксон, но мужик с пивом взгромоздился ей на капот и осклабился, обнажив беззубые десны. У Анны перехватило дыхание. Мужик тем временем начал лизать лобовое стекло, а его приятель все пытался открыть заднюю дверцу. Машина наконец завелась.

Анна крутанула руль, пытаясь выехать, однако места между трейлерами было слишком мало. Чтобы подать машину вперед или назад, ей оставили в общей сложности около метра. Она подала назад – второй мужик отскочил в сторону. Анна включила первую скорость, фургон дернулся вперед, и мужик с пузом соскользнул с глухим ударом на землю. Анна дала задний ход и с ужасом увидела, как он цепляется руками за капот, пытаясь подняться. Он встал на ноги, шагнул, шатаясь, вперед, показал Анне опущенный большой палец и пошел к своему трейлеру, крикнув приятелю:

– Я двину первый.

Его товарищ забрался в свою кабину.

За долю секунды Анна поняла, что ей уготована роль начинки в задуманном ими сандвиче. Она нажала на газ, и фургон въехал в тот трейлер, который стоял позади, переключилась на первую скорость и нажала на газ снова. На этот раз она врезалась во второй трейлер и лишилась переднего бампера. Тут на фургон наехал первый трейлер и сорвал задний бампер. Фургон с силой вытолкнуло из клещей, он совершил поворот на триста шестьдесят градусов и остановился. В зеркале Анна увидела, как трейлеры, не успев затормозить, врезались друг в друга.

Набрав скорость, Анна выскочила на шоссе. Там она принялась жать на педаль газа, пока не ощутила под подошвой пол машины. Она твердо решила выяснить, на что способен фургон. Оказалось – на сто десять километров в час. Промчавшись больше часа, Анна наконец пришла в себя и перестала каждую минуту коситься в боковое зеркало.

Еще через час, когда сквозь облака начали пробиваться первые лучи утреннего солнца, ей даже захотелось есть, и она решила завернуть в придорожное кафе позавтракать. Поставив машину, она вошла, села, внимательно изучила меню и заказала яичницу с ветчиной, сосиски, оладьи и кофе.

За едой Анна сверилась с картой. По ее подсчетам, она уже проехала больше шестисот километров, однако до канадской границы оставалось не меньше восьмидесяти. Ее часы показывали без пяти восемь утра.

Оставив на столике деньги, Анна прошла в другой конец кафе, где висел телефон-автомат, и набрала код Нью-Йорка.

В вестибюль вошел незнакомец. Сэм из-за стойки поднял на него взгляд. Высокий мужчина, среднего возраста, в дорогом, но изрядно поношенном костюме.

– Доброе утро, – поздоровался Сэм.

– Доброе утро, – ответил мужчина. – Я из службы иммиграции. Мы уточняем сведения о людях, которые после атаки террористов во вторник числятся пропавшими без вести и, скорее всего, погибли.

– Вас интересует кто-то конкретно? – спросил Сэм.

– Да, – ответил мужчина, поставил на стойку портфель, извлек из него листок с колонкой фамилий и провел по нему пальцем сверху вниз. – Анна Петреску. По нашим данным, она проживала по этому адресу.

– Последний раз я ее видел, когда она ушла на службу утром во вторник, хотя о ней после этого спрашивали несколько человек, а одна из подруг забрала кое-какие ее личные вещи.

– Что именно забрала?

– Не знаю. Я просто узнал чемодан.

– Вам известна ее фамилия? Мать Анны очень тревожится.

– Нет, неизвестна, – признался Сэм.

– Вы бы узнали ее на фотографии?

– Может быть.

Мужчина снова открыл портфель и вытащил фотографию. Сэм посмотрел и сказал:

– Да, это она. Симпатичная девушка, но куда ей до Анны. Анна была красавица.

– Доброе утро, сэр. Я агент Робертс.

– Доброе утро, агент Робертс, – ответил Джек, откинувшись на спинку кресла. – Что хотели доложить?

– Я на стоянке где-то между Нью-Йорком и канадской границей.

– А что вы там делаете, агент Робертс?

– Держу в руках бампер.

– Попробую угадать, – сказал Джек. – Бампер от белого фургона, который вела подозреваемая.

– Да, сэр.

– А где сам фургон? – спросил Джек.

– Не знаю, сэр. Должен признаться, сэр, пока подозреваемая спала, я заснул тоже, а когда проснулся, фургона не было, остался от него один бампер с приемником GPS.

– Значит, она или очень умна, или побывала в аварии.

– Согласен, сэр. Что, по-вашему, мне теперь делать?

– Наниматься в ЦРУ, – сказал Джек.

– Привет, это Винсент, есть новости?

– Угу. Рут Пэриш заперла картину в хранилище на таможне Хитроу.

– Значит, мне придется туда проникнуть, – сказала Анна.

– Это может оказаться не так-то легко, – возразила Тина. – Липман вылетает за картиной рано утром, у тебя в запасе всего двадцать четыре часа. – Она подумала и добавила: – У тебя есть еще одна проблема. Липман не верит, что ты погибла.

– С чего он это взял?

– Не знаю, но он все время о тебе спрашивает.

Тина повесила трубку. Анна почувствовала, как на лбу у нее выступила испарина. Она проверила: разговор длился тридцать две секунды.

– Наш «друг» в аэропорту Кеннеди подтвердил вылет в семь двадцать утра, – сообщил Липман. – Но Тину я в известность не поставил.

– Почему? – спросил Фенстон.

– Швейцар в доме Петреску видел, как похожая по описанию на Тину женщина выходила из здания с чемоданом Анны.

Фенстон нахмурился:

– Но из этого следует…

– Вы хотите, чтобы я что-нибудь сделал?

– Что вы имеете в виду? – спросил Фенстон.

– Для начала – устроить прослушку домашнего телефона Тины. Если Петреску с ней на связи, мы будем знать, что она задумывает.

Фенстон не ответил, но его молчание всегда было для Липмана знаком согласия.

«До канадской границы – шесть километров», – объявил указатель. Анна улыбнулась, но за следующим поворотом ее улыбка мигом увяла – ей пришлось остановиться в конце колонны машин, тянувшейся насколько хватало взгляда.

За двадцать минут ее фургон проехал всего сто метров, поравнявшись с заправочной станцией. Анну это решительно не устраивало – она развернулась, пересекла дорогу, проехала мимо бензоколонок и остановилась у дерева за большим щитом с надписью «Автомойка». Вытащила из багажника вещи и пешком пустилась в шестикилометровый путь до границы.

– Я так вам сочувствую, голубушка, – заявил Арнольд Симпсон, глянув через стол на Арабеллу Уэнтворт. Он благосклонно улыбнулся клиентке и положил руки на стол, словно предлагая ей вместе помолиться.

– Не могли бы вы, как наш семейный адвокат, – сказала Арабелла, открыв папку у себя на коленях, – объяснить мне, каким образом мой отец и Виктория умудрились за столь короткое время наделать таких огромных долгов?

Симпсон на миг лишился дара речи и принялся перебирать разложенные на столе папки.

– Ага, вот оно, – наконец произнес он, открывая одну из них. – Когда ваш отец стал важной фигурой у Ллойда в 1971 году, он подписался на акции нескольких синдикатов, оформив имение в качестве дополнительного обеспечения. Многие годы индустрия страхования приносила солидную прибыль, и ваш отец имел высокий доход. – Симпсон провел пальцем вниз по колонке цифр. – Признаюсь, я, как и многие, не предвидел такой невероятной череды неудачных лет.

– И что случилось с акциями и ценными бумагами нашей семьи?

– Они оказались в числе первых активов, которые вашему отцу пришлось ликвидировать, чтобы иметь на текущем счете активное сальдо. На самом деле к моменту его кончины он задолжал банку порядка десяти миллионов фунтов.

– И каким же образом, хотелось бы знать, Виктория, имея вас своим главным консультантом, умудрилась менее чем за год удвоить долг?

– Не по моей вине, – отрезал Симпсон. – Адресуйте ваш гнев налоговому инспектору, ведь он, как Шейлок, всегда требует свой фунт мяса. С любого имущества при наследовании, не отходящего супруге или супругу, казначейство берет сорок процентов стоимости. Правда, мне удалось договориться с инспекторами об одиннадцати миллионах фунтов, и тогда это, видимо, вполне устроило леди Викторию.

– Моя сестра была наивной старой девой, она без отца и из дома не выходила, – сказала Арабелла, – но вы тем не менее позволили ей подписать договор с «Фенстон-банком», который заведомо увеличивал сумму долга.

– В противном случае поместье пришлось бы выставить на продажу.

– Нет, не пришлось бы, – возразила Арабелла. – Мне хватило одного телефонного звонка в «Кристис», чтобы выяснить: если выставить семейного Ван Гога на аукцион, за него дадут больше тридцати миллионов фунтов.

– Но ваш отец никогда бы не согласился продать Ван Гога.

– Совершенно очевидно, что вы не читали договор. Мало того, что сестра согласилась выплачивать шестнадцать сложных процентов, так вы еще и позволили ей отдать им Ван Гога в дополнительное обеспечение. А в случае спора любое решение подлежит утверждению в одном из нью-йоркских судов.

– Я уверен, – начал Симпсон, – что смогу завершить…

– Я вам скажу, что именно вы сможете завершить, – произнесла Арабелла, поднимаясь со стула. – Упаковать все папки с документами по поместью Уэнтворт и отправить их в Уэнтворт-Холл. – Она глянула сверху вниз на адвоката. – Вместе с последним счетом, – добавила она, посмотрев на наручные часы, – за один час вашей бесценной консультации.

Анна шагала по дороге и тащила за собой чемодан на колесиках. Сумка с ноутбуком висела у нее на левом плече, она ловила на себе удивленные взгляды людей, сидевших в машинах. Она отводила глаза и, добравшись до белой черты, встала в очередь.

Двое дежурных инспекторов сидели в своих «стаканах» и ревностнее, чем обычно, изучали бумаги пересекавших границу. Наконец тот, что был помоложе, позвал ее и взял документы.

Он с любопытством уставился на нее, видимо, задаваясь вопросом, сколько же она так прошла с вещами.

– Какова цель вашей поездки в Канаду?

– Участвую в художественном семинаре в Университете Макгилла. Я пишу докторскую диссертацию по творчеству прерафаэлитов.

– Кто из них вас особенно интересует? – небрежно спросил инспектор.

– Россетти, Холмен Хант и Моррис.

– Кто ведет семинар?

Анна покраснела.

– Э-э, Верн Суонсон, из Йельского университета, – ответила она, надеясь, что инспектор не слыхал о самом крупном специалисте в этой области.

– Прекрасно, значит, у меня будет шанс с ним познакомиться. Если он едет из Нью-Хейвена, то сможет пересечь границу только здесь, ведь авиарейсы в Штаты и из Штатов отменены.

Анна не нашлась с ответом.

– Я учился в Макгилле, – улыбнулся молодой человек, возвращая Анне паспорт. – Мы все переживаем катастрофу в Нью-Йорке.

– Спасибо, – ответила Анна и перешла границу.

Автобус компании «Грейхаунд» выехал из Ниагара-Фолс в три часа. Через два часа он остановился на западном берегу озера Онтарио. Анна первой выбралась из автобуса и сразу же поймала такси. Времени, чтобы разглядывать вдалеке небоскребы Торонто, у нее не было.

– Пожалуйста, в аэропорт, и как можно скорее.

Двадцать семь километров до Международного аэропорта имени Лестера Б. Пирсона такси одолело за двадцать пять минут. Анна расплатилась и поспешила в третий терминал. Она подняла глаза на электронное табло.

Только что завершилась посадка на последний рейс в Хитроу. Анна выругалась и пробежала взглядом по колонке оставшихся вылетов: Тель-Авив, Бангкок, Сидней, Амстердам.

Амстердам – то, что надо, подумала она. Рейс КЛ692, выход номер В31, идет посадка.

– Она летит в Амстердам, – сообщил Джо.

– В Амстердам? – переспросил Джек, нервно постукивая пальцами по столешнице.

– Да, не успела на последний рейс в Хитроу. Там у нас уже дежурит агент. Отправить агентов еще куда-нибудь?

– Да, в Гатвик и Стэнстед.

– Самолет Фенстона получил разрешение вылететь из аэропорта Кеннеди в семь двадцать завтра утром. Летит один Карл Липман.

– Видимо, планируют встречу. Свяжитесь с агентом Красанти в нашем лондонском посольстве и попросите направить дополнительных агентов во все три аэропорта.