Текст книги "Канал КØжа (ЛП)"

Автор книги: Джефф Нун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

-17-

Нола дремала в объятиях мужчины и видела сны.

Сны были, но они перемежались со вспышками программ в её голове. Она представила свой язык. Она могла чувствовать его жар, тяжёлая плоть – розовая и мокрая, пропитанная образами ливня, книг и пантер, деревьев и блеска,

слёз на юном девичьем лице

подсвеченном

искра, искра, ВСПЫШКА:

Язык Нолы увлажнился электрическим гул-привкусом,

электрической жизнью.

Часы тикали.

Серебрянное мерцание за окном, мягко ложится на её тело, полураскрытое на кровати, пока ночь уходила к раннему утру. Её кожа покрылась более спокойными трансляциями: волны на берегу, клубящийся туман, солнечный блик.

Медленно, замедленно…

Она ещё спала, сновидела.

Видела сны…

Она видела тело Мелиссы, её силуэт.

Мелисса Голд, молодая женщина, была видна всё отчётливей, выбираясь из экрана по направлению к Ноле с такой болью на лице, что созерцание этого было болезненным. Нола отразила каждое её движение, вовлёкшись в жизнь сна,

дальше, ближе.

Сквозь стекло Купола, сквозь экран.

Пока руки не встретились, пока пальцы не переплелись.

Пока их глаза не замкнулись друг на друге,

глубокие и тёмные.

(Руки, красные… красные…)

Мелисса напрягла хватку. Что-то проскользнуло между ними, Нола могла это чувствовать, свет, огонь.

Вспышка.

Что-то потрескивало. Статический заряд.

Мелисса выскальзывает. Далёкая.

Близко.

Далеко.

Теперь вне досягаемости../..>

*//..,>

Искра,,,*/

../.(+,,,потрескивание

черепа..,’/>..плавление..),//>...

../*/ <.+...

Нола всё ворочалась и ворочалась в своём сне.

Видя… бросая взгляды…

Руки, красные от крови. Что? Почему?

Пальцы

истекают. Красным.

Нет…

Руки Мелиссы. Измазанные.

Красным.

Мелисса со своим маленьким каменным лезвием, режет себя.

Кромсает себя, свой живот.

Ясно видно во сне.

Мелисса. Нет. Не надо… пожалуйста…

Так ясно… болезненно, чётко. Нож работает с осторожностью, с выверенной точностью поддерживая боль, нанося мелкие порезы по плоти живота.

Художественная работа.

Что же ты делаешь? Остановись. Пожалуйста, не надо…

Голос Нолы, её сновиденный голос неслышен.

Остановись сейчас же.

( скликк )

Слабый шум. Мягкий щелчок и гул камеры.

Нола пошевелилась.

Сон… ах… ну да… хорошо… просто сон…

Синяя вспышка.

Крошечная чёрная линза открывается в затемнённой комнате.

!фззкзззззтзк!

ворует свет и цвет с её кожи.

Нола простонала и вскрикнула.

Она проснулась.

…

Гостиничный номер, темнота.

Затем жёлтая вспышка света, мягкая, распространяется

Исчезает.

Её глаза были затуманены, полуприкрыты, но она могла видеть стоящего там молодого человека, Джо Палмера, своего временного любовника, того, кто вцепился в темноту. Но сейчас он стоял в стороне, его лицо, полускрытое тенью и светом гламкамеры, которую он держит, его тело неподвижно, лишь один палец снова и снова щёлкает затвором, собирая всё, что было у Нолы, все её разнообразные излияния, её тело, мелькающее каналами в ночи.

Он пододвинулся ближе ко рту, её губы, расцвеченные цветовыми пятнами, крохотными картинками, движущимися силуэтами. Губы, двигавшиеся, ещё едва ли. Шепчущие.

Джо. Джо, не надо. Остановись.

– Всё хорошо. – Отстранённый ответ. Голос Джо. – Я лишь хочу… я хочу сохранить тебя для воспоминаний. – Тихий голос. – Чтобы смотреть на тебя, когда ты уйдёшь. На твою красоту. Чтобы увидеть тебя снова.

Остановись. Остановись сейчас же.

Щелчок камеры.

– Только для меня, – прошептал он. – Только для меня одного. Обещаю.

Нола застонала.

Её живот горел.

Медленный порез и удар лезвия – медленно, осторожно…

Нола чувствовала это. Каким-то образом сон стал настоящим.

Как это может быть?

Она явно ощущала боль от лезвия, и когда откинув простыню она посмотрела вниз, на свою обнажённую плоть, она там увидела:

Кровь.

Кровь на её коже, на её животе и руках.

Царапины:

Множество царапин, нанесённых по кругу, создавали форму.

Крохотные, маленькие порезы.

Из каждого сочилась кровь,

пронзительно красная.

Сердце Нолы подпрыгнуло, её дыхание

остановилось.

Она смотрела вниз, в медленном ошеломлении, на рану.

Грубый набросок человеческого глаза посмотрел на неё в ответ с плоти. Веки, глазное яблоко, расширенный зрачок, несколько ресниц.

Слеза.

Разум Нолы раскололся надвое:

Одна половина видела кровь, которая была лишь съёмкой о ранах, захваченной с волн трансляции.

Её рука двигалась сквозь волну сигналов

её пальцы сухие

невредимые

не запятнанные кровью

но проецировавшие кровь.

Другая сторона её разума чувствовала пытки

воображая сам акт;

нож, рассекающий плоть

снова

снова.

Нож

Точка прикосновения…

Медленная болезненная решимость

Сккрссскттт…

Нола заплакала, привлекаясь к Джо.

Камера вспыхнула

мягко

жёлтым.

– Джо, – сказала она. – Джозеф, включи экран.

– Что?

Включи его.

Он повиновался. Положив камеру, двинулся к маленькому приёмнику, на встроенном в стену вращающемся металлическом штативе.

Он включился на Куполе Удовольствий.

И они увидели, как уже было показано на животе Нолы, раны Мелиссы.

Живьём и напрямую. Крутим, как мы говорим.

Мелисса резала собственный живот импровизированным лезвием, вырезала символ глаза. Глаза, который смотрел крупным планом прямо с экрана.

Человеческий глаз из крови

и слёз.

-18-

...././010...110..................,*?..\...................

.......................т..*в/.....>..........................

................./0>1.(.).....................................

......///..(..прожиг,\;\.....................

........................дрейф...............:................

............................01\01101.................

....................,.>.01....вкус..........................

..................касание?>......\..>\.1 ;’...........

...................../сейчас:..пальцы....ласкают/..>..........

.......  .......//.>....>/101.0........^00......1.)0........

..................../”!/^..начать!.1.10.......................

.............>10...  ((, // нет:    <     кожа.>+=

//  ./<%    >сломана, размыта^>,      0\10 .

.   /’%               влага,//0101 1////// 10    101\’@

.      сигнал размытие     синий нагрев //(@’жар>

‘...Фильм из     /.,,,>../  лихорадочные видения.’

Слушать:...свечение/.наслаждение>

^/ контакт?   .   нет       :меня/зовут>

// ,  зовут...???нет..Нол^.а/01  11/Нола/  !блу  ?>

,^ 0100  1 мерцание /..,. ///  ,.,    1/,<1      0?

/.0,//  касание кожи 01::<  ,* )

Теле .виз.//ионный .   ШУМ   @  ^0.1<<<

(всё ещё./ждёт/ /&^С%..?/>..

Инт.рф*рнция>уз/о,ры;   .0 .1 . плоть языка

010/1. касание  /??(01   >///

/*~Нет! паразитарные// >/. слишком  0110\.\.>010<

Рядом. Слишком близко!/  01.1/>>./>

<    /&^0 101  01”?голоса>‘Опасения за жизнь узника растут.’

/./ ..,010001011101001 .

.   .>>/ 0111010^  данные: женщина

дымка лезвия ^ следы 01   1101>но//.ла^^     ,

/>  / .              рана. нагревКОЖИ гла з./

инфекция купол*:/[мелл сс а]>[?]   

<       >//     /?    Видите меня?       .   

//.*    Память? >// (клик кклик 0)

<         взтв >светиться/ 10         0    *(^ 010

.     экран/свет?//,. !!!красный красный

/ <   .,:

/  /          * .”               01101 01        .>

активировать ...По.  иск>/,,

*место рождения/...   ^

-19-

Пульсация раны.

Теперь Нола одна. Она едва ли может удержать руки на руле, едва ли различает дорогу впереди, через муть раннего утреннего дождя, бит перегрузки.

Слишком много информации.

Слишком много картин.

Медленный красный поток стекает с её живота и рук – капля за каплей.

Её плоть исчерчена кровавой диаграммой, оставленной спроецированным ножом.

Всё ещё не придя в себя, шатаясь. Всё ещё думая как-то вмешаться, как-то помочь, очистить от крови, закрыть и зашить рану.

Живот Мелиссы.

Теперь Нола это знала.

Руки Мелиссы.

Нола ловила последние новости с аэроволн, из огненной искрящейся паутины эфира. Миллионы сигналов сновали туда-сюда сквозь серый свет, сквозь облака и пыль, и разбросанный ветром мусор. Она видела их глазом своего разума, его обширный массив коммуникации. Кустарное орудие Мелиссы, исследованное в деталях, обсуждалось экспертами, это тонкое суровое лезвие из заострённого камня и проводов, обмотанное грязными тусклыми волосами. Этим она продолжала вредить себе.

Семь порезов на животе.

На деле, порезы были незначительными – произведения в большей степени искусства, чем вреда.

Демонические отметины, ритуальные шрамы.

Глаз. Форма и символ.

Злое око. Всевидящее око.

Гор.

Купол Удовольствий вырабатывал свою магию, его кожа снов, оживленная теми же образами, оком яда, оком любви, всплеском красного, фонтаном, алой луной, роем мух с малиновыми крыльями, похоронными песнями, кроваво-лепестковыми цветами. Цветенье и увядание, цветенье и увядание, и снова цветенье.

Фигуры зрителей поднялись, привлечённые остриём лезвия, в тот момент, когда его острота встретилась с плотью. Инцидент показывали снова и снова по сети, по мере того, как люди подключались к кровопролитию.

Жертва, угождающая себе, обрабатывающая себя. Составляющая карту своей кожи.

Камеры наезжали.

Тело отвечало.

Наконец, нож поднялся в руках Мелиссы, обеими руками, чтобы медленно опуститься через податливую кожу самого Купола, делая тоненький надрез, вскрытие.

Из раны просочился пигмент.

~~~

Одна. За рулём.

Воздух стал тёпл, влажен, тяжёл.

Наедине с картинками, с потоком сообщений, поступающих из эфира, наедине с фазово-сигнальным порханием, то совпадающим, то расходящимся с её собственным дыханием, с собственным сердцебиением. Зксссстсзкстт! Её собственный образ, захваченный камерой, передаётся, проецируется на её собственное тело. Сцена в баре, когда она показала себя, выставила свой коже-экран напоказ людям. Всё это теперь было на обозрении, на экранах всей страны. Послания, отправленные ей по волнополям, пойманные: видео, хвалебные слова, желания, восхищения, сомнения. Всё – ей. Всплески и проклятия, и миленькие нарисованные сердечки, и чаяния, и все языки, виляющие ликованием, и опасностью, и тайной.

О ней. О Ноле. Ноле Блу.

Её слава вернулась в колею. Больше, чем когда-либо.

И она всё ещё пыталась заблокировать поток картинок, отрезать себя от сигнала.

Продолжая ехать.

Сзксзсссзтзтззт.

Нола наедине с электрическим спектром, блуждающим в статике.

Бип. Бип. Бип бип бип.

Поёт телебаг.

Лицо Кристины.

Нола переключает баг на громкую связь.

– Нола! Ты где?

– Путешествую.

– Ты во всех новостях. Все тебя смотрят.

– Знаю.

– Вернись на базу. Мы с этим можем поработать, позволь этому случиться.

– Не могу.

– Нола! Подожди…

Хватит. Конец передачи. Багдаун.

Хвала тишине.

Нет. Не возвращаться, не теперь.

Она взглянула в зеркало заднего вида – ничего. Лицо было чистым, без образов.

Всё ещё чистый экран.

Машина ехала.

Город пылал жизнью. Окутанные ливнем дороги. Билборды. Цвета, тающие в воздушном потоке машин, мигающие рекламами пищевых добавок, пудры для лица, шоколадных батончиков, режимов поддержания фигуры от знаменитостей: все эти товары предлагали многочисленные мужчины и женщины – резиденты Рая Нулевого Размера.

Наплыв кожекадров, образов.

Женский глаз, открывающийся… цветкоподобно…

Ей надо было знать, всё ли с Мелиссой в порядке, на самом деле.

Нола сканировала кожеволны собственной плоти, ища ключи, ответы. Находя только сплетни, туманные слухи, дикие предположения. Болтовня. Компания молчала. Мелиссе дали бинты, мазь.

Купол закрылся.

Участница оставалась внутри, сейчас она спала.

Только по своему решению она может уйти. Это прописано в контракте программы, подписано и согласованно.

Мелиссе снились сны, и Купол грезил с ней, наполненный чёрным небом, падением комет, хлопнувшей дверью.

Нола чувствовала эту странную связь, эту острую боль.

Ей снилась девушка с экрана, молодая женщина, попавшая в ловушку экранного мира.

Соединение.

Ей снилась девушка.

Снились порезы на коже.

Каждый чувствовался, как свой собственный.

Каждая капля крови.

Её собственная.

Всё, что могла сделать Нола сейчас – держать руки на руле, нажимать ногой педаль газа, позволяя дороге увлекать машину в одном кажущемся верном направлении, ведомая силами, над которыми она по-настоящему не властна.

11:30

Время уходит.

К ней пришёл Джо: его лицо, его тело.

Воспоминания.

Нола чувствовала смятение.

Она всё ещё чувствовала на своей коже глазок гламкамеры, ворующий у неё секреты, чуть ли не открывающий раны шире. Наблюдающий за ней, поедающий её. Ей пришлось сбросить свою оболочку, и молодой мужчина возобладал.

И всё же, она ещё хотела этого, жаждала контакта.

Джо… Джозеф Палмер.

Это было ошибкой. Но не было нужды гневаться, во всяком случае, не на Джо. В сущности, это была её проблема. Остаться в одиночестве – было частью системы, данной ей самой себе, неизбежным порождением хода её карьеры, дороги к славе. Её имидж был её оружием.

Теперь всё менялось.

Её кожа мерцала последними сенсациями, сезонной модой, ежедневными новостями, биржевыми котировками за час, бесконечно катящейся человеческой жизнью.

Очертания Нолы размывались.

Она заехала на заправку наполнить бак. Билборд перед входом мерцал золотыми и серебряными флакончиками Isolation и Isolation pour Homme[7]7
  Изоляция для мужчин (франц.).


[Закрыть] – спонсорским парфюмом, выбором счастливых зрителей Купола Удовольствий, где бы таковые ни обитали.

Нола спряталась за шарфом, тёмными очками, перчатками, длинным пальто. Но когда она проверяла зеркальце, на её лице танцевала крошечная рекламка – чёрная лошадка перескакивала через её бровь. Нола сконцентрировалась на ней, она поборола импульс трансляции, и этим действием чистой решимости ей удалось счистить картинку с кожи.

Её лицо оставалось хрупким и пустым, а под ним двигались и дрожали картинки и послания, ожидая своего выхода. Их сдерживала только сила воли. Вот, что надо было делать. Она вышла из машины, заполнила бензином бак, а потом зашла в магазин на стоянке, чтобы расплатиться. Она налила себе двойную дозу из кофейного автомата и взяла четыре порции смородинового пирога. Эта внезапная жажда кофеина и сахара.

В очереди на контроль ожидали люди.

Нола присоединилась к ним.

Кожу покалывало. Её бросило в дрожь.

Она чувствовала шевеление картинок под одеждой и не могла удержаться, чтобы не посмотреть на себя, полностью укрытую медийными потоками и загрузками. Её лицо горело. Несомненно, там двигались люди и прочие вещи: актёры, конферансье, персонажи, спортивные программы, экшен-фильмы. Всё её тело жило шумом, голосами, визгом автомобильных тормозов, стреляющего оружия, женского крика на пределе голосовых возможностей: Стой, Джонннни! Пожалуйста, не причиняй ему боль!

Нола подошла к кассе. Казалось, никто не слышал шума – только она. Это хорошо. Мы справимся. Она быстро рассчиталась наличными. Девушка за кассовым аппаратом посмотрела на неё – озадаченность на её лице.

Нола, заволновавшись, попыталась уйти.

Кофе и пирожные рассыпались.

Ей преградил путь мужчина.

И теперь остальные посетители вокруг перешёптывались, показывали на неё, произносили вслух её имя.

Это же она, это Нола Блу.

Это та самая женщина-видеоэкран.

Дайте увидеть. Я хочу снять это на свой…

Да, давай, Нола. Дай нам шоу.

В чьей-то руке вспыхнула камера. Ещё одна.

Нола протискивалась, прокладывала путь к двери. Люди напирали за ней, наружу. Теперь их голоса усилились, выкрикивая, требуя шоу, нескольких кожепоказов.

Нола, что показывают сегодня?

Ну же, детка.

Она добралась до машины. К этому времени её кожу лихорадило от картинок. Зрители столпились вокруг неё.

О, вот оно! Смотрите на её лицо.

О Боже!

Гламкамеры жужжали, линзы открывались и закрывались. Крошечные шипения и щёлканья механизмов, собирающих свет.

Что это? Какая программа? Какой канал?

Канал Кожа.

Раздалась песенка.

Канал Кожа! Канал Кожа!

– Пожалуйста, оставьте меня.

Ноле удалось открыть дверцу машины и проскользнуть внутрь, за руль. Лица и руки напирали на стёкла со всех сторон, кто-то ударил кулаком по крыше.

Канал Кожа!

Покажи мне! Транслируй мне!

Двигатель закашлял, стартуя. Машина медленно двинулась вперёд, позволяя людям расступиться.

Нола едва дышала. Её тело щёлкало, гудело и слепило само себя, все каналы на полную мощь, весь шум, весь рёв реактивных самолётов, кулачных боёв, автомобильных погонь и кричалок в поддержку футбольных команд.

Оставался последний человек, вцепившийся в капот. Нола развернулась к выходу с парковки, принудив мужчину ослабить хватку и соскользнуть.

Теперь она была свободна.

Скорость. Скорость!

Дыхание.

Канал Кожа… Канал Кожа…

Канал Кожа…

~~~

Дальше.

Часами, день напролёт.

И чем дальше она путешествовала, тем больше чувствовала, как тело овладевало ею, тем больше она блуждала по настроениям любви и ненависти. Она пылала основными цветами, пока дорога вспыхивала тут и там каскадами билбордов, наименованиями брендов, символами, посланиями.

Остановитесь здесь, специальное предложение, не мешкайте!

Сервисные станции

эстакады

отели для путешественников.

У нас есть то, что вам нужно, гарантированно!

Выходные. Специальные расценки.

Педаль. Нажим.

Скорость…

Головное размытие, солнечное размытие.

Дорожные знаки выжигали слова в её глазах, послания, тысяча пунктов назначений, направлений, наименований мест. И ничего не требовалось сверх того факта, что Нола вела машину, совершая над собой усилие, её тело покрылось образами:

Мчащиеся машины, карты, схемы спутниковой навигации,

Всплески информации о дорожном движении, сообщения об опасных аварийных участках,

Сама дорога, заснятая с воздуха и спроецированная на её кожу, становилась знанием.

Знанием тела, знанием кожи.

~~~

Кожа из звёзд и цветов

Из липовых деревьев и фабрик

Кожа из льда и кровавых брызг

Кожа из снов

Из паучьих сетей, из контрольных систем

Кожа из удивлений

Кожа из рушащихся мостов

и самодельных бомб на базаре

Из мест встреч и уловок, и острия кинжала в теле

Из гламурных королев и центрфорвардов, и блуждающих полузащитников

Из рентгеновских лучей и зеркал, и всех лиц в промежутках

Кожа из озера и потока, и береговой линии

И лунных отражений, и привидений

Кожа тайны, химии, пикселей

Искр на лезвии дневного света

Кожа глаз, оглядывающихся на кожу глаз

Кожа воздуха, водопада, фрагментов облаков

Пущенных ракет, котят,

наркотических кошмаров, убийств, свадебных видео

Магнитных полей, флюидной механики

Кожа из пыли образов

Кожа создания, человека, сияния

Кожа Теловидения.

~~~

Нола вывела машину на магистраль. Кровь стучала в глаза. Она всё больше уставала, тело замедлялось. Путешествие оказалось долгим, изматывающим. Она становилась всё меньше физической, если вообще такое доступно пониманию. Шиммер-визионные картинки пестрили на её коже, проецируя фрагменты на приборную панель, на залитое солнцем ветровое стекло, на руль, на её руки, когда они сжимали и поворачивали, и утопали в глубинах рифлёной кожи рулевого колеса, поворачивая, крепко держась, снова поворачивая, следуя приказам голоса с её кожи, её единственного верного проводника и пути, направляющего колеса по объездной дороге.

Кадры инцидента на стоянке уже начали гулять по её телу, подхваченные с портапопов, телебагов и гламкамер, а также системой охраны стоянки. Размытая суматоха преследователей, её машина, её собственное лицо, переливающееся цветом вблизи, её черты, оживлённые съёмкой пляжа, склона холма, воды, бьющей из римских фонтанов.

Лицо с плёнкой захвачено в плёнку.

Последняя к-просмотру-обязательная программа.

Она ехала по маленькому пригородному посёлку, умирающему и занавешенному сетью. Дальше в безоконную индустриальную эстетику, и затем в деревню свежевыстроенных домов. Вся эта местность выглядела так, будто её собрали из коробки панелей и стоек, следуя плохо переведённой инструкции. Теперь чёрные деревья образовывали арки над дорогой. Нола видела только руль. Наконец, она доехала до маленькой железнодорожной станции, где с блестящего плаката смотрела вниз последняя сенсация бога музыки, возвышаясь над путями.

Эфир настроился на один звук, один голос в черепе:

Съезжай. Съезжай с дороги сейчас. Здесь.

Нола спросила: Прямо здесь?

Паркуйся.

Это говорила Долли Темпл, её роскошный булькающе-пьяный визгливо-мыльнооперный голос отдавал приказы:

Паркуйся здесь. Сейчас.

Послания приходили прямо с кожи, шёпотом.

Нола остановила машину.

Она подняла взгляд на плакат с новой звездой, эту любовно оштукатуренную маску лица, задуманную так, чтобы ловить внимание пассажиров, проезжавших своей дорогой в Лондон. Здесь, в этой аскетичной реальности среднего класса, образ казался вброшенным из другого мира. Певица была новым творением женского пола: сияющий красный рот, сверкающие синевой глаза и пышно-золотые волосы. Великолепное тело в точном соответствии запросам: желанное и в то же время безопасное. Обладая всеми требовавшимися свойствами, такими далёкими от шкалы нормальности, бедняжка, выглядевшая больше теорией, нежели человеком. С каждым годом чары трансформации разрастались.

Но в Ноле не проснулась зависть, не возникло желание.

Былые страсти улетучились,

весь пепел, вся пыль,

так много хлопьев макияжа спущено в водосток,

так много музыкальных нот потеряно из памяти.

Так много…

Так много песен… утеряно…

упущено…

Она встряхнула головой, чтобы прояснить её.

Передние колёса въехали на тротуар, задние – полунаклонились над дорогой. Другого движения нет.

Чёрт. Плохая парковка, Нола.

Она заглушила двигатель и выбралась из машины. Двери с тихим стуком закрылись, и машина погрузилась в спячку.

Нола отправилась пешком.

Становилось поздно. В тех местах, где угасающий свет дня падал на неё, сверкала статика, активируя случайные картинки. Не задумываясь, она выдёргивала телевизионные кожекарты местности, помечая направление цветными стрелками и анимированными следами ног. Она следовала по дороге минут десять, лениво слушая говорящую с ней Долли Темпл, или ей лишь казалось, что она с ней говорила.

Теперь уже недалеко.

Продолжай идти.

Всё выглядело смутно знакомым, но она была грезившей, вялой, её кожа смещалась, словно жидкость, омывавшая её кости. Она становилась всё слабее, её тело из костей, мускул и крови замедлялось по мере того, как картинки овладевали ей, выискивая каждый последний дюйм её плоти.

Вот мы и пришли, моя дорогая. Видишь?

И теперь она подняла взгляд и увидела, куда она стремилась, свой пункт назначения. Этот маркер на дымной карте жизни Нолы, где она могла, в конце концов, найти объяснение всем своим злоключениям.

Золотой Институт Театральных Искусств.

Перед ней стоял старый особняк.

Сейчас пустой. Сезон отпусков.

Да. Возможность.

Теперь иди.