Текст книги "Глаза изо льда (СИ)"

Автор книги: Дж. С. Андрижески

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

Глава 29
Просто девочка

Когда они завели Ника в пентхаус, его лицо было первым, что увидел Ник.

Может, причина в этом.

Может, дело просто в том, что Ник увидел его первым.

В любом случае, он не думал.

Вырвавшись из удерживавших его рук, он взвился и замахнулся, и ни капельки здравомыслия не затмевало его суждения.

Он также не ощущал никаких сожалений – ни до, ни во время, ни после того, как сделал это.

Его кулак столкнулся с челюстью видящего быстро, как молния, заставив его голову отлететь вбок как раз тогда, когда Ник приземлился на ноги по-прежнему в бойцовской стойке.

Он мог бы ударить его ещё раз, но позади него раздалось два голоса.

Один звучал сердито.

Другой звучал испуганно, и вовсе не за Малека.

Именно второй заставил Ника сдержаться.

– НИК! – завопила Уинтер. – ПРЕКРАТИ!

Он застыл.

Он только в ретроспективе услышал, как Тай кричала его имя.

Малышка-видящая уже побежала к брату, и когда Ник замер при звуках голоса Уинтер, она втиснулась между Ником и Малеком, схватив брата за талию и потащив его назад, за пределы досягаемости Ника.

– Не надо, Ник! – сердито отругала она его. – Он ничего не делал!

Ник стоял, подавляя рычание.

Однако он не двигался и не пытался пробиться через Тай, чтобы ещё разок врезать Малеку.

К тому времени он уже определил источник страха Уинтер. Он увидел оружие, поднятое вокруг него, наведённое на его тело – лазерные системы прицела оставляли кучу красных точек на разных частях его торса.

Они не могли убить его вот так.

Но всё равно будет адски больно.

Более того, он не мог поступить так с Уинтер.

В этом отношении ему и так предстояло ответить за большее количество косяков, чем он был готов, ментально или эмоционально.

Тай тоже сердито смотрела на него.

Затем, переведя взгляд на Уинтер, она принялась гневно сверлить её своими льдисто-голубыми глазами.

– Это ваша вина, – рявкнула она на Уинтер, ошарашив Ника настолько, что он подпрыгнул. – Вы хотели приехать. Вы не можете злиться на него… вы хотели приехать. Я вас слышала! Я слышала вас обоих! Он хотел, чтобы вы пошли на поезд. Он был прав, а вы неправы. Вам надо было заставить его уйти с вами! Он бы вас послушал!

Уинтер моргнула, уставившись на маленькую видящую.

Судя по её лицу, она опешила не меньше Ника.

– Нет, – сказала она мгновение спустя, всё ещё таращась на Тай. – Он бы меня не послушал, Тайлайя.

– ПОСЛУШАЛ БЫ! – закричала она. – ВЫ НИЧЕГО НЕ ЗНАЕТЕ!

– Тай, – прорычал Ник. – Ты не можешь так разговаривать с ней. И ты неправа. Она права, а ты ошибаешься…

– А ты заткнись! – рявкнула она, переводя свой сердитый взгляд маленькой девочки на него. – Я сказала тебе уходить! Я сказала тебе, что справлюсь! Я сказала тебе довериться мне и уходить! – она посмотрела на Уинтер, затем на него. – Это вы виноваты! Вы оба! Вы не послушали меня, когда я сказала вам уходить! Я всё контролировала! Они бы больше никогда вас не потревожили!

Она снова сердито посмотрела на Уинтер, и почему-то её злость становилась более сосредоточенной, когда дело касалось директрисы её школы.

– Вы должны были заставить его уйти.

Ник хмуро посмотрел на неё.

Они с Уинтер переглянулись. Уинтер приподняла одну бровь одновременно с Ником, но они оба ничего не сказали и перевели взгляды обратно на Тай.

– Не бей больше моего брата! – рявкнула Тай, сердито посмотрев на Ника. – Не бей его больше!

Ник поднял руки, невольно покраснев.

– Ладно, – сказал он.

– Обещай! – рявкнула Тай. – Обещай, что ты больше не будешь!

– Я обещаю, – Ник сердито посмотрел на Малека, но всё же перекрестил грудь в районе сердца. – Я больше не ударю его, Тай. Обещаю.

Она пристально смотрела на него, и её серебристо-голубые глаза внезапно сделались слишком блестящими.

Она всматривалась в лицо Ника, и он мог лишь смотреть на неё в ответ, беспомощно наблюдая, как по её лицу текут слёзы. Затем она разрыдалась по-настоящему и отпустила брата, выбежав из комнаты.

Ник стоял там, провожая её взглядом.

Услышав, как в какой-то другой части пентхауса захлопнулась дверь, он перевёл взгляд на Малека.

Видящий смотрел на него своими разноцветными глазами, сохраняя настороженное выражение.

Ник осознал, что он выглядел испуганным.

Он выглядел так, будто боялся его.

– Я не стану тебя бить, – прорычал Ник, поднимая ладонь в мирном жесте видящих. – Но я хочу поговорить с тобой, засранец…

– Детектив Танака! – голос Лары Сен-Мартен дрожал от злости. – Вы будете молчать. Сейчас вы будете молчать. Иначе, клянусь именем своей семьи, я прикажу им выстрелить в вас таким количеством транквилизаторов, что вы месяц не проснётесь… а когда всё-таки проснётесь, то не вспомните своё чёртово имя…

Ник резко повернул голову.

Он уставился на неё с лёгким изумлением, сосредоточившись на лице, пока она стояла на вершине лестницы, на несколько футов выше них.

Он открыл рот, чтобы заговорить, но Уинтер его опять опередила.

– Ник. Умолкни.

Когда он повернулся, наградив изумлённым взглядом уже её, Уинтер скрестила руки и мотнула подбородком в сторону Сен-Мартен, вздрогнув от повязки на шее.

– Она говорит серьёзно, Ник. Она сделает, как сказала. Разве ты этого не видишь?

Ник уставился на неё.

Посмотрел на Сен-Мартен.

Затем окинул взглядом кольцо солдатиков в чёрной униформе частной охраны, которые по-прежнему держали его на мушке.

Со щелчком захлопнув рот, Ник помрачнел.

Демонстративно зашагав к свободному предмету мебели с краю помещения, он сел на подстраивающееся под тело кресло и закинул лодыжку на колено.

Сидя там и всё ещё хмурясь, игнорируя красные лазерные точки на заляпанном кровью переде его рубашки, Ник посмотрел на всех них и сделал руками и пальцами витиеватый жест, который переводился примерно как «Ну и?».

Лара Сен-Мартен отреагировала первой.

Выдохнув с явной злостью, она повернулась к своим людям из частной охраны и отослала их резким, дёрганым движением руки.

– Подождите снаружи, – сказала она их лидеру, человеческому мужчине в полной защитной экипировке. – Думаю, он будет хорошо себя вести. Если нет, я вам сообщу.

Она перевела сердитый взгляд обратно на Ника.

– …Уж поверьте.

Ник ждал, наблюдая, как наёмники в чёрной экипировке покидают гостиную пентхауса – ту же, куда его привела частный секретарь Сен-Мартен, Вероника Расин, в первый раз, когда его впустили в башню Феникса.

Когда дверь за ними захлопнулась, мисс Лара Сен-Мартен выдохнула, взглянув на Малека, затем жестом показала Уинтер тоже присаживаться.

Подбородок Уинтер напрягся.

После едва заметной паузы она подошла прямиком к Нику и села на подлокотник кресла, в котором расположился он сам – достаточно близко, чтобы он тут же отреагировал. Он знал, что возможно, это и было её намерением – может, успокоить его, а может, просто не дать ему сделать что-либо, что ещё сильнее повысит градус напряжения между ними четырьмя.

А может, что-то вообще другое.

Может, она просто показывала, кому здесь принадлежит её верность.

Когда Ник взглянул на неё в этот раз, она улыбнулась ему. Он просто озадаченно сидел там, а она взяла его ладонь и притянула её к себе на колени.

Стараясь не думать о том факте, что он до сих пор покрыт кровью убитого им человека, не говоря уж о крови Уинтер и того новорождённого вампира, Майкла, Ник перевёл взгляд на Малека и Сен-Мартен, которые к тому времени тоже уселись. Они сели рядом, но не так близко, как он и Уинтер, занимая часть того дивана, на котором Ник практически и встретил их обоих в первый раз.

Сен-Мартен смотрела на них обоих, хмурясь.

Она взяла себя в руки, но Ник всё ещё замечал в ней раздражение.

У него определённо складывалось впечатление, что выражение «хорошо себя вести» практически описывало её видение ситуации. Она явно желала заполучить Ника себе в питомцы и хотела найти какой-то способ натренировать его, чтобы он просто… ну… вёл себя хорошо.

Молчание затянулось ещё на несколько секунд.

Затем Сен-Мартен снова выдохнула, сложив руки на коленях.

Ник заметил, что она по-прежнему была одета в то зелёное платье цвета леса.

– Как прошло мероприятие? – спросил он издевательски вежливым тоном. – Все другие богатые люди щедро пожертвовали на благо бедных сироток… или чего-то ещё?

Лара Сен-Мартен наградила его жёстким взглядом.

Затем перевела этот взгляд на Уинтер.

– Ты экстрасенс, – сказала она, и тон её был таким же холодным, как и глаза. – Ты решила не делиться этим фактом со мной.

Пальцы Ника почти бессознательно сжали ладонь Уинтер.

– Нет, – прорычал он.

Его клыки удлинились одновременно со сжатием пальцев.

Уставившись на Сен-Мартен, он покачал головой, и весь сарказм, юмор и компромисс ушли из его голоса.

– Нет, – повторил он.

Сен-Мартен раздражённо посмотрела на него.

– Успокойтесь, детектив, – сказала она. – Я не собираюсь похищать вашу девушку-гибридку и отсылать её в какую-нибудь секретную тюрьму, чтобы пытками вынудить её присоединиться к моему тайному отряду «элитных ассасинов»… – она сделала пальцами кавычки в воздухе, а в голосе звучала нескрываемая злость и сарказм. – …Или чем я там, по-вашему, занимаюсь.

– Вы используете ребёнка… ребёнка… как ассасина, – прорычал Ник. – Думаю, тут уже не придумать ничего худшего, на что вы способны, леди. Не говоря уж о том извращённом дерьме, которое вы готовы использовать в качестве оправдания.

Прежде чем он смог продолжить, заговорил Малек.

– Прежде чем Лара предложила свою помощь, моя сестра нечаянно убивала людей, – прорычал видящий. – Прежде чем Лара помогла нам изучить её дар… понять его… Тай хотела покончить с собой. Она боялась выходить на улицу… говорить с кем-либо. Она много раз пыталась убежать от меня. Каждый раз мне приходилось отыскивать её, уговаривать вернуться домой со мной…

Ник бесстрастно посмотрел на него.

Он не мог не заметить синяк, который уже темнел на его подбородке, или припухлость, оставленную кулаком Ника.

Он всё ещё не мог заставить себя сожалеть об этом.

– Вы правда хотите впарить мне идею о том, что превратить её в ассасина – это единственный способ справиться с этим? – холодно спросил Ник. – Вы не могли научить её контролировать это и, скажем, не убивать людей с помощью этого?

– Это так не работает, детектив, – сказала Сен-Мартен.

Ник посмотрел на неё. Он вновь сжал ладонь Уинтер, чувствуя, что до сих пор слишком много внимания Лары Сен-Мартен приковано к его девушке.

– Просветите меня, – сказал Ник. – …Пожалуйста.

Лара Сен-Мартен испустила очередной раздражённый вздох, но к тому времени она уже почти полностью взяла себя в руки, так что её лицо мало что выдавало. Убрав пальцами один из искусно завитых локонов со лба, она снова выдохнула, запрокинув голову.

– Это долгий разговор, детектив, – сказала она, косясь на Малека и поджимая губы. – Но полагаю, мы должны объяснить вам основы… раз уж Тай практически взяла на себя задачу разобраться с теми, кто по её мнению угрожает вашей жизни.

Услышав в её словах отнюдь не деликатный намёк, Ник стиснул зубы.

Хоть Уинтер и сжала его ладонь, предостерегая, Ник всё равно заговорил.

– Попытки вызвать чувство вины по поводу моей жизни это не исправят, – прорычал он. – Я не просил вас «натравить» вашего маленького телекинетика-убийцу…

– Она не телекинетик.

Ник уставился на заговорившего.

Это опять был Малек.

Высокий, похожий на фантома видящий смотрел на Ника одним из этих пронизывающих взглядов видящих, поджимая губы, и в его разноцветных глазах застыло слегка озадаченное выражение.

– Она не телекинетик, детектив, – повторил Малек.

– Хрень собачья, – отозвался Ник, издав лишённый юмора смешок. – Тогда кто она, бл*дь, если не телекинетик? Вы скажете мне, что она не убивала того новорождённого? Или тех людей, которые держали меня на складе? Она буквально превратила их в жидкость…

– Она убила их, – буднично подтвердил Малек. – Она не телекинетик, – он взглянул на Лару Сен-Мартен, затем обратно на Ника. – …Не в прямом смысле слова.

В этот раз заговорила Уинтер, вклинившись наперёд Ника.

– Тогда что она такое? – спросила она. – Если она не телекинетик, то как смогла сделать это?

Сен-Мартен посмотрела на Уинтер.

Почему-то у Ника сложилось впечатление, что она испытала облегчение, получив возможность говорить не с Ником.

– Не существует названия для того, что она такое… – начала она отрывистым тоном.

– Как и сказал детектив. Она превращает людей в жидкость, – прямо сказал Малек.

Ник увидел, как Сен-Мартен вздрогнула, затем посмотрела на него.

– Джек… – предостерегающе начала она.

Но видящий смотрел лишь на Ника.

– Она не может швырять людей в стены. Она не может двигать объекты в прямом смысле этого слова. Она не телекинетик…

– Она сдвигает что-то в них, – прорычал Ник.

– Не совсем, – сказал Малек. – Скорее, она изменяет их вибрации. Все видящие с экстрасенсорными способностями могут делать это с aleimi (то есть, живым светом) человека или видящего. Она может влиять на их свет до такой степени, что вибрация из их света переходит на их физические тела.

После его слов воцарилось молчание.

– Дело в её собственном aleimi, конечно же, – объяснил он, говоря всё тем же терпеливым, медленным тоном. – Я не знаю, как это работает. Может, по той же причине она может читать вас… вампиров, я имею в виду. Она крайне точно воспринимает даже самые деликатные колебания света. Из-за этого она также способна вибрировать на частотах, которые заставляют живые света других существ вибрировать на одной частоте с ней. Это не вредит ей самой, но практически…

Он взглянул на Сен-Мартен, слегка поджимая губы, затем посмотрел обратно на Ника.

– …Превращает их в жидкость. Если это длится слишком долго.

Уинтер и Ник переглянулись.

Ник невольно ощутил лёгкую тошноту.

– Но это не только в их мозге, – сказал Ник, посмотрев обратно на Малека. – Я видел отчёт патологоанатома по тем людям со склада…

Малек уже кивал.

– Это начинается с мозга, – объяснил он. – Это начинается там, потому что у людей, как и у видящих, больше всего aleimi или живого света сосредоточено вокруг мозга. Если она не останавливается, потом процесс переходит на другие органы… обычно следующим становится сердце, затем внутренние органы и желудок. Далее распространяется туда, где у данного индивида больше всего живого света…

– Тогда как, черт подери, это убивает вампиров? – спросил Ник, нахмурившись. – Я думал, у нас нет aleimi-света?

Малек перевёл на него пристальный взгляд.

После небольшой паузы на его тонких губах заиграла лёгкая улыбка.

– Если бы у тебя не было живого света, кузен, – произнёс он с еле заметной ноткой веселья. – Ты бы не передвигался. Ты бы не мог думать…

– Но мне сказали…

– Сами видящие в какой-то момент могли в это верить, – перебил Малек более предостерегающим тоном. – Но поверь мне… у вас есть aleimi-свет. Вы бы не существовали, если бы его не было. Вам необходимо восполнять некоторые более многомерные аспекты этого света… в некотором роде подкрепляя его за счёт крови других живых существ, которая тоже является носителем aleimi-света. Вы также можете вибрировать на частоте, невидимой для большинства видящих. Но у вас определённо есть свет.

Он помедлил, переводя взгляд между Уинтер и Ником.

– Твой aleimi-свет весьма сильно переплетён со светом твоей пары, – добавил он, чуть дольше сосредоточившись на Уинтер. – Это связывает вас двоих. Совсем как это бывает между двумя видящими. Или между видящим и человеком. Или между двумя людьми, если уж на то пошло. По правде говоря, она весьма уникальна в том, каким совместимым её свет кажется в отношении твоего. Если честно, я никогда не видел такого между вампиром и представителем своего вида… это поистине завораживает.

Ник нахмурился. Он взглянул на Уинтер, которая лишь вскинула бровь.

Что-то в этом выражении заставило его нахмуриться ещё сильнее.

А может, он просто вспомнил, каким она увидела его на улице. Или вспомнил тот факт, что он не раз подверг её жизнь опасности, затащив её в свой мир и в поле внимания таких людей, как Лара Сен-Мартен.

Почувствовав, как в горле на мгновение встал ком, Ник усилием воли сосредоточился на Малеке.

– То есть, она… Тай… вибрирует… – начал Ник, всё ещё хмурясь. – Но ты можешь это видеть. Ты можешь видеть вампирский «свет», или что это такое.

Малек даже не попытался это отрицать.

– Да, – просто сказал он.

– И девчушка – не телекинетик. Всего лишь какое-то живое звуковое оружие?

Малек кивнул.

– Я никогда не встречал записей, документировавших то, на что способна Тайлайя, – он помедлил, его тон сделался многозначительным. – Я искал. Уж поверьте. Думаю, её способность читать разум вампиров… возможно, это какая-то эволюционная адаптация. К сожалению, это означает, что те немногие тексты и обучающие материалы видящих, что остались здесь после того, как видящие покинули данное измерение, бесполезны для меня и моих попыток помочь ей.

Он посмотрел на Сен-Мартен, затем обратно на Ника.

– Без помощи Лары Тай наверняка была бы уже мертва.

Ник помрачнел, переводя взгляд между ними.

Когда никто из них не сказал больше, его голос вновь понизился до рычания.

– Я до сих пор не понимаю, почему вашим единственным вариантом было превратить её в ассасина…

В этот раз заговорила Сен-Мартен.

– Она переходит на эту… частоту… самопроизвольно, – сказала она.

Её голос оставался слегка холодным. В отличие от Малека, который казался более открытым теперь, когда они узнали самое главное о Тай, Сен-Мартен явно не желала обсуждать это с ними.

– …Она не может ничего с этим поделать, детектив, – добавила женщина. – Если Тайлайя слишком долго не вибрирует на этой частоте, она начинает терять контроль над тем, когда и как она это делает. Тренировать её использовать этот дар через регулярные интервалы… для целей, которые она считает справедливыми и полезными для всеобщего блага…

Ник открыто фыркнул, но Сен-Мартен лишь заговорила ещё громче.

– …Это дало ей ощущение цели, детектив. Это позволило ей в разумных пределах контролировать свои способности. Более того, у неё не случилось ни одного «инцидента» с тех пор, как мы начали привлекать её к регулярным заданиям. Её эмоциональная тревожность существенно снизилась. Она в состоянии делать более…

Сен-Мартен взглянула на Малека, затем обратно на Ника.

– …Детские вещи, – продолжила она ледяным тоном. – Например, посещать школу.

Когда Ник ничего не сказал, она добавила:

– Вы должны понимать… подобное было для неё невозможным буквально год назад. До недавнего времени ей даже нельзя было покидать Котёл. Она бы сама этого не допустила, вне зависимости от того, чего мы для неё хотели. Она была бы в ужасе от мысли, что навредит кому-то.

Она сморщила нос в каком-то неохотном отвращении.

– Её новообретённая уверенность в выходе за пределы Котла в одиночку и послужила причиной её знакомства с вами, детектив. Мы считаем, что именно из-за многолетней изоляции она так быстро привязалась к вам. Теперь она видит в вас члена своей семьи… почти родительскую фигуру. И поэтому она непоколебимо уверена, что на ней лежит ответственность защищать вас. Оберегать.

Последние слова она также произнесла с явным отвращением.

Ник слегка помрачнел.

У него определённо складывалось впечатление, что Сен-Мартен пыталась заставить Тай относиться так к ней, но потерпела неудачу. Должно быть, она реально взбесилась, когда Тай решила спроецировать эту потребность во взрослом в своей жизни на вампира, который не очень-то хорошо выполнял приказы.

Однако его разум продолжал обдумывать её слова.

Они изолировали Тай в Котле, чтобы держать подальше от общественности. Они держали её там по настоянию самой Тай, дабы не подпускать её к тем, кому она может навредить – как минимум случайно, хотя бы не считая самозащиты.

Когда-то он едва не врезал Малеку по роже именно из-за этого.

Он определённо хотел ударить его за то, что он растил эту девочку в Котле – маленькую девочку, слишком часто оставляемую одну среди множества отчаявшихся, голодных преступников. Маленькую девочку-видящую, которую кто угодно мог похитить, изнасиловать или ещё как-то надругаться над ней.

Теперь он ловил себя на мысли… неохотной мысли… что, возможно, ошибочно осудил мужчину-видящего. Хотя бы в этой части.

Как минимум этот мудак её не бросил.

Он оставался со своей сестрёнкой, пусть она запросто могла нечаянно убить и его тоже – по крайней мере, если Малек и Сен-Мартен говорили правду.

Он всё ещё пытался переварить это, когда Уинтер заговорила, сжав его руку обеими ладонями.

– Разве не существует какого-нибудь… – неуверенно начала Уинтер. – Ну, знаете… менее смертоносного способа, которым Тай могла бы выразить эту часть себя? Выпустить эту… вибрацию? Или что бы это ни было?

Малек повернулся, переведя на неё серьёзный взгляд.

– Мы не знаем, – честно сказал он.

Он подался вперёд, опираясь предплечьями на свои бёдра и глядя между ними. Его тон оставался будничным.

– Мы пробовали другие вещи, – признался он. – Животные подходят… но они должны быть соответствующего размера, и как вам известно, живые животные в наше время весьма редки. Их убийство также расстраивает Тай. После последнего она практически отказалась делать это.

Взглянув на Уинтер, он серьёзно добавил:

– …Проблема в том, что свету Тай, похоже, для полного выражения необходимо взаимодействие с другим aleimi-светом. Мы пытались наполнять неодушевлённые объекты живым светом в надежде на то, что деструктивные аспекты этой вибрации можно обуздать безвредным способом. Мы пытались проделывать это с прогрессивными органическими машинами. Пока что этот подход не сработал. Мы не сумели поддерживать поле из достаточного количества aleimi-света… настоящего, живого света, чтобы она достигла тех же высоких уровней вибрации и связи.

Видящий поколебался, переводя взгляд между ними и, возможно, пытаясь оценить их реакции.

Он добавил:

– В этом есть элемент естественной потребности, как и любого другого биологического побуждения. Будучи юной, она не может контролировать этот элемент своего состояния. В высшей точке поднятия вибрации её aleimi-мишени… или субъекта, или партнёра, полагаю, можно выразиться так… она испытывает какую-то…

Он бросил на Ника виноватый взгляд.

– …разрядку. Наверное, можно так сказать. Её свет достигает аномально высокого уровня вибрации, и обычно именно тогда она убивает своих субъектов. Этот высокий уровень вибрации склонен обращать в жидкость органы её носителей. Похоже, эта разрядка нужна ей периодически. Если она слишком долго не испытывает этого, то та сила нарастает, и она теряет над ней контроль.

Ник помрачнел ещё сильнее.

Он переглянулся с Уинтер.

Заметив встревоженное выражение на её лице, он крепче сжал её руки одной ладонью.

Затем он посмотрел на Малека и Сен-Мартен.

По правде говоря, он не знал, что на это сказать.

– Она действительно убила ваших родителей? – спросил он наконец.

Малек вздрогнул.

Сен-Мартен нахмурилась, глядя на Ника с откровенной злостью.

Но прежде чем она успела что-то сказать, заговорил сам Малек.

– Она сама это сказала?

Ник перевёл взгляд на видящего.

– Да, – ответил он.

Малек выдохнул, проводя пальцами по волосам.

Он встретился взглядом с Ником.

– Странно, что она вам это сказала, но да, это правда. Она действительно убила их, – он взглянул на Уинтер, затем на Ника. – Она была очень маленькой, детектив. Ещё в дошкольном возрасте. Это была не её вина…

– Я понимаю, – перебил Ник. – Правда, – он нахмурился, посмотрев на Сен-Мартен, затем на Малека. – Но именно этот инцидент её травмировал. Серьёзно травмировал. Это никак не могло не спровоцировать крайне тяжёлых психологических проблем. Возможно, поэтому ей даже сложнее контролировать эту её штуку…

– Она любит вас, детектив, – перебил Малек.

Ник напрягся, уставившись на него.

Он закрыл рот, даже не успев подумать о причине этого.

– Она бы никогда вам этого не сказала, если бы не любила вас, – добавил Малек. – Она… образовала с вами некую связь. Совсем как ваша пара, – вздохнув, он покосился на Сен-Мартен, затем переключился обратно на Ника. – Я знаю, что я противился этому. Я противился этому с вами обоими. Но я больше не считаю, что это оптимальный вариант… для вас обоих. Особенно для неё.

Ник уставился на него.

Он издал невесёлый смешок, не сумев сдержаться.

– Что? – переспросил он.

– Я прошу вас быть… – он поколебался, переводя взгляд между Ником и Уинтер. – … Добрее к ней, детектив. Вас обоих. Я прошу вас не выталкивать её из своих жизней.

Его чёрный и бледно-голубой глаза сосредоточились на Нике.

– …Особенно это касается тебя, Ник.

Ник моргнул.

Мужчина-видящий никогда прежде не называл его так. Он никогда не звал его по имени. Он редко называл его как-то помимо «детектив» или «вампир».

– Я знаю, кто она, – сказал Малек, по-прежнему всматриваясь в его глаза. – Но ты тоже прав насчёт неё. Вместе с тем она просто девочка. Она маленькая девочка, которая по стечению обстоятельств обладает ужасным и могущественным даром. Впервые после смерти наших родителей она наконец-то учится вести почти…

Он постарался подобрать слова.

– …нормальную жизнь. Это может быть не нормально по стандартам большинства, но это лучше для неё. Тебе пока что может так не казаться, но для неё это намного, намного лучше, Ник. И ты часть этого, хоть осознаешь ты это, хоть нет.

Ник нахмурился, не сумев ничего придумать против выражения в его глазах.

– Мы консультируем её по каждому заданию, – добавил Малек, сжав ладони между коленями. – Мы обсуждаем с ней моральные и этические аспекты… каждый раз, без исключений, Ник. Ей легче, если она думает, что делает это только с плохими людьми, которые вредят другим… может, даже вредят большому количеству других людей. Ей легче, если она воспринимает это как устранение тех существ, которые поистине опасны для этого мира… убийц, которые вредят слабым и беззащитным, нуждающимся в ком-то вроде Тай для защиты.

Он поколебался, по-прежнему всматриваясь в глаза Ника и явно ища понимания.

Может, сочувствия.

– Это правда помогает ей, – сказал Малек. – Знаю, тебе это кажется неправильным, но ей это действительно помогает, Ник. Всё то, что мы пытались делать с ней последние несколько лет, позволило ей…

И вновь он с трудом подбирал слова.

– …принять, кто она есть. Поэтому она так расстроена из-за того, что ты не одобряешь, Ник. Она очень хочет, чтобы ты её одобрял. Она хочет, чтобы ты тоже принял её.

Ник нахмурился, уставившись на видящего.

Он понимал, что говорил ему Малек.

По правде говоря, он вообще не знал, что сказать.