Текст книги "Чёрному, с любовью (ЛП)"

Автор книги: Дж. С. Андрижески

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 31 страниц)

Очередное молчание повисло над группой собравшихся.

В это время Брик смотрел на всех нас, включая ряд видящих, которые стояли за мной.

Я осознала, что пристально смотрю на Ника и не могу отвести взгляд.

Когда никто ничего не сказал, заговорила я – ещё не успев осознать, что хочу открыть рот.

– Он сделал это с Кико, – сказала я.

Я почувствовала, как каждый взгляд в комнате метнулся ко мне.

Я смотрела лишь на Ника.

– …Он изнасиловал Кико, – сказала я. – Он написал на стене то послание Блэку. Кровью Декса. После того, как едва не убил Кико. Это сделал Ник.

Я подождала мгновение, чтобы Ник посмотрел на меня.

После намеренной паузы он всё же перевёл взгляд. Его лицо выражало безразличие, хрустальные глаза сделались плоскими, всматриваясь в мои.

– Зачем? – спросила я, в этот раз обращаясь к нему. – Зачем тебе делать такое, Ник? Объясни мне, как ты можешь сохранять в себе хоть крупицу знакомого мне Ника, и в то же время изнасиловать ту, которую ты когда-то считал другом? Объясни мне, как ты мог едва не убить её, а затем оставить это бл*дское послание на стене для меня и Блэка?

Молчание затянулось.

Ник не отворачивался от меня. Он даже не моргнул.

В те же несколько секунд я осознала, что не вижу, как он дышит.

Я собиралась заговорить вновь, когда позади меня раздался голос Джема.

– Ты говоришь, что он изменится? – спросил видящий.

В его голосе звучал такой сильный акцент, какого я никогда от него не слышала.

Я повернулась и посмотрела на него через плечо.

Джем не смотрел на меня, но я видела, как напрягся его подбородок, пока он смотрел на Брика. Его зелено-фиалковые глаза отражали свет от промышленных потолочных ламп.

– Ник, – пояснил Джем, когда вампир поднял взгляд, сосредоточившись вместо меня на Джеме. – Наоко, как ты его называешь. К этому сводится вся твоя длинная лекция, na? Что он станет больше похож на себя, как только восстановит свои «эмоциональные воспоминания», или как ты их там называешь? И что как только это случится, у нас будет основание для настоящего союза?

Брик посмотрел на него.

Судя по слегка поджавшимся губам, он явно расслышал эмоцию в голосе видящего. Он впился в него пронизывающим взглядом, затем эти стеклянные глаза переключились на Ника.

– Этот питает к тебе довольно нежные чувства, Наоко, – заметил он, слегка нахмурившись. – Ты забыл упомянуть его.

– Потому что я не думал, что он знает, кто я вообще бл*дь такой, – сказал Ник.

Голос Ника заставил меня буквально подпрыгнуть.

Затем моё сердце бешено заколотилось.

Его голос звучал так знакомо, что мою грудь пронзило болью. И всё же я слышала в его словах намёк на ту мелодичность.

Он продолжил совершенно скучающим тоном.

– …Не считая того, что он трахал человечку, которую я хотел трахать, и привлекал взгляды каждой женщины в нашем лагере, я ничего о нём не знал. Он один из тех, кто вошёл в дверь в Нью-Мехико. Он их лидер… был лидером, пока не примкнул к Блэку.

– Ну, он тебя знает, – сказал Брик, всё ещё всматриваясь в лицо Джема. Он казался ошеломлённым этим наблюдением и адресовал следующие слова Джему. – У нас возникнет проблема, друг? Или ты сумеешь контролировать себя, пока мы тут не закончим?

Нахмурившись, я во второй раз посмотрела на Джема.

В этот раз я увидела то, что видел Брик.

Джем задышал тяжелее, из его света исходила густая холодная ярость. В этот раз он не просто выглядел воинственным; он выглядел так, будто готов убивать голыми руками.

Блэк тоже явно почувствовал это.

Взглянув на Джема, он показал на него несколькими взмахами пальцев. Я почувствовала, что он также послал что-то своим светом.

Что бы там ни было, он не сопроводил это словами.

Джем посмотрел на него.

Его зелёные глаза полыхали жаром, но он действительно смотрел на Блэка и, похоже, что-то увидел – какое-то родство или понимание.

Что бы там ни было, это заставило его сдать назад.

По крайней мере, временно.

Брик продолжал настороженно оценивать Джема, хотя адресовал свои слова Нику.

– Ты определённо более популярен в этих кругах, чем говорил нам, дражайший.

Ник не ответил. Выражение его лица даже не изменилось.

От него исходило ощущение мысленного пожатия плечами.

Брик посмотрел на меня, затем на Блэка, и выражение его лица оставалось настороженным.

– Я приношу извинения за эмоциональную травму, которую всё это, несомненно, наносит тебе и твоим людям… особенно твоей жене, – сказал вампир таким же настороженным тоном. – Но мне нужно было, так сказать, поженить наши лагери. Это показалось мне самым эффективным способом… а возможно, и самым безопасным способом для меня.

Я взглянула на Блэка.

Теперь он пристально смотрел только на Брика.

Его лицо ничего не выражало. Я чувствовала его через структуру связи, которую мы делили, но ни капли этого не показывалось на его лице или в глазах.

– Ты знал, что я этого хотел, – добавил Брик, переводя взгляд между мной и Блэком. – Изначально я готовил это для твоей жены, как тебе известно. Я действительно думал, что так будет лучше для обоих миров, для нас обоих. Я знаю, как ты любишь, когда один из нашего вида забирает твою кровь, Квентин. Я поистине надеялся и верил, что если у твоей жены будет эта способность… эта дополнительная возможность доставить тебе удовольствие… то это станет дополнением к вашему браку. К вашей сексуальной жизни, как минимум. К тому же, разве есть лучший способ понять наш вид, чем брак с одним из нас?

Лицо Блэка не дрогнуло.

И всё же я чувствовала завиток жара под моими ногами, от которого становилось сложно держать лицо. Это так сильно напоминало мне об острове Мангаан, что я не могла перестать коситься на Блэка.

– …Однако я обратил внимание, – осторожно продолжил Брик, теперь наблюдая в равной мере за мной и за Блэком. – Что обращение Мириам сопряжено с некоторыми рисками. Не столько из-за её смешанной крови. Я уже почти уверен, что её кровь совместима с превращением в одного из нас. Нет, проблема крылась в её браке с тобой, Квентин.

На мгновение переменив позу на стуле, он оценил наши лица, затем продолжил тем же осторожным тоном.

– Из-за природы того, как связываются ваши люди, я не мог предсказать, как Мириам… или ты сам, Квентин… отреагируете на такое радикальное изменение в физической природе одного из вас. Мне сказали, что связь и без того делает вас крайне восприимчивыми к любым изменениям друг в друге, и внесение ещё большей нестабильности в эту смесь может привести к серьёзным последствиям. Не только для Мириам, но и для тебя, Квентин. И для меня, поскольку я изменил бы её так, как изменил Наоко, что сделало бы мою жизнь зависимой от жизни Мири. Возможно, это связало бы жизни всех нас троих.

Слегка нахмурившись, он добавил:

– Меня и ранее предупреждали о подобном представители вашего вида. Эфраим, в частности, очень настаивал, что если Мири станет одной из нас, то это должно случиться до завершения связи между вами. Похоже, он считал, что я играю с огнём, экспериментируя с подобными вещами даже тогда, Квентин… но он сказал, что пробовать такое с полностью завершённой связью равносильно самоубийству.

Склонив голову, Брик взглянул на меня, затем на Блэка.

– Честно говоря, Эфраиму эта идея была ненавистна вне зависимости от времени реализации. Теперь, лучше понимая ваш вид, я склоняюсь к такой точке зрения. Связь священна для ваших людей. Я уважаю это чувство. Поистине. Я не стал бы и помышлять о подобном, если бы не существовало столь отчаянной необходимости связать наших людей до того, как Чарльз полностью завербует тебя в свои расистские помешательства.

Нарочито помедлив, Брик добавил:

– После Нью-Йорка, и после того, как Дориан вытащил меня из той адовой дыры в Вирджинии, я предполагал, что нашим видам уже поздно заключать союз, Квентин. Я предполагал, что к тому времени армия дяди Чарльза полностью промыла тебе мозги.

Губы Брика подёргивались в улыбке.

Это была не саркастическая улыбка. Она показалась мне вполне искренней.

– Представь себе моё удивление, когда ты, Квентин, заявился на то болото в Луизиане, ища меня. Поначалу я совершенно растерялся и не знал, как реагировать. Я также не мог заставить себя надеяться, что означает эта твоя перемена настроения. Затем, когда ты позволил мне и Дориану уйти невредимыми из той засады в Вашингтоне, и даже запросил нашей помощи на том острове с чокнутыми людьми, я знал, что боги преисподней непременно посылают мне знак.

Я почувствовала, как тот жар всё жарче распаляется вокруг Блэка.

Я также ощущала его сокрушительное чувство вины, когда он осознал слова Брика.

И всё же выражение его лица не дрогнуло.

– Однако я никогда не забуду предостережение Эфраима, – задумчиво сказал Брик. Он легонько постукивал пальцами по столу. – Я помню, что он говорил про вас двоих. Я помню, как он объяснял мне, что использование одного из связанной пары для создания кровной связи с нашими людьми может окончиться феерическим провалом… не говоря уж о трагедии, за которую я никогда себя не прощу. Так что я стал искать другой способ.

Посмотрев на лица по нашу сторону стола, он выразительно пожал плечами.

– Я решил, что будет лучше, если я буду избегать тех, кто совместим с моей вампирской кровью, хотя у меня есть возможность создавать любых своих детей через кровную связь, если я пожелаю. Однако что более важно, я хотел того, кто станет активом… и для моих людей, и для ваших.

Помедлив, он вновь сделал один из тех извиняющихся жестов.

– В итоге выбор оказался очевиден. По крайней мере, для меня.

Взгляд Брика метнулся к Нику, голос оставался задумчивым.

– Признаю, я сделался неравнодушен к Наоко, как только заметил его. Как только я увидел, насколько тёплые чувства к нему питает твоя жена… и ты сам, Квентин, вопреки явной ревности к его отношениям с Мириам… я знал, что это должен быть он. Чем больше я наблюдал за ним и замечал его личные черты, навыки, ум, тем сильнее я убеждался, что он станет отличным прибавлением к моей семье. По правде говоря, я остался вполне доволен.

Осторожно взглянув на меня, затем на Блэка, он добавил:

– Я по-прежнему вполне доволен. Я считаю невероятной честью иметь Наоко в своей крови. Что бы вы ни думали о нас, мы не желаем ему ни малейшего вреда. Совсем напротив. Мы все его очень любим. Все. Вне зависимости от кровной связи, которую я с ним делю, мы будем защищать его ценой наших жизней. Без колебаний.

Голос Брика зазвучал жёстче.

– Мне важно, чтобы ты это понимал, Квентин. Наоко – теперь семья… для нас обоих. Поверь мне, когда я говорю, что для вампиров это значит не меньше, чем для видящих. Теперь он часть меня, и всегда ею останется. Надеюсь, со временем вы всё это поймёте. Как минимум, я надеюсь, что вы начнёте уважать то, какую власть надо мной это имеет.

Молчание сгустилось.

Когда ни один из нас его не нарушил, Брик продолжил чуть более лёгким тоном.

– И да, – сказал он, переводя взгляд своих прозрачных, похожих на потрескавшееся стекло глаз на Джема. – Отвечая на твой вопрос, друг, он будет со временем становиться всё более и более похожим на себя. Его эмоции уже возвращаются небольшими проблесками воспоминаний, то тут, то там. Пока что он может избегать их и подавлять, но вскоре это станет невозможным. Как только это случится, вы можете поистине удивиться тому, как много вашего Ника Танаки осталось… даже в теле вампира.

И вновь он помедлил, слушая наше молчание.

Однако в этот раз он, похоже, не спешил его нарушать.

К сожалению, никто из нас, видимо, тоже не знал, как нарушить это молчание.

Глава 22
Плохие воспоминания

«Какого поступка ты хочешь от меня?»

Блэк повернулся, посмотрев на меня и хмуро поджав красиво очерченные губы. Я ощущала его смятение, пока он всматривался в мои глаза, и осознала, что он искренне не знал, как на это реагировать или как вести себя дальше после всего, что сказал Брик.

Он не знал, что делать.

«Мири. – Он протянул руку под столом, сжал моё бедро и принялся его массировать. – Мири… какого поступка ты хочешь от меня? Я сделаю всё, что ты захочешь. Всё, что ты посчитаешь правильным».

Чувствуя, как сердце грохочет в моей груди, я закусила губу.

Ещё не осознав своё намерение, я посмотрела на другую сторону стола.

Мои глаза по собственному желанию нашли Ника.

Он тоже наблюдал за мной.

На протяжении долгого мгновения я могла лишь смотреть на него.

Затем Ник заговорил, и его слова вылетали сквозь низкий, кажущийся невольным смех.

– Иисус бл*дский Христос, – сказал он, глядя на всех нас. – Мне надо было умереть годы назад. Вы посмотрите на себя.

Его хрустальные глаза встретились с моими.

Я смотрела, как юмор испаряется из их ясных глубин, и алый завиток проступает вокруг чёрного зрачка.

– Все эти грустные лица, – сказал он, всё ещё глядя на меня. – Вся эта притворная скорбь. Забавно. Кажется, ты ничуть не возражала против моей смерти, когда оставила меня умирать в той бл*дской пещере на острове, Мири. И когда послала вампиров «помочь» нам на том дереве.

Изображая пальцами кавычки в воздухе, он с жёсткой улыбкой посмотрел за меня.

Я проследила за его взглядом и осознала, что он смотрит на Джема.

Темноволосый видящий шагнул вперёд. Не отрывая взгляда от Ника, он подошёл к столу и встал прямо за мной.

Я почувствовала, как его ладонь легонько опустилась на спинку моего стула.

Я ощущала желание защитить, выходившее из его света.

– А ты ужасно легко прощаешь, Джем, – сказал Ник с лёгкой насмешкой в голосе. – Но полагаю, ты же видящий… может, для тебя логично, что непрекращающийся марафон траха Блэка с доком – это важнее спасения наших задниц.

– Ты помнишь пещеру? – спросил Джем.

Ник фыркнул.

– Конечно.

– Хорошо. Тогда ты помнишь, как пытался помочь мне там? Даже после того, как я поступил с тобой, ты пытался мне помочь. Ты даже предлагал, чтобы они избивали тебя вместо меня. Ты помнишь? Ты злился на меня, но ничего не мог с собой поделать и всё равно пытался мне помочь.

Я уставилась на Джема, моргнув.

Он ничего из этого нам не рассказывал.

– Только ты это делал, – жёстче добавил Джем. – Больше никто не пытался мне помочь. Только ты. Ты думаешь, будто я не знаю, будто меня слишком сильно накачали наркотиками… будто я был настолько не в себе, что не знал, что ты сделал. Но я знал. Я слышал всё, что ты говорил там. Я чувствовал твою боль.

Ник уставился на него.

На кратчайшее мгновение я видела, как сомнение окрасило эти стеклянные глаза, коснулось уголков его полных губ.

Затем Ник нахмурился, заставив себя отвести взгляд от высокого видящего.

Он уставился вдоль стола, качая темноволосой головой.

– Я помню, как из тебя выбивали дерьмо, – сказал он, поднимая взгляд к Джему. – Может, я был немного чувствительнее остальных…

– Чушь собачья, – прорычал Джем.

Ник нахмурился ещё сильнее. Он, похоже, хотел продолжить и снова заговорить, но Дориан положил ладонь на его руку.

Когда Ник всё равно открыл рот, светловолосый вампир заговорил.

– Нет, – просто сказал он.

Ник повернулся, сердито посмотрев на него.

И всё же после небольшой паузы он закрыл рот.

Повернувшись, Ник хмуро посмотрел на всех по нашу сторону стола. Он прикусил губу, взглянув на Дориана, затем всё равно пробормотал следующие слова, словно совершенно не мог молчать.

– Лицемерие просто невероятное, бл*дь, – прорычал он. – Все эти нелепые крокодиловы слёзы. Хор сентиментального завывания. Как будто кому-то из них было дело, когда…

Дориан крепче сжал его руку.

Ник повернулся, во второй раз наградив его сердитым взглядом.

– Отъе*ись, – прорычал он. – Я сидел здесь и позволял выставлять себя вашей новой игрушкой целый бл*дский час. Я позволил вам, потому что понимаю необходимость этого. Но не путайте это с владением. Я не ваш чёртов питомец…

Дориан протянул руку и схватил Ника за волосы.

Двигаясь стремительно, слишком быстро, чтобы я проследила глазами, он дёрнул голову Ника в сторону и куснул клыками его горло сбоку, чуть выше места, где начиналось плечо. Выражение лица Ника мгновенно изменилось, сделавшись не таким ожесточённым. Он сжал предплечье высокого вампира, затем тут же повернулся к нему и поцеловал в губы.

Я смотрела, как они целуются на протяжении, казалось, бесконечного периода времени.

Какой-то части меня было больно смотреть.

Я чувствовала, как это влияет на меня на некотором уровне.

Я не углублялась в эти ощущения, пока поцелуй длился. Не думаю, что в те несколько минут мой мозг издавал что-нибудь, кроме статического шума.

Когда Дориан наконец отстранился, глаза обоих вампиров выглядели остекленевшими.

Затем раздался голос Блэка.

Он прозвучал громким, наполненным светом и настолько злым, что заставил меня подпрыгнуть.

– Нам нужно поговорить об этом, – сказал Блэк.

Я повернулась, посмотрев на него. Я чувствовала, что он задышал тяжелее, тот тёмный свет кружил и искрил под его ногами, под моими ногами. Его кожа разгорячилась, пока он смотрел на вампиров, расположившихся напротив него. Он посмотрел на Ника и Дориана, затем сосредоточил весь свой свет и разум на Брике.

Лишь от вида выражения его лица и ощущения его света я тоже задышала тяжелее.

– Нам нужно время, чтобы всё обсудить, – сказал Блэк, и в его голосе содержалось ещё больше этого дополнительного нажима. – Когда вы не будете сидеть перед нами. Когда вы не будете всё «объяснять». Когда вас вообще не будет поблизости. Тебе нужно уйти, Брик. Тебе нужно убраться отсюда нахер и забрать с собой своего нового вампира и всех твоих проклятых приспешников. Тебе нужно исчезнуть, пока я не скажу, что могу вновь с тобой говорить.

Я отвела взгляд от Блэка, посмотрев на короля вампиров.

Я вновь увидела в глазах вампира ту насторожённость, а также понимание, когда он посмотрел на лица в нашей половине комнаты.

В мгновение ока он принял решение.

– Конечно, – сказал он, тут же поднявшись.

Он посмотрел на Дориана и Ника, и эти двое встали вслед за ним.

Я смотрела, как Брик поправляет свой пиджак, застёгивает нижнюю пуговицу и подбирает трость с Анубисом, затем взглянула на остальных вампиров, стоявших полукругом вокруг их лидера. Я не видела и не слышала, чтобы они говорили или обменивались какими-то жестами, но похоже, они в то же мгновение поняли, что он намеревался сделать.

Я смотрела, как они начинают выходить из помещения более-менее в той же манере, в какой вошли.

Однако в этот раз Ник шёл между Дорианом и Бриком вместе с двумя другими вампирами перед ним и позади него.

Я невольно ощущала в этом окружении защиту.

Мы все просто оставались на прежнем месте, стоя и сидя, пока вампиры исчезали в тёмном проёме, который вёл к стальным дверям и обратно на оживлённую улицу Мишн-дистрикта. Не думаю, что кто-то из нас пошевелился – мы только дышали и взглядами следили за плавными движениями вампиров.

Через считанные секунды они полностью исчезли.

Похоже, прошло ещё несколько секунд, прежде чем все мы перестали смотреть на тот тёмный проем или другую сторону стола, где они сидели.

Прошло ещё некоторое время, и только тогда один из нас нарушил молчание.

– Проклятье, – пробормотал Ковбой, откидываясь на спинку стула.

Я посмотрела на него, затем на Энджел, которая, как я только теперь осознала, плакала, вытирала глазами пальцами и пыталась взять под контроль выражение лица. Ковбой держал её свободную руку на своих коленях, сжимая пальцы и ладонь.

Затем я взглянула на Джема, который всё ещё выглядел разъярённым, настолько переполненным гневом, что он не позволял себе говорить или сдвигаться с места, где он всё ещё стискивал спинку моего стула.

Наконец, я посмотрела на Блэка.

Он выглядел таким же потрясённым, как Энджел, и почти таким же злым, как Джем.

Я смотрела, как он вытирает глаза боковой стороной ладони, пальцами другой рукой всё ещё сжимая моё бедро. Его губы исказились в злой, переполненной скорбью гримасе.

Я гадала, почему же я сама не плачу.

Я гадала, почему Энджел и Блэк могут плакать, а я не могу.

Я всё ещё смотрела на Блэка, сжимая его руку на своём бедре, когда в моём наушнике раздались голоса.

Прежде чем я успела различить отдельные слова или хотя бы определить, кто говорил, я услышала кое-что. Звук эхом отдавался в наушнике из зелёного металла в моём ухе. Такой знакомый, что я потянулась к пистолету ещё до того, как в голове сформировалась сознательная мысль.

Выстрелы.

***

Я поднялась на ноги одновременно с Блэком.

Все мы полубегом направлялись по коридору, выкрашенному чёрной краской, к выходу из здания, пока Блэк прикоснулся к наушнику и громко заговорил.

– Хавьер. Говори со мной.

Я коснулась своего уха, пытаясь осознать, что я слышала на другом конце линии. Что бы там ни происходило, это не в здании на Калифорния-стрит.

Я слышала уличное движение, крики и вопли гражданских.

Это снаружи данного здания, на Валенсия-стрит.

Раздался голос Хавьера.

– Кто-то открыл огонь… опознали как минимум тридцать разных стрелков, и это только сейчас.

– Стреляют по вам? – спросил Блэк.

Мы уже почти выбрались в переднюю часть складского помещения.

Хавьер на мгновение отключился, затем его голос раздался ещё громче.

– Нет. По вампирам. Повторяю… цель – вампиры, не наши люди.

Мой разум немедленно метнулся к Нику.

Я взглянула на Джема, который шагал возле меня. Он нахмурился, встретившись со мной взглядом.

«Ты туда не выйдешь, – прорычал он в моем сознании. – Забудь об этом».

Блэк бросил на него жёсткий, явно раздражённый взгляд. Взяв меня за руку, он привлёк меня ближе, и я зашагала быстрее, чтобы поспевать за его широкими шагами. Отбросив слова Джема, я сосредоточилась на людях в наушнике, когда заговорил Блэк.

– Открыть ответный огонь, – прорычал он. – Защищайте Ника, если можете, – его голос сделался ниже, грубее. – Вы уверены, что это не наши? Кто-нибудь, кто услышал, что здесь происходило? Большинство из вас слушало встречу в живом времени, верно?

– Да, – подтвердил Хавьер. – Но ответ отрицательный, это не наши люди. Все наши отчитались.

– Ты уверен?

– Это подтверждено, сэр. Да, – последовала короткая пауза. – Это люди Счастливчика. Мы только что получили визуальное подтверждение по двум из них. Их узнала система распознавания лиц, – голос Хавьера сделался мрачным. – Я тоже их узнаю, босс.

– Пришли мне. Немедленно.

Не отпуская моей руки, Блэк вытащил телефон из куртки, заворачивая за очередной угол в коридоре. Теперь прямо перед нами находилась стальная дверь. Два видящих из новой команды разведчиков стояли по обе стороны от неё, их глаза причудливого цвета слегка сверкнули в свете настенных ламп, когда они повернулись к нам.

– Снаружи всё ещё стреляют? – спросил Блэк.

– Нет, сэр, – тут же сказал первый видящий, поклонившись в их манере.

– Теперь они обратили их в бегство, сэр, – добавил второй, стискивая похожую на палку ручку двери. – Вампиров, имею в виду… они все бегут, сэр. Большинство стрелков передвигаются по крышам. Перестрелка сместилась на несколько кварталов отсюда.

– Тогда чего вы ждёте? – зарычал на них Блэк. – Открывайте.

Сказав это, он провёл пальцем по экрану, не замедляя шагов в сторону двери. Я видела, как он зашёл в зашифрованный мессенджер для компании, где его уже ждали две фотографии. Он ткнул в первую, чтобы открыть изображение.

Затем он остановился как вкопанный.

Я озадаченно остановилась вместе с ним, дёрнувшись вперёд и назад от того, как резко Блэк прекратил движение. Я недоуменно огляделась по сторонам, пока он смотрел на первую фотографию, которую Хавьер прислал на его телефон. Он даже не взглянул, когда перед нами открылась стальная дверь, впустив оранжевый свет фонарей и звуки стихающей перестрелки.

Увидев, как побледнел Блэк, я сжала его руку.

«Что? – я стиснула его ещё крепче. – Кто там?»

Блэк повернулся и посмотрел на меня так, словно не знал, как мне ответить, и стоит ли это делать. Затем его подбородок напрягся – прямо перед тем, как он, похоже, принял решение.

Не сказав ни слова, он протянул мне телефон. Забрав у него устройство и всё ещё настороженно глядя ему в лицо, я провела пальцем по экрану, чтобы снова открыть изображение.

Сделав это, я смогла сдержаться и прерывисто втянула воздух.

Свет Блэка обвился вокруг меня, такой плотный и жаркий, что я с трудом могла отделить себя от него, думать сквозь жар и интенсивность его присутствия.

Вопреки этому я не поднимала взгляда от его телефона.

Я не отрывалась от изображения мужчины на экране.

Я отупело смотрела на знакомое лицо, всматриваясь в пару глаз, которую никогда уже не ожидала увидеть. Я уже почти убедила себя, что они больше не существовали в одном мире со мной. Свет на крыше, где он присел, освещал каждый дюйм его лица, не оставляя ничего в тени вопреки тому, что за этими дверьми наступила ночь. В неподвижном изображении, заснятом беспилотником, его голова была повёрнута к камере. Он не смотрел прямо в камеру, но повернулся достаточно, чтобы не оставалось никаких сомнений в его личности.

Это он. Это не мог быть кто-то другой.

Его волосы были короче, чем мне помнилось.

Кто-то сбрил их, и теперь они были длиной меньше дюйма.

Вопреки декабрьской погоде он был одет в чёрную майку, две винтовки болтались на его груди и спине. На левом бицепсе виднелась невероятно детально прорисованная татуировка меча и солнца, которую я помнила. Ещё больше татуировок покрывали видимые части его спины, не скрытые майкой, поднимаясь до самой шеи. Я знала, что они занимали большую часть его спины от шеи до бёдер.

На бицепсе другой его руки, которая напряглась, сжимая вторую винтовку, свернулся дракон.

Я то и дело возвращала взгляд к этим фиалковым глазам.

Они выглядели в точности так, как мне помнилось.

Я помнила, какой шок пережила, когда впервые увидела эти глаза и его самого в той грязной подвальной квартире в Бангкоке. Я помнила, как подумала, что он нереален, что он больше походил на бледную статую, нежели на живое существо. Я помню, как думала, что он напоминал какое-то мифическое существо и слишком красив, чтобы быть настоящим.

Я помню, как думала, что он походил на вампира.

– Солоник, – выдохнула я.

Мое дыхание перехватило в груди.

Это вернуло меня в прошлое. Не только в бангкокский подвал, где он привязал меня и насиловал целыми днями, где он называл меня своей девушкой и разодрал каждую часть моего света, чтобы я не могла от него заслониться, но и в раннюю версию меня, в Мириам, которой я была до всего случившегося. Та Мириам была психологом-криминалистом.

Она едва знала Блэка, не имела настоящей семьи кроме Ника, всегда чувствовала, будто она сама по себе, как бы сильно она ни любила своих друзей.

Но было ли это правдой тогда?

Я помню, как даже тогда кричала и звала Блэка в темноте.

Я помню, что он был семьёй, к которой я побежала в худший момент своей жизни.

Тогда всё между мной и Блэком изменилось.

Теперь я задавалась вопросом, не было ли это отчасти делом рук Солоника.

После того, что сделал Солоник, я не могла заслониться и от Блэка тоже. Насколько я знала, мы с Блэком изначально связались потому, что впервые с момента нашей встречи я не сумела держать его на расстоянии вытянутой руки. Я не могла закрыться от него, используя трюки со щитами, которым научил меня отец. Я не смогла оттеснить его за эти стены, с помощью которых после смерти своей сестры я всех держала на расстоянии, даже Ника и Энджел… даже Йена вопреки нашей помолвке.

Как только мои стены рухнули, Блэк проник в мой свет, совсем как Солоник.

Разница в том, что мой свет хотел присутствия Блэка.

Я помнила, как Солоник разрывал те щиты, делая это с небрежной деловитой эффективностью, от которой насилие казалось ещё хуже. Я помнила, как разодрав меня, он накрыл своим светом, выстраивая во мне структуры, чтобы он мог отслеживать и читать меня, заявить на меня права таким образом, о возможности которого я и не догадывалась…

«Мири. Мири… дорогая. Эй».

Я подняла взгляд.

Блэк стоял там, сжимая мою руку.

Я встретилась взглядом с его обеспокоенными золотистыми глазами, когда он протянул другую ладонь и погладил меня тыльной стороной пальцев, убрав волосы с лица. Его свет так крепко свернулся вокруг меня, что я едва могла отличить его от своего собственного.

Аккуратно потянувшись к другой моей руке, он ласково забрал телефон из моих пальцев.

«Мири, дорогая, – его свет и разум успокаивали меня, притягивая и нежно гладя мой aleimi, втягивая глубже в себя. – Мири, я хочу, чтобы ты осталась здесь. Пожалуйста. Просто подожди здесь, ладно, милая? Я оставлю тебя с Джемом».

Закусив губу, я покачала головой, так крепко стиснув зубы, что это причинило боль.

– Нет, – сказала я.

Мой голос напоминал рычание.

Блэк привлёк меня ближе.

– Мири, пожалуйста, – пробормотал он. – Пожалуйста. Выслушай меня. Мне нужно, чтобы ты осталась внутри.

– НЕТ! – мои руки сжались в кулаки. – Бл*дь, ты не оставишь меня, Блэк. Ты меня не оставишь! Не тогда, когда он здесь! Ни за что, бл*дь!

Блэк моргнул, уставившись на него.

Затем какая-то часть его словно тоже вернулась туда, в те ранние дни в Таиланде. Я видела, как он понимает. Более чем понимает. В его глазах вспыхнул жар, и Блэк потянулся ко мне, прижимая ещё ближе.

При этом он медленно кивнул, и выражение его лица прояснилось.

– Ладно, – он крепче сжал мою руку. – Ладно, Мири.

Я почувствовала, как что-то в моей груди расслабилось.

Затем прямо рядом со мной раздался другой голос.

– Не ладно, – прорычал Джем.

Его злой голос заставил меня подпрыгнуть, затем мы с Блэком оба повернулись. Мы уставились на него, и я ощутила, как между мной и ним поднимается своеобразная стена солидарности.

Джем сверлил сердитым взглядом лишь меня.

– Не ладно, Мириам! Не ладно, когда там Ник… когда он в каком-то состоянии новый-вампир-убийца, и у него явно проблемы с тобой… и твоим мужем… и сексом. Только не тогда, когда тебя преследует какой-то зафиксировавшийся видящий, который уже, бл*дь, изнасиловал тебя, если я правильно прочёл вас, – он помедлил, чтобы наградить Блэка суровым взглядом, затем добавил: – Зафиксировавшийся видящий, который ощущается на фактический ранг одиннадцать, черт подери… если не выше.

– Ранг 11? – пробормотал Джакс по другую сторону от меня, перехватив винтовку и взглянув на Киессу, стоявшую рядом. – Gaos d’ jurekil’a… ты уверен, брат?

– Как минимум 11, брат, – ответил Джем, бросив на молодого видящего жёсткий взгляд. – Он, может, и не Балидор, но точно не хуже бл*дского Дитрини.

– Gaos, – пробормотал Холо, бросив на меня и Блэка нервный взгляд. – И он заинтересован в доке? Конкретно в ней?

Джем сверлил Блэка гневным взглядом, и я чувствовала, что Блэк тоже реагирует на слова зеленоглазого видящего.

Блэк отреагировал не совсем так, как Джакс и Холо – предположительно потому, что они знали, кто такие «Балидор» и «Дитрини», тогда как Блэк не имел ни малейшего понятия. И всё же я чувствовала, что обозначение «ранг 11» ударило по нему достаточно сильно, чтобы он поколебался и подумал над словами Джема. Я также чувствовала, как Блэк складывает это с тем, что случилось в Бангкоке – с тем, что в то время озадачило его.