Текст книги "Щит (ЛП)"
Автор книги: Дж. С. Андрижески
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 36 страниц)
Ревик не ответил. И все же он осознал, что думает о комментарии Врега спустя много времени после того, как старший видящий оставил его здесь с Джоном и бутылкой, в потрёпанном кожаном кресле, в тесной комнатушке, пропахшей парфюмом.
Эта мысль приходила ему в голову. И не раз.
Затем он вспомнил, как кричащую Элли утаскивают прочь, как она царапает Териана, сопротивляется ему. Он вспомнил убитый взгляд её глаз, когда она сидела на диване в Овальном Кабинете, а Териан ласкал пальцами её шею в ошейнике, словно она была особенно дорогой шлюхой.
Он сделал ещё один большой глоток алкоголя, закрыв глаза.
Он поставил стакан на низкий столик, чтобы вновь наполнить его.
Обмякнув в кресле, он потёр виски и скользнул в Барьер, заново прорабатывая некоторые моменты плана в голове, ища недостатки, прогоняя сценарии под разными углами, чтобы уловить детали, которые он мог упустить или не просчитать.
Он пока не мог позволить себе слишком напиться.
Для этого будет время позже, когда ему понадобится заставить своё тело заснуть.
Когда через мгновение Ревик все ещё не ответил ему, Джон вышел из комнаты, не слишком деликатно захлопнув за собой дверь.
Глава 40
Семья
В главной гостиной Джон стал искать единственную видящую, которую он действительно знал – которая все ещё казалась настоящим союзником.
Не то чтобы Ревик не казался таковым, но по правде говоря, Ревик больше ощущался как семья. Даже если не считать его отношений с Элли, отношения Джона и Ревика вошли в те более мутные, более сложные воды – ещё во время их совместного плена.
Джон любил этого парня… очень сильно. Но, как и всегда это бывает с семьёй, периодически ему хотелось свернуть Ревику шею.
Кроме того, Ревик сейчас явно был не в лучшей форме.
Он нашёл Чандрэ в углу – она внимательно изучала детальную электронную схему Белого Дома и его территорий. Взглянув на других видящих, стоявших и сидевших в комнате, Джон подсел к ней и тихо заговорил.
– Кому-то надо поговорить с ним, – сказал он. – Он совсем, бл*дь, слетает с катушек, Чан. Я имею в виду, совсем.
Он обернулся через плечо, сосредоточившись на Кэт, русской видящей, которая сверлила его прищуренным взглядом через всю комнату.
Повернувшись обратно к Чандрэ, он наблюдал, как темнокожая красноглазая разведчица поднимает взгляд от карт, поджимая очерченные губы. Она убрала косички с лица, но выражение её лица не дрогнуло, и она вернулась к изучению детализированных чертежей.
– Ты знаешь, что он планирует сделать? – тихо произнёс Джон. – Чтобы попасть туда, имею в виду. Чтобы заставить этого ребёнка прийти к нему. Ты слышала его идею?
Чан поначалу не ответила, не отрывая глаз от карт.
– Чан! – позвал Джон. – Ты меня слышала?
После небольшой паузы она подняла глаза, награждая его ровным взглядом.
– Тебе приходило в голову, юный кузен, – произнесла она едва слышным шёпотом. – Что пока мы говорим, Териан и мальчик, скорее всего, по очереди насилуют его жену?
Джон поколебался, чувствуя, как его злость стихает.
– Ага, – сказал он. – Приходило, вообще-то.
– Приходило? – переспросила Чан. – Ну, а ты не думаешь, что Дигойзу это тоже приходило в голову… и возможно, он не желает ждать лучшего, более чистенького плана, чтобы проникнуть внутрь и помочь ей? – её красноватые радужки превратились в стекло, их взгляд обратился внутрь. – Время для мягкого проникновения уже миновало, Джон. Они, бл*дь, похитили Мост. Они теперь владеют ей. Теперь уже никаких переговоров. Никаких легальных средств вытащить её. Или так, или открытая война. Люди…
– Люди этого не делали, Чан! Это сделал Териан… один из ваших!
– Они позволяют этому случиться! – взорвалась она. – Они наслаждаются этим, Джон! Ты видел ту суку в новостях! Они обращаются с ней как со зверушкой в зоопарке. Териан, вероятно, сдаёт её напрокат любому червяку со стояком. Или ты думаешь, что эти синяки у неё появились после игры в шахматы с мальчиком?
Джон поджал губы. На мгновение ему нечего было ответить.
Затем до него дошло – не похоже, чтобы выбранные ею слова исходили от одной лишь Чандрэ. Более того, он вообще не помнил, чтобы Чандрэ ранее использовала слово «сука». Как только он уловил это, его накрыло очередным осознанием.
Он рефлекторно посмотрел вверх вокруг, словно это помогло ему увидеть конструкцию физическими глазами. Будучи человеком, он забывал, каково видящим, чьи сознания часто переплетались как единый организм.
– Ты можешь его слышать, – сказал он. – Ревика, имею в виду.
Она наградила его очередным ровным взглядом.
– Отстань от него, Джон. Он держится относительно хорошо, учитывая обстоятельства.
– Ну конечно.
– Он в порядке, Джон.
– Он каждую ночь просыпается в слезах! Он, бл*дь, пьян, Чан… или ты не обратила внимания?
Она пренебрежительно отмахнулась от него.
– Ты не понимаешь.
– Что? – Джон ощутил, как нарастает его злость. – Дай-ка угадаю, потому что я человек?
– Он проведёт нас внутрь! Его план хороший, Джон… лучше, чем всё, что придумали мы, когда прогоняли сценарии на самолёте. Это даже может сработать так, что мы не окажемся втянутыми в войну.
– А если он сделается прежним? – произнёс Джон яростным шёпотом. – Ну, ты понимаешь… когда он был Шулером. Думаешь, Элли поблагодарит его за это? Или поблагодарит нас за то, что мы стояли в сторонке и позволили этому случиться?
Когда Чандрэ вернулась к картам, щёлкнув языком, Джон поймал её за руку здоровой ладонью и заставил повернуться.
– Ну же, Чан! Не я один это заметил. Сегодня я видел, как он минимум четырём людям угрожал пытками или смертью, и я не думаю, что он блефовал хоть в чём-то, – когда она снова щёлкнула языком и закатила глаза, он крепче стиснул её руку. – Ему откровенно наплевать, сколько придётся убить, людей или видящих. Он планирует убивать людей, Чан. И речь не о неизбежных сопутствующих потерях… это часть его стратегии! По-твоему, это похоже на Ревика, которого ты знаешь? Ему наплевать, развяжет ли он войну…
– Кодекс здесь нас не спасёт, Джон! – произнесла она с предостережением в голосе. – Ты разве не смотрел хотя бы новостные ленты, когда Сиртаун разбомбили в крошку?
– Я тоже был там, Чан, – произнёс Джон уже с искренней злостью. – Даже не начинай про это, бл*дь, ладно? Я был в самой гуще вместе с тобой.
– Ладно. Ну и сколько же, по-твоему, смертей, они включили в план игры для этой маленькой операции? – её подбородок вновь напрягся, и она сделала короткий жест рукой, отбросив косички назад резким движением головы. – Он одел её как бл*дскую шлюху. Его шлюху. Териан смеётся над нами, Джон! Он заслужил все, что он получит от Дигойза, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы видеть, что он это получит.
Выдернув руку из его хватки, она закрыла карту и наградила его очередным жёстким взглядом перед тем, как уйти обратно в рабочую комнату.
Джон лишь смотрел ей вслед.
Нет смысла догонять её. Она его не слышала.
Чандрэ теперь стала такой же, как они все.
Чем дольше они оставались с этой группой татуированных видящих из гор, тем более злыми и настроенными против людей они становились. Джон вновь посмотрел по сторонам, гадая, не исходило ли это и от Ревика тоже. От его внимания не ускользнули, что временами у его друга имелась немалая склонность к расизму. Элли ворчала по этому поводу. Даже Йерин упоминал это как-то раз.
В последнее время становилось только хуже.
Здесь что-то не так. Джон знал, что это как-то связано с видящими-повстанцами и их жутковатым лидером, Салинсом. Ревик, похоже, тоже это знал; просто ему наплевать.
Зная его, наверное, в его глазах это считалось компромиссом.
Было что-то пугающее в том, что целая армия незнакомцев просто вверила Ревику контроль над операциями, не задавая никаких вопросов. Неважно, кем бы ни была его жена, и что бы с ней ни случилось, Джону это все равно казалось странным. Все они, даже тот монстр, Врег, который все меньше ненавидел Ревика по мере того, как тот превращался в полного ублюдка – все они без вопросов делали то, что говорил им Ревик.
Усевшись на плюшевое кресло, которое, наверное, под инфракрасным цветом сплошь светилось пятнами, Джон закрыл глаза и постарался унять беспокойство, скручивавшее его нутро.
Что-то в выражении лица Ревика…
Что бы там ни говорила Чан, Ревик вовсе не хорошо справлялся с этим.
Джон не давал себе времени подумать о том, через что сейчас могла проходить Элли. Он просто не мог задумываться об этом.
Однако он знал, что Ревик наверняка не сумеет заблокировать эти мысли, во всяком случае, не полностью. Он будет проводить параллели со всем, что он, Джон и Касс пережили от рук Териана. Он будет представлять себе сцены с мальчиком. Он явно выбит из колеи всей этой штукой с сексом и браком, в разгаре которой находились они с Элли.
Так что да, Джон понимал, почему он в некоторой степени сходит с ума.
И все же вид Ревика в таком состоянии пугал его.
Отчасти Джон думал, что если он сам ничего не мог сделать для своей сестры, то он мог хотя бы уберечь её мужа от краха, пока тот пытался спасти её жизнь. Он даже подумывал связаться с Вэшем или, может быть, Балидором, но Ревик предельно ясно дал понять, что не желает говорить с ними, как минимум, пока все это не закончится.
Ему чертовски хотелось, чтобы Касс была здесь.
Касс имела странное свойство проникать сквозь защитные барьеры Ревика. Ревик прислушался бы к ней. Возможно, на неё он тоже наорал бы, но он хотя бы выслушал её.
Однако Джон понятия не имел, где сейчас Касс.
И вообще, когда он в последний раз её видел, она тоже вела себя чертовски странно.
***
Балидор помедлил на каменистой тропе, положив руки на бедра.
Он посмотрел вверх, на склон ближайшего крутого утёса, где Касс и горный версианец медленно продвигались по узкой тропе, обнимавшей изборождённую каменную стену. Красные и черные вены извивались по серой поверхности скалы, придавая ей сходство с изрезанной плотью.
Вопреки своим дерзким манерам и человеческой биологии, Касс, похоже, могла идти часами без единого признака усталости.
Балидор начинал гадать, как он вообще позволил уговорить себя на это. Когда Дигойз отказался от его помощи, ему нужно было присоединиться к своим братьям и сёстрам из Адипана, провожать беженцев обратно в Памир, к Вэшу.
– Касс! – крикнул он вверх. – У тебя все хорошо?
– Ага, – отозвалась она чем-то средним между громким откликом и криком. – Думаю, мы уже довольно близко. Это выглядит в точности как рисунок в книге. Багуэн тоже так думает.
– Ты вообще представляешь, каковы шансы? – произнёс Балидор с некоторым раздражением. – И вообще, эта книга может оказаться обманкой, Касс, или…
– Нет, – крикнула Касс в ответ. – Все верно.
Балидор заметил, что версианцу, похоже, нет дела ни до того, ни до другого.
Но с другой стороны, он явно следовал за Касс, словно она была каким-то человеческим пророком – может, из-за её отношений с Мостом. Балидор все ещё не знал его имени, хотя она называла его Багуэн. Балидор подозревал, что это какое-то искажённое слово версианского языка, которое она неправильно расслышала.
Они провели в походе несколько дней, единственную провизию они несли за своими спинами, а единственной их экипировкой было то, что Балидор имел при себе, когда покинул Сиртаун с Повстанцами, в том числе его пистолет.
В два из минувших дней ему удалось поохотиться.
Вода не была проблемой, по крайней мере, пока что, но он все сильнее тревожился из-за сокращающегося количества боеприпасов и из-за того, что они вообще делали здесь. Касс, похоже, решительно уверилась, что это лучший способ помочь Дигойзу и Мосту, но учитывая все факторы, вера Балидора в Касс начинала подкашиваться.
Чего бы она ни пыталась достичь, он не мог прочесть это своим экстрасенсорным зрением. Для него это подразумевало больше веры, чем допускал его рациональный рассудок.
И все же впервые за несколько десятилетий, а то и столетий, Балидор не мог сказать, что имелось какое-то срочное дело, требующее его внимания.
Сиртаун заброшен. Адипан разбежался.
Те, кто не отправился за Дигойзом и Мостом, возглавляли караваны беженцев до Памира, Сиккима или Ладакха, чтобы собраться и оценить их потери. Некоторые из этих групп пробудут в пути недели, если не месяцы. Конечно, Балидор мог бы помогать им, но опять-таки… не было жизненной необходимости в его присутствии.
Правительство видящих пребывало в полном хаосе, но сам Балидор мало что мог предпринять по этому поводу. Именно на Вэша ложилась ответственность реорганизовать Совет из тех, кто остался.
Он слышал новости от остатков Семёрки прямо перед тем, как он, Касс и версианец ушли из той землянки в Юго-Западном Китае. Новости были в основном плохими. Йерин убит американцами – а может, случайно погиб от рук Восстания. Американцы все ещё отрицали свою причастность, а Повстанцы придерживались утверждения, что они появились только после атаки, но в случае с Йерином конечный результат оставался прежним.
Вэш оплакивал своего сына, что замедляло восстановление правительства.
Скорее всего, в результате его отсутствия и ситуации с Мостом Совет фактически ушёл на перерыв. Балидор не хотел думать о том, что им делать, если этот перерыв никогда не закончится.
Балидор получил список погибших.
Он мог хранить все это в своём aleimi, потому что он был видящим. Он мог бы повторить его наизусть, если потребуется, но знать эти имена – уже само по себе плохо. Многих из погибших он знал лично.
И помимо этого, сама численность жертв ошеломляла. Балидор понимал, что возможно, становится свидетелем конца своей расы, или же начала её конца.
Ему стоило отправиться с Дигойзом.
Он знал, почему Дигойз не хотел его присутствия; это стало понятно по его отговоркам, ещё до того, как Ревик подсоединился к той грязи Дренгов просто потому, что это могло сэкономить ему несколько дней с поисками его пары.
Вэш предостерегал его, что Ревик по-прежнему имел некоторые проблемы с привязанностью. Когда Балидор спросил, что Вэш думал о том, чтобы нанять бывшего Шулера в ряды Адипана, Вэш беспокоился только об этих проблемах с привязанностью. Ревик слишком большую часть своей жизни провёл в одиночестве, сказал Вэш. В этом отношении у него по-прежнему сохраняется уязвимость, и это никуда не денется, пока его супруга не поможет ему исцелиться.
Так что Балидору стоило отправиться с ним в Америку, но он этого не сделал, и возможно, теперь у них на руках проблема даже посерьёзнее того, что Мост принадлежит помешанному психу вроде Териана.
Если Дигойз, с его отношениями с Мостом, вновь переметнётся, он станет серьёзной проблемой. Более того, возможно, им придётся найти способ убить его так, чтобы не навредить ей – или хуже того, убить их обоих, чтобы предотвратить урон, который они могли нанести вместе. Ибо этот урон значительно перевешивал её способность помочь людям в грядущем Смещении.
Но и здесь Балидор не знал, что можно предпринять прямо сейчас.
Скорее всего, с этой проблемой невозможно разобраться, пока Элли не освободят из плена Териана. Балидору ненавистно признаваться в этом, но Дигойз, тёмный или светлый – их лучший шанс на достижение этой цели так, чтобы она при этом не погибла.
Нельзя допускать, чтобы она осталась с мальчиком, что бы ни случилось. С темным Дигойзом они могли справиться, какой бы устрашающей ни казалась эта перспектива. Это ничто в сравнении с будущим темным Сайримном бок-о-бок с Мостом.
Так что Балидор продолжал следовать за Касс и гигантом-версианцем, все это время пытаясь решить, как долго он мог придерживаться этой тактики оттягивания времени прежде, чем он развернётся и зашагает по долгой дороге обратно в Дхарамсалу или Дели, чтобы сесть на самолёт до Северной Америки.
Тем утром он решил, что приближается к своему пределу.
Он все ещё смотрел на Касс, наблюдая, как она ощупывает поверхность крутой скалы с узкими полосами, когда её рука внезапно исчезла.
Балидор моргнул, посмотрел ещё раз.
Её рука по-прежнему виднелась по локоть, а остальное скрылось в гладком камне безо всяких примечательных черт. Он видел, как её лицо расплылось в широкой улыбке, искажая толстый шрам, который пересекал её черты. Она отбросила назад волосы, выкрашенные в черные и красные цвета.
Затем она исчезла как будто прямо у него на глазах.
– Эй! – заорал Балидор на прекси, куда-то в сторону скалы. – Багуэн! Что случилось?
Гигант фыркнул, посмотрев на него вниз. Он коснулся каменной стены там, где секунды назад была Касс. Балидор видел, как исчезли его пальцы. Затем прямо на его глазах версианец тоже исчез.
Балидор закричал вновь.
– Касс! Мать твою!
Ни один из них не ответил.
Рассердившись, а теперь ещё и немного испугавшись, он вскочил на тропу, чтобы добраться до того уступа.
Он принялся скользить своим телом и ногами вдоль узкого края. Стараясь хорошо держаться за стену, Балидор проделал путь до крутого уступа, где стояли эти двое. Несколько раз, спеша добраться до места, где видел её в последний раз, он терял равновесие, и из-под его ботинок с органикой сыпались камешки. На самом деле, путь был вовсе не сложным. Он больше напоминал тропку для коз – узкий, усыпанный камешками уступ, где лишь временами имелась нормальная опора для ног.
Как Касс вообще умудрилась туда забраться…
Он помедлил, сосредоточившись, когда добрался до места в утёсе, где они исчезли. Балидор ощупал камень пальцами, ища проёмы, любые места, где порода поддавалась натиску. Сделав вдох, он надавил сильнее, сосредоточившись на том месте, где все ещё чувствовал отпечатки её рук.
… затем он внезапно очутился внутри горы.
Не было никакого предупреждения, никакого переходного периода. Не знай он лучше, Балидор подумал бы, что его поглотила сама скала. Или что его телепортировало.
Поморгав, чтобы глаза привыкли, он мельком обернулся на каменную стену за собой.
Её он изучит потом. Ему нужно найти Касс.
Он простёр свой свет aleimi, осматривая пещеру, в которой очутился. Вместо полной темноты она оказалась тускло освещённой фосфоресцирующим свечением на стенах, живой массой. Балидор легонько прикоснулся к ней руками в перчатках, вдохнул влажный гнилой запах, затем скорчил гримасу и продвинулся глубже в пещеру.
– Касс? – он говорил тихо.
Используя свой свет, он пошёл по следам её aleimi глубже в пещеру. Добравшись до того, что казалось ему концом, он осознал, что это лишь поворот в длинном коридоре. Он последовал за изгибом скалы. Он прошёл буквально десять шагов перед тем, как упереться в очередной тупик.
Эта стена, похоже, состояла из плотного вулканического стекла глубокого чёрного цвета. Внешне она напоминало плоское чёрное зеркало.
– D’gaos, – пробормотал он. – Где же эта человечка?
Простирая свой свет, он осознал, что по другую сторону камня находится обширное пространство, и протянул руку. Он ощупал поверхность, пока он вновь не…
… очутился в ином месте.
На мгновение он мог лишь стоять там, моргая от резкой перемены в освещении. Осмотревшись по сторонам, он остановил взгляд на стене органических машин, уставившись на них в каком-то неверии, пока голос Касс не выдернул его в настоящее время.
– Эй, 'Дори.
Балидор повернулся и увидел эльфийское лицо Касс.
Она подозвала его нетерпеливым жестом, её руки повисли в воздухе над чем-то вроде главной панели управления, как минимум для нескольких органических машин.
– Ты узнаешь эти пульты управления? – спросила она, показывая на наборы клавиш. – Я не могу читать на этом языке.
Осторожно приблизившись, Балидор посмотрел на пульт, затем на обширный набор машин. Ряд органики уходил в каменные стены глубже, чем он изначально осознавал.
– Что это, бл*дь, такое? – спросил он по-английски.
Касс подняла взгляд, широко улыбаясь. Её глаза светились светом, которого он не видел в них за все месяцы, что они знакомы. Это было лёгкое веселье, счастливое ощущение триумфа, которое как-то приободрило Балидора.
– Видишь это? – спросила она, показывая на монитор.
Балидор проследил за её указывающим пальцем и уставился на проекцию виртуальной реальности. Нахмурив лоб, он попытался различить образ на экране, осознать его.
– Что это? – спросил он наконец.
– Космос, – сказала она, смеясь. – Можешь себе представить?
– Космос? – он тупо уставился на неё. – Кто в космосе?
Она улыбнулась ещё шире, и в этой улыбке было столько радости, что Балидор невольно улыбнулся в ответ, поражаясь глубине её эмоций.
– Фигран, – сказала она. – Но мы доставим его домой.
Глава 41
Сломленная
Я скорчилась в углу камеры. Я не могла пошевелиться.
Мой разум казался совершенно плоским и статичным. Я боялась, что я сломлена. Что я никогда уже не буду нормально функционировать. Я ощупывала свои части тела, но не могла заставить себя посмотреть.
Я не могла пошевелиться. Я действительно не могла пошевелиться.
Я знала, что меня наказывали… наказали… скоро снова накажут.
Угрозы размывались в моем сознании воспоминаниями о физической боли. Я не могла хорошо видеть. Я ждала его. Я ждала, когда…
Мой разум скользнул обратно в статичное состояние, затем вернулся в свою медленную петлю.
Меня наказывали. Наказывали за то, что я плохая. Я не помнила. Ничто не шевелилось нормально. Все мышцы в моем теле… все казалось как будто парализованным. Это было блаженство. Я не хотела, чтобы это заканчивалось. На мгновение…
Я зациклилась на одной детали. Я пускала слюни. Я пыталась держать рот закрытым. Я клала подбородок на колени. Я поворачивала голову вбок, но ничего не работало. Меня привалили к углу, как сломанную куклу.
Кровь покрывала пол. Тихо.
Пятно, кажется, не сделалось больше, чем прежде, но я не могла точно сказать, когда было это «прежде». Возможно, я умирала. Я ничего не чувствовала, но это возможно. Я хотела переживать по этому поводу. Я отчаянно хотела иметь мнение на этот счёт, но ничего не могла найти.
Он забрал меня в одну из тех комнат с зелёным кафелем.
Я ощущала частицы этого, но они были блаженно лишены моего света. Никаких орд человеческих охранников. Только он. Я что-то сделала – что-то, что его разозлило. А может, напугало. Я не помнила, что именно. Я позволила своему сознанию гудеть на ровной, безжизненной ноте и больше всего желала заснуть, чтобы не находиться здесь ещё дольше.
Ему это нравилось, очень нравилось. Он хотел моего света. Он хотел…
Когда я услышала голос, я была уверена, что сплю и вижу сон.
– Эй! Мост!
Я узнала этот голос даже в громком шёпоте.
Я с трудом подняла голову, вновь положив подбородок на колени. Я все ещё пускала слюни. Я не могла пошевелить руками, чтобы вытереть их. Мои пальцы безвольно лежали по бокам, ладони разжались. Я уставилась в широкое азиатское лицо.
По какой-то причине слезы в его глазах удивили меня сильнее всего.
– Мост, – он опустился на колени, чтобы наши лица оказались на одном уровне. Он протянул руку, и его глаза увлажнились, слезы покатились по лицу. – Иди сюда. Можешь?
Я старалась держать глаза открытыми, глядя на лицо Мэйгара.
Я непременно спала и видела сон. Непременно.
***
– Элли!
Голос пронзил моё сознание, заставив мои глаза открыться.
Его паника напугала меня, заставила съёжиться.
– Элли, что случилось?! Что не так?
Мальчик кинулся на колени рядом со мной. Его пальцы приласкали моё лицо, убрав влажные от пота волосы с глаз. Даже легчайшее прикосновение причиняло боль, заставляло меня отдёргиваться. Онемение ушло.
Он наступил в мою кровь и захныкал, вскрикнув. Его мучение заставило меня вцепиться в него. На мои глаза навернулись слезы.
– Все хорошо, – услышала я свой голос. Мои губы онемели. – Все хорошо, детка…
Он уставился на меня радужками, светившимся слабым зелёным светом.
Я осознала, что сказала, только увидев слезы, навернувшиеся на его глаза.
На мгновение, на долю секунды я забыла, с кем нахожусь.
Он уже был на ногах. Он расхаживал передо мной, не отрывая от меня взгляда. Он вновь опустился на колени, прикоснулся к моему лицу.
– Элли, – пробормотал он. Он поцеловал меня. Его голос оставался мягким, но я слышала в нем жестокость. Адресовалась она не мне. – Элли… дорогая. Скажи мне. Кто сделал это с тобой? Тебе нужно сказать мне. Немедленно.
Я покачала головой, не глядя на него.
Его голос смягчился, вновь становясь слишком взрослым, слишком знакомым.
– Позволь мне посмотреть, – уговаривал он. – Позволь мне посмотреть, прошу, любовь моя.
Он бережно взял моё запястье в руку. Вновь всмотревшись в моё лицо, возможно, в поисках разрешения, он бережно убрал мою руку от моего тела, чтобы суметь посмотреть на меня. Я осознавала, что я голая. Почему-то это беспокоило меня сильнее того, почему он хотел посмотреть. Я попыталась прикрыться другой рукой. Я все ещё не очень хорошо могла двигаться. Мои руки казались вырванными из суставов. Я помню верёвки и что-то ещё…
Нензи вломился в мои мысли, снова всхлипнув.
Когда я подняла взгляд, он смотрел мне в лицо испуганными глазами. Он коснулся моей щеки, всматриваясь в глаза. Он поцеловал меня, касаясь моих волос так легонько, что я едва это ощутила. Я осознала, что вспоминаю проститутку, которая была у него раньше, когда он был таким молодым.
– Элли, – повторил он. – …боги! Пожалуйста. Пожалуйста, скажи мне, что случилось!
Я окинула взглядом пустую камеру.
Я вновь могла шевелиться. Вроде как. Это также означало, что моё тело болело настолько, что я закрыла глаза, повелевая себе вернуться в бессознательное состояние. Затем я подняла веки, вспомнив. Я посмотрела по сторонам, но Мэйгара нигде не было видно.
Пальцы Нензи крепче сжались на моей коже. Боль вынудила меня покрыться потом, но я все ещё не могла пошевелиться. Напряжение в его руке заставило меня вновь посмотреть ему в глаза.
– Элли, – тёмные глаза переполнились слезами. – Кто сделал это с тобой?
Я постаралась думать. Я вспомнила слова Териана, что он пообещал сделать.
– Я не знаю, – сказала я.
Он взял мою ладонь, вновь убрав её с моего колена и посмотрев на остальное моё тело. Я не проследила за его взглядом. Мне не нужно было смотреть туда, чтобы знать – там все плохо.
– Я в порядке, – соврала я.
Его челюсти напряглись. Его глаза сделались более яркими, словно жидкими. Слезы покатились по его щекам, прочерчивая ручейки на его безупречной коже.
– Кто это сделал, Элли? Это был один из людей? – злость сделала его голос хриплым. – Кто из них это сделал?
Я поколебалась, немного не веря и избегая его взгляда. Положив лицо на колено, я покачала головой.
– Под наркотиками, – сказала я наконец. – Не знаю.
– Ты ничего не помнишь?
Я показала отрицательный жест.
– Нет, – сказала я.
Несколько долгих моментов он сидел возле меня, обнимая одной рукой. Он положил руку на мою ногу, но я её не оттолкнула.
Прошло ещё несколько минут прежде, чем я осознала, что он делает что-то со мной. Нога, которой он касался, ощущалась иначе, почти так, словно кожу и мышцы простреливало слабым, но ровным импульсом электричества.
Я подняла взгляд. Глаза Нензи выражали сосредоточенность, радужки светились как мигающий свет фонарика, у которого вот-вот сядет батарейка. Интенсивный взгляд не отрывался от места, где его ладонь касалась моей кожи.
Я все ещё наблюдала за светом в его глазах, когда он подвинул руку выше, на мой живот. Я тихо ахнула, когда там зародилось покалывание, но это не причиняло боли, так что я не отодвинулась. В итоге я осознала, что его действия постепенно облегчали боль там, где касалась его рука.
Постепенно, по мере его продвижения, я чувствовала, как мои мышцы начинают расслабляться. Я стала дышать глубже, когда он не остановился. Свесив голову между коленей, я старалась протолкнуть кислород в лёгкие. Конечно, ошейник делал все омертвевшим, но я больше не чувствовала себя так, будто вот-вот сдохну. Он передвинул руку на мою грудь, и я слегка вздрогнула, но затем расслабилась, когда тепло от его пальцев вибрацией разошлось по моей коже.
– Спасибо, – выдавила я. – Спасибо, Нензи.
Его пальцы на мгновение сжались на моем теле.
– Ты скажешь мне, Элли? Пожалуйста? Кто сделал это с тобой? Кто причинил тебе боль?
Я покачала головой.
– Я не могу сказать тебе то, чего не знаю.
– Я убью их всех, – прорычал он.
– Нет, – я положила ладонь на его руку. – Пожалуйста. Не нужно.
Мы все ещё сидели там, его ладонь лежала на моей грудной клетке, когда дверь в наружную камеру открылась с гулким лязгающим звуком. Я невольно вздрогнула, съёжившись за мальчиком.
Он перестал делать то, что делал, и поднял взгляд.
Я видела, как его глаза утратили свой свет, опять растворившись темными радужками на бледном лице. Его взгляд проследил за моим взглядом до двери, которую мы оба не видели. Его выражение заставило меня занервничать. Там виднелась ярость, но сдерживаемая холодной сосредоточенностью, которая почему-то пугала сильнее всего, что я видела в нём прежде.
– Нензи, – прошептала я, касаясь его лица, пока он не повернулся. – Нет, – мягко произнесла я и покачала головой, когда он посмотрел на меня. – Нет. Это были не они.
Я узнала голос скандинава и азиатской женщины, Рейвен, ещё до того, как они завернули за угол цементной стены. Подбородок Нензи напрягся. Он посмотрел на дверь, затем на меня. Его голос опустился почти до шёпота.
– Ты уверена, Элли? Ты же не стала бы мне врать?
Я покачала головой.
– Я не вру.
– Нам надо что-то сделать с ней… – услышала я бормотание женщины.
– Серьёзно? – пробормотал Териан в ответ. – И что же такого ты предлагаешь сделать, чего бы я ещё не пробовал? Нензи отказался принуждать её.
– Что за маленький ублюдок, – весело протянула Рейвен.
– Вот и я о том, – сказал скандинав, и в его голосе звучала улыбка.
Мальчик положил ладонь обратно на мою ногу, стиснув её.
Жест казался защищающим, и я сглотнула, осознавая, что расслабляюсь от того, что видела в его жидком взгляде. Он поцеловал меня, вновь посмотрев на меня, и в его глазах виднелась неподвижность, которая заставила меня замереть. В его глазах виднелось обещание.
Он не допустит, чтобы это случилось вновь.
На мгновение затерявшись там, я поймала себя на мысли, что вижу другую его сторону, может, даже взрослую версию Сайримна. Что-то там заставило меня подумать о Балидоре. Это выражение лица подходило тому, кто привык быть за главного и чувствовал себя комфортно в этой роли.
Коснувшись его руки, я слегка улыбнулась ему.
Как только я точно убедилась, что контролирую выражение лица, я посмотрела поверх его плеча в сторону двери.
Сделав это, я тут же застыла.
Там стоял Мэйгар, державшийся за решётки. Позади него находилась Рейвен, азиатская видящая с черными волосами и яркими бирюзовыми глазами. Мэйгар ничего не говорил. Он не переставал смотреть на меня, почти не отрывая взгляда, когда Рейвен коснулась его руки.
