Текст книги "Особый пассажир (СИ)"
Автор книги: Дж. Мас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)
Глава 7
Всю дорогу до адресата, не вызывающего у меня никакого доверия, тряслась как осенний лист. Мне казалось, что вот-вот начнется погоня с мигалками, потом прижмут к обочине и обвинят в похищении матушки денежного магната всея Руси. Она со всхлипом бросится на широкую грудь сыночка и молвит: «Я просто пошутила, но за шляпками мы так и не поехали».
Архаров мазнет по мне своим взглядом, от которого трясутся поджилки, бросит сквозь зубы: «Расстрелять». Почему-то казалось, что именно сквозь зубы. А в расстрельном отряде будет, конечно же, Илья. И перед смертью я увижу его противную усмешку.
Или вот ещё сценарий: Зинаида Александровна зайдёт в этот страшный дом, но долго не будет выходить. Я, вооружившись перцовкой и храбростью…
– Ты меня вообще слушаешь? – Раздалось возмущенное с заднего сидения.
– Простите, задумалась.
– О чём же ты таком важном думаешь, раз игнорируешь мои указания?
– В данный момент, как меня поджарят на электрическом стуле, если с вами что-нибудь случится. Я же и доказать ничего не смогу, – вырвалось чисто случайно, – а до этого думала о том, как ваш сын приказывает меня расстрелять из-за того, что с вами могло что-то случиться.
Неожиданно Зинаида рассмеялась. Да так громко и заразительно, что и меня слегка отпустило. Ну что может случиться? Чуть что, хватаю старушку, пихаю в машину и «по газам».
– Маркуша не такой кровожадный, – Маркуша? Все равно что авианосец назвать «Русалочка», – я взрослая женщина и сама принимаю решения, когда стоит рисковать, а когда – нет.
– Значит, мы все же рискуем, направляясь туда? – Посмотрела в зеркало заднего вида на женщину, которая сменила гнев на милость.
– Вот что тебе скажу, Есения, – она отстегнула ремень безопасности и подвинулась ко мне почти вплотную, – ты, главное, никому не рассказывай, что мы нарушили график, а то Марк опять меня в доме запрет.
– Опять? За что?
– За то, что я, якобы, его чересчур опекаю. Но я-то точно знаю, что моему сыну грозит опасность, но мне никто не верит…
Как выяснилось, материнское сердце просто кричало о том, что ее сыну кто-то настойчиво пытается причинить зло. В последние несколько месяцев Марка просто преследует какая-то череда случайных происшествий, но служба безопасности «гады такие, только штаны протирают» ничего не нашла и никакой взаимосвязи не обнаружила.
– Вот, сдается мне, не зря эта череда неудач пошла, не к добру, – Зинаида Александровна опять приложилась к фляжке, – он даже в душе упал и голову расшиб, ты представляешь?
Представлять-то представляю, но ситуация в корне поменялась. Либо у Зинаиды Аркадьевны обострённая паранойя и потакать ей – неверное решение. Либо она в основном торчит дома и от скуки выдумала детективную загадку, а уж после решила поиграть в миссис Марпл. Чему потакать тоже – себе дороже. Тем более, это может привести к плачевным последствиям.
В голове опять возникли образы погони и грозного Марка Архарова с его «расстрелять».
– Я знаю, как работает служба безопасности, – начала аккуратно я, – уверяю, они землю носом рыть будут, но найдут, если есть что искать.
– И ты туда же! – Зинаида Александровна со всей злости стукнула по сиденью, – думаешь, я поехавшая старушка? Говорю тебе, что-то происходит, куча мелочей, на которые даже внимания никто не обращает.
Медленно выдохнула, сбавила скорость и припарковалась у обочины, включив аварийку.
– Зинаида Александровна, со всем моим почтением, но не могу участвовать в том, что может подвергнуть вас опасности, – аккуратно и очень медленно повторила ей свою здравую мысль. – Также не могу оставить без внимания тот факт, что вы сами себя можете подвергнуть опасности.
В ее глазах вспыхнула ярость:
– Все же решила меня сдать? Считаешь, что я не отвечаю за свои слова и умом поехала? – Ну, вроде как да, приблизительно так я и считала. Только вслух не скажу ведь об этом.
– Я не собираюсь вас сдавать, – соврала в лицо, пытаясь утихомирить свою ВИП-пассажирку, – просто пытаюсь найти выход из ситуации, который устроит нас обеих: для меня ваша безопасность и комфорт превыше всего, – вылечу с этой работы, пойду слоганы клепать. Ловко у меня получается, а?
– Вот что, Есения, я клянусь, что без твоего ведома я никуда соваться не буду, – а я-то здесь причем? Ох, точно надо доложить Михалычу, – сейчас мы едем в детективное агентство, пусть они отрабатывают задаток, который я им оставила. Клянусь, засяду дома и ничего делать не буду. А ты будешь моими ушами и глазами на том параде сосисок, где работаешь.
Ух ж ты. Зинаида Александровна выглядела как истинная британская аристократка в ее чопорном костюме и с прической, как у меня, и такие словечки!
На секунду задумалась. Судя по всему, если уж ей что пришло в голову, то отступать она вряд ли собирается, а так действительно будет сидеть дома и ждать от меня новостей, которых, я точно верила, не будет.
– Клянётесь? – С подозрением спросила ее, наплевав на субординацию.
– Раз уж у меня будет молодая сообщница, то клянусь, – строго ответила она, – но при условии – никому ни единого слова. Поняла?
– Поняла.
***
В следующий раз мы поспорили, когда она танковым ходом отправилась в одиночку в кабинет к «детективу», который у меня так и не вызвал доверия. Я ожидала на колченогом стуле в обшарпанном коридоре в обнимку с перцовым баллончиком, который всё же прихватила с собой. От греха подальше.
Прошло уже больше часа, как она исчезла за дверью без таблички, а мне уже осточертело ждать. И спать хотелось просто дико. Я, конечно, успела подремать в прошлую смену, но лёгкой дрёмой на заднем сидении Бони не заменить полноценный отдых, да и развивающиеся события высасывали энергию без остатка.
Михалыч поинтересовался, почему я отключила навигатор, и я ответила честно: желание Зинаиды Александровны. Всё же он – мой шеф, а не она.
Я уже устроилась поудобнее и прикрыла глаза, как телефон оповестил о входящем сообщении.
«Что за?..» – Всматривалась в текст, без особого доверия.
– Михалыч? – Он поднял трубку после второго гудка, – мне пришло сообщение об авансе, тут какая-то ошибка в сумме.
– Бухгалтерия опять напутала? – Послышался усталый вздох, – я им сообщу. Сколько не доплатили?
– Нет, не в этом дело, наоборот. Мне кажется, они выдали зарплату сразу месяца за два, а то и за три.
– Сень, сдаётся мне сумма верная. Ты контракт внимательно читала, когда подписывала? Хороший заработок за конфиденциальность и нагрузку. Ты получила свой аванс, но я уточню на всякий случай.
– Угу, спасибо, – ошалело пробормотала я, невежливо положив трубку на полуслове.
Посидела ещё несколько минут, всматриваясь в сумму, в раза полтора превышающую мой заработок в такси за целый месяц. Кажется, моё восстановление в меде – уже не далекие мечты, а ближайшие планы.
– Айри-ин! – Пропищала в трубку, как только прервались гудки, – я наконец куплю тебе суши и новый смеситель себе в душевую! И корвалола дяде Мойше, сколько он захочет!
– Сеня, это опять Михалыч, – раздался добрый смех.
– Угу, извините, – от смущения я опять невежливо бросила трубку и предприняла вторую попытку:
– Айри-ин! Я богата! Я своей девочке целую гору суши куплю!
– Ого! Я вина домашнего у бабушки возьму! Тебе красного или красного? – Запищала в ответ подруга, – ты сегодня поздно будешь?
– М-м-м, красное не хочу, давай красное! – Рассмеялась в ответ, – я не знаю. Надеюсь, что не очень. Мне завтра опять на смену, а спать уже хочется, хоть ты плач.
Дверь кабинета распахнулась так резко, что я подскочила, чуть не выронив телефон. Бросив подруге, что перезвоню, вопросительно уставилась на Зинаиду Александровну.
– Ну, что встали? Пойдём в кондитерскую, «шляпки» обмывать, – с хитрым прищуром Зинаида Александровна схватила меня за локоть и потащила на выход.
***
– На-аро-о-од! – Закричала я у окон нашего дома престарелых. – Па-адъе-о-ом!
Домой я добралась к девяти. Мне пришлось за чашкой горячего шоколада с печеньями выслушать весь «гениальный» план от Зинаиды Марпл. У нее был список подозреваемых, которые, по её мнению, желали вреда её сыну. Но Марк Архаров упорно продолжал с ними сотрудничать. Так вот, тот самый детектив, которому Зинаида отвалила целое состояние, должен был нарыть всю подноготную на каждого из списка: начиная с того, о чем они думают по утрам, до цвета их любимых пижамных штанов.
Но она уверила меня, что затихариться дома и будет вести себя хорошо, при условии, что я сохраню секрет. Иначе ей придется делать всё самой. Вспомнилось хмурое лицо Зурыгина без уха, который, казалось, мог одним грозным взглядом поднять на поверхность все самые потаённые секреты.
Вернувшись на базу, я всё-таки аккуратно рассказала Михалычу о характере своей новой знакомой. Точнее так, чтобы не сильно нарушить наш с ней уговор.
– То есть, она попросила отключить навигатор, чтобы мы не видели ваш маршрут, и поехать не по назначению?
– Ну почти так. Она хотела поговорить со старым знакомым, – я ёрзала на стуле, не привыкла лгать. Но и моральные принципы не позволили окончательно подорвать доверие матери Архарова, – она думает, что Марку Васильевичу что-то угрожает, вот и пытается найти того, кто это может быть. Но она просила ничего никому не говорить. И мне сейчас дико стыдно, что я первым делом пришла и всё рассказала.
Михалыч устало откинулся на спинку кресла. Мне стало неловко еще и из-за того, что я вылила ушат проблем и на его голову.
– Ты все правильно сделала, Сеня, – наконец выговорил он, – ей не нужно знать, но её подозрения не беспочвенны. У нас в стране в сфере девелопмента всего четыре основных игрока. Один из них – наш босс.
– Матушки святы, он настолько богат? – Невежливо вырвалось у меня, пока в голове высвечивались совсем уж космические суммы, – зачем ему вообще работать?
– У миллиардеров зачастую основные средства в обороте, в активах, а не хранятся на счетах. Деньги приносят деньги, Сень. Но мы отвлеклись: бывший тесть Архарова не единожды предлагал слияние, но Марк так же не единожды ему в этом отказывал. Мы напрямую ничего не нашли, но вокруг Архарова действительно неспокойно. И косвенные улики и догадки ведут к бывшему тестю. К Бедину.
О-па, рано я старушку к нездоровым приписала.
– Я тебе все это сейчас выложил лишь потому, что ты, рассказав о задумке Зинаиды, доказала свой здравый смысл и преданность, если хочешь. Это не такая уж и закрытая информация, но всё равно, будь аккуратна. И поосторожнее с новыми знакомствами. Мы тебя не светим, но моих ребят в свое время окучивали и репортеры, и шпионы. Архаров очень не любит, когда нарушают слово, данное ему
– Поняла, – прошептала я, кивнув для большей убедительности.
На выходе из базы меня перехватил Виктор, тонко намекнув, что у них есть традиция «проставляться» за первый аванс или зарплату. Под тонко намекнул, я имею ввиду его вопрос: «Ты же не забыла?».
Конечно, не забыла, нельзя забыть о том, чего не знаешь.
И вот сейчас я нарушала своим криком под окнами покой цивилизацией забытого уголка.
– Что случилось, Сенечка? – соседи начали высовываться из окон. Те, чьи окна выходили на другую сторону дома, пришли к соседям и тоже выглянули посмотреть на орущую меня.
– Мне опять нужна ваша помощь, – встала на лавочку, чтобы меня было лучше слышно, – я буду вам месяц покупать сладости к нардам, клянусь!
– Ой, Сенечка, брось глупости говорить, что случилось-то?
– Мне завтра к шести утра надо принести на работу еды на семерых мужчин, каждый из которых ест как отдельные семь мужчин, – взмолилась я, – продукты по списку все куплю, мне только надо знать что. И надо накормить их, как кормите своих внуков! То есть, на убой.
Соседи оживились. Меня слегка мучила совесть, что не даю людям отдохнуть в их почтенном возрасте, но деваться было некуда. Ни одна доставка не была готова обработать такой большой заказ к шести утра. Про еду из кулинарии и вовсе молчу – это я могла её есть, но не остальные.
А готовить я не особо умею, вот и…
– О, я фалафель приготовлю! И питу, – оживилась тетя Роза.
– Я пирожков с легкими напеку, Сенечка, а аллергии у кого-нибудь есть? – Свесилась ещё ниже тетя Люба.
– Вроде нет, – почесала кончик носа, – диктуйте список продуктов, Айрин, на выход!
С Айрин мы двинулись в магазин с громадным списком продуктов для блюд разных национальностей. Даже на Новый Год таких столов не накрывают: женгялов-хац – это вообще что? И рыбный торт был, и целый ворох бутербродов, всяких блинов с различными начинками и драников.
– А красавчики у тебя там есть? – Поинтересовалась Айрин, толкая тележку.
– Даже не знаю, – пробубнила я, вчитываясь в список, – что здесь написано?
– Тростниковый сахар, – удалось ей разобрать мой подчерк, – совсем нет?
– У меня не самые теплые чувства к моему коллективу, кроме, разве что, Михалыча и Костика, но оба – не твой вариант.
Айрин некоторое время толкала тележку молча, а потом задала вообще неожиданный вопрос:
– А когда ты займешься личной жизнью?
– Ты спятила? – Я чуть не споткнулась на ровном месте, – с чего мне вообще про это думать?
– Милая, ты у нас умница и все такое, и внешность такая, что только на обложках журналов красоваться, но ты все на себе одной тянешь. И забила на себя, откровенно говоря. Ты хоть обращаешь внимания, как парни и мужчины смотрят вслед? Да за ними скользкая дорожка из пущенных слюней.
– Фу, – я захихикала чуть более кокетливо, чем хотелось бы, – и как это я забила на себя?
– Когда ты в последний раз наряжалась куда-нибудь? Делала укладку? А маникюр? Или с кем-нибудь пила кофе?
Я задумалась. Получается, на самом деле очень давно, еще когда была студенткой, но даже тогда мои свидания можно было пересчитать на двух пальцах руки. Все из-за учебы.
– И где мне знакомиться? Я постоянно либо сплю, либо на работе. Михалыч говорит, скоро станет попроще.
В голове пронеслись слова о врагах Марка Васильевича. Получив аванс в таком размере сегодня, вынуждена признать, я теперь тоже верна начальству.
– Ну-ну, – резюмировала Айрин, переключаясь на другую тему.
Но осадок-то остался. Я не была чушкой, наоборот, пыталась всегда выглядеть аккуратно и достойно. Куда мне краситься? Под капоты машин лазить? Про маникюр вообще молчу – пара проверок шин, пусть и в перчатках, и маникюру придет конец.
А хочу ли я на свидания? Наверное, скорее нет, чем да. Сейчас все крутится круговоротом событий. И я без понятия, где знакомиться с молодыми людьми. На улице? Как-то не по себе от этой мысли.
Оставим до лучших времен.
Глава 8
На работу приехала с целым багажником еды. Даже угостила сонного таксиста пирожком. Я-то успела пару часиков поспать, пока мои друзья до утра кашеварили, но отдавали «заказ» очень довольные. Не спали ведь до утра, прямо как в молодости. Перецеловав всех в щеки, я сделала забег по подъездам, собирая контейнеры вкусно пахнущей еды, которую сейчас волокла не без усилий.
У входа меня встретил Костик, который, спрятав неизменный блокнот в карман брюк, весьма резво для своей комплекции бросился мне помогать с сумками.
– Вот это да! – Восхищенно протянул Леонид, когда я открывала контейнеры и раскладывала одноразовые тарелки.
Понимала его восторг: у самой слюнки текли при взгляде на блинчики с ветчиной и тягучим сыром.
В виду неких событий вокруг Архарова, наши смены смешались. Сейчас за импровизированный стол усаживались ребята, которые мне не были знакомы. Но, по всей видимости, они знали обо мне: кто-то приветствовал сдержанным кивком, а кто-то даже пытался смущенно похлопать по плечу. Мне даже самой неловко стало.
– Чем это у нас таким вкусным пахнет? – Михалыч, как всегда, пришел чуть позже всех, но зато сразу же направился к нам, отложив дела на потом.
Не было никаких приветственных речей или что-то вроде того, все сразу набросились на ещё горячую еду. Мне показалось, что у них такое – редкость. Вряд ли меня обманули, заставив притащить угощения всей честной компании, скорее просто новичков здесь давно не было.
– Неужели сама готовила? – Спросил бритоголовый здоровяк, имени которого я не знала.
– Мне помогли, – я уже успела съесть два блинчика, и сейчас ответила с набитым третьим блином ртом, – друзья.
– Мне бы таких друзей, – протянул Леонид, который у нас, по всей видимости, любитель картошки.
Он съел почти всю огромную тарелку драников, а сейчас вытянулся на стуле, скрытно, как ему казалось, расстегнув верхнюю пуговицу брюк и расслабив ремень.
Как я его понимала. Мне бы еще вздремнуть и было бы вообще идеально. Я вяло слушала веселые истории из жизни парней, осоловело переводя взгляд с одного на другого, даже не пытаясь уловить общий смысл.
Мне всегда нравилось вкусно поесть, что уж греха таить, и вот сейчас, даже после несметного количества блинов чудом уместившихся в моем животе, гипнотизировала тарелку с пирожными с белковым кремом, в ожидании, когда возле блинов появится место.
– Зинаида Александровна от тебя в полном восторге, – Михалыч пододвинулся ко мне поближе, потягивая чай из неожиданно изящной фарфоровой чашки, которая смотрелась слегка чужеродно в этом царстве машин и тестостерона, – если опустить эпитеты, которыми она наградила других водителей, то ты у нее в приоритете.
– Это хорошо? – Я не была уверена, вспоминая наше с ней знакомство.
– Даже не знаю, я бы поостерегся, – Михалыч еще пообщался с нами, а после ушел в свой кабинет, оставив клюющую носом в тарелки команду.
Если вы встретили человека, способно доставить вам кучу проблем, и тот заявил, будто вы его любимчик, поостеречься стоило. Я думала, что наше знакомство с Зинаидой Марпл будет коротким, то есть, близкое знакомство, но слова Михалыча звучали так, будто у меня будут проблемы. Много проблем.
Не то, чтобы произошло что-то откровенно нехорошее вчера, но меня больше пугало то, что может произойти с легкой руки ее неуемной энергии. Но с другой стороны, что может сделать старушка, которая сидит дома, как она мне и обещала? Мгм, старушка с параноидальной идеей, что только она может разобраться во вселенском заговоре против ее сына, плюс с огромными средствами на счету. А еще она родного отпрыска обманула, с чего бы ей держать слово, данное какому-то там водителю? Ясно же, что она нас не особо ценит.
Так что…
– Притронешься к последней корзиночке, прострелю колено, – вяло бросила угрозу все тому же бритоголовому любителю картошки. Корзиночка-то последней осталась.
– У тебя ни лицензии, ни травмата, ничего, – рассмеялся тот. – Не бросайся угрозами, которые не можешь исполнить.
– Соображу рогатку. Я не шучу по поводу корзиночки.
– Ладно-ладно, понял. Рогатка – это серьезно.
Я отрубилась почти на полтора часа, зато проснулась невероятно бодрой. Все покинули базу, даже Михалыч уехал по делам. Отдохнуть стоило, всё же третья смена подряд.
Работы было полно, но меня распирало некое чувство внутренней радости, гармонии, что ли. Даже про Зинаиду Аркадьевну забыла. Она ведь казалось такой искренней, когда обещала, что не будет высовываться в город, а уж тем более шататься по злачным местам. И Михалычу я доложила, пусть и не прямым текстом, но все же. Вроде, как и не подвергла ее опасности своим молчанием, но и не подорвала ее доверие, не открыв всей правды. Так чего бояться того, что еще не произошло?
И вообще, я влилась в коллектив, спятившее, но начальство мною довольно, я весьма уверенно смогу гасить кредит, откладывать на учебу, даже куплю новый смеситель в душ! Да к черту, новую душевую лейку! Старая держалась на честном слове и изоленте.
Включив любимый трек на случай «когда все идет хорошо» группы The Heavy «What makes a good man», пустилась в пляс с папкой наперевес от машины к машине.
– Энд насин вронг виз зис кеместри-и-и, – пела я в выключенную рацию благодарным зрителям, которые следили за мной темными фарами, – энд насин вронг виз зис плейс фор ми-и-и, – в прыжке прыгнула на подкатный лежак и проехалась на одной ноге к бордовому Рендж Роверу.
– Тел ми нау! Тел ми хау! – Опробовала балетный прыжок, который получился почти идеально, свидетели подтвердят. -Ту андерстенд, ват мейкс э гуд мэ-э-н?
Направила импровизированный микрофон в капот Ренджа в поисках ответа, тот смотрел на меня своими хищными «глазами» без единой эмоции, но мы не сдаемся:
– Тел ми нау, тел ми хау, ту-ту-ту, ту андертсенд, – переходим на фальцет и погромче! – Ват мейкс э гуд мэ-эн?
Попыталась подпрыгнуть в развороте, и… застыла. У входа стояли четверо мужчин, абсолютно мне незнакомых. И мне очень не нравилось их выражение лиц.
Один тип отделился от компании и раздражающе спокойно, словно он здесь шеф и начальник, пошел к моему телефону. Музыка транслировалась с него в большую колонку, он был разблокирован, но вместо того, чтобы просто отключить песню, он его взял и швырнул в стену через весь ангар. Колонка сочувствующе хрипнула и замолкла в минуте молчания по своему верному другу и соратнику.
– Я не в курсе, что движет хорошими людьми, – начал приземистый мужчина, по габаритам похожий на пенек дерева, намекая на основной вопрос из моей любимой песни, – но знаю, что движет плохими.
– Даже если песня вам не понравилась, с телефоном можно было и понежнее. Или попросили бы включить что-нибудь другое, у меня там и «Ад – Колыма» есть.
– Смелая?
– Нет, просто пока еще в шоке, – честно ответила я, соображая, как они сюда попали.
Перед тем, меня предупредили, что будет накладка в два часа времени. Их всех разослали к «объектам» на проверку и прочее. Вроде как произошла диверсия со сливом данных, а они должны были быть у людей, приближенных к Архарову, оценивая обстановку, искать улики и прочее там по протоколам. Михалыч вызывал тех самых дополнительных гардов, но они пока были недоступны. Поэтому, по плану пару часов я должна быть одна на закрытой базе, но под присмотром камер и дополнительных охранников у входа.
– А где охранники со входа?
Двое медленно подошли ко мне почти вплотную, вызывая легкий приступ тошноты от страха. И дерзить не могу перестать, это как защитная реакция у осьминогов: они выпускают чернила, а я – наживаю себе еще больше проблем. Ну вот видно по их лицам, что лучше молчать мне в тряпочку и не теребить кнопку на своей рации, но руки живут своей жизнью, язык – своей, а здравый смысл вообще собрал узелок и пошел по темной тропинке, раз уж светлого будущего нам уже не видать.
– Они отдыхают, – не передать словами, с каким наслаждением выдохнул мне в лицо тот, который находился справа от меня. От него резко разило табаком и, я аж нахмурилась от неожиданности, детским тальком.
– Надеюсь, не вечным сном, – черт. Пора отвешивать себе оплеухи.
Заткнись, Сеня. Давай помолчим и попробуем дожить до вечера.
– Вот люблю я таких как ты, – почти искренне улыбнулся «Пенек», как я его про себя прозвала, – вижу же, что страшно, но храбришься.
– И хорошенькая, – липко произнес тип слева.
И именно сегодня утром я решила накрасить ресницы под настроение. Теперь на всю жизнь останется этот момент, связанный с моей попыткой привести себя в порядок.
– Я могу вам чем-то помочь? В смысле, зачем вы пришли?
– Просто осмотреться, познакомиться. Куда вы ездили с Архаровой старшей? – Я даже не заметила, как у меня ловким движением вырвали рацию из рук.
– За шляпками, – попыталась сделать шаг назад, по направлению к заднему двору. Там-то должны быть люди.
– Врешь, ветерочек, попробуй еще раз. Вот тебе подсказка: мы знаем не мало, – сзади буквально материализовался четвертый тип, – только правду.
– Вы боитесь пенсионерки? – В сомнении выгнула бровь, но тут же прикусила язык, когда Тип Слева схватил меня за плечо, – она считает, что Марку Васильевичу грозит опасность и поэтому попросила меня отвезти ее по одному адресу.
Глаза «Пенька» загорелись азартным блеском. Так нечестно, вообще-то! Я – новичок здесь. Я должна быть авто-няней, а не заниматься разборками с криминальным авторитетом или кто он там. И здесь должны быть люди. Всегда должны быть люди!
Плечо сжали еще сильнее, вынуждая продолжить:
– Мы ездили к экстрасенсу, – взвизгнула от боли. Я точно не помнила, была ли там вывеска с экстрасенсом, в том мутном здании, но вывески детективного агентства точно не было. А ответ про экстрасенса звучал правдиво и безопасно. Я даже по картам потом проверила из спортивного интереса, никакого детектива там официально не было, так что могло «прокатить».
Я не знаю, почему соврала им. Точнее, наоборот: я точно знала, что любую правду им говорить нельзя ни в коем случае.
И прав был «Пенек», мне действительно страшно, откуда только храбрость взялась, я без понятия. Если только тетушка Айнура не подсыпала чего в корзиночку.
Пенек расхохотался, будто бы даже расслаблено:
– Старушка совсем со свистящим чайником, я уже успел подумать, что она доставит нам проблем.
Типы вокруг меня поддержали его смехом, от чего напомнили гиен. «Пенек» мазнул по мне взглядом и потерял всяческий интерес к моей трясущейся персоне.
– Избавьтесь от нее, – бросил равнодушно, отворачиваясь.
