Текст книги "Особый пассажир (СИ)"

Автор книги: Дж. Мас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Особый пассажир

Глава 1

– Сень, послушай…

– Есения, – сквозь зубы поправила Марка, выстраивая между нами стену. Совсем как он недавно. В тот самый вечер, когда вывернул мою душу наизнанку, растоптал сердце и швырнул его обратно мне, униженной и уничтоженной, в лицо, – для вас я Есения.

В его черных глазах вспыхнули некие чувства, которые, увидев у нормальных людей, я назвала бы болью и сожалением.

Но это долбанный Архаров, который травил меня на виду у друзей, спустил своих адвокатов, готовых в клочья разорвать то немногое, что от меня осталось.

Моя жизнь – полнейший ад. Даже его серый идеальный серый костюм светлее моего будущего.

Я смотрела на него, обжигая холодным взглядом, удерживая каменное выражение лица.

Спасибо, Марк, у тебя научилась.

Ты ошибался, говоря мне, что я ничего не смогу добиться. Я хорошая ученица.

Сердце в груди горело огнем, внутренний голос вопил, чтобы я убралась отсюда, что он заманил меня в ловушку. Если останусь, то не выдержу, и он поймёт, насколько мне до сих пор больно.

Такой ошибки я допускать не хотела.

Я смотрела в черные глаза мужчины, которого всё ещё любила, и мечтала вернуться в прошлое, чтобы никогда, никогда с ним не встречаться.

Шесть месяцев назад

Для августовского вечера было довольно прохладно. Клиенты задерживались уже на пять минут, хотя, они предупредили о своем опоздании. Первые вежливые пассажиры за целый день.

Обычно те, кто вызывает такси бизнес-класса достаточно воспитаны, но, видимо, сегодня просто не мой день. До конца смены ещё пять часов, а мне уже нагрубили, предлагали всякие пошлости, одну девушку даже стошнило в моей служебной Ауди, что вылилось в два часа простоя, потраченных на химчистку и сушку салона. За мой счёт.

Вышла из машины немного пройтись. От постоянного сидения ныла поясница. Прогнулась назад, держась за неё, и вперёд, бесполезно, ноющее неприятное чувство не ушло. Попробовала поприседать, не привлекая к себе внимания, но на втором заходе послышался звук открывающейся двери, сопровождаемые весёлыми голосами. Вышла пара: мужчина средних лет в сопровождении молодой светловолосой девушки.

– Извините, мы долго собирались, – вместо приветствий произнес мужчина, с нежностью посмотрев на свою спутницу.

Девушка по всей видимости его дочь, настолько они похожи.

Я вежливо поприветствовала их и открыла пассажирскую дверь салона, пропуская внутрь. Дежурно спросила устраивает ли музыка, кондиционер и бездумно покатила по адресу заказа.

Парочка щебетала о чём-то своём, я не прислушивалась. В голове крутились мысли о предстоящем выходном, точнее о планах на него. Проспать весь день или прогуляться с Айрин? Сейчас я была настолько уставшая, что первый вариант казался привлекательнее.

– Параллельной дорогой было бы быстрее, – отвлекся мужчина от беседы со своей дочерью.

Так погрузилась в себя, что не сразу поняла, о чём он мне сказал.

– Там много лежачих полицейских. Подвеска хорошая, но вам в любом случае будет не очень комфортно.

– Ах, извините, – он улыбнулся мне в зеркало заднего вида, – не хотел поучать. Моя Людочка поступила в МГУ, представляете? Мы едем праздновать!

– Пап, – смущенно шикнула девушка.

– Примите мои поздравления, это очень достойный ВУЗ. Какой факультет?

Нас ругали, когда мы надоедали клиентам своими разговорами, но мне действительно было интересно. Всегда ценила достойное образование, хоть для меня самой это пока больная тема. Тем более, они первыми начали диалог.

– Факультет биоинженерии и биоинформатики.

– Это действительно впечатляет, вы молодец!

По пути до ресторана я слушала историю от Людочки и Степана Михайловича, как он представился, о самом сложном годе её жизни. Столько, как в одиннадцатом классе, она никогда в жизни не училась и надеется, учиться так больше не будет.

– Вы ещё подождите до первой сессии.

Я тоже думала раньше, что главное поступить. Но нет! Сессия – страшнее. А ещё надо было набирать баллы, чтобы не вылететь с бюджета.

– А вы, – Степан Михайлович сверился с приложением, – Есения, учитесь?

– Нет, пришлось взять академический отпуск по семейным обстоятельствам, – вдаваться в подробности не хотелось.

Семейные обстоятельства закончились со смертью бабушки, но вернуться на бюджет уже, к сожалению, не светит. Нужны были деньги. А для медицинского образования – прорва денег.

Прилегающая территория ресторана оказалась красивой. Зеленый луг, мощенные аллеи, небольшая пристань на берегу реку – отличный отдых вдали от шума города.

Подъехала к ступенькам, у которых топтался портье, и заглушила машину. На вас жаловались юные леди по поводу того, что «из-за этой вонючки от меня не пахнет диорчиком!»? А на меня да. И это была жалоба на выхлопную трубу работающего авто, то есть, на естественный процесс. Не так уж и пахло. Я меняла катализатор, между прочим. С той жалобы всегда глушу двигатель, а то мало ли, прямо как на заправке.

– Есения, если вдруг, если вдруг что, звоните! – Радостный отец Людочки протянул мне свою визитку.

– Если вдруг что? – Моргнула непонимающе.

– Мало ли? Жизнь длинная, люди должны помогать друг другу.

Понятно. Опьяненный превосходным результатом упорной работы дочери он решил хоть как-то поделиться своей радостью и со мной.

Вежливо пожелала им хорошего вечера, убирая визитку в карман, заведомо зная, что не позвоню.

***

– Ну уж нет, – дыхнул пьяных угаром мне в шею сзади отвратный тип, – ты меня проводишь до клуба, ты, ***, я тебе за что плачу? За услуги!

– В мои услуги входит привезти вас из пункта А в пункт Б, – сквозь зубы, но как можно более вежливо повторяла уже раз в десятый, наверное, – я не занимаюсь эскортом.

Я была права насчет этого вечера. На Степане Михайловиче и его Людочке мое везение на клиентов закончилось. От слова совсем.

– А чо эскортом не? Такая соска.

Внутри меня передернуло от липкого тона этого типа.

– Эскорт в значении сопровождение. Приехали.

– Дверь открой!

Мы были у входа в популярный ночной клуб, у которого уже столпилась очередь, хотя ещё довольно-таки рано. Народ весело перекидывался приветствиями, кто-то присвистнул мне вслед, кто-то узнал в моём клиенте своего знакомого и уже направлялся к нам.

– Прошу, – встала за открытой дверцей, как за щитом.

Парень пробежался по мне неприятным, пьяным взглядом, делая шаг ближе. Я отступила, но это все равно не спасло от этого нахала. Он рывком схватил меня за предплечье и притянул к себе, вжав в свое тощее тело.

– Передумай, куколка, – от него так несло алкоголем и плохими зубами, спрятанными за винирами, что даже дорогой парфюм не мог прикрыть это амбре. Наоборот, делал только хуже.

– Прошу прощения, но у меня уже новый заказ и рабочая смена в самом разгаре, – попыталась мягко вырваться из этой хватки. Но где уж там? Несмотря на хилое тело, впился в меня, словно щупальцами. Липковатый привкус отвращения отлично подчеркивал это сравнение.

В свою защиту скажу, что я пыталась вырваться мягче, даже пыталась воззвать к разуму, к хоть каким-то приличиям, но под пьяное улюлюканье толпы он не просто еще сильнее сжал мою руку, а нагло начал тереться об меня своими причиндалами, о которых приличные девушки не говорят вслух. Вторая рука шарилась по моей пятой точке, вызывая приступ тошноты.

Я так устала за сегодня, что не сдержалась и изо всех сил отпихнула пьяного извращенца. Тот, не удержавшись на ногах, неуклюже плюхнулся на тротуар прямо на виду у всего честного народа.

Зараза.

– Хорошего вечера, – пробубнила ему и сиганула в машину.

Не смена, а проклятье какое-то.

Сплюнула три раза через левое плечо, вдруг, поможет?

Весь путь домой я мечтала поскорее вернуться побыстрее к Эдмундо. Только он мог успокоить после длинного дня залатав настроение. До самого утра раз за разом прокручивала случившееся с пьяным клиентом, и раз за разом меня передёргивало от отвращения. Принять бы душ из кипятка с металлической щёткой.

На улице только занимался рассвет. С каждым шагом домой с остановки я всё больше и больше успокаивалась. Завтра выходной, а там попрошусь на дневную смену, чтобы меньше натыкаться на пьяных недотёп, которые ведут себя как свиньи.

– Уф, спасибо, тетя Роза, – улыбнулась сама себе, обнаружив под дверью банку закатанных помидор.

Вот люблю я их, а тетя Роза из шестнадцатой квартиры прекрасно это знала и время от времени подкидывала такие подарочки. Почему не лично в руки? А чтобы другие не просили. Тетя Роза у нас предпринимательная леди.

– Эдмундо, милый мой, – бросилась к черному любимцу, как только помыла руки, – ты ведь порадуешь мамочку?

Итальянец, возвышавшийся почти на уровне глаз, подмигнул мне и начал выдавать струйку прекрасного эспрессо, мигом одурманившего мои вкусовые рецепторы.

Я из тех, кому кофе на самом деле не даёт уснуть, но также и из тех, кто просто не способен от него отказаться. Ну поворочаюсь часик, ничего. Оно того стоило.

Эдмундо знал, что я люблю двойной эспрессо и немного кипятка, чтобы отбить горечь, вот только молока налить не мог, но ему я готова всё простить.

Внутреннее напряжение не отпускало, будто сегодняшний день мне ещё выйдет боком. Могут даже надбавок лишить в качестве штрафа, если поступит жалоба, тогда у меня начнутся реальные проблемы.

Разбудил настойчивый стук в дверь.

– Сенечка! – Послышался голос тети Любы, – ты в порядке? Телефон разрывается.

Еле разлепив глаза, выглянула в окно и тут же поморщилась. День выдался очень солнечным. Взглянула на часы, всего-то обеденное время! Мне бы ещё хоть часик поспать.

– Всё нормально, теть Люб! – Крикнула двери, – Спала крепко просто.

Что-то дружелюбно пробормотав, соседка потопала во двор. Сейчас у моих соседей время лимонада. В такой час они обычно собираются за столиком для пикника под моими окнами, но только, если у меня не выходной, чтобы не будить. Я их никогда об этом не просила, народ просто у нас заботливый, вот и перебрались на другую сторону нашего двора, чтобы не «мешать Сенечке»

– Да, слушаю, – ответила сиплым голосом в телефон, на котором светилось четыре пропущенных из главного офиса.

– Есения, здравствуйте. Это Александра, отдел кадров, вы могли бы подъехать сегодня в течение рабочего дня?

– У меня выходной, – невежливо прокашлялась в трубку.

– Мы вас ждем, Есения, – ответила строгим голос дамочка и отключилось.

Утреннее неприятное чувство вновь заклубилось внутри, вызывая лёгкий холодок. В отдел кадров вызывали либо для продления контракта, либо для повышения зарплаты, либо из-за какой-то проблемы. Новый контракт на год я подписала месяц назад, денег больше мне не светит, а вот проблемы – это пожалуйста.

«Только бы устное предупреждение и на этом всё, пожалуйста!» – Но потолок, которому я вознесла молитву, смотрел на меня потрескавшейся штукатуркой абсолютно равнодушно.

Спасть хотелось до слез, но заставила себя скатиться с кровати, чуть не упав на пол.

Без Эдмундо мне не справиться.

«Зайени!!!@ Это точно пушкам!» – пришло смс от Айрин с кучей ошибок из-за её вечной спешки куда-то. Пока Эдмундо готовил эликсир бодрости, уселась на стул и открыла ссылку, которую скинула подруга.

На видео было красивое лицо Айрин с надписью, что-то типа «я о нём до сих пор помню, а он приехал на вызов и даже не узнал» под грустную мелодию, а потом камера отворачивается и показывает красивый салон авто и плечо водителя, обтянутое белой деловой рубашкой.

Я присмотрелась.

«Ты отвратительная, а я – жирная))» – Отправила Айрин, хихикая. Я её подвозила сегодня, но не подозревала, что на неё снизойдёт новое вдохновение и она слепит из этого некую мелодраму.

«Я не отврртительная, я впоисках себя!».

Она у меня такая, да. Умнейший человек, училась на юриста по гражданскому праву, но всеми правдами и неправдами её влекло подальше от традиций семьи в степь популярности в сети. Тематика ее творчества менялась с завидной скоростью. Я помогала ей с декорациями для видео с танцами – не зашло, мы пытались кулинарить на камеру – тоже мимо. Айрин просто искала свою нишу, как она говорила, а по мне, так она выше всей этой наигранности, о чём, в свою очередь, сообщала ей я.

Ещё раз бросила взгляд на своё плечо на видео, которое с этого ракурса казалось уж очень пухлым, сравнила с реальностью и выдохнула. Вроде, не все так плохо.

До главного офиса добралась быстро с пинка кофеина и неприятного предчувствия. А когда специалист из отдела кадров трагичным голос предложила присесть, предчувствие стало не просто неприятным, а ужасным.

– Есения, вы знаете, почему вы здесь?

– Нет? – Почему-то с вопросительной интонацией соврала ей.

– На вас в последнее время было много жалоб. Мы должны при таком раскладе проводить воспитательную беседу с водителями, в качестве превентивной меры.

С облегчением выдохнула. Даже не заметила, что от волнения перестала дышать. Просто воспитательная беседа, никакого лишения надбавок.

– Но, – громом среди ясного неба произнесла она.

Опять несознательно задержала дыхание. Александра смерила меня грозными взглядом из-под очков и строгим голосом продолжила:

– Исходя из последней жалобы, вы вышли за рамки дозволенного, Есения.

– Эм-м…

– Цитирую: «Она мне грубила всю дорогу, обозвала, а потом и вовсе несколько раз ударила, отчего я упал при своих друзьях», – закончив, Александра сняла очки и вперилась в меня взглядом школьной директрисы, – что вы на это скажете?

– Но он сам приставал ко мне! Говорил гадости и назвал соской! – Несколько более эмоционально, чем хотелось бы, вырвалось у меня.

– То есть, всё, что здесь написано – ложь?

– Да!

– Вы не пихали его? Он не падал?

– Пихала, – запнулась, – падал, но…

– То есть, его жалоба не безосновательная?

– Нет, то есть да, – почти завыла я, – я путаюсь в двойных отрицаниях. Повторите, пожалуйста, вопрос?

– Есения, вы причинили вред клиенту или нет?

– Нет, конечно! Что с ним может случиться?

Александра уставилась на меня так, будто сейчас была готова сломать планшет об мою голову. Я не стала испытывать её терпение:

– Я его пихнула, случайно. Он ко мне приставал с грязными намёками, даже больно схватил за руку! – Показала ей упомянутую руку в качестве улики, на которой остались лёгкие синяки. – Я правда не хотела причинять ему вред. Не думала, что пихну его так сильно. Хотела просто оттолкнуть.

– «Не хотела», «не думала», – Александра вздохнула, делая пометки у себя в блокноте. – Значит, вот как мы поступим…

При каждом её слове, меня сковывал холод, улетучивались какие-либо эмоции. Я кивала ей, мол, да, все понимаю. Подписывала распечатанное ею же заявление на увольнение по собственному желанию. Шла к метро, а в голове, как заезженная пластинка, вновь и вновь крутилась её последняя фраза «Мы вынуждены с вами расстаться…».

Глава 2

– То есть, как это тебя уволили? – Айрин ложкой зачерпнула из банки помидор тети Розы. – Из-за какого-то нахала?

– Из-за какого-то богатого нахала, – пробубнила я, вяло ковыряясь в гречке с тушенкой.

Я так выделила слово «богатый», будто это имело особое значение. Меня бы вышвырнули при такой жалобе из-за любого клиента.

– Ты подавала ответную жалобу?

– Угу, пять раз. Подписала заявление и была такова.

Уже поздний вечер, а настроения не прибавилось. Одна радость: я проработала там чуть больше года и ни разу не ходила в отпуск. Расчетный лист приятно радовал глаз суммой, но с моими долгами и планами на учебу – это как капля в море.

– Ты не унывай, – Айрин уселась на табуретке по-турецки, – если немного поджаться, закроешь долг за лечение бабушки. А там уже и на медуху накопишь, чтобы восстановиться.

– Ты права. Надо только перестать покупать новую одежду, лекарства, а ещё еду и пользоваться светом. Ты хоть представляешь, сколько стоит платно учиться на медицинском?

– Эскорт? – меня передернуло от ее слов, – ладно-ладно. Ещё слишком рано шутить на эту тему.

Мы продолжили жевать ужин в полной тишине. С меня ещё не сошла волна первого шока, чтобы связно мыслить, а Айрин увлеченно мониторила результат своей режиссёрской работы, закусывая помидоры хлебом.

Может, я зря переживаю? И ежу понятно, конечно, что в службу такси мне пока лучше не соваться. Имеется ввиду, в приличную службу. В неприличную, где пассажиров и водителей не страхуют, машины на ладан дышат, а клиенты такие, что и сами в лес вывезти водителя могут – сама не хотела. А для достойной службы у меня уже подмочена репутация.

– Блин, у тебя кроме гречки и помидор что-нибудь вообще есть? У меня уже язык щиплет.

– Найдёшь, поделишься, – я вяло наблюдала, как подруга безуспешно рыщет по шкафчикам и холодильнику в поисках еды.

Я не такая уж и бедная, просто в магазин давно не заходила, а готовить мало что умела. Так что у меня обычно водился набор студента: пельмени, каши, майонез, тушенка и прочее. Но даже с этим Айрин не повезло.

– Сейчас, конечно, банальность скажу, но так жить нельзя, – она вернулась за стол и к помидорам, – еда – это удовольствие. Если жить, постоянно работая и безо всякого наслаждения, то не останется ради чего жить вообще.

– Я просто забыла зайти в магазин! И что за чушь – жить ради еды, что ли?

– Я просто пытаюсь тебя научить успешному мышлению! Сама ещё этому учусь. Когда думаешь, как успешный человек, ведешь себя, как успешный человек, выглядишь, как успешный человек, то и становишься успешным! Это просто! Вот я выполняю все пункты и на пути к успеху.

– Успешные люди не постят у себя сторис с акцией на бесплатный сет суши, – фыркнула в ответ на пламенную речь.

– Имелось ввиду – выглядеть именно успешной, про не выглядеть лицемерной речи не было.

Провожая Айрин домой, а точнее, в соседний подъезд нашей двухэтажки, прихватила отвар из трав для тёти Розы, который оставила у её двери. У нас это традиция – подкидывать друг другу вкусности под дверь.

Тётя Роза мне вообще-то не кровная родственница. Я всех соседей называю тётями и дядями, хотя мы были скорее друзьями. И вообще, им больше подошло бы называться бабушками и дедушками, но привычка, дело такое. К тому же жили мы как одна большая семья на этой улочке в два дома среди лесопарковой зоны.

Два дома были построены в далеких пятидесятых заводом для своих сотрудников. Они все оттуда, как и моя покойная бабушка. Между нашим и домом напротив была старая непонятная вражда. Порой мне кажется, что они и сами не помнят, почему она началась. Но спорили из-за всего буквально: ветки дерева подрезали не так как кому-то хотелось, гараж построили там, где баба Катя хотела разбить садик, даже чуть не подрались ходулями, когда построили практически идентичные беседки. Один дом ругал другой, что идея была украдена, хотя строили в одно время и с одинаковым темпом. Откуда-то во дворе появился автомат с газированной водой советского образца. Не нашлось ни одного свидетеля, кто бы рассказал, откуда он всё-таки взялся, но мои смышлёные тётушки и дядюшки быстро сообразили, как его разобрать и стали вливать его лимонад по вторникам, холодный чай по средам и четвергам, домашнее вино в пятницу, воду с валерьянкой в субботу. Воскресенье и понедельник – выходной.

Соседи напротив оскорбились своим отстранением от удобного барного аппарата, и случилась почти война. Вот не совру: мы с Айрин – единственная молодёжь в округе – еле успевали оттаскивать пенсионеров, бьющих друг друга тапками, по разным углам. С тех пор на автомате появился вполне официальный график «залива». Даже подписи ставим.

Я любила своих соседей, это моя единственная семья. Когда-то двор был шумным и веселым. Все праздники справляли вместе. Но дети разъехались давно, а внуки уже не навещали. К сожалению, их возраст не располагал к долгой жизни, было много и мрачных дней. Из пары сотен жителей осталось едва ли с пару десятков.

Оставив у дверей тети Розы термос с отваром, неспешно пошла во двор, посидеть на лавочке и дать волю грусти. Темнейшее время суток ещё только занималось, но в воздухе витал тот самый непередаваемый аромат летней ночи. Обычно в мегаполисах из-за освещения не видно звезд, но как я и говорила, это место особенное: облокотившись о спинку лавочки, смотрела на звезды, не позволяя пролиться слезам.

– Спокойной ночи, Сеня! – Крикнула из окна мне тетя Люба.

– Спокойной!

Из открытых окон еще пролетали короткие переклички моих соседей, которые, вообще-то, уже час как должны были спать.

***

– Вы, простите, что сделали? – Ошарашенно переспросила сотрудника банка, в котором я брала кредит на лечение бабушки.

– Мы, согласно сорок первому пункту кредитного договора передали ваш долг по кредиту третьему лицу, – послышался чопорный ответ.

– То есть, продали его? И на каких условиях? Мой основной долг остался прежним?

– Процентную ставку по кредиту третье лицо вправе изменить в одностороннем порядке.

– А первое лицо может сказать мне, насколько сильно я из-за вас влипла?

– Есения Аристарховна, у вас остались ещё какие-то вопросы? – Этот уставший тон разозлил меня ещё сильнее.

– Да вы ещё на первые мои вопросы не ответили!

– Мы пришлем вам контактные данные нового кредитора на электронную почту, указанную в анкете, всего вам доброго.

«Всего вам доброго» – передразнила в трубку.

Да это возмутительно! Я только два раза задерживала платеж, да и то всего на пару дней. Я, видите ли, клиент с большим риском. А они – банк с большим риском!

Стало трудно дышать. Я с дядей Федей и дядей Мойшей пару раз смотрела криминальные сводки, как черные кредиторы выбивают долги из должников.

– Эх, – цыкнул тогда дядя Мойша, – если надо брать кредит на дело, значит, дело того не стоит. Они могут и ноги сломать. И ломают. Я видел!

Не очень хотелось, чтобы мои ноги кто-то ломал. Я к ним привыкла.

Мне удалось настолько себя накрутить, что стало подташнивать. Я без работы, без накоплений, без перспективы устроиться на работу, даже без человека, у которого денег можно было бы занять, но зато с паскудным банком, из-за которого за мной теперь откроют охоту те самые кредиторы, которые ломают ноги. И сколько я сейчас буду должна им со всеми процентами?

От нервов стала ходить из стороны в сторону, но мыслей эта прогулка не прояснила.

Присела. Стала раскачиваться из стороны в сторону, зажимая телефон в руке.

Ой не нравится мне это всё.

Из открытого окна доносился шум со двора. Соседи играли в нарды, то и дело переругиваясь между собой. Тетя Роза вынесла поднос с пирожками. Даже отсюда я смогла ощутить аромат свежей выпечки.

Недолго думая, вылетела ко всем.

– Привет, Сеня!

– Сенечка, а у тебя разве выходной сегодня?

– Мы для тебя чай остудили!

Тётя Роза, хитро улыбнувшись, протянула мне самый румяный пирожок, ещё горячий.

О, да! С капустой!

Жуя горячий пирожок с холодным чаем, рассказала соседям про свое увольнение. Те расселись по лавочкам и стульям полукругом, как в детском саде, сочувственно качали головами.

– Это же какой позор его родителям! – Возмущался дядя Федя.

– Вряд ли они об этом даже узнают, дядь Федь, – потянулась за вторым пирожком.

– Сенечка, а что ты делать будешь?

– Работу искать буду.

– Вот отучится наша Сенечка, будет хоть кому за нами присмотреть, когда совсем старыми уже станем, – тетка Маша всегда была кокеткой.

– Чтобы отучиться Сенечке, ей надо денег заработать хотя бы на первый год. В меде особо не позанимаешься подработкой, – отхлебнула ещё чая, – а там буду стараться вернуться на бюджет. Если раньше на панель не придётся пойти.

«Ничего-ничего, скоро найдёшь работу» – так заключил мой «совет». Да и я – девочка с мозгами, из хорошей семьи, точно найду что-нибудь достойное – добавил тот же «совет».

Но спустя неделю поисков поняла: ошибались мы все. В службу такси меня не звали, грузчиком идти не вариант, про официантов молчу – там мне даже на половину месячной выплаты по кредиту не хватит.

И да, со мной связалось «третье» лицо. Срок выплат они не увеличили, а вот проценты накрутили. Теперь сумма, которую я должна отстегивать раз в месяц поднялась ровно в два раза.

Кажется, моя шутка про то, что мне предстоит перестать есть – не шутка вовсе, а вполне нерадостная реальность.

Айрин всеми мыслимыми и немыслимыми способами и такими же видео (сейчас она решила окунуться в тему косплея) пыталась поднять мне настроение. Дабы прекратить её тщетные попытки, надела на себя маску оптимистки. Может, и сама поверю, что все будет хорошо.

«У ткбя брюки черные были, дашь, пожалуцста?)» – пришло от нее, когда я занималась уборкой, чтобы хоть как-то отвлечь себя от гнетущих мыслей.

«Да, заходи».

– Чем это у тебя пахнет? – Айрин втянула воздух носом, блаженно зажмурившись.

– Ты что, под дверью стояла?

– Нет, просто была рядом, – чмокнув меня в щеку, она поспешила на кухню, проверить источник аромата, – жаренные пельмени! Сметана есть?

Пока я ходила за штанами, которые носила на службе в такси в качестве формы, Айрин успела расставить тарелки и водрузила на стол сковороду с истинным блюдом всех королей.

– Прости, я их ещё не стирала, пакет найди, – встряхнула штаны подальше от стола, оттуда вылетел маленький прямоугольник.

– Оп-па, что это?

Я и забыла про визитную карточку своего пассажира.

– Степан Семиохин, – прочла Айрин, – здесь только номер и имя. Это кто вообще?

– Клиент, добрый человек. Оставил визитку со словами «мало ли». Можешь выбросить.

– Ты сбрендила? Тебе, считай, помощь предложили, а ты отказываешься.

Айрин, наверное, не понимала, что мне много чего оставляют: от визиток до предложений. Оставляли, точнее. Но за этим в сухом остатке ничего не стоит. У пассажиров зачастую бывает хорошее настроение, которым они готовы делиться таким вот образом. Или они были пьяные и давали громадные чаевые. Никто в здравом уме не будет напрашиваться человеку, сделавшему радушное предложение в запале чувств.

– Айрин, перестань. Что я ему скажу? Денег попрошу? – Я накладывала пельмени по тарелкам, – ты и сама понимаешь, что это за чушь. Есть давай.

Пока я угрюмо жевала мой кулинарный шедевр, неугомонная подруга ускакала в спальню, с кем-то весело щебеча по телефону.

В голове роились невеселые мысли. Я откликнулась примерно на сорок вакансий, но всё впустую. Тем, которые подходили мне, не нужны были девушки, а те, кому нужны были девушки, не подходили мне. Моего расчетного листа при увольнение почти впритык хватит на погашение первого платежа «третьим лицам», а вот за коммунальные услуги заплатить уже не выйдет.

Идея пойти на трассу уже не казалась такой бредовой.

– Готовься! – На кухню вбежала Айрин, – завтра у тебя собеседование.

– Поясни, – протянула с набитым ртом.

– Я позвонила Степану, раз уж ты стеснялась, представилась тобой и попросила об услуге.

– Ты что сделала?!

– Ты сейчас так на меня смотришь, будто мы больше не подруги, – ох, даже больше, я сейчас её придушить готова и эту мысль со всей мощью моего возмущения вложила в силу взгляда. Но Айрин это не смутило, и она с легкостью продолжила:

– За спрос не бьют, как говорит дядя Мойша. Тебе нужна помощь и есть человек, который согласился тебе помочь. И хватит смотреть на меня так, будто если я умру, ты даже на мои похороны не придешь.

– Конечно приду, – прошипела ей, – убийцы всегда приходят на похороны своих жертв, чтобы сбить с толку следаков.

– Завтра нацепи на себя лучшую рубашечку и улыбайся, спасибо за обед!