Текст книги "Особый пассажир (СИ)"
Автор книги: Дж. Мас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)
– Однажды у моей компании был продолжительный судебный процесс с пострадавшими заказчиками. Такое случается, суды могут идти годами. Один минус – это траты на издержки. Но моя мать вбила себе в голову, что у меня могут быть проблемы гораздо серьёзнее, чем обычные затраты. Всё закончилось шантажом и удержанием заложников. И это после одной беседы оппонентов с моей матерью.
– Зинаида Александровна захватила заложников? – В шоке выдохнула я.
– Нет, её взяли в заложницы. Но ваше предположение не лишено смысла, мог быть и такой поворот. А сейчас, я остерегаюсь, что моё близкое окружение может быть в опасности.
– А что насчёт Алины? – Спросила и затаила дыхание, – её тоже увезти?
– Вы неверно оценили статус наших отношений. Увезти надо только мою мать. Леонида я уже отпустил. Подождите пару минут внизу. Отвезу вас домой.
Я вначале не обратила внимания на брошенную фразу, но, как выяснилось, он имел ввиду то, что сказал. Марку пришлось значительно отодвинуть водительское сиденье назад, настолько он был выше меня. Босс потянулся было к зеркалу заднего вида, но наткнулся на чёрную перегородку, которая мешала обзору.
Так-то, посмотришь, насколько это неудобно.
– Вы так наблюдаете за мной, будто я собираюсь что-нибудь сломать.
Не исключено. Вилли хоть и сильный парень, но всё же хрупкий и требует бережного ухода.
– Если сломаете что-то в моей машине, вам же и оплачивать ремонт, – брякнула, не подумав.
– В вашей?
– В моей служебной, имеется в виду. Могу я спросить, почему вы сели за руль? Это ведь моя работа.
– Если не руль, то работа на заднем сиденье. А я на неё уже смотреть не могу.
Костик пристроился сзади на Бони, терпеливо ожидая, когда мы, наконец тронемся.
Уф, надо было сесть на заднее сиденье, хоть раз в жизни почувствовать себя как все те, кого я вожу – особой персоной. Конечно, «ухо» в ухе не дало бы полностью погрузиться в эту иллюзию, но всё же.
– Насчёт Зинаиды Александровны… – крутанулась на сиденье к Марку.
– Прошу вас, помолчите.
– Не могу, вы не должны сидеть за рулём, мне от этого не по себе и …
– Я так плохо вожу?
– Нет, но…
Договорить я не успела…
Под машиной, где-то в области задней оси что-то очень громко громыхнуло. Я даже вскрикнуть не успела. Мы как раз проезжали по мосту пустынной столицы, когда всё пошло прахом. Неуправляемый занос – так это называется. Когда машина на автомате, шансов её выровнять немного, а когда у неё отсутствует задняя ось, из-под днища хлещет лавина искр – шансов остановить транспорт вообще нет.
Я видела, как перевернулся Костик на Бони. Он ехал почти впритык к нам. Взрывная волна, видимо, ударила его не слабее нас. Видела приближающиеся перила моста. Видела, как мы в них врезаемся.
Белое облако подушки безопасности – последнее, что я увидела перед тем, как потерять сознание…
Глава 18
Мне показалось, что я была в отключке целую вечность, но на самом деле прошло всего несколько минут. Машина только-только начала заполняться водой. Вокруг темно, грудь нестерпимо жгло от боли из-за ремня безопасности. Дядя Мойша в прошлом работал в службе МЧС, он всегда повторял, что ремень безопасности должен быть ниже шеи. Если машина, летящая на скорости восемьдесят километров в час, врезается во что-то, то твоя шея также врезается в ремень безопасности на скорости восемьдесят километров в час. Лицо вообще казалось сплошным синяком…
– Марк Васильевич? – Позвала босса почти в темноте, только угасающая приборная панель давала немного света.
Его голова повисла на груди, из носа текла струйка крови.
– Марк Васильевич? – Без резких движений тронула его в плечо. Ноль реакции.
С бешено стучащим сердцем приложила пальцы к шее – пульс бился.
Перед самым столкновением он пытался дотянуться до меня, то есть, его рука как раз оказалась между головой и подушкой безопасности. Ему досталось гораздо больше, чем мне.
Страх и безысходность начинали сковывать полностью, почти в отчаянии и прокричала в самое ухо:
– Марк!!! Да очнись ты наконец!!!
В ответ тишина. По-моему, я начала плакать. Отстегнула треклятый ремень и со всей дури залепила боссу пощечину. Его голова дёрнулась от удара. Послышалось невнятное мычание, но вроде он начал приходить в себя.
– Марк! Очнулся?
– Сеня? Ты меня ударила? – Его голос казался карканьем.
– Извините, – дрожащим голосом произнесла я, – мы тонем.
– Ты плачешь?
– И что?!
Марк отстегнул ремень безопасности, морщась оглянулся.
– Как мы выберемся отсюда? – Я со всех сил пыталась подавить истерику.
– Откроем двери и выплывем.
– Они не открываются, я пробовала.
– Надо подождать, когда вода почти полностью заполнит машину.
– Не надо нам этого ждать, – кажется, истерика всё же начала подкрадываться, – мы же утонем! Вода попадёт нам в лёгкие, мы перестанем дышать и в агонии утонем вместе с Вилли в грязной реке!!!
– Вилли?
– Майбах, он утонет вместе с нами, а я за ним так ухаживала. Его теперь вообще не спасти! – Из глаз катились огромные слёзы, в горле першило, не знаю, какие силы не позволяли мне сорваться в откровенные рыдания, – там Костик на дороге, с ним что будет? Он просил передать что-то Айрин… О, господи! Моя смерть подкосит Айрин?! Она же до конца жизни не придёт в себя, а у неё скоро день рождения, я подарок не купила…
Я продолжала что-то истерично бормотать. Меня ужасала та мысль, что я погибну, столько всего не сделав. Зачем я откладывала столько замечательных вещей на потом? Я даже на море никогда не была, а так хотелось: увидеть море. И, чтобы там обязательно были горы.
– Сеня, Сень, успокойся, – Марк слегка встряхнул меня за плечи.
– Я дяде Мойше обещала ремонт днища оплатить…
– Так, Сеня, быстро возьми себя в руки, – Марк встряхнул уже сильнее, несмотря на то, как ему самому досталось, даже зубы клацнули. Уж сильно морщился от боли, – мы ждём, когда машину затопит. И делаем это спокойно и без истерик.
– Ты с ума сошёл?! Мы же утонем!!!
– Подбирай тон, я – всё ещё твой начальник. Мы сейчас не сможем открыть дверь из-за разницы в давлении. Когда в машине будет много воды, давление выровняется, и мы сможем выбраться наружу. Поняла?
– Нет! Ты хоть представляешь, как мучительна смерть при утоплении?
– Да дыши же ты! Я не позволю тебе утонуть, слышишь?
– Ты не можешь это контролировать, – зубы начали стучать.
– Если не успокоишься, я тебя уволю.
– Да пожалуйста! В гробу я вертела такую работу, знаешь ли!
– На берегу я тебе это припомню.
– Если мы не утонем, – громко всхлипнула я.
– Давай договоримся: ты сейчас успокаиваешься, а я оплачиваю ремонт днища дяде Мойше, идёт? – Марк держал моё лицо в своих ладонях и заглядывал в глаза.
– И санаторий тёте Любе, – шмыгнула носом в последний раз.
– И санаторий тёте Любе.
Он ещё всматривался в моё лицо, но заметил, что я немного успокоилась и взяла себя в руки. Хотя, это только видимость. Сейчас мне уже казалось, что в машине с появлением воды, которая была уже по колено, заканчивался воздух. Это было нелогично, я это понимала, но страх заставлял остро реагировать на самые разные предположения о моей возможной кончине этим вечером. Приборная панель Вилли ещё некоторое время подсвечивалась от того, что ключи всё ещё оставались в замке зажигания. Но, вот бортовой компьютер моргнул в последний раз, и обычная темнота стала вовсе кромешной.
– Ты опять истеришь?
– Вилли жалко, – всхлипнула носом, – утопленника практически невозможно восстановить. Вода будет в таких местах, куда совсем не добраться, кузов начнёт ржаветь, повсюду плесень, проводка будет оставлять лучшего.
– Ты точно хочешь становиться педиатром? Может, лучше, в автомеханики?
На секунду отвлеклась от похорон Вилли. Никто не знал, что я хотела стать именно педиатром. То есть, все знали, что я хотела быть врачом, но насчёт педиатра было написано лишь в моём сопроводительном письме при поступлении. Откуда Марк об этом узнал?
– Так, Сень, готовься. Сними пиджак, – Марк снимал ботинки, и я последовала его примеру.
– Вот и пришла твоя судьба, – злорадно пробормотала я, отбрасывая ненавистную водительскую кепку в сторону.
– А мне она нравилась, – улыбка босса в этой ситуации была настолько же неуместна, как джаз-концерт на отпевании.
Достала из пиджака послание Айрин и засунул в задний карман брюк. Воды уже было выше пояса, пришлось привстать, чтобы засунуть его в карман, который, ожидаемо, промок насквозь.
– Там что-то настолько важное?
– Послание для Айрин.
– Так, значит, она существует?
– Ну конечно, стала бы я врать насчёт друзей?
– Приготовься. Набери в лёгкие побольше воздуха и не паникуй. Открывай дверь и сразу же плыви наверх.
Где-то в глубине души я надеялась, что мы спасёмся как-нибудь иначе. Или, что нас спасут, и не придётся проходить через всё это. Одна мысль пугала меня больше остальных.
– Марк Васильевич? – Позвала босса.
– Я опять Марк Васильевич? – В голосе послышалась усмешка.
Нам уже приходилось вытягивать шеи, вода приходила чересчур быстро.
– Я не умею плавать…
– Твою мать.
Момент, когда было время свободно дышать быстро сменился мгновением, когда надо было сделать последний глубокий вдох и начинать выбираться. Марк под водой потянулся к дверце с моей стороны, открыл её и вытолкнул меня наружу.
Я действительно не умела плавать, и уже начала было барахтаться, как муха в паутине, как меня за талию подхватили крепкие руки, казавшиеся очень горячими в ледяной воде. Прижали к крепкому телу, которое плавно вытягивало меня на поверхность. Мне на секунду даже показалось, что он мимолётно поцеловал меня в макушку, что уже вообще бред, выданный мозгом, находившимся в состоянии неконтролируемого стресса.
Когда лёгкие уже горели огнём и хотелось набрать воздуха, пусть и в воде, нам удалось выплыть на поверхность. Никогда ещё воздух не казался таким сладким.
Позади нас на воде были огромные круги, оставленные Вилли, который продолжал идти ко дну. На мосту уже во всю переливались огни скорой помощи и сине-красные машин госавтоинспекции.
– Сень, тебе нужно расслабиться. До берега недалеко, но мне тяжело тащить тебя, когда ты барахтаешься.
Легко ему говорить. Казалось, как только я расслаблюсь, тут же пойду камнем ко дну.
На берег мы выбрались довольно быстро. Ну как мы, скорее, нас вытащил Марк. А если ещё точнее, мы подплыли к бетонному бордюру реки, где нас уже подняли спасатели.
Пока меня укутывали в согревающее одеяло, замеряли давление, светили фонариком в глаза, Архаров не отходил от меня ни на минуту.
– Сеня, не засыпай, у тебя сотрясение, – сам он выглядел не лучше: мокрый насквозь, нос и бровь разбиты, под глазами наливаются синяки.
От стресса мой организм настойчиво пытался уйти в режим энергосбережения и отключиться, но каждый раз, когда я закрывала глаза хотя бы на минуту, Марк звал меня, не позволяя уснуть.
– Костик?
– Его слегка потрепало, но ничего серьёзного. Через пару дней будет как новенький.
Эта мысль позволила расслабиться окончательно, и даже босс не смог до меня достучаться.
Пробуждение было приятным. Меня укрывало сухое одеяло, я была облачена в сухую одежду, вокруг не было шума приходящей воды и сквозь веки чувствовался свет.
Мои волосы кто-то перебирал. На секунду пришла абсурдная мысль, что это Архаров пытается заплести мне косички, но, открыв глаза, поняла, насколько я промахнулась:
– Ты кто? – Спросила я девочку лет восьми, которая показалась смутно знакомой.
Она бесцеремонно взяла себе одну прядь моих длинных волос, которую заплетала в косичку. На груди уже лежали семь-восемь криво заплетенных её творений.
Курносая девочка убрала волосы за ухо и весьма по-хозяйски поправила мне одеяло.
– Я – Даша, папа сказал присмотреть за тобой, пока он сходит за кофе. И не давать тебе встать, когда ты проснёшься. А ещё позвать врача, когда ты проснёшься, но там такой мерзкий дядька. Не хочу его видеть.
– Это почему ещё?
– Он не дал мне халат и ту штуку, что на шее, сказал, это не для детей, – она фыркнула, вновь очень сильно напомнив мне кого-то, только я не могла сообразить – кого.
– Стетоскоп, ты права, мог бы и поделиться.
Палату наполнял аромат цветов, на тумбочке виднелись коробки конфет. Даша продолжала ковыряться в моих волосах, а мне вновь хотелось спать.
– О, с возвращением, наша русалочка, – в палату вошёл Илья, держа кофейный стаканчик.
– Пап, ты что, забыл?
– Пап? – Уставилась на Илью во все глаза. Вот кого мне напомнила Даша – они одно и то же светловолосое, слегка нагловатое лицо.
– Держи, разбойница, – он протянул девочке сникерс и опять посмотрел на меня со своей неизменной улыбочкой, – заставила ты нас поволноваться. Даже босс всю ночь практически не отходил от тебя.
– У тебя есть ребёнок?
– Ты так удивляешься, будто это нечто сверхъестественное.
Даша нас не слышала, уже сидела в кресле, уставившись в телефон, который ей дал Илья.
– У тебя есть ребёнок, который вполне даже хорошенький?
– Вижу, она тебе обновила причёску, – парень уселся на стул, на котором пару минут назад сидела (до сих пор не могу в это поверить) его дочь, – мать нас оставила семь лет назад, посчитав, что она слишком хороша для семейной жизни, а дети – груз, тянущий её на дно.
– О, как, – посмотрела опять на девочку, казавшуюся вполне довольной жизнью, – неприятно это слышать. Мне жаль.
– Ничего, вначале были шок и растерянность, но мы вполне привыкли справляться сами. Ну и с Валентиной Петровной.
– Валентиной Петровной?
– Её няней. Дашка давно хотела с тобой познакомиться, я часто ей рассказывал о своём новом друге, которая настолько крута, что даже бандитов не испугалась.
Я привыкла, что он постоянно надо мной издевается, пусть мы и становились потихоньку приятелями, что его откровение и уязвимость возымели некий шоковый эффект. Илья улыбался своей фирменной улыбочкой, которая теперь выглядела не чертой его характера, а, скорее, маской:
– Ты что, плачешь? – Встрепенулся парень.
– Ты не должен быть таким милым и хорошим, – я всхлипнула, – как я смогу продолжать тебя подкалывать в таком случае?
Илья рассмеялся. Он потрепал меня по голове и весьма по-хозяйски потянулся к стопке коробок конфет.
Костик, как выяснилось, не впервые попадает в подобные ситуации, успел сгруппироваться или что-то там ещё и сейчас вполне хорошо себя чувствует. Они с Михалычем в поисках автомеханика, установившего бомбу на заднюю ось Вилли. Как выяснилось, машину в подземный гараж офиса я лично пригнала уже с бомбой. А до этого, утром, лично забрала взрывчатку для бомбы и отвезла её на базу, где она уже перекочевала в багажник Вилли.
– Это всё Алина! – Прошипела со злостью, – она попросила меня забрать пакет из гаражей.
– Да-а-а, – Илья скривившись почесал затылок, – понимаешь, тут такое дело…
– Есения! – Алина ворвалась в палату без стука.
Мне настолько было неприятно её видеть, что даже не удалось скрыть отвращение на лице.
– Есения, это правда? – Только сейчас заметила, насколько отвратно она выглядела: распухшие, заплаканные глаза, бледное лицо. По щекам текли слёзы не переставая, по-моему, обычно холёная девушка сейчас даже не позаботилась вытереть сопли из-под носа, – это я заставила тебя достать бомбу?
– Как будто ты об этом не знала.
Девушка застыла у кровати, побледнела ещё сильнее, хоть, казалось, куда ещё. Она смотрела на меня с такой надеждой, будто я скажу, мол, нет, это неправда, в том пакете не было никакой бомбы и всё такое, что могло показаться, будто её и вовсе подменили. Обычно она смотрела на меня как на клопа на её одеяле из египетского хлопка.
– Я не знала, – она обхватила себя руками, будто резко похолодало, и начала раскачиваться из стороны в сторону, – я клянусь, не знала. Не знала…
– Дашк, сходи купи Сене сока. Апельсинового, – девчушка, смотревшая на серую Алину во все глаза, кивнула отцу и вылетела из палаты, – об этом я и хотел сказать. Брат Алины сообщение ей не отправлял. Мы вообще не нашли ни одного сообщения на её телефоне.
– Но откуда тогда взялся адрес?
– Гараж тот оказался пустым. Выглядит всё так, будто не только тебя подставили, но и госпожу Бедину.
И я должна в это поверить? Серьёзно? Дочь того, кто хотел заграбастать всю империю Архарова, да ещё и сама лично отправила меня за смертельным пакетом, – и невиновна?
– Как это может быть не она? Тогда кто ещё?
Алина затрясла головой из стороны в стороны, лицо без какой-либо косметики сейчас и вовсе пошло пятнами:
– Я не знала, я клянусь, я не знала, – кажется, она начала скатываться на новый круг истерики.
– Сень, – Илья аккуратно тронул её руку, – вчера вечером она должна была быть в машине с Архаровым. Он в последнюю минуту отменил встречу. Все следы ведут на новую фигуру, но никак не на Алину.
Глава 19
– Так, здесь котлетки, твои любимые, и пирожки с капустой, – тётя Люба поставила контейнеры на тумбочку, поправила мою подушку и уселась на стул, промакивая глаза платочком.
– Есении нельзя жирное, – в который раз заламывал руки лечащий врач, – прошу вас. Ей нужен покой!
– Доктор, посмотрите мою сыпь? Вот тут, на локте. Чешется, зараза.
Мои соседи пришли проведать меня с домашней едой, одеялами, даже с телевизором, хоть в палате уже и висел плоский экран.
У лечащего врача почти дёргался глаз от моих друзей, терроризирующих его. У каждого нашлась болячка, которую надо было срочно осмотреть, каждый захотел поделиться с молодым мужчиной домашней «полезной» едой. Тот уже минут тридцать пытался если не разогнать народ, то хотя бы успокоить и отобрать еду.
– Они не захотели оставаться дома, я предупреждала, – Айрин уселась на кровати, приобняв меня за плечи, – мы тут подумали, мы готовы все сброситься, чтобы помочь выплатить твой долг. Но при условии, что ты бросишь эту работу.
В палате воцарилась тишина. На лицах друзей я видела решимость во что бы то ни стало помочь мне и не дать попасть в похожую ситуацию. В груди защемило, в носу защипало. Как же я гордилась своей большой, взбалмошной семьёй!
– Я так вас люблю! – Из глаз хлынули слёзы. Я начала некрасиво шмыгать носом, взяла тётю Любу за руку, – вы – моя настоящая семья, – вокруг зашмыгали носом вместе со мной, – но я не могу позволить вам разбираться с моими проблемами вместо меня. Ваша поддержка и опора– всё, что мне нужно.
– Это чего тебя так вштырило? – Айрин, отвернулась, чтобы я не увидела её слёз.
– У Есении сломаны рёбра, мы даём ей обезболивающие.
– Такая классная вещь, – я блаженно расплылась в улыбке, – я вас всех люблю. Айрин, подай, пожалуйста пирожок с капустой.
Мои гости провели ещё пару часов, жуя вместе со мной пирожки и котлеты. Мы смотрели сериалы, дядя Федя отдал свой кнопочный телефон, чтобы они могли связываться со мной, про произошедшее больше не говорили.
Я не знала, где моя одежда, в которой мы тонули, так что пока Айрин не стала говорить, что Костик ей что-то передавал. Всё равно пропало всё.
Проспала почти до вечера. Врач утром сказал, что у меня сломано одно ребро, а в двух трещины, общее истощение организма, в общем, нужен отдых, покой и летний зной.
После визита Ильи я долго спала, после моих соседей тоже отсыпалась часами, а всё равно была жутко сонной. Из ребят ко мне никто не заходил, но я и не обижалась. У них сейчас работы выше крыши. Симку не восстановить без моего присутствия, все контакты остались в Вилли на дне реки, так что я вполне наслаждалась временной изоляцией в попытках выспаться на всю жизнь вперёд.
– Сеня? – позвал мужской голос.
Я была в состоянии полудрёмы, не сразу сообразила, кто пришёл.
– Максим? Как? – Голос был очень хриплым. Попыталась привстать, но то ли я ещё не проснулась до конца, то ли обезболивающие перестали действовать, мне удалось лишь полусесть, да и то не сразу, – как ты здесь очутился?
– Видел в новостях, – парень принёс большой букет белых роз, которые сейчас не знал куда деть. В руках была корзина фруктов, сам он казался осунувшимся, – я боялся, что не увижу тебя. Сеня, мне так жаль. Что произошло?
– Несчастный случай, закрывали купательный сезон, – я прокашлялась. Максим налил воды в стакан и подал мне.
Парень выглядел очень обеспокоенным, плетённая ручка от корзинки фруктов начала рассыпаться в его руках из-за того, что он постоянно её теребил. Казалось, он не знал вовсе куда себя деть.
– Я хотела тебе ответить, что с нетерпением жду нашей встречи, не успела, – точнее, с адресатом ошиблась.
– Ты извини меня, что наехал. Сам от себя такого не ожидал. Может, перейдёшь к нам на службу? У нас спокойно, никто не взрывается.
Угу, и буду крысой на тонущем корабле. Точнее, как на тонущем корабле. Не пойду я никуда. Я отнюдь не была самоотверженной и смелой, просто с детства приучили заканчивать то, что начала. А всё это началось-то при мне и, кажется, будто на мне.
Если я и уйду от Архарова, то только в университет, и никак иначе.
– Лучше расскажи, как твои дела, – перевела разговор на другую тему, – а ещё лучше – покажи, что ты принёс такого вкусненького.
Парень в своей манере ловко и быстро изменился в настроении и теперь опять был тем самым милым и смешным. Максим показывал фотографии своей семьи, рассказывая уже более подробно о своём детстве. Время от времени я начинала клевать носом, но ему удалось-таки поднять настроение. И пахло от него так уютно, даже по-детски.
– Давай я тебе кофе принесу? Двойной, с молоком без сахара?
– Да, но врач запретил. Сказал, что из-за лекарств будет большая нагрузка на сердце.
– Тогда не принесу, – Максим взял мою руку, – мне твоё сердце ещё нужно.
– Я не помешал?
Марк Васильевич стоял у двери, держа в руках пакет с логотипом известного автомобильного бренда. Максим поднялся, пристально глядя на моего босса, который в свою очередь сверлил тяжёлым взглядом моего приятеля.
Вот и встретились ангел и демон. Лёд и пламя. Ниф-ниф и Серый волк.
Я кашлянула, пытаясь сдержать смешок.
– Есении пора отдыхать, – голос босса был безапелляционным.
Максим смотрел на Архарова с таким выражением в глазах, которое меня слегка даже напугало. Внезапно он резко улыбнулся и очень медленно поцеловал меня в щёку, слегка задержавшись сухими губами на моей коже.
– А почему вы не в постели? – Спросила Архарова, как только за Максимом закрылась дверь.
У Марка была рассечена бровь, на которую наложили швы. Нос наверняка был сломан, под глазами были проходящие синяки.
– Вы пострадали сильнее, чем вам могло показаться, – Марк поставил бумажный пакет на тумбочку, но сам так и не присел, продолжал возвышаться надо мной.
– И вы за спасение вашей жизни решили подарить мне Ламборгини? – Кивнула на знаменитый логотип с быком, – право, не стоило.
– Опять дерзите?
– Это всё обезболивающие, – беззаботно развела руками.
– Я уточнял у вашего лечащего врача, вам больше не дают обезболивающие.
– Он врёт.
Марк усмехнулся. Он предпочёл не садиться на то место, на котором до его появления находился Максим, босс просто уселся на кровать, заставив меня поджать ноги:
– Там телефон. Титановый корпус. Можете сбросить его с небоскреба, с ним ничего не случиться.
– Да ну? Прям с небоскрёба и не разобьётся?
– Нет, но вы не станете его бросать.
Я сидела, не зная, что и сказать. Дорогие подарки, а это был именно подарок, никак иначе, принимать не собиралась.
– Я не могу принять его, – наконец выдавила я со всей вежливостью.
– Давайте оставим это. «Могу – не могу», мы можем перекидываться этим мячом часами, но факт остаётся фактом: он ваш, можете делать с ним всё, что хотите. И ещё кое-что.
Архаров потянулся в нагрудный карман и достал почти разваливающийся клочок бумаги. Это было то самое послание Айрин от Костика, точнее, всё – что от него осталось.
– Вы меня раздели?! – Ахнула, сделав свои выводы.
– С ума сошли? Вас раздела медсестра. Если бы вас раздел я, вы бы это запомнили.
Опять воцарилось молчание. Я не совсем понимала, зачем Архаров пожаловал. Не о здоровье ведь справиться. Тогда просил бы, как я себя чувствую. А так, вогнал в краску и сидит, думая о своём.
– А у вас и вправду аллергия на шоколад?
– Нет, просто устал объяснять людям, что я его не люблю.
– Ну, значит, всё достанется мне, – кивнула на стопки коробок конфет.
Марк ещё посмущал некоторое время меня своим присутствием, а потом, бросив «выздоравливайте», ушёл. Честно говоря, выдохнула с неким облегчением.
С сомнением покосилась на пакет стоимостью, наверное, в Оку дяди Мойши, а то и дороже, но потом всё же сдалась под гнётом любопытства заглянула внутрь.
– Ну нифига ж себе! – Даже сонливость пропала.
Айрин была бы в восторге. А я вот – нет. Это слишком роскошно, слишком брутально, слишком выделяется, слишком… это просто – слишком.
– С возвращением! – В шесть утра спустя неделю меня радостно встречала моя же команда.
Над потолком реял плакат с криво-нарисованными от руки буквами. В центре ангара стоял стол с пластиковыми стаканчиками, пакетами с соками и тортом с изображённой на нём героиней из фильма «Звонок».
– Вот, вы гады, вы знаете? – Со смехом отвечала на кивки и объятия коллег.
Рёбра ещё ныли, но уже без той острой боли, которая заставляла морщиться от каждого резкого вздоха и чихания.
– Мне птичка напела, что ты видела, что именно хранится в том самом блокноте Костика.
– Секрет утерян. И я не видела, – прошипела в ответ.
– Ты ведь скажешь, что там?
– Ага, и Костик открутит мне голову. Я только с очередного больничного вернулась!
Казалось, повторяется то самое прекрасное утро, когда я «проставлялась» за первую зарплату, и жизнь в принципе возвращается в свою колею, будто ничего и не случилось.
Пока я не увидела Вилли…
Он стоял, как и прежде, переливаясь насыщенным обсидианом под светом ламп и выглядел вроде, как и всегда, только… Спереди капот был смят. Майбах производят с невероятно крепким кузовом, но от такой силы удара даже он не выдержал. Сдутые подушки безопасности так и не убрали, сейчас я смотрела на них и видела кровь. Нашу кровь.
С другой стороны машины элементы кузова были сняты и обсыпаны серым порошком.
– Снимали отпечатки пальцев, искали следы. Из-за огня удалось получить только частичный результат.
Михалыч с плохо скрываемым волнением всматривался мне в лицо.
– Так ничего и не нашли?
– Только ещё больше вопросов. Лот на Архарова опять появился на скрытом ресурсе. Опять был куплен. Наши люди отследили и другие торги, и везде есть заказ. Тот взрыв был больше похож на диверсию.
– То есть? Мы ведь слетели в реку. А машина Костика и вовсе перевернулась!
– Видимо, ваше падение в воду было просчётом. А Костик перевернулся из-за того, что колёса задней оси резко заблокировались как раз в момент взрыва.
Стояла, переваривая всё услышанное. Получается, совсем ничего?
– Но во всех случаях вывод можно сделать такой, что у кого-то, кто в этом замешан, есть доступ к нашим машинам. Автомеханик?
– Исключили, и всех наших прогнали, в том числе тебя.
– А Зиниада Александровна? От неё что-нибудь есть? Она ведь первая узнала о предстоящем нападении.
Михалыч вздохнул:
– Её Архаров на следующий же день отправил в загородный дом. Мы вызвали резерв, что её охраняли. На того якобы детектива тоже вышли.
– Почему якобы?
Слишком ярко это слово прозвучало. Михалыч стоял, глядя на Вилли, не говоря ни слова. Я уже подумала, что он не ответит, но он всё же ожил. И да, шеф был прав – что ни ответ, то больше вопросов. Я была права в своём предположении о детективе, он на самом деле оказался мошенником, но наводка, которую Мать Архарова получила была действительно стоящая?
Вопрос: как она попала к Зинаиде? Я тогда ошиблась, предположив, что он ездила на встречу с детективом. То есть, она тогда действительно выехала из дома в одиночку, но встретилась не с ним, а с его «помощником».
Илья, когда меня навещал в больнице, долго расспрашивал, как именно выглядел тот мужчина, который передал мне взрывчатку. Я попыталась описать как можно более подробно, но ничего выдающегося не обнаружилось. Обычный. Как и миллионы вокруг.
– Похожи как братья, не так ли? – Грустно усмехнулся Михалыч, – будто специально типаж один и тот же выбирали.
Да уж, с этим я была согласна. В руках были самые настоящие фотороботы. Обоих мужчин можно было описать одним и тем же словом: среднестатистический.
Весь день, пока я привычно ковырялась в машинах, бросая косые взгляды на Вилли и не решаясь к нему подходить, в голове крутилось всё то, что сказал Михалыч.
Подключили на поиск они всех. То есть, даже госорганы задействованы. Но результат у всех один – никаких следов. Этого человека вроде видели везде, а вроде – нигде. Все переведены в экстренный режим, будто Архаров может погибнуть, хотя он сам отказывается уходить в подполье.
Поехал бы с матерью в загородный дом, пока не найдут злоумышленников и всё не успокоится. Но нет же, мы же незаменимы.
Фыркнула про себя.
Михалыч поручил разобраться с Майбахом, как угодно, на моё усмотрение. Архаров на нём ездить, естественно больше не будет, но для гостей вместо Клайда, которого разве что на запчасти, оставить можно будет. Наверное.
– Привет, дружище, – погладила Вилли по капоту, – попали мы с тобой в переделку, да?
Вилли, естественно, не ответил. Почему-то мне казалось, как только сяду в машину, она взорвется. Опять.
Пересилив себя, всё же влезла в салон, убирая сдутые подушки безопасности. Мне надо подключиться к бортовому компьютеру и проверить, что живого в машине осталось. Вначале сделать всю проводку, потом заменить элементы, где осталась вода, а после заняться кузовом. Можно даже перекрасить в другой цвет. Кажется, отныне, реанимация Вилли будет моей главной задачей.
Отбросила гнетущие мысли в сторону и открыла панель под рулём. Подключила датчик для диагностики, запустила проверку систем. Пока результаты грузились, сама того не желая, ведомая каким-то внутренним чутьём подошло к заднему правому колесу. Именно с этой стороны всегда сидит Архаров.
Михалыч сказал, что взрыв не должен был убить босса, мощность была не та. С этим я была не согласна. Архаров никогда не пристёгивается на заднем сиденье, он мог и шею свернуть в такой аварии.
Села на пассажирское место. Из-за отсутствующей задней оси машина стояла очень криво. Интересно, сколько времени надо, чтобы установить бомбу? А за сколько её делают? Забрала я взрывчатку около полудня, потом, спустя часа полтора, высадила Алину у её дома. Пакет она тогда не забрала, сказала, что вечером опять я должна буду заехать за ней, но уже на Вилли, тогда она и отдала бы брату. Раньше встречаться они не планировали.
Итак, после Алины, уже в часа два, я была в ангаре на Клайде и с взрывчаткой в багажнике.
Клад часов до четырёх вечера был под моим присмотром. Из ангара я никуда не уходила, разве что в кофейню на первом этаже. Это заняло минут двадцать, но в это время постоянно были люди. Как тогда взрывчатка перекачивала к злоумышленнику? Вообще, в этот период её кто-то забрал, или позже?
