Текст книги "5000 ночей одержимости"

Автор книги: Дрети Анис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Танцы в клубе.

Поедание «джамбо-слайс» пиццы.

Фейерверк на пляже.

Прогулка вокруг костра.

Я больше не отказывала себе, но ограничивала. Я поняла, что имел в виду Джей, говоря о том, что нельзя позволить себе погрязнуть. Я могла бы жить часами, днями, неделями и годами, утопая в Акселе. Это было бы эгоистично, когда на меня

полагались другие.

Вместо этого я сосредоточилась на своей роли жены и будущей матери. Мы были

идеальной парой на глазах у других и объявили о беременности нашим семьям, что

вызвало много радостных слез. Мы также стали идеальной парой за закрытыми

дверьми и сблизились интимно.

Первый год нашего брака мы провели, узнавая друг друга и укрепляя нашу дружбу.

Через несколько недель после свадьбы я была тронута, обнаружив свою фотографию

на столе Джея рядом с фотографией Кэт. Несколько месяцев спустя я нашла снимок

УЗИ Поппи в ящике стола Джея. Шли месяцы, коллекция пополнялась все новыми

фотографиями, особенно после того, как Поппи вошла в нашу жизнь.

Как и ожидалось, Джей был лучшим отцом в мире. Даже если он работал весь день, он никогда не был слишком уставшим, чтобы сменить подгузник или взять на себя

ночную смену, чтобы я могла выспаться. В результате Поппи сразу же привязалась к

Джею. К тому времени, как ей исполнилось два года, у них сложился особый

распорядок дня. Она заходила в офис папы и просила поднять её. Джей сажал ее к

себе на колени, пока просматривал отчеты и цифры.

Я тоже пробиралась в офис, и вместе мы нарушали расписание Джея. Я сидела на

подлокотнике его кресла и смотрела болливудские фильмы в наушниках. Между тем

Джей сидел перед компьютером с Поппи на коленях. Он читал отчеты по итогам дня, обнимая правой рукой Поппи, а левой – меня. Время от времени он освобождал руку, обхватывающую меня, чтобы прокрутить экран компьютера вниз. Иногда я

беспокоилась о том, что всепоглощающее внимание Джея сделает его настолько

забывчивым, что он ослабит хватку на Поппи. Тогда я оглядывалась и с удивлением

наблюдала за тем, как он крепко держит Поппи, несмотря на то, что его глаза

прикованы к экрану компьютера. Мы проделывали эту маленькую рутину каждый вечер.

Однажды мы выполняли нашу вечернюю традицию в кабинете Джея. Он задумчиво

изучал экран, пока я сидела на подлокотнике его кресла. Шахрукх и Каджол от души

танцевали на экране моего телефона, в наушниках гремела болливудская музыка.

Вдруг мы услышали, как Поппи бормочет цифры с экрана. Мы оба были настолько

ошеломлены, что переглянулись и пожали плечами, как делают родители, когда не

понимают, что происходит с их детьми.

К следующему году Поппи увлеклась любой последовательностью цифр, и её особый

дар дал о себе знать. Она с невероятной легкостью запоминала числа, и мы стали

обучать ее дома.

Во время нашей вечерней рутины Джей специально начал медленнее прокручивать

страницу вниз, когда понял, что Поппи нравится запоминать длинные

последовательности цифр на экране компьютера. Я хорошо запомнила наш

распорядок дня и знала, что Джею требуется ровно тридцать минут, чтобы закончить

работу. Замедляясь ради Поппи, Джей стал тратить сорок пять минут на чтение

отчетов.

Джей был человеком привычки и сознательного отношения ко времени. Черт возьми, он так сильно заботился о времени, что оплакивал свою умершую подругу лишь по

несколько минут за раз. И все же прагматичный мужчина, который даже горевал по

расписанию, внезапно уступил невысказанным требованиям трехлетнего ребенка.

Было ли в этом мире что-нибудь более сексуальное?

С каждым годом Джей сокращал количество работы, чтобы проводить с нами больше

времени. Все больше наших с Поппи фотографий появлялись на его столе, на стенах

его кабинета и на каждом сантиметре его жизни.

И я... Я. Была. Влюблена.

Я не могла перестать наблюдать за ними вместе, очарованная их связью отца и

дочери. Я никогда не ревновала, что Поппи не разделяет моих интересов. Я была

просто счастлива, глядя на этих двух людей, которые казались мне самыми

прекрасными из всех, кого я видела на земле. Я и представить не могла, что могу быть

настолько сильно и беззаветно влюбленной до такой степени, что буду готова ради

любви на все. Как и Джей, я была довольна жизнью и впервые задумалась о том, так

ли ощущается настоящее счастье.

Настоящее

Эта история была причиной того, что обман Акселя так больно ранил. Все еще сидя

на полу террасы, я наклонила голову в сторону и наблюдала за ним краем глаза.

– Если бы я не сбежала от тебя, я бы никогда не узнала.

– Итак, я полагаю, теперь ты знаешь правду.

Я судорожно вздохнула.

– Как ты мог быть таким жестоким?

Аксель хмыкнул.

– Жестоким? – спросил он едко. – Я планировал уничтожить Амбани, но после того, как узнал,… Я проявил к нему милосердие. Спустил его с крючка и позволил природе

идти своим чередом.

Мое лицо превратилось в маску страдания, когда я закричала:

– Милосердие? Джей все это время должен был быть со своей семьей.

– Его семья? – В голосе Акселя была слышна насмешка. – Ты – моя жена, Поппи -

моя дочь. Как Амбани вписывается в это уравнение?

Слова прозвучали как вызов, призванный подтолкнуть меня к действию.

Моя кожа была холодной на ощупь, а руки сжимали друг друга до тех пор, пока не

стали белыми от напряжения.

– Поппи, может, и твоя дочь, но ты никогда не будешь ее отцом. – Заявила я. – Живой

или мертвый, у нее будет только один отец, и она ясно дала это понять. Джей вырастил

твою дочь, но ты все равно планировал позволить ему умереть, не дав нам шанса

попрощаться.

Аксель ничего не сказал, не отрицая этого. Это было то, что Леви узнал в тот день о

Джее. Именно это привело Акселя в хорошее настроение: известие о скорой смерти

моего мужа.

Два дня назад

– Почему ты не сказал мне?

Моя нижняя губа задрожала при виде горизонтального тела Джея, лежащего на

огромном диване в нашей гостиной.

Он взглянул на меня и грустно улыбнулся.

– Нет смысла обрекать нас обоих.

Я вздрогнула, вспомнив, как в последний раз, когда мы виделись, Джей вцепился в

стол после того, как выпил всего один бокал вина. Он старательно ограничивал наше

время вместе, чтобы я не догадалась. Целый год он скрывал это от меня, но его

состояние ухудшалось. БАС сопровождался внезапными подергиваниями, неуклюжестью и падениями. Скрывать это было уже невозможно, поэтому Джей

перестал ходить в офис. Вернувшись в наш чикагский дом, я нашла мужа на диване, а

документы рядом с ним выдавали его секреты.

Я регулярно заставляла Джея сдавать анализы на семейную патологию. Результаты

последнего теста оказались положительными, но он скрыл это.

Мои глаза остекленели, челюсть сжалась, а губы вытянулись в тонкую линию. Я едва

смогла прошептать:

– Почему ты скрыл это?

Моя рука коснулась его щеки, проводя по густой бороде, которой он впервые отрастил

за все время нашего брака.

Дрожащая рука коснулась моей щеки в ответ.

– Потому что я уже проходил это однажды с Кэт. Я заботился о ней до самого конца.

Это было ужасно. Ты не можешь потратить свои лучшие годы на заботу о ком-то

другом.

– О ком-то другом? – воскликнула я, расстроенная. – Я твоя жена. Кто еще должен

заботиться о тебе?

– У меня уже есть сиделка, и мне не нужна другая. – Он покачал головой; его близкие, добрые глаза были непреклонны. – Ты молода. Ты можешь путешествовать по миру и

снова влюбиться. У тебя пока есть время родить еще одного ребенка, если захочешь.

Будет слишком поздно, если ты пожертвуешь этим временем на меня.

– Пожертвую? – Мое лицо было залито слезами, плечи поникли в отчаянии. – Как ты

можешь говорить такое? Как ты мог вот так оттолкнуть меня?

– Потому что я хочу, чтобы у тебя было всё, Пия, но я все еще человек. Я не могу

смотреть на женщину, которую люблю, с другим мужчиной.

Как грешница, я опустилась на пол рядом с диваном, села в ногах своего алтаря и

стала молить о прощении. Оказалось, что Джей знал об Акселе все это время. Он

разыскал диджея со свадьбы Милана на случай, если Поппи понадобится орган или

что-то в этом роде. Мимо его внимания также не прошли истории поиска в домашнем

интернете и он был в курсе того, как навязчиво я гуглила одного и того же диджея.

Джей идеально подходил мне с самого начала, даже в этом. Он знал, каково это -

любить двух людей одновременно. У него также была большая любовь в его жизни, но

я никогда не беспокоилась о его любви ко мне. На протяжении всего нашего брака

Джей осыпал меня нежностью. Любовь светилась в его глазах и в каждом его поступке.

Я знала, что Кэт была для него тем же, чем Аксель был для меня. Фантазией.

Джей верил в это... пока не увидел, как Аксель бросился ко мне на той вечеринке.

Внезапно фантазия стала реальностью. Он сделал то, что когда-то сделала для него

Кэт. Джей понимал, что обречен, и планировал умереть, зная, что у меня будет то, чего

я хотела больше всего в жизни.

Любовь.

По его словам, у меня все еще был шанс родить ребенка и создать новую семью. На

ухудшение состояния БАС могли уйти годы, и он не хотел, чтобы я провела их, сидя у

его постели. Оттолкнуть меня было проще.

Как всегда, прагматичный, Джей, вместо того чтобы беспокоиться о своей

летальности, глубоко погрузился во все, что ему нужно было успеть сделать до смерти.

Его приоритетом было дать Поппи и мне то, чего мы хотели больше всего. Он начал

бесконечно работать над привлечением клиентов, уговаривая совет директоров найти

способ оставить своего заместителя за главного. Джей спланировал всё идеально. Его

помощник заслуживал доверия, но был стар, так что к тому времени, когда Поппи

закончит колледж и проведет несколько лет, осваиваясь, преемник Джея будет готов

уйти на пенсию и с радостью передаст бразды правления Поппи.

Узнав о диагнозе Джея, я сразу же позвонила маме. Я попросила ее забрать Поппи из

Ноттской академии и вылететь в Чикаго. Ей нужно было быть со своим отцом.

К тому времени, как они прибыли, я, должно быть, задремала. Когда открыла глаза, я

обнаружила, что на меня смотрят те же карие глаза, что и у меня.

В тишине комнаты я могла слышать слабый звук воздуха, входящего и выходящего из

легких Джея, пока он спал. Его правая рука обвилась вокруг моей шеи, а моя голова

покоилась у него на груди. Поппи также положила голову на грудь Джея напротив меня.

Его левая рука подсознательно обхватила ее плечи, и я знала, что даже во сне он не

отпустит ее, опасаясь, что она упадет с дивана.

Поппи уже несколько лет не проявляла привязанности, такой как объятия. Это могло

означать только одно.

– Ты знала? – я прошептала, чтобы не разбудить Джея.

Короткий кивок.

У меня перехватило дыхание, глаза на мгновение закрылись.

– Как?

Ее глаза на долю секунды впились в мои.

– Папа перестал посещать своего личного тренера. Поэтому я поехала в офис в

центре города, чтобы перепроверить результаты его последнего теста.

Поппи часто посещала главный офис для участия в различных мероприятиях

компании. Я никогда не бывала в той местности, так что вполне логично, что Джей

спрятал документы именно там.

– Когда ты это обнаружила?

– В прошлом году.

Мое сердце разбилось вдребезги, когда все кусочки встали на свои места. В прошлом

году у Поппи началась бунтарская фаза, сопровождавшаяся ее высокими амбициями и

проблемами с поведением.

Вела ли она себя так, потому что узнала, что ее папа умирает?

Были ли ее форсированные амбиции следствием попытки осуществить мечту, которую разделяли Джей и Поппи?

– Он солгал нам. – Сказала Поппи тихим голосом, разрывая мое сердце. Ее лицо

казалось бледным и осунувшимся, не стоическим, как раньше. Она была похожа на

маленькую девочку, окруженную тьмой, которая тянет ее вниз.

– Почему ты не сказала мне?

Поппи несколько секунд молчала, прежде чем ответить.

– Tomar kharap lagto. – произнесла она на бенгальском языке, переданном Поппи

мамой Джея.

Поппи была так же близка со своей dadi, как и я со своей. Хотя ни Джей, ни я не

говорили по-бенгальски, Поппи подхватила родной язык Майи Амбани. Зная, что мы её

не поймем, Поппи использовала его как эмоциональный щит всякий раз, когда

чувствовала себя уязвимой и нуждалась в способе укрепить свои стены.

Однако сегодня я прекрасно поняла Поппи по тем немногим бенгальским словам, которые успела выучить за эти годы.

Тебе было бы грустно.

Моя милая, милая девочка. Я протянула руку и начала покрывать висок дочери

многочисленными поцелуями.

Тогда я поняла, что доктор Стивенсон был совершенно неправ, считая, что такие, как

Поппи, не способны любить. Она так чертовски сильно любила своего папу, что была

опустошена потерей и тонула в горе.

Настоящее

– Я услышал достаточно.

Бесстрастный голос Акселя донесся из-за двери, прерывая мой рассказ.

Я проигнорировала его.

– Джей отталкивал меня. Поппи отталкивала меня. А затем появился ты. После

стольких отказов от моей семьи твоя одержимость, твое желание, ощущение того, что я

желанна… Все это сделало меня слабой и эгоистичной. Это заставило меня забыть, как Джей держал меня за руку, когда я думала, что весь мир бросил меня. Я не могу

оставить его сейчас, когда он ему нужно, чтобы я держала его руку.

Сидя на полу, я чувствовала напряжение, витающее в воздухе. Аксель поднялся на

ноги по ту сторону двери, и я знала, что внутри него бушует гнев, подобного которому

не было.

– Я не могу никуда с тобой пойти, Аксель.

Воздух окутал аромат жгучей ярости с примесью страха, который мог принести только

разъяренный мужчина. Однако сегодня мне было не до страха.

– Ты не можешь оставаться там вечно, Пия. Открой эту дверь, пока я не приказал

своему контакту подать в суд на практику твоего отца или обанкротить Джордан.

Я ответила невозмутимо.

– Ты подписал с Джордан пятилетний контракт. – Соглашение было надежным, я

убедилась в этом, прежде чем согласиться на грязное соглашение Акселя. – И твой

контакт уже принял условия соглашения от папы.

– Тогда я выведу свой бизнес из фирмы твоей матери и Милана.

– Вперед. Джей уже согласился позволить им курировать крупное предприятие Ambani Corp. Они возместят убытки.

Гнев, смешанный с оттенком страха и слабым намеком на отчаяние, взорвался в

воздухе.

– Тогда я расскажу миру, что Поппи – моя дочь. Ее никогда не утвердят на должность

генерального директора, если кто-то узнает, что биологически она не принадлежит

Амбани.

– Ты не причинишь вреда Поппи, и мы оба это знаем. – Заявила я без малейшего

сомнения.

Аксель не любил Поппи, но я также знала, что он не навредит ей. Это было

единственное, что он мог сделать, чтобы навсегда разорвать нашу связь.

Осознав, куда упали карты, маска собранности на Акселе стала рассыпаться. На этот

раз его голос звучал более взволнованно.

– Какой план, принцесса? – спросил он мягким тоном, хотя я знала, что он вот-вот

потеряет контроль. – Ты знаешь, что я никогда не оставлю тебя в покое. Даже если

тебе удастся решить эти временные проблемы, я вернусь еще сильнее и обрушу на

тебя все, что у меня есть. Я расскажу о нас всему миру.

Я грустно улыбнулась и проигнорировала его угрозы.

– В течение последнего года я не могла понять, что происходит с моей идеальной

семьей. Мы перешли от ежедневных ужинов к тому, что Джей работал всю ночь, а

Поппи оставалась запертой в своей комнате. Я понятия не имела, как все исправить, и

все время пыталась найти решение, будучи то идеальной миссис Амбани, то -

безрассудной Пией Миттал.

Я наклонила голову, чтобы взглянуть на него.

– Видишь ли, это была моя большая ошибка. Я никому не могла помочь, оставаясь

собой лишь наполовину, потому что я была и той, и другой.

Это была правда, которую я знала уже много лет. Часть меня принадлежала Акселю, но другой частью меня в равной степени владел Джей. Борьба с любой из сторон

приводила лишь к катастрофе. Позволить обеим сторонам жить в гармонии – вот как я

нашла решение, чтобы поступить правильно по отношению к своей семье.

– Ты ошибался, Аксель. Джей никогда не заставлял меня быть рабыней или играть

роль идеальной жены. Это был мой выбор.

Краем глаза я видела, как тело Акселя сотрясается от ярости.

– Не смей…– выдавил он из себя, – ..говорить о другом мужчине.

Я продолжила свой рассказ, как будто не слышала его.

– После того, как мы поженились, Джей боролся с моей склонностью к конфронтации, потому что он вырос в замкнутой семье, где люди не кричали о своих чувствах во все

горло. Я видела, с какими требованиями сталкивается Джей в его мире, и не хотела

быть еще одним обременительным человеком в его жизни.

– Что я только что сказал о разговорах о нём?

Аксель снова хлопнул ладонью по двери, что вызвало оглушительный грохот.

Я подпрыгнула от шума, но это не помешало мне рассказать Акселю всю историю. Он

должен был знать, чтобы понять мое решение.

– Не то чтобы это было проблемой. Джей никогда не давал мне повода быть трудной.

Возможно, из-за того, что я была намного моложе его, он чувствовал ответственность

по отношению ко мне. Он был безмерно внимателен, удовлетворяя каждый мой каприз.

Временами мне казалось, что цель его жизни – забота обо мне.

Аксель ударил кулаком по двери еще два раза. Я не беспокоилась. Эти стекла были

пуленепробиваемыми, и он не мог их разбить. Другого доступа внутрь дома тоже не

было.

– В свою очередь, я хотела быть тем партнером, который возвысит Джея, а не станет

причиной его падения. Я приспособилась и внесла изменения, чтобы вписаться в его

семью и общество. Вместо того, чтобы поддаваться своим природным инстинктам, я

стремилась слиться с окружением. Я сменила ярко-розовые майки на нейтральные

цвета, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания. Я спрятала все гнилые части

себя, чтобы они не могли негативно повлиять на Джея.

Я не обращала внимания на Акселя, когда он кричал, чтобы я открыла дверь. С

каждым мгновением он становился все более взволнованным.

– Все, что говорила Dadi, сбылось, и со временем мы полюбили друг друга. Это не

был всепоглощающий мгновенный удар, который сбил меня с ног, как в случае с тобой.

Это происходило медленно и подкрадывалось к нам незаметно.

– Открой эту чертову дверь, Пия. – Взревел Аксель.

– Ты должен знать, что я думала о тебе и оплакивала тебя каждый день. Раньше я

задавалась вопросом, не была ли эта неразрывная связь вызвана тем, что ты -

биологический отец Поппи. У меня было много других теорий о том, почему я не могу

забыть тебя, но к пятой годовщине нашей свадьбы меня это перестало волновать. Ты

был частью меня, и воспоминания о тебе стали тем же, что и дыхание кислородом. Это

больше не беспокоило меня. Это также ответило на извечный вопрос: можно ли

любить двух людей одновременно? Ответ – да.

Стук по стеклу усилился настолько, что мой голос был едва слышен из-за него.

– Я влюбилась в тебя мгновенно, в ту ночь, когда встретила тебя. Джея я полюбила со

временем, когда мы строили жизнь по кирпичику. Любить тебя не означало, что я не

могу любить и его. Это было несравнимо, как яблоки и апельсины.

Наблюдая, как Джей рос из своей любви к Кэт и ко мне, я знала, что эти два чувства

не были взаимоисключающими. Несмотря на его любовь к Кэт, я никогда не

сомневалась в любви Джея ко мне, потому что и то, и другое могло быть правдой.

Офис Джея был тому доказательством. Пока Кэт занимала пять процентов его стола, мы с Поппи управляли остальными девяносто пятью процентами. Именно поэтому

сегодня мне пришлось принять это трудное решение.

– Здесь никого нет. – Сообщила я. – Я отправила свою семью в нашу квартиру в

городе, потому что знала, что ты приедешь за мной, и знала, что мне нужно будет

сделать дальше.

Я достала из заднего кармана мобильный телефон. Мои пальцы набрали 911 и

зависли над кнопкой вызова. Кулаки Акселя яростно колотили по поверхности, оставляя красные следы в местах соприкосновения.

– Разве ты не задался вопросом, почему в этом доме нет охраны, ведь не в характере

Джея оставлять нас без защиты? – Спокойно спросила я, хотя он больше не мог меня

слышать, затерявшись в мире хаоса. – Это потому, что, как только я позвоню в

полицию, им потребуется меньше трех минут, чтобы добраться до этого дома.

Ярость исходила от его тела, он ударил рукой по стеклу и громко выругался. Я нажала

кнопку вызова и стала ждать, пока на другом конце кто-нибудь возьмет трубку.

– Здравствуйте. Это Пия Амбани. Я хочу сообщить о взломе.

Я продиктовала свой адрес, в то время как Аксель продолжал колотить кулаками по

двери в бесконечном цикле гнева, временами срываясь на крики ярости.

Аксель взял небольшую паузу, кипя от злости.

– Ты думаешь, полиция защитит тебя от меня? Ты ошибаешься.

Я поднялась на колени и повернулась на месте. Затем прислонилась лбом к

прохладному стеклу, как будто тянулась к нему.

– Между нами всё было не так, потому что у меня есть незаконченное дело. -

прошептала я. – Ты тоже это чувствуешь. Вот почему ты так крепко держался за меня, постоянно оглядываясь через плечо, в ожидании моего нового побега. Так жить нельзя.

Отпусти меня, Аксель, и я вернусь к тебе правильным путем. Я буду твоей пленницей

столько, сколько ты захочешь.

– Я никогда не отпущу тебя.

Одинокая слеза скатилась по моей щеке. Аксель решил свою судьбу.

– Прости меня за то, что я собираюсь сделать, но ты не оставил мне выбора.

Камеры над дверьми фиксировали нашу встречу с доказательствами того, что Аксель

Трималхио угрожал моей семье и мне. Я отправлю запись Леви с обещанием не

предавать ее огласке, если Аксель будет соблюдать запретительный судебный приказ, которого я добьюсь с помощью этого видео и показаний полиции, как только они

прибудут на место.

Я внимательно наблюдала за новой жизнью Акселя. Леви был единственным

человеком, который по-настоящему заботился об Акселе и не позволил бы ему

нарушить судебный запрет. При необходимости Леви незаметно проследил бы за ним, чтобы гарантировать это.

Не говоря уже о том, что Аксель был настолько знаменит, что для него было бы

невозможно вернуться в Чикаго без того, чтобы его местонахождение не стало

достоянием общественности. Именно так я узнала, что он приземлился в Чикаго.

Все эти меры, которые я предприняла против Акселя, были делом рук Пии Амбани.

Могущественной. Богатой. Спокойной. Собранной. Держащей все под контролем.

Однако для того, чтобы план удался, мне пришлось подтолкнуть Акселя к краю.

Только Пия Миттал могла пробудить в нем зверя, спровоцировать на опрометчивые

решения, связанные с эмоциями.

– Я люблю своего мужа и должна помочь ему пройти через это. Тебе не следовало

заставлять меня выбирать между моей семьей и тобой… потому что это всегда будут

они.

Тогда это случилось. Контроль, за который Аксель боролся с момента своего

прибытия, полностью разрушился.

Безудержный гнев затопил его. Его кулак бил по двери с такой силой, что мог бы

сотрясти весь дом. Мои руки упали на пол, пока я наблюдала за тем, как кровь сочится

из костяшек его пальцев, и прислушивалась к звуку быстро приближающихся сирен.

Даже изнеможение не свалило его с ног. Аксель продолжал колотить по двери, пытаясь выломать ее. На месте появились двое крупных полицейских и схватили его.

Это не успокоило его. Он восстал из пепла, как феникс, и отбросил их. Не сводя с меня

глаз, он бросился в мою сторону, как одержимый. Аксель снова оказался у дверей, выламывая их всем телом с первобытной яростью, чтобы как-то добраться до меня.

Его гортанный голос звучал по-звериному, когда он звал меня, пытаясь прорваться

через дверь.

Я зажала уши двумя руками, чувствуя, как боль отдается в груди.

– Я люблю тебя. – Прошептала себе под нос, раскачиваясь взад-вперед. – Я всегда

буду любить тебя. Пожалуйста, прости меня.

Если бы для Джея был другой способ мирно дожить оставшиеся дни в кругу семьи, я

бы воспользовалась им. Но я знала, что Аксель будет преследовать меня до своего

последнего вздоха.

Я наблюдала за тем, как на место происшествия прибывают все новые полицейские, пытаясь схватить Акселя. Адреналин не давал ему успокоиться, и он нападал на них

без оглядки.

Я знала, что он навсегда возненавидит меня за этот поступок, потому что я наконец

отняла у Акселя то, что он обещал никогда терять: его способность избегать

правосудия и... его контроль.

Глава 20

500 Ночей Спустя

Пия

Я затаила дыхание на 500 дней, выполняя обязанности, ожидаемые от вдовы. Потеря

Джея была сокрушительной как для Поппи, так и для меня, но возможность жить

полной жизнью уменьшила горечь удара. Вместо того, чтобы сосредоточиться на

неизбежном, мы провели целый год в кругосветном плавании на яхте Джея, занимаясь

тем, что Джей любил больше всего. Путешествовать и проводить время со своей

семьей.

Временами это было тяжело. Даже с сиделкой, которую мы взяли с собой на полный

рабочий день, это отнимало силы, особенно у Поппи, которой было ненавистно

смотреть, как ее большой, сильный папа угасает. У Джея были как хорошие, так и

плохие дни, временами он был в приподнятом настроении, в другие моменты – падал

духом.

В конце концов, Джей ушел так, как всегда хотел, – со своей семьей. Мы с Поппи

свернулись калачиком по обе стороны от Джея, чтобы вздремнуть, и он обвил руками

наши шеи, чтобы мы могли лечь ему на грудь. Так он и скончался. Даже после смерти

он не отпускал нас, и его руки так и оставались обвитыми вокруг нас.

Врачи сказали, что это было гребаное медицинское чудо.

После смерти Джея наступили дни печали, гнева и горечи. Для меня и для Поппи они

проходили по-разному. За год, проведенный нами за границей, Поппи закончила

обязательную учебную программу под руководством репетитора, которого мы взяли с

собой, и официально окончила старшую школу в возрасте четырнадцати лет. Она

подала документы в колледжи и в настоящее время проходила некредитную программу

стажировки в Вашингтоне.

Поппи планировала закончить колледж к восемнадцати годам и после этого начать

стажировку в Ambani Corp. Маловероятно, что она станет генеральным директором в

одночасье, но ее папа подготовил почву для успеха. Члены совета директоров, на

которых повлиял Джей, твердо придерживались позиции временного генерального

директора Джея. По негласному соглашению, эта должность сохранялась до тех пор, пока Поппи не окончит колледж, не займет начальную должность в Ambani Corp и не

зарекомендует себя перед советом директоров.

Было тяжело принять то, что Поппи так быстро улетела из гнезда, но я смирилась и

была уверена в ее силах. Мне нужно было верить в способность моей дочери

принимать лучшие для себя решения.

Тем временем Леви сдержал свое обещание и не позволял Акселю приближаться к

нашей семье или уничтожить всех, кого я любила. Мы путешествовали по миру, и Леви

предупреждал меня всякий раз, когда Аксель пытался выследить нас, а также создавал

новые препятствия на его пути. Не говоря уже о том, что на нашей стороне был закон.

Запретительный судебный приказ был выдан на пятьсот дней, до рассмотрения

вопроса о продлении. Нам удалось сохранить все в тайне, и это никак не повлияло на

статус Акселя.

Я знала, что настанет день, когда срок действия запрета истечет, и Аксель придет за

мной. Он заставит меня заплатить за предательство и, вероятно, накажет за каждый

день, который я провела вдали от него. Если предыдущая изоляция показалась мне

ужасной, то я была уверена, что она померкнет в сравнении с тем, что он сделает на

этот раз.

Вот почему я не удивилась, увидев записку на холодильнике ровно в тот день, когда

срок действия судебного запрета истек.

Посетить рейв

Искупаться голышом

Убедить кого-то, что ты из будущего

Говорить на выдуманном языке на публике

Телефонный розыгрыш

Прыгнуть с парашютом

Запрыгнуть в такси и крикнуть: «Следуйте за той машиной!»

Проникнуть на частную собственность

Там было послание, и хотя оно не было подписано, я знала, от кого оно.

Мы так и не закончили список.

Прошло 500 ночей с тех пор, как я видела его в последний раз, хотя я чувствовала на

себе его взгляд с момента моего возвращения в Америку.

Я только что приехала в квартиру Джея на Манхэттене, чтобы все убрать там. Каблуки

застучали по деревянному полу, когда я сделала несколько шагов, осматривая

окрестности. Я чувствовала на себе его взгляд и знала, что мой преследователь где-то

рядом. Он наблюдал за мной, ожидая моего следующего шага.

Мне следовало бы испугаться до ужаса, но 500 дней – слишком долгий срок, чтобы

испытывать нечто подобное. Я жила с тупым онемением в груди, и впервые за

несколько месяцев почувствовала себя живой.

Не раздумывая, я рванула с места на полной скорости, едва прихватив список и сумку

по пути к выходу. Не оглядываясь, я выбежала на улицу со встречным движением, как

сумасшедшая. Начался хаос, и люди кричали мне вслед.

Мне было плевать. Я ворвалась в такси и закричала:

– Следуйте за той машиной!

– Отвали! – крикнул в ответ таксист. Он вышвырнул меня, приняв за очередную

причудливую личность из Нью-Йорка.

Я запрыгнула в другое такси, ехавшее на небольшой скорости из-за пробок. Водитель

нажал на тормоза и выгнал меня.

Потребовались лихорадочные поиски и еще три такси, чтобы одно, наконец-то, клюнуло.

– Пожалуйста, сэр. – Обратилась я к мужчине, запрыгивая внутрь. – Следуйте за той

машиной.

На этот раз я показала водителю пачку наличных в надежде склонить чашу весов в

свою пользу.

Таксист пожал плечами и двинулся вслед за случайной машиной, на которую я

указала. Я больше не могла сдерживаться. Маниакальный смех бурлил в моей груди. Я

запрокинула голову и начала смеяться, не в силах остановиться.

Чистый, необузданный, взрывной дофамин хлынул в мой мозг. Это было лучше, чем

все остальное, что могло активировать ваши рецепторы удовольствия. Лучше, чем

сексуальные извращения. Лучше, чем шоппинг. Лучше, чем наркотики. Лучше, чем

футболисты в обтягивающих штанах. Лучше, чем победа вашей команды в Суперкубке.

Лучше, чем горячий джалеби под холодным дождем. Лучше, чем картофель фри из

McDonald's. Лучше, чем кислород. Лучше, чем сама жизнь.

Ничто в этом мире не могло сравниться со списком Акселя Трималхио.

Я смеялась и истерически кричала.

– Езжайте быстрее. Он уходит от нас.

– Кто уходит? – крикнул он в ответ, не понимая, за кем мы гонимся. Даже я потеряла из

вида машину, за которой просила его проследить.

Именно тогда я снова почувствовала его взгляд, то отчетливое ощущение, что за мной

наблюдают. Он исходил справа, и по тому, как мурашки побежали по моим рукам, я

поняла, что он находится прямо в моем периферийном пространстве.

– Машина справа от меня. – Сказала я, задыхаясь. – Следуйте за этой машиной. -

Повернув голову, я посмотрела прямо на машину с тонированными стеклами. Он был

внутри, я была уверена в этом, и пристально наблюдал за мной. – Следуйте за этой

машиной, – повторила снова.