Текст книги "5000 ночей одержимости"

Автор книги: Дрети Анис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Он снова взял контейнер и продолжил есть. Я подождала, пока он закончит жевать.

– Многие руководители, политики и лидеры, которым не хватает эмпатии, лучше

справляются со своей работой, потому что они мыслят рационально, принимая

сложные решения, а не под эмоциональным давлением.

Я задумчиво кивнула.

– Значит, по-твоему, люди с этим... недугом могут быть даже более склонны к успеху

из-за него.

Он кивнул.

– Учитывая, что один процент населения обладает данной особенностью, вполне

вероятно, что все мы знаем множество людей с антисоциальными чертами личности, многие из которых ведут совершенно нормальную жизнь.

Я вскинула голову, встречая его взгляд. Я действительно знала одного человека с

психопатией – Акселя. Насколько мне было известно, он вел более чем прекрасную

жизнь. Как?

Доктор Стивенсон ответил на мой невысказанный вопрос.

– Как и во всем остальном в жизни, то, как человек решит справиться с этим, зависит

от него самого.

– Если это расстройство так распространено, почему вокруг него существует такое

клеймо позора? – с любопытством спросила я.

Доктор Стивенсон добродушно улыбнулся.

– Это лицемерие общества. Даже после всего, что мы обсудили сегодня, стала бы ты

голосовать за политика, если бы знала, что он не может понять твои потребности и

желания, и его это не волнует?

Хорошее замечание.

Никто из нас не произнес ни слова, пока он доедал салат и потянулся за следующим

контейнером с ризотто с курицей. Я позволила ему съесть несколько ложек, прежде

чем возобновить наш разговор.

– Что заставляет кого-то с таким характером демонстрировать агрессивное

поведение, в то время как другие ведут вполне рассудительный образ жизни?

Он пожал плечами.

– Это то же самое, что и любой другой недуг. Люди с легкой формой обладают

некоторой эмпатией, в то время как в тяжелых случаях она полностью отсутствует.

Неэмпатам не хватает контроля над импульсами, и их низкий уровень жалости

позволяет им преследовать свои желания, не обращая внимания на других. Но это не

их вина.

– В каком смысле?

Он подцепил вилкой кусочки салата.

– В том смысле, что… ASPD – это результат биологической предрасположенности.

Грусть растеклась по моим венам. Недостаток сочувствия был не виной Поппи. Как и

моя дочь, один процент населения был подвержен импульсивному поведению с

рождения. Хотя иногда Поппи проигрывала битву, она боролась со своими природными

наклонностями, потому что выросла в любящей семье. Вряд ли было справедливо

обвинять ее в том, что она не могла контролировать.

Этот разговор оказался более позитивным, чем я себе представляла.

– Итак, Пия, – сказал доктор Стивенсон, приступая к последнему контейнеру с

десертом. Печенье с шоколадной крошкой. – Ты готова обсудить склонность Поппи к

ASPD и то, как это влияет на вашу жизнь?

Я печально улыбнулась и собрала свои контейнеры. Он видел меня насквозь, не так

ли?

– Может быть, в другой раз, доктор Стивенсон.

Перед тем как уйти, я не могла не задать ему последний вопрос. Тот, который

беспокоил меня больше всего.

– Может ли человек, лишенный эмпатии, любить другого человека?

Я хотела для своей дочери всего, но в первую очередь, чтобы она нашла любовь в

своей жизни. Чувствовать, что тебя любят – один из величайших даров на Земле.

– Зависит от твоего определения любви. Если такие люди чувствуют связь, они идут

на многое, чтобы позаботиться о человеке так, как они заботились бы о драгоценной

вещи, которой владеют. Это часто похоже на то, что общество определяет как любовь.

Я перефразировала вопрос.

– По твоему мнению, может ли человек с ASPD любить другого человека?

Несколько мгновений он не отвечал. Я подумала, не прочтет ли он мне еще одну

лекцию о том, что я упростила это слово до обобщенной версии, используемой

обществом.

Вместо этого он бросил на меня опустошенный взгляд и произнес:

– Нет, такой человек не способен на любовь.

Я закрыла глаза, прежде чем выйти за дверь.

Глава 12

Настоящее

Пия

Мои внутренности тряслись от гнева, когда я рванула из кафетерия. Аксель не

погнался за мной, но я не собиралась оставлять это на волю случая. Обхватив себя

руками, я выскочила на улицу.

Поппи переживала бунтарскую фазу, когда само мое существование раздражало ее.

Что бы я ни делала, я была врагом №1, и она была решительно настроена бросить мне

вызов. Она заметила, что Аксель раздражает меня, и попросила его о встрече.

Мое сердце было готово выскочить из груди, и я достала телефон, чтобы позвонить

Джею. Ему нужно было знать, что происходит, а мы должны были выработать

стратегию борьбы с хаосом, который Аксель вносил в нашу жизнь.

Один гудок.

Два гудка.

Голосовая почта.

Я пыталась снова и снова. Каждый раз голосовая почта.

Потерпев поражение, я уставилась на свой телефон. Он почти разрядился, так как я

не взяла с собой зарядное устройство прошлой ночью, когда спешила уйти из дома.

К черту. Мне не нужен был Джей, чтобы справиться с Акселем. Я привела Акселя

Трималхио в нашу жизнь и должна была сама позаботиться об этом.

Прошлую ночь я провела, прячась в гостиничном номере и утопая в сожалениях о

том, что произошло. К тому времени, как наступило утро, последствия похмелья

прошли, и я вернулась к реальности, в которой я была Амбани.

Естественной реакцией двадцатиоднолетней Пии Миттал было бы поднять шум из-за

действий Акселя, и желание открыто вынести всё не всеобщее обозрение.

Тридцатичетырехлетняя Пия Амбани была ограничена рамками своей жизни.

Когда мы поженились, Джей сказал мне, что для нас не существует такого понятия, как развод. В семье Амбани было множество случаев неверности, и все они

стратегически скрывались, чтобы не вызывать скандалов. Тем не менее, никто не

разводился.

Мы с Джеем никогда не сможем расстаться друг с другом, поэтому рассказ о прошлой

ночи только причинил бы ему боль и нанес бы непоправимый ущерб нашим

отношениям. Вместо того чтобы разрушить свой брак из-за того, что Аксель вломился в

мой дом и трахнул меня, я должна была делать то, что Амбани умеют делать лучше

всего: подавлять. У меня не было возможности рассматривать это дело в суде, поэтому, что бы ни происходило, я должна была положить этому конец.

Я была полна решимости, пока Аксель не появился в школе Поппи, и теперь он

вынашивал планы по вмешательству в жизнь моей дочери.

О, Боже, неужели он знал? Неужели он вернулся в нашу жизнь, потому что узнал о

наших с Джеем грязных секретах? Разоблачит ли он нас перед всем миром?

Я была настолько отвлечена своим эмоциональным потрясением, что не заметила, как дошла до парковки. Черт возьми. Я вызвала Uber из отеля, а специально

отведенная зона для такси находилась на другой стороне кампуса.

Я развернулась на каблуках, готовая сжечь свое волнение долгой прогулкой. Мои

бодрые шаги были прерваны ревом двигателя и резким торможением машины.

– Какого черта!

Я ахнула от такого агрессивного маневра. Рядом со мной остановился белый BMW

M2, и я знала водителя этой машины слишком хорошо.

Язычник!

Аксель оставил машину заведенной и распахнул дверцу. Отпрыск Сатаны опустил

голову, чтобы выйти из нее. Непринужденные синие джинсы и светло-серая футболка

не делали его безобидным. Высокий мужчина возвышался надо мной, бицепсы

выглядывали из-под футболки, когда он приказал:

– Садись в машину. Я подброшу тебя домой.

Я могла бы рассмеяться. На самом деле, именно это и сделала: откинула голову

назад и расхохоталась. Каждый раз, когда я думала, что Аксель не может быть более

абсурдным, он доказывал, что я ошибаюсь. Он действительно верил, что я сяду с ним в

машину после того, что произошло между нами?

Зная Акселя, вероятно, так и было. Этот факт только заставил меня смеяться еще

сильнее. Вытерев слезы в уголках глаз, я любезно ответила:

– Нет, спасибо.

Его челюсть сжалась.

– Я не спрашивал.

– Я все еще чувствую себя вынужденной ответить: «нет, спасибо». – повторила я.

Сзади нас засигналила машина. Водитель резко остановился, потому что Аксель

бросил свою дверь широко открытой посреди парковки, оставив другим машинам мало

места для маневра.

Аксель проигнорировал сигналившего водителя.

– Садись в машину, Пия.

– Нет.

Я обошла сумасшедшего мудака. Он двинулся вместе со мной.

Воздух прорезали новые гудки. Образовалась пробка, когда другие машины пытаясь

проехать через парковку, тоже понимали, что оказались в ловушке из-за BMW Акселя.

Скопление автомобилей нарастало, разносились звуки клаксонов, но Акселя

совершенно не беспокоил хаос, который он устроил.

– Эй! Убери свою машину! – крикнул кто-то. Я узнала в этом человеке одного из отцов

из класса Поппи.

– Аксель, убери свою чертову машину. Ты устраиваешь сцену в школе Поппи.

– Все, что тебе нужно сделать, – это сесть в машину, и сцена исчезнет.

Мои кулаки сжались.

– Ты прекрасно знаешь, что я никогда не сяду с тобой в машину.

Черные глаза сверкнули в лучах послеполуденного солнца.

– Садись. В. Машину. – отчеканил Аксель так, словно я была непослушным ребенком, которого он должен был усмирить.

– В. Твоих. Мечтах. – выплюнула я в ответ. Когда Аксель шагнул вперед, мой голос

зазвучал истерично. – Прекрати эту бессмыслицу. Ты не можешь просто ворваться в

мою жизнь и перевернуть ее с ног на голову. И уж точно, не имеешь права приносить

свое безумие в школу моей дочери.. Эй, эй, эй, что ты делаешь?

Аксель закинул меня на плечо при полной парковке свидетелей, включая учителей

Поппи и родителей ее новых одноклассников.

О.

Мой.

Бог.

– Прекрати! Прекрати! Прекрати!

Мой взгляд метался по парковке, оценивая свидетелей. Что, если кто-то

сфотографирует, как Аксель грубо обращается со мной, и это дойдет до Джея? Я

начала брыкаться, практически впадая в истерику. Я уже много лет не вела себя так

неуправляемо, но никак не могла взять себя в руки. Только Аксель мог вызвать во мне

такое буйное и дикое поведение.

– Аксель, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, отпусти меня. Я не могу быть связана

с тобой.

– Тогда не усугубляй ситуацию.

Аксель не потрудился открыть дверь со стороны пассажира. Он наклонился к

открытой водительской двери и швырнул меня внутрь. Моя задница приземлилась на

центральную консоль. Ой.

Я быстро перебралась на пассажирское сиденье и потянула за ручку. Она была уже

заперта.

– Все смотрят. – напомнил Аксель, чтобы пресечь любые дальнейшие планы побега.

О, Боже. Мои глаза обшарили парковку. Множество машин стояли там, и все

наблюдали за этим зрелищем. Их любопытство было вызвано грубым обращением со

взрослой женщиной при дневном свете. Эти люди знали моего мужа, и у них были

дети, которые учились в том же классе, что и моя дочь. Я не знала, узнали ли они

Акселя или меня, когда мы спорили на улице. Однако, они точно обратили внимание

теперь, когда Аксель устроил сцену, утащив меня на руках. Скорее всего, они достали

свои телефоны, чтобы заснять «женщину, совершающую побег». Если бы я сейчас

вышла из машины Акселя, любой из них мог бы сделать снимок. Внутри машины было

безопаснее – меньше шансов быть узнанной.

Я пристегнулась, когда Аксель проскользнул в машину.

– Езжай. Быстро. Пожалуйста.

Я смогла сформулировать только односложные инструкции. Мне нужно было

убраться отсюда и не допустить обострения ситуации. Аксель был меньшим злом по

сравнению с тем, что случится, если нас сфотографируют вместе.

Аксель нажал на педаль газа, не пристегнувшись. Машина рванула с места на полной

скорости, оставляя позади все, что могло разрушить наши жизни.

Те любопытные взгляды почти поймали нас, и от волнения, вызванного побегом, у

меня громко забилось сердце. Безумный прилив энергии пронесся по организму. Мое

резкое дыхание заполнило замкнутое пространство. Сенсорная перегрузка обострила

мое зрение и усилила ощущения от прикосновения прохладного кожаного сидения.

Мои уши чутко реагировали на тихую музыку, играющую по Bluetooth в салоне. Даже

непередаваемый аромат Акселя поразил меня сильнее, чем обычно.

Какой бы незначительной ни была спешка, угроза быть пойманными на глазах у всей

школы и выставленными вместе напоказ на публике была для меня уколом

адреналина, который я не испытывала уже очень давно. Я убила эту часть себя много

лет назад ради своей дочери.

Я закрыла глаза. Поппи. Мой маленький маковый17 бублик. Казалось, Аксель

ознакомился со всем, включая самое важное в моей жизни. Почему он так стремился

разрушить жизнь, которую я построила для нее?

Хватит. Я не могла позволить Акселю и дальше атаковать меня, особенно когда дело

касалось Поппи.

– Аксель, ты не должен больше видеть мою дочь. – Я сразу перешла к делу.

– Разве это не твоей дочери решать?

– Нет. – спокойно заявила я. – Она ребенок и не может делать все, что хочет.

– Мы оба знаем, что твоя дочь – гораздо больше, чем ребенок.

– Так или иначе, я ее мать, и мне решать, кто будет в ее жизни. В какие бы больные

игры ты ни играл, делай мишенью меня, а не ее. Я не могу допустить, чтобы какая-то

знаменитость врывалась в жизнь моей дочери только потому, что я стала его вкусом

недели. С детьми все по-другому. Они процветают в стабильности, а ты ее не

отражаешь.

– Судя по тому, что я слышал, твоя дочь совсем не процветает.

Я сжала руки в кулаки на коленях.

– Скажи еще хоть слово против моей дочери, и я не буду так добра, чтобы забыть о

том, что ты сделал прошлой ночью.

Аксель, казалось, не отреагировал на мою угрозу.

– Мы немного обидчивы, да? Это потому, что то, что я сказал, правда?

Не позволяй ему добраться до тебя.

– Вы, кажется, думаете, что знаете о моей дочери больше, чем я, мистер Трималхио.

Я сохранила тон дружелюбным, зная, что формальное обращение выведет его из

себя.

Аксель прибавил скорость на пустынной дороге, окруженной деревьями.

17Игра слов, poppy в переводе с англ. – мак, маковый.

– Я остановлю машину, чтобы отшлепать тебя на обочине, если ты еще раз

прибегнешь к этому дерьму с формальностями.

Я сглотнула от того, как мягко он произнес эту угрозу.

– Прекрасно, Аксель. – Я подчеркнула его имя. – Что, по-твоему, ты знаешь о Поппи?

Аксель не смотрел на меня, его глаза были прикованы к дороге.

– Отстраненная. Целеустремленная. Эмоционально сдержанная.

Я многозначительно посмотрела на него.

– Звучит знакомо.

– Не хватает контроля над импульсами. – добавил он. – Это тоже звучит знакомо?

Я неохотно признала, что Акселю не страдал отсутствием контроля. В противном

случае он не добился бы такого успеха в жизни.

Как бы мне ни хотелось поспорить с ним, Аксель уже достаточно насмотрелся на

Поппи, чтобы понять проблему. Весь прошедший год я надеялась вразумить Поппи с

помощью любви. Несмотря на жесткий панцирь моей дочери, она хотела

контролировать свою реактивную натуру, но постоянно проигрывала битву. Недавние

неприятные события подорвали и мой оптимизм. Это было так несправедливо, что

одни люди с ASPD процветали, а другие поддавались своим примитивным порывам.

У Акселя, например, не было ни судимостей, ни стычек, ни даже штрафов за

неправильную парковку. Я как одержимая гуглила его, и на парня ничего не было.

Хладнокровный, спокойный и собранный, Аксель Трималхио для всего мира был

настоящим самаритянином. За исключением тех случаев, когда он был со мной, он

прекрасно себя контролировал и был чист как стеклышко.

Я взглянула на Акселя, когда эта мысль потрясла меня.

Он прекрасно себя контролировал и был чист как стеклышко.

Несмотря на то, что у него был тот же недуг, что и у моей дочери, Аксель подходил ко

всему по-другому. Как ему удавалось?

Возможно, я неправильно смотрела на ситуацию. Я бежала от Акселя, и на то были

веские причины, но сейчас представился редкий случай узнать о том, как кто-то с таким

заболеванием, как у Поппи, живет полной жизнью.

Я перепробовала все с Поппи и уперлась в стену. Вселенная вдруг одарила меня

ресурсом, который иначе был бы недоступен. Аксель, конечно, был не в себе, но он

хорошо скрывал это на публике.

В кои-то веки я могла бы переломить ситуацию и использовать Акселя для того, чего

хотела больше всего: счастливой и здоровой жизни для своей дочери.

– Оказывается, твоя дочь точно такая же как я. – Снова заговорил он.

Я фыркнула.

– Я полагала, что кто-то вроде тебя высокого мнения о себе?

– Так и есть.

– Тогда почему ты утверждаешь, что Поппи не процветает, будучи в точности такой же, как ты? Не похоже, что она делает что-то сильно отличающееся от тебя. – Сказала я так

беспечно, как только могла, надеясь, что он клюнет. Последнее, что мне было нужно, -

это чтобы Аксель узнал, что у него есть то, чего я хочу.

Аксель затих, машина медленно остановилась перед светофором. Наклонив голову, он методично наблюдал за мной, исследуя меня кусочек за кусочком. Взгляд был таким

напряженным, таким собственническим, что моя кожа запылала от ощущения, похожего на тысячу укусов огненных муравьев.

– С той разницей, что я могу контролировать своих внутренних демонов, а она как

рыба, вытащенная из воды... И ты хочешь знать, как я это делаю.

Конечно, он понял, что я задумала, – он всегда был на шаг впереди меня.

– Почему бы тебе не спросить меня о том, что ты действительно хочешь знать, принцесса? – спросил он, когда загорелся зеленый. Верхняя часть моего тела

откинулась на сиденье, когда Аксель рванул с места на полной скорости.

– Хорошо. Пожалуйста, расскажи мне, как ты контролируешь свои реакции.

– Только если ты расскажешь мне кое-что первой, – дружелюбно ответил он.

С ним всегда был какой-то подвох.

– Что ты хочешь знать?

Я предполагала, что он поинтересуется моей новой жизнью, поэтому была поражена, когда он спросил:

– Была когда-нибудь на рейве или музыкальном фестивале?

Я моргнула, ошеломленная.

– На тех диких вечеринках с электронной музыкой, где все полуголые и под кайфом от

экстази?

Его рот скривился.

– Да.

– Какое это имеет отношение к Поппи?

– Отвечай на вопрос.

– Мой единственный опыт участия в музыкальных фестивалях – это наблюдение со

своего балкона в прошлом году.

Он проходил на набережной напротив нашего дома в городе. Я не слышала ничего, кроме различных битов, звучащих как бум-бум-бум в течение восьми часов.

– Все, что я помню, – это орды почти голых людей, накачанных наркотиками, бегущих к

озеру Мичиган в нулевую погоду.

Его губы поджались.

– Ты принимала участие?

Я насмешливо хмыкнула.

– Ты спрашиваешь, участвовала ли я в рейв тусовке с наркотиками, или в купании

голышом после?

Сердитые глаза метнулись в мою сторону при упоминании купания голышом.

– И то, и другое. – Сказал он отрывистым тоном.

Аксель был невозможен. Он не мог злиться после того, как сам задал этот вопрос.

Я одарила его взглядом, полным неверия.

– А ты как думаешь?

В его глазах появился зловещий блеск. Какая бы мысль ни вызвала у него такое

выражение на лице, мне она уже не нравилась.

– Открой бардачок, – внезапно приказал он. Клянусь, он был самым странным

человеком на свете.

Моя рука метнулась вверх, чтобы нащупать ручку бардачка и открыть его. Техпаспорт

на машину и документы были сложены в аккуратную стопку. Под ними лежал один из

тех перекидных блокнотов с ручкой, воткнутой в спиральный корешок.

– Возьми его. – Он кивнул в сторону блокнота.

Я была слишком морально истощена, чтобы анализировать его намерения, и

уступила.

– Запиши пункты, – проинструктировал он.

– Какие пункты?

– Рейв и купание голышом. Если ты не делала этого раньше, они заслуживают того, чтобы быть в твоем списке.

Я замерла, поняв намерения Акселя.

– Нет. – Ответила ему небрежно. – Мы не будем этого делать.

– Мы сделаем это.

Аксель вытащил на поверхность болезненное прошлое, которое я похоронила на

глубине шести футов. Я не могла позволить ему вернуть меня к тому же душевному

состоянию.

– Нет.

– Составь список, Пия.

Я проигнорировала его, уставившись в окно.

– Ты не хочешь, чтобы я раскрыл тебе секрет своего самоконтроля?

Задрав подбородок, я продолжила смотреть вперед, вместо того чтобы заглотить

наживку.

– Знаешь ли ты, что пятьдесят процентов заключенных имеют антисоциальные черты

характера? – спросил он спокойно. – Но некоторые психиатры считают, что число

больше. Ближе к восьмидесяти пяти процентам.

Я не ответила, сдерживая желание накричать на него. Мои нервы натянулись, когда

его взгляд прожег дыру в моей щеке.

– Так много людей с ASPD оказываются в тюрьме, и лишь некоторые избранные

занимают высокое положение, как я. Они тонут или плывут, в зависимости от того, как

их направляют в жизни. Вопрос в том, каким путем ты хочешь направить Поппи?

Кровь стучала у меня в ушах, ладони похолодели.

– Ну что ж. – Он пожал плечами. – Я уверен, что Поппи будет хорошо смотреться в

оранжевом.

Кипя от негодования, я открыла блокнот.

Моё маленькое маковое зернышко, если бы ты только знала, на что я готова

пойти ради тебя.

– Что ты хочешь, чтобы я написала? – Спросила сквозь стиснутые зубы. Я знала, что

Аксель выжмет из этого все, что можно.

– Посетить рейв, искупаться голышом, – перечислил он по порядку, затем на

мгновение задумался. – Я так и не смог убедить кого-то, что я из будущего.

Ручка со скрежетом остановилась. Смех клокотал в моей груди, и я не могла его

сдержать. Я откинула голову, плечи затряслись, а из груди вырвался безудержный

смех. Только Аксель мог в считанные секунды перевести меня из состояния гнева в

состояние умопомрачительного веселья.

Похоже, беззаботность была заразительной, потому что Аксель ухмыльнулся.

– Почему ты так и не сделал это? – не удержалась я от вопроса.

Аксель пожал плечами.

В ночь свадьбы Милана Аксель упомянул о своем злодейском списке и желании

убедить кого-то, что он из будущего. Прошло так много лет. Это было маленькое

удовольствие в жизни, но он так и не принял в нём участия. Почему?

Возможно, ему нравилось вычеркивать пункты только вместе с тобой.

– Я так и не прыгнула с парашютом, – неохотно призналась ему.

Это была еще одна вещь, о которой я упоминала вскользь, но в ту ночь ее было

невозможно осуществить.

– Самое время приступить, – объявил он. – Начнем с первого пункта.

Я фыркнула.

– Где ты планируешь найти музыкальный фестиваль в это время суток?

– Я должен выступать на одном. – Он нажал на экран блокировки своего телефона, чтобы проверить время. – Примерно через сорок пять минут.

Моя голова откинулась назад, рот открылся в неверии.

– Так вот почему ты спросил меня, была ли я на рейве? – Я должна была это

предвидеть. – Чтобы я пошла на твой дурацкий фестиваль?

Аксель и глазом не моргнул.

– Ты хочешь узнать, как я контролирую свою, цитата, «импульсивность». Что может

быть лучше для этого, чем наблюдать за мной в моей стихии?

В его словах была странная логика, но…

– Что, если люди сфотографируют нас вместе?

– Они решат, что мы друзья. Тебе разрешено появляться на публике со старым

другом.

Он отмахнулся от этого как от незначительной проблемы, о которой не стоит

беспокоиться.

Я бы поверила Акселю, если бы он не вел себя так агрессивно в школе Поппи и не

устроил из этого спектакль. Тем не менее, он знал, как использовать мою уязвимость.

– Если ты хочешь глубже проникнуть в психику Поппи, возможно, тебе стоит начать с

моей.

Аксель бросил на меня самодовольный взгляд, понимая, что у него есть

преимущество. Это только усилило мою нерешительность.

Он закатил глаза.

– Если тебя это успокоит, то это дневная вечеринка. Они не такие масштабные, как

ночные. Я сомневаюсь, что кто-то из твоего окружения посещает рейвы, в любом

случае. Моя охрана и техперсонал тоже встретят меня там. Если кто-то и узнает тебя, ты будешь частью группы. Не исключено, что ты будешь там, потому что Джордан

раздобыла для тебя пропуск за кулисы. В конце концов, она собирается стать моим

новым пиарщиком.

Это был веский аргумент. Вопреки здравому смыслу, я со вздохом уступила и

откинулась на спинку сиденья. Пока мы ехали, я попыталась отвлечься от своих

тревожных мыслей, рисуя каракули в блокноте. Когда опустила глаза, то обнаружила, что бездумно записала еще несколько пунктов, о которых мы упоминали той ночью

много лет назад.

Посетить рейв

Искупаться голышом

Убедить кого-то, что ты из будущего

Говорить на выдуманном языке на публике

Телефонный розыгрыш

Прыгнуть с парашютом

Запрыгнуть в такси и крикнуть: «Следуйте за той машиной!»

Проникнуть на частную собственность

Глава 13

Пия

Поездка оказалась короче, чем ожидалось. Менее чем через тридцать минут машина

Акселя обогнула овальное здание и направилась ко входу с задней стороны. Тому, который считался точкой доступа для персонала и талантов.

Как только машина приблизилась, воздух наполнили истошные крики молодых

женщин. Я заглянула в тонированное окно Акселя, чтобы определить источник шума, и

поняла, что в ожидании его появления собралась толпа.

Появились трое здоровенных вышибал, чтобы оттеснить группу назад и спрятать от

взглядов приближающуюся машину. Это почти ничего не изменило. Среди толпы

фанатов были как мужчины, так и женщины, хотя, казалось, красивые женщины

преобладали численностью. Влюбленные девушки толкали друг друга локтями и

отталкивали с дороги, толпа сгустилась настолько, что не давала открыть дверь

машины.

Все были одеты в фестивальную тематику. Светящиеся палочки ярко мигали со всех

сторон. На парнях были майки и рваные джинсы. На девушках – наряды с крыльями

фей, прозрачные платья, бюстгальтеры в стразах. На них было больше блесток, чем

одежды.

Это была не обычная компания с коктейльной вечеринки, которую я привыкла

развлекать.

Это было лучше.

Я быстро покачала головой. Приди в себя, Пия. Это больше не было моей стихией.

Если уж на то пошло, это было угроза той жизни, которую я построила.

Многочисленные телефоны в неоновых чехлах были высоко подняты в ожидании

выхода Акселя из машины. Я сглотнула подступивший к горлу ужас. Я никогда не

считала себя застенчивой и хорошо чувствовала себя перед аудиторией. Однако, в

отличие от обещания Акселя прибыть большой группой, я поняла, что буду

единственной, кто выйдет из его машины.

Почему я поверила Акселю? Это было плохо для имени Амбани. По-настоящему

плохо.

Насколько было известно нашим с Джеем семьям, мы были счастливы в браке. Никто

не знал о наших недавних проблемах, которые я надеялась разрешить. Если бы я

попала в вирусное видео с Акселем, это было бы невозможным подвигом. Наши семьи

расценили бы это как неверность и полноценный роман за спиной Джея. Прямо сейчас

я даже не могла опровергнуть это утверждение.

Разблокировав телефон, я обнаружила, что заряд батареи упал до десяти процентов.

Я отправила Джею сообщение вместо того, чтобы звонить ему снова.

Пия: Позвони мне. Это важно.

Никакого ответа. Я прождала до последней секунды, пока машина полностью не

остановилась, прежде чем сдаться. Мне нужен был план Б. Порывшись в сумочке, я

достала шарф и солнцезащитные очки. Быстро нацепив очки, я накинула шарф от

Hermes на волосы и завязала узел под подбородком.

Аксель выглянул в окно.

– Многовато народу для дневной вечеринки, – задумчиво произнес он.

– Многовато народу? – Его комментарий был преуменьшением века. Я посмотрела на

скопление, которое можно было описать только как толпу. – Пятьдесят человек – это

многовато народу. Там, должно быть, сотни людей.

– Похоже, вышибалы расчищают дорогу.

Он распахнул дверцу машины, когда к ней подошел высокий худощавый мужчина, одетый в черные брюки и белую футболку. Предположительно, это был парковщик или

кто-то из команды Акселя, поскольку тот вручил ему ключи и велел припарковать BMW.

Аксель обогнул машину и открыл мне дверь.

– Пошли.

Я покачала головой.

– Я не могу выйти туда.

– Ты уже согласились выполнить этот пункт из списка. – Напомнил он.

– Только потому, что это должно было выглядеть так, будто я часть твоего окружения.

Предполагалось, что будет больше сопровождающих.

– Будет, как только мы войдем внутрь.

– Но любой из этих людей.. – я кивнула на толпу кричащих девушек снаружи, —

..может сфотографировать нас вместе.

Аксель выдержал мой взгляд.

– И что?

– И что? – недоверчиво повторила я. – И то, что мне неуместно находиться здесь с

тобой. Моя жизнь взорвется, если нас сфотографируют вместе.

– С тобой все будет в порядке. – Аксель беззаботно протянул мне руку.

Я не стала принимать ее и вместо этого приложила два пальца к своим вискам.

– Это такой беспорядок, – посетовала я. – Не надо было позволять тебе втягивать

меня в это.

Прежде чем я успела рассказать о том, что мир выставит меня шлюхой за то, что я

гуляла с другим мужчиной, будучи замужем, Аксель наклонился и обхватил меня за

талию. После чего поднял меня с сиденья, как будто я ничего не весила, и прижал к

своей груди.

– Аксель, какого черта ты делаешь?

Он не ответил, захлопнув дверь после того, как вытащил меня из машины. В панике я

стала бороться с ним. Когда поняла, что он не отпустит меня, я натянула шарф как

можно глубже на лицо. Я сомневалась, что небольшая маскировка сработает, но это

была вся броня, которая была у меня в запасе.

– Аксель, – прошептала ему. – Я не могу. Я не могу это сделать. Я передумала. Я

должна уйти.

Аксель напрягся, осторожно опуская меня на землю. Легкая морщинка на лбу

свидетельствовала о его недовольстве моим комментарием. В толпе одновременно

воцарилось дружное молчание. Они ожидали, что Аксель выйдет из машины, но вместо

этого стали свидетелями моего неожиданного присутствия. Без сомнения, все гадали, кто я такая.

Аксель ответил на их невысказанный вопрос, когда повернул меня к себе лицом, и

обхватил одной рукой мою шею, а другой – талию.

– Не надо! – прошипела я. Если бы у нас не было зрителей, я бы отчитала его за то, что он так интимно обнимает замужнюю женщину. Это право принадлежало моему

мужу. Вместо этого я заявила: – Мне здесь не место.

Если бы Джей или моя семья увидели нас в таком положении, они бы решили, что я

сбежала с Акселем. Другого объяснения таким уютным объятиям не было. Судя по

блеску в его глазах, он тоже это знал.

Аксель проигнорировал меня, притянув ближе, чтобы развеять любые возможные

иллюзии по поводу масштабов нашего знакомства. Как раз в тот момент, когда я

подумала, что моя жизнь кончена, он завершил сделку, набросившись на меня и

поцеловав на глазах у сотен людей.

Я яростно толкнула его в грудь. Это лишь заставило его целовать меня с такой

греховностью, что я на мгновение забыла о нашей аудитории.

Это был не просто поцелуй, а скорее демонстрация обладания: его язык вторгся в мой

рот, а руки исследовали мое тело. Я задыхалась к тому моменту, когда он отстранился

на сантиметр, чтобы прошептать мне в губы:

– Именно здесь твое место. Не забывай. Ты согласилась на это, принцесса.

Я заставила себя открыть глаза и обнаружила, что мои руки сжимают серую футболку

Акселя. Я быстро обвела взглядом всех присутствующих, чтобы оценить ущерб.