Текст книги "Любовь и нежность"

Автор книги: Дороти Гарлок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Браун выгнулся, приготовившись по приказу хозяина вцепиться в горло врагу.

– Что за черт! – Моут отскочил назад и попытался взвести курок.

– Не делай глупостей. – И хозяин пса медленно вышел из-за деревьев с ружьем наперевес.

Охотники оторопело выпучили глаза. Изумление смешалось на их лицах с ужасом.

– Проклятый Фрэнки! – только и смог выдавить Сэтч.

– Это не твое дело, – прошипел Моут.

– Это я буду решать сам, – спокойно ответил незнакомец.

– Она наша. Ее хозяин отдал нам девчонку.

– Врешь.

– Почем ты знаешь, что я вру? Она наша, это я тебе говорю.

Моут перевел глаза с хозяина на собаку, потом на своего напарника. Тот, видимо, уже решил не связываться: стоял, равнодушно поводя плечами.

– Пойдем, Моут, – сказал старший. – Девка больно чахлая, чтоб за нее столько давать.

– Но, Сэтч, мы же… купили ее! – запротестовал Моут.

– Мы заберем выкуп у поселенца.

– Я не собираюсь уступать ее!

– Ты упрям, как осел, и туп, как его задница! Когда ты будешь валяться здесь с прокушенным горлом, тебе уже не будет нужна ни девка, ни прочее…

Моут все еще колебался, уставившись на Чериш.

– Но я все же хотел приголубить её как следует, и…

– Заткнись, – прорычал Сэтч. – Хочешь, чтобы нас прихлопнули на месте?

– Мне плевать на твою болтовню. Девка – моя.

– Тогда иди и возьми ее, – негромко проговорил незнакомец, направляя ружье прямо на Моута.

Присмирев, глядя то на ружье, то на пса, Моут отступил.

– Я тебе этого не забуду, – угрожающе проворчал он, уходя вслед за Сэтчем с поляны. Постепенно шум в чаще и их высказывания в адрес «проклятого Фрэнки» стихли.

Чериш чуть не упала в обморок от радости.

– Спасибо, спасибо, – повторяла она дрожащим хрипловатым шепотом.

Огромный, лохматый пес подошел к ней и стал изучать печальным взглядом. Девушка обняла его руками за шею и спрятала лицо в мохнатой шкуре. Псу было трудно дышать, но он стоял спокойно. Чериш душили рыдания.

Чьи-то ласковые руки оторвали ее от пса, подняли, поставили на ноги и поддерживали сотрясающееся от рыданий хрупкое тело. Она прижалась к теплому, доброму человеческому существу. Незнакомец откинул спутанные волосы и рассмотрел ее милое заплаканное личико.

Наконец девушка утихла, вздохнула и вдруг заснула, совершенно обессиленная событиями прошедшей ночи.

Держа девушку на руках, мужчина опустился на траву. Откуда появилось здесь это прекрасное создание?

Приковылял пес, растянулся рядом с хозяином и, положив голову на лапы, уставился на него понимающими глазами.

– Ну, Браун, что ты об этом думаешь? Пес завилял хвостом и подполз ближе.

– А она тебе нравится, правда? Ведь ты даже не вздрогнул, когда она обняла тебя. Умница, хороший мальчик.

Пес тихо заскулил в ответ.

– Может быть, мы все-таки доберемся до Хэрротсберга. А может, мы уже нашли то, что искали, – и он посмотрел на спящую девушку, – на этом самом месте.

ГЛАВА 3

Чериш проснулась, почувствовав запах дыма. Позевывая, она лениво открыла глаза и увидела перед собой того самого бурого пса; он лежал совсем близко, положив голову на лапы, и, казалось, внимательно за ней следил. Тут девушка вспомнила, что произошло совсем недавно, и неторопливо повернулась на бок, чувствуя приятную усталость во всем теле. Теперь она была уверена, что опасность миновала.

Чериш осмотрелась и увидела, что лежит на мягком папоротнике, накрытом одеялом. Второе же, которым она была заботливо укрыта, было теплым и чистым. Приподнявшись на локте, девушка оглядела поляну в поисках своего спасителя. Незнакомец сидел у ручья и чистил тушку кролика.

Пес тихонько заскулил, как будто предупреждая хозяина, что Чериш не спит, и тот оглянулся. Девушка удивилась, как могла проспать целый день так крепко, ведь была уже почти ночь. Откинув одеяло, она попыталась приподняться, но тут же снова опустилась на землю. Чериш увидела, что разута, и что ее ноги совершенно чисты. В душу закрались сомнения: разве можно не почувствовать, как с распухших ног снимают обувь и моют их?

Девушка попыталась встать и сделать несколько шагов, но со стоном упала на одеяло. Раздувшиеся ступни отказывались служить ей, и каждая рана отдавалась нестерпимой болью во всем теле. Платье по колено было запачкано грязью.

– Я отойду ненадолго, чтобы ты могла переодеться, – сказал незнакомец, как будто читая ее мысли. Он сложил выпотрошенные тушки на бревне, взял ружье и топор и скрылся за деревьями. Чериш подползла к краю своего ложа и разложила около себя свои вещи.

Платье, узелки с семенами, ружье, порох и дробь, гребень, мыло и чистая рубашка были завернуты в шаль. Девушка быстро стянула с себя грязное платье, переоделась в чистое, расчесалась и заплела волосы в длинную косу; она спешила, потому что хотела встать на ноги и пройтись, пока незнакомец не вернулся.

Стиснув зубы, чтобы не застонать от боли, она медленно поднялась. Пока под ногами была мягкая трава, боль была мучительной, но переносимой; стоило только Чериш ступить на твердую землю, ноги будто опалило огнем до самых колен. Она была уже не в силах сдержать крика. Скрипя зубами, девушка подняла с земли грязное платье и заковыляла к источнику, чтобы попытаться отстирать его.

Мужчина возвратился, неся охапку хвороста, и бросил ее у костра. Прислонив ружье к дереву, он подошел и опустился на колени около девушки. Он заметил слезы на ее глазах, выступившие от боли, молча отобрал платье и сам постирал его в проточной воде. Все так же не говоря ни слова, развесил его сушиться над огнем.

Ползти к уютной лежанке было стыдно, а идти самой невыносимо больно, поэтому Чериш так и сидела на берегу ручья. Незнакомец без труда поднял ее на руки и сам отнес к костру.

– Спасибо, – только и смогла прошептать она.

Чериш пыталась сдержать слезы. Сколько она себя помнила, никто не был с ней так ласков и нежен, кроме матери; отец лишь посуровел после ее смерти, а для Роя девушка вообще была обузой.

– Как вас зовут? – вдруг спросила Чериш, немного придя в себя.

Незнакомец обернулся, пристально взглянул на нее и мрачно задумался. Как девушке хотелось, чтобы он улыбнулся еще раз!

– Как только меня не называют. Некоторые – французиком, или Фрэнки, индейцы дали мне имя Ясный Глаз, ну а для большинства я – Слоун, – голос был низким, мягким, и, судя по выговору, ее спаситель был образованным человеком.

– Благодарю вас, мистер Слоун, за все, что вы для меня сделали, – внезапно Чериш почувствовала себя маленькой перед этим спокойным, уверенным в своей силе человеком.

– А я – Чериш Райли, и я очень признательна…

– Просто Слоун, Чериш Райли. Слоун Бенедикт Кэрролл. – Он отвернулся, будто давая понять, что тема обращений закрыта. Потом, снова глядя на нее, спросил:

– Когда ты ела в последний раз?

– Я точно не помню… – сказала она неуверенно. – Жевала мясо, пока бежала от них… Он прервал ее:

– Я знаю, тебе есть что рассказать, Чериш, но сейчас надо чего-нибудь перекусить.

Девушка сидела на своем походном ложе и наблюдала за его быстрыми, уверенными движениями. Слоун разрезал мясо на куски и нанизывал их на палку-вертел. Казалось, это так просто.

Вдруг Чериш ощутила дрожь во всем теле. Неужели она тряслась от голода, который ощутила только теперь, или от тяжелых испытаний, которые ей приходилось переносить в последнее время? Нет, причиной был этот таинственный незнакомец по имейи Слоун Бенедикт Кэрролл. Это его присутствие заставляло ее сердце биться так часто. Девушка не могла отвести от него глаз.

– Я могу чем-нибудь помочь? – спросила она, ведь неудобно сидеть просто сложа руки.

– Нет-нет. Дай своим ногам отдых, пока я смастерю тебе какую-нибудь обувь. Думаю, в этих ты пока ходить не сможешь, – он кивнул на сушившиеся у огня мокасины, – высохнут – будут как деревянные колодки.

Его спокойный, почти равнодушный тон раздражал Чериш. Девушку беспокоило такое долгое бездействие. Поскорее зажили бы ноги, тогда она сможет дойти до Огайо, а там – сесть на какое-нибудь судно, идущее в родную Вирджинию. Этот человек поможет ей, Чериш хотела на это надеяться, ведь он уже спас ее однажды. Она вздрогнула, подумав, что могло случиться, не встреться он ей.

Она хотела поблагодарить его от всего сердца, но не знала, что сказать.

– Я не знаю, как выразить вам… – робко начала она и сделала неуверенный жест. – Я… – тут голос ее осекся, и Чериш беспомощно взмахнула руками.

– Ты уже благодарила меня. Но мне этого не нужно.

Он достал из мешка оловянную кружку, набрал в ручье воды и поставил греться на плоский камень у самого огня.

Чериш глядела на Слоуна и гадала, чего можно ждать от этого человека. Он вперил в девушку испытующий взгляд и прочитал глубокое отчаяние в самой глубине ее глаз.

Молчание становилось напряженным, и Чериш почувствовала, что почти не выносит этого взгляда.

– Есть у тебя кто-нибудь? Мужчина… семья, куда ты можешь вернуться? – Сузившиеся глаза Слоуна, казалось, сверлили лицо девушки.

Она что-то тихо промямлила и покачала головой.

– Так есть или нет? – настойчиво повторил он свой вопрос.

– Мы с братом – его зовут Рой – отправились в Хэрротсберг на поселение. – У Чериш задрожал подбородок; она вытерла глаза краешком юбки и продолжала:

– В пути мы повстречали семью Бергессов и дальше шли с ними. Четыре или пять дней назад Рой отправился на разведку, он надеялся найти другой лагерь… Он не вернулся.

Она боялась и думать о том, что Рой бросил ее, и что она никогда больше его не увидит. Вместо этого Чериш сказала:

– У меня есть только Рой и дальние родственники в Вирджинии, которых я никогда не видела.

Мужчина кивнул. Чериш показалось, что он хотел что-то сказать, но промолчал и продолжал готовить ужин.

Мясо было прекрасным, и Чериш ела с аппетитом. Лицо Слоуна смягчилось, когда он взглянул на нее, но на улыбку девушки он не ответил. Она поняла это по-своему и ела молча, стараясь на него не смотреть.

Закончив ужин, Слоун положил целого кролика поодаль. Браун не шелохнувшись следил за каждым его движением, но есть отправился только тогда, когда услышал приказ хозяина.

Оставив пса насыщаться, Слоун принес от ручья полуразделанные тушки и повесил их над слабым огнем, а в середину снова поставил греться воду в кружке.

– Этой водой вымоем тебе ноги. Нельзя, чтобы раны начали гноиться.

– Зачем так много мяса? – спросила она, указывая на коптящиеся тушки.

– Я рассчитываю, что этого нам хватит дня на два пути, может быть, больше, если все обернется удачно. Если эти припасы кончатся, придется ставить капканы или обходиться сушеным мясом, что у меня еще осталось. Не хотелось бы стрелять, ведь мы двинемся вглубь индейской территории.

Сердце у Чериш запрыгало от радости. Он ведь сказал «мы», значит, он берет ее с собой до Огайо!

Когда мясо было готово, уже совсем стемнело. Закончив укладывать припасы, Слоун взял кружку и подошел к Чериш. Он все делал так, как будто ухаживал за ребенком. Как само собой разумеющееся, он положил ноги девушки себе на колени и стал внимательно осматривать ее раны.

Как непривычно ощущать доброе человеческое тепло, бескорыстную заботу. Она зачарованно смотрела, как оранжевые отсветы огня играют на его лице, и не могла оторвать взгляда от головы, склонившейся над ее израненными ногами. Девушка инстинктивно попыталась отклониться. Он как будто этого не заметил, достал из мешка жестянку и, придерживая ее колени, стал чистить раны.

– Ну а теперь, – сказал он, поглядев на нее в первый раз после начала процедуры, – нам нужна чистая повязка. Твоя рубашка как раз подойдет.

– Нет! – вскрикнула она.

– Да-да, – возразил он, порылся в ее вещах, вытащил рубашку и оторвал от подола несколько узких полосок.

Увидев, как мужские руки перебирают ее нижнее белье, Чериш покраснела от смущения. Она глубоко вздохнула и зажмурилась. Девушке послышалось, будто он посмеивается, и тут она разозлилась, широко раскрыла глаза и обиженно крикнула:

– Вы не смеете насмехаться надо мной!

– Ого! Даже у котенка есть когти, – с добродушной усмешкой заметил Слоун.

– Я просто не люблю, когда надо мной смеются, – сказала она холодно, радуясь, что он не может заметить в сумраке ее покрасневшее, как мак, лицо.

– Примите мои извинения, мисс Райли, и расскажите о себе, пока я буду шить для вас обувь.

Он достал шкурку и наметил что-то ножом, сначала померив ногу девушки.

Чериш сидела молча, стесняясь начать.

– Ну, давай, расскажи мне о своей жизни.

– А что, собственно, вы хотите узнать? – Она с трудом подбирала слова, они как будто застревали в горле.

– Расскажи о своем доме в Вирджинии. Ты жила в горах?

– В долине, у подножия горы, – ответила она, – в хижине с большим каменным очагом. А позади нее тек ручеек, и росли цветы. Я не хотела расставаться с нашим домом, но когда папа умер, Рой не смог получить права на наследство. Вот он и решил добраться до Кентукки. У него не было выбора, и Рой взял меня с собой. – А потом слова полились рекой. Чериш удивило, с какой легкостью она рассказывает Слоуну то, чего не открыла бы никому другому. Она поведала ему о своей матери, которая родилась в знатной семье, но полюбила ее отца, простого фермера, и вышла за него замуж. Мать научила Чериш читать и писать, вести себя как настоящая леди. Она умерла, когда девочке было всего десять лет, и на худенькие плечики легло все домашнее хозяйство.

Когда Чериш стала рассказывать о семье Бергесс, о том, как Рой не вернулся, отправившись на поиски другого лагеря, голос ее дрожал. Она вспомнила, как волновалась, когда брат долго не возвращался. Как подслушала разговор между Джессом Бергессом и охотниками и решила убежать от рабства.

И наконец, набралась смелости, чтобы задать страшивший ее вопрос:

– Вчера было пять дней, как ушел Рой. Думаете, он погиб?

Вместо ответа Слоун покопался в мешке, достал оттуда кожаный кошелек и кинул его девушке на колени. Она почувствовала тяжесть и услышала звон монет.

– Эта вещь могла принадлежать твоему брату? – спросил Слоун.

– Да, но почему… – Она подняла голову и внимательно посмотрела на него.

– Я сама сшила для него этот кошелек. Где вы нашли его? – Взгляд девушки стал испуганным.

Слоун подошел и взял ее руки. Обе они уместились в его большой ладони.

– Я нашел это у человека, которого похоронил вчера, – сказал он, участливо глядя ей в глаза. – Я обнаружил его труп в реке. Судя по всему, он пытался переправиться на другой берег, но его плот перевернулся. Он либо погиб от удара по голове, либо потерял сознание и захлебнулся.

У Чериш задрожали губы, глаза наполнились слезами. Слоун обнял плачущую девушку и привлек ее к себе.

– Прости, милая, мне очень жаль, – только и смог он сказать.

Чериш зарыдала. Она оплакивала своего молодого безрассудного брата, свой маленький домик в Вирджинии, отца и мать. Она плакала потому, что осталась на свете одна-одинешенька.

Костер догорал, а они оставались все в той же позе. Было так странно сидеть здесь, в объятиях человека, с которым она познакомилась только сегодня утром. Удивительно, почему именно с этим молчаливым незнакомцем она чувствовала себя так надежно, как никогда в жизни.

Вдруг Чериш очнулась и отпрянула от него. Слоун развернул шаль и укутал ею девушку, чтобы защитить от ночного холода.

– Нам надо поговорить, – спокойно сказал он.

– Да, конечно. Теперь я смогу взять деньги Роя и потратить на обратную дорогу в Вирджинию.

– Чтобы прийти к родственникам, которых ты даже не знаешь?

– Нет, – возразила она и, подумав, ответила: – Там остались соседи, кто-нибудь охотно возьмет меня к себе в дом.

– Конечно, найдется немало олухов, готовых жениться на такой красавице, как ты, – шутливо сказал он.

– А что же мне еще делать? – покорно вздохнула Чериш.

Повисло долгое молчание.

– Ты не сможешь дойти до Огайо одна.

– А вы не возьмете меня с собой?

– Нет, – сухо ответил он.

– А если я заплачу вам? – И она протянула ему кошелек.

Он только головой покачал.

Чериш была огорчена таким решительным отказом и смотрела на него широко раскрытыми глазами. Помолчав, она тихо, но решительно сказала:

– Тогда мне придется идти одной.

– Ты рискуешь нарваться на людей куда более гадких, чем Моут и Сэтч.

– Так что же мне делать?! – в отчаянии спросила Чериш, пытаясь рассмотреть лицо Слоуна в отблесках затухающего костра.

– Ты можешь выйти замуж за меня.

Последовала долгая пауза. Девушке показалось, что она неверно расслышала. Вытянув шею, она ждала, что он решит сказать еще.

– Ты онемела от моего предложения? – спросил он насмешливо.

– Но мы ведь не знаем друг друга. Вам необходимо срочно жениться?

Он долго смотрел в сторону леса, в темноту, в недобро шумевшую чащу, словно высматривая там что-то необычное. Потом снова повернулся к девушке.

– Мне нужна женщина. Хорошая женщина, чтобы она могла заботиться о ребенке.

Чериш хотелось, чтобы Слоун сел от нее подальше. Его близость наполняла девушку теплом, она чувствовала себя уверенной и защищенной. Но теперь уныние охватило ее душу. От разочарования глаза ее потемнели и казались огромными на побледневшем личике. Такие слова не могли быть сказаны просто так. От неизвестности тягостно сжималось сердце.

– Откуда вы знаете, какой у меня характер? Что я ХОРОШАЯ? – сердито спросила Чериш.

В глазах Слоуна неожиданно сверкнули огоньки, а на щеках появились ямочки.

– Готов поспорить на что угодно, что это так!

– Нет, вы не знаете, может, я… вредная. Вот! – выпалила она и тут же пожалела, что сказала глупость.

Слоун засмеялся:

– Ну, если и вредная, то не больше, чем я. Ты так же добра, как и прекрасна, и свежа, как утренняя роса, – потом с улыбкой добавил: – И с коготками, как молодая кошечка.

Напряженное ожидание, повисшее над ними, давило на Чериш, словно стены тюрьмы, где она будет заключена, пока не примет решения. Лицо девушки пылало, а губы были не в силах вымолвить ни слова. Наконец она с трудом проговорила:

– А где этот ребенок?

– В двух неделях пути отсюда по хорошей погоде. Хотя сам я добираюсь быстрее.

– А каково жилище?

– Очень удобное.

– Вы будете обеспечивать меня, если я стану заботиться о малыше, не так ли?

– Безусловно, – ответил Слоун, глядя девушке прямо в глаза.

– Для этого вам не нужно обязательно жениться на мне, мистер Кэрролл, – голос Чериш был твердым, но подбородок дрожал, что не ускользнуло от внимания Слоуна.

– Я хочу жениться на тебе, – просто чсказал он.

– Но… почему?

– Ты мне нравишься, к тому же я способен содержать и охранять тебя. – Его взгляд стал жестким, голос изменился.

Чериш опустила голову. Как ей хотелось ответить «да!», но все мечты юной девушки о прекрасном возлюбленном, могучем и пылком, который вознесет ее к небесам, окутав облаком своей любви, рассеялись как дым. Мужчина просит ее руки не из любви, а чтобы заботиться о его ребенке. Как будто нанимает. Ей будет обеспечено жилье, еда, охрана в обмен на услуги с ее стороны.

– Вот так, совсем без любви? – Слезы засверкали на ее ресницах.

– Кто знает… – ответил Слоун, не поняв, что она имеет в виду, – может быть, со временем ты меня и полюбишь.

Чериш вздрогнула. Теперь она знала, что она не может быть его женой, как бы ей этого ни хотелось. Она не станет женой этого человека, если он не любит ее. Но что потом? Вернуться в Вирджинию? Ни дома, ни родных… И она больше не увидит Слоуна никогда. Странно, почему именно эта мысль больше всего обескураживала девушку.

– Мистер Кэрролл, я пойду с вами и буду заботиться о вашем ребенке, но ни в коем случае не стану вашей женой.

Слоун было улыбнулся, но улыбка сползла с его лица. Он молча смотрел на нее, будто ожидал, что Чериш скажет что-то еще. Она добавила:

– Может быть, я решу вернуться в Вирджинию.

Слоун кивнул, казалось, равнодушно:

– Тебе виднее, – и поднялся на ноги. Чериш ждала:

– Итак, мы сторговались… или нет?

– Да, на данный момент я согласен. А теперь тебе лучше поспать, завтра мы отправляемся в путь с восходом солнца.

Он подсел ближе к огню и стал шить ей мокасины. Уже лежа, Чериш все смотрела на Слоуна. Сердце покалывало, голова кружилась. Но тепло костра, мягкая постель, чувство защищенности успокаивали, и постепенно девушка стала дремать.

И тут она проснулась от неприятных воспоминаний.

– Мистер Кэрролл, – спросила Чериш, – а те двое вернутся?

– Вообще могут, – ответил Слоун, не отрываясь от работы. – Но я не думаю. Не волнуйся, Браун почует за версту и сразу подаст голос. Мы успеем что-нибудь придумать.

Пес лежал на том же самом месте, где и в начале вечера, в той же позе: голова на лапах, глаза следят за девушкой. Услышав свое имя, Браун вопросительно поднял голову, потом насторожился и, видимо, удовлетворенный тем, что не слышно ничего подозрительного, спокойно улегся на прежнем месте.

Повинуясь вдруг возникшему желанию, Чериш протянула руку к Брауну. Пес подполз к ней поближе, и девушка потрепала его загривок, поросший густой шерстью.

– Спасибо, Браун. Ты спас меня сегодня, – прошептала она еле слышно.

В ответ пес тихо заскулил, словно понял ее слова. Взглянув на Слоуна, Чериш заметила, что он все видел, и отдернула руку.

– Браун не всякому позволяет коснуться себя, – заметил хозяин. – Должно быть, ты ему нравишься.

– Он тоже нравится мне. Раньше у меня была собака, но не такая большая, как Браун.

– И что же с ней стало?

– Сосед подумал, что это лиса, которая повадилась воровать его цыплят, и убил ее. До сих пор не могу понять, как можно было их перепутать.

Слоун ничего не ответил. Чериш снова положила руку на огромную собачью лапу.

Тихо повизгивая, Браун сунул нос в ладонь девушки и стал тереться об ее руку. Чериш, улыбаясь, чесала его за ушами. Пес глубоко вздохнул и с довольным видом закрыл глаза.

Слоун только усмехнулся, покачав головой, и склонился над своей работой. Их окружала ночь со своими звуками. У ручья старательно квакала лягушка, в траве беспорядочно стрекотали сверчки. Где-то ухала сова. Чериш поуютнее завернулась в одеяло на своем мягком ложе из папоротника. И вдруг ей почудилось, что она дома рядом с этим псом и его темноволосым хозяином.