Текст книги "Только ты"

Автор книги: Дорис Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Она выуживала последнюю сосиску, когда позвонил телефон.

– Мэгги, я вне себя! – театрально сказала Трой. – Я не могу прийти. Меня интернировали! – По-видимому, Ангус «считает, что им нужно поговорить». – В общем, он прав. – Она понизила голос. – Я потом у вас укроюсь. Мне теперь надолго хватит общества дорогого кузена. Извините, – продолжала Трой. – Мне правда очень жаль. Как-нибудь в другой раз, верно? – Телефон весело звякнул, когда опустилась трубка.

Тут только Мэгги сообразила, что о ней самой не было сказано ни звука. Ну, впрочем, и его приглашение было таким неопределенным, и времени он не сказал, и самое главное, это было сказано до приезда Трой. Раз она приехала, зачем Ангусу Макаллану еще чужой человек за столом? И, разумеется, самой Мэгги щелчок по носу был ни к чему. А ведь не прошло и десяти минут, как она твердым холодным разумом наметила «Как, Не Создавать Ложного Впечатления».

– Ну, котик, нам придется сейчас съесть жуткое количество сосисок, – бодро сказала она Келли.

В раннем детстве Келли плохо спала ночью. Том и Салли очень нервничали из-за этого, а когда в пять лет ей пришлось пережить утрату родителей, детские нервы совсем сдали. Потребовались месяцы терпеливых стараний, чтобы у девочки восстановилось чувство защищенности, но время, перемена места и горный воздух в конце концов сделали свое дело. Келли стала спокойно засыпать в своей необычной чердачной спаленке в Фэйрли-Холл. Если ей и случалось проснуться и увидеть, что кровать Мэгги пуста, она спокойно принимала, что ее тетя сошла по деревянной лесенке к лошадям, размещавшимся под ними.

Мэгги понимала, что она хочет слишком многого от маленькой девочки, первый раз попавшей в новый дом, но она все-таки сделала попытку: ей хотелось навестить гнедого.

– Детка, ты не будешь против, если я сбегаю в конюшню, посмотреть, как он там? Это только полчасика.

Как она и опасалась, личико Келли стало тревожным.

– Сейчас? Я пойду с тобой.

– Душенька, сейчас ты пойдешь спать. Немедленно. Ты ведь так устала.

Келли сказала «нет», теребя руками юбку. Надо было решать между возможно заболевшей лошадью и измученным ребенком, но, оказывается, ужин волшебно подействовал на Келли. Глаза у нее больше не закрывались и даже щечки порозовели. Может быть, и правда, чем видеть ее огорчение, лучше пойти вместе, прямо сразу. Только вот надо где-то раскопать джинсы и куртку. Не работать же с лошадью в новом брючном костюме, да и Келли нельзя быть в стойле в своем новом пальто.

Несколько минут, пусть и ураганных, но она собрала все, что им могло потребоваться, и оживленное личико Келли уже было само по себе наградой за быстроту.

Лошади в Гленкаллене всегда настораживались, когда кто-нибудь входил в конюшню. Здесь они не отреагировали на приход людей. Мэгги подумалось, что Келли все это вскоре изменит. У каждой лошади было имя по названию местности в Шотландии. Серую, с мощным крупом, звали Кинкардин, гнедого мерина – Бреймар. Романтичное имя, но владелец его, увы, был далек от всей романтики. Если у него и не было температуры раньше, когда Мак в последний раз смотрел его, то теперь он температурил, если она хоть что-то понимает в лошадях. Она умело приложила руку к низу челюсти. Да, пульс частил, и дышал он тоже тяжело.

– Бедняга, – ласково заговорила Мэгги, – бедняга ты мой. Тебе и правда нужна помощь, я так и знала.

К счастью, шкафчик с лекарствами Мака в кладовке для упряжи был в полном порядке, со всеми нужными лекарствами. Она нашла термометр и измерила Бреймару температуру. Было больше 101 градуса по Фаренгейту. Не очень высокая, но следить за ним нужно. Она записала температуру, стряхнула термометр и отдала его Келли вымыть. Плоха та беда, которая хоть немного добра не приносит; а Келли оживилась, почувствовав, что она нужна.

– Вызовешь доктора? – спросила она.

– Не сразу. Может быть, завтра, – ответила Мэгги. – Сегодня мы с тобой его закутаем потеплее и посмотрим, как он дальше будет. Я не думаю, что с ним что-то очень серьезное. Поговори-ка с ним, пока я достану попону.

– Будешь давать ему лекарство? – спросила Келли.

Мэгги очень бы хотелось сделать это, но тут требовался помощник. Она пока еще мало знала Бреймара, чтобы рискнуть делать это в одиночку.

– Давай я подержу его, – предложила Келли. – Я держала Крима Крекера.

– Верно, родная, но тут большая разница. – Бреймар был высок, примерно шестнадцать ладоней.

– А я на что-нибудь встану.

– Нет, детка. Лучше разговаривай с ним.

Укутать попоной, привязав ее как следует, было не долгим делом. Бреймар стоял как изваяние. Это было красивое животное, хороших кровей – в левой ноздре была выстрижена метка. Должно быть, была и капля арабской крови, об этом говорил выразительный профиль сухой головы.

– Бедный ты мой, – ласково говорила Мэгги. – Ну, сейчас хоть ты согреешься. А завтра еще тебя полечим.

Пусть этот Роб Макинтайр был хоть какой ворчун, но как он ей был нужен в этот момент. Дать лошади слабительное надо сейчас, а не с опозданием в двенадцать часов, тогда бы он быстро выздоровел.

Вернувшись домой, она уложила Келли в постель. Они пробыли в конюшне дольше, чем она рассчитывала, и немытая посуда глядела на нее с молчаливым укором. Скорее навести порядок! Мэгги и раньше бывала окружена непринужденным хаосом, но тут ей было как-то неловко. Как будто Ангус Макаллан смотрит через ее плечо. Она бросилась убирать вещи.

Было почти десять часов, когда она повесила последние вещи во встроенный шкаф Келли. Та ничего не слышала и не просыпалась. Даже грохот башмаков, вывалившихся из сумки на колесиках, не разбудил ее. Обессилевшая от усталости, в полной гармонии с новым домом, она, наверное, проспит чуть не сутки. В таком случае… Мэгги отвела занавеску и взглянула в темноту.

Да нет, конечно, ничего не сделаешь. Это не то, что спуститься по лесенке в Гленкаялене. Сколько времени они сейчас шли до конюшни… И потом, если она и придет туда, что она сделает одна? Разве только успокоится, если Бреймару не стало хуже. Если бы было на чем поехать. Трой! – внезапно подумала она. В конце концов, Бреймар принадлежит ей, и заботиться о нем ей тоже нужно. У нее была и машина, а к этому моменту Ангус Макаллан, наверное, вдоволь наговорился с ней, так что можно будет и нарушить их уединение. Теперь – Келли. Бросить ее ночью одну нельзя, Мэгги так ни разу не делала. Так… Надо написать записку крупными буквами, чтобы девочка смогла прочитать, и положить ее на видное место перед кроватью. Сделав это, она тихо cпустилась, сняла куртку с крючка и бесшумно отворила входную дверь.

Первая неудача – на дорожке уже не стоял бледно-синий мини-автомобиль. Вторая – весь Стрэтайр тонул в полной тьме. Нигде ни огонька. Очертания дома сливались с природой, как папоротники и буки, и ничем не напоминали обиталище человека. Едва ли тут можно получить помощь, в которой она так нуждалась.

Она могла бы постучать или позвонить, но не стала – Ангус Макаллан или поехал куда-нибудь с Трой и Грэмом, или же он и Трой уехали, а Грэм давно в постели. Есть разные мнения о том, в каком возрасте уже можно оставлять детей одних дома; она сама, конечно, была чересчур беспокойная, но Грэм был и старше Келли, и куда взрослее. Из-за того, что, может быть, он и в самом деле остался дома один, она не рискнула постучать.

Она повернула назад, как вдруг разглядела старый велосипед. Выглядит дряхлым, но если он все-таки едет, она доберется на нем до конюшен куда быстрее, чем донесут ее усталые ноги. Осмотр, однако, показал, что пригодность его сомнительна. Он ехал, и шины были накачаны, но седло болталось, и тормоза были только для виду. Мэгги не думала, что это важно, так как на полевой дороге ей не встретится препятствий и, значит, не нужно будет внезапно тормозить. Ударив по седлу, она установила его горизонтально, встала на камень и перекинула ногу через раму. «Не должно быть дома без краеугольного камня», – подумала она и завиляла в темноту.

Это нельзя было назвать приятной поездкой. На каждом камушке велосипед содрогался, седло ерзало и перекашивалось. Стукнуть по нему как следует, и все будет в порядке, но тогда сама свалишься.

Так почти и случилось два раза. После этого она решила ехать по принципу «больше газа, меньше ям» и помчалась, неудобно устроившись на задней части седла.

Все произошло внезапно. То она неслась в одиночестве по тропинке, а то перед ней что-то выросло в темноте, она нажала на тормоза, но они не работали. Велосипед летел, как камень из катапульты. Ей надо было бы закричать, но страх сковал ее. Ярды, футы, дюймы – что-то стремительно приближалось. Она увидела силуэт темной головы, тяжелые плечи и за мгновение, прежде чем налететь на него, твидовый пиджак. Она отчаянно рванула руль вбок, машина не устояла и рухнула. В следующее мгновение она очутилась спиной на дорожке: руль на ногах, голова – на чем-то мягком.

– Ох, простите! – выдохнула она. – Я не могла остановиться.

– Не стоит объяснять очевидное, – донесся голос снизу. – Вы ушиблись?

Резко саднили колени, локти, лодыжка, но об этом говорить не стоило.

– Нет. – Чтобы доказать это, она с трудом поднялась на ноги. – Просто не могу простить себе…

– Тогда не прощайте. – Он уже стоял на ногах и отряхивался. – Вы всегда так носитесь в кромешной тьме, без фонарей и тормозов?

Это было уже чересчур.

– Всегда, – отрезала Мэгги. – Когда у меня в одном месте ребенок спит, а в полумиле от него стоит больная лошадь.

– Больная лошадь? С каких это пор? Трой ничего не говорила.

– Я не хотела ее тревожить. У Бреймара температура. Не очень высокая, но хочу опять посмотреть, как он. – Она потирала локоть.

Это не осталось незамеченным.

– Все-таки ушиблись.

– Да ерунда. – Она подняла велосипед. – Еще раз простите. Я поеду дальше.

– Только не на этой штуке. – Твердая рука легла на руль. – К тому же мы почти пришли.

– Мы? – Она изумленно взглянула на него.

– Со мной безопаснее, я думаю. – Он повел велосипед. Они прошли несколько шагов в молчании.

– Да не нужно вам ходить со мной, не по пути, – выпалила Мэгги.

– Мне по пути. И другого нет, – последовал суровый ответ.

Правда, она сказала глупо. Но надо ли было ему это подчеркивать?

– У вас есть ключи? – удивилась она, когда они дошли до конюшен и он подошел впереди нее к главному входу.

Опять ее необдуманный вопрос и опять резкий ответ:

– А как по-вашему?

Мэгги было безразлично его богатство и его положение в обществе. Перед ней был просто упрямый недружелюбный человек, и к тому же грубый.

– Жалею, что спросила, – отрезала она.

– Я понял, что так будет, как только увидел вас, – безразлично заметил Ангус Макаллан. – Вы явно относитесь к тому типу, кто прежде говорит, а потом думает. Однако, – загадочно добавил он, – бывают недостатки и похуже. Ну, давайте посмотрим на лошадь.

Бреймар спокойно стоял в своем стойле, укрытый попоной.

– На мой взгляд, он не кажется больным, – заметил Макаллан.

– Я вам говорила, пока – не кажется.

– Ну, наверное, и не заболеет.

– Вот тут уж позвольте мне судить. – Она пощупала пульс Бреймара. Он, безусловно, не был хуже. – Я знаю, что это может пройти само собой. И очень на это надеюсь. Но может и ухудшиться, – нахмурившись, сказала она.

– Да он укутан! – воскликнул ее спутник.

– Для тепла. – Она-то кротко ответит на его глупые вопросы, в отличие от него.

– Но я и не полагал, что для Королевских скачек. – Голос звучал мягко. – У вас явно страсть объяснять очевидное. Я задавал вопрос. Вы его перевязали?

– Разумеется. Я бы ему дала и слабительное, если бы кто-нибудь его подержал. Хорошо, хорошо, мальчик! – Она потрепала темную шею Бреймара. – Тебе ведь не хуже!

Трудно было ожидать, что лошадь сразу признает ее, но вдруг Бреймар опустил голову и трогательно потерся о ворот ее куртки. Мэгги ласково погладила его по морде. Глаза Ангуса Макаллана, стоявшего по ту сторону стойла, ничего не выражали.

– Ну, так как же с этим лекарством? – неожиданно спросил он. – Наверное, эпсомская соль? У Мака где-то была в шкафчике. И давайте поскорее. У меня тоже дома ребенок один.

– То есть вы хотите сказать, что попытаетесь его подержать? – Мэгги растерялась, не зная, то ли рискнуть, то ли отказаться от его помощи.

– Я хочу сказать, что подержу его, – невозмутимо поправил ее Ангус Макаллан. – Но всю ночь ждать я не смогу.

У нее было подспудное чувство, что ему хочется ее проучить. Если и так, то желание было обоюдным.

– Только сзади не подходите, – решилась она сказать, возвращаясь с бутылкой в руках. – Если он испугается, он может лягнуть вас.

– Не лягнет. Давайте делайте, – отрезал самозваный конюх.

Кавалеристом он, может быть, и не был, но не был и дураком. К тому времени, как Мэгги нашла ящик, на который можно было встать, умелый поворот хомута вместе с головой заставил Бреймара поднять верхнюю челюсть.

– Вот спасибо! – воскликнула она изумленно.

– Хорошо, начинайте!

Это была медленная процедура. Лекарство надо было давать небольшими порциями, чтобы лошадь успевала проглатывать. Мэгги все время следила за глоткой Бреймара, чтобы убедиться, что все идет хорошо, постоянно остро ощущая присутствие человека рядом с головой лошади. Пятна высохшей грязи виднелись на его светлых брюках, а на ухоженной руке, придерживающей нахрапник, виднелись царапины. Не страшные, но, как и пятна грязи, какие– то неуместные.

Яркий свет в конюшне заставил ее волосы светиться бледным золотом. Его волосы тоже отсвечивали, но оттенок был более красноватым, чем ей казалось раньше. Кожа у него была свежей и гладкой, а линия подбородка казалась жесткой только издали. Вблизи это было как будто другое лицо. То или другое, но сейчас оно глядело прямо на нее, чуть улыбаясь. «С чего бы?» – сердито думала она. Наверное, он почувствовал, что она рассматривает его. К счастью, в бутылке уже ничего не оставалось.

– Спасибо. Я вам очень благодарна, – сказала она, когда они запирали конюшню. – Я думаю, теперь у него будет все в порядке.

– Говоря другими словами, вы считаете, что напрасно беспокоились?

– Нет, не считаю. – От возмущения она порозовела. – Вы забываете о моей ответственности.

– Я не забываю ни об этом, ни о том, что вы женщина. Большинство женщин всегда чрезмерно тревожатся. Вот почему, с самого начала, я сказал, что эта работа – для мужчины.

– Поэтому и по другим причинам! – С момента их первой встречи он невзлюбил ее, и ничего с тех пор не изменилось!

– Ну, если вы так говорите. – Снова этот кроткий тон. Молниеносный взгляд Мэгги, и его губы перестали улыбаться. Дразнит он ее, что ли? Или насмехается? Или соглашается с ней?

– Еще раз спасибо за помощь. Я побегу, как бы Келли не проснулась. – Она ожидала, что он возьмет велосипед, как раньше.

– Я понял так, что вы посчитали неудобным для себя прийти ко мне обедать?

– Обедать? – Мэгги не могла поверить своим ушам.

– Но не могли же вы забыть, что вас и Келли ждали сегодня к обеду?

– А… разве мисс Макаллан ничего вам не сказала? – забормотала она. – Она собиралась прийти обедать к нам. Надо было кое-что обсудить. – Это выглядело так, как будто она перекладывала вину на Трой, но иначе она сама выглядела ужасно. – Только она потом позвонила и отменила наш ужин.

– И сказала, что вас мы не ждем?

– Нет, нет. Она вообще ничего об этом не сказала, но я так поняла, что она передаст вам мои извинения.

– Лучший способ передавать извинения – конечно, лично. Вы-то как раз должны знать, что на Трой нельзя особенно положиться.

Мэгги прекрасно поняла намек: он считает виноватой ее, а не Трой.

– Должно быть, она забыла, – неловко промямлила она.

– Очень может быть. Никто и не ожидает от Трой, чтобы она все помнила, – сказал он снисходительно. – У нее голова забита всякими важными вопросами, где уж тут думать о делах прочих людей. Да она и уехала к тому времени, что я пошел к вам.

– Уехала? Она не осталась у вас?

Его глаза сузились.

– А вы думали, что она останется? Вы ведь знаете, что моя экономка в доме не живет.

– Я не знала. – Щеки Мэгги горели от досады. – Мне очень жаль, что вам пришлось зря стучаться и уйти ни с чем. Я, наверное, в это время была с Бреймаром.

– Ничего, ничего. У меня был ключ, – небрежно заметил он. – От Мака. Я его положил там на столе. Вы его, наверное, нашли?

– В «домике»? – Глупый вопрос. Да, она взяла ключ, уходя. И сейчас он лежал у нее в кармане. Но она, оказывается, не подумала, откуда он взялся. Ну, это просто ужасно. Он и в Гленкаллене застал беспорядок. Теперь здесь. Как не повезло ей с ним оба раза. Теперь подумает, что она неряха. – Извините за беспорядок. Я так торопилась, – начала она защищаться. – Мне нужно было бежать к Бреймару, а Келли никак не хотела оставаться одна.

Он усмехнулся.

– Как раз это я вам и говорю. Вы набрасываетесь на дела как собака на кость. Так нельзя. Если хотите долго жить – и превратить конюшню в образцовую, – не надо так торопиться. Смотри, куда прыгаешь, – мой девиз. Это всегда оправдывается.

– Да? – Мэгги не преминула загнать его в угол. – А как насчет «дорога ложка к обеду»?.. К завтрашнему утру Бреймар вообще мог бы свалиться.

– Вы правы, – спокойно ответил он. – Но я ведь о вас забочусь. Знаете, всегда лучше быть как та сова. Как там? Слышит все, знает все… а дальше?

– Не имею ни малейшего понятия, – ледяным тоном ответила Мэгги. – И хотя я уверена, мистер Макаллан, что вы желаете мне добра, все же работаю я у вашей кузины, и приказы мне отдает она. Прошу простить, но мне пора.

– Ну, конечно, – непринужденно сказал он. – В таком случае полный вперед! Не буду вас задерживать.

Глава 6

На следующее утро прозрачное северное небо было бледно-синего цвета снятого молока, с красными полосами на востоке. Мэгги высунулась из окна, пытаясь разглядеть вдали ленту реки Ди, когда увидела Грэма, свернувшего с дорожки. Однако он шел не с визитом. Он поднял старый велосипед, лежавший у стены «домика», и с важным видом покатил его обратно.

Через несколько минут Ангус Макаллан в темном костюме с кожаным портфелем в руке показался в белых дверях дома и вскоре лихо выехал в черном автомобиле из большого двухместного гаража. Он резко просигналил и распахнул переднюю дверцу. Грэм вальяжно сошел со ступенек, засунув руки в карманы, однако был послан обратно проверить, заперта ли дверь, после чего сел рядом с отцом, и машина умчалась. У Мэгги сразу поднялось настроение.

Она поставила тарелки на ярко-желтый стол в кухне и с удовольствием смотрела, как Келли скребет ложкой по дну своей красной мисочки. Потом они помыли посуду и застелили постели.

– Может быть, пока все оставим так? – спросила Келли.

– Нет, – кратко ответила Мэгги. – Сегодня начинаем новую жизнь.

За коричневыми дымовыми трубами Стрэтайра небо было цвета лаванды, но впереди было солнце.

У Келли в кармане лежала Зебеди.

– Я ее взяла, чтобы и она поздоровалась с лошадьми, – сказала она таинственно и побежала впереди. Давно уже она не казалась такой счастливой, давно не съедала все начисто.

Аллея, ведущая к конюшне, имела ворота. Небо над ней было глубокого синего цвета, и белая деревянная обшивка башенки сверкала на солнце. Келли не могла дождаться, пока Мэгги отопрет ворота.

Она перелезла через ограду и понеслась дальше. Мэгги вошла во двор как раз вовремя, чтобы услышать невероятное. Дверь в стойло, где стоял Гленши – один из двух гнедых меринов Трой, – была раскрыта, и Келли на цыпочках тянулась погладить лошадь. В этом не было ничего особенного. Не было бы ничего странного и в том, что она говорила с лошадью. Но говорила-то она не с ней, а с коренастым мужчиной в бриджах для верховой езды. Мэгги вспомнила, что, когда они приехали в Фэйрли-Холл, потребовалось несколько недель, чтобы заставить ее заговорить с Чарльзом.

– У меня волшебная лошадка, – объявила она мужчине. – Она может быть какого хочешь размера. Сейчас у нее карманный размер.

Мужчина сказал:

– Да неужели это правда? – и в этот момент заметил Мэгги. В лице у него сохранилась какая-то мальчишеская живость, хотя он был немолод, песчаного цвета волосы слегка редели на висках. Чуть сутулясь, он двинулся ей навстречу. – Вы и есть мисс Кэмпбелл, – заявил он утвердительно. – А я Роб Макинтайр. Я бы приехал вчера, да пришлось больно долго ждать фургона.

Никто ничего не говорил ей о фургоне, а вот он стоял перед ней – для восхищенных глаз Мэгги как игрушечка и даже лучше – аккуратный фургончик, с нарисованной эмблемой конюшни – башенкой с часами.

– Грязь набралась в двигатель, – объяснил Роб. – Вот и пришлось приводить его в порядок. Послушается он вас, как думаете? – неожиданно закончил он. – Его погонять не надо.

Мэгги вскоре увидела, что о Робе Макинтайрс можно писать целые книжки, и еще скорее она поняла, что его дружба стоит многого. А насчет велосипеда ему сказала маленькая птичка, продолжал он. И насчет Бреймара тоже. «Проверяет меня», – возмущенно подумала Мэгги. Однако здесь она была отмщена. Роб сказал, что мерин в полном порядке.

– Вы тут вдвоем славно его полечили, – добавил он. – У вас не только личико пригожее. Я вас похвалить должен. – На него нельзя было обидеться, такой у него был ясный и открытый взгляд. К нему не надо было подлаживаться – у него было спокойное достоинство.

– Я рада, что вы не собираетесь уходить вместе с мистером Маккензи. – Она несколько минут обдумывала свою следующую фразу. – И я надеюсь, мы с вами хорошо сработаемся.

– Поживем – увидим, – скупо ответил ее помощник. – Меня не обидят, и я не обижу. Так ведь?

Роб с лихвой отрабатывал свое жалованье. Мэгги знала, когда он уходит, но никогда не знала, во сколько же он приходит. Как бы рано она ни пришла, он уже работал в конюшне.

В пятницу их первой недели в Стрэтайре позвонил Дерек.

– Ты со мной еще разговариваешь? Я тебя нечаянно обманул. – Дело, по которому он уезжал из Эдинбуpra, было закончено, и он вернулся к себе. – Позавтракаем завтра вместе? – предложил он, и Мэгги глупо спросила: «Где?» Не собирается же он проехать сто восемнадцать миль, чтобы поесть с ней. Она это и сказала, а оказалось, что как раз собирается. Ужасно, что приходится отказываться.

– Мне страшно жаль, но у меня все утро уроки и еще в три часа занятия. У нас сегодня самый напряженный день.

– Тогда в воскресенье?

Расписание было у нее внизу, но Мэгги и так знала, что днем у нее есть время. Ей было неловко, что он поедет из-за нее в такую даль.

– Ты меня не хочешь видеть? – поддразнил он ее.

– Ты знаешь, что хочу. Я столько тебе расскажу!

– Прекрасно, – довольно сказал он. Лучшим качеством Дерека была его искренность. Он действительно был рад и готов ее выслушать.

– И еще мне так интересно, что ты скажешь о Келли. Знаешь, она…

– А, Келли. – Голос переменился. – Да, вот о Келли я и забыл. А у нее нет школьной подружки, с кем бы ее можно было оставить?

Вот это был холодный душ.

– Какие школьные подружки, – резко ответила Мэгги, – если Келли только вчера в первый раз пошла в школу! – Ну что ж, бери ее с собой, – уступил Дерек и начал договариваться о месте встречи в Абердине. Она останавливалась хоть раз там в отеле? Она знает такой – «Тритопс», на Спрингфилд-роуд? – Да, и кстати, как отношения с Макалланом? – мимоходом спросил он, прежде чем закончить разговор. – Он хоть немного разговаривает с тобой?

– Достаточно. – Господи, ведь Дерек, похоже решил, будто она неравнодушна к Макаллану. Она ни в коем случае не должна давать повод ему так думать.

Резкий тон Дерека говорил, что это скользкая тема.

– По делу или так? Какие разговоры?

– Всякие. Растительные и минеральные, – нарочито легкомысленно ответила она. – И даже завиральные. Ты когда-нибудь напишешь мне руководство. – «Это должно ему понравиться», – с облегчением подумала она. Но, кажется, не понравилось.

– Так. Ясно, – решительно сказал Дерек. – Значит, тебе пока везет. Я думал, что он начнет говорить о своей фирме. Но, насколько я понимаю, это для него трудно. Так?

– Нет, нет. – Конечно, было мельком упоминание о «Бонни Твидз», но ведь не в разговоре с ней. Тот разговор был совершенно частный, между отцом и сыном. Собственно говоря, она тогда старалась не вслушиваться.

– Ну, хорошо, – одобрительно сказал Дерек. – Я так, на всякий случай спросил. – В его голосе чувствовалась еще какая-то нерешительность. «Я, наверное, недостаточно ясно говорила, – обеспокоенно думала Мэгги, – я не то говорю, что нужно». Может быть, Дереку как раз хотелось услышать, что все их разговоры были только о делах? Вряд ли это было бы правдоподобно. Ей хотелось сказать ему что-то еще, но в этот момент он произнес:

– Ну, до свидания, до воскресенья, – и повесил трубку.

Суббота была вся загружена, как она и ожидала. Осложняло дело еще и то, что, хотя Бреймар практически выздоровел, с ним еще нельзя было работать. Если Трой твердо решила держать конюшню, ей нужно или купить еще несколько лошадей, или хотя бы брать их на передержку. А так, как сейчас обстояли дела, конюшня вообще не приносила никакого дохода – и это при таких-то затратах.

– Плохо у нас с выручкой, – заметила она Робу. – А ведь это главное теперь – что у нас, что в фирме «Макаллан, Абердин», что в лавочке на углу.

Роб, который расчищал копыто Кинкардину, в ответ только хмыкнул.

– Не хочется мне это от кого-нибудь услышать, – продолжала Мэгги. – Эдак я работу потеряю.

– Ничего подобного не будет, – ответил конюх убежденно. – Никогда она конюшни не продаст.

– Мистер Макаллан надеется, что убедит ее.

– Надеяться-то он надеется, – малопочтительно ответил Роб, – да только попусту. – Он повернулся и увидел, что Келли держит свою Зебеди над яслями с сеном. – Давай-ка убирай своего ослика отсюда, покуда я на него не наступил!

– Не ослика, – поправила его Келли, – а лошадку.

– И сама выходи отсюдова! – велел он ей.

Мэгги не обижалась на Роба, она знала, что он ворчит для вида. Он так ласково смотрел на Келли, когда думал, что рядом больше никого нет. Она осмелела:

– Один мой приятель из Эдинбурга приедет завтра, мы собираемся вместе пообедать. Вы никого не знаете, кто бы мог побыть с Келли часа два?

К сожалению, у Роба таких не было на примете. Мэгги понимала Дерека. Он приедет так издалека, им нужно многое обсудить, и присутствие ребенка, конечно, немного мешает. Однако ничего нельзя было поделать.

Она пораньше искупала Келли, вымыла ей голову и устроила ее сушиться перед камином, уютно укутав. И самой нужно было вымыть голову. Волосы такие светлые, что их приходится мыть чуть ли не через день, а уже четыре дня она так уставала, что ей было не до мытья. Она вымыла голову, расчесала волосы и накрутила их на крупные бигуди. Келли попросила позволения включить проигрыватель. Утром его доставили вместе с более тяжелым багажом из Дублина. «Дедушкину пластинку», – сказала она. Хитрюшка! Она знала, сколько дорогих воспоминаний было связано у Мэгги с этой музыкой. Но Келли настолько изменилась в лучшую сторону, что давно пора было ее побаловать.

Дункан Кэмпбелл любил шотландский оркестр. Комнату заполнили звуки волынки и барабанный бой. Келли не могла усидеть на месте, она замаршировала по комнате, отбивая такт на воображаемом барабане. А Мэгги, надув щеки, пристроилась за ней. Совсем как шотландские волынщики под окнами королевского дворца в Балморале.

В комнате было уютно от задернутых занавесок, гордонские горцы с удалью маршировали под звуки «Сто волынщиков и все…», Келли подпевала, Мэгги делала поворот кругом на месте, и – зазвонили у двери. Решительный звонок – вежливый, но решительный. Сердце у нее оборвалось при мысли, что это Ангус. Она охнула и пошла открывать.

За дверью стоял Грэм в непривычном темно-зеленом тренировочном костюме. Не Ангус, но и не намного лучше.

– Добрый вечер, мисс Кэмпбелл. Извините, что так поздно. – Его тон был настолько сдержанный, что Мэгги сразу словно отрезвела.

– Ничего, ничего, Грэм, входи. Ты?.. – Она запнулась.

– Тренировался, – докончил он. – Хочу попасть в нашу команду. – Понятно теперь, почему он так раскраснелся.

– Не обращай внимания на беспорядок, от него никуда не денешься, – сказала она и выключила проигрыватель.

– О, что вы, наоборот, очень уютно, – вежливо запротестовал Грэм. – Я только на минуту. Насчет вашей племянницы. Я уже давно нанимаюсь почасовой нянькой, может, вам нужно….

Мэгги с трудом удержалась от смеха.

– Цена обычная, – продолжал кандидат в няньки. – Я думаю, вы сможете быть вполне спокойны. Если хотите, я принесу отзывы обо мне.

Покрасневшая до корней волос Келли отчаянно мотала головой, спрятавшись в уголок.

– Сколько тебе лет, Грэм? – мягко спросила Мэгги.

– Одиннадцать, но я ложусь спать поздно. Ко мне очень многие обращаются. Если хотите, проверьте. А я хочу набрать денег, чтобы поехать в Норвегию. У нас в школе собираются ехать туда на Рождество.

– Я подумаю об этом. – Мэгги не могла решить сразу. – А если я надумаю, то тебя устроит завтра?

Келли неистово мотала головой.

– Если завтра, то вполне устраивает, – сказал Грэм. – И она будет в полном порядке. Ты не беспокойся, – добавил он, глядя на Келли, – если не хочешь разговаривать, то и не надо. Я тебе принесу всяких книг с картинками, будешь их смотреть.

Казалось, он все решил. Сама Мэгги была далеко от этого, но на следующее утро совершенно неожиданно Келли объявила, что хочет остаться с Грэмом. Мэгги пошла в Большой дом сказать об этом Грэму, но попала не на своего делового партнера, а на его отца. Она долго стучала у входной двери, когда он появился из-за угла дома на садовом тракторе, загруженном мешками цемента.

– Привет! Я вас не узнал сразу.

Он в первый раз увидел ее не в брюках.

– Представьте, и я вас не узнала.

Не удивительно. Он был в сине-черной водолазке и комбинезоне на лямках. В зубах торчала трубка. Вид совсем простой, но милый.

– Я пытаюсь кое-что перепланировать. Нужно сделать террасу со ступенями. Чем могу вам помочь? А, понятно, – серьезно сказал он. – Вы по поводу Грэма. Вам не нужно будет беспокоиться. У него большой опыт. Да и я тут недалеко.

– Он сказал, что копит на поездку в Норвегию. – Это, в самом деле было ей интересно.

– Это правда. Он хочет поехать на собственные деньги. – Тон был беззаботным, но в нем слышалась гордость. – Я передам ему вашу просьбу. Он обязательно придет. Счастливо. Все будет в порядке, не беспокойтесь.

– И знаешь, я ему доверяю, – сказала она Дереку, идя к столику. – Ему и двенадцати нет, но он совсем взрослый. Тебе, наверное, кажется это странным…

– Странным? Напротив, по-моему, это великолепно. Я и надеяться не смел.

Мэгги удивленно вскинула золотистую бровь.

– Просто сегодня мне была нужна ты. В конце концов, если помнишь, мы расстались на довольно драматической ноте.