Текст книги "Только ты"

Автор книги: Дорис Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Дорис Смит
Только ты…

Глава 1

Залы дублинского аэропорта были переполнены, как всегда в августовские субботы. Но сейчас все службы выбивались из сил – был задержан рейс на Лондон, и было похоже, что отложат и рейс 224 на Эдинбург.

– Не жди, Фил, – сказала Мэгги. – У тебя ведь полно дел.

– Ну, если ты уверена… – На бронзовом от загара лице Филлиды отражалась борьба желания и долга. Победил долг. – Дерек – счастливчик. Так ему и передай, – сердечно прогудела она. – Надеюсь, мы его скоро увидим.

Филлида была сущий ангел, но в иные моменты столь явное ее родство с архангелом Гавриилом бывало сомнительным удовольствием для окружающих. Когда ее голос, словно труба Судного дня, прогремел в битком набитом зале ожидания, Мэгги почувствовала, что все глаза обратились на нее. Пытаясь скрыть смущение, она нагнулась к Келли. Девочка крепко обхватила ее за шею.

– Будь умницей, солнышко. Помогай тете Фил!

Келли не было и семи лет, но она уже была отличным конюхом. Она была тихая как мышка, и лошади ей доверяли… Провожая глазами маленькую фигурку, Мэгги почувствовала, что племянница опасливо высчитывает в уме, сколько раз ей придется ночевать без нее.

В зале было не видно свободных мест. Пассажиры лондонского рейса, которым следовало бы уже пролетать над Англией, все еще ждали своего самолета, когда раздался звонкий радостный голос:

– Салли! Салли Гибсон! – Совершенно незнакомая девушка оживленно махала ей со своего места. – Сюда, сюда! Ты ведь помнишь меня, я Пэт Мартин!

Когда-то две маленькие девочки-близнецы с удовольствием пользовались своим сходством и наслаждались путаницей. Но уже давно никто не принимал ее за сестру. Тем более невероятным это казалось здесь, в Ирландии.

– Я не Салли. Я Мэгги, Мэгги Кэмпбелл. Мы с Салли были близнецы.

– Были?.. – Лицо девушки дрогнуло. – Извините, что я так закричала, – смущенно добавила она, когда Мэгги села рядом.

– Пожалуйста, не извиняйтесь. Откуда вам было знать… – Еще двадцать месяцев назад этот случай вызвал бы у нее физическую реакцию – головокружение, дурноту, сухость в горле.

Они не были абсолютно похожи. Салли была красавицей, Мэгги – умницей, но, как и все близнецы, они были очень дружны. Тем более, что в пять лет остались без матери. Впервые они расстались, когда Салли вышла замуж за Тома Гибсона и они переехали на юг Англии. Мэгги осталась с отцом в Дамфрисшире, где он управлял конюшнями. Разлука с сестрой была тяжела, но Мэгги справилась. Конечно, они навещали друг друга. Огромной радостью для Мэгги были приезды Келли, дочки Салли и Тома, чудесного ребенка. Через несколько лет умер отец Мэгги. Не сразу решилась она покинуть родные края и перебраться в Лондон, поближе к сестре.

Пэт Мартин, ожидающая вылета в Лондон, жила на одной площадке с четой Гибсонов впервые месяцы их женитьбы. Она никак не связывала их имена с известием об авиационной катастрофе в горах Испании, в которой никто не уцелел. Теперь Пэт потрясенно слушала о том, как Том, после месяцев сверхурочной работы, затеял это путешествие, чтобы как следует отдохнуть.

– А Келли? Она была с ними?

– Слава Богу, нет. Они ее оставили на меня.

– Где она сейчас?

– Здесь, в Ирландии. Лондон – не для нее.

Объявили отложенный рейс на Лондон. Через пять минут начиналась посадка.

– Подумать только, что я вас встретила… – сказала Пэт. – Так странно глядеть на вас, вы – вылитая Салли. Такие чудные волосы! Золотые, как первоцвет, и такие послушные!

– Что вы, Салли была гораздо красивее, – грустно сказала Мэгги. – Только волосы у нас одинаковые.

– Приглашаются на посадку пассажиры, вылетающие в Лондон.

Пэт Мартин простилась и поспешила к стойке контроля. Спустя десять минут объявили рейс в Шотландию.

Вряд ли Пэт Мартин можно было назвать нелюбопытной, но у нее было слишком мало времени. Иначе бы она непременно попыталась выяснить, зачем это Мэгги, которой явно хорошо живется в Ирландии, направляется сейчас в Эдинбург, оставив Келли. И тогда, сопоставив некоторые факты, Пэт обязательно докопалась бы до имени Дерека Гранта.

Мэгги познакомилась с ним на вечеринке, куда пошла с Томом и Салли. Салли с колыбели была очень общительной и еще дома, в Дамфрисшире, пыталась втянуть сестру в светскую жизнь.

После переезда Мэгги в Лондон, Салли удвоила свои старания. В конце концов, Мэгги слишком долго оставалась в тиши родного гнезда. Салли хотелось это изменить. Но против Дерека у нее были возражения, свойственные только ей.

– Представь; ты хочешь уютно посидеть с ним у костра, а он вместо этого отправляется рубить дрова.

– Ну, с его стороны это было бы очень мило, – пожимала плечами Мэгги.

Дерек вырос в Уэст-Лотиане и, следовательно, тоже был шотландцем. Позже и это было принято. Дерек провел с ними Рождество, а через три недели они ехали в его машине в аэропорт Хитроу, чтобы проводить Тома и Салли в Малагу.

«Сент-Маккартан» летел вдоль береговой линии. Позади остались зеленые и золотые заплатки полей. Синь залива Белфаст-Лох терялась в молочном тумане. В отдалении таяли лиловатые берега.

Мэгги чувствовала себя как человек, выходящий из больницы после долгой болезни. Прошло восемнадцать месяцев с тех пор, как Чарльз и Филлида Фокс распахнули двери Фэйрли-Холла перед ней и Келли, для которых, казалось, наступил конец света. Болезнь, унесшая в могилу ее отца Дункана Кэмпбелла, была недолгой. Воспаление легких после гриппа. Гибель Салли и Тома совсем оглушила ее, а через несколько недель она потеряла и Дерека. Правда, не так бесповоротно, как своих родных. Просто его перевели в Эдинбург. «Я буду поддерживать связь». Звучало, как классическое «как-нибудь позвоню», особенно после добавления: «Знаешь, я самый плохой корреспондент на свете». Это было мягко сказано. В течение полугода несколько коротких невразумительных записок, затем и этот ручеек иссяк.

Мэгги старательно пыталась забыть прошлое и вместе с тем почувствовать, как ей повезло в настоящем… Прошлое почти стерлось из памяти Мэгги. У нее больше не замирало сердце, когда в разговоре всплывало имя Салли или когда она замечала чью-то пепельную гриву, возвышающуюся в уличной толпе.

Один из пассажиров, довольно симпатичный, едва они поднялись в воздух, даже прислал стюардессу спросить, что хотела бы выпить дама.

На прошлой неделе такого просто не могло случиться, но со вторника Мэгги стала другим человеком. В этот день пришло письмо от Дерека.

Сердце ее забилось, когда она увидела знакомый почерк на конверте. Секунду спустя перед глазами замелькали обрывки фраз. «Когда ты вернешься в Шотландию…», «пора связать нити…», «удалось заказать номер, хотя из-за приближающегося фестиваля отели переполнены»…

«Сент-Маккартан» летел над Кэмпбеллтауном и массивным зеленым выступом Кинтайра.

Теперь уже скоро. Самолет пробился сквозь тучи и летел в солнечном просторе.

«Сент-Маккартан» был загружен полностью, поэтому получение багажа и прохождение таможни тянулось утомительно долго… Все восемнадцать месяцев Мэгги придумывала слова, которые она скажет Дереку, и пыталась представить их встречу. А она получилась сумбурной и несколько небрежной.

– Давно ждешь?

– Изрядно. Хорошо, что это был не трансконтинентальный лайнер.

– Да уж… – Она позволила ему забрать чемодан и взять себя под руку.

– Ничего, у нас полно времени.

Они миновали вереницу туристских автобусов и остановились около сверкающего красного седана. Дерек открыл багажник.

– Специально купил? – пошутила Мэгги.

– Да нет. Просто он только что из мойки в честь леди, которую мы встречаем. – Он опустил крышку и выпрямился. – Хорошо выглядишь.

– Я в порядке, – признательно откликнулась она. – И счастлива, что я здесь.

У Дерека была манера слегка кривить уголок рта, разговаривая. Странно, что она забыла об этом. Именно это он сейчас и сделал.

– Вот и умница. Поехали. Как Келли? – спросил Дерек. – Все такая же тихая?

– Прекрасно. Гленкаллен просто очаровал ее.

– Ну и хорошо. – Он остановился на красный свет у Хэймаркета. – У тебя с ней много хлопот. В конце концов, твоя собственная жизнь…

– Келли – важная часть моей собственной жизни, – мягко поправила его Мэгги. – А эта новая работа – ты еще ничего не сказал мне о ней. Нужны рекомендации?

– Нет. Не беспокойся об этом. Я все расскажу тебе за ленчем. Слава Богу, доехали, – сказал Дерек, входя в номер отеля.

Она чувствовала то же самое и была рада любому пристанищу. Здесь же было чудесно: светлая встроенная мебель, веселенькое красное покрывало на кровати, черный фаянс и изящные обои в ванной…

– Тут замечательно. Как тебе удалось все устроить? – Мэгги была тронута.

– Ну, у меня было время попрактиковаться, – сказал он. – Не так ли? – Красивые голубые глаза испытующе смотрели на нее из-под темных бровей.

– Тогда получай отличную оценку, – с улыбкой ответила она. – Как мне тебя благодарить?

– Отблагодаришь как-нибудь.

Комната вдруг словно стала меньше. «Слишком скоро, – смятенно подумала она. – Нити еще не связаны». Казалось, он почувствовал ее мысли.

– Разве мы когда-нибудь делаем что-то просто так? Я внакладе не останусь, не беспокойся. Что ты будешь есть? Пойду закажу столик.

Времени переодеваться или распаковывать вещи не было. Мэгги повесила жакет в светлый дубовый шкаф, сполоснула лицо и причесалась. Она была довольна своим видом. Белый свитер с высоким воротом оттенял загорелую шею, а хорошо скроенные брюки выгодно подчеркивали узкие бедра и длинные ноги. Оглядев себя еще раз, она спустилась в ресторан.

– А свитер, случайно, не от Макаллана? – спросил Дерек, ведя ее к столику.

– Ну, нет. Я еще не настолько богата.

«Макаллан, Абердин» – это было имя всемирно известной фирмы, выпускающей трикотажную одежду. Текстура и стиль этих вещей были столь безупречны, а цвета так красивы, что даже при нынешнем разнообразии моды вы безошибочно узнавали изделия Макаллана. Кое-что попалось ей на глаза во время недавней прогулки по магазинам в Дублине. Свитер цвета морской волны с еле заметными серыми крапинками, мягкий, словно замшевый, красно-коричневый жилет и еще комплект, состоящий из пурпурного кардигана и джемпера, в котором пурпурный и сиреневый удивительно сочетались с цветом мха. Все вещи отличались безупречным качеством и соответствующей ценой.

– Если понравишься своему новому боссу, сможешь получить свитер по дешевке, – загадочно сказал Дерек.

– Моему новому боссу?

– Трой Макаллан. – Он наслаждался произведенным эффектом. – Именно с ней ты и должна встретиться.

– Ты хочешь сказать, что конюшни принадлежат ей?

– Да. Они достались ей по завещанию ее двоюродного дедушки Роберта три месяца назад, а парень, который там за всем следил, предупредил ее, что собирается уходить. Вот почему ты мне понадобилась так быстро. Трой здесь, и мы должны с ней скоро встретиться.

– Она твоя приятельница? – Мэгги постаралась, чтобы это прозвучало небрежно, что ей не совсем удалось.

– Юная приятельница, – с легким нажимом произнес он. – Она студентка. Я больше знаком с ее родителями. У меня дела с ее отцом. У него небольшой сборочный завод в Батгите, и мы сотрудничаем с ними по линии безопасности. Трой мне нравится, и мне ее жаль.

Мэгги не считала, что девушка, у которой были родители, дом и конюшни, заслуживает особой жалости.

– В чем дело? – Дерек наблюдал за ее лицом.

– Ни в чем. Просто я подумала, что ты немного рассказал мне такого, за что ее следует пожалеть.

– Я тебе ничего не рассказал, – спокойно уточнил он. – Но существуют вещи похуже, чем невозможность покупать свитера от Макаллана.

– Например?

– Невозможность избавиться от них. – Он словно не обратил внимания на ее насмешливый тон. – С тех пор, как Трой получила наследство, вся семья просто помешалась на одной мысли – выдать ее замуж.

– Из деловых соображений?

– Совершенно верно. За генерального директора фирмы, держателя контрольного пакета акций и ее кузена Ангуса Макаллана.

– А она этого не хочет? – Пожалуй, она начинала сочувствовать неизвестной Трой.

– Конечно, нет. Она хочет сдать экзамены и работать там, где она чувствует себя нужной, – в какой-нибудь развивающейся стране вроде Замбии или Пакистана. Раньше, до наследства, у нее было мало общего с Макалланом. Старый Роберт никогда не ладил с ее семьей – я имею в виду отца Трой, Дэвида Макаллана, моего клиента, и его отца, покойного Аласдейра. – Он замолчал, огорченно заметив ее нахмуренные брови. – Сердишься?

Она не сердилась. Просто генеалогия всегда ускользала от ее понимания.

– Это несложно. Смотри, – сказал он терпеливо. – Вот три брата. Роберт, Аласдейр и Малькольм – и небольшая трикотажная фабрика в Абердине. После Первой мировой войны Аласдейр вышел из дела, поселился в Батгите с женой и сыном Дэвидом и основал собственное предприятие. А Роберт и Малькольм расширили фабрику, позднее к ним присоединился сын Малькольма, Ангус. Последние несколько лет он фактически безраздельно управляет всем. Малькольм отошел от дел по здоровью, а старый Роберт, хотя и считался управляющим директором, все меньше времени уделял фирме и все больше таким вещам, как конюшни. За год до своей смерти он вздумал приблизить к себе Трой. Наверное, он рассчитывал, что она будет ему угождать, но не тут-то было. Она в это время упоенно организовывала протесты по поводу увольнения какого-то преподавателя и только об этом и думала, да еще о своей работе за границей. Кончилось это тем, что старик все равно к ней привязался и завещал ей свои конюшни и свою долю акций компании. С тех пор и начались ее беды. Она говорит, что Ангус ее никогда не оставит в покое, и родители тоже просто одолевают требованиями выйти за него.

– Ведь они разных поколений? – Мэгги пыталась сосредоточиться.

– Фактически он ее двоюродный дядя. Вдовец, тридцать девять лет.

– Ты с ним знаком?

– Видел однажды. Не очень общительный тип. Трой говорит, что это Джон Нокс, Кальвин и королева Виктория в одном лице.

– Так она не выйдет за него замуж?

– Нет, она не выйдет за него замуж. – Дерек начинал раздражаться. – Но неужели ты не понимаешь, как все это отравляет ей жизнь?

– И поэтому она не хочет чересчур часто бывать там?

– Совершенно верно. И именно поэтому ей нужен человек, на которого она могла бы положиться.

– Мне бы хотелось там работать, – призналась Мэгги.

– Ну, это-то можно очень просто уладить, независимо от того, где ты будешь, – заметил Дерек. – Школа-интернат для Келли. Я долго думал над этим, Мэгги, и, по-моему, это удачный вариант.

– Сомневаюсь. – Она постаралась, чтобы это не прозвучало слишком резко. – Она будет чувствовать себя несчастной. Ты же знаешь, она очень замкнута.

– Тем более, – твердо сказал он. – Хорошая школа может изменить ее чудесным образом. И освободить тебя для себя самой.

– Не хочешь ли ты сказать, что я не могу взять Келли с собой в Абердин?

– Господи, конечно, не хочу. Разумеется, ты можешь ее взять в Абердин. Я говорю о «потом».

– Существует и «потом»? – Вот теперь ее поймали врасплох.

Взгляд голубых глаз смягчился.

– Надеюсь, что да, впрочем, это зависит от тебя.

Весь цвет общества собрался сегодня в Эдинбурге. Так же как Мэгги с Дереком, они сидели за ленчем, прогуливались по Принсез-стрит и паркам.

Дерек не собирался присутствовать при встрече Мэгги и Трой, мудро решив, что без него они поладят лучше.

– Ее может не быть дома. На этот случай она оставила мне ключи.

Вскоре они стояли в устланном зеленым ковром холле.

– Трой! – позвал Дерек. – Трой! Вы дома? – Ответа не было, и он обреченно пожал плечами: – Боюсь, мне придется тебя покинуть. Ты не против? К сожалению, неизвестно, когда она появится, а у меня есть дела в офисе.

– Все в порядке. Не беспокойся обо мне, – быстро ответила Мэгги.

– Она просто изумительно непунктуальна, но на этот раз она хоть продумала все. – Он вынул письмо из своего бумажника. – Она опять улаживает дела своих «несчастненьких» – не одного, так другого. Вот она что тебе пишет: «Будьте как дома. Занимайтесь чем угодно, пейте чай, ешьте что хотите, смотрите телевизор, поспите, примите душ». – Он сложил письмо, улыбаясь.

Улыбалась и Мэгги.

– Примите душ! Она что, правда думает, что я пойду принимать душ?

– Она была бы счастлива, если бы ты это сделала. Толпы ее подопечных, приходя сюда, так и делают, а кое-кому это бывает просто необходимо. – Он шагнул за дверь, глаза его смеялись. – Ужинаем вместе. Около восьми я вернусь.

Трой Макаллан была не столь беспорядочна, как представил ее Дерек. На одном из кухонных столов были приготовлены все чайные принадлежности, а также бутылка молока, хлеб и целый пакет шоколадных кексов. В письме было сказано: «Ешьте что хотите». Мэгги не была голодна, но было бы невежливо не ответить на такую предупредительность. Управившись с едой, она поискала глазами дверь в ванную, собираясь помыть руки. Оставалась единственная дверь, в которую она еще не заглядывала… Вот это была ванная!.. Ее поразило сверкающее великолепие бирюзово-синих тонов. Она восхищенно огляделась – расписанные цветами стены, нежно– голубая мебель с позолоченными ручками. Скрытые в нише и поэтому невидимые от двери, ванна и душ также представляли праздник для глаз – тот же нежно-голубой цвет и позолота на всем. Стойка душа была выполнена в виде скульптуры, тоже позолоченной. Это было царство сибаритства.

Лучше бы она этого не видела. После утомительного перелета и жары искушение было слишком велико. «Примите душ», – прочел Дерек. Многие так и делали, сказал он, и многие еще будут, добавила про себя Мэгги. «Ну, давай, – внезапно подумала она. – Наслаждайся жизнью!» Сколько радостей мы упускаем из-за своих комплексов. Как часто Салли советовала ей расслабиться.

Она решилась и рывком стянула белый свитер через голову. Не задернув ситцевых занавесок с оборками, она ступила в бледно-голубое углубление под душем, открыла кран, и по плечам ударили струи воды. Она наслаждалась всем своим существом, ощущая, как уходит ее растерянность, раздражение и напряженность, исчезая вместе с водой в решетке на кафельном полу.

Напрасно она беспокоится из-за слов Дерека о Келли. Можно расценить это как намек. «Просто подумай об этом, – сказал он. – Подумай, как здорово хоть недолго побыть свободной, поездить по всему миру…» В струях душа было что-то опьяняющее. Они наводили на мысль о фонтанах Парижа, Рима, Барселоны и о путешествии вдвоем с Дереком.

Если бы она не знала, что в доме одна, она бы решила, что по коридору ходят. Но у старых домов свои голоса, скрипы, шорохи, а этот дом был старый. «Сейчас, сейчас», – подумала она. Это было великолепно, но не могло продолжаться вечно. Она протянула руку за полотенцем и услышала: «Тут что-то не так! Еды нет!»

Это был явно не вздох старого дома. Голос человека. Недоуменный, юный и совсем рядом. Она соображала. Кто-то был в квартире, в кухне. И не Трой. Это…

– Ну, не могла же она сама уйти, сын. – Голос на этот раз мужской. – Посмотри как следует.

Судя по шагам, он был довольно близко.

– Я и смотрю! – с негодованием откликнулся мальчик. – Глаза-то у меня на месте!

– Ты уверен? – Мужской голос звучал отстраненно, а затем – о, ужас! – она услышала звук воды, льющейся в раковину.

Мальчик был в кухне, а мужчина здесь, в ванной, всего в нескольких ярдах от нее, за углом. Надо же быть такой идиоткой – она не заперла дверь.

– Я приготовил все для чая на столе, – настаивало чадо. – Говорю тебе, пап, нас обокрали. – И он вошел в ванную.

Мэгги оцепенела. «Если я буду тихо…» Но мужчина сказал:

– Ладно, я посмотрю.

Нервы у нее сдали.

– Не двигайтесь! – закричала она. – Я не одета! Стойте там, где стоите!

Судорожно дергая занавески, она пыталась затянуть их и еле успела.

– Это еще что такое? – Голос раздавался в футе от нее. – Вы кто? Как вы сюда попали?

– Мне назначили здесь встречу. – Это было первое, что пришло ей в голову.

– В ванной?

«Что же он так кричит! Ну и тип! У него что, вообще никакой интуиции?» – в отчаянии подумала она. В разговор вклинился детский голос, звеневший любопытством:

– По-моему, это ее вещи.

– Не трогай! – быстро приказал отец.

Мэгги почувствовала себя не просто задетой, но и оскорбленной. Пора было прекратить это.

– Видите ли, я не взломщик. Мое имя Кэмпбелл. Владельцу квартиры обо мне известно.

– В таком случае, мисс Кэмпбелл, у вас есть преимущество, – невозмутимо возразил мужчина. Он был явно не из тех людей, которые могут найти во всем смешную сторону.

Любопытство взяло верх, и она осторожно высунула голову между занавесок:

– Не будем говорить загадками. Свидание мне назначила мисс Макаллан.

На нее обезоруживающе уставились четыре глаза. Словно отлитые в одной форме лица: симпатичные крупные черты, вздернутые носы, круглые щеки. Гладкие волосы мальчика были цвета жженого сахара, такими же были бакенбарды отца. На мальчике был килт – шотландская клетчатая юбка. Он не отрывал взгляда от лица Мэгги, словно загипнотизированный. Это не ускользнуло от внимания его отца.

– Ну ладно, Грэм, нечего тебе здесь болтаться, – сказал он резко.

Обидный тон. Что-то в нем было от сторожевого пса. Чувство симпатии улетучилось, и Мэгги почувствовала, что кипит от злости.

– И вам здесь тоже нечего болтаться, – едко заметила она. – Я хочу одеться.

Это было грубо и неумно. Она тут же пожалела о своих словах. Лицо его побелело от гнева и напряглось. Он с трудом сдерживался:

– Советую вам выбирать выражения. Я здесь у себя. Я нахожу вас в моем собственном доме, вы принимаете душ и утверждаете, что я вас знаю, хотя я вас никогда в глаза не видел. Ваше положение нелепо, и не пытайтесь острить!

– И не думала, – холодно ответила Мэгги. – У меня деловая встреча с мисс Макаллан. Она оставила ключ моему приятелю, чтобы он мог впустить меня в случае, если ее не будет дома. В записке она предложила принять душ, если я захочу. Это такое преступление?

– Я не сказал, что это преступление. Я не обращаюсь со словами столь вольно, в отличие от вас. – Здесь можно было бы и улыбнуться, но его взгляд оставался неподвижным. – А теперь избавьте нас от вашего присутствия. Мне известно, что моя кузина и ее друзья придерживаются иного мнения, но это моя квартира, и сейчас она нужна мне и моему сыну. – Аудиенция была окончена, он повернулся на каблуках и вышел.

«Моя кузина…» Как ни была она потрясена, она уловила главное. «Моя кузина» была Трой, следовательно, он… как она его называла? «Джон Нокс, Кальвин и королева Виктория в одном лице». «Вполне подходит», – думала она с бешенством, вытираясь, но это еще мягко сказано.

Ангус Макаллан полностью соответствовал образу прижимистого шотландца. Жители Абердина с их скупостью были привычной мишенью для шуток, но этот абердинский кремень всех заткнул за пояс. Воды, что ли, ему жалко? А какая сложная дилемма встала перед ним! Бежать – а вдруг занавеска раскроется, или не бежать – а вдруг незнакомка вздумает утащить мыло.

Она быстро оделась, ожидая очередной неприятельской вылазки. Но, по всей видимости, у противника кончился порох, ибо Ангуса Макаллана нигде не было видно. Лишь мальчик в своем шотландском килте красно-зеленых цветов одиноко подпирал стену.

– Я ухожу, – неловко сказала Мэгги. Она никогда не умела разговаривать с мальчиками. Восемнадцать месяцев назад она столкнулась с необходимостью общаться с детьми обоих полов в качестве инструктора верховой езды. Она надеялась, что это не очень бросается в глаза, но ученицы были для нее радостью, тогда как ученики – скорее бременем. Сейчас при виде юного Макаллана, такого прилизанного, чистенького и щеголеватого, она вновь почувствовала неуверенность. Кроме того, на ее совести было два шоколадных кекса.

– Кажется, я съела твои кексы. Они были на подносе в кухне. Извини.

– Ничего, – сдержанно произнес маленький божок в килте. – Тут уж ничего не поделаешь.

Интересно, что он тут делает? Было подозрительно похоже, что он оставлен для того, чтобы помешать ей что-нибудь прихватить с собой, уходя.

– И спасибо за душ. – Она пыталась хотя бы отчасти исправить положение, но ее слова звучали принужденно. – Я обычно так не поступаю, но там было так великолепно, что я не устояла.

На нежном матовом лице проступил румянец.

– Это действительно восхитительная ванная. Она новая.

Он, похоже, не находил ничего странного в этом замечании. Вероятно, чувство юмора он унаследовал от своего отца.

Он распахнул дверь и вышел вслед за ней в подъезд.

– Трой – самый беспорядочный человек на свете. Просто беда с ней из-за этой квартиры. Она ничего не помнит. На этот раз ей действительно нет оправданий.

«Не хотела бы я оказаться у него в обвиняемых», – подумала Мэгги. А он молчал.

– Почему на этот раз? – спросила она.

– Мы идем на церемонию военной зори.

В эту минуту он был почти похож на ребенка.

Она тепло улыбнулась:

– Тебе понравится.

– Ну, не знаю, понравится или нет. Дело в том, что я никогда еще этого не видел.

Это было просто невозможно. Зеленые глаза смотрели на нее с холодным выражением старшего Макаллана. «Я не столь вольно обращаюсь со словами», – прозвучало у нее в ушах. Воистину, Грэм был сыном своего отца.

Мэгги поспешила прочь от дома на Шарлотт-сквер. В голове была лишь одна мысль: она надеялась, что ей больше никогда не придется столкнуться с этой парочкой Макалланов.