Текст книги "Только ты"

Автор книги: Дорис Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

– Вы не понимаете, – нерешительно проговорила Мэгги.

– Я не понимал. Теперь понимаю. – Никогда еще его лицо не было столь суровым. – Покончим с этим. Не о чем больше и говорить.

Он не хлопнул дверью, как несколько минут назад Дерек. Он ничего не драматизировал, он даже помахал прощально рукой, но не обернулся.

Глава 12

Последующие несколько дней она чувствовала себя несчастной.

В пятницу утром передали, что погода будет хорошей, хотя ожидается похолодание.

– Крим Крекер маловато тренировался на этой неделе, – забросила Мэгги удочку. – Завтра мы можем попробовать тот новый маршрут, о котором говорил Роб. Хочешь?

– Хочу, но я лучше подожду, когда приедет Грэм, – честно сказала Келли, хотя вид у нее был несчастный. Обычно она вприпрыжку бежала к школе, попрошавшись с Мэгги. Сегодня она еле тащилась.

Ведя машину к Стрэтайру, Мэгги раздумывала, имеет ли она право быть такой твердокаменной. Может быть, следовало подумать о детях, прежде чем ставить крест на выходных? Паркуя машину, она услышала телефонный звонок и кинулась отвечать:

– Стрэтайрские конюшни.

– Мэгги? – осведомился знакомый голос. – Я задерживаюсь. Не могу уехать. Вернусь не раньше завтрашнего дня. Не могли бы вы перехватить Грэма и объяснить ему?

– О Господи, мне так жаль. – Она представила себе круглое милое лицо Грэма. Он будет очень огорчен. Поездка была его затеей, и он так этого ждал.

Ангус, казалось, не понимал этого.

– Раз уж он едет домой, может, мы заберем его к себе? Завтра мы могли бы втроем съездить покататься на лошадях. Возможно, это несколько утешило бы его.

– Нет, нет, что вы, – торопливо проговорил Ангус. – Пусть возвращается на Вестерн-роуд. Я позвоню ему позже.

Это было бессердечно, но что ж, тут есть и ее вина. Если бы поездка не была отменена, она могла бы поехать с детьми вперед, а Ангус приехал бы позднее… Собственно, и сейчас они еще могли все переиграть! Только бы успеть!..

– Подождите, не вешайте трубку. Я могу помочь?

Ангус выслушал ее абсолютно бесстрастно.

– Я полагал, вы заняты.

– Да, но это особый случай.

– Да? Вы уверены, что это был не побег?

– Я не пойму, о чем вы.

– Моя дорогая, вы не настолько глупы. И я тоже. Ну ладно, хоть с детьми у нас все образуется. Постарайтесь свозить их.

Внезапно она поняла. Он думал, что она из-за него отказалась от поездки. А теперь – передумала, потому что он не едет.

– Мне кажется, вы неправильно меня поняли.

– Потом, пожалуйста. Меня ждут. Так вы все устроите? Дорогу вы знаете, вы там были.

Если какие-то сомнения у нее и были, высказывать их она не стала.

– Хорошо, спасибо, – кратко ответил Ангус. – Я постараюсь не приехать туда слишком скоро. – Раздался щелчок, и Мэгги поняла, что он положил трубку.

Дети были в восторге и весело кинулись собираться. Грэм извлек откуда-то альпеншток и старые лыжи Ангуса.

– Может быть, они нам пригодятся, хотя, я думаю, это маловероятно, – рассудительно произнес он.

Келли вела себя шумнее. Последнее время она вообще стала очень шумной.

– Никаких платьев, никаких платьев! – вопила она жизнерадостно.

В машине она во все горло запела.

– У меня перепонки лопнут, – взмолился Грэм.

– Да, Келли, давай потише, – приказала Мэгги. – Тогда Грэм мог бы подпеть тебе.

– Вы сказали, подпеть? – осведомился он светским тоном. Как он был похож на отца! Особенно когда в ответ на приставания Келли серьезно сказал: – Э, я, конечно, мог бы, но я берегу голос для концерта. Если ты немного помолчишь, я расскажу тебе, для чего здесь эти кучки камней, как пирамиды, – добавил он. – Когда кланы собирались на войну, – объяснил Грэм, – посылали гонца, он нес две палки, вымазанные козьей кровью. Это называлось «Огненный Крест». Увидев его, воины собирались на битву. Встречаясь, они клали по камню в кучу, а если им удавалось вернуться, забирали камень. Если же погибали, камень оставался в пирамиде. Вот и красивая каменная гостиница, а за ней домики, в которых они будут жить.

Обедали они в столовой комнате гостиницы. К концу великолепной трапезы Грэм уже клевал носом. Оба домика, в каждом по две спальни, были уже приготовлены для них. Похоже, Грэму не очень хотелось спать одному, и они решили, что устроятся все вместе. «Ты слишком уж привязалась к Грэму», – осуждающе сказала себе Мэгги. И не удивительно. У него было хорошее чувство юмора, он был так терпелив с Келли и очень чуток для своего возраста. Его сегодняшний восторг был трогателен. Он невероятно походил на Ангуса, и этим было все сказано.

Келли же с каждым днем все больше походила на девочку, какой была когда-то сама Мэгги, – жизнерадостную, веселую и отважную. Они чудесно ладили с Грэмом, словно не замечая разницы в возрасте.

Однако на следующий день пришлось об этом вспомнить. Для похода в горы Келли была слишком мала. Грэм был готов уже отказаться от этой затеи, но Мэгги решила, что все будет так, как он задумал. Она отвела Келли в сторонку и сказала:

– Это день рождения Грэма. Мы его гости. Ты свое удовольствие уже получила.

Дочь хозяев Пегги устроила для них прогулку на пони, позднее Келли затеяла игру в «верю-не верю», и Грэм добродушно присоединился к девочкам.

– Пусть теперь он получит свое.

Хозяева вызвались присмотреть за Келли, и проблема была таким образом решена.

– Ты очень изменилась, милая, – мягко сказала Мэгги, ей нравилось, что племянница пытается постоять за себя. – Раньше ты и гусю «кыш» боялась сказать.

– Ты же не гусь, – усмехнулась Келли.

– А жаль! – отрезала Мэгги. – А теперь делай, как я сказала.

За завтраком Грэм важно заметил, что им нужно послушать прогноз погоды. У него вытянулось лицо, когда передали, что до вечера ожидается дождь.

– Что-то не похоже, – заметил он. Небо было ясное, а воздух чист и прохладен. – Но вы, наверное, не хотите промокнуть.

Работая на воздухе, Мэгги привыкла попадать под дождь, но гулять до вечера она все равно не намеревалась. До подножия гор было почти четыре мили по торфянику, и она была уверена: Грэм выдохнется много раньше.

– Я думаю, мне надо честно предупредить вас, что я – хороший ходок, и я тренировался, – сказал он однако.

Келли проводила их с четверть мили по дороге, и там, где им надо было расставаться, Грэм положил друг на друга три камня.

– Теперь можешь снять свой, – великодушно разрешил он Келли. – А мы с Мэгги нет, пока не вернемся.

– Сейчас прямо домой, – напутствовала ее менее романтически настроенная Мэгги. – Слушайся Пегги и не иди по середине дороги. Ты столько сделал для нее, – сказала она Грэму. – Благодаря тебе она уже не такая робкая, как раньше.

– Она мне нравится, – серьезно ответил Грэм. – Маленькая добрая душа. И она ужасно храбрая с лошадьми.

Он не преувеличил, назвав себя хорошим ходоком. Он шел упругим размеренным шагом, сначала по траве, потом – по каменистой осыпи, поросшей вереском.

– Вон там впереди – Лохнагар, отец туда забирался, – рассказывал он. – Когда отец учился в университете, он был членом горноспасательной команды, а в школе возглавлял альпинистский клуб.

– Ты собираешься в интернат? – спросила вдруг Мэгги.

– Ну, – он покачал головой, – это от многого зависит. Вообще-то я как раз собирался посоветоваться с кем-нибудь.

– Хочешь начать с меня? – небрежно поинтересовалась Мэгги.

Это был верный ход. Он просиял и пустился в обсуждение своей проблемы. Он подумал об этом год назад, но затем отложил эту мысль, так как еще не очень разобрался.

– А теперь, ты считаешь, тебе понравится?

– Я думаю, да, – медленно произнес он. – В какой-то мере это может устроить и отца. Понимаете, у него будет место в совете компании, и ему придется бывать в Хоуике. Еще он что-то говорил о частых заседаниях в Эдинбурге. Так что меня придется все время куда-нибудь пристраивать. С другой стороны, – он нахмурился, – дом слишком велик для одного человека.

– Ты боишься, что ему будет одиноко?

– Угу. – Он кивнул. – А что вы думаете? – На нее доверчиво глядели глаза Ангуса. Разве что эти были моложе.

– Я думаю, – мягко сказала она, – что отец хотел бы, чтобы ты думал только о себе. Если ты будешь счастлив, будет счастлив и он.

Грэм обошел валун, пропуская ее.

– Конечно, ни одно решение не будет идеальным. В нашем возрасте обычно приходится чем-то поступаться.

Мэгги поперхнулась.

– Ты сказал, в «нашем» возрасте?

– Ну, плюс-минус год, – любезно сказал он.

– Благодарю вас, великодушный сэр. А что бы сделало тебя совершенно счастливым?

Он покраснел.

– Ну, я… нет, это глупость.

Она готова была себя прибить за этот вопрос. И за то, что забыла о здешней переменчивой погоде. Небо затягивало зловещими тучами.

– Пожалуй, пора возврашаться, Грэм. Я не думала, что мы зайдем так далеко. – Она, улыбаясь, глядела на склоненую фигурку Грэма – он воздвигал еще одну пирамидку.

– Мы могли бы прийти сюда еще раз утром, с отцом.

Мэгги так не думала, но спорить не стала. Утром скорее всего будет дождь. Воздух был уже сырой. Грэм поднялся. Желтые джинсы на коленях промокли.

– Надень капюшон, – велела она. – Надеюсь, нас не накроет.

Да, погода изменилась. Когда она глядела на небо последний раз, кое-где оно еще голубело. Теперь везде громоздились черные тучи. Холодный ветер дул в лицо.

– Я думаю, нам сюда, – уверенно произнес Грэм.

– Да. Давай пойдем побыстрее. – Под черным небом валуны казались надгробиями. «Дурацкая мысль», – мелькнуло у нее, когда она вышагивала по камням, исчирканным штрихами дождя. Мэгги не узнавала мест. Кажется, валуны раньше не попадались так часто. – Мы правильно идем? – Идти дальше наугад было слишком рискованно. Многие погибали здесь – не сорвавшись со скалы, а просто заблудившись. Обычно это происходило как раз при возвращении – усталость и холод давали себя знать, внимание притуплялось. Грэм был совершенно спокоен.

– Мне и самому кажется, что мы сбились. Может, стоит вернуться к моей пирамиде и попробовать снова?

– Да. Хорошая мысль, – согласилась Мэгги.

Каким облегчением было повернуться спиной к ветру. Он все усиливался, свирепствуя. Его шум походил на шум ливня. Но дождь их пока не догнал. Не успела она подумать, как что-то задело ее по щеке, затем по носу. Вокруг потемнело.

– Знаете, что? – закричал Грэм. – Это снег!

– Просто снежный заряд. Это ненадолго, – крикнула она в ответ.

– Не уверен. В Кэрнгормах бывают и настоящие снегопады. Хорошо, что мы не наверху. – Внезапно он оступился и вскрикнул.

Словно ледяная рука стиснула сердце Мэгги.

– Что случилось?

– Я подвернул щиколотку. – К ее ужасу, Грэм опирался лишь на одну ногу, лицо его исказилось от боли. – Камень выскользнул. Ничего, все в порядке, я только постою минуту.

Эта минута казалась очень долгой.

– Похоже, минута ничего не даст. Лучше не ждите меня, я догоню потом.

– Об этом не может быть и речи, – отозвалась она твердо, кажется, он вздохнул с облегчением. Мэгги знала, что сидеть без укрытия в снежную бурю опасно, но что им оставалось делать? Пока было не поздно; если повезет, погода разъяснится или Грэму станет лучше.

Через полчаса пришлось признать, что ее надежды необоснованны. Грэм не мог опереться на больную ногу.

– Как пальцы? – спросила она. – Онемели?

– Немного. Но ничего. Нас пойдут искать. Нам нужно только ждать.

– Не только. – Онемение пальцев было первым сигналом. Теперь у них в запасе всего двадцать пять минут, чтобы найти укрытие. Хижину, навес, пещеру в снегу – что угодно, но ничего этого не было. Ее охватывала паника. Но, слава Богу, ее спутник был совершенно хладнокровен.

– Наверное, скоро стемнеет, – осторожно сказала она. – Нам надо найти место, где можно укрыться, пока хоть что-то видно.

Найдя какую-то нору – углубление под одним из валунов, она заставила его заползти туда. Она не переоценивала Грэма. Ему было больно, но он все же влез и весело крикнул:

– Все в порядке.

Сама она устроилась поблизости в нише между камнями.

– Может, они пошлют за нами снегоход.

– Не пошлют. Мы всего милях в трех от дороги. – Она старалась не думать, что во время метели люди замерзали гораздо ближе к дому.

– Сегодня мой день рождения, – заметил он. – Ну, этот, по крайней мере, запомнится.

– А ты не думаешь, что в нашем возрасте уже пора их забывать?

– Что мне нравится в вас, Мэгги, – откликнулся из темноты его голосок, – так это ваше чувство юмора. Это очень важно, когда оказываешься в сложной ситуации. Не знаю, как вы, – неторопливо продолжал он, – а я точно попал в переплет.

Он не был бы столь высокого мнения о ее чувстве юмора, если бы мог видеть ее, виновато подумала она. Сейчас нужно ответить шуткой. Единственное, что пришло ей на ум, – это та фраза, которую он сказал Ангусу, когда они возврашались из Гленкоу чудесным воскресным вечером.

– Я как раз собиралась это сказать. А ты мне слова не даешь вставить!

Это было относительно давно, но он вспомнил и одобрительно фыркнул:

– Еще важно, чтобы была хорошая команда.

Она не совсем поняла, о чем он, но на всякий случай ответила:

– Бесспорно.

– Извините, я не очень ясно выразился. Я хотел сказать, что мы отличный пример команды – отец, Келли, вы и я. Мы ладим друг с другом, но мы все разные, и поэтому нам интересно вместе. Понимаете?

– Мне приятно, что ты так думаешь, – нерешительно сказала Мэгги.

– Конечно, это не мое дело, – продолжал он, – но вы спрашивали. Я думаю, если бы вы могли – я был бы совершенно счастлив, будь мы все вместе.

Она чуть не расплакалась… Смеркалось, скоро станет совсем темно.

– Послушай, Грэм, мы уже слишком взрослые, чтобы поддаться панике. А пока мы спокойны, никакой опасности нет. Я кое-что придумала. Попробую все же сориентироваться. Ты останешься здесь и будешь петь.

– Петь?

– Да. Изо всех сил, как можно громче.

– Хорошо. Только не торопитесь.

Звонкий голосок Грэма помогал ей каждый раз подниматься и идти вперед.

 
Нет счастья желанней, и сердце мечтает
Пасти дивный скот в чудесном Стрэтайре.
 

Перед ее глазами вставали пирамиды камней на вершинах гор, построенные давным-давно. Грэм, построивший свою пирамиду, был совсем юн.

– Мы с Мэгги не можем забрать свои камни, пока не сходим в горы, – сказал он.

Скоро валуны должны кончиться. Она шла вперед, оступаясь, но заставляя себя подпевать.

 
Когда солнце заходит и молкнут все птицы.
 

Она старалась, чтобы голос ее звучал так же бесстрашно, как голос Грэма. Но бесстрашия не было и в помине. Собственно, чувств уже вообще не было.

Единственное, что она ощущала, – это желание сесть и не вставать. Падал бы снег, слышалась бы издалека песня Грэма и эхо его голоса.

 
Луна поднимается выше и выше,
И вереск нам шепчет: «Счастье в Стрэтайре».
 

Эхо? Какое эхо? Бред. Грэм все еще пел, но так далеко, что она еле различала слова. «Эхо» впереди нее было громким и звучным. В следующую секунду она поняла. Она кинулась вперед, спотыкаясь, не помня себя от радости. Внезапно все кончилось. Из снежной пелены вынырнула фигура. Звуки «Милого Стрэтайра» замерли в воздухе.

– Мэгги! Я здесь! – Ангус стиснул ее в объятиях. – Все хорошо. Все хорошо, успокойтесь.

Она не могла успокоиться, она рыдала, уткнувшись в его плечо.

– Грэм там, – проговорила она. – Идите на голос. Ох, Ангус, он был таким храбрым!

Порывы ветра все еще доносили до них голос Грэма. Он не знал, что уже справился со своей задачей, и явно не собирался умолкать. Надежный, смелый мальчик.

 
Овец я пасу на родимых холмах
И Мэгги люблю, мою милую Мэгги.
 

– К тебе гости! – окликнул его отец. – Принимаешь?

На следующее утро никакие уговоры не смогли удержать Грэма в постели. Он гордо хромал вокруг, опираясь на альпеншток.

– Хорошо, что я взял его, – самодовольно говорил он.

– Ну, ты бы его не взял туда, где он был бы не нужен, – заметил Ангус.

Весь прошлый вечер они, дружески пикируясь, обсуждали спасение.

– Спасать нужно по правилам, – заявил Грэм. – А они даже собак не выслали вперед.

– Да, собак не выслали. Зато выслали одного вьючного осла. – Ангус пронес Грэма на плечах две мили. Хотя сильная метель уже кончилась, это было непросто. – Хотя, говорят, каждый из нас кого-нибудь да несет на себе, – добавил он философски.

– Вы искали нас? – спросила Мэгги.

– Нет, я просто пошел встретить. Келли запомнила, где вы построили пирамиду, и привела меня к ней. Так что с вас причитается.

Стремясь уменьшить впечатление от вчерашней драматической встречи, Мэгги старалась не оставаться с Ангусом наедине.

Несмотря на его бесцеремонность, самонадеянность и снисходительность, он был «ее» мужчиной, единственным для нее. Господи, как же верно его назвали – Ангус, «один-единственный».

Келли была просто влюблена в него, и в это утро, как обычно, крутилась поблизости, словно не слышала намеков Ангуса, мол, хорошо бы помочь хозяевам с пони.

– Иди, Келли. Ты же слышала, что сказал мистер Макаллан, – резко бросила Мэгги. Она помертвела, перехватив взгляд, которым обменялись Ангус с Грэмом. Подозрения подтвердились, когда Грэм с преувеличенным трудом поднялся со стула.

– Если бы ты подала мне мою палку, Келли, я показал бы тебе лису и двух диких котов.

– Где? – подозрительно спросила Келли. Но соблазн был слишком велик.

– А-а, это мой секрет.

– Куда ты, со своей щиколоткой? – встревоженно спросила Мэгги. Если бы можно было возвращать взглядом, они бы вернулись. Она смотрела им в спины.

Ангус же смотрел на нее.

– Он не со своей щиколоткой, а с моим альпенштоком. И что еще важнее, он не вернется, пока мы не поговорим. Кстати, почему так официально? С каких это пор я превратился в мистера Макаллана?

– Я хочу, чтобы Келли понимала, что такое уважение.

– Вздор! Вы уже понаделали с ней ошибок, не надо их усугублять.

– Вы имеете что-нибудь против? – язвительно поинтересовалась она.

– Разумеется. Мы подружились с малышкой с самого начала. Несмотря на ваше противодействие! – Она открыла рот, но он не дал ей говорить. – Не трудитесь отрицать очевидное. Вы не жаждете моего общества, но кое-что вы выслушаете. Сядьте же, вас это ни к чему не обязывает.

– Простите, нам не о чем говорить. Я уеду, как только вернется Келли.

– И что из этого следует? – Его глаза сузились.

– Факты. – Невозможный человек. Неужели он не понимает, что она развязывает ему руки? – Я очень занята. Мне пришлось кое-что отложить, чтобы не портить праздник Грэму. Теперь вы здесь. Думаю, теперь я свободна.

Он побледнел.

– Извините меня за глупость. Я понятия не имел, что вы торопитесь.

– Нет. То есть, нет, я просто хотела… – Вид у нее был несчастный.

– Сказать «нет». Примерно в двадцати словах. И одного бы хватило, девушка. Я бы сообразил.

Неужели он рассчитывал на демонстрацию благодарности? На то, что она, словно щенок, кинется лизать ему руки? Тогда она говорит «нет». Она не могла больше играть в этот «пикник».

– Пойду подгоню машину. Пришлите Келли ко мне, когда она появится.

– Прямо сейчас? – Его лицо вытянулось. – А завтрак?

Это было последней каплей. Ее нервы на пределе, а он думает о каком-то завтраке. Глупо предполагать, что кто-нибудь, хоть бы и Трой, может достучаться до него.

– Существуют вещи поважнее еды! – вскипела она, рванула дверь и выскочила.

Вчерашний день был тяжелым, сегодняшний не лучше. Она присела на краешек кровати и, к своему стыду, расплакалась.

Нет, так не пойдет. Она решительно встала и вытерла лицо, все равно она чувствовала себя разбитой. Надо принять душ и переодеться.

…Она все еще стояла под душем, когда услышала, как стукнула входная дверь.

– Келли! – позвала она. – Хорошая моя! Я здесь.

Наверное, у Келли было неважное настроение из-за того, что праздник закончился так быстро. Надо будет придумать что-нибудь приятное для нее на обратную дорогу.

– Там на крючке полотенце, радость моя. Передай, пожалуйста.

Короткое молчание, затем занавески душа зашуршали, и появилось полотенце. И мужская рука, держащая его.

– С удовольствием, радость моя.

…Время пошло вспять. Мэгги перенеслась на восемь недель назад. Она была на Шарлотт-сквер… Затем чувства вернулись к ней. Она стукнула по руке и высунула голову из-за занавесок.

Перед ней было лицо Ангуса, сияющее от удовольствия.

– Что-нибудь не так? – вежливо осведомился он.

От негодования она начала заикаться:

– В-вы-вы – убирайтесь!

– Ну-ну, давайте! Вы же знаете, как я люблю смотреть старые фильмы.

Его губы заразительно дрогнули. Через секунду рассмеялась и она.

– Вы всегда вламываетесь в ванные? – сквозь смех спросила она.

– Всегда, когда меня так мило об этом просят. – Он шутил, но было в его взгляде что-то, от чего перехватывало дыхание, и она чувствовала себя совсем юной. Моложе весны.

– Хотел бы я, чтобы вы действительно обращались ко мне, – просто сказал он. – Что может быть лучше.

– Я и имела вас в виду, – так же просто ответила она. – Никто не заслуживает этого так, как вы.

Он поймет, что она благодарит его. Для него было важно расстаться друзьями. Она тоже хотела этого. Всем сердцем… Затем все смешалось. Нежный поцелуй не удивил бы ее, но губы Ангуса были настойчивыми и ликующими. Ее губы отвечали. Она чувствовала сквозь занавеску, какой он сильный. Грусть, радость, восторг переполняли ее, она трепетала.

– Не простудитесь, – заметил он практично. – Надо назначить день.

Она замерла, но быстро взяла себя в руки. Она ждала этого. Трой предупреждала ее, что «Крошечный домик» не продадут. Но независимо оттого, останется она работать в конюшнях или нет, ей придется подыскивать жилье. Сейчас для нее не имело значения ничего, кроме этих последних часов. Они останутся с ней навсегда.

– Можно я передумаю насчет завтрака? – спросила она, все еще выглядывая через занавески. – Мы хотели бы остаться. – Ей показалось, что он был несколько удивлен.

– Да. Я… я думал, это само собой разумеется.

Она быстро оделась. Собираясь дома, она положила в сумку платье – все-таки это был день рождения. К завтраку вполне можно было выйти в брюках и свитере, Ангус был в будничной рубашке и галстуке, но ей очень хотелось одеться празднично.

Платье было изумрудное, с закрытым воротом, оно придавало ее коже чистоту фарфора и оттеняло шелковый каскад волос. Она подкрасила глаза лиловыми тенями. «Не хочу, чтобы он запомнил меня в брюках», – по-детски подумала она и открыла дверь.

– Очень мило, – сказал Ангус одобрительно. – Я часто думал, что зеленый должен быть вам к лицу! На днях мы съездим в «Бонни Твидз» и посмотрим, что у них там есть. Однако дела прежде всего. На какой срок я могу рассчитывать? Три недели?

Это был удар.

– Чтобы я освободила «Крошечный домик»? – сухо спросила Мэгги.

– Ну, не сердитесь. Это вполне возможно, если только приложить усилия. Садитесь, я вам докажу.

Домики были обставлены экономно. В гостиной каждого стоял диван, который при необходимости можно было разложить.

– Сегодня День доверия, Ангус, – сказала Мэгги, садясь. – Не будем ссориться. Я выеду на следующей неделе.

– Выедете, может быть. Но въедете ли? – уточнил Ангус. – Сомневаюсь, хотя постараюсь сделать все, что можно.

– Куда?

– В мою постель.

Теперь она точно знала, что все это ей снится. Весь мир сузился до его лица, мальчишеского лба, рыжеватых бакенбардов, насмешливых зеленых глаз.

– Вы забыли одну маленькую вещь. Разрешение на брак.

Щеки Мэгги пылали, каждый удар сердца отдавался болью.

– Вы говорите обо мне? – запинаясь, спросила она.

– Господи, о ком же еще? Мы довольно часто обсуждали этот вопрос.

– Обсуждали этот вопрос? Нет, кто-то из нас спятил.

Его лицо побледнело.

– Скажи мне только, ты согласна? Остальное потом.

– Я согласна, Ангус, – торжественно сказала она. – Когда угодно. Но лучше бы поскорее, пока ты не передумал.

…Прошло немало времени, прежде чем они смогли продолжать.

– Я думал, мы достигли взаимопонимания. В то воскресенье в Гленкоу ты попросила не торопить тебя.

– Я говорила о Трой. Ты спрашивал меня про твои шансы с Трой, а я посоветовала ослабить давление.

– О Трой? Теперь я понимаю, что ты не только красивая, ты еще и глупая. Женщина, ты же видела, как я шарахаюсь от нее.

– Но все говорили, что ты хочешь на ней жениться.

– Все?

– Ну… Дерек, и миссис Макаллан, и сама Трой. А она не хочет. Она хотела работать в Африке.

Его лицо больше не смеялось.

– Это старый трюк, моя дорогая. Она сбивала тебя со следа. И в то же время играла на твоем сочувствии.

Это было похоже на правду. В сущности, Трой об этом и говорила во время последнего краткого приезда. Теперь становились понятными многие странные события, начиная с путаницы первого вечера в Стрэтайре. Неясным оставался лишь эпизод со званым ужином.

– Насколько я понимаю, ты заставил ее остаться.

– Казанова Макаллан, – подмигнул он.

– И она испугалась. Я видела. Трой не могла бы так сыграть.

– Верно, испугалась, – быстро согласился Ангус. – Хотя и не того, что ты думала. Она просто увидела. Увидела, что творится со мной. Ты бы тоже увидела, если бы посмотрела на меня. Но ты, кажется, смотрела на кого угодно, только не на меня.

– Забавно, – задумчиво сказала Мэгги. – А помню я только тебя.

Он снова привлек ее к себе.

Он рассказал, что Трой встречается с каким-то студентом в Абердине. Наверное, с ним-то ее и видел Роб. На этот раз она, похоже, серьезна. Они собираются за границу.

– Странно, почему она этого тебе не сказала?

– Я поняла, что речь идет о тебе.

– Что-то у тебя концы с концами не сходятся, – сочувственно заметил Ангус. – Мне еще придется краснеть за тебя. Да, я тебе не говорил? У тебя новый босс. Трой согласилась продать мне конюшни. Я уговорил ее во время концерта. Раз уж она прошла по твоему билету, она была просто обязана выплатить компенсацию.

– О, Ангус! – Счастье переполняло ее. Но почему ее билет? Почему он тогда отдал его Трой?

– Действовал согласно инструкции. Твой, твой, девочка. Ты же просила ослабить давление. Что я и сделал.

– Если мы ничего не сделаем с твоими неправильными выводами, будет беда. – Она мечтательно играла его волосами.

– Да, парочка недостатков у меня есть. Будет чем заняться на досуге.

Она почти не слушала. Какие чудные у него волосы: густые, гладкие, только эта прядь не лежит как следует.

– Мои слабости, – отчетливо произнес Ангус. – Явных нет. Бережлив. Неэмоционален. Пьет умеренно.

Он не повысил голоса, но каждое слово отдавалось в ее голове пистолетным выстрелом.

– Что ты сказал? – Она не могла заставить себя взглянуть ему в лицо.

– Тебе это наверняка известно. – Он ласково улыбался. – «Педантичный, уверен в себе, приверженец правил хорошего тона, человек слова». Кажется, теперь надо спросить: «Готовы ли подписаться под своими словами? Хотите что-нибудь добавить?» Я бы не возражал, чтобы ты вписала сюда еще несколько моих достоинств.

– Ангус, не мучь меня. Это не смешно.

– И не думаю, дорогая. – Он обхватил ее лицо ладонями. – Дерек Грант хотел, чтобы ты помогла ему, так? Мне шепнула это одна маленькая птичка. До этого я никогда не подозревал его. О, я знаю, это вполне обычное дело – и неопасное. Нет закона, запрещающего подобные вещи. Я знал, что моими действиями интересуются. Я знал, что за мной следят, даже в Дублине. Поэтому я и воспользовался твоим телефоном. Ты была для меня отдушиной. У меня действительно есть слабости, дорогая. Мне нужно иногда выговариваться. И это поставило тебя в трудную ситуацию. Извини.

Все было очень просто. Они оба думали одинаково. Для нее было невозможно обмануть доверие. Ангусу и в голову не приходило, что она может это сделать. Дерек не разбирался в людях. Он переслал «донесение», написанное рукой Мэгги, Ангусу, с обычной анонимной припиской: «Возможно, вас это заинтересует». Это было на следующий день после того, как Дерек сказал, что Ангус жалеет ее.

– А это правда? – подозрительно спросила она.

Ангус фыркнул.

– Глупо жалеть солнечный свет, девочка. Можно лишь тянуться к нему и желать его. Я допускаю, что это походило на доброе дело, но это не так. Я приехал в Гленкаллен сам по себе, что бы там Дерек ни говорил. Я поехал, потому что хотел тебя, и плевать мне было на всех. Тебе приходилось когда-нибудь бегать от желаемого, а потом поспешно возвращаться в страхе, что оно исчезнет?

Именно так представлялась ей сейчас ее жизнь в последние два месяца.

– Пожалуй, – согласилась она с улыбкой. – А тебе?

Вернулись Грэм и Келли. Охотничий след привел их к деревне, в фойе гостиницы, а точнее, к двери бара.

– Это были чучела! – сердито сказала Келли.

– Никто и не утверждал обратного, – заметил Грэм. Он выжидательно взглянул на отца: – Ты хочешь, чтобы я с ней еще погулял?

– Еще одно слово, – предупредил Ангус, – и твоя новоиспеченная мачеха решит, что мы это нарочно подстроили.

Круглое лицо Грэма просияло.

– Так, значит, все в порядке? У меня прямо камень с души свалился. А я все собирался спросить вас вчера, нравится ли он вам?

– Видишь ли, сын, – высокопарно начал Ангус, не дав Мэгги ответить. – Если ты находишься в лодке посреди бушующего моря и тебя спрашивают, что делать, если у тебя начнется морская болезнь, можешь вообще не отвечать. В нужный момент ты прекрасно справишься с этим сам.