Текст книги "Москва. Чугунные ворота... Год Дракона (СИ)"
Автор книги: Дорис Этендю
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)
– Ты что, засыпаешь уже?
– Мур-р-р...
– Не спи!
– Почему? – она приоткрыла один глаз.
– Потому. Выспишься сейчас, что ночью будешь делать?
– У меня не бывает таких проблем. Я могу спать хоть сколько! – она сползла вниз и попыталась свернуться калачиком у него под боком.
– Тогда пошли в спальню, – он отодвинулся и потормошил её легонько.
– Пошли, – пробормотала, не шевелясь и не открывая глаз.
– Тебя отнести?
– Как хочешь. Можешь оставить здесь. Мне всё равно, где спать... – она уже почти провалилась в сон.
Он встал. Она услышала, как он прошёл по комнате, щёлкнул выключателем. И... ушёл! Мгновенно проснулась! 'Оп-па! А меня? Вот это фокус? Ну и ладно! Могу и здесь. Но, каково?! Так ошибиться! Хоть бы одеялком каким накрыл!' Вытянулась во весь рост, потом опять свернулась, поудобнее. 'Плевать! Сама виновата, надо было сказать: – 'Отнести!' Теперь уже точно, не пойду. Буду спать здесь. Взялся за гуж, не обижайся, что тебя не поняли!' Успокоилась и снова стала засыпать.
Послышались шаги, он возвращался. Замерла в тайной надежде. Мимо. В ванной зашумела вода. Дальше она уже не слышала. Сон накрыл её словно тёплым пухом.
Сквозь сон она ощутила поцелуй. Потом, что её подняли на руки и несут. Блаженно вздохнула, улыбнулась. 'Вернулся! Не оставил!' Почувствовала, что её раздевают. Выгнулась, помогая снять джинсы, подняла руки, позволяя снять свитер и футболку. Поцелуи будили её, но полностью проснуться она не могла. То, ей казалось, что он раздваивается! То, что у него не две руки, а четыре, и они ласкают одновременно везде. Она провела рукой по его телу, пытаясь выяснить, сколько рук на самом деле, и вновь отключилась где-то на середине движения.
Но, постепенно, его настойчивые ласки и поцелуи достигли её сознания. Хотя, она всё ещё находилась на грани сна и яви. Остановись он, и она мгновенно заснёт! Почувствовала, как он взял её руку и провёл себе по животу. И ниже. Ощутила под пальцами что-то горячее и твёрдое. Плоть под её пальцами шевельнулась в ответ на прикосновение. Её пронзило словно током. От этого сон окончательно слетел, словно пушинки от ветра. Попыталась отдёрнуть руку, но он её удержал. И даже прижал сильнее. Сжал своей рукой её пальцы вокруг этого твёрдого и подвигал вместе с ней вверх – вниз. Её сердце забилось быстро-быстро и дыхание участилось. Она открыла глаза. Вокруг стояла почти полная темнота. Но, видимо, он почувствовал её состояние. Жарко зашептал ей в шею:
– Не останавливайся... Мне это очень приятно...
Она послушно сжала руку и продолжила уже сама. Он чуть слышно застонал от удовольствия. Её возбуждение усилилось. Он провёл рукой ей по спине и с силой прижал к себе. Она высвободила руку и тоже погладила его по спине. Он потёрся об неё внизу и у неё пульс застучал там, внизу! С каждым его движением её возбуждение нарастало. Она закинула ногу ему на поясницу и сама прижалась навстречу. Он сдвинулся чуть ниже и легко вошел в неё. Сделал несколько движений и вышел, прижал член чуть выше. Это вызвало такую бурю наслаждения, что она опять с силой прижалась к нему, чувствуя, как всё сжимается там, доставляя наивысшее наслаждение. Она застонала и замерла. Он опять вошел в неё и стал медленно двигаться. О-о! Это было прекрасно. Она стонала и шептала:
– Да! Да! Да-а...
Он замер, потом отодвинулся на несколько мгновений, приподнялся над ней. Нежно вошёл и стал убыстрять движения. Она только шумно вздыхала от удовольствия. Его толчки убыстрились и усилились. Она вздрогнула, не то чтобы боли, но уже близко. Дёрнулась, отталкивая его руками.
– Сожми ноги! – прошептал он, чуть сбавив темп. Она сжала бёдра. Стало опять приятно. Она выгибалась навстречу его движениям, вдруг он застонал и резко замедлился. Прижал её всем телом, потом резко перевернулся, и она очутилась сверху. Села верхом. Он продолжил, приподнимая её над собой, держа обеими руками за талию. Она упёрлась руками ему в грудь. Он вздрогнул и удержал её на месте. Она опять, как в прошлый раз сжала внутри мышцы. Он вздрогнул, приподнял её над собой и с силой опустил. Провёл рукой до лопаток и прижал к себе. Она замерла, ощущая всем телом, как бьётся его сердце. Давление внизу начало резко ослабевать. Он нежно уложил её рядом и поцеловал. Обнял и прижал к себе. Прошептал:
– Проснулась? – и опять поцеловал, чуть касаясь губами.
– Да... Но это не надолго! – хмыкнула весело.
Он лёг на спину рядом. Она потянулась, потом нащупала одеяло и накрылась. Попыталась накрыть и его, но он удержал её руку:
– Не надо. Жарко, – повернулся к ней и обнял поверх одеяла. – Будешь дальше спать?
– Угу. А ты?
– И я. Тогда спи.
Она проснулась и поняла, что она снова дома, в Новосибирске. Здесь тоже была ночь. Встала, выглянула в окно. Идёт снег. Родной заснеженный двор, освещённый фонарями. Теперь ей было почти не страшно. Она открыла дверь и вышла в коридор. Навстречу ей кинулась Рика. Она еле-еле отбилась от обрадованной собаки. Овчарка всё же умудрилась разок лизнуть её в нос и задела лапой по лодыжке. Она вернулась в комнату и закрыла дверь поплотнее. Рика осталась снаружи. Легла и уткнула нос в щёлку внизу. Сопела и поскуливала. 'Сдаст, как пить дать! Надо будет вечером позвонить, узнать'.
Легла на кровать. Глаза привыкли к полумраку, света от фонаря над подъездом вполне хватало. 'Неохота опять тащиться из общаги. Как бы научиться возвращаться, откуда ушла...' Попыталась представить себе спальню Дубровского. Не получилось. Мысли метались в голове, не давая сосредоточиться на определённом образе. Царапины на ноге защипало. Посмотрела, потрогала их рукой, заметила отсутствие браслета – змейки. Вот его представить получилось очень легко! Золотая чешуя, изгибы змеиного тела, обвивающие запястье, зелёный переливающийся камешек в глазке... Даже не заметила, как провалилась в сон.
Очнулась, сама не понимая, где. Под спиной что-то мешало лежать. Отодвинулась, провела рукой. Браслеты! Оба, рядом. Вскочила на четвереньки. Из-за неплотно прикрытой двери пробивалась полоска света. Она с радостью узнала комнату Бориса. Почувствовала, что её пронзает дрожь. 'Ура! Получилось! Только замёрзла, как цуцик. Издержки путешествий в пространстве?' Захотелось немедленно залезть в горячую ванну.
Она надела браслеты, встала, подняла с пола покрывало и завернулась в него. Открыла дверь. Свет горел только в кухне. До неё донёсся запах кофе, но показался ей неприятным. Пошла в ванную. Он догнал в коридоре, схватил в охапку. Присел перед ней на корточки, поставил перед собой. Она куталась в покрывало и начинала дрожать. Улыбнулась. Вытащила руку с браслетом, покрутила перед ним. Вздохнула и её опять пронзила дрожь. Он взял её руку и прижал к губам. Нахмурился.
– Замёрзла? Руки ледяные!
Кивнула. Он закутал её в покрывало плотнее, прижал к себе. Она помотала головой.
– Пойду в ванне погреюсь. Пусти... – высвободилась и направилась в ванную.
Включила воду, дождалась, пока пойдет горячая. Добавила холодной. Оглянулась, прежде чем скинуть покрывало. Борис стоял в дверях.
– Холодно, закрой!
Он вышел, притворив дверь. Она пожала плечами и задвинула шпингалет. Ванна быстро наполнялась. Потрогала воду – терпимо. Сложила покрывало на стиралку. Завязала волосы узлом, повыше. Залезла в воду. Замёрзшие ноги обожгло. Ногу защипало, опустила глаза и заметила на лодыжке четыре красные царапины от когтей. Через минуту привыкла к температуре и села. Вода быстро её согрела.
Ванна постепенно наполнялась. Завернула кран. Устроилась поудобнее, расслабилась. "Главное, волосы не намочить!" В горячей воде ей всегда хотелось спать. Дома, даже высыпаясь ночами, она не могла устоять. А сейчас спала чуть-чуть. И предыдущую ночь не выспалась.
Пристроила голову на край, чтобы не намочить волосы. "Ванна! Горячая! Кайф! Пять минут! Надо бы ещё горяченькой добавить. Лень... А, ладно, быстрее остынет – быстрее заставит выйти..."
Она почувствовала, как её кто-то держит, и открыла глаза. Борис вытаскивал её из остывшей воды. Она улыбнулась:
– Тебя стучать не учили в детстве, прежде чем войти? – увидела его изумление, вспомнила, что закрывала дверь на задвижку, – А как ты вошёл?
Он, молча, поставил её на пол, закутал в полотенце, поднял на руки и понёс в спальню. Везде, и в комнатах, и в кухне, горел свет. Она закрыла глаза и пробормотала:
– Надо поставить магнит, у нас дома стоит, очень удобно.
– Завтра же куплю и поставлю! Мне просто жалко твоих родителей! Им памятник надо поставить. Как они это выдерживали... – прошёлся по квартире, по дороге щёлкая выключателями.
– Наоборот, им все друзья завидовали. С рождения сплю, как убитая. Никаких тебе бессонных ночей... Мама даже академ не брала, спокойно доучилась.
Он уложил её, словно ребёнка. Бросил полотенце на стул.
– Не верю, что им завидовали, – накрыл одеялом, выключил свет.
– У тебя просто ещё не было своих детей...
– Как будто, у тебя были!
– У двух подружек уже есть, так что в курсе! Знаем, что это такое, плавали... – она свернулась клубочком у него под боком, – Надеюсь, моим детям крепкий сон передастся с генами...
И через минуту уже спала.
Она проснулась от поцелуя. Открыла глаза. В комнате было темно.
– Просыпайся! – он включил настенный светильник.
– Ммм... – она зажмурилась и попыталась зарыться в подушку, – Сколько времени?
– Седьмой час.
– О, нет! Так рано! Я ещё сплю в это время!
– Мне на работу. Досыпай. Я оставлю ключ.
– А у тебя второй есть?
– Нет. Ты же всё равно раньше придёшь. Вчера мастерская не работала. Сегодня вечером схожу, сделаю второй.
– Ладно... Только свет выключи!
Борис встал, накинул халат, выключил свет и вышел. Вместо того чтобы заснуть дальше, Любаша проснулась окончательно. Села на кровати. Через приоткрытую дверь в комнату долетал свет из кухни. Покрывала нигде не было. Вспомнила, что оно осталось в ванной. Взяла со стула его рубашку, надела. Рукава пришлось подвернуть чуть ли не до половины. Вышла из спальни.
Дверь в ванную оказалась открыта, там шумела вода. Шпингалет печально висел на одном нижнем шурупчике. Любаша прислонилась к стенке и вздохнула. Постояла и пошла на кухню, села за стол и привычно оперлась виском на сцепленные пальцы. "Что подумает Таисия Игоревна, когда придёт... Стоило отлучиться на минутку к подруге, а здесь уже чёрти – что творится! Вот что она подумает!"
На кухню вошел Борис, вытирая полотенцем голову. Вынырнул из него, удивлённо глянул, не ожидая её здесь увидеть.
– Ты же, вроде, дальше спать собиралась?
– Передумала. Знаешь, пусть ключ останется у тебя. Пока второй не сделаешь. А то, мало ли...
– Мало ли – что? Договаривай!
– Ну-у... мало ли, вдруг я случайно засну, пока тебя нет... – она вздохнула, – На входную дверь магнит же не поставишь... Как-то раз родителям пришлось снимать дверь с петель, когда я закрылась на "собачку". А второй раз, когда они пошли вечером в кино и забыли дома ключи...
– Ты шутишь! Хотя, да. Я уже начинаю верить, что ты можешь не проснуться, хоть дверь вынеси!
– Наши потом, когда вспоминали, всегда над этим смеялись. Сейчас меня проще разбудить. Но, иногда... ммм... когда не высплюсь или просто, случайно засну и не слышу...
– Если бы сам, своими глазами не видел, ни за что не поверил бы. Пять минут бился в дверь, чего я только не передумал...
– У тебя же окошко над дверью? Заглянул бы и не волновался! – с улыбкой пожала плечами.
– Я и заглянул, понял, что стучать бесполезно, и просто взломал фомкой дверь...
– Ничего не слышала...
Она вспомнила, как пожурила его, за то, что вошёл без стука, вспомнила его лицо в тот момент... Опустила голову и закрыла лицо ладонями, с трудом проговорила сквозь смех:
– Извини, пожалуйста... Со мной у тебя сплошные проблемы, одна, за одной...
– Мне, честно говоря, было не до смеха, – Борис смотрел на неё печально, даже, скорее, с укором.
Любаша посерьезнела. Да. Смешно. С одной стороны. А неподготовленному человеку, действительно, сплошной напряг. Она задумчиво произнесла:
– До меня только сейчас дошло... Родители частенько рассказывали эту историю, как весёлый анекдот из жизни. Я, конечно, это помню смутно. В детстве, когда мы летали куда-нибудь, я всегда спала в самолёте. Только он начинал гудеть, я засыпала, а просыпалась, уже, когда самолёт приземлялся и выключал двигатели. И, однажды, я случайно узнала, что в полёте пассажиров кормят. Перед взлётом я устроила просто допрос, что дают, когда, и как. И строго-настрого велела родителям меня разбудить, когда будут кормить. Двигатели ещё не работали и люди вокруг всё слышали. Я же громко говорила. Дальше всё произошло, как обычно. Я заснула перед взлётом и проснулась, когда сели.
И вот, я открываю глаза и узнаю, что мы уже прилетели! Представь, такая картина! Я начинаю реветь на весь самолёт, я же обижена, что родители мне обещали и не разбудили! И я всё проспала! А ближайшие к нам пассажиры меня утешают и клянутся, что родители меня честно старались разбудить. И одна женщина по соседству, так серьёзно говорит мне: – "Детка! Не плачь! Они тебя, правда, будили! Я им не поверила, когда они сказали, что пока ты сама не проснёшься, тебя невозможно разбудить! Они тебя так трясли! И по щекам хлопали, и нос затыкали! Ужас! И ещё всех уверяли, что это обычное дело, ты всегда так спишь! Я, после, всю оставшуюся дорогу переживала, что с тобой что-то случилось! Думала, какие беспечные у тебя отец и мать! Только сейчас успокоилась!"
Я всегда считала, что это смешно. До этой минуты... Но, глядя на твою реакцию, я сейчас понимаю, что к этому можно относиться и по-другому. Видимо, это и есть реальное воплощение теории относительности!
Борис покачал головой недоверчиво и улыбнулся. Закинул полотенце на плечи, потянулся включить чайник. Хмыкнул уже почти весело:
– Да, действительно, всё относительно. Придётся и мне привыкнуть. Буду тоже смеяться над твоей способностью "спать, как убитая".
– Значит, ключ пока у тебя. Тем более, я вспомнила, что мне сегодня надо на конюшню. Так что, я поздно вернусь. Давай, я из общаги позвоню, чтобы ты дома был, и приду. И ты спешить не будешь...
Перед началом занятий она позвонила Саше. Трубку опять не взяли. Она начала волноваться. «Да что такое с телефоном? Или он с номером ошибся?»
На перемене к ней подошла Вера.
– Любаш! Погадай мне сегодня вечером?
– Во сколько?
– Во сколько сможешь...
– Ну... Давай сразу после занятий? Зайдёшь ко мне.
– Девчонки тоже просили. Давай попозже.
– Я не знаю, во сколько приду. А чем тебя после пар не устраивает?
– Я с последней пары отпросилась, в больницу еду, к маме. Вернусь после восьми. Поэтому, вечером хоть во сколько. Я всё равно до часу не сплю.
Любаша задумалась. Она чувствовала, что Вере это гадание оказалось очень нужно. Отказывать не хотелось. Но и сегодня вечером не получается! Её просто не будет в общаге после восьми.
– Я постараюсь. Но, если что, то завтра.
Возвращаясь с конюшни, она позвонила из автомата возле метро. Решила, что, если и сейчас не дозвонится, значит, все эти разговоры про Аркадия Степановича были пустым трёпом. И сразу же Саша взял трубку:
– Привет. Наконец-то! Я уже переживал, не случилось ли чего!
– Я сама волновалась! Постоянно тебе звоню, никто не брал трубку! Думала, может, что-то с телефоном?
– Не слышал, наверное, выходил куда... Я думал, ты придёшь. Вчера ждал тебя. Что не зашла? Ты же обычно в понедельник приходила.
– Я бы зашла. В понедельник мы ездили в Котельники, на экскурсию. Поздно приехали. А в другие дни я не знаю, во сколько ты бываешь. Вдруг, приду, а тебя нет?
– Я всегда после семи здесь. Ты когда придёшь?
– Не знаю ещё. Аркадий Степанович был?
– Да.
– Написал?
– Написал, – он произнёс это со вздохом.
– Прочитай мне!
– Не могу! Письмо запечатано, и на конверте указано "Лично в руки!"
– Можешь вскрыть. Я же разрешаю!
– Пожалуйста, не уговаривай! Я не могу читать чужие письма!
– Там, скорее всего, ничего секретного.
– Я дал ему слово. Не могу нарушить. Пообещал передать письмо тебе в руки.
Такая принципиальность очень понравилась Любаше. Хоть ей и придётся тащиться за письмом. А как не хочется! Пересилив себя, она решилась:
– Ладно, сейчас приеду, через полчаса.
"Станция «Таганская!» Двери открылись. Она торопилась, почти бежала сквозь толпу к выходу. «Время поджимает. И так, сколько времени потеряю. Ещё девки ждут. Придётся, наверное, завтра гадать!» Любаша быстрым шагом шла по дороге. Знакомый поворот. Роскошные двери княжеских хором. Постучала. Дверь почти сразу открылась. На пороге стоял Саша.
– Заходи. Как раз чайник вскипел!
– Я на пять минут. Мне в девять надо уже быть в общаге. Сам знаешь, Цербер не дремлет!
– Заниматься не будем? Я тебя ждал...
– Сегодня зачёт сдавала. И ещё куча дел. Я дома потренируюсь! Давай письмо.
– Пошли в комнату, – он обнял рукой её за плечи.
Ей никогда не нравилась его привычка виснуть на ней. Она передёрнула плечами. Высвободилась. Вдруг ей стало не по себе. Улыбка у него была не такая, как обычно. Он смотрел на неё с каким-то радостным и жадным интересом. Куда делось всё его добродушие! Она внимательно взглянула ему в глаза. И почувствовала его внутреннюю сущность, но ей не с кем было сравнить! Она никогда не встречала никого похожего. И опасного! Не только для всех, но и для неё тоже. Вдруг поняла, что сделала очень большую ошибку, доверяя Саше. Внутренне приготовилась. Сказала с деланным весельем, чтобы не вызвать подозрения:
– Фигнёй не занимайся! У тебя своя девушка есть! С ней и обнимайся!
– Нет у меня никакой девушки. И не было никогда. Специально так говорил, чтобы ты не боялась приходить.
– Врать не хорошо! – Любаша резко отскочила в сторону, – Ты же сенсей, чему ты меня учил? Айкидо требует абсолютного доверия!
Подняла палец и процитировала с улыбкой:
– "Здесь царит уважение и дух товарищества, и нет места недоверию..." так завещал О Сенсей Морихей Уэсиба!" Верно? А ты обманул меня, как тебе доверять после этого?
– Люба! Айкидо только начало. Ты понимаешь, что не ты такая, как все? Необычная. Необыкновенная. Никогда такой не встречал. Я сразу понял, что мы с тобой должны быть вместе. У нас с тобой очень много общего...
– Увы, не могу с тобой согласиться. Мне кажется, я не давала повода думать, что у нас может быть что-то общее, кроме айкидо?
– Тебе кажется? Да уже то, что ты приходишь сюда – повод! Ты сама ещё не осознала, а я понял сразу, как только тебя увидел. Это судьба!
– Про судьбу потом! Сначала – письмо. Оно ведь тоже про мою судьбу?
– Прости, это был предлог, чтобы ты пришла...
– Значит, нет никакого письма? – она нахмурилась, разговор ей совсем не нравился.
– Аркадий действительно беспокоился. Он всё мне рассказал. Я тебе всё перескажу.
– Зачем было говорить, что письмо запечатано и прочую ерунду?
– Ты перестала приходить, и я понял, что могу потерять тебя. Но судьба нас вновь свела. Я тебя теперь не отпущу.
– А ты не задумывался, что у меня кто-то может быть? Я же тебе говорила!
– Я предполагал. Это не важно. Мы живём не в вакууме. У каждого из нас кто-то был.
– Не был, а есть! Знаешь, мне не нравится то, что ты говоришь. Если тебя бросила твоя очередная девчонка, это не значит, что надо кидаться на меня, – она отступила к дверям.
Саша взял её за руку, она её вырвала и демонстративно сунула руки в карманы. Нож удобно лёг в ладонь. Она пальцами переправила его в рукав. "Он учил меня отбиваться от противника, вооруженного ножом. Какая ирония!" Она отступила ещё и упёрлась в стену. Саша мягко и плавно переместился и перекрыл ей дорогу к выходу. "Котёнок против волка... Усыпить бдительность и свалить в удобный момент. Как? Испугаться и заплакать? Засмеяться и превратить всё в шутку? Решай, черт возьми! Только не ошибись, Дикая!" Вытащила руки. Улыбнулась. Скользящим шагом ушла вбок, к центру холла. Встала в стойку:
– Ты нападаешь?
Брови Саши взлетели вверх. Он отрицательно покачал головой.
– Не глупи! У тебя нет ни одного шанса.
– Ты хочешь драться со мной? – она сделала ударение на "драться" и поманила к себе пальцем.
– Нет. Перестань... – он поморщился. – Нам надо поговорить!
– Говори. Сначала расскажи, что тебе сказал Аркадий Степанович.
– Потом. Выслушай меня спокойно. Пошли, сядем, я всё тебе расскажу, – он сделал к ней шаг, она отскочила так, как он её учил.
– Я тебя прекрасно слышу и стоя! – она шагнула ещё раз и стояла теперь напротив входа.
– Пожалуйста, не уходи! Ты в большой опасности! Останься! Я смогу защитить тебя. Я дам тебе всё!
– Всё? Это только слова. Что может дать человек, у которого нет денег даже, снять комнату? – она попыталась выглядеть циничной, думающей только о своей выгоде.
– Через несколько дней у меня будет своя квартира. Выходи за меня! – он сделал шаг к ней и встал на колено, протянул руку.
Если бы она верила ему, это было бы так романтично! Но она увидела, что это просто стойка айкидо. Он опять незаметно перекрыл ей дорогу к выходу. "Не прокатило, чёрт! Раскусил!" Опустила руки, придержала пальцами нож, чтобы не выпал, и пошла в сторону комнаты сторожей, обходя его подальше. Саша вскочил и пошёл за ней. И тогда она метнулась к дверям. Но не успела. Одну секунду! Он схватил её за плечи возле самой двери, она была готова и нырнула резко вниз, на колено. Но и Саша среагировал и не позволил ей вырваться. Резко прижал к стене. От этого заколка на голове расстегнулась, но зацепилась и осталась в волосах, а коса раскрутилась и упала на плечо. Он встал и помог встать ей, крепко держа за плечо. Второй рукой расправил косу. Она спустилась ниже пояса. Любаша отвернулась. Теперь ей стало по-настоящему страшно! "Всё равно, буду биться до последнего!"
– Не бойся. Я не сделаю тебе ничего плохого! – он приподнял косу и позволил ей проскользить у него по ладони. Удержал кончик, обмотал вокруг пальцев. Она постаралась спрятать страх, взглянула на него насмешливо.
– Я так и подумала! Но, понимаешь, такое дело... У меня-то есть парень! И если я приму твоё предложение, это будет предательством. С моей стороны.
– Он первый предал тебя! У него есть другая! – он отпустил её руку, оперся о стену возле её головы, второй рукой продолжал играть кончиком косы.
– С чего ты взял? – улыбнулась вызывающе.
"Давай, дружок, колись, что следил за мной! Прид-дурок!" Дёрнула косу к себе, но он не отпустил.
– Знаю. Видел тебя с ним во вторник. Так получилось, мы ехали с ним в одном автобусе и в метро. Вышли на одной станции. Его ждала женщина. Красивая. Старше тебя. Что он тебе сказал? Что торопится? – он увидел её расширяющиеся в удивлении глаза, – Да? Он не обманул!
– Врёшь! Не может этого быть! Он не такой! – она была потрясена и не скрывала этого.
Он был доволен произведённым эффектом, только не догадывался, что это был не её парень. Она не собиралась его разубеждать. "Но, каков донжуан! Завёл в Москве любовницу? Правду говорят, всё тайное становится явным. Ладно, фиг с ним, не моё собачье дело!" Любаша опустила глаза, чтобы не выдать свои мысли. "Надо отвлечь внимание! Валить отсюда надо срочно. Но как?" Саша тем временем продолжал:
– Понимаешь теперь, что он тебя не стоит! А ты скачешь вокруг него, как щенок.
Она вдруг вспомнила анекдот про женскую логику. Сделала вид, что обиделась и произнесла капризно:
– Как тебе не стыдно! Зачем ты меня обматерил?
– Что? Когда? – он был озадачен, ей, наконец-то, удалось его сбить с толку.
– Только что! Как ты меня обозвал? Щенок?
– Это же не матерок!
– Как это? Щенок значит собака, собака значит сука, сука значит... Ну? Обматерил?
– Женская логика! – он усмехнулся, – Я слышал этот анекдот.
– Это не анекдот, это оскорбление! – она сделала сердитое выражение лица и вновь дёрнула косу, опять безуспешно.
– Я прошу прощения! – он, улыбаясь, отступил назад и потянул её за собой за косу.
– Такое оскорбление смывается только кровью! – она опустила руку, нож скользнул из рукава, она открыла его второй рукой.
– Ты ничего не сможешь мне сделать! – он встал в стойку и продолжал весело улыбался, – Даже если у меня одна рука занята!
Издевательски помахал кончиком косы. Его свободная рука была готова защитить его от ножа. Но у Любаши были другие планы. Он ждал, что она кинется на него, а она отпрянула назад. В отличие от ножа, с которым она пришла к Дубровскому, этот был заточен до бритвенной остроты! Резким взмахом полоснула по натянутой косе. Одним движением перерезала волосы и метнулась к дверям.
Вылетела на улицу, оглянулась. Заколка упала ей под ноги. "Догонит... Побудем Золушкой!" Пнула заколку в сторону метро, а сама рванула в противоположную сторону, за угол. На бегу сложила нож. Услышала хлопок двери. Остановилась, накинула капюшон, сунула нож в карман. Пошла спокойным шагом, представляя розовые кусты перед собой.
– Люба! – донёсся Сашин голос.
Она даже не оглянулась, слыша его шаги. Остановился. "Заколочка сработала, молодец! Идите, неудавшийся принц, ищите хозяйку в той стороне. Змеёныш!" Дернула плечом, вспомнив его руку на нём. Спрятала косу под куртку и прибавила шаг.
До общаги доехала без приключений. Зашла в комнату. Там никого не было. Разделась. Пошла в умывалку, постояла перед зеркалом, печально взирая на обрезанную косу. "Сантиметров пятнадцать отчикала, не меньше. Вот скотина! Козёл!" Вздохнула. "Ещё пару подобных свиданий и буду, как Василиса Микулишна!" Потом повеселела. Ухмыльнулась. "Котёнок ушёл от волка! Отделавшись лёгким испугом!"
Девчонки помогли подравнять волосы. Пришлось выдумать, что надоело носить длинные, но совсем обрезать рука не поднялась. Поверили. Заколка у неё была ещё одна. А как объяснять изменение причёски Борису, она не придумала. "Ему просто так по ушам не проедешь! К чёрту! Будет докапываться, скажу, что это мои волосы, что хочу, то и делаю!" Хотя, в глубине души она понимала, что никогда так не скажет. Но и правды тоже. Хоть пытай он её.
Веры ещё не было. Погадала девчонкам. После гадания пошла звонить в автомат, в холле рядом с вахтёрами. Трубку никто не брал. "Мне фатально не везёт! Через полтора часа – комендантский час. А, может, и к лучшему!"
Вера зашла в общагу, когда Любаша опять набирала номер. Было полдесятого. Кивнула Вере. Трубку опять не взяли. Оглянулась, Вера маячила в конце коридора, дожидаясь её. "Придётся остаться здесь! Но, каково! Я с утра должна была понять, что сегодня буду ночевать в общаге, но не хотела видеть очевидное!"
Вера взяла её под руку и сразу повела к себе в комнату. Вся компания сидела у неё и обсуждала Галю и Юру. Вера, не переодеваясь, присела к столу. Любаша достала из кармана колоду. Дала Вере, чтобы она выбрала карту. Выпала дама бубей.
– Ого! – Любаша улыбнулась, – Оказывается, за тобой ухлёстывают несколько ухажёров!
– Как ты узнала? – Вера даже забыла положить на стол приготовленную монетку, так и замерла с ней в руке.
– Когда выпадает бубновая дама, значит, ты не смогла сделать выбор между претендентами.
– И что? На кого выпадет эта дама, тот и есть?
– Нет, сердцу не прикажешь! Просто ты не знаешь ещё, кто тебе важнее. В принципе, гадание закончено. Ты ещё не выбрала. Или тебе всё равно? Так сказать, на кого Бог пошлёт?
– Я, правда, не знаю... Там двое обратили на меня внимание. Который из них – тот, о ком ты говорила в прошлый раз?
– Я не могу сказать, кто этот король! На нём же не было написано имя! Сначала выбери, на кого гадаем, а я скажу. А, лучше, подождём. Я ещё днём тебе сказала, что может не получиться. Помнишь?
– Да. Может, всё же погадаешь?
Любаша задумалась. Ей не очень хотелось раскладывать. Она сказала:
– Положи монетку. Я выкину карту. Чёрная – не гадаем. Красная – разложу. Согласна?
Вера кивнула. Любаша стала перетасовывать карты, одна из них вдруг выскользнула из колоды и упала на стол. Валет пикей.
– Пустые хлопоты! Этим всё сказано. Подождём пару дней? – она вложила карту обратно в колоду.
Вера кивнула, кусая губы. Встала.
– Давайте, чай попьём!
Девчонки сразу зашевелились, и Любаша вдруг поняла, что пока она раскладывала Вере, в комнате стояла абсолютная тишина.
Она дозвонилась только в одиннадцатом часу.
– Привет! Потеряла?
– Привет! Что-то ты припозднился! – она понизила голос, заметив, что вахтёрша смотрит на неё.
– Извини, раньше не мог!
– Ерунда! Только меня уже не выпустят из общаги. Давай, я здесь переночую! А завтра буду звонить с шести вечера.
– Договорились! Постараюсь завтра пораньше...
– Хорошо! Я на вахте разговариваю, поэтому... У тебя что-то случилось?
– Ничего не случилось. Просто задержался сегодня. Первый день, много дел.
– Ну, ладно, тогда. До завтра.
– Да, не скучай!
– Мне некогда! – Любаша засмеялась, – Я спать буду.
Ночь прошла на удивление спокойно. Никто ей не снился. Она выспалась.
На занятиях Юра всё успешнее следовал её совету. Народ удивлённо косился на них с Галей. Любаша даже разок, на перемене прошипела ему в ухо, чтобы он не увлекался и не переигрывал.
По дороге из Академии зашла в магазин и купила новую заколку. Точную копию той. Подходя к общаге, увидела Сашу, стоявшего, напротив, у входа в парк. Прошла мимо, затесавшись в толпу каких-то студентов. Он её не заметил, смотрел в сторону почты. В общаге не стала заходить к себе, сразу прошла в учебку и издали выглянула в окно. Саша не отрываясь, смотрел на двери общаги. "Ну, вот что неймётся человеку? Русским же языком сказала! Отвали!" Постояла, раздумывая. Сказать ещё раз? Вроде день, вокруг народ. "Э-э, нет! Нетушки! Приближаться к нему нельзя, ни под каким видом. Одно движение и всё! Знаем мы это айкидо! Плавали..."
Ей надо всё обдумать, приготовить надёжную защиту. Внезапную. Непробиваемую. Чтобы он себе лоб расшиб, когда бросится. "Думай, думай, чёрт возьми! Иначе будешь месяц бегать, как заяц от волка!" Любаша покачала головой, вспоминая, что Саша три месяца выжидал. Приручал, усыплял её бдительность. Прикармливал. Бабушки так искренне его хвалили! "Этот гад может долго лежать в засаде, выждет и нападёт! Надо бить, пока он не залёг, пока обида свежая. По больному. Чтобы раз и навсегда!"
Любаша попыталась проанализировать эту перемену в Саше. Уже давно надо было заподозрить. Но, как?! Он-то её сразу раскусил! Читал, как открытую книгу, змей. Всё правильно делал. Она ему доверяла, не боялась! Ни одного неверного движения. Даже взглядом не выдал своего интереса! Он ей даже нравился... чуть-чуть. И, ведь, если бы не Дубровский, у него могло бы...? Нет! Он ей не настолько нравился. Не в этом смысле.
Он специально не брал трубку, надеялся, что она прибежит. Скорее всего, всё планировалось на то воскресенье. Или понедельник. А она не пришла... У него нервы сдали первыми. Это радует. Значит, в её книжке есть закрытые от него главы...
