Текст книги "Его забавы, ее заботы"

Автор книги: Донна Стерлинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

– Конечно, мне понравится кабинет в пентхаузе. А кому нет? – Она сверкнула обычной искренней улыбкой, но тут же посерьезнела. – Хотя все-таки мистер Роуленд какой-то странный. Вчера Милли говорила, что он спросил, как у ее сына дела в футболе.

– Что же в этом странного? Ее сын в прошлом месяце начал играть в университетской команде. Нет? – Бриана упоминала об этом факте, когда Джейк сосредоточенно изучал фотографии служащих.

– Уверена, мистер Роуленд никогда слова не сказал Милли. Она думала, что он даже имени-то ее не знает, не то что про сына. А знаете, что сегодня утром он сказал мне?

Предчувствием свело желудок.

– Что?

– Он сказал «Доброе утро. Как дела?»… на итальянском!

– Вот как?

– Откуда он знает, что я говорю по-итальянски?

– Ваша девичья фамилия Розетта.

– У Пэт была фамилия де Люка, а она ни слова по-итальянски не знает. У Тони фамилия Джианелли, а он не отличит итальянского от китайского.

Бриана выругала себя за то, что слишком много рассказала Джейку. Она упомянула, что Тереза еще ребенком приехала в Штаты из Италии. После сорока лет жизни в Чикаго ее акцент был почти незаметен. Бриана подумала, что Эван, возможно, и не знал биографических данных Терезы. Не он, а Бриана, когда Тереза переехала в Плезантвилл, принимала ее на работу, еще до появления Эвана.

С некоторым удивлением Бриана констатировала, что они с Эваном никогда не говорили о сослуживцах, если для этого не было причин.

– Думаю, это я сказала мистеру Роуленду, что вы говорите на итальянском языке, – объяснила она, когда они выходили из лифта.

– Он говорит очень хорошо. – Тереза была в явном замешательстве. – Это в первый раз, когда он сказал мне что-то еще, кроме абсолютно необходимого. Он дружелюбнее, чем я думала.

До комнаты, где происходило собрание, они дошли молча. Смущенная опозданием, Бриана хотела сесть где-нибудь сзади, но опасение, что Джейк может допустить какую-нибудь ошибку, заставило ее сесть поближе, чтобы он видел ее, если ему понадобится помощь.

Озноб узнавания окатил ее при звуке знакомого глубокого баритона этого мужчины – эффектно красивого, атлетически сложенного, загорелого, с живыми синими глазами, который ни единым взглядом не показал, что заметил ее появление. Его дорогой пиджак был брошен на свободный стул, а рукава белой рубашки закатаны, открывая мускулистые руки. И хотя говорил он с легкой беззаботностью, значительно отличавшейся от формального стиля Эвана, все же никто не ошибся бы: перед ними был руководитель. Как и дед, он был воплощением власти. Сейчас он говорил о продажах, сделанных по персональным и коммерческим направлениям.

– Наши коммерческие силы достойны большого доверия – они были чрезвычайно продуктивны в этом году. – Он назвал по именам ведущих менеджеров по продажам и привел некоторые цифры. Бриану удивило такое знание статистики. Руководители отдела продаж приняли раздавшиеся аплодисменты стоя. – Коммерческий отдел в последнее время отдал много сил страховым гарантиям и претензиям, что помогло получить и сохранить большие счета.

Теперь уже грохнула аплодисментами вся аудитория.

– И другие наши лидеры также заслуживают признания, – продолжал Джейк и снова удивил Бриану, назвав ключевые фамилии каждого отдела. Бриана поняла, что он подобрал их, когда они просматривали фотографии. Она помнила, как удивилась вопросу, когда он спросил, кого она считает «незаметными героями». – Эти люди придают нам устойчивость, – объявил Джейк. Аплодисменты, приветствия и свист в честь отличившихся опять сотрясли комнату. – Сегодня я буду вызывать каждого из вас индивидуально в свой кабинет, – сообщил Джейк. – Я говорю вам: настало время открывать новые направления. Согласны?

Шумные аплодисменты были ему ответом.

Он вернулся к теме «генератора идей». Каждому, у кого появятся предложения, жалобы или комментарии, следует опускать их в ящик, который будет установлен в комнате отдыха. Он пообещал прочесть каждое послание. Служащие, чьи идеи получат внедрение, будут награждаться деньгами или отгулами, по выбору. «Если кто-то предпочитает остаться анонимным – тоже допустимо».

Опять загремели аплодисменты. Если бы Бриана не знала о маскировке, она, так же, как и все, понадеялась бы, что изменение политики могло бы стать основанием для поддержки и признания тех «отказчиков», которые предлагали свернуть новые проекты во имя устойчивости. Но она знала больше: Эван чувствовал необходимость роста, а она безоговорочно доверяла его решению – хотя те инженеры и страхователи, которые спорили против больших счетов, тоже были правы.

Джейк явно бил на эффект. Бриана беспокоилась: она ненавидела, когда сначала людей обнадеживали, а потом обманывали их ожидания. Странно, что Джейк заговорил о проблеме, разделившей всех служащих на два лагеря.

Он непринужденно беседовал и шутил еще несколько минут. Ко времени завершения встречи настроение у всех было веселым и приподнятым.

– Что он сделал, подсластил пилюлю или что? – шепнула Тереза.

Отвечая ей, Бриана аккуратно подбирала слова. Все было как в школе: Джейк завоевывал друзей с помощью легкого приятельства, а Эван зарабатывал такое же отношение изнурительным трудом. Не следовало допускать, чтобы Джейк был в центре внимания – слишком много людей заметили бы его отличие от Эвана.

Пока менеджеры и начальники отделов задавали ему вопросы, Бриана забрала Терезу в свой новый кабинет, чтобы разобраться с канцелярской работой, отчетами и сообщениями. Едва они закончили, как зазвонил внутренний телефон:

– Мисс Дивон?

Это был Джейк. Испугавшись разговора с ним после прошедшей ночи, она нажала селекторную кнопку и ответила кратким:

– Да?

– Не могли бы вы зайти?

– Конечно. – Со стопкой инструкций для Терезы она проследовала в кабинет Джейка, по пути лихорадочно соображая, что она ему скажет и что сделает. Все казалось неподходящим.

Он сидел за столом. Мод – рядом и что-то записывала в блокнот. И вдруг Бриана поняла, что он больше не опасный и привлекательный противник. Она познала его в библейском чувстве и была ошеломлена той глубокой связью с ним, которую вдруг почувствовала.

Это могло плохо кончиться. Это пугало ее.

Он заметил ее в дверях:

– Вы опоздали.

– Я проспала.

Он наклонил голову, встретив ее взгляд с безразличием босса:

– Слишком поздно уснули вчера, мисс Дивон?

Ему ли не знать!

– Да.

– Надеюсь, никаких проблем? – Едва различимая мягкость тона была не более чем вежливостью.

– Нет. – Она отвела глаза, чувствуя, что краснеет. Почему ты покинул меня, не попрощавшись? – Никаких проблем.

– Хорошо. – Наступившая тишина затянулась, и она опять посмотрела на него. Его пристальный взгляд обнимал ее с интимностью тайного поцелуя. – Рад слышать.

Ее тело откликнулось горячей волной, но она не могла позволить вовлечь себя в чувственный туман. Вздернув подбородок, она взяла себя в руки и с облегчением увидела, что Мод занята своими записями.

– Должна сказать, мистер Роуленд, собрание оказалось сюрпризом. Вы, конечно, знаете, как устроить хорошее шоу.

– Как вы сказали? Хорошее шоу?

– А что еще это было? – И когда он не ответил, она добавила: – Я надеюсь, что и другие не восприняли его как что-нибудь большее.

– Я надеюсь, они правильно восприняли собрание как разговор об их руководстве. – Хотя его тон оставался вежливым, он довольно твердо напомнил ей, кем он здесь является. – Сейчас, мисс Дивон, я хотел бы, чтобы вы достали персональные файлы людей, с которыми я сегодня должен встретиться. Мод передаст вам список, когда допишет.

Задетая его замечанием и удивленная распоряжениями, Бриана коротко кивнула.

Он продолжил:

– И еще. Вы мне понадобитесь, чтобы просветить в отношении каждого руководителя и его отдела.

– У меня есть несколько неотложных дел, но полагаю, что смогу обзвонить большинство из них.

– Пожалуйста, сделайте это. – Он взглянул на часы и, подняв телефонную трубку, кивком отпустил Бриану. Мод передала ей список служащих, чьи файлы его интересовали. Сбитая с толку планами Джейка, Бриана отправилась исполнять поручение.

В течение дня ее замешательство росло. Он работал интенсивно и целеустремленно. Он задавал вопросы о работниках каждого отдела, потом вел глубокие, подробные собеседования с ключевыми руководителями.

Она уяснила одно: Джейк Роуленд не был новичком в делах корпорации. Он, казалось, был поглощен более серьезной задачей, чем простое перевоплощение в Эвана. Какой? Он пытался расставить все по местам после кражи? Сай сказал, что анализ того, как манипуляции с компьютерами повлияли на дела компании, потребует времени. Но зачем было Джейку запускать «генератор идей» и соблазнять людей премиями?

Он работал все время ленча, а после полудня провел конференцию. Около четырех он снова вызвал Бриану в кабинет.

– Присядьте, – он указал на кресло рядом с его столом. – Как один из руководителей, вы, я уверен, имеете собственное мнение о том, что хорошо и что плохо для компании. Хотелось бы его услышать.

Она удивилась:

– Вы действительно хотите знать, что я думаю?

– Да, мисс Дивон, хочу.

Она не любила небрежного отношения к делу и потому сделала ему одолжение – подробно рассказала о напряженности между отделами, которая, она полагала, происходила из-за споров вокруг продажи страховых полисов, считавшихся у страхователей и инженеров слишком рискованными. Другие отделы тоже чувствовали, что при попытке сделать продукт более конкурентоспособным при продаже их рабочие места могут оказаться под угрозой. Джейк напряженно ее слушал.

Мод прервала их разговор, передав Джейку «ящик для идей» из комнаты отдыха и показав, что было брошено туда за это время. Он отпустил ее домой и просмотрел поступившие предложения.

Одно попалось Бриане на глаза. Оно представляло собой отпечаток красной губной помады в виде губ, сложенных для поцелуя. Выгнув бровь, она подняла длинную узкую полоску, изучая «идею»:

– Это тебе, конечно, покажется интересным.

Он поднял на нее глаза. Она громко прочла написанное рядом с ярким отпечатком:

– «Главному управляющему следовало бы в скором времени отработать со мной ночную смену».

Он отложил в сторону то, что просматривал:

– Кто это написал?

– Извини, оно не подписано.

Прищурившись, он спросил:

– Ты думаешь, меня заботит, подписано оно или нет? Ты думаешь, мне интересно развитие этой «идеи»?

Она не знала, как ему ответить: за легкостью его вопроса она почувствовала серьезность.

Он наклонился над столом, вглядываясь в ее лицо:

– Ты думаешь, Бриана, я польщен вниманием или возбужден?

Она пожала плечами:

– Не знаю. Почему бы и нет?

Сардоническая улыбка скривила его губы:

– Мой дед получает предложения, подобные этому, от женщин моложе тебя. Моя семидесятилетняя, прикованная к постели тетушка завалена любовными письмами. Сколько я себя помню, каждый член знаменитой семьи Роулендов получает массу предложений любого сорта. – Упершись локтями в стол, он сцепил пальцы под подбородком. – Что, как ты думаешь, было бы со всеми этими поклонницами после того, как я уделил бы им внимание?

Пораженная цинизмом, какого прежде в нем не замечала, она удивленно спросила:

– Ты считаешь, это из-за ваших денег?

Откинувшись на спинку, он пожал плечами, его цинизм был сродни равнодушию.

– Деньги, власть, дурная слава или только обычай старого доброго времени. Не уверен, что этому нужно сопротивляться. – К ее облегчению, в его глазах опять мелькнул намек на озорство. – Ну и конечно, есть такие, кто действительно сражен моей внешней привлекательностью.

– Я рада, – прошептала она, приняв к сведению и это.

Он внимательно посмотрел на нее, выражение его лица опять стало напряженным:

– Единственная, кого я хочу, это ты, Бриана. Сегодня вечером.

Она попятилась от него. Это был человек, от которого она бегала все эти годы, чей грешный, пристальный взгляд всегда вызывал учащение ее пульса.

– Я… у меня много работы сегодня вечером. Очень много.

– Так и сделаем. Мне нужно встретиться с компьютерщиками. На это уйдет некоторое время. Я зайду за тобой.

– Я слишком устану. Очень тяжелый день.

– Мы примем горячий душ, я сделаю тебе массаж.

Это звучало волнующе. Она в легкой панике покачала головой и поднялась.

– Я, возможно, завалюсь спать раньше, чем ты освободишься.

– Тогда я завалюсь спать с тобой.

Ее обуревали противоречивые чувства – ей очень хотелось всего того, о чем он говорил.

– Не сегодня. – Она повернулась к дверям. – Я лучше просмотрю дома бумаги. – И поспешно отступила в свой кабинет.

Заталкивая папки в кейс, она обнаружила, что Джейк стоит в дверях и наблюдает за ней.

– Это имеет какое-нибудь отношение к той «сдержанности», с которой я обещал помочь тебе расстаться?

– Нет. Нисколько.

Он подошел ближе:

– Прошлой ночью я не обнаружил никакой сдержанности.

Ее лицо вспыхнуло, и она признала:

– Я тоже. – И выдавила жалкую улыбку. – Ты должен был помогать мне, Джейк, только потому, что обещал. Я справилась, спасибо. – Она защелкнула кейс и сдернула с вешалки пальто.

Он взял ее за плечи, согревая, обнимая ее.

– Ты испугалась и убежала. Я хочу знать, почему.

– Я не убегала. Я просто…

– Устала, – закончил он. Медленно скользнув руками по ее спине, он прижал ее к своему крепкому мускулистому телу. – Позвольте доктору Джейку вылечить вас, – прошептал он и поцеловал ее в уголок губ.

Ее колени начали дрожать. Он крепче обнял ее и поцеловал со страстью, сразу взвинтившей ее. Она обвила его руками и поцеловала так, что извлекла его глубокий стон. Он с трудом, но оторвался от нее; глаза лихорадочно горели, а шепот прозвучал даже грубо:

– Я буду у тебя к девяти.

Глава восьмая

Работа с компьютерной группой заняла у Джейка больше времени, чем он рассчитывал, и он подъехал к дому Брианы, не уверенный, что она его примет. Их поцелуй в офисе оставил в нем чувство неутоленного голода, но она с самого начала не одобряла его визит, и потому его задержка была совершенно некстати.

Открой мне дверь, Бриана. Он постучал и застыл на крыльце перед дверью. Открой мне.

Теплый, густой и сочный аромат донесся до него, когда дверь открылась. Она была одета в джинсы и мягкий персикового цвета свитер, волосы распущены по плечам, в глазах настороженность. Тем не менее она разрешила ему войти и провела на кухню, где готовился ужин, курица с рисом. Он уже забыл вкус домашней пищи.

Его тронуло, что она думала о нем – не голоден ли. А он и был голоден, потому что, стремясь к ней, не хотел тратить время и где-то задерживаться.

Пока он ел, они перекинулись всего несколькими словами. Она сидела рядом с ним за столом, тихонько вертела бокал с вином и старательно избегала его взгляда. Она выглядела такой мягкой и беззащитной и была так хороша, что он с трудом глотал пищу. Он только удивился, что ей нужно вино, чтобы расслабиться, и сам сделал глубокий глоток из бокала, наполненного ею, надеясь, что вино поможет и ему.

Сегодня он спешить не хотел.

Он начал с душа. Сначала, входя в ванную в белом ворсистом халате, затянутом узким пояском, она испуганно колебалась. Зная, что она наблюдает за ним, он раздевался намеренно неторопливо: снял рубашку, джинсы, нижнее белье. Его вожделение явило себя самым откровенным образом. Она, покраснев, отвела глаза в сторону.

– Сними халат, – попросил он сдавленным шепотом.

Пар от бегущей горячей воды окутал ее сказочным туманом. Бриана, склонив голову, старалась развязать поясок, при этом волосы упали ей на глаза, а пальцы дрожали, не справляясь с узлом: его плотное, мускулистое тело было таким загорелым, огромным и мощным в своей наготе. Она знала силу этого тела и его власть над собой.

Преодолевая застенчивость, в ней нарастало желание. Она скинула халат на пол.

На его руках и груди перекатывались мускулы, внимательный взгляд потемнел, изучая ее и наливаясь зноем.

– Иди сюда.

Она приблизилась. Он втянул ее в пульсирующее тепло душа, потом стал осторожно намыливать каждый изгиб, каждую впадинку ее тела. Его тяжелые, медленные руки разжигали огонь в ее крови, ей это нравилось, и она в свою очередь начала намыливать его мускулистые руки и грудь, его поджарые бедра и живот и… ниже.

Их губы слились в горячем поцелуе. Страсть захлестывала их. Они занялись любовью прямо здесь, в ванной, у стены под душем, а вода стучала по их спинам и стекала по телам.

Они вместе пережили мгновения упоительного освобождения, совершенно ослепившего Бриану. Никогда, ни с каким другим мужчиной она не занималась любовью подобным образом. И ни один из них не мог бы довести ее до такого сладкого безумия. Только Джейк.

Почему, почему именно Джейк оказался тем, кто воспламенил ее страсть? Не было никакого смысла бежать от его или своего желания, хотя с того самого дня, как они встретились, она только и делала, что старательно избегала его. Но он внес хаос в ее душу, вмешавшись в отношения, которые были бы намного лучше для ее душевного покоя.

Она сейчас должна быть сильнее, чем когда-либо. Достаточно сильна, чтобы встретить пожар лицом к лицу и позволить их страсти разгореться так горячо и бурно, как только возможно.

Пока все не выгорит окончательно.

Начался самый лучший день в его жизни. Джейк открыл глаза и увидел нагнувшуюся над ним Бриану. Это она разбудила его длинным неторопливым поцелуем.

Их близость стала еще глубже.

Одно только, не говоря уж о чувствах, озадачивало его: она уже не была недоступной для него женщиной, но при этом все время словно бы отстранялась, как трава, которая всегда кажется зеленее на другой стороне холма.

Он играл где надо, как раз на той стороне холма, где трава действительно была самой зеленой, самой густой, самой сочной и душистой, какую он когда-либо видел. Но он не мог останавливаться на этом открытии…

На работу она поехала с ним, не рискнув добираться сквозь первый обильный снегопад сезона. «Дворники» не успевали смахивать снег с лобового стекла, и Джейк вел машину, с трудом удерживая ее от юза.

– На твоей машине хорошие зимние шины?

Она немного смутилась:

– Прекрасные.

– Почему я не видел, чтобы ты водила машину? – Он прежде об этом не задумывался.

– Она в мастерской, восстанавливают мотор, возникли небольшие проблемы.

– У тебя та же машина, что ты купила еще в колледже, а?

– А что в этом плохого?

– Но ей уже больше десяти лет. Почему бы не купить новую?

– Не вижу смысла, эта меня вполне устраивает: я живу в городе, и мне особенно некуда ездить.

– Ну, например, в снег, похожий на этот.

– Я могу позвонить друзьям.

– И тогда, когда задерживаешься допоздна в офисе? А потом в темноте возвращаешься домой одна?

– Если мне этого хочется.

В душе Джейка возникло незнакомое ощущение, что над его жизнью занесена холодная, враждебная рука. Даже в таких небольших городках, как Плезантвилл, на женщин, гуляющих вечером, случалось, нападали.

– Говоришь, не можешь позволить себе автомобиль?

– Конечно, могу. Если бы я хотела купить новую машину, то внесла бы ее в свой бюджет, и все; просто я считаю, гораздо важнее поскорее расплатиться по моей закладной и открыть счет в банке, чтобы было куда отступать в случае… в случае… Ну, в общем, это не твое дело, Джейк!

Он больше не настаивал, ему достаточно было взглянуть на ее своевольный подбородок и воинственно вздернутые плечи. Никогда не видел женщины более упрямой и независимой!

Джейк ее понимал, ведь и сам по некоторым причинам ушел из дома своего деда: он хотел сам строить свою жизнь, и потому лишение родительского наследства стало для него хорошей жизненной школой. У Брианы такого опыта не было, но она закончила колледж и купила прекрасный дом в исторической части города. А это было нелегко.

Она заслуживала большего. Он хотел дать ей это большее.

– А что с твоей благотворительной деятельностью? – напомнил он ей. – Доставка одежды, еды, подарки на Рождество. Ты этим еще занимаешься?

– Ну да, было бы легче этим заниматься, если бы моя машина бегала, – согласилась она. В этом году ей действительно очень мешало отсутствие транспорта, она хотела бы делать больше, чем обзванивать компании или собирать одежду и обувь для бедняков. Ей нравилось навещать детей или забирать их на уикенд, чтобы они повеселились, поиграли в мяч. Им необходимо было иногда выбираться из мрачных домов, в которых они жили. Она сама, хоть и недолго, жила в таком ужасном доме и знала, что такое детское отчаяние.

– С какими детьми ты работаешь сейчас? – опять спросил он.

– С теми, у кого многого нет или кого некому опекать… – Она остановилась, не зная, стоит ли говорить о столь болезненном для нее предмете. Сегодня утром она чувствовала себя особенно уязвимой и не хотела тратить слишком много эмоций. – Моя машина скоро будет на ходу, – решительно закрыла она тему.

– До тех пор можешь пользоваться моей, все равно она стоит в гараже, пока я езжу на машине Эвана.

– Твой черный «мазерати»? – изумилась она: небольшой блестящий автомобиль стоил, возможно, дороже, чем ее любимый дом.

– А что такого?

Бриана чуть не прыснула: каждый парень станет завидовать ей, сидящей за рулем такой штучки, а женщины начнут раздражаться. Разговоров будет! С этим тоже нельзя не считаться.

– За такое дети должны получать доплату, обязательно, – размышляла она вслух, едва скрывая иронию. – Я могла бы, наверно, приткнуть двоих малышей на переднем сиденье, на коленях тех, кто постарше, но трудновато будет охватить их ремнем безопасности. Особенно тех троих, которых я пристрою на крыше.

– Все же это транспорт.

– Я не могу ездить на ней по городу, она слишком многим знакома. Все же удивятся, почему я вожу твою машину. Забыл? Предполагается, что тебя здесь нет. Да и в любом случае мне не нравится пользоваться чужими автомобилями, я подожду своего собственного.

Она почувствовала облегчение, когда он кивнул, принимая ее решение. Она еще раз удивилась, насколько неожиданны его поступки. Но ей не хотелось, чтобы он был любезным. Пылким, несдержанным – да, но не любезным.

Она не хотела переступать ту черту, которую сама провела между ними.

* * *

К полудню ее автоответчик был полон просьбами от агентов связаться с ними. Ее посетили служащие почти каждого отдела с одним и тем же вопросом: «Верно ли, что мистер Роуленд вводит в действие изменения, о которых объявил сегодня утром?»

Пока она беседовала со служащими, Джейк встречался с руководителями отделов. Он был так занят, что поговорить с ним не было возможности, и она оставила ему сообщение на автоответчике.

В полдень он вызвал ее в кабинет:

– Вы хотели видеть меня, мисс Дивон?

– Да, сэр. – И едва дверь за ней закрылась, она накинулась на него: – Хотела бы я знать, что ты, черт побери, делаешь? Почему ты сообщаешь об этих изменениях? Ведь ты не имеешь права вводить их в действие!

Казалось, его глаза заиграли старыми красками – вредность и озорство всех оттенков. Бросив карандаш на стол, он откинулся в кресле и поднял брови:

– Какие изменения тебе не нравятся?

– Почему не нравятся? Конечно, нравятся. Откуда они? Из «генератора идей»?

– Может быть.

Она внимательно смотрела на него:

– Ответь мне, Джейк.

– Идеи, которые я отобрал, вступят в действие со следующей недели. Агенты могут работать из дома или из автомобилей, а не из офиса, все равно их отчеты покажут, хорошо ли они выполняют работу. Если же они сидят по домам, компании нужно меньше рабочих мест и меньше инвентаря.

Четкая логика удивила ее.

– О'кей, я могу понять, что агенты могут работать из своего дома или автомобиля. Но как быть с персоналом канцелярии? Я слышала, что некоторые из них тоже собираются работать дома.

– А почему нет? Пока у их боссов нет работы, требующей их присутствия, почему бы им не исполнять ее дома? Компьютеры, телефоны, факсы вполне это допускают.

– А разделение труда? – Она почти боялась спросить об этом, так горячо ей хотелось, чтобы именно эта программа была внедрена: работающие матери умоляли ее позволить им разделить работу, чтобы больше времени проводить с семьями.

– Пока в таких льготах нуждается только каждый второй служащий, не вижу, как это повредило бы.

– О, это не повредило бы и компании, – заверила она его. – У большинства тех, кто хочет разделить рабочие места, супруги работают у нас же, так что они получат определенные выгоды.

Он улыбнулся, и ее сомнения усилились.

– Можешь ты проводить эти изменения? Ты здесь вместо Эвана. Есть у тебя на это его разрешение?

– Можешь не волноваться, я рассказал ему, – голос Джейка едва заметно похолодел, – он знает о том, что я делаю.

– А разрешение правления ты получил?

– У меня есть все полномочия, какие мне нужны. – Его тон не допускал больше никаких вопросов. Она поняла, что по поводу перемен можно не беспокоиться, поскольку они одобрены и Эваном, и правлением. – Бриана, все перемены, которые мы только что обсуждали, получили одобрение служащих. Но мы собираемся провести и некоторые другие.

– О! – Она, почти испуганная, опустилась в кресло возле его стола. – Какие?

– Некоторые из наших самых больших счетов будут проданы другим страховым компаниям.

– Почему? – Теперь она действительно испугалась. – Коммерческие агенты делают большие комиссионные на этих счетах, а это может срезать их оклады более чем вдвое.

– Резерв наших наличных на слишком низком уровне, и, случись что, мы не покроем потерь.

– Из-за кражи?

Он заколебался: воровство не имело отношения к этой проблеме, но врать он не хотел, ведь именно неудачное решение, принятое Эваном, вызвало опасный дисбаланс.

– Эван объяснил бы специфику лучше, чем я.

Она кивнула, и Джейк понял: она тоже считает, что Эван в бизнесе более профессионален, чем он. Хотя его «эго» слегка затрепетало, он не стал ее разубеждать: он обещал Эвану не говорить ей об ошибках и не мог нарушить обещание. В мире, где никому нельзя верить, он и Эван всегда доверяли только друг другу, и он никогда намеренно не повредил бы брату. Их родственные узы были единственным, к чему он никогда не относился легкомысленно.

– Если мы срежем эти огромные счета, не срежем ли мы и рабочие места тоже?

Теперь он понял ее, менеджера по кадрам, отношение к возможным увольнениям. Именно ей придется исполнять роль, менее всего ей приятную: лично заносить топор над увольняемыми служащими. Ему этого не хотелось, но бизнес есть бизнес, а платежеспособность компании зависела от баланса.

– Если мы срежем эти огромные счета, – откликнулся он, подбирая слова и осторожно обходя ее вопрос, – некоторые агенты могут уйти в другую компанию. – Взглянув на часы, он прервал сам себя: – Двенадцать тридцать. Пойдем на ленч.

Ему удалось отвлечь ее, она вышла взять пальто.

Джейк между тем позвонил Мод:

– Пришел мой заказ?

– Да, сэр.

Он надеялся, что сюрприз, который ждет Бриану на автостоянке, поднимет ей настроение. В ближайшие недели хорошее настроение им понадобится.

– Ты имеешь в виду, что это мое?

– Да, твое, – подтвердил Джейк так, словно это был исчерпывающий ответ на ее вопрос. – Нравится?

Бриана изумленно рассматривала серый блестящий микроавтобус.

– В него можно затолкать семь ребятишек без всяких проблем, – показал он, открывая дверцу и передавая ей ключи. – Получай. Используй для загородных прогулок.

Боясь, что кто-нибудь может увидеть эту сцену, она оглянулась и заметила на другой стороне улицы нескольких сотрудников, направляющихся на ленч. Она резко повысила голос:

– Я не могу купить такую машину!

– Я и не прошу покупать.

– Хотите, чтобы я ее позаимствовала?

– Нет, не заимствовала: ты уже говорила, что не стала бы. Считай, что это машина компании.

– Но это, несомненно, не машина компании. Она не оплачена компанией, ведь правда?

– Нет, но…

– Спасибо. Спасибо, но нет. – Она сунула ему ключи и захлопнула дверцу, даже не заглянув в салон. Она знала, что салон плюшевый и что эта модель гораздо дороже, чем та, которую она могла бы купить. Но для детей машина была бы прекрасна, если б только она могла себе ее позволить, не сокрушив свой бюджет. – Забери.

Он сунул в карман ключи и последовал за ней через стоянку.

– Бриана, тебе нужна хорошая машина. Это автомобиль надежный, экономичный. Он высоко оценивается по безопасности, да и цена перепродажи нормальная.

Все еще опасаясь, что услышат сослуживцы, она, остановившись возле «мерседеса» Эвана, сказала:

– Давай поговорим об этом где-нибудь в другом месте.

Он открыл перед ней дверцу, устроился на сиденье и тронулся по Мэйн-стрит.

– Можешь выбрать любую машину, какая тебе понравится. Подъедем в магазин?

– Нет, Джейк! Я не хочу быть у тебя в долгу.

– У меня в долгу? – Он с торжествующим видом повернулся к ней. – Вот не знал, что мы должны сохранять счета. Значит, я тебе должен за вчерашний ужин?

– Не смеши. Новая машина стоит все-таки чуть дороже курицы с рисом.

– Думаешь, мне труднее купить эту машину, чем тебе приготовить курицу с рисом? Возможно, даже легче. Все, что я сделал, – это позвонил по телефону и подписал несколько бумажек…

– Не в этом дело.

– Тогда в чем?

Она не хотела обижать его, но чувствовала, что придется. Она не могла принять от него машину – это перечеркнуло бы все, что для нее свято.

– Если ты не хочешь, чтобы женщины охотились за твоими деньгами, – не раздаривай машин.

Он поджал губы, круто свернул на стоянку за рестораном и, нахмурясь, повернулся к ней:

– Не желаю слышать от тебя о женщинах. Но для протокола: я никогда не покупал женщинам машин.

– И не начинай.

– Я предложил ее тебе не потому, что ты женщина, и не потому, что ты моя… моя любовь. – Опять ее кинуло в жар, когда она это услышала. Он и сам замолк из-за неожиданных перебоев в сердце. – Я купил ее потому, что беспокоюсь, как бы без машины с тобой чего не случилось.

– Я понимаю, что ты хотел, как лучше, но я… не могу. – И Бриана выбралась из машины на волю.

Она направилась в ресторан, он вскоре догнал ее. Никто из них не сказал ни слова до тех пор, пока они не устроились в угловой кабинке, украшенной полированными панелями из дерева грецкого ореха, витражами и висячими папоротниками.

– Если не хочешь позволить мне оплатить ленч, дай знать сразу, – произнес он тихо. – Можешь взять свое с собой, я отвезу тебя обратно в офис, и мы высчитаем, сколько задолжали друг другу за последние две недели. Разделим расходы, оценим предоставленные услуги.

– Меня это очень устроило бы.

– Но не меня, черт возьми!

Она чуть не подавилась от его свирепого взгляда. Он не хотел понять очень важный аспект ее жизни: ей нужна была вера в себя, ни у одного мужчины она не хотела быть в долгу.

– Бриана, – его голос изменился, он дотянулся до ее руки, – ты не собираешься заплакать?

– Конечно, нет. – Она решительно подавила слезы.

Раскаяние отразилось на его лице. Он отпустил ее руку и с несчастным видом опять уселся в кресло: