Текст книги "Его забавы, ее заботы"

Автор книги: Донна Стерлинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

– Но это внутренняя почта.

– Она вполне может проскользнуть незамеченной, чтобы переслать его. – Он сделал вид, что не замечает презрительного блеска ее глаз. – Каждый клочок его почты должен быть изучен, и до тех пор, пока я играю роль Эвана, я буду это соблюдать.

Возникла напряженная пауза.

– Ты… уже прочел? – спросила она.

– Да.

Она сжала губы, щеки и ноздри ее порозовели, потом глубоко вздохнула и протянула руку:

– Отдай, пожалуйста.

Он передал ей письмо. С пылающим лицом она смяла листок и сунула его в карман твидового пиджака.

– Бриана, – сказал он, вежливо поднимаясь из кресла и подходя к ней, – если хочешь поговорить о том, что я прочел…

– Не хочу. – Она отвернулась, пробежав неверной рукой по перехваченным лентой волосам, стараясь взять себя в руки. – На этот раз ты несколько переиграл, – сказала она еле слышно.

Он остановился почти вплотную к ней, сбоку разглядывая ее.

– Ага, милое дело… знать, когда быть Эваном, а когда – Джейком. Взять, например, свободное время. – Воспользовавшись ее фразой, сказанной на днях, он постарался, чтобы в его голосе не проскочила обида. – Я могу вернуться к себе? Заглянуть к старым друзьям или купить пару кружек в пабе Джо?

– Нет, не можешь. Наутро весь город будет знать об этом, и ты с твоим маскарадом станешь посмешищем.

Он подался вперед, его пристальный взгляд изучал ее лицо.

– Если я вынужден оставаться Эваном и в свободное время, то кого же я должен звать, если чувствую себя одиноко? Когда мне хочется… общения?

Она смотрела на него и после недолгого молчания медленно произнесла:

– Думаю, как ты сам считаешь. Но вступать с людьми, которые считают тебя Эваном, в такие же близкие отношения, как он, ты не можешь. Особенно с женщинами. Это было бы нечестно по отношению к Эвану… и к женщине.

– Или к тебе, если учесть, что все считают вас с Эваном парочкой. Да?

– Так считали наши близкие друзья, и мы появлялись вместе в городе, но были очень благоразумны. Мы не афишировали наш роман, поэтому большинство служащих считает нас просто старыми друзьями.

– Тогда как на самом деле вы были более чем друзьями.

Бриана замерла: он пытается получить информацию. Видимо, он не понял из ее письма, что она и Эван еще никогда не занимались любовью. А ей ни к чему рассказывать ему об этом.

Он нахмурился, на скулах перекатывались желваки.

– Я не намерен играть в отшельника, пока нахожусь в городе, имей это в виду, Бриана. Или я Эван, или нет. Или мы с тобой пара, или нет. И если пара, – его взгляд смягчился, – то после работы ты пойдешь со мной ужинать.

– Хлоя, я знаю, что по понедельникам в вашем футбольном буфете столпотворение, но не оставишь ли ты на сегодняшний вечер столик для меня и Эвана?

– Конечно.

– Если можно, поближе к широкоэкранному телевизору.

– Считай, что столик заказан. А как у вас с ним дела?

– Все так же. – Бриана и хотела бы облегчить душу, открыто поговорив с Хлоей, но не могла ставить под угрозу идею Сая.

– Бри, ты должна быть проще с Эваном, если не хочешь его потерять. Он мужчина, а мужчинам нужно…

– Не надо, Хлоя. Спасибо за столик. – Повесив трубку прежде, чем подруга задаст еще какой-нибудь вопрос, Бриана со вздохом облегчения откинулась на спинку кресла. Столик, окруженный орущими фанатами, – самое подходящее место для их с Джейком ужина: с одной стороны, они на публике, а с другой – всеобщее внимание переключено на футбол, а не на нее и «Эвана».

Джейк не мог знать, что они с Эваном редко ходили в ресторан на неделе. Обычно в будние дни, если он не работал над новым проектом и она не была занята своей благотворительностью, они ужинали либо у нее, либо у него. Ужинать дома с Эваном всегда было приятно – в это время можно обсудить события за день, обменяться мнениями и… вообще полное безветрие.

Но вопрос об ужине наедине с Джейком у себя или у него дома она не собиралась даже обсуждать – мало ли что могло случиться после ужина…

С Эваном она чувствовала себя в безопасности, он ее устраивал: Эван играл по ее правилам, жил в ее темпе и поступал так, как она того ждала. Его поцелуи никогда не заставляли забывать о будущем ради блаженства в настоящем.

В отличие от поцелуев Джейка.

Сколько бы ни мечтала она о поцелуях, от которых теряешь голову, но действительность ужаснула ее. Ей приходилось уже видеть, что может сделать с женщиной безрассудная страсть. Она наблюдала, как отчим оскорблял ее мать и как мать всегда прощала его. После каждой ссоры он позволял ей умиротворить его, удаляясь с ней, все еще бледной и с мокрыми от слез щеками, в спальню. Это вызывало у Брианы отвращение.

Со временем любовь матери ко второму мужу сгорела, а сама она, лишенная чувства собственного достоинства, лишилась и всего имущества, оставшегося от ее первого брака. У нее не было ни карьеры, ни дома, ни машины, ни счета в банке. Она не могла позволить себе адвоката, чтобы бороться с его могущественными родственниками. И тогда, чтобы не сойти с ума, она, забрав восьмилетнюю дочь, сбежала, оставшись без всяких средств к существованию.

Бриане не хотелось сейчас думать о матери, которая теперь защищена новым браком с неким любезным господином.

И еще она не хотела думать о поцелуях Джейка: ей во что бы то ни стало следует избегать слепого увлечения. Так почему же она приняла его приглашение? Она не поверила ни на минуту, что он не понял, чье это письмо, и должна бы злиться на него, но обнаружила, что не в состоянии. Ну что ж. Можно будет не спускать с него глаз и после работы… для маскировки.

Вот почему она была рада, что он пригласил ее: он явно желал провести с ней свободное время.

«Устрой мне хороший столик, Хлоя», – шепнула она про себя, прижав пальцы к вискам и зажмурив глаза, – прямо посередине футбольного паба.

– Это, наверное, ошибка, – Бриана остановилась в дверях отдельной комнаты, куда привела их старшая официантка, почти подросток, – я просила столик возле телевизора.

– Простите, мисс Дивон, но этот столик оставлен для вас, – мягко извинилась юная распорядительница, блондинка, внучка одной из сотрудниц Брианы, стоя возле столика на двоих, единственного в комнате. – Столики у лестницы все заняты, в ресторане и на лоджии – тоже.

– Так или иначе, нам не очень важен футбол, – заверил Джейк из-за спины Брианы. – Все прекрасно.

– Ничего подобного, – настаивала та: официантка провела их по освещенной лестнице и открыла дверь в эту уютную комнату с музыкой и зажженными свечами. Слишком уединенную. Слишком романтичную. – Детка, позовите Хлою. Скажите ей…

– Звала, Бри? – Появившаяся в дверях Хлоя выпроводила официантку и предстала перед Брианой с невинной улыбкой на губах. Она была готова к этой встрече.

– Это не то, что я заказывала, – упрекнула ее Бриана. Но Хлоя глядела на Джейка, а Бриане вдруг стало интересно, узнает она его или нет: Хлоя всегда была слегка увлечена Джейком. С другой стороны, Эван никогда не общался с ней слишком близко.

– Эван! – с энтузиазмом приветствовала его Хлоя, как бы не замечая неудовольствия Брианы. – Давно не виделись! Как ты, черт тебя возьми?

– Супер! – Он, как бы по-отечески, слегка хлопнул ее по плечу, будто он министр или уважаемый общественный деятель. – А как ты, Хлоя? Все вещички собраны в дорогу?

Она посмеялась шутке о суете в гостинице, а Бриана с удивлением и одобрением изучала Джейка: его ответ точно соответствовал манере Эвана – и смысл, и тон, и жесты, – а ведь она даже не репетировала с ним. Но, в конце концов, они были близнецами и росли вместе.

– Хлоя, – вмешалась она, когда разговор вошел в более спокойное русло, – я просила столик возле телевизора.

– Извини. Я сделала все возможное за такое короткое время. Специально для вас я приказала поставить на лед бутылку моего лучшего «Шардоннэ», – она кивнула на ведерко со льдом. – И вам не нужно спускаться в буфет, вас будут обслуживать в первую очередь.

– Но…

– Вы будете в полном уединении, чтобы спокойно поговорить. – Она бросила на Бриану многозначительный взгляд и достала пейджер: – Если вам что-нибудь понадобится, просто позвоните.

– Но, Хлоя, мы не можем…

– Звучит прекрасно! – Джейк забрал пейджер с улыбкой – такой очаровательной, что можно было не сомневаться: Хлоя обнаружит подмену немедленно. – Хлоя явно потратила массу усилий, чтобы осчастливить нас, – сказал он, пока Хлоя приглядывалась к нему с нарастающим интересом. – Давай не будем неблагодарными.

– Хлоя, могу я поговорить с тобой наедине? – настаивала Бриана, паникуя при одной только мысли о том, что останется с Джейком одна в этой романтической обстановке.

– Некогда, Бри. Я уже опаздываю на свидание.

– Любопытно, Хлоя, – поинтересовался Джейк, по-мужски оценив ее сексуальное короткое черное платье, и глаза его опять дьявольски блестели, – куда это ты в Плезантвилле собралась идти в таком платье?

– Только не в футбольный буфет. – Она бросила на него многозначительный взгляд и с этим оставила их одних.

– Но для моей команды это очень важная игра! – воззвала Бриана ей вслед. Совершенно неубедительно.

Будто утешая Бриану, Джейк обнял ее за плечи и повлек к столу.

– Это какая игра?

Бриана прикусила губу, она понятия не имела, кто сегодня играл.

– «Майами».

– Тебе везет, – он выдвинул для нее кресло у стола, – «Майами» не играет до воскресенья. – Продолжая держать крепкую теплую руку на ее плече, он усадил ее в кресло. – Не говоря уж о том, что ты ненавидишь футбол. Помнишь?

Она сделала вид, что не слыхала его слов, изящно усаживаясь в кресло и разглаживая складки твидовой юбки. Эван никогда не заставил бы ее сесть против ее воли. Он никогда не отверг бы ее выбор в пользу своего собственного. Ох, как она чувствовала его отсутствие! Действительно чувствовала.

– Обычно ты говорила, что футбол слишком жесток, – напомнил Джейк.

– Я стараюсь ценить спорт за ловкость.

– Расширяешь свои горизонты. Рад слышать. – Он сел в кресло напротив, в глазах прыгали озорные чертики. – Мы сможем поймать воскресную игру «Майами». Я не уверен, что она будет передаваться здесь, но у меня есть спутниковая тарелка, так что посмотришь… – он явно издевался, – у… э… у меня.

Ей пришлось приложить некоторые усилия, чтобы не скривить губы. Он, конечно, понимал, что она не хочет оставаться с ним в этой комнате или провести вечер у него. Прочно упершись локтями в стол, она положила подбородок на сцепленные пальцы и подняла брови:

– Разве я сказала «Майами»? Я имела в виду штат Огайо.

– Ах, так ты про университетский футбол! – Дьяволята плясали в его синих глазах, совершенно пленяя ее. – Может быть, я помогу тебе разобраться в игре. Покажу несколько приемов из моей практики полузащитника.

Она невольно улыбнулась:

– Нет, спасибо, я еще слишком хорошо помню, как ты перехватывал мячи.

В его взгляде появилось удивление – она затронула предмет, который они не обсуждали целых десять лет, с той поры как он захватил ее позади трибун и облил соленой водой. Тот самый, который заставил ее почти сбежать из конференц-зала неделю назад. Она действительно помнила, как он берется за дело.

– А я помню, как ты защищалась. – Его голос был неожиданно мягок, Джейк не дразнил ее, не издевался. – Хочу честно предупредить вас, мэм, что я все еще намерен повторить то приземление. – Его чувственность согрела ее подобно крепкому бренди. – Точнее сказать, я намерен выиграть игру.

Она, как могла, сопротивлялась магическому действию его глаз и слов:

– Есть кое-что, чего ты никогда не понимал, – я не играю.

– Нет? Тогда говори со мной открыто, Бриана. Давай обсудим, что у нас на уме.

Бриана нахмурилась, стараясь скрыть тревогу:

– О чем ты?

– О нас.

– Не о нас, если ты не имеешь в виду Эвана и меня.

– Нет, я имею в виду Джейка и тебя. Но если ты не можешь заставить себя взяться за эту тему, начни с твоей внезапной страсти к футболу.

Едва заметная улыбка тронула ее губы и сразу нашла отклик в душе Джейка: она была чертовски хороша, он до боли желал ее.

– Ты боишься оставаться наедине со мной.

Их глаза встретились, и какое-то чувство, вспыхнувшее еще много лет назад, опять пролегло мостиком между ними. Он ощутил, что с ней что-то происходит.

– Может, и боюсь. – Ее тихий голос напомнил ему, как она лежала под ним, напомнил ее распущенные шелковые волосы и ее тело, мерцающее на его подушках, готовое отдаться.

– Почему? – спросил он глухим, осипшим голосом. – Я никогда и ни к чему не принуждал тебя, Бриана. Думаю, что доказал тебе это в тот вечер, когда ты назвала меня Эваном. Если помнишь, я остановился еще до того, как ты поняла, что я не тот, за кого ты меня приняла.

Она слегка покраснела:

– Ты действительно никогда не принуждал меня.

– Тогда почему ты боишься оставаться со мной наедине?

– Потому что ты выводишь меня из равновесия, – прошептала она, глаза ее смотрели укоризненно. – Двусмысленность, Джейк! Хорошее кажется плохим, плохое – хорошим.

– Вроде занятий любовью?

– Да.

– Ты считаешь, это плохо?

– С тобой.

Она смотрела в сторону, на пламя свечи.

Он едва удержался от того, чтобы взять ее лицо в ладони и заставить смотреть на него. Он хотел услышать ее ответ. Ему это было необходимо.

– Бриана! – он стиснул зубы. – Ты не принадлежишь Эвану.

Этого еще не хватало! Ее взгляд метнулся к нему.

– Я знаю это лучше, чем кто-либо. Я не принадлежу ни одному мужчине. И никогда не буду принадлежать.

Такой неистовой реакции он не ожидал. Ему захотелось заглянуть в неожиданно возникшую в ее броне трещинку.

– Я принадлежу только себе, – уточнила она тихо. – Даже если я когда-нибудь выйду замуж, то буду принадлежать только себе. Если я верна мужчине, то не потому, что он моя или я его собственность, а только потому, что не хочу никого другого. – Опять ее глаза полыхнули золотисто-зеленым пламенем.

– Если ты принадлежишь себе, Бриана, – отозвался он, наклонившись вперед, чтобы глубже заглянуть в эти глаза, – тогда будь верна себе, когда отвечаешь на этот вопрос. Ты хочешь только Эвана?

Сердце Джейка сжалось от страха, что она сейчас уйдет и это будет окончательным ответом на его вопрос.

Но она не поднималась. Казалось, даже не дышала.

– Если ты подразумеваешь близость, – наконец прошептала она, глядя на него широко открытыми глазами, – тогда, я полагаю, нет.

Из самой глубины его души поднялась волна, лишая его и голоса, и дыхания. Показалось ли ему, что она хочет его, или он поторопился с заключением, выдавая желаемое за действительное?

Они были не в силах отвести глаза друг от друга; каждый удар их сердец разрушал одну преграду за другой.

Бриана ужаснулась тому, что только что сама признала: Эван не был тем единственным мужчиной, о котором она мечтала. Точнее сказать, она не была теперь уверена, что вообще мечтала об Эване.

Вошел официант с подносом и поставил перед ними ароматные швейцарские бифштексы, картофель, салаты. Бриана раскладывала салфетку на коленях и вежливо улыбалась стройному официанту, пока он открывал вино и разливал его по бокалам, но мысли ее были очень далеко отсюда.

Почему, мечтая в душе о близости с одним мужчиной, она решила сблизиться с другим? Это не отвечало ее планам на будущее. А уж либеральничать сейчас с Джейком было бы верхом глупости: с тех пор как он прочел ее письмо Эвану, отношения между ними были достаточно напряженными – он не должен знать ее личные секреты.

Но он знал.

Через минуту официант опять оставил их наедине с приглушенной музыкой. Бриана принялась за бифштекс, но в это время Джейк нарушил тишину:

– Если я правильно понял, ты хочешь меня так же, как и я тебя. Но тогда что нам мешает?

Она едва не поперхнулась, но, коснувшись губ льняной салфеткой, справилась с этим: удушье же лучше, чем очередная капитуляция под его взглядом.

– Если я и думала о тебе, – ответила она голосом слабым и дрожащим, убеждая этого безумца, – так только с содроганием. Вспоминала тот вечер. То заблуждение. Ту ошибку.

– Заблуждение, из которого я слишком поторопился тебя вывести.

Она подняла на него глаза, не желая признавать очевидное: она тоже не хотела, чтобы он останавливался. Что с ней случилось? Ошеломленная, она спросила шепотом:

– Поэтому мы не можем забыть? Потому что не… не закончили?

У Джейка был странный взгляд, будто он колебался, принять ли такое объяснение.

– Есть единственный выход, – он наклонился вперед. – Мы должны закончить начатое.

Он снова, поняла она, делает так, чтобы неправое казалось правым. Она решительно покачала головой.

– Почему нет, Бриана? – Он напряженно изучал ее лицо. Когда же она ничего не ответила, его скулы затвердели. – Это та проблема, о которой ты упоминала в письме?

– Конечно, нет! – обиженно воскликнула она. – Мои личные проблемы с Эваном абсолютно ничего общего не имеют…

– Это та сдержанность, о которой ты писала, выдернула тебя из моей постели?

Он неумолимо искал ответа в ее глазах, но она не хотела отвечать: в конце концов, ни один ответ не будет полностью истинным. Сдержанность, хранившая ее от занятий любовью с Эваном, вообще не участвовала в ее игре с Джейком. Как раз наоборот: даже законные барьеры рухнули слишком легко, едва Джейк коснулся ее.

Почему же мысли о Джейке разрушили ее близость с Эваном?

– Я могу помочь тебе, Бриана. – Серьезный пристальный взгляд не оставлял сомнений в его искренности. – Клянусь, я помогу тебе преодолеть любую проблему, какая у тебя есть.

Она чуть не засмеялась: он предлагал помощь в преодолении проблемы, которая заключалась в нем самом!

Когда человек падает с лошади, говорит расхожая мудрость, что нужно, чтобы преодолеть страх перед лошадьми? Подняться и снова сесть в седло. Когда человек боится воды, ему нужно плавать. Когда человек боится темноты, ему нужно научиться ценить эту темноту.

Можно попробовать решить проблему, занявшись любовью с Джейком! Доказать себе, что ничего страшного не случится.

Как он сказал, она не принадлежит Эвану. Эван порвал с нею. Как ни странно, она не чувствовала никакой боли, никаких мук – только чувство утраты. Через это нужно пройти. Она обязана разрушить комплексы, возникшие с появлением Джейка… и приведшие к ее разрыву с Эваном.

– Бриана? – Он с интересом наблюдал за ней. – С тобой все в порядке? Я не хотел тебя расстроить или поставить в неловкое положение, – заверил он. – Ты помогаешь мне и моей семье с этой кражей, и будет только справедливо, если я помогу тебе.

Робость сковала ей язык, слова подбирались медленно и с запинками:

– Спасибо, Джейк, за предложение. Я была бы очень благодарна за… помощь… которую ты можешь оказать.

Бриана решила, что он не совсем понимает, о чем она говорит, – он не шевельнул ни единым мускулом, не изменил выражения глаз. Единственным откликом была легкая краска, прилившая к его загорелому лицу. Он дотянулся до вина и немного отпил, его синие глаза не отрывались от ее лица. Поставив бокал, он пробормотал:

– Ты понимаешь, что я говорю о помощи в преодолении твоей сексуальной сдержанности?

Не поднимая глаз, она кивнула.

Джейк воспарил душой. Грандиозность свершившегося наполнила его ликующим воодушевлением. Он ждал так долго, он желал ее так страстно. Он едва отваживался верить, что она когда-нибудь будет в его объятиях, в его постели.

Ее робкий, слегка вздрагивающий голос подтверждал, что ему не показалось – она действительно готова пойти на это с ним:

– Все останется только между нами. Ты должен обещать мне это.

– Обещаю.

– Наши личные отношения не должны отражаться на моей карьере.

– Не отразятся.

Она опустила глаза и взяла вилку, словно, удовлетворенная сделкой, скрепленной его обещанием, была намерена как ни в чем не бывало продолжать ужин. Но, покачивая вилкой над тарелкой, она, казалось, забыла, что нужно делать дальше.

Он вынул вилку из ее руки и отложил в сторону:

– Давай потанцуем.

– Танцевать? Здесь?

– Да, здесь.

Она огляделась:

– Здесь пол не для танцев.

Он встал и потянул ее за собой.

– Если я собираюсь помогать тебе, – прошептал он, когда она оказалась в его объятиях, – то ты должна признать мое лидерство. – Она не нашла, что возразить, но он чувствовал ее колебание. Тогда он положил руку на ее податливую спину и прижал ее к себе. Радость пронзила его с такой силой, что он закрыл глаза, отдаваясь ей. Приблизив губы к ее уху, он шепнул: – Обещаешь признать мое лидерство?

– Обещаю.

– Я говорю не только о танце.

– Знаю.

Джейк прижался щекой к затылку Брианы и повел ее в общий зал совершенно пьянея от аромата ее волос, ощущения ее тела сквозь шелк. Чувство, что он скоро будет заниматься с ней любовью, накрывало его, как волна, набегающая на берег, поднимая все выше и выше.

Сегодня. Он останется с ней сегодня.

Это казалось слишком прекрасным, чтобы быть правдой. Да? А вдруг она действовала импульсивно? А вдруг она придет в себя и отступит или, еще хуже, начнет обвинять его? Нет. Сейчас другой случай: она точно знала, кто он такой, и просила помощи именно у него.

Его помощи.

Джейк стиснул Бриану в объятиях. Он знал, как ей помочь. Знал, как поцеловать ее – Господи, он помнил ее поцелуи! – и знал, как заставить ее трепетать и стонать.

Будут ли они счастливы?

Мелодия кончилась, и он остановился, но не снял рук с ее талии, чтобы она не отошла. Какие бы проблемы ни были, они должны быть серьезными, иначе она никогда не обратилась бы к нему за помощью.

Теперь темп музыки стал быстрее. Он не двигался, но и не выпускал ее из объятий. Она отодвинулась, чтобы взглянуть ему в лицо, ее глаза были широко открыты, в них было удивление и легкий туман чувственности.

И он знал, несомненно, знал, что нашел способ раздуть те угли страсти, которые так привлекательно тлели в ней. До полного уничтожения в их пламени всякой сдержанности.

Но сможет ли он сам остановиться, если одна только мысль о предстоящем сводила его с ума, если он так сильно желал ее прямо сейчас?

Тихим прерывистым шепотом он спросил:

– Хочешь закончить ужин?

– Не думаю.

– Пойдем?

Он оплатил счет, помог ей надеть пальто и вывел на морозный октябрьский воздух, где их дыхание превращалось в пар. С неба падали крошечные снежинки.

Путь до ее дома занял десять минут. Никто из них не сказал ни слова. С каждым шагом в нем нарастала жажда.

Он мог всю ночь любить ее. Сознание этого жгло его. Но смотри шире, предостерег его внутренний голос. Ей нужна твоя помощь. Не спеши. Если поспе

04

шишь, то другого такого шанса может больше никогда не представиться.

А одной ночи с нею ему будет мало!

Он оставил машину на подъездной дорожке ее засыпанного снегом бунгало и пошел с ней к крыльцу. Она достала ключи. Он взял их из ее рук и открыл дверь.

По крыльцу, как живые, метались тени. Она повернула к нему лицо и неуверенно прошептала:

– Хочешь?..

Это было единственное приглашение, в котором он нуждался. Он поцеловал ее глубоко и медленно. Сегодня вечером он мог себе это позволить – целовать и целовать, положив начало ее счастью. Но когда она обвила его шею руками и крепко прижалась к нему, желание поглотило его, как лесной пожар.

– Да, – шептал он между горячими, сумбурными поцелуями, плечом открыв дверь. – Хочу! Да!

Глава седьмая

Продолжая целоваться, они вошли в прихожую. Острая радость нарастала так бурно, что единственной мыслью, оставшейся у Джейка, была мысль о немедленном обладании Брианой.

Не прерывая поцелуя, он расстегнул ее пальто, блузку, стянул и отбросил их. Она кое-как справилась с его пиджаком, рубашкой, «молнией» брюк. Одежда покрыла весь пол в направлении спальни.

Когда обнажилось ее соблазнительно-теплое тело, он оставил эротическую игру с ее языком, чтобы коснуться груди и наполнить ею рот.

Тихий стон, вскрик. Ее пальцы в его волосах…

Нетерпение охватило его. Он отнес ее на кровать и сдернул последний барьер белого кружева вниз по ногам. Длинным ногам. Атласной коже. Прекрасно. Прекрасно… Пламя в ее напряженном взгляде, зажигающее его кровь.

Бриана… его. Проникнув в ее тело, он жадно любил ее – то, о чем он мечтал так долго, – и живое тепло ее затягивало его. Величественное блаженство! Он хотел продлить его, чтобы разделить с ней, но не смог сдержаться. Его страсть вырвалась из-под контроля, бушуя и сопротивляясь, потом взорвалась восторгом, совершенно оглушившим его…

Он долго не мог пошевельнуться, не мог вздохнуть. Просто крепко держал ее в объятиях, сотрясаемый дрожью.

Она все еще лежала, уткнувшись лицом в его плечо, а в его уме забилась страшная мысль.

Он вел себя как животное. Хуже, чем животное, ему ли не знать: он сорвал с нее одежду, бросил ее поперек кровати и овладел ею как дикарь.

– Бриана? – Он тронул все еще дрожавшей рукой шелковые ароматные пряди ее волос. – Ты в порядке?

Она кивнула. Прижимаясь щекой к его плечу, она явно прятала лицо, чтобы не встретиться с ним взглядом.

Угрызения совести нахлынули на него: он предложил ей помощь, а в результате – если в какой-то момент возникла какая-нибудь из ее проблем, то он, конечно, не заметил, поскольку был целиком поглощен собственными ощущениями.

И все же, как бы мысленно он ни проклинал свое пещерное поведение, отречься от сознания того, что обладал ею, он не мог. Она, обнаженная, лежала рядом с ним, на постели, женщина, за которую он боролся так долго. Если бы она чуть-чуть подвинула соблазнительное, стройное тело, все еще горячее и влажное после акта любви, она поняла бы, насколько он действительно животное. Потому что он опять желал ее.

– Прости, если я был… груб или слишком тороплив, – прохрипел он. – Не знаю, что на меня нашло. Я обычно не… Полагаю, это не то, что… – Он замолчал, не в силах даже самому себе объяснить, почему он так отчаянно ее желает. Что, если он сделал еще хуже? Что, если он чертовски напугал ее, отняв у нее всякую надежду получить полное наслаждение от секса? Он должен знать. Он должен все поставить на свои места, любой ценой.

– Бриана! – Чтобы заглянуть в ее лицо, он переменил положение, заставив ее поднять голову. – Я сделал что-нибудь, что тебе не нравится, что-нибудь тебя расстроило?

Сначала он думал, что она не ответит – слишком внимателен был взгляд карих глаз на зарумянившемся лице. Но мгновение спустя она отозвалась задушенным, затихающим голосом:

– Если и сделал, то все произошло так быстро, что заметить это у меня не было времени.

Непонятно – блеск в глазах, легкий изгиб губ. Дразнится?

– Я слышала, что тебе нравятся импульсивные женщины?

– Так ты считаешь, что я слишком импульсивен? – Он подхватил ее и подмял под себя, смакуя ощущение прикосновений к ее коже. – Хочешь переиграть?

Он покрыл ее грудь мелкими частыми поцелуями и вдруг стиснул губами сосок. Ее смех сразу сменился стоном, а тело вздрогнуло и изогнулось. Страсть достигла апогея, его ожег огонь желания. Он был мужчиной, она – женщиной, и он снова хотел соединиться с ней, как то животное, каким недавно был.

Он достиг кульминации вместе с нею, их крики слились, и оба испытали до боли острое наслаждение.

Их силы иссякли, и они, переплетя руки и ноги, закутавшись в простыни, как в коконы, рухнули в сон. Но даже во сне Джейк знал, что держит в объятиях Бриану, и был счастлив.

Он проснулся в пять утра. Она спала рядом, ее густые ресницы отбрасывали тень на щеки. Странное чувство благоговения и страха одолевало его, словно он испытал нечто космическое.

Нечто космическое!

С некоторым опасением он оторвал от нее взгляд и заставил себя выбраться из постели. Ему нужно было собраться с мыслями, чтобы рассмотреть все это в перспективе. Спокойно. Жизнь продолжается. Он должен ехать домой, принять душ, побриться и одеться для работы.

Найдя свою одежду среди разбросанной на полу, он быстро и тихо оделся в предутренней темноте.

Ничего экстраординарного не произошло. Почему он должен что-то чувствовать? Он занимался любовью с женщиной – прекрасной, давно желанной, да, все так, но любовные игры – не из ряда вон выходящее событие. Секс хорош; согласен даже, что очень. Лучше, чем когда-либо. Лучше, чем можно себе представить…

Умерь свой пыл!

Сумеет ли он дать ей то, чего она хочет? Он попытался вспомнить какой-нибудь признак ее сдержанности. Она не робела и не останавливала его. Признаться, у него никогда не было более пылкой, более отзывчивой партнерши.

Захочет ли она его еще? Если нет, то его жизнь не кончится. Его сердце не перестанет биться и не обратится в камень.

Одевшись, он набросал короткую записку: «Должен идти. Не хотел тебя будить. Увидимся в офисе». Потом вышел из дома, так и не рискнув взглянуть на нее еще раз.

Если он не понравился ей, он с этим справится. Но не теперь. В перспективе.

* * *

– Поторопитесь, Бриана, мы опаздываем на собрание.

Тереза, ее тучная темноволосая секретарша, придержала двери лифта, пока Бриана спешила по коридору, на ходу снимая пальто. Никогда прежде она не просыпала. Никогда не опаздывала. Почему же сегодня? Она, конечно, знала почему. Потому что не было еще мужчины, который унес бы ее так далеко, в другую галактику, как это сделал Джейк в эту ночь.

А потом он покинул ее. Только записка на столике. Почему?

– Мистер Роуленд звонил и спрашивал, где вы, – испуганно вытаращив карие глаза, сообщила Тереза, когда Бриана вошла в лифт. – Я уже начала беспокоиться за вас.

– Я просто бегала немного дольше, – объяснила Бриана, поправляя перекинутое через руку пальто и пытаясь собраться с мыслями. Чем выше поднимался лифт, тем больше она нервничала. Скоро она встретится с ним лицом к лицу, с мужчиной, который всю ночь занимался с ней любовью, а потом оставил ее прежде, чем она проснулась.

Почему же она так волнуется перед встречей с ним? Эта ночь фантастического секса еще не значит, что она подпала под какие-то темные чары Джейка. Правда, он много потрудился для этого прошедшей ночью. Она никогда не мечтала о такой страсти, не думала, что ее тело может настолько выйти из-под контроля. Но почему она чувствует в этом какую-то угрозу?

– Спасибо, Тереза, что подождали, – пробормотала она, когда они поднялись на четвертый этаж, где проводилась встреча. – Я не знала, что у нас сегодня утром собрание. Кто звонил?

– Мистер Роуленд.

– Мистер Роуленд? Вы уверены?

– Да, мэм. Все очень удивились.

Еще бы, это удивило и Бриану. С какой стати он созвал собрание? Да знает ли он, как его проводить?

– Вы имеете в виду мистера Сая Роуленда?

– Нет, молодого хозяина, мистера Эвана Роуленда, – с улыбкой ответила Тереза. – В последнее время с ним творятся странные вещи.

Сердце Брианы подпрыгнуло. Неужели подмена сорвалась? Она с подозрением вгляделась в приветливое лицо почтенной секретарши:

– Что вы имеете в виду?

Тереза пожала плечами:

– Он без каких-либо объяснений перенес ваш кабинет наверх. Знаю, вы говорили, что это временно, но меня никто даже не предупредил.

– Извините, это моя оплошность. Как-нибудь на этой неделе ваш стол будет перенесен. Там наверху гораздо более уединенно. Вам понравится.