Текст книги "Жажда приключений"

Автор книги: Донна Стерлинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

– Кто его знает? Я вложила новую кассету, но он становится обидчив, когда речь заходит о том, чтобы фотографировать ее. Не спрашивай меня почему. Помнишь, он сломал телеобъектив перед ее первым балом?

– Да. – Сэм произнес несколько цветистых проклятий. – Я мог сделать несколько больших снимков для обложки.

– Именно поэтому я забрала кассету из солнечных очков вчера вечером, когда представилась такая возможность. Я подумала, глядя на них на танцплощадке, что ее фотографий мне не видать. Могу поспорить, он сохранил бы их для себя.

– Это бы не имело значения. Я сам сделал великолепные снимки после того, как ты ушла. – Усмешка на его лице с двойным подбородком была такой, какую Хэтти любила, – такой, которая означала, что им подфартило. – Ты с ума сойдешь, когда их увидишь. – Сэм усмехнулся и покачал головой. – Этот Т.К. везучий ублюдок.

– Эй! – Хэтти нанесла ему удар слева в грудь, вызвав у него судорожный кашель. – Не смей говорить так о моем малыше.

– О, прости. Я не хотел быть грубым. Между прочим… – Выражение, которое появилось на толстом лице Сэма теперь, заставило волоски на руках Хэтти встать дыбом. Алчность. Она не ожидала так скоро увидеть это на лице Сэма. Разве она не обещала ему достаточно, чтобы купить его верность? – Мне предложили за эти снимки вдвое больше, чем ты согласилась заплатить. Даже вместе с акциями твоей газеты.

Она пристально посмотрела на него. Если бы ее руки не дрожали, а зрение не начало слабеть, она снимала бы сама. Как же ей не хотелось становиться старой!..

– Ты хочешь сказать, что выставляешь снимки на продажу?

– Я только поспрашивал тут и там, и все.

– Поспрашивал тут и там! Ты спятил? Теперь вес знают, что у нас есть что-то горячее. Как много времени, ты думаешь, понадобится, чтобы выйти на нас? Мы, возможно, уже привели их прямо к ней.

– Ты упускаешь один момент, Хэтти. Со снимками, которые у меня есть, я могу уйти в отставку миллионером.

Хэтти затянулась сигаретой, затем выпустила из ноздрей белые струи дыма.

– Нет, это ты упускаешь один момент, Сэмми. Это мои снимки. И если они найдут путь в другую газету, то и я найду несколько фотографий, которые смогут заинтересовать не только твою милую маленькую женушку. Я сделала их еще в январе. В гостинице неподалеку от Лондона.

Жадный блеск в глазах Сэма погас, и на лицо вернулась болезненная зеленая бледность.

– Ты не сделаешь этого.

– Конечно, нет. – Она могла постареть, но не могла забыть о необходимости надежных методов управления. – Я не сделала бы такой пакости своему партнеру – не правда ли?

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

– Давай направимся в Даллас. Нэнни, – она меня вырастила, – говорила, что там замечательно. Там живет ее семья. Интересно, вспомнят ли они меня? Я встречалась с ее внуками как-то раз на Рождество. Клер поняла, что он не слушает ее, затихла, затем спросила: – Что-то не так?

Тайс не хотел волновать ее, но не видел возможности избежать этого.

– Похоже, нас снова преследуют.

– Преследуют! – Она быстро повернулась, чтобы посмотреть назад. – Здесь, среди дюн?

Тайс мрачно кивнул и пристально поглядел в зеркало заднего вида, продолжая вести машину по песчаной дороге между дюнами. Он уловил сомнение в ее голосе. Казалось, они были совсем одни.

– Но я никого не вижу.

– Вон тот вертолет сзади, над водой.

– Вертолет? О! – Она вздохнула с облегчением. – Я заметила два, когда мы только добрались сюда, и чуть не упала на пол, чтобы спрятаться, но затем поняла, что это туристы. Разве ты их вчера не видел, когда они летали над пляжем?

Вчера. Это было только вчера? Казалось, прошла целая жизнь с тех пор, как они провели день на пляже. Она выдавала себя за простую девушку, а он, хотя и знал, кто она, принял ее игру слишком всерьез.

– Да, вчера я заметил вертолеты. Этот тоже мог бы быть туристическим, но мне не нравится, как он движется по кругу за нами.

Беззаботное выражение исчезло с лица Клер, когда она посмотрела в небо.

Тайс молча обругал себя в сотый раз за то короткое время, что провел с нею. Он должен был заметить вертолет раньше. Он был слишком увлечен Клер, чтобы уделять внимание небу. Подсознательно он, должно быть, заметил вертолет, потому что где-то в животе у него появилось беспокойство. Когда он сел за руль, то уже знал: что-то было не так, и искал ключ к этому.

– Вертолет следует за нами! – Она вскрикнула, когда он вывел машину на шоссе. – Это папарацци… неужели опять?

Впрочем, Клер знала это так же хорошо, как и он.

– Думаю, да.

Она закрыла глаза и откинула голову назад.

– Они опять нашли меня. Нам не избавиться от них. – Ее голос задрожал от разочарования. – Хороший план, риск, – и все напрасно. Все кончено.

– Нет, ничего не кончено. Мы от них избавимся.

– Нет, мы не сможем. – Ее широко открытые глаза затуманились от отчаяния. – Я никогда не смогу спрятаться от них.

– Клер. – Тайс обнял ее и притянул к себе. Сейчас она снова стала Клер, той женщиной, которую он обнимал и целовал вчера вечером, а не богатой наследницей на телевизионном экране. Он хотел бы остановить машину, чтобы обнять ее крепче. – Не паникуй раньше времени, – прошептал он рядом с ее виском. – Они слишком далеко, чтобы доставить нам неприятности прямо сейчас, а скоро мы от них оторвемся. Она покачала головой.

– Они повсюду. – Напряженным шепотом она добавила: – Даже когда закрываю глаза, я вижу их.

– Я не подпущу их близко. – Тайс знал, что это дерзкое обещание, но он будет изо всех сил стараться сдержать его. Внимательно глядя на дорогу, одну руку он держал на руле, а другой крепко обнял Клер.

Она замолчала и позволила себе прижаться к нему. Миг спустя она отодвинулась. Клер опять стала Принцессой. Но когда она повернула бледное лицо в его сторону, он увидел гнев, кипящий в ее глазах.

– Они так преследуют меня, что я вообще теряю личную жизнь.

От ее горячих слов его охватил стыд за то, что и его профессия заключалась в охоте за ней. Ему хотелось надавить на газ и понестись сломя голову мимо других машин, но было бы неразумно дать понять папарацци, что их заметили. Лучше притвориться, что он не подозревает об их присутствии, и отделаться от них с помощью хитрости.

Фред с тщательно подобранными людьми, которых он вызвал еще утром, должны были уже прибыть в Панама-Сити. Он вызовет их, но не по сотовому телефону, а по телефону-автомату, расположенному в помещении, чтобы папарацци не могли его видеть и слышать.

– Как им удалось найти нас? – Она задала вопрос с болью в голосе. – Мы были предельно осторожны.

– Я не знаю. – Его первое предположение было: Хэтти. Он должен был помнить, что ее обещаниям нельзя доверять. – Не волнуйся – мы скоро от них избавимся.

Он удачно вписался в поток машин на шоссе, соблюдая осторожность, чтобы не обгонять слишком много автомобилей и не показывать, что очень спешит. Его мысли, однако, мчались. Если это Хэтти преследует его, то она следит за ним с помощью электроники с самого начала.

Она могла поставить «жучки» на машину, которую он арендовал, на его багаж, на сотовый телефон – практически на все; Хэтти, наверно, проникла в его квартиру до того, как он уехал. Тайс сомневался, что «хвост» увязался за ним с самого начала, но должен был признать, что вчера вечером что-то проглядел в переполненном баре.

Он вспомнил о своих солнечных очках с фотокамерой, которые Клер «потеряла». Он поспорил бы на целое состояние, что они были украдены в баре из ее сумочки. Он снова подумал о Хэтти. Она знала о фотоаппарате в его солнечных очках и вряд ли удержалась, чтобы не украсть фотографии Клер, которые он уже сделал. Память высветила парня в гавайской рубашке, прошедшего мимо них по холлу сегодня утром, как раз перед тем, как они нашли очки. Скорее всего, он их и подбросил. Хэтти вполне могла захотеть вернуть очки с новой кассетой, чтобы Тайс сделал больше снимков.

Хэтти повезло, что она была вне его досягаемости. Он питал надежду найти ее и удушить. Идея опубликовать те снимки Клер, которые он сам сделал, внезапно показалась ему непростительным предательством. Что бы ему вообще не фотографировать! Самым смешным было то, что вчера вечером он решил сохранить фотографии для себя, как память о Клер.

– Вертолет еще следует за нами?

– Да. Прикрой лицо, – сказал он. – Они не смогут продать снимки, если тебя нельзя на них опознать.

Она натянула шляпу пониже и ссутулилась. Он ненавидел Хэтти за то, что Клер должна была ехать со шляпой на лице. Еще больше он ненавидел себя за все свои секреты, которые таил от Клер. Как и за то, что он сделал фотографии, которые, возможно, дойдут до бульварной газеты. Слава богу, фотографии были невинными пляжными снимками, которые мог сделать любой. Но Хэтти, или кто бы их ни преследовал, к настоящему времени уже будет иметь другие фотографии. Тайс легко мог вообразить, что нащелкали затворы фотоаппаратов вчера вечером в баре. И позднее.

Дурное предчувствие сжало его грудь. Снимки, на которых они увековечены в откровенных позах?

– Если папарацци преследуют нас сейчас, – вслух рассуждал он, – они, возможно, были и вчера.

– Вчера? Ты имеешь в виду, на пляже?

– И… позже.

Она снова побледнела. Конечно, она знала, что Уокер имел в виду. Их отдых и танец в баре, их путь домой. Хуже того, их поцелуй и объятия в коридоре возле номера. Он никого не видел вокруг, но в то время он не заметил бы даже движущийся на них танк.

Как же он мог так потерять голову? Он пренебрег всеми правилами, которые когда-то установил для себя, утратил последнюю крупицу здравого смысла. Он заслужил, чтобы его расстреляли, протащили по улицам в кандалах, четвертовали и бросили диким зверям.

Так, возможно, и будет, пришел он к выводу, если некоторые фотографии окажутся в газетах и могущественный клиент, дядя Клер, увидит их. Но гораздо больше его беспокоило, что Клер обнаружит его роль в этой истории.

Он заехал на заправочную станцию и поставил машину на стоянку.

– Ложись на сиденье, будто спишь. Голову не открывай. Запри двери. Я скоро вернусь.

– Будь осторожен, Тайс. Если они узнают, что ты со мной, ты тоже станешь их мишенью.

Действительно, а он и не подумал об этом. Клер была права. Если некоторые фотографии, сделанные вчера вечером, попадут в газеты, то его лицо станет известным уже завтра утром, если не раньше. Толпа папарацци будет преследовать и его.

Судьба, видно, решила посмеяться над ним.

А если станет известно, что он работал для бульварной газеты, то сколько же веры в него, как частного сыщика и эксперта по безопасности, останется у клиентов?

Он надел солнечные очки, запер дверцы машины и поспешил в помещение к телефону. Пока ждал ответа Фреда, отвернулся к стене, снял очки и проверил, нет ли «жучков». Не нашел ни одного. Затем открыл микрофотоаппарат внутри оправы. Кассета была на месте, но это могла быть новая кассета. Хэтти, если она крала очки, наверняка заменила старую. Бросив крошечную кассету на пол, он раздавил ее каблуком, поднял обломки и выбросил в мусорный бак. Затем он объяснил Фреду, когда его встретить, кого взять с собой и что сделать.

Перед возвращением к машине Тайс остановился в маленьком магазинчике внутри заправочной станции и купил две огромные футболки с эмблемой местной команды и две бейсболки, затем возвратился к машине и вручил покупки Клер.

– Вылезай, надень это и пройдись к тому торговому автомату. Надо, чтобы наши друзья в небе хорошо рассмотрели нас в этой одежде.

– Вылезти? Ты думаешь, я должна выйти из машины? Но они увидят, как я надеваю это. Что хорошего выйдет из переодевания, если они…

– Ты сказала, что доверяешь мне?

– Ну да, но…

– Тогда просто сделай, как я говорю.

Крепко сжав губы и побледнев, она выбралась из машины, встала рядом с ней, чтобы ее видели из вертолета, и осторожно, чтобы не сдвинуть солнечные очки, натянула большую красно-золотую футболку, затем надела кепку с большим козырьком.

– Спрячь все волосы под бейсболку, – приказал он тихим голосом, чтобы клиенты у ближайших бензоколонок не услышали. Он надел другую футболку и бейсболку, затем предупредил: – Не смотри на вертолет. Они не должны знать, что мы их заметили.

– Я не понимаю, почему ты хочешь, чтобы они видели нас, одетых…

– Ты очень скоро поймешь.

Когда они уже ехали на восток по шоссе к Таллахасси, Тайс объяснил свой план: были приняты меры к тому, чтобы мужчина и женщина встретили их на площадке для отдыха, где они поменяются машинами и ускользнут.

Беспокойство Клер возросло.

– Эти люди, с которыми мы встречаемся… откуда ты знаешь, что им можно доверять?

– Они работали для меня в течение многих лет. Это одни из лучших агентов безопасности, которых я знаю.

– Они работают для тебя?

Почему-то это удивило ее. Она думала о нем как об одиночке, индивидуалисте, который работает совершенно самостоятельно.

– Да, и работают очень хорошо. Так что не волнуйся, ладно?

Она не стала спорить и напоминать ему, что была предана людьми, которым безоговорочно доверяла. Что хорошего вышло бы из этого? Ей надо было кому-то доверять. Она решила, что будет доверять Тайсу.

На чистой, вымощенной булыжником площадке, возле места для пикника со столами и грилями, стояли пикап и прицеп. Вертолет, как отметила Клер, теперь летел над дорогой на километр позади них, будто наблюдая за дорожным движением, но Клер знала, что там не патруль, а папарацци. Она интуитивно чувствовала это.

Яростный гнев поднимался внутри нее. Они не имели никакого права преследовать ее. Клер не сомневалась, что папарацци фотографировали и ее, и Тайса, когда они шли от машины к маленькому зданию, в котором были питьевые фонтанчики и комнаты отдыха. Она шла, наклонив голову, не снимая солнечных очков.

Оказавшись внутри, она сразу направилась в дамскую комнату. Женщина приблизительно ее роста и сложения стояла перед зеркалом, причесывая щеткой короткие темные волосы. Клер вошла в кабинку. Вскоре женщина вошла в соседнюю кабинку и прошептала:

– Вот, возьмите.

Клер увидела, что под разделяющей кабинки стенкой просунулась рука с гладким коричневым париком и платьем в цветах, которые прежде были на женщине у зеркала. Клер взяла их и передала ей футболку и бейсболку. Хотя в комнате отдыха никого, кроме них, не было, они не разговаривали. Затем женщина вручила ей солнечные очки в белой оправе и сережки в форме ракушек. Клер передала ей свои солнечные очки и сережки.

Она вспомнила, что Тайс велел ей провести в комнате отдыха ровно десять минут после того, как та женщина уйдет. Она осталась в кабинке, а женщина, теперь одетая в ее футболку и бейсболку, вышла из комнаты. Сердце Клер стучало, пока она пережидала положенное время, каждые полминуты глядя на часы: ей казалось, что время остановилось.

Наконец она вышла из кабинки и, глядя в зеркало, поправила парик, теперь у нее были короткие, до шеи, темные волосы. Затем завязала пояс простого хлопчатобумажного платья, которое было ей немного великовато.

Глубоко вздохнув, Клер покинула комнату отдыха. Ее побег из универмага был записан на пленку и передан в эфир. Она все еще гналась за своей свободой и более отчаянно, чем когда-либо, желала обрести ее. Она успела лишь попробовать свободу на вкус – замечательный вкус – и желала пробовать еще.

Когда незнакомый человек в легкой джинсовой рубашке, больших черных солнечных очках и желто-коричневой ковбойской шляпе взял ее под руку, Клер чуть не подпрыгнула от испуга. Какая глупость! Тайс ведь предупредил ее, что будет в ковбойской шляпе. Она выдавила улыбку и пошла с ним к машине. К грузовичку. Блестящему черному пикапу с огромными колесами и темными окнами из тонированного стекла.

Серого седана, в котором они приехали, уже не было. Она не смела посмотреть вверх, чтобы увидеть, последовал ли вертолет за ним, лишь попыталась услышать его отдаленный гул, но слышала только удары собственного сердца.

Кроме их пикапа, на площадке были прицеп в дальнем углу и мотоцикл. Вид мотоцикла, даже без мотоциклиста, заставил Клер вздрогнуть. В Европе папарацци любили пользоваться мотоциклами. Здесь, впрочем, их было не так много. Но никогда нельзя быть уверенной…

Тайс быстро провел ее мимо мотоцикла и помог забраться на высокое сиденье пикапа. Клер села и чопорно сложила руки на коленях, а он запустил грохочущий двигатель и выехал задним ходом с площадки для отдыха. Мотоцикл, слава богу, остался, и мотоциклиста нигде не было видно.

Когда они уже мчались по автостраде в ту сторону, откуда приехали, Клер осознала, что старалась не дышать. Медленно выдыхая, она прошептала:

– Вертолет улетел?

Она не могла заставить себя посмотреть.

Тайс свернул с автострады на узкую проселочную дорогу. Криво улыбнувшись ей, он сдвинул шляпу назад жестом, который она видела в ковбойских фильмах.

– Погнался за Фредом и Вандой, как собака за кроликом.

Едва отваживаясь верить, Клер осмотрела и небо, и дорогу. Никого не было видно.

Радость заискрилась в ней, заставляя чувствовать себя легкомысленной, беззаботной и счастливой.

– Мы сделали это! Мы от них избавились! – Подняв солнечные очки, она придвинулась к Тайсу и обняла его за шею. – Ты избавился от них. Ты – гений, Тайс Уокер. И мой герой.

– А, ерунда, мэм, – произнес он, растягивая слова с техасским акцентом, наклоняя голову с показной скромностью.

Она засмеялась, сдернула с него солнечные очки и крепко поцеловала в худощавую щеку, в похожий на молнию белый шрам.

– Ух! Погодите минутку, маленькая леди. – Не отрывая глаз от дороги, он протянул руку, чтобы вернуть шляпу в прежнее положение. – Какого черта вы думаете, что вы…

Его техасский акцент исчез, когда она запечатлела другой громкий поцелуй чуть ниже морщинок, возникших от смеха под его глазами… затем более мягкий поцелуй ближе к подбородку. Его улыбка стала смущенной. Она отодвинулась назад, достаточно далеко, чтобы увидеть удивление в его взгляде, затем коротко поцеловала его ниже уха.

Неровный выдох вырвался у него, и он наклонил лицо, чтобы следующий поцелуй был ближе к губам. Его вкус, его запах взволновали ее. Он остановил ее взглядом, слишком напряженным, чтобы казаться игривым.

– Клер, – хрипло прошептал он, – не целуй меня, если это не всерьез.

Ее кровь вскипела, глаза закрылись, и она прижала свои губы к углу его рта, желая его всем своим сердцем.

Он застонал и обнял ее одной рукой. Другой рукой направил грузовик на песчаную обочину дороги, под полог дубов. Он выключил двигатель и повернулся к ней, его взгляд был горячим и напряженным.

Тайс поцеловал ее, прижав к спинке сиденья. Ее обдало жаром. Он провел рукой по ее шее, его пальцы прошли около подбородка, и поцелуй стал крепче. Она шире открыла губы, приглашая его. Тем не менее поцелуя ей было недостаточно. И, судя по его дыханию, ему тоже этого было мало.

Когда желание стало нестерпимым, он оторвался от нее и уперся лбом в ее лоб.

– Давай поедем куда-нибудь, где мы будем одни, сказал он, тяжело дыша.

Она кивнула, отчаянно желая его. Доверяй ему, сказала она себе. Он смог скрыться от папарацци!

После последнего, ласкового, медлительного поцелуя Тайс провел кончиками пальцев по ее лицу и улыбнулся ей с нежностью, которая обволокла ее сердце. Затем он отвернулся от нее и взялся за руль. Но когда потянулся к ключу зажигания, то замер.

– Тайс?

– Шш. Слушай.

И тогда она услышала. Почти неразличимый тикающий звук, исходящий откуда-то снизу из-под пикапа. Она нахмурилась.

– Что это?

Его лицо побледнело под загаром.

– Открой свою дверь, – приказал он напряженным голосом. – Выходи и беги в лес. – Он взялся за ручку своей двери. – Как можно дальше в лес.

– Ты хочешь, чтобы я…

– Живей! – зарычал он, побуждая ее к действию.

Она нащупала ручку, распахнула тяжелую дверь пикапа и спрыгнула в придорожные кусты. Ноги и платье запутались в острых, колючих ветках, и она изо всех сил постаралась удержать равновесие.

Она успела сделать только пять нетвердых шагов, как мир взорвался вокруг нее. Оглушающий рев, слепящая вспышка, огненный удар в спину, бросивший ее во мглу головой вперед.

И жгучая боль.

Смятение.

Темнота.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Она хорошо слышала, но плохо видела людей, находящихся рядом с ней. Неясные очертания лиц и рук время от времени появлялись перед ее взором. Она понимала многое из того, что ей говорили; это был его голос, его лицо…

Ей было важно видеть его, слышать его. Важнее, чем что-нибудь другое.

Она была ранена, но не чувствовала никакой боли. Он сказал ей, что все будет хорошо. Он нес ее на руках. Странно, зачем он нес ее. Он сказал, что положил ее в безопасное место. Это хорошо. Безопасное место. Теперь она чувствовала себя в безопасности, будто обернутая в удобный кокон, и наблюдала за происходящим, которое ее почти не касалось.

– Назовите свое имя, – просил ее кто-то. – Вы помните свое имя?

Чье-то любопытство кольнуло ее, вызвав отвращение и сбив с толку. Она знала свое имя. Клер. Были также другие имена, но она не хотела ни думать, ни говорить о них.

– Не спрашивайте ее, – услышала она голос Тайса. Она в здравом уме. Она назвала мое имя, когда первый раз открыла глаза.

Перед нею поплыло лицо женщины, показавшееся ей знакомым. Появилась мысль о комнате отдыха и о бейсболке.

– Вы знаете, где вы, Клер?

– Да. – Она знала, где она. Так ей казалось.

– Где вы находитесь?

И снова отвращение помешало ей ответить.

– Спросите Тайса, – сказала она. – Тайса Уокера. Спросите его. Он знает.

Клер показалось, что она услышала его короткий смешок, и она успокоилась.

Голоса отдалились, а шум в ушах стал громче. Она позволила этому звуку вызвать воспоминания о море. О гуле накатывающегося на берег прибоя. Но она знала, что это не море. Так громко оно шуметь не может.

– Ты на моем самолете, Клер, – сообщил Тайс. – С нами летит медсестра.

Ее утомили попытки понять смысл сказанного, и она закрыла глаза.

– Нет, не спи. Открой глаза, Клер. Поговори со мной.

Ей было приятно слышать эту его просьбу. Она любила говорить с ним. Ей нравилось, что он слушал ее так, будто каждое слово было важным, даже если оно важным не было вообще. Ей нравилось, как он хмурился или улыбался ей. Или иногда кричал. Каким-то образом он дал ей почувствовать настоящую жизнь.

– Какой твой любимый завтрак, Клер? Что ты любишь на завтрак?

– Черную икру, – она пробудилась достаточно, чтобы отвечать, – и сливочный сыр.

– А еще?

– Канадский бекон.

Чьи-то руки подняли ее и уложили на мягкое. Но он больше не держал ее, и ей это не понравилось.

– Тайс?

Клер подняла руку и почувствовала, что она тяжелая, слишком тяжелая, но не опустила ее, пока не нашла его.

– Я здесь. – Голос звучал хрипло. Его лицо возникло над ней, такое нежное и родное, одновременно мрачное и напряженное. – Я здесь. Я тебя не оставлю. Медсестра не хочет, чтобы ты спала. Что еще ты любишь на завтрак? Какой-нибудь соус?

Приятно, что ему хотелось это знать. Клер улыбнулась и скользнула в уютную темноту. Его голос бубнил, убеждая ее что-то сделать, ответить на какие-то вопросы. Она хотела отозваться. Действительно хотела. Но сосредоточиться на его словах не могла – это требовало слишком большого напряжения, а она очень, очень устала.

И еще этот холод. Она дрожала от холода. Он что-то быстро произнес. Она еще глубже погрузилась в темноту, на краях которой появились тени призраков. Зловещих призраков, приближающихся к ней. Она застонала.

Сильная теплая рука гладила ее по щеке. Клер снова услышала его голос. Его хриплый, настойчивый голос. И почувствовала облегчение.

Его голос, его прикосновения рассеивали темноту и отгоняли призраков прочь.

И она погрузилась в спокойный сон.

Он возвратился к домику, только когда солнце поднялось выше зеленых холмов Огайо и ранние утренние лучи были уже достаточно сильны, чтобы прогнать тьму. Его тело болело от напряжения, глаза воспалились от недостатка сна, когда он распахнул дверь бревенчатого домика.

Брианна Роуланд, изящная молодая женщина, жена одного из его близких деловых партнеров, посмотрела на него с нежной улыбкой, ставя на кухонный стол блюдо сухого печенья и тарелку с дымящимися охотничьими колбасками. Тайс молча вознес благодарственную молитву за то, что она примчалась вчера в полдень, оставив собственную семью, и провела всю ночь с врачом и с Клер, в то время как сам он был занят расстановкой охраны и выдачей заданий своим детективам. Он знал, что и Брианна, и врач, доктор Норин Майерс, сохранят в тайне то, что им стало известно о раненой сбежавшей наследнице.

– Пора бы тебе закончить дела. Ты не был дома всю ночь. – Хотя сама Брианна тоже была на ногах ночь напролет, ее пышные каштановые локоны были аккуратно уложены, маленькие золотые сережки вспыхивали в ушах и широкие брюки из неокрашенной шерсти выглядели такими же свежими, как и вчера, когда она приехала. – Давай-ка садись и позавтракай, – велела она, но произнесла это мягко, как умела только она.

Однако Тайс не мог заставить себя сесть и поесть. Его пристальный взгляд остановился на закрытой двери спальни слева от массивного камина.

– С ней все в порядке?

Он едва узнал свой грубый, утомленный голос.

– Никаких изменений с прошлого раза, как ты спросил, – растягивая слова, ответила доктор Майерс из другого угла кухни, с кофейником в руке, переведя на Тайса взгляд улыбающихся сверкающих карих глаз на темном лице, – а это было приблизительно три минуты назад.

– Нет, он вызвал нас по рации, – Брианна посмотрела на ручные часы, – по крайней мере восемь минут назад, док.

Тайс ответил утомленной полуулыбкой, радуясь, что они дразнили его, а не сообщали плохие новости. Он помнил, что вызывал их по портативной рации несколько раз, пока размещал людей вокруг своих владений. Он не мог удержаться, чтобы не вызывать их. Его беспокойство о Клер мешало каждому его вдоху, каждому удару сердца. Он не оставлял бы ее ни на минуту, но необходимо было разместить охранников в стратегических точках и организовать работу остальных сотрудников для обнаружения потенциального убийцы.

Мысль о человеке, который пытался убить Клер, снова отозвалась в Тайсе ледяным ужасом. Он выхватил Клер из огненных челюстей смерти в последнюю секунду. Жестокий гнев все еще сотрясал его. Если бы он сейчас нашел того сукина сына, который подложил бомбу, то сам убил бы его.

– Она спит спокойно, – уверила его Брианна, когда Тайс двинулся к спальне. – Мы будили ее несколько минут назад, и она в порядке. Иди ешь.

– Тебе надо принять обезболивающее, – сказала Норин. – Рану на твоей руке, возможно, надо зашить, и лодыжка вчера распухла довольно сильно. Я могу вообразить, на что она похожа сейчас. Ты хромаешь.

– Все в порядке, – пробормотал он по пути к спальне. Это было не совсем правдой. Его лодыжка адски болела, но он не хотел затуманивать свой ум никакими лекарствами. Он должен был оставаться в боевой готовности, чтобы защищать Клер.

Тайс прошел в спальню и вгляделся в женщину, спящую на его кровати. Она была чертовски красива. Один только взгляд на нее вызывал у него боль, которой он никогда не испытывал прежде. И его охватывал озноб от мысли о покушении на нее.

Вчера он должен был принять тяжелое решение. Везти ли ее в больницу во Флориде, что могло подвергнуть ее повторному нападению террориста, или улететь с ней в безопасное место, что могло ухудшить ее физическое состояние. Его команда, которую он вызвал по телефону из близлежащего фермерского дома, прибыла на помощь, найдя медсестру для перелета с ними на самолете. Медсестру он уже отослал назад во Флориду, щедро вознаградив. Он надеялся, что она не узнала знаменитую пациентку, а если и узнала, то не будет никому говорить об этом.

Благодаря Бога за то, что с Клер вроде бы все обошлось, Тайс неохотно возвратился к своим гостям на кухню, где они теперь сидели с кофе, колбасками и печеньем.

– Как я понимаю, сейчас вся гора окружена вооруженными охранниками, – отметила доктор Норин, высокая, величественная женщина с темной кожей и несколькими серебряными прядями в коротких черных волосах.

Тайс кивнул, Брианна поставила перед ним тарелку с едой и кружку с кофе. Внезапно он понял, что она и ее муж, Джейк, были самыми близкими его друзьями с тех пор, как Джо посадили в тюрьму. До сих пор он всегда считал их только деловыми знакомыми. Он выполнял для них работу детектива, а Джейк помогал ему выгодно вкладывать деньги. Не много было людей, которым он так доверял.

Сейчас он сомневался даже в собственных агентах. Кто-то же подложил бомбу в пикап. Был только один способ узнать про этот пикап – следить за действиями сотрудников и прослушивать их переговоры.

На веру он ничего принимать не будет.

Он даже не будет доверять Эдгару Ричмонду, который нанял его, чтобы следить за Клер, или кому-либо в ее семье. Хотя он еще не спрашивал об условиях ее завещания, но подозревал, что без ее семьи в этом деле не обошлось.

Даже если дядя ни при чем, террорист мог найти Клер через контакт Тайса с ним. Если кто-то разнюхал, что Эдгар нанял Тайса, то выследить Клер будет нетрудно. Тайс и его команда могли невольно привести этого мерзавца к ней. Теперь не будет никаких докладов дяде, пока потенциальный убийца не окажется в тюрьме.

Тайс заставил себя поесть. Его голова была занята вопросами, заботами и неясными планами.

– Тайс, не пойти ли тебе поспать? – Брианна окружала его материнской заботой, хоть и была моложе его. – Ты выглядишь обессиленным. Валентине ты сейчас не нужен.

У него не было сил спорить. С отсутствующим видом он кивнул и направился к своей спальне.

– Ой, Тайс, – Брианна подняла рыжеватую бровь, ты не мог бы пойти в другую спальню? В этой спит наша пациентка.

Он остановился, держась за ручку двери, не понимая абсурдности своих действий. Он собрался лечь в постель с Валентиной Ричмонд, будто имел на это право. Что подумает Валентина, обнаружив своего телохранителя в постели рядом с собой?

Ее телохранитель.

То, что началось как игра, стало реальностью. Никто не нанимал его для этой работы. Его высшей целью – его единственной целью – было защищать Клер.

Но это, конечно, не давало ему никаких прав на нее. О чем он, черт возьми, думал, направляясь к ее кровати? С досадой он покачал головой и повернул к спальне для гостей.

Он вообще не думал. Он просто хотел обнять ее.

Яркий солнечный свет заставил Клер открыть глаза, и она увидела, что находится в каком-то бревенчатом доме. Приют в горах? Она на лыжной прогулке? Она приподнялась с подушек, и боль пронзила голову. Боль! Она была ранена.

Возможно, она упала, катаясь на лыжах.

Но затем странные образы возникли в памяти – она стоит на берегу, едет в машине, убегает от кого-то. Вертолет. Папарацци. Взрыв. Тайс!

Ее голова закружилась от волнения, вопросов и боли. Видела ли она его после этого, или все ей приснилось? Воспоминания казались такими туманными и нереальными. Она в панике осмотрелась и увидела в комнате женщину. Незнакомка сидела в кресле около кровати. Страх привел Клер в изнеможение.