Текст книги "Нежность и страсть"

Автор книги: Донна Флетчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Глава 19

Каван расхаживал под закрытой дверью спальни, а Артэр стоял на месте. Он понимал: брат не сердится, он просто волнуется. Хотя всего несколько мгновений назад об этом можно было бы спорить. Когда Зия велела Кавану покинуть комнату, пока она занимается его женой, он ответил резким отказом. Артэр должен был отдать должное Зие: она терпеливо и спокойно убеждала Кавана до тех пор, пока тот не успокоился, и тогда твердым голосом велела ему выйти из комнаты.

В дело вмешался Артэр, убедив брата, что лучше предоставить Зие возможность спокойно работать и не расстраивать Гонору возникшей перебранкой. Каван неохотно покинул спальню, сообщив Зие, что он будет находиться за дверью и ожидать новостей, которые она должна сообщить ему немедленно, иначе он вернется – и тогда уж точно не отойдет от постели жены.

Отсюда недовольство, хмурый взгляд и озабоченные морщины на лице брата.

Каван резко остановился.

– У твоей жены сильный характер.

– Я скорее считаю его страстным.

– Тогда жди неприятностей, – предупредил Каван и снова принялся шагать.

Артэр защищал Зию не только потому, что этого ждут от него, как от мужа, но и потому что сам видел, насколько поглощена она своей целительской работой. Он и восхищался ею за это.

– Страстность Зии и делает ее такой замечательной знахаркой, – объяснил он. – Единственное, о чем она думает, когда лечит – это тот человек, который нуждается в ее помощи. Вот сейчас для нее важна только Гонора и то, что она должна помочь ей. И ей совершенно безразлично, как отреагирует на это лэрд клана Синклеров.

Каван остановился.

– Думаю, ты прав, напомнив мне, с кем я имею дело. Твоя жена делает то, в чем разбирается лучше всего, и я ей за это очень благодарен. Хотя к ее резкому характеру придется привыкать.

Артэр рассмеялся. Со времени знакомства с Зией он смеялся и улыбался чаще, чем когда-либо прежде. Она привнесла в его жизнь много светлых сторон, как же этому не радоваться?

– Со временем она тебе понравится, – заверил Артэр брата.

– Видно, что она уже понравилась тебе.

– Да еще как! – согласился Лахлан, появляясь из-за лестницы и направляясь к ним. – Любовь – так и написано на нем. Как это получилось? Влюбился как последний дурак сразу, как только увидел ее?

Артэр лишился дара речи. Все, что он услышал – это слово «любовь». И оно продолжало звучать в его голове. Как звон колокола на башне, язык которого не перестает раскачиваться. Женитьба на Зие – разумное решение, так он думал. Но неужели его действительно диктовала любовь?

Лахлан шлепнул его по спине.

– Я прав. Бедняга онемел от любви и сам этого до сих пор не понимает – очень похоже на тебя, Каван.

– Подожди. Я посмотрю, что будет с тобой, когда ты влюбишься, – насмешливо возразил Каван.

Артэр, наконец, обрел голос и присоединился к брату:

– Я согласен с Каваном. Посмотрим, как ты себя поведешь.

– Мне жаль вас разочаровывать, – сказал Лахлан с самодовольной уверенностью. – Я намерен быть мудрым, когда мне настанет время выбирать жену.

Лахлан стал объяснять, что он не будет страдать или мучиться, гоняясь за женщиной. Он сообщит, что ищет жену, а потом станет выбирать среди возможных кандидаток, а когда выберет, то у него будет покорная, исполнительная жена.

Артэр и Каван громко рассмеялись, и в это время в дверях показалась их мать.

– Что вас так развеселило? – спросила Эдди.

Каван и Артэр не могли сдержать смех. Лахлан пересказал матери то, о чем говорил им.

Эдди тоже рассмеялась и, еле сдерживаясь, вышла в спальню. Вскоре взрывы смеха донеслись уже из спальни, отчего Артэр с Каваном расхохотались еще громче, а возмущенный Лахлан удалился.

После того как братья успокоились, дверь спальни отворилась, и Эдди пригласила их войти.

Каван подошел к жене, сидевшей в кресле у окна.

– Ты себя лучше чувствуешь?

– После разговора с Зией – гораздо лучше, – подтвердила Гонора.

На лице Кавана появилась довольная улыбка.

– Значит, больше не будешь падать в обморок?

– Зия уверяет, что обмороков не будет, если я последую ее указаниям, – сказала Гонора.

Каван взглянул на Зию:

– Мы будем делать все, как ты скажешь.

Зия улыбнулась:

– Гоноре нужно есть только то, что я скажу.

Каван бросил озабоченный взгляд на мать.

– Я уже готова присмотреть за этим, – сказала Эдди. – Вот поэтому я собираюсь немножко покормить ее прямо сейчас. И, Артэр, – добавила она, поворачиваясь к сыну, – тебе нужно подыскать симпатичный дом, где твоя жена смогла бы работать. Я уверена, многие люди из клана захотят воспользоваться ее искусством знахарки.

– Это было бы хорошо, – согласилась Зия. – Мне понадобится место, где я могла бы готовить отвары, делать снадобья, составлять мази и осматривать больных.

– Дом Тимина, – подсказал брату Каван. – Ты его знаешь. Он пустует уже несколько месяцев.

– Это в конце деревни. А мне хотелось бы, чтобы моя жена находилась ближе к замку. – Артэр обнял Зию за талию.

Оказывается, он делает это часто и без раздумий. Ему чего-то не хватает, когда она не в его объятиях, как будто часть его самого где-то отсутствует. Как бы то ни было, он чувствует себя спокойнее, когда ощущает ее рядом, прижимает к себе.

– Есть еще дом Бидди, – предложила Эдди. – Он ближе к центру деревни, хотя и маленький. Хорош для одного человека, как часто говорила Бидди. Думаю, она была бы рада, узнав, что ее дом станет местом для лечения людей.

Артэр кивнул. Он знал этот дом и женщину, которая умерла три месяца назад.

– Я отведу туда Зию и узнаю, подходит ли он ей.

Зия озабоченно взглянула на Артэра:

– Позволь мне сначала осмотреть руку твоей матери, а потом мы пойдем.

Он любит ее.

Эта мысль подействовала на него как внезапный солнечный удар, сердце от нее бешено заколотилось. То, что он чувствует – любовь? В ее глазах он видит то же самое? Стрела любви попала в них обоих?

– Артэр? – окликнула Зия.

Он потряс головой, приходя в себя.

– Что-то не так? – неуверенно спросила она.

Он успокоился и стал кивать, соглашаясь, но не мог сообразить с чем.

– Хорошо, – улыбнулась Зия. – Дай мне пару минут, встретимся снаружи.

Он направился к двери и пытался вспомнить, почему встречается с Зией снаружи. И тут Каван хлопнул его по спине и сказал:

– Ну, пришел в себя? – Потом поспешно шепнул: – Дом Бидди.

И тут Артэру все вспомнилось, лицо вспыхнуло. Он чувствовал у как горят его щеки, и радовался, что никто не видит его смущения.

Любовь действительно взяла его в оборот. Каван засмеялся и пошел к своей жене.

Артэру шутка Кавана не показалась забавной, и, пытаясь собраться с духом, он покинул замок, намереваясь ждать под раскидистой сосной. Сосновые иголки образовали подушку, на которой он устроился. Но сидеть ему долго не пришлось, Зия вскоре опустилась на землю рядом с ним.

– Ты быстро, – заметил он, беря ее за руку.

Ему нравилась ее нежная и теплая кожа, и он любил, когда их пальцы переплетались, замыкались, держали друг друга.

– У нее просто немного содрана кожа, скоро все заживет.

Казалось, она не торопится посмотреть дом, на который им указали, как и он сам. Он предпочитал Воспользоваться этим временем и посидеть здесь, в тени дерева, с ней рядом и поговорить.

– Вижу, у тебя что-то на уме, – сказала Зия. – Выкладывай.

Она ждала, не настаивая, не указывая, не требуя, чтобы он сказал ей об этом немедленно. Она просто ждала, захочет ли он поделиться с ней чем-то, судя по всему, сокровенным.

– Ты хочешь выйти замуж по любви, так ты мне говорила, – наконец, проговорил он.

– Да, и свое мнение не изменила, – ответила Зия.

– А что ты скажешь, если бы я любил тебя? Твое мнение о браке со мной изменилось бы в лучшую сторону?

Она выглядела удивленной. Потому ли, что он так поразил ее, или потому, что она не знала, как ответить? И то и другое не предвещало ему ничего хорошего.

– Если бы ты любил меня? – резко спросила Зия. – Ты пытаешься решить, можешь ли полюбить меня? Есть ли хоть малейший шанс?

– Ты меня неправильно поняла.

Она отдернула свою руку.

– Мне кажется, это ты понимаешь все неправильно. Любовь приходит отсюда, из глубины, – сказала она, прижимая руку к груди. – Она может нагрянуть мгновенно или развиваться медленно, но каким бы путем она ни пришла, приходит она из глубины сердца, и ничто – совсем ничто – не может остановить ее, даже логика.

– Позволь мне объяснить…

– Нет, – покачала она головой. – Я попрошу кого-нибудь показать мне дом Бидди и сообщу, подойдет ли он мне.

Она стала подниматься, и он вскочил, чтобы помочь ой. Он понял: ею овладело упрямство, и если он не будет осторожен, то только ухудшит ситуацию. Непонятно только, как она может стать еще хуже. Но выяснять это ему совсем не хочется.

– Я тебя провожу, – предложил Артэр.

– Нет, я предпочитаю пойти одна.

– Как это будет выглядеть в глазах других людей, если я позволю своей жене самой искать дом для лечения? – спросил он.

– Подумают, что она сердита на тебя, и по заслугам.

Артэр набрался терпения. Не стоит сейчас спорить с ней. Это только подогреет разногласия. Так что он поступил так, как счел необходимым и разумным:

– Извини.

– За что мне тебя извинять?

Ее неожиданное замечание застало его врасплох, и он стыдливо примолк.

– Я знаю, – сказала она, вскидывая руки к небу. – Твое извинение ничего не значит. Это пустое сотрясение воздуха. – Она хмуро улыбнулась. – Ты невозможен. Ты не почувствовал бы любовь, даже если бы она пронзила тебя прямо в сердце. Ты видишь в окружающей жизни только разумное, а влюбиться – по-твоему, безрассудство. Сомневаюсь, что ты когда-нибудь полюбишь.

Она отвернулась и ушла. Он едва не последовал за ней, но удержался. Ей нужно время, чтобы остыть, а потом он с ней все спокойно обсудит.

Лахлан появился внезапно.

– Тебе нужно было пойти за ней. Она очень сердита. Она меня даже не заметила, когда проходила мимо.

– Вот поэтому я и хочу подождать, пока она остынет.

Лахлан усмехнулся:

– Нельзя быть разумным, когда дело касается женщин, Артэр. Потому что они сами неразумны. Зия наверняка хотела бы, чтобы ты пошел вслед за ней. Это показало бы ей, что она тебя по-настоящему волнует.

– Она продолжила бы со мной спорить, если бы я пошел за ней. Только и всего.

– Конечно, стала бы, ведь она этого и хочет.

– Спорить? – спросил Артэр, покачав головой. – В этом нет смысла.

Лахлан твердо взял брата за плечо.

– Вернемся к уроку номер один – женщины неразумны. Они не признают логику.

– Как же тогда можно с ними о чем-нибудь договориться?

Лахлан снова усмехнулся:

– Это невозможно. Ведь женщины никогда ничего не забывают. Они будут напоминать вам о том, что вы уже давно забыли.

– А ты знаешь, как это сделать?

– Я учился этому у каждой женщины, с которой мне доводилось познакомиться.

– Ты хочешь сказать, у каждой женщины, которую тебе удавалось затащить в постель, – уточнил Артэр.

– Женщины любят поговорить, особенно в постели. Вот тогда я и узнал многое о них. – Он широко улыбнулся. – И я с нетерпением жду каждого урока.

Артэр покачал головой.

– Я предпочитаю свой собственный подход. Он более разумный.

Лахлан снова усмехнулся:

– Лучше тебе запомнить урок номер один, или ты окажешься в беде. Особенно с такой страстной женщиной, как Зия.

Артэр кивнул:

– Я восхищаюсь ее страстностью.

– Это потому, что в тебе самом ее нет.

– Есть, – сказал он, немного обиженный на брата.

– Не сердись, но страстность не твоя сильная сторона. Обдуманность и надежность – это твое, это великолепно, потому что всегда можно положиться на то, что ты поступишь как нужно. И ничто не может удержать тебя от этого. Ты ведь помог Зии. Принял разумное решение и спас ее. Когда ты рассказал нам эту историю, я подумал, что мог бы на твоем месте посчитать девушку ведьмой и позволить сжечь ее на костре.

– Даже если бы знал, что у нее есть сведения о Ронане?

Лахлан пожал плечами:

– Я с ведьмами не связываюсь.

– Но Зия не ведьма.

– Сейчас я это знаю, но тогда, услышав, что вся деревня проклинает ее, усомнился бы.

Слова брата рассердили Артэра, и он хотел было возразить, но вдруг понял, что хотел сказать Лахлан.

– Ты предостерегаешь меня, что большинство думает, как ты, и беда все еще грозит Зие. Правильно я понял?

– Так и есть, клану нужно присматривать за ней, но меня больше волновала твоя реакция на мое предположение, что твоя жена могла бы быть ведьмой. Твое поведение было разумно.

– А тебе хотелось бы, чтобы я сбил тебя с ног?

Лахлан усмехнулся:

– Это и была бы страстность.

Глава 20

Прошло два дня с тех пор, как Зия заняла дом Бидди. Только после того, как все в нем вымыли и привели в порядок, начали приходить люди. У большинства болезни были не очень серьезные, и лечить их оказалось довольно просто. Потом распространился слух, насколько лучше стала чувствовать себя Гонора, и беременные женщины из деревни стали появляться на пороге дома Зии.

Она сосредоточилась на своей работе, погружаясь в нее с головой, но в остальное время не могла избавиться от мыслей об Артэре. Стоило труда прогонять эти мысли, чтобы они не мучили ее днем и ночью.

Зия была разочарована тем, что он не пошел вслед за ней к дому Бидди в тот день, когда они поссорились. Она надеялась: он последует за ней и они продолжат ссору. А он этого не сделал. И в ту ночь, опять-таки к ее разочарованию, у них не было времени обсуждать, что важнее – любовь или страсть, потому что ее позвали помочь при родах, а, в конце концов, выяснилось – женщине еще вовсе не время рожать. Отношение Артэра к ситуации так и оставалось рассудительным. Он держался своей половины кровати, а она – нет. Он вел себя как ответственный и внимательный супруг, а она делала все, как ей хочется. Ситуацию нельзя было назвать невыносимой, Напротив, она становилась почти удобной, надежной и спокойной, как будто они прожили вместе много лет, а не всего несколько недель.

– Я пришел, чтобы проводить тебя домой, – сказал вошедший Артэр, наклоняясь под низкой притолокой входной двери. Он обошел стол. – Ты уверена, что тебе тут достаточно места?

– Вполне. Я ведь тут долго не пробуду. – Она была рада видеть его, впрочем, как и всегда.

– И все-таки мне хотелось бы, чтобы тебе было удобно и чтобы у тебя было подходящее помещение… – сказал он, подходя к ней со спины.

Он не спеша обнял ее за талию и, сомкнув руки, прижал Зию к себе.

Он всегда был нежен, обнимал ее, чмокал в щеку, в затылок, иногда украдкой целовал. Как-то ночью, когда она задержалась из-за мальчика, у которого болел живот, он ждал ее снаружи, а потом они пошли к замку, взявшись за руки. Он остановился и поцеловал ее при ярком лунном свете, и она этому была рада. Честно говоря, она страстно этого желала.

Это был удивительный поцелуй, и вкус его оставался на ее губах несколько часов, а ее чувства были взбудоражены еще дольше.

Сейчас, когда он обнял ее, Зия вспомнила тот поцелуй, глубокий, неторопливый и нежный, и ей захотелось большего.

– Дом Бидди подойдет лишь на время, – сказала она, надеясь, что он поймет ее намек, отреагирует на ее очевидное намерение уехать.

Или его это не волнует? Разве он не хочет, чтобы она осталась? С того спора он ни разу больше не заговаривал о любви. А она была слишком упряма, чтобы первой поднимать этот вопрос. Это ведь он задал его. Если его это волнует, пусть он и продолжает. Или он не хочет? Ей впору заплакать от разочарования. У нее нет опыта в любви. Она только знает, что ее одолевают какие-то необычные чувства и ощущения, и они становятся все более яркими, когда она рядом с ним.

Она почувствовала, как Артэр сливается с ней, как бы становясь частью ее. Сейчас он поцелует ее, надеялась Зия. Господи, как же ей хочется, чтобы он сделал это!

«Он достоин тебя», – напомнил ей голос бабушки, и хотя Зия была ей благодарна, она знала это и сама. Артэр каждый день показывал свое внимание к ней. Необузданную страсть – вот что ей хотелось бы видеть. Или она искала хоть намека на любовь? Ей хотелось хоть однажды увидеть какой-нибудь совершенно нелогичный поступок, если бы дело касалось ее.

Внезапно ей захотелось продемонстрировать свою собственную страстность, она повернула к нему лицо и шепнула:

– Хочу, чтобы ты поцеловал меня.

Не говоря ни слова, Артэр послушался и впился в нее таким поцелуем, от которого ноги у нее задрожали и сердце куда-то провалилось. Она буквально таяла в его руках. Господи, как этот мужчина целуется! Хочется забыть все на свете, отдать ему себя целиком.

Она прижалась щекой к его груди и накрыла ладонью его сердце. Ей показалось, что она чувствует, как сильно оно бьется. Неужели это все из-за нее?

– Мне нравятся твои поцелуи, – улыбнулась ока и почувствовала, что его мышцы напряглись.

Но только на несколько мгновений. Тут же она посчитала, что ей это показалось, а ведь так хотелось, чтобы она не ошиблась.

– Твои губы дарят счастье, – сказал он, нежно обнимая ее. – Спокойный или страстный, но каждый поцелуй переворачивает мне душу.

Сердце ее воспарило, она шутливо упрекнула его:

– Ты опять начинаешь быть романтичным.

– Еще одна причина, почему я буду достойным мужем.

Зия неохотно высвободилась из его объятий и чувствовала, что и он с трудом отпускает ее. Она обошла вокруг стола, собирая свои вещи, потом встала напротив и сказала:

– Назови мне другие доводы, почему ты станешь для меня хорошим мужем, но не столь очевидные.

– Защищать тебя – вот один из очевидных доводов.

Зия кивнула:

– Я этого уже наслушалась. Скажи что-нибудь другое.

Она ждала, думая, что он озадачен, и разочаровалась, услышав его ответ:

– Ты неплохо чувствуешь себя в моих объятиях. Когда ты рядом, мне кажется, что мы – две половинки, соединенные в одно целое.

Он прекрасно выразил то, что чувствовала она сама, и от этого у нее дыхание перехватило.

– Убедительный довод? – спросил он, поскольку она ничего не ответила.

Она кивнула и шепнула:

– Еще.

– Мы хорошие партнеры в постели, – сказал он с лукавой улыбкой. – Мне нравится, что ты не остаешься на своей половине постели и каждую ночь норовишь забраться на меня.

Зия покраснела. Не далее как сегодня утром она проснулась, едва не оседлав его, и он поспешно выбрался из постели под предлогом встречи с Каваном. Все-таки надо лучше контролировать себя, но какой холодной казалась ей постель без него! Или она чувствовала пустоту в себе, когда его не было рядом?

– Все, – сказала Зия, бросая последнюю вещь в свою корзинку. – Можем идти. – Ей не хотелось больше слышать никаких причин, почему он будет хорошим мужем.

Двух причин, названных им, вполне достаточно. Кроме того, ей нравятся его поцелуи, и то, как он обнимает ее, и то, как волнуется о ее безопасности, и, черт побери, все на свете…

Она поспешила выйти из дома, однако ее мысли последовали за ней.

Она его любит!

Она уже знала это, но отказывалась признаться себе самой. Никогда ее так не тянуло ни к одному мужчине, как к Артэру. Он прав – они дополняют друг друга, созданы друг для друга.

Так что же ее так расстроило? Разве это не то, чего она желала для себя – мужчина вполне подходящий ей, а она – ему? Даже если временами он слишком рассудочен, он доказал, что может быть романтиком. Значит, он готов любить ее страстно. Но что это: всепоглощающая любовная страсть или только чувство, вызванное интимной ситуацией?

Она испуганно подскочила, когда Артэр накинул ей на плечи шаль.

– Чувствуешь, воздух уже по-осеннему прохладный?

Зия стянула концы шали и, улыбнувшись, взяла его за руку. Ей не хотелось, чтобы он догадался, что ее терзали мысли о нем и о любви. Ей нужно разобраться в этом самой, понять смысл и… она чуть не выругалась про себя.

Как она могла искать смысл в любви? Сейчас она думала почти как Артэр, будто он вселился уже в ее душу.

– Проводи меня в рощу на болоте, – попросила она, кутаясь в шаль и продолжая держать его за руку.

– Скоро наступит ночь. Я тебя завтра туда отведу.

– Но феи появляются по ночам, – поддразнила она его.

Артэр рывком притянул Зию к себе, и она упала в его объятия.

– Не говори глупостей.

– Я только повторяю то, о чем говорят в твоей деревне, – защищаясь, сказала она.

– Их за это не обвиняют в колдовстве.

Она хотела возразить, но передумала, увидев озабоченный взгляд его темных глаз и поняв, как он волнуется за нее. Она не может винить его за это. Он прав, и будет умнее послушать его.

– Прости. Я не подумала об этом.

Он поднял ее и быстро поцеловал в губы.

– Обещаю тебе, завтра я отведу тебя в рощу. Пусть даже на болоте.

Она обняла его за шею.

– Буду ждать.

– Мы отправимся пораньше, пока деревенские не начнут толпиться у твоего дома.

– Ты ревнуешь? – спросила она, и в ее глазах вспыхнул озорной огонек.

– Я мог бы проводить больше времени с тобой, если бы не твоя работа. Но я знаю, насколько важно для тебя целительство, так что стараюсь быть терпеливым.

– Ты… – Она остановилась, поняв, что едва не сказала ему, как он необходим ей – даже больше, чем ее работа.

Эта мысль поразила ее. Работа всегда была для нее на первом месте, и то, что он понимает это, располагало Зию к Артэру еще больше. И вот она едва не признала его самого более важным, это поразило ее и на время лишило дара речи.

– Договаривай, – попросил он, засмеявшись. – Ты меня удивляешь.

Она поцеловала его в щеку. Какой же он красивый, статный, сильный и принадлежит ей, и только ей. Она едва не проговорила это вслух. Что же с ней такое? Неужели, поняв, что любит его, она переосмыслила вещи, которые прежде воспринимала как нечто само собой разумеющееся?

– Расскажи мне, – шепотом попросил он.

Его теплое дыхание щекотало ее ухо, а его волнение заставило ее улыбнуться.

– Ты… очень нужен мне.

– Ну вот, еще одна веская причина для нашего брака. Скоро их накопится так много, что у тебя не будет другого выбора, кроме как выйти за меня замуж.

Такая же мысль пришла на ум и ей, но принять решение о замужестве заставят ее не какие-то причины, а любовь.

Артэр всю дорогу прижимал Зию к себе, и они вошли в зал, держась за руки. Гонора помахала им, приглашая к столу у камина, где уже расположилась вся семья. Каван сидел рядом с женой, справа от них – Эдди, а Лахлан оставил для Артэра и Зии место рядом с собой на длинной скамье.

– Я чувствую себя гораздо лучше, – сообщила Гонора, улыбаясь. – И рука у мамы тоже зажила. Я так счастлива, что Артэр влюбился в тебя, и ты теперь – часть нашей семьи.

– Зия беспокоится за всех вас, – сказал Каван, переводя взгляд с одного брата на другого. – Хотя теперь, когда ты женился, Артэр, ей остается волноваться только за Лахлана. У него ветер в голове.

– Не тревожьтесь зря, у меня все отлично, – сказал Лахлан, поднимая кружку с элем.

Зия прислушивалась к ставшему обыденным подтруниванию между братьями. Эдди, должно быть, уже давно привыкла к веселым перепалкам сыновей, потому что за столом уделяла больше внимания своему псу Смельчаку, которому скармливала лакомые кусочки, чем своим сыновьям.

Они беседовали, поддразнивали друг друга, весело шутили, время от времени к ним присоединялась Эдди, смеясь вместе со всеми. Зия наслаждалась добрыми отношениями в семье, с грустью вспоминая свою бабушку, их совместные трапезы и беседы. Ей хотелось бы, чтобы Бетан была здесь и она смогла бы поговорить с ней. Ее бабушка – женщина мудрая, она всегда говорила то, что ей нужно было услышать.

Когда братья стали обсуждать работы в замке, Гонора и Эдди смогли спокойно поговорить с Зией.

– Мы с мамой подумали, не устроить ли нам настоящее торжество по поводу вашей женитьбы, тогда и твоя семья смогла бы присутствовать, – сказала Гонора.

– Вы очень внимательны и великодушны, но в этом нет необходимости. Пиршества, которым вы удивили нас по приезде, более чем достаточно.

– Но нас не было рядом, когда вы обменивались клятвами, – возразила Эдди. – Я уверена, что твоя семья считает также. Подумай, какое прекрасное празднество можно устроить зимой, и вы оба обменяетесь клятвами в присутствии самых близких.

Зия даже разволновалась, представляя себе, как это торжество окончательно и по-настоящему свяжет их с Артэром.

– У меня осталась только бабушка. Хотя я уверена, что жители деревни Блэк с удовольствием присоединились бы к нам, но многие из них не смогут позволить себе это путешествие.

– Но мы, по крайней мере, смогли бы познакомиться с твоей бабушкой, а она – с нами, – настаивала Эдди.

Мысль хорошая, согласилась Зия, а про себя подумала, что так долго она в Кейтнессе, скорее всего, не задержится.

Она устала, и ей хотелось поскорее в постель, в объятия Артэра. Без него и сон не шел. Наверное, это еще одна причини, почему им стоит пожениться. Зия чуть не рассмеялась вслух, но вместо этого сладко зевнула, прикрыв рот рукой.

– Пора спать, – заявил Артэр, прервав разговор с братьями. Он встал, взял Зию под локоть, помогая ей подняться.

– Пожалуй, – сказала Гонора, глядя на Кавана, который тут же предложил ей руку.

Поднялась и Эдди:

– Мне тоже пора отправиться на боковую.

Лахлан, потирая ладони, оживленно произнес:

– Для меня ночь только начинается.

Он огляделся, увидел служанку, которая ему нравилась, подозвал и протянул ей пустую кружку.

Зия с трудом преодолевала ступеньки. Добравшись до спальни, она со стоном рухнула на кровать.

– Как я устала… – зевая, проговорила она.

Артэр встал перед ней.

– Сильно устала? Я могу тебя, раздеть и укрыть одеялом, если хочешь.

Она с трудом поборола искушение. Так просто было бы сказать «да», но если она уступит сейчас, то судьба ее будет решена. Он потребует, чтобы они поженились, а она пока еще не готова. Или это пока он еще не готов?

Не успела она ответить, как в дверь громко постучали. Артэр кинулся к двери и распахнул ее.

Это был Лахлан.

– Несчастный случай, – сказал он. – Нужна Зия.

Она мгновенно вскочила и выбежала из комнаты. Артэр – за ней. Снизу раздался чей-то испуганный вопль. Каван и Гонора, а следом за ними и Эдди, вышли из своих комнат.

Спустившись в зал, они увидели, что кричала не только напуганная женщина, но и малыш лет четырех-пяти.

Заметив кровь, струившуюся по лицу ребенка, Зия немедленно взялась за дело. Прежде всего она приказала Кавану:

– Уведи отсюда Гонору.

Каван попытался, но Гонора не сдвинулась с места.

– Я умею хорошо накладывать швы, тебе может понадобиться моя помощь, – обратилась она к Зие, не слушаясь мужа.

– Делай, как тебе сказали, а за предложение спасибо, – ответила Зия и повернулась к Артэру: – Мне нужна моя корзинка с лекарствами, большая, и мешочек с бинтами.

Ей не нужно было говорить ему, где все это искать.

Артэр знал, где она хранит свои вещи в доме, Эдди она сказала:

– Понадобится чистая вода.

– Сейчас принесу.

Эдди удалилась.

– А мне что делать? – спросил Лахлан.

– Займись ребенком, пока я успокаиваю мать, и попытайся выяснить, что случилось.

Лахлан немедленно приступил к делу.

– Что тут у нас? Отважного воина ранили? – громко спросил он, беря мальчика за руку.

Малыш уставился на Лахлана, который продолжал хвалить его за храбрость, пока Зия уводила мать от мальчика, чтобы они могли поговорить.

Прерывая свой рассказ всхлипываниями, мать поведала все, что Зие требовалось. Сэмюел и его брат, рассказала она, играли, потом он упал, ударившись об угол сундука, стоявшего рядом.

Сэмюел шмыгал носом, роняя слезы, похоже, он готов был громко закричать при ее приближении.

– Можно, я посмотрю на твою рану, храбрый воин? – спросила она с ласковой улыбкой.

– Да, – ответил мальчик, продолжая крепко держаться за руку Лахлана.

Зия заметила, что капли крови все еще выступают на лбу мальчика, хотя рана должна была бы перестать кровоточить. Она нежно щупала больное место и, наконец, облегченно вздохнула. Все не так плохо, хотя швы придется наложить. Если этого не сделать, рана будет кровоточить и может нагноиться. Трех стежков будет достаточно, и она проследит, чтобы повязка была все время чистой, пока не придет время ее снять.

Зия не заметила, как вокруг все стихло. Подняв глаза, она увидела, что все уставились на нее затаив дыхание. Они ждут от нее спасения ребенка, и от этого ее охватила дрожь. Заявить кому-нибудь: «Я ничего не могу поделать», – такая мысль ей просто ненавистна. В таких случаях она работала еще больше, понимая, что решение судьбы человека находится в руках более могущественных, чем ее собственные.

Но с Сэмюелом все было по-другому, и она улыбнулась:

– Несколько стежков, несколько дней покоя, беготню отменить – и с ним все будет в порядке.

Мать снова разразилась потоком слез, отчего и малыш тоже расплакался.

– Мамы плачут, а воины – нет, – шепнул Лахлан мальчику, который пошмыгал носом и утер слезы.

Зия кивнула Эдди, вернувшейся с котелком воды. Та сразу все поняла. Поставив маленький котелок у камина, она обняла женщину и повела ее к столу, где та могла бы успокоиться и своим плачем не расстраивать мальчика.

Гонора присоединилась к Эдди, утешая женщину, а Каван остался на месте, наблюдая за Зией.

Артэр вернулся со всем необходимым, и с помощью Лахлана – мальчик не хотел его отпускать – Зия промыла рану, пока целебные травы настаивались в горячей воде. От этого настоя он уснет и не почувствует боли, когда она будет зашивать ему рану.

Зия усердно работала, вспоминая все, чему ее учила бабушка и чему она научилась сама. Ей нужно было удалить волосы вокруг раны, чтобы лучше видеть ее. Бабушка говорила ей, что так меньше опасности нагноения.

Понадобилось около часа, чтобы закончить работу, включая отмывание ребенка от крови и наставления матери. За повязкой Зия будет следить сама – она должна быть уверена, что повязка останется чистой. Лахлан отнес ребенка в дом женщины. Отца не было, он стоял на страже, вернется только утром, когда его сменят на посту.

Каван подошел к Зие, когда она принялась все убирать.

– Ты молодчина, – душевно сказал он. – Опытная целительница. Я горжусь тем, что ты отныне принадлежишь к нашему клану.

– Спасибо. – Зия кивнула.

Хотелось бы ей сказать, что она также горда быть членом клана Синклеров. К сожалению, поскольку ее брак с Артэром был фиктивным, она пока еще не настоящий член семьи. Лучше не говорить лишнего.

Каван взял свою подошедшую жену за руку, и они переплели пальцы. Зия видела, как они любят друг друга, и позавидовала влюбленной паре. Хотелось бы ей, чтобы у них с Артэром все было так же просто.

– Ты гораздо лучше накладываешь швы, чем я, – сказала Гонора. – У тебя они такие ровные. Ты, должно быть, прекрасно вышиваешь.

Зия покачала головой:

– Я не вышиваю. У меня на это времени нет.

– Тогда я сама тебе что-нибудь вышью, – сказала Гонора, и Зия признательно улыбнулась ей.

Это прекрасная и любящая семья, и она не возражала бы стать ее членом. Зия прогнала эту мысль. Она устала и не стоит ей терзать себя постоянными желаниями, надеждами и мечтами, которые могут никогда и не осуществиться. Кроме того, ее беспокоило, что она рассказала Артэру не все известное ей о Ронане.