Текст книги "Семья и развитие личности. Мать и дитя"

Автор книги: Дональд Винникотт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)

– Не чудовище… – я села к нему на колени, обняв за шею. – я вижу потерянного ребенка, заблудшего… Всю жизнь он видел в мире лишь черные тона, но с появлением особенной для него девушки – он увидел свет, который отпугивал его темноту.

– Анетт… – глаза Амита наполнились слезами.

– Я люблю тебя несмотря на правду, Амит.

– Ты будешь любить меня, узнав, что все это время я боролся с собой, пытаясь не убить нашу дочь? – мое сердце бешено забилось в груди, при чем тут Нарин?

– Что ты имеешь в виду? – сдвинув брови на переносице, спросила я.

– Нарин слишком напоминает мне мать, она так похожа на нее… все было хорошо до тех пор, пока она не появилась в моей жизни. Появление Нарин завело во мне бомбу замедленного действия. С каждым днем мне становилось рядом с ней все трудней… сейчас я с трудом могу отделить их в своей голове.

– Амит, Нарин не твоя мать, она маленькая невинная девочка, которая нуждается в твоей любви.

– Я понимаю это, но ничего не могу с собой поделать…

– Можешь. Завтра мы с тобой обратимся к твоему лечащему психиатру. Пусть он обследует тебя, выпишет необходимое лечение… Амит, я верю, что мы пройдем через эти трудности и будем счастливы.

– О, Анетт… Мне действительно повезло с тобой. Я боялся, что когда расскажу все – ты отвергнешь меня.

– Я люблю тебя и готова бороться за свое счастье.

На следующий день мы с Амитом отправились в психбольницу к его лечащему врачу. Проведя психологическую беседу, исследования и тесты, врач отчитал Амита за то, что тот перестал употреблять назначенные ему препараты, которые способны снизить его агрессию до минимума и заглушить болезнь. Предложив вновь лечь в клинику, мы решили рассмотреть этот вариант.

Возвращаясь домой мы были полны надежд на светлое счастливое будущее, и мне не было стыдно за свои желания. Да, Амит убийца, но будь он здоров никогда не совершил бы такое. Мне не хотелось думать о том, сколько горя он причинил родственникам убитых, я знала, если его отдать им – Амита разорвали бы на части. Но, к счастью, никто никогда не узнает его в лицо. Я сделаю все возможное, чтобы эта тайна умерла вместе со мной. Я верила, что больше он никогда не причинит никому зла…

Но карма прилетела нежданно, ударив со всего размаху по щекам. У нашего дома стояло несколько полицейских машин.

– Амит Ливарт, вы задержаны по подозрению в убийствах. Вы можете хранить молчание. Все что вы скажете может и будет использовано против вас. – Амит не сопротивлялся, когда на него одевали наручники. Перед тем как сесть в машину, он сказал:

– Не плачь, моя милая… Пришел час моей расплаты, за преступления пора платить…

Когда полиция увезла Амита я долгое время не могла сдвинуться с места, продолжая рыдать. Откуда им стало известно, что Амит преступник?

Позже стало известно, что один из преступников, спустя много лет решил выдать его. Имени Амита он не знал, но сказал некоторые факты, которые помогли вычислить его.

Каждый день я не могла найти себе места, понимая, что Амита посадят на долгие годы в тюрьму. Нарин спрашивала, где папа, но мне пришлось соврать ей, сказав, что он уехал в командировку. Сколько продлится командировка – никто не знал.

После заключения судмедэксперта, Амита признали психически больным человеком, нуждающимся в специализированном лечении. Вместо тюрьмы, Амита отправили в психбольницу для нездоровых преступников.

Я посещала его каждый месяц, чаще не пускали. Он нуждался в моей поддержке. Все наши встречи я заливалась слезами, но он все равно был рад меня видеть. Я поняла, что совершила ошибку, оставив его тогда. Могла бы также приходить к нему, наслаждаясь встречами и не мучать себя.

Через некоторое время я родила сына, в следующий раз на встречу с Амитом я взяла и его. Не передать словами, как горели глаза Амита гордостью, когда он увидел малыша. Белокурый ангелочек. Амит хотел ребенка похожего на меня, он его получил.

Каждый раз я справлялась у врача о его состоянии. Меня уверяли, что он великолепно поддается психотерапии. Еще рано было говорить о выписке, но врач обещал, что долго он у них не задержится.

Амит постоянно спрашивал о детях, я видела в нем искреннее желание увидеть их. Я спрашивала у него, как теперь он воспринимает Нарин и из моих глаз полились слезы, когда услышала желанный ответ.

Пока Амит находился в больнице, я ходила на кладбище к Эдмонду. Мне было стыдно перед ним. Мало того загубила жизнь, так еще по моей вине его убили. Бедный Эдмонд, он никогда не заслуживал такой участи. Я слезно просила прощения за Амита, будь он здоров, никогда не поднял бы руку на своего дядю.

Однажды я решилась навестить Эрика. Моя совесть требовала убедиться, что с ним все хорошо и он живет благополучно после того происшествия. Он все вспомнил. Увидев меня, я думала он выволочит меня за дверь, до того его лицо было искажено неприязнью. Но справившись со своими чувствами, он все-таки дал мне возможность извиниться. Я хотела, чтобы он простил меня и Амита, объяснила, что он болен и поэтому не смог контролировать свою злость. Едва ли Эрика это успокоило. После того случая его жизнь резко изменилась. Жизнерадостный добродушный парень превратился в унылого безжизненного человека, потерявшего желание жить. Он не работал, не выходил гулять из дома, все друзья покинули его, только мама не отвернулась, продолжая надеяться, что ее сын когда-нибудь вернется к нормальной жизни. Я поняла, что в его глазах никогда не смогу оправдать Амита. Мы испортили ему жизнь и прощения не заслуживали. Когда я рассказала, где сейчас находится Амит, то едва не расплакалась от разочарования, когда парень стал злорадствовать моему горю. Впрочем, чего я ожидала? Жалости, понимания? Не почувствовав облегчения от встречи – я ушла. Думаю, после нашей встречи Эрик почувствовал себя лучше. Он понимал, что возмездие настигло нас и был рад этому факту. Поэтому мой приход был не зря.

Наш огромный дом – я тоже продала. В том месте невозможно было жить, кто-то узнал, что здесь жил убийца и вскоре эта новость разнеслась по всему району. Соседи отвернулись от нас. Мейерсы сначала поддерживали меня, но узнав мою позицию в отношении Амита – стали избегать. А однажды обвинили в том, что это Амит напал на Кайла и едва не убил его. Было очень неприятно слышать упреки от людей, которые некогда считала близкими. Что касается Райтов, так те открыто насмехались и злословили. Только Генри не отвернулся, продолжая даже через годы поддерживать меня.

У Амита было несколько дочерних фирм, он продал их очень выгодно. Вырученные деньги пошли, как компенсации семьям убитых женщин. Конечно, деньги не смоют греха Амита и не оправдают его, но станут хоть небольшим утешением в их скорби.

Я пыталась уберечь детей от ужасных новостей, но до Эвана они все-таки дошли. Эван, на удивление, повел себя очень устойчиво, принял спокойно. Но он знал, что Нарин очень расстроится, узнав правду о своем отце, поэтому мы с ним договорились, что она никогда не узнает об этом.

Мы переехали в другой город подальше от Лондона, туда, где нас не знали. Там Нарин и Эван пошли в новую школу.

Нарин очень переживала из-за того, что долго не видела папу. Пережить это нелегкое время ей помог Эван, который наконец помирился с ней. Она много говорила с ним о папе, высказывала опасения, что больше никогда его не увидит, но Эван, на удивление, был очень чуток и внимателен к ее страхам.

Нарин обожала младшего братишку и даже ревнивый взгляд Эвана не оттолкнули ее от него. Она очень грамотно объяснила ему, что для нее значит Уайт, а что он и успокоившись, Эван принял тот факт, что рядом с ними был еще и он. Вскоре Эван смирился с Уайтом, воспринимая его, как нечто неотделимое. Любить его он не стал, но вполне свыкся с присутствием.

Через пять лет Амита признали устойчивым к внешним раздражителям и выпустили на свободу. В тот день счастливей меня – не было никого на свете. Я была так рада, что мы наконец будем вместе и вся наша семья, наконец, воссоединится.

Было решено переехать жить в другую страну, где Амит начнет жить с чистого листа, как новая личность. Оставив имя прежним, он сменил фамилию. Продав фирмы в Англии, он открыл новый бизнес в Париже. У Амита была прирожденная хватка бизнесмена и совсем скоро его фирма стала приносить огромную прибыль.

Его состояние было стабильным, даже, когда на горизонте рядом со мной возникал мужчина. Злость если и возникала, то исчезала тотчас, оставшись незамеченной. Нарин он принял, как отдельную, от своей матери, личность. Теперь в его голове они не были связаны.

Амит продолжать принимать лекарства, они ему были нужны на пожизненной основе, чтобы его болезнь вновь не взяла над ним верх. Два раза в неделю он созванивался со своим психиатром, проводя сессии онлайн.

Спустя десять лет Энтони отчаялся ждать моего возвращения и женился повторно. На сей раз избранница от него без ума и эти чувства были взаимны. Они прожили долгую счастливую жизнь вместе, произведя на свет двоих детей.

У Рэйчел тоже сложилось все наилучшим образом. Научившись ценить своего мужа, она испытала истинное чувство любви к нему. Через пять лет у них родилась очаровательная малышка, для которой я стала крестной матерью. Пару раз в году мы виделись с ними. Мы чередовались, приезжая поочередно друг к другу в гости. Излечившись, Амит был не против поехать в Америку. Даже присутствие Тони в той стране не заботило его больше, он понял, что я выбрала его и теперь мы до самого конца вместе.

И каждый день я благодарила Бога за то, что в тот день он решился открыться мне. Тот разговор положил начало нашему счастливому будущему. И пусть его прошлое темное, залитое кровью и страданиями, я рада, что все это осталось позади. Мы прошли трудный путь, но он того стоил. Сейчас у нас была счастливая семья. Нарин и Уайт здоровы, у Эвана не было болезни Амита, но были большие травмы детства, связанные с матерью. Именно они повлияли на становление темной личности Эвана. Пока неизвестно как это отразится на нем, но я уверена Нарин сможет его вытащить так же, как сделала это я с Амитом.

Изначально книга содержала одну концовку, которую вы увидите позже. Но из-за большого количества читателей, жаждущих хорошего конца, я решила написать его в дополнительной концовке.

Уж очень мне не хотелось убирать концовку, которая имелась изначально. На мой субъективный взгляд она более логичная.

Надеюсь вам понравился этот финал. Но прошу, не останавливайтесь на нем. Хочется узнать ваше мнение, какая из двух концовок вам понравилась больше.

Глава 27

Прошел месяц. Жизнь шла своим чередом, потрясая внезапными переменами. С Амитом происходили странные метаморфозы. Его моральное состояние было нестабильным, граничащее между депрессией и хорошим настроением, незаметно сменяющими друг друга. Он мог прийти домой весь испачканный поздно ночью, в ссадинах, царапинах и синяках. Амит старался не показываться мне на глаза, пытаясь сразу уединиться в своем кабинете и зайти в спальню лишь поздно ночью. Грязную одежду он тотчас чистил, а ссадины замазывал супер-плотным тональным кремом, который почему-то находился среди его вещей. Я переживала за него, старалась выбить правду, но он не желал объясняться, отделываясь скупыми фразами. Он объяснял все издержками работы, просил, чтобы я не волновалась. Но мне было известно, что Амит босс и в его обязанности не входила никакая пыльная работа, вредящая здоровью. Признаться, я стала много переживать об этом, в мою голову постоянно лезли сомнения, вредящие нашим взаимоотношениям. И хотя Амит по-прежнему старался быть со мной ласковым и любящим – я больше ему не верила. Я чувствовала, что все его действия и слова – одна сплошная ложь. Он стал ближе общаться с Эваном, что-то ему объяснять и рассказывать. Я не слышала, что он говорил ему, но по безумно горящим глазам Амита и немного испуганным Эвана – поняла, что лучше бы они не сближались.

Амит стал меньше проводить время с Нарин. Он избегал ее объятий, разговоров, начинал вести себя нервно стоило ребенку подойти к нему. На ходу сказав: «мне нужно пройтись» Амит бросался прочь из дома и возвращался лишь глубокой ночью, когда все уже спали. Нарин очень переживала из-за резкой перемены отношений со стороны отца, чувствовала, что папа перестал ее любить. Я тоже это видела, но не могла понять в чем причина таких изменений. Я требовала от него объяснений, но Амит уклонялся от темы, говоря, что по-прежнему любит Нарин и ничего плохого не произошло. Но это была откровенная ложь и я это видела. Я не знала, как мне действовать, как узнать правду, скрывающуюся за толстым слоем брони Амита, но знала, что обязана все узнать, чего бы мне это ни стоило. Я чувствовала, в этом доме происходило что-то плохое, аура мрачности буквально витала в воздухе. С каждым днем это чувство становилось все более ощутимей. Мне становилось не по себе от присутствия чего-то нехорошего.

Нарин по-прежнему пыталась наладить отношения с братом, но Эван был непреступен. Сестра слишком больно его ударила, выбрала другого, предав. Нарин много плакала, жаловалась на то, как сильно скучает по нему, а он о ней даже не вспоминает.

Из-за бесконечных переживаний я стала плохо себя чувствовать: болел живот и кружилась голова. Я старалась больше отдыхать и ни о чем не думать, но навязчивые мысли бесконечно вертелись в моей голове, подбрасывая одну за одной идею, связанную с нездоровым поведением Амита. Наши отношения разладились, я все чаще стала замечать, что совсем не хочу близости с ним. Когда я видела его, в моей голове все время возникали вопросы, но они не находили выхода и мозг сам по себе строил безумные теории.

Амит видел, что я отдаляюсь от него, чтобы почувствовать свою значимость в моих глазах, он заставлял мое тело гореть от его прикосновений. Хотя мой разум и противился этому, но тело – враг мне, оно предавало меня каждый раз. Достигнув разрядки, я отворачивалась к стене и безжизненными глазами глядела в пустоту, пока Амит непонимающе сверлил мне спину взглядом. Он не понимал, что со мной происходит, считал обычными гормонами беременной, но думаю, Амит все-таки чувствовал неладное. В его силах было прекратить мои мысленные страдания, но он не хотел отвечать на мои вопросы, заставляя все больше и больше отдаляться от него. Я чувствовала, что моя жизнь пошла по наклонной и все, что сейчас происходило со мной – неправильно и быть не должно. В тот момент я поняла, что действительно сожалею о своем выборе, но было уже слишком поздно что-то менять.

В выходной день я проснулась от того, что Амит ласкает мою щеку ладонью. Я недовольно открыла глаза, коротким движением руки – убрала его ладонь и отвернулась к нему спиной.

– Анетт, поговори со мной. Так больше не может продолжаться…

– Что ты от меня хочешь, Амит? Это у тебя бесконечные секреты.

– У меня нет секретов, дорогая, – мягко сказал он. – из-за беременности ты стала слишком недоверчивой.

– Дело не в беременности. Я чувствую, что ты постоянно лжешь мне. Откуда грязная одежа? Царапины, синяки? Только не говори мне, что на работе! У тебя не травмоопасная работа, а пораниться и испачкаться в своем кабинете – очень сложно. Я вижу, что ты перестал любить Нарин и не понимаю в чем причина. Ты можешь объяснить мне?

– Никакой причины, Анетт…

– Больше ни слова… я не хочу слышать твоего вранья. – коротко отрезала я. Какое-то время комната была погружена в тишину, после которой Амит заговорил едва не плачущим голосом.

– Ты не любишь меня больше? Я чувствую, что потерял твое расположение. Ты перестала меня хотеть! Я тебе неприятен? Эй, Анетт, скажи мне… – он ткнулся носом в мой затылок. – я по-прежнему безумно люблю тебя, как в первый раз. Моя любовь не уменьшается ни на йоту, мне кажется, я никогда не смогу насытиться тобой. Думал, что ты тоже…но вижу, что только один я люблю.

– Ты сам это сделал с нами, постоянно вызывая недоверие. Куда ты уходишь ночью? Почему приходишь раненый? Зачем скрываешь раны? Столько вопросов в моей голове, когда я вижу тебя, но ты не хочешь мне на них ответить. Я не могу больше верить тебе.

– Любимая, я правда не могу тебе ничего рассказать. Но это не потому, что не хочу. Я боюсь, что из-за моей правды могу потерять то ценное, что есть у нас.

– В данный момент ты теряешь все из-за своей лжи. Не знаю, сколько смогу еще это терпеть, но я на исходе.

– Тогда ты уйдешь? – в голосе боль и отчаяние.

– Да, и в этот раз я постараюсь сделать так, чтобы ты никогда меня не нашел.

– Я найду тебя, где бы ты ни была. Перерою каждый уголок, объеду страны и города, достану под землей, но не дам тебе уйти! Ты моя, Анетт, моей будешь до самой смерти и даже после того... – в голосе проявилась стальная решимость, которая невольно испугала меня. Я решила немного смягчиться, перестав искушать Амита.

– Я хочу лишь получить ответы. Разве я много прошу?

– Хорошо, я расскажу тебе о Нарин и о том, почему переменился к ней. Дело в моей матери. Она слишком на нее похожа и то, что ты назвала Нарин ее именем, тоже играет весомую роль.

– И что с того? – мои глаза округлились от абсурдности причины.

– Моя мать была плохой женщиной, она причина всех моих проблем.

– Амит, ты не можешь винить в своих проблемах умершую женщину. Только на тебе лежит ответственность за имеющиеся недостатки.

– Анетт, все проблемы родом из детства, запомни это.

– Но о твоей матери я слышала только хорошее.

– Плохое – ты услышишь только от меня. С другими людьми мать лицемерила, а мне показывала свою гнилую личину. – в голосе Амита я услышала презрение, смешанное с болью. – первые мои воспоминания начались года в три. Отец и мать работали в одном месте, но если папа работал всю неделю имея лишь один выходной, то мама работала два дня, после чего столько же у нее было выходных. И так чередуясь. Таким образом, я очень часто оставался с ней наедине. Она была нежна и добра, когда рядом находился отец или кто-то посторонний, но оставаясь наедине со мной – мать становилась монстром. Эта женщина унижала меня, говорила, что ненавидит и мечтает, чтобы я поскорее сдох. Она избивала меня так, что следы были заметны только на теле, скрываемые одеждой. А когда ей надоедало это – она запирала меня в темной кладовке, не давая ни еды, ни питья. Отец возвращался домой поздно, поэтому я мог весь день просидеть один, не понимая за что мама так сильно меня ненавидит. Все-таки все ее поступки не сделали из меня тряпку… они сделали из меня злого и жестокого человека, который без труда может свернуть чью-то шею. – я поежилась от его слов, но не стала акцентировать на них внимания, так как подумала, что его слова преувеличение.

– Но почему ты не рассказал отцу? – слезы жалости текли по моим щекам, представляя бедного малыша, перенесшего такие мучения в детстве.

– Я хотел… она угрожала вырвать язык, если мне захочется открыть свой рот и рассказать кому-нибудь. Я очень боялся ее и верил каждому сказанному слову беспрекословно. Когда я стал старше, она начала заставлять меня вылизывать ее обувь до блеска и, если ей что-то было не по душе она хватала меня за волосы, долго трепала, а потом с силой тянула в кладовку. Я ненавидел ее и мечтал убить, но меж тем – боялся до смерти. Потом я пошел в школу, она стала для меня настоящим спасением, там я мог быть самим собой, не сдерживаясь и не пытаясь быть хорошим… Приходя домой, я безукоризненно учил уроки, а после подвергался ее пыткам. Она действительно ненавидела меня и вымещала свою злобу за мое рождение. А потом ее уволили… и она перестала ходить на работу... Чуть раньше родителям стали жаловаться на мое агрессивное поведение, я думал мать убьет меня за то, что ей приходится краснеть из-за меня. Но вместо этого я увидел подобие улыбки, словно бы она одобряла мое поведение.

Я стал замечать, что ненавижу всех людей, что меня окружали. Все их улыбки, дружелюбие – вызывало во мне злобу и желание переложить свою боль на их плечи. Я ненавидел своего отца, который был настолько занят, что не замечал, что творится у него под носом. Их смерть стала для меня своего рода освобождением, поэтому особо я не горевал.

– Но раньше ты говорил, что чувствовал вину за их смерть. – вдруг сказала я, вспомнив, что раньше он говорил мне.

– Анетт, я солгал тебе… Раньше мне приходилось много врать, чтобы добиться чего-то. – было неприятно это слышать, но я задала свой следующий вопрос:

– Но почему она ненавидела тебя?

– Она была больна… у нее было такое же психическое расстройство, как и у меня. Спустя много лет я нашел заключение психиатра. – грустно улыбнулся Амит. – Она умело играла свою роль – строя из себя невинную овечку. Никто даже предположить не мог, что скрывалось в душе матери, только психиатр знал о ее состоянии.

Со временем я понял, что смерть матери не избавила меня от мизантропии. Люди вызывали во мне брезгливость, омерзение и презрение. С годами я стал скрывать эту свою особенность и научился играть роль нормального человека, маскируя ненависть под маской дружелюбия. Но ты стала исключением для меня. Ты – мое все, Анетт. Я не смогу жить без тебя. – Амит протянул свою ладонь к моему лицу.

– Ты пытался найти ее психиатра?

– Нет. Да и что бы это дало? Мне уже известно о ее болезни. -он выдохнул. – В любом случае сейчас это не имеет никакого значения. Моя мать в прошлом…

– Нет! Твоя мать не в прошлом! Она все еще влияет на твою жизнь и не дает нормально жить. А как же Нарин? Что ты чувствуешь к ней?

– Тебе не понравится мой ответ. – коротко усмехнулся он.

– И все же.

– Она слишком похожа на мою мать. Мой мозг не может их отделить, словно они одно целое. Я понимаю, что мама и Нарин разные люди, но когда смотрю на дочку, то вижуееи воспоминания отбрасывают меня в прошлое… – слова Амита повергли меня в шок. Я не знала, что сказать, как поступить. Нарин и Амит страдали друг из-за друга. Нарин – потому что папа перестал уделять ей время, Амит – потому что не может находиться с ней рядом. Что делать? Я не могла даже представить.

– Амит, то, что ты ощущаешь Нарин и маму одним целым – ненормально. Нужно обратиться к специалистам, чтобы они перепрограммировали твои мозги думать иначе.

– Психотерапия – замечательная вещь, Анетт, но мне не слишком помогла.

– Значит, нужно найти что-то другое. Мне больно смотреть на страдания дочки. Она любит тебя и хочет, чтобы папа был с ней рядом. Я очень переживаю за Нарин, сначала от нее отвернулся Эван – теперь ты, это слишком для маленькой девочки.

– Не волнуйся, Анетт. Все мысли Эвана только о ней. Немного помучает и вернется к ней. – Амит широко улыбнулся, блаженно прикрыв глаза. – Он такой же, как и я, ловко попался в ее сети.

– Что ты имеешь в виду? – удивленно спросила я. – Эван и Нарин еще дети, к тому же брат и сестра, их даже грешно сравнивать с нами. – Амит медленно засмеялся, какой-то своей мысли, но все же уклончиво ответил.

– Кто знает, Анетт, какая судьба ждет их впереди. Но уже сейчас я вижу его насквозь. – меня прошибло от осознания, что Амит знает больше, чем говорит и это что-то лежало на поверхности, стоило глубже копнуть, задуматься, но у меня не хватало смелости сделать это.

– Я надеюсь, что ты прав и Эван в скором времени перестанет издеваться над Нарин и простит ее.

– Поверь мне, это случится очень скоро. – повисло молчание, после которого я вновь заговорила об отношениях с дочерью.

– Амит, я понимаю, что Нарин напоминает тебе твою мать, но, пожалуйста, не отталкивай ее. Нарин неона,твоя мать мертва, а ребенку ты делаешь больно своим безразличием.

– Я понял, Анетт. Постараюсь исправиться. – я мягко улыбнулась. все-таки показать характер иногда – отличная идея, хоть какая-то завеса из тайн приоткрылась. – Между нами все хорошо? – с надеждой спросил Амит, вглядываясь в глубины моих глаз.

– Хотя у меня еще много вопросов к тебе, я рада, что услышала хоть на один вопрос ответ.

Коротко улыбнувшись, я встала с постели и пошла в ванную комнату принять душ. Почти сразу Амит присоединился ко мне и, хотя у меня остались к нему вопросы, разговор положительно сказался на наших отношениях. Мне было очень жаль Амита. Он был прав, жестокое отношение матери не могло не оставить на нем негативного следа. Как следствие Амит превратился в мизантропа, едва терпящего людей, но постоянно мирящегося с их присутствием в жизни. Все-таки какие душевные страдания он носил в себе все это время.

Амит оказался прав, вскоре Эван и Нарин помирились. Случилось это поздним вечером, когда я поднималась по лестнице к себе в спальню, чтобы лечь спать. Дети должны были уже спать, но внезапно я заметила Эвана крадущегося по коридору к комнате Нарин. Эван меня не заметил, поэтому я бесшумно последовала за ним. Тихо приоткрыв дверь комнаты Нарин, Эван незаметно проскользнул в нее. На цыпочках он подошел к кровати и склонился над ней. Нарин боялась темноты, поэтому ночник всегда горел в ее спальне. Я стояла у темной двери, наблюдая за действиями Эвана, полностью оставаясь незамеченной. Какое-то время он просто смотрел на нее, потом его ладонь опустилась на щеку сестры и погладила ее. В его взгляде было столько любви, трепета, что на мгновение я будто бы увидела Амита в моменты особой близости с ним. Отогнав тревожные мысли, которые начали закрадываться в мою голову, я продолжила наблюдать за детьми. Потревоженная неожиданной лаской, Нарин в удивлении открыла глаза, увидев ночного гостя.

– Эван?

– Ш-ш, Рина… – он накрыл пальцами маленькие губы девочки. – Я долго думал, что скажу тебе, когда встречусь с тобой. Мне столько хотелось тебе сказать, но увидев твое лицо – я позабыл слова.

– Эван, я так рада, что ты пришел. – она крепко обняла его за шею.

– Нарин, ты самый дорогой для меня человек. Хотя ты и сделала мне очень больно – я прощаю твое предательство. Я так тосковал по тебе все это время. – Эван сгреб сестру в свои объятия и зарылся носом в складки ее шеи.

– А как же близняшки? – шепотом спросила девочка, отстраняя Эвана так, чтобы видеть его глаза.

– Брось, они и в подметки тебе не годятся. Каждый раз находясь с ними, я думал только о тебе. Признаться, я знал, что эта дружба причинит тебе боль и стал с ними общаться только для того, чтобы ты поняла как это больно, когда выбирают кого-то вместо тебя. Тебе ведь было больно, Нарин? – с мрачным превосходством поинтересовался он.

– О, Эван. Какой же ты жестокий… – простонала девочка. – конечно же мне было больно.

– Я рад. – в его голосе удовлетворение вперемешку с нежностью. – Теперь ты знаешь, что будет, если вновь предашь меня, я уйду… но в следующий раз окончательно. – манипуляция, причем очень профессионально обставленная. Разумеется, он никуда не уйдет, но Нарин этого не знала и верила каждому слову брата. От услышанных слов девочка вздрогнула всем телом, воочию представляя, как Эван вновь покидает ее. В тот момент Нарин приняла решение во чтобы то не стало ставить Эвана превыше всех.

– Нет, Эван. Я больше никогда так не поступлю. Ты всегда будешь на первом месте. – лицо Эвана просияло, и он вновь обнял Нарин. Сняв с себя одежду, Эван скользнул под одеяло к Нарин. – сегодня я буду спать с тобой. Со мной можешь не бояться темноты. – и он потянулся, чтобы выключить ночник.

– Это так, мне никогда не страшно, когда ты рядом. – комната погрузилась во мрак и я поспешила незаметно уйти.

Мрачные коридоры дома были словно окутаны тьмой, которая чувствовалась повсюду. Я не могла объяснить это чувство, но оно словно уродливый паук оплетал все стены, заражая своей тьмой все вокруг. Особенно сильно я ощущала это, когда рядом находился Амит. Это чувство усиливалось, стоило ему начать увиливать от вопросов, которые все еще роились в моей голове.

Раньше я ощущала этот дом своей крепостью, в которой уютно и спокойно. Но теперь он перестал быть моим пристанищем, обителью. Впредь, я чувствовала его совсем иначе, словно тюрьму, в которой творилось что-то неладное.

Шел двенадцатый час ночи, наша спальня пустовала. Амит сказал, что задержится на работе, но я не верила ему. Что-то было в его жизни, что заставляло почти ежедневно задерживаться неизвестно где, и приходить домой глубокой ночью. Внезапно я подумала, что у него появилась любовница, этим можно было объяснить его задержки на работе… Мысли о любовнице причинили мне боль, хотя у нас не все было гладко – все же, он был моим мужчиной и делить его я не собиралась. Меня раздражала такая кардинальная смена отношений, дом давил, эти бесконечные вопросы, я вдруг поймала себя на мысли, что возможная любовница могла переключить внимание Амита на себя и он оставил бы меня в покое. Нет, все-таки я сомневалась в ее наличии. Амит по отношении ко мне не изменился, все такой же трепетный и страстный, желающий меня каждую ночь. Вряд ли имея любовницу и возвращаясь от нее – он набрасывался бы на меня с ненасытной похотью.

Той ночью мне не спалось. Я ворочалась с одного бока на другой. Внезапный стук входной двери известил о приходе Амита домой. Почти два ночи. Тихо спустившись по лестнице, я вошла в чуть приоткрытую ванную и замерла от ужаса. Мой Амит лихорадочно смывал с рук кровь. Его одежда была в крови, кое-где порвана, волосы растрепаны, а глаза горели безумным блеском. Он взглянул на себя в зеркало и хищно улыбнулся отражению, а потом его взгляд вцепился в меня и до него наконец дошло, что я наблюдала за ним. К тому моменту он уже смыл с рук кровь, но ее запах пропитал эти стены, заставляя задыхаться от удушливого запаха смерти.

– Ты почему не спишь так поздно? – он сделал вид, что ничего необычного не произошло. Он надеялся, что я не видела руки по локоть, измазанных кровью.

– М-мне не спалось. – мой голос дрожал от страха, я поняла, что увидела что-то ужасное, но боялась даже представить, что все это значит.

– Ты не хорошо выглядишь, тебе плохо? – он подскочил ко мне, сжав мои плечи в ладонях.

Я поспешно убрала его руки от себя. Брезгливо поморщившись, я вспомнила кровь, что была на них.

– Не трогай меня. Убери руки.

– Анетт? Что случилось? – невинно спросил Амит.

– Я видела твои руки. Они все были в крови. И твой взгляд, твоя улыбка… – вспомнив увиденное – я передернулась всем телом, ощущая брезгливость и страх перед стоящим возлюбленным.

– Мы были на охоте, Анетт. Коллеги предложили поехать в лес поохотиться. Это кровь оленя. Не более. – с улыбкой ответил Амит так, словно бы пояснял что-то глупому наивному ребенку.

– Охота? Кровь оленя? – он быстро закивал головой, а я была слишком трусливой, чтобы копать вглубь, выискивая правду. Да и как я могла злить Амита, когда наверху спали дети. Я не должна провоцировать его, пока они не будут в безопасности. Даже если все сказанное Амитом ложь, и он действительно скрывал что-то ужасное. – Я уж было подумала, что ты убил человека. – нервно выдохнула я, следя за его реакцией. Он был очень спокоен и весел, словно сама ситуация его забавляла. Да и как тут не забавляться, если я верила всему, чтобы он не говорил. Амиту всегда удавалось обвести меня вокруг пальца, не вызывая подозрений. Вот и сейчас, он смотрел на меня, улыбался, и думал, что ему вновь удалось меня обмануть. Но это не так. Дремавшая до сего момента интуиция говорила мне о том, что за добродушной улыбкой Амита – скрывалась опасность. Что-то животное, дикое и ужасное, то что сулило смерть каждому, кто встанет на его пути.