Текст книги "Шантажисты"

Автор книги: Дональд Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Глава 7

Как я уже говорил, все оказалось убийственно простым. Вернее, оказалось бы, если бы я принял к сведению весьма разумные замечания Мака относительно того, что мы отнюдь не гуманитарная и благотворительная организация, и действовал соответствующим образом. Но поскольку я выбрал самый трудный способ выполнения простейшей работы, то очнулся – точнее говоря, я и раньше несколько раз приходил в себя, но все покрывал туман – в больничной кровати со страшной головной болью. Рядом с моей кроватью восседали две совершенно одинаковые маленькие блондинки в одинаковых белых брючных костюмах. Потребовалось некоторое время и значительное напряжение, чтобы заставить их слиться в одну.

– Ох, вы очнулись, – проговорила она, заметив, что я открыл глаза. – Слава Богу!

– Кто вы? – прошептал я. Наверное, я мог бы говорить и погромче, но при теперешнем состоянии моей головы предпочел не рисковать.

– Вы меня не помните? В саду гостиницы... Я облизал губы.

– Точно, вы блондинка с дешевым фотоаппаратом и дорогим велосипедом. Хоть письма посылай на такой адрес: блондинке с дешевым фотоаппаратом и дорогим велосипедом.

Девушка быстро рассмеялась. Улыбка делала ее достаточно привлекательной, но я бы предпочел, чтобы она поубавила громкости.

– Велосипед я взяла напрокат, – пояснила она. – Меня зовут Лейси Роквелл, мистер Хелм. Полиция сказала мне, кто вы. Они разрешили мне подождать здесь. Я чувствую себя такой... такой виноватой. Мне хотелось убедиться, что вы в порядке. Как вы себя чувствуете?

– Превосходно, – ответил я. – Голову как будто раскололи на части... Лейси. Каково же полное имя? Девушка слегка пожала плечами.

– Я спрашивала об этом у родителей. Они сказали, что им показалось, что Лейси звучит довольно приятно... Мистер Хелм?

– Да?

– Этот человек. Я должна знать. Он... он и в самом деле пытался меня убить?

– А что говорит он сам? Что охотился на дроздов для пирога? Или ему удалось сбежать после того, как я отключился?

Выражение ее лица изменилось.

– Нет... он не сбежал, но боюсь, уже не сможет ничего рассказать. Когда вы бросили его, голова его ударилась о край фонтана и... В общем, мистер Хелм, он мертв.

Некоторое время я молчал. Приятно было узнать, что, несмотря на мои сентиментальные глупости, с заданием я управился. Но говорить об этом вслух я, естественно, не стал.

– Боже мой! – прошептал я. – Господи! Я совсем не хотел убивать этого бедолагу!

– Бедолагу? – неожиданно резко переспросила девушка. – Хорош бедолага! Вы забываете, что он, судя по всему, пытался убить меня и чуть было не застрелил вас – доктор говорит: дюйм в сторону, и вы были бы мертвы. Я не особенно кровожадный, человек, мистер Хелм, но все равно не могу назвать этого маленького мерзавца "бедолагой"! По-моему, он получил по заслугам! Когда вы закричали, я оглянулась и увидела, как он целится в меня из этого ужасного пистолета, а потом он повернулся к вам... – Она вздрогнула и замолчала. – Может, я веду себя как маленькая, но меня еще никогда не пытались убить. У меня это просто в голове не укладывается. Почему, мистер Хелм? Почему кто-то решил меня убить?

Я с трудом поспевал за всеми нюансами. Мой рассудок отказывался сосредотачиваться на ней, а может, меня подводили глаза, хотя не могу сказать, что смотреть на нее было неприятно. Есть нечто особенно привлекательное в девушках – особенно, если это маленькие блондинки – с чистой, гладкой и нежной кожей лица. Тем более, что у этой девушки хватило ума не прятать ее под слоем макияжа. Так что выглядела она весьма соблазнительно, да к тому же проявляла незаурядные актерские способности, мне оставалось только изумляться, для кого разыгрывается весь этот спектакль. Напрашивался единственный логичный ответ. Для меня.

Я еще раз облизал губы.

– Это что, еще один риторический вопрос, мисс Роквелл?

Девушка быстро нахмурилась.

– Что вы хотите этим сказать?

– Сначала вы спросили, действительно ли этот парень пытался вас убить, после чего рассказали, что смотрели прямо в дуло его пистолета. Этого оказалось недостаточно, чтобы разрешить ваши сомнения?

– Простите. – Она виновато улыбнулась. – Просто в это так трудно поверить, мистер Хелм. Никак не могу сжиться с этой мыслью. Мне, наверное, хотелось, чтобы вы еще раз подтвердили то, что я видела собственными глазами, и убедили, что мне это не приснилось.

Я проговорил:

– Так вот, у этого маленького человечка действительно было оружие – странного вида пистолет с телескопическим прицелом – я видел, как он собрал его, зарядил, навел на вас, взвел курок, если я не напутал с оружейной терминологией. Мне показалось, что ему не следует позволять сделать следующий шаг: нажать на спуск. Да, мисс Роквелл, думаю, можно с полной уверенностью утверждать, что он замышлял именно убийство, а в качестве жертвы выбрал вас.

– Но я никогда не видела его раньше! С какой стати...

– Так вы вообще его не знаете? Девушка покачала головой.

– Мистер Хелм, мне позволили взглянуть на него, чтобы убедиться. Ощущение не из приятных. Но он мне совершенно незнаком. Именно это меня больше всего удивляет и пугает. Буду вам очень признательна, если вы хоть как-нибудь объясните все происшедшее.

– Откуда мне знать? Я тоже знаю его не больше, чем вас... В чем дело?

– Но вы должны были знать его! В противном случае, почему... – Она замолчала.

Это заставило меня нахмуриться. Мышление давалось мне с трудом, но я уже понял, что без него не обойтись.

– Что вы имеете в виду? – спросил я. – Почему это я должен его знать? Я вообще не знаю в Нассау никого, за исключением разве что водителя такси, которому остался должен несколько баксов за незаконченную экскурсию. Да и то не могу припомнить, как его звали. Поль, Майк, Стив или что-то в этом роде. Я всего лишь увидел, как некий неприятный тип целится в красивую девушку, а поскольку в душе я идеалист, то решил, что ему нужно помешать. – Я осторожно прикоснулся к забинтованной голове. – Может, это научит меня в следующий раз быть умнее и не лезть в чужие дела.

– Я вовсе не хочу выглядеть неблагодарной или... недоверчивой, – быстро проговорила она. – Конечно, я чрезвычайно признательна за то, что вы для меня сделали. Просто пытаюсь понять... если вы не знали мистера Меншека, кажется так назвала его полиция, то почему вы прятались рядом с ним в кустах? Или... или вы следили за мной?

Некоторое время я молча смотрел на нее. Потом, опять же потому, что понял, что без этого не обойтись, откинул голову и громко расхохотался. После чего резко замолчал и стал ждать, пока отхлынет ослепительная боль.

– Не смешите меня, Лейси Роквелл. Мне больно смеяться, – прошептал я, когда вновь обрел способность говорить.

– Но...

Я прервал ее:

– Послушай, малышка, я разъезжал по городу в этом такси и любовался достопримечательностями. Утром я позавтракал у себя в номере, в гостинице, и выпил огромную чашку кофе. Водитель собирался показать мне еще какие-то места, и я согласился – пусть уж отрабатывает мои деньги – но в здешних краях не так-то просто найти некоторые удобства... Вот я и попросил парня высадить меня там, где кусты казались особенно густыми и подождать за воротами. Понятно? Естественно, что в данном случае мне не слишком хотелось, чтобы меня увидели. Поэтому, когда я услышал чьи-то шаги, то запрятался чуть дальше в эти заросли в надежде, что он уйдет, но он не уходил. Когда я увидел, что он собирается сделать, то пришел к выводу, что как добропорядочный гражданин обязан оторваться от первого-занятия, застегнуть "молнию" и попытаться его остановить... – Я пристально посмотрел на нее. – В чем дело, мисс Роквелл? Вы покраснели!

Она и в самом деле покраснела, для чего ее чувствительная кожа подходила как нельзя лучше. Прежде чем она успела заговорить, дверь распахнулась, и палату заполнили официальные лица всех чинов и рангов, как в форме, так и в штатском. Возглавляли процессию грузный темнокожий мужчина с короткими седыми волосами и высокомерным выражением на лице и значительно уступающий ему в возрасте симпатичный белый мужчина. Оба были одеты в гражданские костюмы, но позади теснились полицейские.

Молодой человек обратился к девушке, которая поднялась им навстречу.

– Превосходно. Мы все записали на пленку. Благодарю вас за помощь, мисс Роквелл. Теперь вы можете идти.

Девушка направилась к двери, не оглядываясь на меня. Я окликнул ее:

– Мисс Роквелл.

Она остановилась, но на меня по-прежнему не глядела. Я продолжал:

– Вы меня удивляете, мисс Роквелл. Оказывается, вы просто маленькая грязная тварь. В следующий раз, когда я увижу, что кто-то пытается вас убить, я помогу ему прицелиться.

– Успокойтесь, успокойтесь. – Голос принадлежал высокомерному чернокожему господину. – Мисс Роквелл просто выполняла наши указания, мистер Хелм. Вы должны быть ей признательны. Она отвела или помогла вам отвести от себя всяческие подозрения.

– Подозрения в чем? – спросил я. – В том, что я спас ее грязную маленькую жизнь? Теперь-то я понимаю, что сделал это зря, но откуда мне было знать заранее?

– Мистер Хелм, пожалуйста! – На этот раз отозвался белый, более молодой мужчина. Он повернулся к девушке. – Идите, мисс Роквелл. Пожалуйста, не уезжайте из города и не меняйте гостиницу, не предупредив нас. – Когда мисс Роквелл исчезла за дверью, он обратил свое внимание на меня. – Детектив инспектор Кроуфорд имеет в виду, что в случае смерти человека всегда возникают определенные вопросы, даже если этот человек и сам был профессиональным убийцей...

Я позволил своим глазам изумленно расшириться.

– Боже мой! Профессиональный убийца? В какую же историю я влип? Он заколебался.

– Нам удалось выяснить весьма интересные вещи о покойном мистере Меншеке. Это достаточно известная фигура международного уровня. Какие-то причины вынудили неких людей срочно избавиться от этой самой маленькой девушки точно так же, как некогда они избавились от Троцкого. Во всяком случае, они наняли для этой работы очень дорогого специалиста. У мистера Меншека длинный и весьма впечатляющий послужной список. Вам это следует знать на случай возможных осложнений.

Я скривился.

– Огромное вам спасибо! Другими словами, вы хотите сказать, что я проломил башку высококлассному коммунистическому снайперу или ликвидатору, или устранителю, или как там их называют в кино, и кому-то это может серьезно не понравиться?

Он осторожно произнес:

– Это достаточно маловероятно, сэр. Но все-таки, думаю, вам не следует забывать о подобной возможности.

– Ну, вы меня совсем утешили, – хмуро заметил я. – А как к этому относитесь вы со своими друзьями и вездесущими микрофонами? Вам это тоже не нравится?

– Нет, нет, – возразил он. – Что вы, мистер Хелм. Мы весьма довольны. Нам вы оказали серьезную услугу – нам здесь вовсе ни к чему все эти истории с покушениями, не правда ли, инспектор? Если бы еще несколько таких, как вы, храбрецов засучили рукава и избавили нас еще от нескольких мерзавцев вроде Меншека, мир стал бы намного лучше. Нам просто следовало убедиться, что мы действительно имеем дело со случайным прохожим, который действовал исключительно из благородных побуждений...

История, как всегда, сработала. Я, конечно, не принял всех его излияний за чистую монету – даже с пробитой головой я умею улавливать иронию – но он дал ясно понять, что пока принимается игра на предложенных мной условиях. Достаточно не побояться унизить свое достоинство и сознаться в неком, слегка дискредитирующем тебя, поступке, как, например, прогулка с определенной целью в кусты городского парка, и тебе сойдет с рук все, что угодно, даже убийство.

Спустя какое-то время все они ушли, и я уснул. Неожиданно настало утро. Голова у меня прояснилась настолько, чтобы принять участие в стандартной процедуре с участием докторов и медсестер. Здесь, как и повсюду, преобладали черные лица, правда, теперь на фоне белых халатов. Я получил завтрак, который не отличался особым вкусом, а может, это мой рот не слишком различал вкус. Чуть погодя дверь осторожно приоткрылась и в образовавшуюся щель проскользнула все та же маленькая блондинка. На ней было наглаженное короткое белое платье, на которое ниспадали тщательно причесанные светлые волосы. Этим утром она явно задалась целью произвести на кого-то положительное впечатление. Предположительно, объектом приложения ее сил был я.

– Мистер Хелм...

– Оставьте меня в покое, – оборвал я.

– Но...

Я протянул руку и нажал кнопку звонка. Персонал сработал отлично. Почти в то же мгновение на пороге появилась черная медсестра – во всяком случае, я предположил, что это медсестра, поскольку не слишком разбирался в рангах местного персонала – которая поинтересовалась, что мне нужно.

– Будьте так любезны, – обратился я к ней, – выгоните из палаты эту пташку. Она мешает выздоровлению пациента.

Лейси Роквелл вышла с укоризненным выражением на лице. По привлекательности она ничуть не уступала Эстер Банни, и я отнюдь не хотел расстаться с ней навсегда, но, думаю, это мне и не грозило. Я продолжал лежать, всматриваясь в потолок, и наконец в дверях появился Фред с достаточно безразличным выражением на лице.

– Простите за беспокойство, сэр, но мне разрешили к вам зайти.

– А, вы тот водитель, который... Конечно, я ведь так и не расплатился с вами. Кажется, мой бумажник лежит в ящике стола. Достаньте его, пожалуйста... – Когда он подошел поближе, я тихо произнес: – Осторожно, палата прослушивается.

Фред покачал головой.

– Уже нет. Они убрали аппаратуру прошлой ночью, мистер Хелм. Они удовлетворены.

– Возможно, – сказал я. – Этот белый, который приходил с инспектором Кроуфордом, знает больше, чем говорит. Вы о нем что-нибудь знаете?

– Пока немного, – ответил Фред. – Он не местный. Насколько нам известно, приехал из Лондона. Специалист, но какого рода? Назвался Пендлитоном, Рамсеем Пендлитоном. Пользуется полной поддержкой местных властей, что весьма примечательно. При теперешнем состоянии отношений с Британией, тамошних чиновников редко встречают с распростертыми объятиями. – Фред заколебался. – Это был смелый поступок, мистер Хелм: управиться с Минском голыми руками.

Я посмотрел на него с удивлением, к которому, возможно, примешивалось некоторое разочарование. Храбрость интересует только любителей, а я не люблю, когда мне помогают любители.

– В пушке этого парня был всего один заряд, – сказал я. – Весил он сто тридцать фунтов. Я же переваливаю за двести, когда перестаю следить за собой. Мне должно быть стыдно, что такой малыш проделал мне дырку в голове. – Я сделал паузу, после чего продолжал: – Мог ли он связаться с кем-то в промежутке между тем, как вы встретили его в аэропорту и передали мне в гостинице?

– Если бы я видел, что он с кем-нибудь связался, я бы обязательно дал вам знать, мистер Хелм.

Голос Фреда прозвучал холодно. Я его обидел. Предполагалось, что он, как и все мы, не испытывает эмоции, но он, тем не менее, их испытывал. Я совсем забыл, что англичане немного помешаны на храбрости, а местные островитяне, хоть и борются сейчас за освобождение от колониального ярма, тем не менее с детства впитали в себя все ту же твердолобую традицию. Вдобавок я поставил под сомнение его компетентность как профессионала.

– Успокойся, амиго, – сказал я. – Ты не хуже меня знаешь, что существуют сигналы, которые просто невозможно заметить, если о них не предупрежден. Операция разрабатывалась заранее, потому как в противном случае он бы не успел ознакомиться с деталями и выйти на цель. Это сомнений не вызывает. Но по прибытии Минск должен был получить подтверждение, что за время его путешествия ничего не изменилось. Поэтому представляется вероятным, что некто в аэропорту, в гостинице или где-то по дороге дал ему окончательный зеленый свет. Возможно, это был ничем не примечательный прохожий, который высморкался в свой грязный платок. В этом случае нам не повезло. Однако скорее связным стал кто-то из людей, с которыми приходится иметь дело обычным туристам на предполагаемом пути его следования. Например, водитель такси...

– Я сам доставил его в гостиницу, – сухо заметил Фред.

Я улыбнулся.

– Значит, этот вариант можно исключить. А остальные? Кто переносил его багаж в аэропорту, прописывал его в гостинице, обслуживал в ресторане... Проклятие, может невероятно медленное обслуживание тоже своего рода сигнал, хотя здесь это, кажется, в порядке вещей. Ты оказал бы мне огромную услугу, если бы занялся проверкой всех этих вариантов.

Фред кивнул и немного расслабился.

– Вот и отлично, – сказал я. – А теперь, что вам удалось разузнать о девушке?

– Лейси Матильда Роквелл, двадцать четыре года, проживает в Уинтер Харбор, штат Мейн. Не замужем. Окончила Мейнский университет. Изучала океанографию в Воде Хоул – где это, понятия не имею. Эта маленькая дама – опытный аквалангист, яхтсмен, серфингист... короче, насколько нам известно, умеет обращаться со всем, что только встречается на воде и под водой.

Похоже, ко мне так и притягивало морских волчиц, не расстающихся со шкотами и фалами. Что ж, иногда и они могут пригодиться. Не исключено, что это как раз тот случай.

– И чем же она здесь занимается, океанографией? – поинтересовался я.

– Нет, сэр, – ответил Фред. – Она разыскивает человека по имени Харлан Энос Роквелл. Ему двадцать два года, и он приходится ей младшим братом. Кажется, начинающий мореплаватель-одиночка, следующий по стопам покойного сэра Френсиса Чичестера. У парня имелась двадцатичетырехфутовая яхта "Стар Трек", названная, по-видимому, в честь телесериала. Он приобрел каркас, отремонтировал его и подготовил для плавания в океане. Исчез в конце этого лета, когда направлялся в сторону Виргинских островов через Нортист Провиденс Ченнел... Вам это о чем-нибудь говорит?

– Нет, – ответил я. Ведь теперь начиналась следующая фаза операции – фаза Хазелтайна, она же фаза Загадочного треугольника – которая никоим образом не касалась Фреда и его команды. А может все-таки касалась?

Глава 8

– Мне пришлось выслушать некоторые замечания, Эрик, – сказал Мак. – Кое-кто в Вашингтоне обеспокоен. Эти люди напоминают, что тебе предписывалось собрать определенную информацию, прежде чем поставить заключительную точку. Они считают, что твои действия были, скажем, несколько необдуманными.

Я воспринял его слова как должное. Когда звонишь в Вашингтон, не приходится ожидать, что тебя станут обеспокоенно расспрашивать о состоянии твоего здоровья – даже если ты только что выписался из больницы – или поздравлять с успешным завершением трудной миссии. На подобное может рассчитывать разве что совсем уж наивный глупец.

Я скорчил рожу темнокожим прохожим, неспешно прогуливающимся мимо будки. Похоже, этим людям некуда было спешить. Изредка в толпе попадались и белые лица. Дабы избежать дискриминации, я скорчил рожу и одному из них. И все-таки, несмотря на привычную вашингтонскую нахлобучку, я чувствовал себя превосходно. Головная боль почти прошла, после чего Нассау стал казаться не таким уж паршивым городом. Люди выглядели приветливыми и дружелюбными, в небе ярко светило солнце. Может, сразу по приезде я просто пребывал в плохом настроении, вот и выискивал недостатки. Небольшое столкновение лицом к лицу со смертью как нельзя лучше помогает видеть мир исключительно в розовых тонах.

– Так точно, сэр, они были необдуманными, – согласился я. – Но теперь я перехожу к сбору информации.

– Каким образом? Минска похоронили вчера.

– Судя по всему, нам известно все, что Минск знал об этом деле: личность и местоположение цели в Нассау. Никакой дополнительной информации для выполнения его задания не требовалось, а потому он и не стал бы загружать ею свою голову. У меня есть вопрос, сэр.

– Да, Эрик?

– Каким образом нам стало известно о его предстоящем появлении в этом раю?

– Думается, разведка получила эти сведения через одного из своих заморских информаторов. Почему ты спрашиваешь?

– Мне это не по душе. Что-то здесь не сходится.

– Что ты имеешь в виду?

Единственным, что я мог ответить на этот вопрос, было:

– Не знаю, сэр, но все прошло слишком просто!

– В полученном мной медицинском отчете говорится, что ты всего на долю дюйма избежал смерти.

– Не забывайте, что у меня был приказ не мутить международных вод. Кроме того, я почувствовал, что должен спасти жизнь женщине. Не будь этих двух помех, я снял бы его как голубя с телеграфного провода. Подумать только, самого Павла Минска! Этот человек разгуливал открыто, как несмышленыш на первом задании. Поверьте мне, сэр, тут нечисто!

Последовала короткая пауза, после чего Мак сказал:

– Многие удачливые профессионалы утрачивают бдительность из-за чрезмерной уверенности в себе, Эрик. Некоторым даже случается возомнить себя пуленепробиваемыми, и они отчаянно бросаются навстречу заряженному оружию с голыми руками.

Я скорчил рожу телефонному аппарату и сказал:

– Так точно, сэр.

– Однако, возможно, ты и прав, – тем же тоном продолжал он. – Я постараюсь навести справки, но ничего не могу обещать. Наши коллеги не слишком склонны вести речь о собственных ошибках в излишней доверчивости. Тем более, что мы до сих пор не предоставили им обещанную информацию, а наиболее вероятный источник этой информации отправился в последний путь.

– Минск нам больше не нужен. Мы перестали нуждаться в нем в то самое мгновение, когда я увидел, куда он направил свою пушку.

– Не буду спорить. Но в его отсутствие нам понадобится мисс Лейси Матильда Роквелл.

Я с удовлетворением услышал из его уст подтверждение собственного, сделанного задним числом вывода, что с моей стороны было весьма разумно сохранить девушке жизнь, хоть в то время я об этом и не подозревал. Всегда удобнее иметь дело с живым, умеющим разговаривать объектом, нежели с мертвым, который этой способности лишен. Нам, или кому-то еще, понадобится узнать немало подробностей из жизни этой загадочной молодой женщины, ради которой Минск проделал столь долгий путь.

– Да, сэр, – сказал я.

– Судя по полученным мною отчетам, ты прилагаешь все силы к тому, чтобы разозлить и восстановить против себя эту молодую даму. Думаю, у тебя есть на то свои причины.

Интересно, связан ли критический отзыв Фреда о моей деятельности с тем, что я обидел его в больнице? Конечно, между местными работниками и заезжими специалистами, которым первые вынуждены помогать, всегда возникают определенные трения, поскольку людям свойственно полагать, что они и сами прекрасно управились бы с делом. Тем не менее, я бы предпочел, чтобы парень выяснил отношения со мной, а не бежал жаловаться в Вашингтон.

– Да, сэр, – сказал я. – Это связано с психологией.

– В самом деле?

– Я намерен, образно говоря, не позволить ей обрести почву под ногами. Если бы я простил ей эту историю с полицией, девушка ушла бы со спокойной совестью, и мне оказалось бы не так-то просто заново ее отыскать, не говоря уже о налаживании полезных взаимоотношений. Теперь же эта задача значительно упрощается. Она сама будет меня искать. До тех пор, пока я упорствую в непонимании ее мотивов, грубо и решительно пресекаю все ее попытки извиниться, она будет чувствовать себя обязанной загладить свою вину. Для чего меня придется убедить в том, что на самом деле она тонкая, чувствительная натура, а подставила меня местной полиции исключительно ради моего собственного блага. – Я проводил взглядом стройную чернокожую девушку в красных башмаках, коричневых носках и красных шортах. Она скрылась из виду прежде, чем я успел должным образом оценить верхнюю половину. Тем не менее, я пришел к выводу, что Нассау, несмотря на гостиничный сервис, место вполне приличное. Я продолжал: – Я был вынужден сделать небольшую передышку, сэр. По крайней мере, на время, пока голова перестанет гудеть, я смогу подняться с кровати и решить, что делать дальше – при условии, что вы скажете продолжать выполнение задания.

– Тут ты не ошибся. Мы взялись за это дело с определенными обязательствами и теперь должны попытаться их соблюдать. Как ты себя чувствуешь, Эрик?

С его стороны было весьма любезно наконец вспомнить и об этом.

– Отлично, сэр, – ответил я. – Врачи уверяют, что мозги совершенно не пострадали. Сейчас о случившемся напоминает только ворох бинтов на голове. – Во всяком случае, Минску повезло гораздо меньше, подумал я и продолжал: – Вам известно, что мисс Роквелл приехала на острова, чтобы найти брата, исчезнувшего в так называемом Бермудском треугольнике? Не было обнаружено ни обломков, ни спасательных жилетов, ни тел – вернее одного тела. Харлан Энос Роквелл путешествовал в одиночку. На двадцатичетырехфутовой яхте. Не слишком большая посудина для прогулок по океану, но встречаются и поменьше. Тем не менее, ему не повезло. Несколько недель назад он вышел из местной гавани и с тех пор о нем больше не слышали. Удивительно знакомая история, правда, сэр?

– Да, именно так я и подумал, – подтвердил Мак. – Это явно указывает на то, что история с Минском каким-то образом связана с делом Хазелтайна. Но вот, что настолько опасного могла обнаружить разыскивающая своего брата девушка, что Москва не поленилась прислать ради нее одного из своих лучших людей? – Он помолчал, после чего продолжал: – Боюсь, молодая дама и сама не знает ответа на этот вопрос.

– Тем не менее, существуют два вопроса, ответы на которые она должна знать, – сказал я. – Первый – почему, разыскивая брата, затерявшегося в восточной части Атлантического океана, она приезжает в Нассау, нанимает самолет и отправляется на поиски прямо в противоположном направлении, причем в некоторых местах заставляет пилота следовать на запад до самой Флориды.

– Да, я тоже обратил на это внимание, – сказал Мак.

– Второй вопрос – кто отправил ее на дерево в качестве мишени для Минска? У меня нет ни малейших сомнений, что она там кого-то ждала, но, по всей видимости, не подозревала, что парень прихватит с собой пушку. Полиция не видела, сколько времени она там провела, а я видел. В противном случае ей бы не удалось отделаться так легко. Если вам удается выяснить подробности намечавшейся встречи, возможно, появится зацепка, которая нас куда-нибудь приведет.

– Пожалуй, именно с этого тебе и стоит начать, – сказал Мак. – Дай мне знать, если что-нибудь прояснится.

– Разрешите вопрос, сэр.

– Да?

– Что нам известно о Фиппсе?

– Хазелтайн должен был сообщить тебе все относящиеся к деду сведения.

– Что он и сделал. Богатый подрядчик, женат на бывшей кинозвезде, имеет красавицу дочь, без ума от яхт.

– Тебя это не удовлетворяет?

– Ха-ха, – ответил я. – Не шутите, сэр. Мы говорим о серьезных вещах.

– И что же тебя не удовлетворяет?

– Недавно вы говорили, что получили указание перебросить на Багамы своих людей. Кроме них там околачивается по меньшей мере один британский агент, которого местные власти встречают как родного, несмотря на то, что острова поглощены борьбой с ненавистными цепями британской тирании. И все из-за какого-то исчезнувшего парнишки и пропавшего яхтсмена с западного побережья? – Я сделал паузу. Мак молчал. Я вновь заговорил: – Либо под маской этого Фиппса скрывается некая чрезвычайно важная особа, либо то же самое относится к Харлану Роквеллу, либо в дело замешан кто-то или что-то еще, о чем никто не склонен упоминать... Что вы сказали, сэр?

Мак ничего не говорил, просто издал какой-то неопределенный звук за тысячи миль отсюда. Наконец он заговорил:

– Это секретная информация, Эрик. Десять дней назад большая дизельная яхта, направлявшаяся из Пуэрто Рико в сторону Багамских островов, в назначенное время не вышла на связь. С тех пор о ней больше не слышали. Яхта называлась "Уэйфейрер" и принадлежала сэру Джеймсу Маркусу, который находился на борту. Сэр Джеймс – владелец нескольких английских газет. Он считается шестым или седьмым среди самых богатых людей на Британских островах. Как я уже сказал, сведения об этом держатся в строжайшем секрете, так что я не имею права ни с кем ими делиться. Разгласка повлечет за собой серьезные потрясения в деловом мире. Официально сэр Джеймс просто отдыхает, дабы поправить свое здоровье и не хочет, чтобы его беспокоили.

– Понятно, сэр, – сказал я. – Жаль, что нас, местных пешек, не считают нужным информировать о столь незначительных подробностях. Полагаю, что не было принято ни сигнала СОС, ни каких-либо других сообщений об опасности.

– Нет, – подтвердил Мак, – и не было найдено никаких обломков. Поиски, естественно, продолжаются.

– По прошествии десяти дней вероятность того, что кому-то удастся что-то найти, не слишком велика, не правда ли? – Я скорчил рожу телефону. – Если бы не парнишка Роквелл, у которого, похоже, особых денег не водилось, можно было бы подумать, что кто-то собирает коллекцию миллионеров-мореплавателей. Ладно, если мне попадется затерявшийся газетный магнат, дам вам знать.

По возвращении в гостиницу меня охватило уже привычное чувство затерянности в толпе чернокожих туристов, которые неустанно атаковали местный персонал. Я с трудом пробрался сквозь заполненный людьми, ярко освещенный холл и зашел в темный и почти пустой бар, испытывая потребность выполоскать изо рта привкус больницы. Пока я потягивал довольно приличный мартини, рядом сел мужчина и заказал виски. Получив свой заказ, он задумчиво пригубил напиток и заговорил, не глядя в мою сторону:

– "Томпсон-Сентер Контендер", – сказал он. – Однозарядный, прерывистого действия. Калибр Винчестер 0, 256 – довольно редкая штука. Скорость на вылете – два-восемъ-ноль-ноль, энергия на вылете – один-ноль-четыре-ноль. Солидные показатели для пистолетной пули, выше средних характеристик дальнобойного оружия. Думаю, вас это заинтересует.

– Спасибо, – сказал я. – Мне сразу показалось, что эта штуковина производит слишком много шума.

– Вот как? – удивился Рамсей Пендлитон. – Для случайного прохожего, который совершенно не разбирается в оружии, вы на удивление наблюдательны, мистер Хелм. – Последовала короткая пауза, затем он сказал: – Хочу перед вами извиниться.

Я посмотрел на него, но в баре было так темно, что мне не удалось разглядеть выражение его лица.

– За то, что подложили мне микрофон? – поинтересовался я.

– Нет, за то, что ошибся в вас.

– Я и не предполагал, что меня оценивают, не говоря уже об ошибках, – заметил я. – Когда это вы успели?

– Время у меня было, старина. Я знал о тебе все еще до того, как приехал сюда. Помнишь человека, которого ты оставил умирать в пещере, в Шотландии, несколько лет назад? Лесли Кроу-Бархем был моим очень близким другом, мистер Хелм.

У меня было что на это сказать. Когда я оставил его, упомянутый британский агент умирал и знал это. Пока он удерживал силы противника, мне предстояло выполнить определенное задание, и я его выполнил. Но я не видел причин оправдываться спустя столько лет.