Текст книги " На дальнем рубеже (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Золотухин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

– Я триста первый. Сбиты семь бандитов, – начал Дмитрий, проглядывая появившийся на стекле его шлема компьютерный анализ боя. – С нашей стороны сбиты тридцать четвертый и тридцать девятый. Тридцать четвертый успешно выпрыгнул, тридцать девятый погиб.

– Высылаю спасателей. Возвращайтесь на базу, – приказал Звягинцев и отключился.

Направляясь обратно в Таллиевань, Дмитрий решил блеснуть и провел свою эскадрилью почти вплотную к 'Томасу Мору'.

Малый лайнер напоминал роскошный отель, с огромными ярко светящимися обзорными иллюминаторами. Два мощных двигателя были вынесены в стороны от корпуса на пилонах.

Глядя на сверкающий лайнер, Дмитрий усмехнулся. 'Пилоты 'н-ского' авиакрыла летят на войну в роскошных условиях, – подумал он. – Нечего, война быстро снимет с них лоск'.

Сам он сегодня впервые побывал в реальном бою, впервые потерял товарища. Боль от гибели соратника не позволяла ему радоваться победе. На убитых мятежников Дмитрий жалость не тратил.

Истребители вышли на орбиту Дальней, и Дмитрий развернул свой 'Мистраль' кормой вперед, готовясь дать тормозной импульс. Пора было возвращаться домой.

37.

8 августа 2767 г. Система Дальняя.

Генерал ВКС Альянса Корнелиус Ванслиперкин наблюдал на экране радара за развернувшимся сражением между авиацией Альянса и военными кораблями Империи. Десять эскадрилий 'Мистралей' прорвались через заградительный огонь эсминцев, обрушились на вспомогательные крейсера и уничтожили все десять кораблей. Бой занял каких-то пятнадцать минут. Уцелевшие земные эсминцы, набрав максимальное ускорение, ушли в гиперпространство.

– Отзывайте истребители, – приказал генерал начальнику полетов. – И вышлите спасательные катера. Скольких мы потеряли?

– Восемь москитов и четырех пилотов, – ответил стоявший рядом с командующим бригадный генерал.

– Плюс пятнадцать машин и столько же пилотов из авиагруппы 'Демократии', – мрачно заметил Ванслиперкин. – И это только в одной стычке! Что же будет, когда мы атакуем Дальнюю всем флотом, гражданин бригадный генерал?

– Я предупреждал, что уровень подготовки наших пилотов уступает имперским стандартам, – ответил командующий авиацией.

– Я помню, – пожал плечами Ванслиперкин. – Но не прими мы программу ускоренной подготовки пилотов, мы бы сейчас вовсе не имели истребительного прикрытия.

– Вы считаете, что имперская авиация способно сорвать наше вторжение? – спросил вошедший в рубку высокий мужчина в штатском.

Корнелиус недовольно посмотрел на гражданина Саймана Уайта, назначенного губернатором еще не завоеванной Дальней. Он в очередной раз подавил желанье запереть Уайта в его каюте и держать там, пока гражданину губернатору не нужно будет приступать к своим обязанностям.

– Нет, не сорвет, но потери мы понесем, – ответил генерал. – Но нас это не остановит.

Подойдя к штурману, он потребовал рассчитать курс на соединение с транспортной эскадрой. Ознакомившись с результатами расчетов, он повернулся к Уайту.

– Итак, гражданин губернатор, через сутки мы встретимся с 'Демократией' и транспортной флотилией. Десятого августа – утром по местному времени – мы начнем атаку планеты. Орбитальная бомбардировка подавит их ПКО и перемешает с землей военные базы, так что десантникам Стоунволла останется только зачистка территории. Операция займет не более суток. Так что одиннадцатого августа вы сможете приступить к своим обязанностям, гражданин губернатор.

– Это будет отличным подарком нашему народу к годовщине великой Революции, – чопорно заявил Уайт. – Вынужден вам напомнить, что гражданка Монтгомери весьма заинтересована в захвате военной промышленности Дальней в неповрежденном состоянии. Бомбардировку Порт-Артура следует исключить.

– Разумеется, – пожал плечами Корнелиус. – А теперь прошу извинить меня, я должен быть на совещании с генералом Стоунволлом.

– Не стоит, – с поистине английской вежливостью сказал Уайт. – Я на него приглашен.

Поморщившись, генерал Ванслиперкин вышел из рубки. Сайман последовал за ним.

38.

8 августа 2767 г. Планета Дальняя, база Таллиевань.

– Личному составу 382 авиакрыла немедленно пройти в автобусы, – металлический голос диспетчера базы Таллиевань отвлек Валерию Шеннон от созерцания окрестностей летного поля.

Сейчас на Дальней была ранняя весна. На покрытом бурой прошлогодней травой Плато Космонавтов еще белели островки снега. Небольшие рощицы стояли без листвы.

Войдя в покрытый свежей краской защитного цвета автобус (наверно, недавно мобилизованный), Валерия села к окну, и устало откинулась на сиденье. Вскоре гравимобили поднялись над поверхностью и помчались на восток.

Спустившись по бетонному серпантину на Великую Равнину, колонна съехала с автострады на проселок и двинулась на север. Часа через два, после поворота на запад, автобусы выехали на обширную поляну в лиственном лесу и остановились.

По команде пилоты и техники авиакрыла покинули автобусы и построились прямо в поле. Здесь было существенно теплее, чем в Таллиевани; Валерия даже вспотела в своей теплой форменной куртке.

Пока командир авиакрыла произносил очередную речь, Валерия внимательно осматривала свое новое местожительство.

Аэродром находился прямо на лесной поляне, уже покрытой молодой ярко-зеленой травой. Штурмовики, напоминавшие древние докосмические вертолеты, лишенные, однако, воздушных винтов (их заменили антигравы) стояли, прикрытые маскировочными сетями. За аэродромом, под пологом леса, стояли также прикрытые маскировочными сетями аккуратные домики – казармы, штаб и мастерские.

Взгляд на деревья, покрытые, словно зеленым облаком, молодой листвой, трели птиц, радующихся весне (перекрывающие даже патриотическую речь отца-командира) настроили Валерию на лирический лад.

'Когда освобожусь, обязательно позвоню Диме Симонову, – подумала она. – Надеюсь, он по-прежнему служит в Таллиевани. Конечно, встретиться теперь, когда мы оба служим, нам будет трудно. Но мы встретимся. В конце концов, Дальняя – планета небольшая'.

А в это время гигантский крейсер Альянса 'Свобода' уже развернулся в сторону Дальней. Четыре ударных крейсера и восемь эсминцев восставших в четком строю следовали за флагманом.

ЧАСТЬ 3. ВЕЛИКАЯ ОСАДА

39.

8 августа 2767 г. Планета Дальняя, город Порт-Артур.

– Господин губернатор, вы в эфире.

Павел Симонов, законно избранный губернатор Имперской планеты Дальняя выпрямился в кресле, и начал говорить, глядя в камеру. Поверх камеры бежал заготовленный текст выступления, но Павел Петрович почти не смотрел в него. Еще в бытность в компании 'Садко' он невзлюбил начальников, читающих по бумажке мудреные (и почти всегда лишенные смысла) доклады.

– Граждане Дальней, – начал он. – Лютый враг угрожает нашей прекрасной планете. Вы знаете, что принесла власть Альянса вошедшим в него планетам: голод, нищету и массовый террор. Главари мятежников уже подсчитали контрибуцию с Дальней, уже назначили начальников концлагерей и расстрельные команды для нашего перевоспитания. Но у них ничего не получится. Пропаганда Альянса называет нас, жителей Дальней, 'клопами, сосущими народную кровь'. Вы все знаете, каким трудом нам досталось наше богатство. И всякий враг, посягнувший на нашу свободу и имущество, захлебнется собственной кровью.

Я не могу обещать вам легкой и спокойной жизни. Вам предстоят тяжелые испытания. Но от каждого из вас, от вашей дисциплины и мужества, зависит, сохраним ли мы нашу свободу и право на жизнь в одном государстве с матерью-Землей. Или станем рабами презирающих нас инопланетных фюреров.

Начиная с завтрашнего дня, на Дальней вводится чрезвычайное положение и режим светомаскировки. В связи с угрозой орбитальной бомбардировки крупных городов, объявляется частичная эвакуация населенья. В течение двенадцати часов с момента данного обращения, жители городов Порт-Артур, Новгород-Дальний, Муравьев, Ясноморск, Гагарин, Макаров и Жуков получат на личный комм разрешение либо запрет на эвакуацию для себя и для своих несовершеннолетних детей.

Граждане, получившие разрешение на эвакуацию, будут вывезены из городов в течение следующих суток. Сборные пункты будут указаны в отправленных сообщениях; о дальнейшем размещении эвакуированных позаботится государство. Граждане, не получившие никаких сообщений, могут также покинуть города, не создавая при этом беспорядка, но при этом они будут действовать на свой страх и риск. Помните, что всякая попытка покинуть место жительства вопреки запрету, будет считаться саботажем и караться принудительными работами. Помните также, что паника и мародерство будут пресекаться полицией с применением оружия.

Вздохнув, губернатор перешел к заключению.

– Некогда наши предки освоили эту планету, построив прекрасные города на диких землях. Я верю, что перед лицом тяжкого испытания, мы окажемся достойны отцов и дедов. Мы отстоим нашу свободу и не склонимся перед тиранией. Я верю в вас, граждане.

Выйдя из студии, Павел Петрович подошел к окну телецентра и некоторое время смотрел на сгущавшиеся вечерние сумерки. Сквозь полуоткрытое окно доносился обычный городской шум: в столице Дальней было все спокойно.

Зазвонил наручный комм. Павел Симонов включил связь и услышал голос жены:

– Я слышала твою речь, – начала Наталья. – Мне ждать сообщения? И что будет с детьми?

– Ты ведь сейчас на даче, – спросил Павел Петрович, и, получив утвердительный ответ, сказал:

– Лучше тебе там и оставаться. Никуда не уезжай. Дима – военный, он по-прежнему служит в Таллиевани, а Аня и так работает в лагере беженцев за городом. Эвакуировать ее никуда не нужно, тем более, что она живет с тобой на даче. Предупреди ее, однако, чтобы не ездила в город.

– А ты? Приедешь к нам?

– Боюсь, несколько дней мне придется пожить в Артуре, – проворчал губернатор (он не любил ночевать в своей официальн той резиденции). – Как только ситуация прояснится, приеду к вам. А пока будем созваниваться.

Прервав связь, Павел Петрович повернулся к своей помощнице Вальницкой и распорядился: – Возвращаемся в резиденцию.

40.

10 августа 2767 г. Планета Дальняя, база Таллиевань.

В командном бункере было тихо. Ничто не угрожало командующему обороной планеты, здесь, под многометровым слоем гранита. Но расслабляться господам офицерам не приходилось – решения, принятые здесь, в течение ближайших часов должны были решить судьбу Дальней.

Генерал Головин внимательно рассматривал схему построения повстанческого флота, приближавшегося к планете. Впереди шли восемь эсминцев и шесть ударных крейсеров, выстроившись наклоненной к поверхности Дальней 'боевой стеной'. Вторую 'боевую стену' образовывали тридцать два переделанных из транспортных судов вспомогательных крейсера. Такое построение обеспечивало прикрытие уязвимых вспомогательных крейсеров от имперских ракет планетарного базирования. Примерно в полумиллионе километров от боевых кораблей Альянса следовала транспортная флотилия: семьдесят три транспорта под охраной восьми эсминцев. После подавления ПКО Дальней она должна была высадить на планету экспедиционный корпус.

'Думают, что им предстоит легкая прогулка, – с ненавистью подумал генерал. – Погодите, вы еще не знаете, как здесь, на Дальней, принимают гостей'.

Головин проглотил чашку кофе, не почувствовав вкуса, глубоко вздохнул и успокоился.

– Господин генерал, через час мятежники выйдут на дистанцию ракетного удара, – прозвучал в комме голос начальника станции слежения.

– Понял, – ответил Головин. – Приготовьтесь к переключению на резервный канал. Помните, ваш основной радар будет одной из первых их целей.

Затем генерал связался с командиром 18 авиадивизии. – Поднимайте 108 авиакрыло, – приказал он. Пусть атакуют транспорты. 340 и 341 авиагруппы должны прикрыть наши войска от ударов с орбиты, 343 остается в резерве.

– Есть, – ответил комдив Белов.

Уменьшив масштаб изображения, так, что на экране появился глобус Дальней, Головин сосредоточил внимание на появляющихся над поверхностью зеленых значках имперских эскадрилий. Три авиагруппы 108 авиакрыла, девять эскадрилий, должны были облететь вокруг планеты, избегнув контактов с боевыми кораблями мятежников, и атаковать уязвимые транспорты. Еще шесть эскадрилий висели над полуостровом Землепроходцев, защищая имперские военные базы от атак из космоса.

– Господин генерал, мятежники подняли авиацию, – доложил начальник станции слежения. Шесть эскадрилий.

Шесть эскадрилий…. Это было слишком мало для массированного удара по поверхности планеты, но вполне достаточно для прикрытия кораблей Альянса от имперских атак. Это означало, что генерал Ванслиперкин (Головин, разумеется, знал, кто командует флотом вторжения) сделал ставку на ракетный обстрел поверхности. Поэтому имперский генерал приказал и командиру 18 авиадивизии, и командующему ПВО планеты сосредоточиться на борьбе с ракетами космос-поверхность.

Затем Головин связался с бригадным генералом Антониной Деменьтьевой, командиром 40 бригады ПКО. Именно ее тяжелые ракеты должны были нанести ответный удар по кораблям Альянса.

– Инициативу мы отдаем мятежникам, – сказал он. – Надо дать им возможность расстрелять ракеты по нашим ложным позициям. Вы имеете право открыть огонь только после их первого залпа. Сосредоточитесь на выбивании ударных крейсеров и эсминцев. Если вам удастся нарушить ордер ПРО, перенесите огонь на вспомогательные крейсера.

Когда лицо пожилой женщины исчезло с экрана, Головин откинулся на кресла и взял поданную адъютантом чашку кофе. Теперь ему осталось лишь ждать.

Час спустя мятежники дали первый ракетный залп. Защитники планеты встретили их достойно. Сотни зенитных ракет стартовали с замаскированных позиций, перехватчики 34 авиакрыла атаковали тяжелые ракеты мятежников в стратосфере.

Конечно, в бункере командующего не было слышно ни рева ракетных двигателей, ни грохота взрывов, но поступающая информация позволяла оценить нанесенный врагами ущерб.

Урон имперским силам повстанцы нанесли не слишком значительный: большая часть прорвавшихся ракет обрушилась на макеты ракетных позиций и неиспользуемую авиабазу в Новгороде-Дальнем. Впрочем, несколько реальных целей мятежники все же поразили: был разбит основной радар станции слежения, повреждено взлетное поле авиабазы Таллиевань, разбито несколько казарм (хорошо, что войска были выведены в поле!).

– Открыть огонь, – приказал Головин.

Одновременно во многих точках полуострова Землепроходцев и Ясных островов из бетонированных ракетных шахт стартовали десятки тяжелых ракет. Расчерчивая голубое небо белыми инверсными следами, ракеты мчались навстречу невидимому с поверхности планеты флоту вторжения. Битва за Дальнюю началась.

41.

10 августа 2767 г. Орбита планеты Дальняя.

Местное солнце всходило над Дальней, заливая кабину 'Мистраля' золотым светом. Под крылом истребителя пронесся терминатор, и пурпурно-синяя ночная поверхность сменилась зелено-голубой дневной.

В этот день в атаку шли все три авиагруппы 108 авиакрыла. Дмитрий Симонов бросил взгляд направо – на черном фоне космоса первая и вторая эскадрильи его 184 авиагруппы казались россыпью сверкающих капель.

– Говорит Орел, – напряженный голос полковника Звягинцева заставил Дмитрия собраться. Группе занять верхний эшелон.

Беспокоился полковник не зря. Комдив Белов потребовал от всех командиров авиагрупп лично возглавить группы во время сегодняшнего вылета. Так что пришлось господину полковнику оставить уютное штабное кресло и пересесть в кабину своей давно не поднимавшейся в небо боевой машины.

Дмитрий движением рычага поднял нос своего 'Мистраля'. В 'волшебном кристалле' уже мерцала цепь алых точек – транспортная флотилия Альянса. 184 авиагруппа обходила транспорты мятежников и корабли прикрытия 'сверху', оставляя их на растерзание своим товарищам из 183, чьи машины были вооружены тяжелыми противокорабельными ракетами.

– Поставить помехи, – приказал полковник.

Теперь даже с многокилометровой дистанции можно было различить серые прямоугольники транспортов и сверкающие копья эсминцев, неспешно плывущих над зелеными равнинами Северороссии. Несколько ракет, выпущенных с эсминцев, были сбиты с толку помехами и самоликвидировались.

– Говорит Орел, бандиты на одиннадцать часов, десять ниже. Всем приготовиться!

Голографический шлем Дмитрия Симонова уже выдавал красные значки истребителей мятежников, чуть выше носового обтекателя его 'Мистраля'. На взгляд, москитов повстанцев было не меньше шести десятков.

– 'Осы' к бою, – Дмитрий переключил оружейную систему на использование дальнобойных ракет.

'Мистрали' имперских москитных сил и повстанцев беззвучно сближались. Машины и оружие были одинаковыми; исход предстоящего боя должно было решить мастерство пилотов.

В наушниках зазвучал сигнал захвата цели. Дмитрий пустил 'Осу', и тут же резким рывком рычага изменил курс, пытаясь сорвать захват вражеских ракет. Удалось: звон, предупреждающий об облучении вражеским радаром, затих.

Дмитрий развернул 'Мистраль' навстречу врагу. Внезапно он увидел сверкающий треугольник боевой машины, с нарисованной голографическим шлемом алой меткой 'бандита'. Боевые навыки сработали раньше сознания: залпом двух лазерных пушек, установленных в корнях крыла, Симонов превратил истребитель врага в огненный шар. Через мгновение 'Мистраль' Дмитрия промчался через облако взрыва, и только теперь майор понял, что чудом избежал столкновения.

Строй имперских машин распался на отдельные пары, ведущие бой с такими же парами мятежников. Управлять боем стало невозможно: истребители маневрировали, пытаясь уйти от 'захвата' врага или самому поймать в прицел вражескую машину. Дмитрий вывел свою пару (ведомый – молодец! сумел за ним удержаться) в хвост паре мятежников. Залпом 'оводов' пара Симонова сбила обе вражеские машины.

Какой-то частью сознания Дмитрий отметил: бой идет успешно. Истребители повстанцев застряли в имперском заслоне, не в силах пробиться к ударным машинам, и последние могли безнаказанно отработать по транспортам.

Наконец (прошло около двадцати минут, но в хаосе космического боя трудно оценить время) истребители мятежников стали уходить из боя, уходя на высокую орбиту.

– Говорит Тигр, – приказ комбрига был передан всему авиакрылу. – Всем – ковер!

– Я Белый-29, – сказал Дмитрий. – Строимся и возвращаемся.

Построившись, эскадрилья майора Симонова взяла курс на базу Таллиевань. Десять машин из одиннадцати участвовавших в бою. Пилот одиннадцатой был, к счастью, жив и сейчас вращался в своем скафандре вокруг Дальней, дожидаясь эвакуации. За шесть сбитых машин Альянса – это была недорогая плата.

Уменьшив разрешение 'волшебного кристалла' Дмитрий оценил обстановку. Корабли мятежников – как боевые, так и транспортные – переходили на высокую орбиту, отказавшись от высадки десанта. Сколько их было уничтожено – понять было трудно, но радар отчетливо фиксировал 'хвосты' обломков на орбите.

Это была победа. Первая крупная победа имперских войск над повстанцами. Позднее Дмитрий узнает, что в этот день Альянс потерял один ударный крейсер, четыре эсминца, десять вспомогательных крейсеров, восемь транспортов, двадцать пять истребителей. И двадцать тысяч человек, отдавших жизнь за свою Революцию.

Когда под крылом симоновского 'Мистраля' заголубел длинный узкий залив Александра II, отделяющий полуостров Землепроходцев от Северороссии, истребители развернулись кормой вперед, выдали тормозной импульс, и вновь направили свои острые носы к планете. Вскоре яркая плазма закрыла фонарь кабины, и, пока 'Мистраль' не затормозил в атмосфере, управлять машиной приходилось 'вслепую', по приборам.

База Таллиевань сильно пострадала от бомбардировки; основная полоса была перерыта воронками и садиться пришлось на запасную. Голубое небо было иссечено бело-желтыми следами 'метеоров' – это в атмосфере Дальней сгорали обломки сбитых кораблей Альянса и тела мятежников.

42.

11 августа 2767 г. Орбита планеты Дальняя.

– Итак, граждане, анализ прошедшего сражения показал: единственной причиной поражения сил Альянса является предательство, – генерал ВКС Альянса Корнелиус Ванслиперкин откинулся в кресле, и мрачно оглядел тактический центр 'Свободы'.

'Разумеется, – мрачно подумал Сайман Уайт. – О том, что план удара по Дальней сводился к примитивной лобовой атаке, что о подготовке наших военных – от пилотов до капитанов кораблей – цензурно говорить вообще невозможно, генерал предпочел забыть. О каком предательстве можно говорить, если за каждый сбитый имперский 'Мистраль' мы расплачиваемся пятью (при том, что истребители у нас и имперцев одинаковые), если из десяти потерянных вспомогательных крейсеров два погибли вообще без участия имперцев – банально столкнулись. Приходится удивляться, как с таким-то командованием нас не отбросили к Новому Техасу!'

О том, что наступление было санкционировано самой президентом Монтгомери, Сайман на всякий случай предпочел не задумываться. Во избежание.

– Информация о численности и позициях ракетных установок ПКО, переданная нам Мариной Русановой, партийным лидером Дальней, оказалась полностью недостоверной. Не надейтесь отмолчаться, гражданин Уайт, парторганизации – ваша сфера ответственности. Поиск изменников в партийных рядах – ваша прямая обязанность.

– Поскольку встал вопрос о лояльности наших партийных товарищей на Дальней, я пригласил на заседание гражданина Рубина, ответственного за контакты с ячейками 'Сынов свободы' на планете, – сказал Уайт, хорошо знавший, когда нужно переложить ответственность на подчиненных. То, что Рубин некогда вытащил Саймана из лап полиции на Дальней, дела не меняло.

– Граждане, – начал крепкий наголо выбритый мужчина. – Информация, о которой шла речь, была подготовлена лично Мариной Русановой, и была передана в разведку Альянса через контрабандиста Валерия Сиднева, известного как Палыч. Лояльность Палыча, многократно оказывавшего Альянсу услуги, вне всяких сомнений, поэтому предательница – сама Русанова. Необходимо ликвидировать ее, заменив надежным и верным нам кадром.

'Не дай бог, Марина и впрямь пострадает, – добавил он мысленно. – Комиссар Климов расправится со мной так, что зверства контрразведки Альянса покажутся чайной церемонией'.

– Предлагаете послать рейнджеров? – спросил командующий десантным корпусом генерал Стоунволл. Недавно сформированная бригада рейнджеров Нового Техаса считалась элитой ВС Альянса. Генералу не терпелось испытать своих лучших бойцов в деле.

– В этом нет необходимости, – ответил Рубин. – Русанова не контролирует все каналы связи партячейки с Альянсом. Я намерен поручить ее ликвидацию надежному партийному товарищу. Если он справится – возглавит ячейку после Русановой.

– Действуйте, гражданин Рубин, – кивнул генерал Ванслиперкин. – А теперь, когда вопрос с предательством разрешен, перейдем к обсуждению военных планов.

Глотнув воды из стоящей на столе бутылки, генерал продолжил.

– Информация о позициях имперских ракет ПКО, полученная, так сказать, опытным путем, показала, что генерал Головин обеспечил прикрытие от атак из космоса полуострова Землепроходцев, Ясных островов и северо-восточного побережья Югороссии. Большая часть поверхности планеты при этом открыта для высадки десанта.

Нажатием нескольких клавиш на настольном пульте Ванслиперкин вывел голографическое изображение Дальней. Красным кругом над висящем над столом заседаний глобусе был показан район поверхности планеты, прикрытый имперскиой ПКО.

– Для успешной высадки экспедиционного корпуса и снабжения десанта с орбиты необходимо захватить космодромом или, по крайней мере, аэродром суборбитального транспорта, вне зоны действия имперских ПКО. Это космодромы Зеленогорск, Гагарин и Покров, а также аэродромы Алексеевск и Громов.

– Наиболее перспективным местом высадки является космодром Зеленогорск, – заговорил генерал Стоунволл. – Захватив космодром и город, мы сосредоточим весь экспедиционный корпус в долине реки Седой. В первых числах октября, когда перевалы Соломонвых гор отчистятся от снега, поведем наступление силами 6 и 7 корпусов на Троицк и полуостров Землепроходцев, а силами 8 корпуса – обеспечим левый фланг захватом Новгорода – Дальнего. Порт-Артур должен пасть к середине ноября, операция должна завершиться захватом полуострова Землепроходцев к концу ноября.

– Граждане, вы забыли экономический аспект нашей операции, – заметил Уайт. – Гражданка президент Монтгомери сказал ясно: нам нужны зерно и оборонная промышленность Дальней. Десант необходимо высадить в Гагарине, чтобы немедленно захватить югороссийский урожай зерновых этого года.

– Вы предлагаете нашим войскам форсировать океан, чтобы добраться до Порт-Артура, – резко возразил Стоунволл. – Это недопустимо замедлит операцию и может привести к поражению. Я говорю – нет.

– Вы намерены проигнорировать приказ президента? – жестко спросил Уайт. – Долго ли после этого вы останетесь в нынешней должности, гражданин генерал?

– Вас еще не избрали президентом, гражданин Уайт, – спокойно сказал генерал Ванслиперкин. – Гражданка Монтгомери выделила вам 30 территориальную дивизию. Можете использовать ее для захвата Гагарина. Главные силы экспедиционного корпуса высадятся в Зеленогорске и начнут наступление на Порт-Артур.

– Мне потребуется поддержка флота, – сказал Сайман Уайт.

Он уже сообразил, что перегнул палку. С 'летучего голландца' станется сделать его козлом отпущения за провал операции. И загонят бедного Саймана в пустыню… то есть в концлагерь в болотах Нового Техаса.

Генерал Ванслиперкин посмотрел на Уайта, как на вредное насекомое, словно раздумывая – сразу прихлопнуть паразита, или подождать немного?

– Вы получите поддержку флота, как только это станет возможно с оперативной точки зрения. На данный момент наша главная цель – Зеленогорск.

43.

12 августа 2767 г. Планета Дальняя, город Порт-Артур.

Отведя взгляд от экрана компьютера, Марина Русанова подошла к окну своего кабинета и посмотрела в окно. Над Порт-Артуром поднимались столбы черного дыма: сегодня мятежники в первый раз бомбили город, пытаясь разрушить военные заводы. Получалось это у них не очень: под огнем ПВО пилоты мятежников стремились как можно скорее освободиться от бомб и ракет, выкладывая их куда попало. Попадало в основном по жилым кварталам.

Марина думала над последним сообщением от Рубина. Кодовая фраза, означавшая, что она, Журналистка, раскрыта, ее не удивила: после провала позавчерашней атаки было бы просто удивительным обратное.

Она могла спокойно уйти на ближайшую конспиративную квартиру Госбезопасности. Но Марина не привыкла бросать дела на середине. Предложенный ей план не вызвал восторга у комиссара Климова, но все же был им поддержан.

При мысли о Владимире Марина почти против воли улыбнулась. Он ей нравился. Они давно не виделись, но Марина надеялась вскоре совершить с господином комиссаром еще одно 'злоупотребление служебным положением'.

Открылась дверь. Марина поставила кофе на подоконник и спокойно повернулся. На пороге стоял ее партийный товарищ Петр Чернов – худощавый, нескладный парень лет двадцати пяти. В руке он держал пистолет, нацеленный Марине в лоб.

– Насколько я понимаю, Рубин обвинил меня в измене, – начала разговор Марина, – и поручил тебе мою ликвидацию.

– Да, – кивнул побледневший Петр. – Это правда?

– Это правда, – спокойно сказал Марина. – Я передала разведке АНС заведомо ложную информацию об имперских войсках. Благодаря мне флот Альянса попал в мясорубку.

Рука Петра дрогнула, но выстрелить он так и не решился.

– Но зачем? – спросил он.

– Вот что Альянс принес нам, – Марина указал на дымы пожаров за окном. – Нравится? И мне нет. Я не хочу, чтобы Сыны свободы навели на Дальней свои порядки – с концлагерями и расстрелами за каждый чих, с нищетой и голодом. И я препятствую им по мере сил.

– Империя тоже не подарок, – с вызовом сказал Петр. – Ты ведь это хорошо знаешь.

-Знаю. Но такого террора, как на Новом Техасе, в Империи нет. Что-то я не помню у нас уничтожение изменников вместе с родственниками. Или лагеря смерти на болотах, в которых гибнут десятки тысяч людей.

Петр вздохнул и опустил пистолет. – И что же мне делать? – сказал он.

– У тебя есть выбор, – неторопливо ответила Марина. – Либо ты сейчас застрелишь меня, а через несколько дней будешь казнен – Госбезопасность позаботится об этом. Либо ты искупишь свою вину, послужив Империи.

Плечи гражданина Чернова поникли. Он сломался. Он был предан Русановой, и ее предательство ввергло Петра в состояние шока. При этом умирать за Альянс, бомбивший родной Порт-Артур, ему не очень-то хотелось (а что умереть придется – сомневаться не приходилось – Русанова наверняка сдала Госбезопасности все убежища их ячейки). Марина предложила не слишком достойный, но выход.

– Я согласен…искупить. Что я должен сделать? – спросил он.

44.

15 августа 2767 г. Планета Дальняя, база Таллиевань.

– Я Белый-29, – произнес Дмитрий Симонов в нашлемный микрофон. – Я подбит, правый двигатель отказал. Разрешите посадку!

– Белый-29, говорит Земля. Полоса занята. Садитесь на запасную полосу.

Заложив правый вираж, Дмитрий с трудом выровнял 'Мистраль', и направил свою машину на полосу, предназначенную для посадки шаттлов. Выпустив шасси, Дмитрий аккуратно посадил москит. Коснувшись бетона, машина помчалась по полосе, и вскоре остановилась.

Осмотрев приборы, майор Симонов удовлетворенно вздохнул: угрозы взрыва не было. Дмитрий откинул фонарь, поднял стекло шлема, подставив лицо теплому весеннему ветру, и некоторое время сидел, ожидая, когда к его 'Мистралю' подъедут машины аэродромных служб.

Собственно, помимо успешной посадки, гордиться Симонову было нечем: имперские истребители сегодня не выполнили приказ, не сумели прорваться к десантным шаттлам Альянса, обрушившихся на Зеленогорск. 184 авиагруппа потеряла четыре машины вместе с пилотами, завалив всего шесть истребителей Альянса. В числе погибших был командир группы полковник Звягинцев. Немного утешало то, что из шести вражеских машин две были сбиты майором Симоновым.

– Тигр вызывает Белого-29, тигр вызывает Белого-29, – голос комбрига Лукьянова оторвал Дмитрия от раздумий. – Немедленно явитесь в центр управления. Вы назначаетесь командиром 184 группы.

– Служу Императору, – без особого энтузиазма ответил Симонов.

К 'Мистралю' подъехал аэродромный транспортер. Дмитрий ступил на платформу, опустился вместе с ней и сказал технику: – В центр управления. Срочно!

45.

17 августа 2767 г. Планета Дальняя, аэродром Троицк.

– Господа офицеры, сегодня мы наносим удар по космодрому Зеленогорска, – подполковник Симонов оглядел собравшихся в бывшем конференц-зале бывшего гражданского аэровокзала пилотов. – Главную работу выполнят атмосферные штурмовики 382 авиакрыла, которых прикроют 183 и наша 184 авиагруппы. Цель – транспортные шаттлы и военные грузы, сложенные мятежниками прямо на поле аэродрома. Наша задача – прикрыть 830 авиагруппу штурмовиков от истребителей Альянса.