Текст книги " На дальнем рубеже (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Золотухин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

– Есть, гражданин генерал, – с явным энтузиазмом ответил Андерсен.

'Ну, да, ну да, – мрачно подумал Ричард. – Как же расстреливать своих бывших сослуживцев – и без энтузиазма!'. Монтгомери-младший никогда не забывал, что большинство его офицеров (в отличие от него самого) раньше служили в имперской армии.

– Подготовьте приказы, генерал, – сухо сказал Ричард. – Я их подпишу и отправлюсь отдыхать. Завтра нас ждет тяжелый день.

53.

17 сентября 2767 г. Планета Дальняя, гора Сергеева.

Полковник Риччи сидел на поросшей свежей травой вершине горы Сергеева, опершись спиной о скалу, и глядел поверх земляного бруствера НП. Впереди, над долиной реки Изобильной небо уже серело; приближался рассвет.

Собственно, вершина горы Сергеева представляла собой не отдельно стоящий бугор, а хребет с несколькими возвышениями, поросший злакиссом – стелющимся по склонам кустарником с узкими жесткими листьями или желтыми цветами. В ложбинах еще белел нераставший снег, выглядевший странно на фоне зеленой травы и золотых цветов.

Из соседней ложбины в ночное небо взмыли три шаттла. Разбрасывая тепловые ловушки, машины резко набирали высоту. Несколько ракет, выпущенных с позиций повстанцев у подножья горы, отклонились в сторону и самоликвидировались, сбитые с толку ловушками.

Остатки 'оперативной группы Риччи' занимали позиции по склонам горы Сергеева вблизи вершины. После того, как полковник отправил на шаттлах раненых и военнопленных, у него осталось около пятисот человек, вооруженных только стрелковым оружием. За один день Риччи потерял всю свою бронетехнику, и половину личного состава. От полного уничтожения его отряд спасло только то, что москиты мятежников в небе так и не появились. Имперские, впрочем, тоже.

Подавив огнем артиллерии и танков огневые точки имперцев (именно тогда были сожжены последние танки и самоходки оперативной группы) повстанцы пошли в атаку и смяли десантников. Риччи отвел своих людей к вершине горы Сергеева. Поскольку танки мятежников не могли подняться на крутой склон, штурмовики, наскоро окопавшись, отбили несколько атак рейнджеров. Но и сами понесли тяжелые потери от огня артиллерии повстанцев, на который теперь нечем было отвечать.

Риччи понимал: на следующий день его группа будет уничтожена. Он запросил у командования разрешение на эвакуацию, но получил отказ. Значит, завтра (точнее уже сегодня днем) ему предстоит умереть. Звездная пехота не сдается.

Глядя на медленно светлеющее небо, Джон задумался: за что он умирает? За императора? Ага, счаз. Конечно, было приятно смотреть по комму церемонии Двора в Стокгольме, но сейчас Джону не было до старика Густава Бернардотта никакого дела. За Землю? Да. Полковник Риччи хорошо понимал, что падение Дальней – угроза Земле. За жителей Дальней, не желавших, чтобы их 'освобождали' новотехасские бандиты? Да. Джон вспомнил своих новых друзей – Дмитрия и Анну Симоновых, губернаторских детей.

– А ведь я надеялся, что Аня станет мне больше чем другом, – подумал Джон. – Но сейчас уже поздно об этом думать.

Вздохнув, полковник надел шлем. Светало. Пора было готовиться к бою.

– Господин полковник, 'оперативная группа Риччи' готова к бою, – официальным тоном голосом сказал подполковник Джонстон.

– Ясно, – ответил Джон. – Почему они не атакуют?

– Командир, смотри на дорогу, – воскликнул Боб Джонстон. – Они отступают!

Действительно, мятежники отступали. Сначала на озаренную восходящим солнцем дорогу выехали самоходные гаубицы, за ними последовали танки и БМП. Стальная змея медленно двинулась на восток – прочь от Троицка.

– Будем преследовать, командир? – спросил Джонстон.

– Нет, – ответил полковник. – Их по-прежнему больше чем нас, да и гоняться пешком за техникой – идея не здравая. 76 бригада поучит их вежливости без нашей помощи.

– Ты думаешь….

– Конечно. У Хрюкина под командованием полнокровная бригада Звездной пехоты, не наш огрызок. Плюс танковый и артполк. Неудивительно, что командир 7 корпуса мятежников оставил против семьдесят шестой заслон, а главными силами обрушился на нас. Хрюкин этот заслон смял, и теперь его бригада гуляет у бунтовщиков по тылам.

Рев реактивных двигателей прервал разговор. На колонну обрушились огненные перья ракет. Несколько бронированных машин в разных частях колонны загорелось. Мгновение спустя над дорогой промчалось звено 'Мистралей'.

Джон коснулся рукой шлема, увеличивая изображение. Внимательно разглядев подбитые машины (все они оказались зенитными самоходками), он усмехнулся:

– Давят ПВО. Сейчас бунтарям станет совсем горячо.

Вскоре над горой вновь взревели моторы. Эскадрилья атмосферных штурмовиков прошла над колонной, сбрасывая длинные цилиндры авиабомб. Застрекотали автопушки в верхних башнях танков, но кассеты уже раскрылись, осыпав колонну тысячами мелких бомбочек.

Одновременно вспыхнули десятки бронированных машин мятежников; осколки бомб выкосили солдат, выскакивавших из-под брони. Над колонной повисла черная дымная туча.

Штурмовики ушли на восток по своему маршруту, за исключением одного, вывалившегося из строя. Оставляя за собой белый след, машина направилась прямо к вершине горы Сергеева. Судя по всему, пилот не потерял головы и к тому же точно знал, где находятся позиции имперцев.

– Сигнал! – приказал Риччи. Когда оранжевая ракета взмыла над горой, из штурмовика вывалились две серо-зеленые фигурки. Грамотно управляясь с гравитационными парашютами, пилоты мягко опустились прямо перед НП 'Оперативной группы Риччи'. Одновременно из-за горы донесся звук взрыва.

Сняв опостылевший шлем, Джон взглянул на пилотов, уже подходивших к НП летчиков, держа шлемы под мышками. Это были женщины. Жгучая брюнетка была Риччи незнакома, но Валерию Шеннон он узнал сразу. И не слишком удивился – Джон знал, что Валерия поступила на военную службу, хотя не знал, где именно она служит.

– Второй лейтенант армейских москитных сил Шеннон, – официально доложилась Валерия. – Это штаб-сержант Фландерс, мой штурман.

– Проходите в землянку, мисс Шеннон, – улыбнулся Джон. Он не собирался обращаться к знакомой женщине по званию. – И вы, мисс Фландерс. Перекусим, поговорим.

Заглянув в землянку, Валерия усмехнулась. – Последний раз мы встречались на губернаторском балу, – сказала она. – Мда…. Обстановка здесь похуже, но зато к природе ближе.

Когда женщины вошли внутрь, полковник Риччи повернулся к своему начштаба.

– Распорядись: пусть люди позавтракают. Мы выступаем через два часа. И скажи моему денщику – пусть притащит что-нибудь съедобное для меня и для гостей. Отдохну от этой войны хоть немного.

54.

18 сентября 2767 г. Планета Дальняя, космодром Гагарин.

– Высадка через пять минут, гражданин губернатор – капитан Территориальной Гвардии Альянса повернулся к сидящему рядом Уайту. Прошу простить, но мне нужно заняться делом.

– Действуйте, капитан, – кивнул Сайман. – Ваша задача – захватить диспетчерскую башню космопорта.

Кивнув (на отдавать же честь гражданскому шпаку), офицер вышел. Сайман наклонился, глядя через плечо пилота в лобовое стекло 'командирского' десантного шаттла.

Когда после 'бойни над Югороссией' недельной давности, стоившей Альянсу одной из трех бригад 30 дивизии Территориальной Гвардии, Уайт предложил повторить десантную операцию, генерал Ванслиперкин и штабисты посмотрели на него, как на сумасшедшего. Но Уайт настоял на своем. Он считал, что имперские москиты не смогут быть в двух местах одновременно. Связанные боем за Североросию, имперцы не выделят машины для прикрытия Гагарина.

– Вам легко говорить, сидя в безопасности на борту 'Свободы', – сказал тогда Ванслиперкин.

– Я сидел в тюрьме, еще когда вы служили Империи, гражданин генерал, – закричал Уайт. – Мне жизни не жалко. Я сяду в первый шаттл и высажусь в Гагарине вместе с десантниками.

– Это ваше решение, – сухо ответил 'летучий голландец'. – Я даю разрешение на проведенье повторной высадки. И добавил во всеуслышание: – По крайней мере, мы избавимся от этого долбозвона.

Впереди зеленую траву сменило серое поле космодрома. Несколько космодромных строений горели: палубники Альянса' поработали хорошо. Неожиданно от диспетчерской башни взмыли четыре ракеты, оставляя за собой белые дымные следы. Пилот шаттла резко поднял машину вверх, уходя от обстрела. Ракеты прошли под машиной, после чего летчик вновь направил нос десантного катера на космопорт.

– Потери есть, – резко спросил Уайт.

– Два шаттла, – коротко ответил штурман.

'Вот и цена моему решению захватить диспетчерскую и радары неповрежденными, – подумал Саймон. – Надеюсь, мы их таки захватим'.

Пилот молчал, склонившись к штурвалу. Диспетчерская башня приближалась, рядом с ней уже была видна серо-зеленая ракетная установка. Внезапно шаттл дрогнул; огненные стрелы НУРСОВ поразили зенитку, вспыхнувшую белым пламенем – без дыма.

Пилот хорошо знал свое дело: шаттл завис рядом с башней, а затем мягко опустился на бетон. Открылся люк, на поле посыпались десантники. Почти сразу же раздались выстрелы.

– Открой кабину, – приказал Уайт.

– Гражданин губернатор, – начал было пилот, но, столкнувшись с холодным взглядом Уайта, нажал кнопку на приборной доска, проворчав: – Проклятый фанатик.

Дверь пилотской кабины откинулась, на бетон космопорта опустился трап. Сайман спустился на летное поле и направился к башне. У диспетчерской лежали трупы пятерых защитников Гагарина – пожилых мужчин в зеленой армейской формы, но без касок и бронежилетов.

'Ополченцы, – подумал Сайман. – На сей раз разведка не сорвала – регулярных имперских войск в городе нет'.

Войдя в башню, Сайман кивнул караульным и на лифте поднялся в диспетчерскую. Там уже разместились специалисты Альянса.

– Гражданин губернатор, высадка первого эшелона десанта завершена – доложил старший смены. – Сейчас начнется высадка главных сил.

Уайт кивнул, опершись о стену. Его план сработал. У местного ополчения не было шанса устоять против дивизии Альянса.

55.

30 сентября 2767 г. Планета Дальняя, база Таллиевань.

Серое поле космодрома Таллиевань, серые низкие облака, строй имперских солдат в парадных серо-голубых и темно-зеленых мундирах. Зелено-голубое знамя Империи тяжело развевается холодным сырым ветром. Справа, у здания офицерского собрания, – небольшая группа гражданских. И стоящий перед строем за кафедрой высокий худощавый генерал, сопровождаемый несколькими адъютантами.

– Подполковник Дмитрий Симонов награждается Военным крестом третьего класса за сбитие двадцати москитов мятежников.

Дмитрий вышел из строя, и, чеканя шаг, подошел к генералу. Тот прикрепил подполковнику на грудь орден и пожал ему руку.

Отдав честь, Дмитрий вернулся в строй. Награждение продолжалось, отличившихся солдат и офицеров вызывали одного за другим. И вот:

– Второй лейтенант Валерия Шеннон награждается Военным крестом третьего класса за семьдесят пять боевых вылетов.

Дмитрий с улыбкой смотрел, как молодая женщина, старательно чеканя шаг, подходила к командиру (и не скажешь, что она служит совсем немного). Получив награду и отдав честь, Валерия вернулась в строй, ухитрившись при этом стрельнуть глазами в сторону Дмитрия.

После поражения на Изобильной мятежники, несмотря на успешный захват Гагарина, прекратили активные действия: слишком велики были потери. Генерал Головин тоже не стремился выводить свои войска из-под прикрытия ПКО, подставляя их под тяжелую корабельную артиллерию. В войне установилось затишье, нарушаемое лишь налетами москитов обеих сторон. Теперь можно было и раздать награды, и предоставить отпуск наиболее отличившимся бойцам.

Наконец, награждение закончилось и, после неизбежной речи, господа офицеры смогли, наконец, уйти с продуваемого всеми ветрами космодрома в теплый зал офицерского собрания, где их уже ждали накрытые столы. Туда же направились и приглашенные на церемонию гражданские.

Держа в руках бокал с вином, полковник Риччи подошел к столу, у которого собралась целая компания. Дмитрий Симонов стоял рядом с Валерией Шеннон и беседовал одновременно с ней и с полным бородачом в гражданском костюме (Джон узнал губернатора планеты). Рядом Аня Симонова и незнакомая Риччи худощавая женщина средних лет ели печенье с подноса.

Джон поприветствовал знакомых. Поздоровавшись, губернатор представил ему свою супругу.

– Натали, это полковник Звездной пехоты Джон Риччи, – добавил он. – Кстати, я не заметил, чтобы вас награждали сегодня.

– Я представлен к Кресту Империи, – ответил Джон. – Документы уже отправлены на Землю.

Риччи не стал напоминать, что Крестом Империи награждал Имперский Сенат. Как и о том, что Военных крестов у него было уже два (сейчас они сверкали на парадном мундире).

– Тут, я вижу, вся ваша семья в сборе, – сказал он вместо этого.

– Именно что вся семья, – ответил Дмитрий, обнимая мисс Шеннон. Женщина положила ему голову на плечо. – Мы с Валерией завтра венчаемся. Приглашаю вас. В полдень, в соборе Порт-Артура.

– Отлично, – улыбнулся Джон. – И долго вы собираетесь… гулять.

– Неделю, – вздохнул Дмитрий. – Потом снова на войну. – А то без меня майор Легкоступова наделает дел.

– Ах, кажется, я сто лет не надевала платье, – мечтательно заметила Валерия. – Ты, Джон, тоже здесь ненадолго?

– Я еще не знаю. После того, как у меня отобрали уцелевших танкистов и артиллеристов, 'оперативная группа Риччи' сократилась до четырехсот человек – меньше нормального батальона. Зато во главе с одним полковником и тремя подполковниками. Теперь сидим в Таллиеване, ждем, пока командование о нас вспомнит.

В этот момент запищал комм-браслет Джона. Поднеся его к уху, он ответил, – Да, иду, – попрощался с Симоновыми и вышел из зала.

У входа в офицерское собрание стоял черный гравимобиль. Адъютант командующего открыл дверь, и Джон сел на заднее сиденье рядом с генералом Головиным. Дверь захлопнулась.

– В штаб! – приказал командующий. Затем повернулся к Риччи.

– Полковник, – без предисловий начал он, активируя установленный в центре салона комм. – В Порт-Артуре десант мятежников. Два средних шаттла попытались прорваться к городу со стороны Гагарина. Один сбили еще на подходе, второй – вскоре после высадки десанта. Высадились они вот здесь – генерал Головин высветил на карте города точку в юго-восточной части города, на пустыре рядом с рабочими кварталами.

Джон облегченно вздохнул. Дела шли неважно, но не настолько плохо, как он поначалу подумал. Один взвод мятежников, конечно, не мог угрожать Таллиевани, но мог наделать дел в городе.

– Господин генерал, высадилось не больше взвода, причем вряд ли у мятежников есть бронескафандры или тяжелое оружие. Это диверсанты, а не ударный отряд. Одного взвода штурмовиков хватит, чтобы покончить с ними, когда их обнаружат.

– Я немедленно свяжусь с городской полицией, – ответил Головин. – Мы также вышлем в Порт-Артур беспилотники. Полковник, вы немедленно вернетесь в свою часть и приготовите взвод штурмовиков к вылету. По обнаружении мятежников, десантируйтесь им на головы; бесполетную зону над Порт-Артуром можете игнорировать.

– Так точно, – коротко ответил Джон.

Машина остановилась у штаба армии. Генерал Головин, бросив на ходу: – Отвезешь полковника в штаб 'оперативной группы Риччи', выскочил из машины, хлопнув дверью.

Когда гравимобиль сорвался с места, Джон Риччи откинулся на сиденье. Положительно, бунтовщики не собирались давать ему отдохнуть хоть немного.

56.

30 сентября 2767 г. Планета Дальняя, город Порт-Артур.

Полковник Джон Риччи сидел в кресле 'командирского' десантного катера 'Ливень-А'. Сидевший рядом с ним подполковник Джонсон был облачен в такой же буро-зеленый боевой скафандр, что и он. Впереди сидели двое пилотов в оранжевых летных скафандрах. Под закругленным носом шаттла мелькали кварталы Порт-Артура.

– Как в старые, добрые времена, – усмехнулся Джон. – Почти Асти.

– Командир, сообщение от Госбезопасности, – не ответил на шутку Джонстон.

Джон переключил режим комма, вмонтированного в спинку пилотского кресла. На экране появилось изображение пожилого мужчины в гражданском.

Джон узнал комиссара Госбезопасности Климова, не раз присутствовавшего на военных советах в штабе обороны планеты.

– Полковник Риччи, мятежники пытаются ликвидировать ячейку 'Сынов свободы' по адресу Торговая, 18. Ваша задача, – уничтожить десант и взять в плен ячейку 'Сынов'. Последних вы передадите Госбезопасности.

– Сделаем, – коротко ответил Риччи. Напоминать господину комиссару, что вообще-то Звездная пехота Госбезопасности не подчиняется, он не потрудился.

Выведя на экран карту города, Джон убедился, что 'Ливень' находится всего в трех кварталах от Торговой, 18. Приказав пилоту зависнуть, он повернулся к Джонстону.

– Направь на Торговую беспилотник. Посмотрим, что там делается.

Когда шаттл полковника Риччи появился над окруженным диверсантами домом на Торговой, положение защитников последнего казалось безнадежным. Бойцы Альянса – крепкие ребята в гражданском – обстреливали засевших на третьем этаже шестиэтажки 'Сынов'. Группа десантников уже проникла в дом со двора.

С шаттла посыпались штурмовики, спускаясь на 'грапах'. Несколько солдат Альянса, стоявших во дворе, было сметено ливнем пуль; спустившись на асфальт, штурмовики ворвались в дом.

Шаттл повернул налево и завис над улицей. Полковник Риччи, стоявший у люка, открыл огонь из тяжелого пулемета. Крупнокалиберные пули смели с улицы солдат Альянса всего за несколько секунд.

Несколько минут, пока в здании шел бой, шаттл висел рядом с домом. Затем в шлемофоне Риччи зазвучал голос сержанта, командовавшего штурмовым отрядом.

– Господин полковник, сопротивление подавлено. Уничтожено пятнадцать десантников, один взят в плен. Мы потерь не понесли. 'Сыны' засели в комнате, выходящей на улицу, и не сдаются.

– Ждите меня.

Шаттл вновь завис над двором. Полковник спустился вниз на 'грапе', затем поднялся на третий этаж.

Короткий коридор был завален трупами мятежников; у стен стояли десантники, держа на прицеле освещенный дверной проем. На лестничной клетке, охраняемый двумя штурмовиками, сидел пленный мятежник, с перетянутой жгутом окровавленной рукой.

– Граждане! – начал Риччи, увеличив громкость динамика шлема. – Говорит полковник Звездной пехоты Риччи. Вы окружены. Сдавайтесь и вам сохранят жизнь. От ваших хозяев вы не дождетесь даже этого!

– Хорошо, – крикнул кто-то из-за открытой двери, – мы сдаемся.

– Выходите с поднятыми руками, – приказал Риччи.

'Сыны' вышли в коридор, держа руки над головой. Их предводитель, высокий худощавый мужчина, рассеяно оглядел штурмовиков, пытаясь сообразить, кто из них командир (на скафандрах знаков различия не было). Затем он заговорил, глядя в стену:

– Господин полковник, я и мои товарищи давно сотрудничают с Имперской Госбезопасностью. Запросите комиссара Климова…

– Вот Климову это и расскажите, – рявкнул Риччи, после чего приказал солдатам: – Вывести их во двор. По прибытии гебистов передать им арестованных.

Затем Джон повернулся к пленному десантнику.

– Имя, звание, – начал он допрос.

– Рональд Армстронг, сержант 30 дивизии Территориальной гвардии, – четко ответил пленник.

Несмотря ни на что, мятежник держался гордо. Полковник почувствовал невольное уважение к противнику.

– Какой приказ вы получили?

– Ликвидировать предателей, – кратко ответил пленник.

– Почему вам, территориалам, поручили диверсионную акцию?

– Наша дивизия подчинена губернатору Дальней. А рейнджеры ему не подчиняются. Лейтенант Джобс говорил, что губернатор лично приказал уничтожить предателей.

– Какой губернатор? – удивился Риччи. На минуту ему представилась безумная картина: Павел Симонов отдает приказ лейтенанту Альянса.

– Сайман Уайт, он командовал захватом Гагарина, и сейчас там сидит, – ответил сержант. – Говорят, он раньше был в ссылке в том же Гагарине.

– Сволочь, – выругался Джон.

– Это точно, – ответил сержант Альянса, морщась от боли.

Приказав отвести пленного во двор и передать Госбезопасности, Риччи остановился и задумался. Сведения о разделении командования в армии вторжения, и о 'любви' вояк Альянса к своему губернатору были важны.

– И, кроме того, – подумал он. – Нужно запомнить имя этого мерзавца губернатора. Придет время, и Сайман Уайт заплатит за все.

57.

2 октября 2767 г. Планета Дальняя, город Гагарин.

– Гражданин губернатор, ваш приказ выполнен. В деревнях Приречного, Плодового и Соловьевского районов взяты заложники, доставленные в санаторий вблизи побережья. В заложники, как вы и приказали, взяты мальчики и девочки младше четырнадцати лет. Крестьяне предупреждены, что в случае срыва поставок зерна заложники будут расстреливаться.

– Благодарю за службу, гражданин полковник.

Офицер Территориальной гвардии отдал честь и вышел. Сайман Уайт откинулся в кресле и начал просматривать документы на комме.

Ситуация была не слишком благоприятной для карьеры 'гражданина губернатора'. Приказ президента Монтгомери 'заставить промышленность Дальней работать на Альянс' не выполнялся. Только вчера ночью авиация Империи нанесла удар по Гагаринскому заводу спецсталей, сорвав его работу. Фермеры отказывались сдавать хлеб, а многие брались за оружие. А на Новом Техасе уже пришлось вводить продуктовые карточки.

'Надеюсь, – подумал Уайт, – страх за жизнь детей заставит крестьян выполнить свои обязанности. А то, отправят меня кормить новотехасских псевдомоскитов в Гнилые Болота. Мария Монтгомери не принимает ссылок на объективные причины'.

Над городом разнесся противный гудок воздушной тревоги. Сайман не прекратил работу: все равно убежища в здании планетарной администрации не имелось. Через несколько минут с городской окраины донеслись взрывы бомб.

Когда авианалет закончился, в кабинет губернатора вошел шеф его охраны, Дмитрий Рубин.

– Что нового? – мрачно спросил Уайт.

– Гражданин губернатор, – начал Рубин. – Имперцы подожгли элеватор в космопорту. Пожарные бригады уже выехали, но…, вряд ли они смогут спасти зерно.

Сайман грязно выругался. – Ты для разнообразия хоть что-нибудь хорошее можешь сказать, – грубо спросил он.

– Это и было хорошее, гражданин губернатор, – мрачно усмехнулся Рубин. – А теперь плохое. Вы поручили мне выяснить судьбу диверсионной группы лейтенанта Нивена. Просмотрите сброшенный вам на комм файл.

Найдя нужный файл, Уайт включил видеозапись. Это был сюжет Порт-Артурской службы новостей. На экране появилась якобы убитая 'Сынами свободы' журналистка Марина Русанова. 'Покойница', одетая в аккуратный серый костюм, выглядела свежей и вполне здоровой. Знакомым движением кокетливо тряхнув рыжими волосами, она начала.

– Вчера группа диверсантов так называемого Альянса высадилась в Порт-Артуре с десантного шаттла, но была уничтожена имперскими войсками. Шаттл был сбит силами ПВО. Потерь среди имперских войск нет, но от рук диверсантов погибли трое гражданских лиц. Пресс-секретарь планетарного управления Госбезопасности лейтенант Мария Русанова.

Выключив запись, Сайман бессильно опустил голову на клавиатуру комма.

– По видимому, гражданин Чернов давно продался Госбезопасности, – сказал Рубин. – Он и сымитировал 'убийство' Русановой.

– Оставь меня. Уйди, – простонал Сайман.

У него не было сил даже ругаться.

58.

8 января 2768 г. Планета Кравьекс, город Стернхаффен.

– Господин адмирал, надеюсь, вам понравилась пьеса?

Адмирал Его Величества Всеволод Сибирцев кивнул и поднялся с кресла в своей VIP-ложе. В свете софитов на его черном с золотом парадном мундире сверкнули ордена.

– Разумеется, – обратился он к антрепренеру (лично вышедшему проводить важного зрителя) таким тоном, что было непонятно, – то ли представление ему действительно понравилось, то ли вызвало отвращение. – Приятно было посмотреть пьесу в классическом стиле. Я старый человек и не люблю всех этих 'театров абсурда', мне этого и по службе хватает.

Антрепренер угодливо кивнул.

– Кстати, – сказал адмирал, – я намерен через десять дней присутствовать у вас на премьере 'Тристана и Изольды'.

– Вы уж прорекламируйте наш 'Звездный дом' среди офицеров вашего флота, будьте любезны, – угодливо поклонился антрепренер.

– Они и так знают про ваш театр, – улыбнулся адмирал, оглядев с высоты ложи зрительный зал – среди зрителей было немало людей в черных флотских мундирах. – Ну ладно, я пойду к своему флаеру, а мой адъютант закажет билеты на премьеру.

Адъютант, сидевший в ложе рядом с командующим, поднялся и вышел вместе с антрепренером. Адмирал вздохнул, и, оставив ложу, направился к выходу.

Пять минут спустя адмирал Сибирцев сидел в служебном флаере, просматривая данные на комме, вмонтированном в спинку водительского кресла. Открылась дверь и в машину сел адъютант. Хлопнув дверью, он доложил:

– Господин адмирал, билеты заказаны. На 'Тристана и Изольду', на восемнадцатое октября.

– Хорошо, – кивнул Сибирцев, и приказал водителю: – В военный космопорт.

Флаер взмыл над Стернхаффеном. Сверкнули золотые звезды на синем куполе театра 'Звездный дом' – знаменитейшего памятника архитектуры планеты. Адмиральский лимузин промчался над небоскребами центра города, затем над широко разлившейся Шпрее. Над Университетским островом поднимались клубы дыма – полиция подавляла студенческий бунт в поддержку Альянса. Промчавшись над рабочими кварталами пригородов, флаер поднялся и направился на северо-запад – в сторону военной базы Пиллау.

– Ты слишком задержался в театре, – ворчливо обратился адмирал к адьютанту. – Небось любезничал с актрисами.

– Только с одной, – ответил молодой офицер, лихо подкрутив усы. – Я обещал навестить ее восемнадцатого, после премьеры. Она будет очень разочарована, когда я не приду.

– Ну, восемнадцатого мы сами сыграем для Ванслиперкина соло главного калибра, – усмехнулся адмирал. – Вполне в классическом стиле. Вот только вряд ли оно понравится предателю.

– 'Пегас' должен прибыть на Дальнюю уже завтра, – заметил адъютант. – Если мятежники его перехватят, у нас будут проблемы с координацией действий флота и планетарных сил.

– Это не имеет значения, – сухо ответил Сибирцев. – С Головиным или без него, но я уничтожу мятежников. И Корнелиус Ванслиперкин заплатит за все.

59.

9 января 2768 г. Орбита планет Дальняя.

– Внимание, говорит Орел, – начал Дмитрий Симонов. – Поставить помехи. 'Осы' к бою.

Двадцать 'Мистралей' 184 авиагруппы мчались в пустоте. Под крыльями имперских машин белела покрытая льдом 'макушка' планеты – северная полярная область. Прямо по курсу, навстречу истребителям мчался их 'подопечный' – курьерский корабль, прорывющийся к Дальней через блокаду мятежников.

Капитан курьера стремился войти в атмосферу планеты над полюсом, чтобы не подставляться под огонь кораблей Альянса, висящих на экваториальной орбите. Мятежники обнаружили 'гостя' слишком поздно, и не смогли направить на перехват тяжелые корабли. Но истребители выслали. Визуально врагов все еще нельзя было обнаружить, но голографический шлем уже показывал красные точки вражеских машин на фоне звездного неба.

Три эскадрильи 'Мистралей' Альянса, выстроенные гигантским клином, сейчас мчались над полюсом.

– Орел – второму – твои головные, мой эскорт. После чего приказал своей эскадрилье:

– Я Орел, атакуем эскорт.

Эскадрилья майора Легкоступовой изменила курс, готовясь атаковать головную эскадрилью врага. Вторая эскадрилья, которую вел сам комполка, выходила во фланг вражеского строя.

В наушниках запищал зуммер, сигнализируя о захвате цели. Дмитрий нажал на гашетку. Одновременно дальнобойные ракеты выпустила вся его эскадрилья.

Несколько красных точек погасло, но уцелевшие мятежники разворачивались навстречу имперцам. Третья эскадрилья врага, занимавший правый фланг строя мятежников, также атаковала эскадрилью Симонова. Головная эскадрилья врага продолжала мчаться прежним курсом, подставляясь под удар группы 'железной леди'.

– 'Сэндвич', – приказал Дмитрий, и тут же резко повернул направо, уклоняясь от вражеских ракет.

Еще один разворот – и пара Симонова ворвалась в строй врагов. Поскольку бой превратился в 'собачью свалку', Дмитрий активировал ракеты малого радиуса действия.

Еще один вираж – и пара комполка зашла в хвост паре мятежников. Мгновение – и к видимым уже без помощи голографии дюзам вражеских машин устремились ракеты. Еще через секунду два 'Мистраля' и два пилота бунтовщиков превратились в облако плазмы.

Дмитрий наклонился к 'магическому кристаллу', выискивая следующую цель, но в этот момент его кабину озарила вспышка. В голографической сфере подполковник Симонов увидел, как значок ведомого исчез, а два истребителя Альянса вышли в хвост его 'Мистралю'. Резким маневром Симонов уклонился от залпа ракет, но мятежники не отставали.

Москиты и у Дмитрия и у его преследователей были одинаковы. Обычно Симонов легко уходил от атаки неопытных пилотов повстанцев, но сегодняшнее преследователи умели летать не хуже него самого. Раз за разом Симонов уклонялся от вражеских ракет, но перехватить инициативу и контратаковать не мог.

– Говорит Тигр, – раздался в наушниках голос командира. – Задание выполнено. Всем – 'ковер'.

Легко сказать! Собрать свою эскадрилью Дмитрий не мог, и теперь приходилось действовать по правилу гвардейцев кардинала: 'каждый за себя, Бог за всех'.

– Я Орел, всем ковер, – прорычал Симонов, после чего совершил резкий маневр, невозможный в воздухе: развернувшись, он оказался обтекателю к обтекателю против ведомого преследователя. Залп лазерных пушек – и серебристая машина врага вспыхнула погребальным костром. Ведущий мятежник предпочел не испытывать судьбу и сбежал.

Дмитрий перевел машину в режим торможения. Двигатель выдал тормозной импульс, он развернул свой истребитель носом к Дальней. Когда 'Мистраль' нырнул в плотные слои атмосферы, и огненная плазма закрыла кокпит, подполковник Симонов смог немного расслабиться.

Но ненадолго. Звон зуммера в наушниках известил Дмитрия о пожаре в левом двигателе. Прыгать было нельзя: летный скафандр предназначался для чего угодно, но не для баллистического спуска сквозь плотные слои атмосферы.

И вот, наконец, плазма за кокпитом погасла. 'Мистраль' мчался над белой ледовой равниной, иссеченной черными трещинами. Зуммер вопил уже не переставая, свидетельствуя об угрозе взрыва.

– Я Орел, прыгаю! – крикнул Дмитрий в микрофон и рванул рычаг катапульты.

Выброшенный из машины, подполковник на мгновение завис в воздухе, и начал медленно спускаться, удерживаемый от падения гравитационным парашютом. Истребитель ушел к горизонту, и через несколько секунд превратился в огненный шар. Когда до Дмитрия донесся грохот взрыва, он вздрогнул: до смерти ему оставалось меньше минуты.

Аккуратно опустившись на прочную ровную льдину, Дмитрий осмотрелся. Неожиданно (с воздуха он ничего опасного не заметил) Симонов увидел странную тварь. Приземистое животное, похожее на длинную короткошерстую собаку, вышло из-за тороса. При росте человеку по грудь тварь была больше двух метров длиной, не считая длинного хвоста, расширявшего к концу, подобно ласту. Лапы твари также расширялись на концах, образуя подобие ласт, и притом были снабжены внушительными черными когтями. Морской дракон (именно так называлась эта ластоногая зверюга), открыла пасть, продемонстрировав внушительные клыки.