Текст книги "Караванщики Анвила II (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Железняк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Сражаться чем-то кроме топора нордварец не особенно умел, но силы в нем уродилось на десятерых. Он хватал живых мертвецов и швырял их вниз через несколько рядов прямо в толпу. Страж вольного города орудовал кинжалом, прикрывая напарника.

Яркий взгляд центуриона устремился на приключенцев. Варвар вскрикнул и бросился на него. Мертвый воин замахнулся для удара коротким мечом, но скорость рефлексов у неразумного ожившего трупа оставляет желать лучшего. Железнобокий успел перехватить занесенную руку. Внезапно свободная рука мертвяка крепко сжала горло здоровяка. Он захрипел. Эфит подоспел как раз вовремя. Холодные пальцы, словно стальной шнур, сдавили плоть. Еще мгновение и центурион сломал бы нордварцу шею.

Лезвие искривлённого кинжала легко пробило глаз и достало до мозга. Труп замер, и хватка начала слабеть. Эфит выхватил у него меч и атаковал подбиравшегося солдата. Тот отразил выпад щитом и сам нанес удар. Ветеран с трудом отскочил в сторону. На него с ходу налетел перепуганный мужчина в богатом халате, и они повалились на пол. Мертвец навис над лежащими.

Сзади трупа показался Варвар. Схватив его за плечи, он крутанул корпус и зашвырнул солдата на других мертвых стражников, что медленно спускались вниз, рубя зрителей. Летящий сбил троих мертвяков и скрылся в толпе. На шее нордварца виднелись кровоподтеки, оставленные тонкими пальцами центуриона. Здоровяк, корчась от боли, помог ветерану подняться.

Они, не мешкая, вышли в вестибюль. Из зала то и дело выскакивали ошалелые выжившие и ломились к бронзовой двери театра, но она оказалась наглухо закрыта. Люди барабанили по ней кулаками и ногами, крича о помощи. Эфит с Варваром поскорей вооружись собственным оружием и намеривалась заблокировать вход в зал, но в нем показался Ослябя.

– Скорее! – закричал он, увидев союзников. – Защищайте проход! – Отыскав на стойке длинный меч, паломник направился обратно и в дверях столкнулся с Джубалом, держащим саблю, которой еще недавно один из чернорясников шинковал людей. Теперь символы на ней потухли. – Где Шахриет? – Ослябя тревожно уставился на паренька.

Довольный скорпион улыбнулся и махнул рукой за спину. Пятеро трупов обступили девушку плотным кольцом, будто телохранители. Их глаза все еще горели, но они мирно стояли, вытянув вперед руки, чтобы остановить всякого, кто сунется.

– Эт же… темная магия! – в ужасе воскликнул паломник и перекрестился. – О, Светлая дева, не оставь наши души в этой черной обители. Да убереги несмышленую девку от мук вечных, ибо не ведает она что творит… – ладони Осляби сплелись и устремились к потолку.

Джубал нахмурился и грубо оттолкнул паломника с пути. Кольцо мертвяков распалось, и они устремились искать живых. Шахриет же спокойно вышла из зала вслед за скорпионом. Паломник окинул ее сочувствующим взглядом. Таким, которым благочестивый монах смотрит на падшую деву, не оставляя ей ни малейшей надежды на духовную и уж тем более физическую близость.

– А где дед? – спросил Варвар у входивших.

– Видел, как у сцены молнии сверкали, а потом все стихло, – Джубал, изучал оставшееся на стойке оружие. – Может прикончили колдуна, – не без удовольствия предположил он.

– Этого-то прикончишь… – на лице Эфита возникла кислая мина.

Эразм спокойно протискивался мимо мертвых. Они просто останавливались в метре от него и молчаливо провожали волшебника взглядом. Казалось, что живые беспокоили Брюзгливого сильнее. Как раз их он сторонился и старался обходить.

– Ну? Чего вылупились? – Эразм добродушно приветствовал союзников. – Ослябя! Асмодей бы тебя побрал. Какого лешего ты взялся за молитвы?!

– О, это его Шахриет в ужас повергла, – Джубал ухмылялся, прилаживая на пояс короткую саблю с позолоченной рукоятью, инкрустированной изумрудами и сапфирами, – она мертвыми повелевать может. Они оберегали ее, как стражи вольного города Алмазный Дворец.

– Действительно? – Пифарей посмотрел на ученицу, и та радостно качнула головой.

– А ты сам-то как заставил нежить вокруг топтаться? – не выдержал ветеран.

– «Барьер для смерти» – полезное заклинание из книжки аль-Гази. Трупы не могут пересечь энергетическую полусферу. Правда приходится его постоянно поддерживать. В этот момент ничего другого наколдовать не выйдет, – волшебник разочаровано вздохнул. Барьер не пускал к нему трупы, но не защищал от старения и требовал большого количества сил. Лет двадцать назад Эразм с легкостью мог бы использовать это заклинание в синергии с каким-нибудь другим, но не теперь. Как не крути, а смерть подбиралась к лорду даже через магический барьер.

Не смотря на все усилия нападавших, выжившие разбежались по всему театру. В итоге в зрительном зале остались только мертвые, как ходячие, так и свежеумерщвлённые. Варвар и Эфит, наконец, захлопнули двери. В вестибюле тряслись от ужаса с десяток счастливчиков, выскочивших в след за Караванщиками. Они жались к стенам, панически вздрагивая от каждого шороха.

– Что за чертовщина с дверью?! – выругался Джубал, дергая за массивные бронзовые ручки. – Она же закрывается только изнутри, а засовы откинуты.

– Ее удерживают магией, – равнодушно ответил волшебник. – Где-то в театре есть блокирующий источник силы.

– Пора выбираться отсюда, – Эфит вышел вперед, – скорее, открывай.

Повисла неловкая пауза. Герои переводили взгляды друг на друга.

– Ты это мне что ли? – Эразм поднял брови и осуждающе покачал головой. – Откуда вы взялись только… понаплодили выскочек магических, будто клопов в дешевом борделе. Ты слушал меня вообще?! Источник си-и-илы, – волшебник развел руками, – вот как только ты его тут отыщешь, уничтожишь, так и двери откроются, осел.

Ветеран нахмурился и ничего не ответил.

Переднюю театра разделяли две стены, которые отграничивали особые зоны для благородных и неблагородных, но состоятельных. К ним также вели бронзовые двери. Герои решили, что возвращаться в зрительский зал не стоит, а потому начали поиски с части для таморских дворян. Эразм, пока пробивался к своим, заметил, что некоторые из них все же смогли улизнуть через проход.

Оказавшись в заставленной длинными прямоугольными столами комнате, Караванщики растерялись от вида изысканных закусок. В животах засвербело. И кто-то из них наверняка бы позарился на представленные и нетронутые яства, если бы мраморный пол, устланный темно-синими ковровыми дорожками, не заливала свежая кровь, что проливалась прямо в тот момент.

– Убейте их, мои слуги, во славу Отца Ужаса! Пожрите их! – та самая женщина в стальном панцире, что начинала представление, истошно кричала.

Мертвые оттесняли выживших таморцев в глубь комнаты, отрезая их от выхода в зал. Изгнанники не успели заблокировать дверь, и новые враги прибывали.

– Так-так, – улыбнулся лорд Пифарей, – да там же герцог Фурий собственной персоной.

Затриан и несколько придворных вооружились личными кинжалами и с трудом сдерживали натиск нежити. Ослябя незамедлительно последовал на помощь. Женщина злобно зыркнула на паломника и спешно надела шлем. Ее сабля, скользкая от крови, нацелилась в голову парня, но он поднаторел в сражениях и остановился на выгодной позиции. Клинок рассек воздух и алые капли брызнули в лицо Ослябе. Стерев их ладонью свободной руки, паломник нанес боковой удар. Противница отступила и попыталась поймать парня на следующей контратаке. Это удалось. Сабля хлестко рубанула плечо. Лезвие звякнуло о кольца доспеха, но кольчуга выдержала.

В этот момент Джубал скакал по накрытым столам, ловко лавируя между кубков, кувшинов и блюд. Несколько ходячих трупов отвлеклись на него и пытались поймать парня за ноги, но скорпион, словно молодой кот, с легкостью изворачивался. Добравшись до большой вазы, заполненной розами, Джубал вытащил цветы и поспешил обратно, попутно отпинываясь от несдающейся нежити.

Волшебные стрелы Эразма отсекали мертвых от кучки дворян. Волшебник шикнул Эфиту и Варвару, чтобы те занялись дверью. Конечно, это не понравилось ветерану, но решение было верным, а потому они с товарищем врубились в затор, образовавшийся в проходе. Нордварец широко размахивал топором, и могучие удары кромсали похолодевшую плоть на лоскуты. Им удалось выдавить ходячих из вестибюля, и Эфит навалился на створки двери.

Пот ручьем струился по шее паломника. Он наседал на женщину и не давал ей возможности передохнуть, но та, казалось, не уставала. Она легко парировала атаки и что-то шептала. То ли из-за шепота, то ли из-за громкого дыхания парня, мертвецы то и дело поворачивались к сражающейся паре и норовили помешать Ослябе. Если бы Эразм вовремя не уничтожал их волшебными стрелами, то парень вполне мог проиграть бой.

– Я с-а-а-м! – орал паломник, когда видел магические вспышки рядом с собой.

– Неплохо держишь удар, смерд, – кричал герцог Фурий, пытаясь ободрить защитника. – Уничтожь ее!

Парень в ответ только пыхтел.

Пробегавший мимо Джубал небрежно метнул кинжал. Лезвие легко пробило незащищенную шею. Женщина вдруг замерла и выпустила саблю из рук. Оружие со звоном грохнуло о мраморный пол. Холодный, безразличный взгляд пронизывал Ослябю. Умирающая продолжала шептать, не обращая внимания на густую кровь, что струилась изо рта.

Пробежав мимо, скорпион легко спрыгнул и опустился на колено перед Шахриет, что продолжала стоять в проходе.

– Эти цветы роскошны, но они ничто, когда рядом ты, о, прекраснейшая дева! – Джубал поцеловал ручку и вручил букет.

– Ох, настоящий фарис… – девушка лукаво улыбнулась.

Ослябя рассержено перешагнул через упавшее тело и атаковал тылы мертвецов, напавших на дворян. Эфит и Варвар смогли запереть двери в зал. С прибывшим подкреплением люди герцога Кальвонского уничтожили оставшуюся нечисть. Из двадцати человек, что укрылись в этой части вестибюля, трое погибли и еще четверо мучились от рваных ран, нанесенных мертвяками.

– Нужно повредить мозги убитым людям… – с сожалением сказал паломник, рассматривая трупы.

– Что? – Затриан нерешительно посмотрел на Эразма.

– Паренек прав, – волшебник приблизился и кряхтя присел к одному из пострадавших. Престарелый мужчина держался за окровавленное плечо и стонал. – Разберитесь с трупами, я пока живых осмотрю.

Раненный горел. Его охватил ужасный жар, но он трясся, словно оказался в снежных горах Нордвара. Лорд Пифарей внимательно изучил рану и медленно поднялся.

– Х-х-о-о-л-л-д-д-н-н-о… – прошептал мужчина, глядя на него.

– Можно использовать скатерти вместо бинтов, – предложил паломник, закончив дырявить головы трупов.

– На столах наверняка найдется что-то горячительное, обработаем раны, – вмешался Эфит. – В корпусе стражей мне часто приходилось делать перевязки из подручных материалов.

– Это все равно, что мертвому припарка, – отрезал Эразм.

Все уставились на него. Только Джубал, прильнув поближе к Шахриет, смеялся, не обращая внимания на происходящее.

– Ну? Чего вылупились?! – лорд Пифарей провел посохом в воздухе, указывая на раненных. – Они теперь дети Шепчущего Палача.

Глава VIII. Монолит

– Должен быть иной путь! – кричал Ослябя. Его раздражал тот факт, что остальные легко согласились совершить зло.

– Да подумай ты головой, идиот, – Эфиту надоедал глупый и бессмысленный спор, – если они обратятся и укусят тебя?

– Значит такова воля Светлой Девы, – паломник опустил глаза. – Но я не позволю хладнокровно убить невинных, – он с мольбой посмотрел на Эразма, что молча стоял в стороне.

– Мы ничем не сможем им помочь, Ослябя, – волшебник пожал плечами. – Скоро скверна пожрет их тело. Проклятие вступит в силу и раненные обратятся. Это совершенно новый вид нежити. Я бы назвал их «оскверненные». Они быстрее и умнее обычных зомби. Конечно, их рефлексы и сообразительность все еще достаточно низкие, но эти твари способны обучаться.

– Один из них с легкостью блокировал щитом мой удар, – подтвердил Эфит. Он хотел рассказать и про оскверненного центуриона, но, заметив тревожный взгляд нордварца, промолчал.

– Если хочет, то пускай остается с этими бедолагами и провожает их на тот свет, – Джубал наполнил стоящие на одном из столов кубки. – Давайте лучше выпьем за спасение герцога и отыщем штуку, что мешает нам выйти.

Шахриет поддержала скорпиона и, подняв чашу с вином, сделала несколько добротных глотков.

– Давно пора смочить горло! – воскликнул Варвар, с болью проглотив накопившуюся слюну. Северянин осушил предложенную посуду до дна.

Следом за ним все выжившие, включая герцога Фурий, но исключая лорда Пифарей и паломника, взялись за вино.

– Как хотите… – Ослябя положил меч на пол и сел перед ним на колени. – Я, значится, тут останусь, – он поднял подбородок и зашептал очередную молитву.

– Я считаю своим долгом, – прервал воцарившееся молчание Затриан, – защитить жизни тех, кто еще может выбраться наружу. Я и мои люди будем оборонять главный вход. Там как раз должно быть оружие…

– Прекрасно! – Брюзгливый внезапно вскрикнул. – Грязная работа достается Караванщикам Анвила. В таком случае прекращайте заливать глотки, – он указал посохом на дверь, ведущую из дворянской части вестибюля в подсобные помещения театра. – Открывайте.

Пробиться в следующую комнату оказалось не так уж легко. Таморские мастера строили надежно. И двери, сколоченные из крепкого лоэрингского дуба, не поддавались на попытки железнобокого вынести их ногой или плечом. После нескольких безуспешных ударов Варвар прислонился к стене, переводя дыхание.

– Может просто сожжешь ее магией? – Эфит кивнул на дверь, обращаясь к волшебнику.

– А может я вообще все тут за вас сделаю?! А ты пока со своим приятелем глотнешь вина да насобираешь новых головешек в коллекцию.

– Не нужно ссориться, – Джубал расплылся в довольной ухмылке. – Сейчас проблема будет решена, – он подошел к двери и принялся чем-то ковырять в замочной скважине. Через пару минут замок щелкнул, и скорпион открыл дверь. Паренек поклонился на манер дворецких, приглашая товарищей войти.

Эфит презрительно фыркнул и первым последовал в темную комнату. Провожая ветерана взглядом, скорпион машинально взялся за рукоять кинжала. Варвар неожиданно хлопнул Джубала по плечу и тот опомнился.

– Чего ты дергаешься? – железнобокий отреагировал на резкое движение парня.

– Не люблю, когда меня трогают.

– А-ха-ха, – засмеялся северянин и шагнул в проход.

После нескольких манипуляций руками Эразм зажег оружие приключенцев. Свет осветил просторное помещение склада. Тут располагалось множество шкафов, с реквизитом и костюмами. Бо́льшую часть площади занимали искусно изготовленные декорации: очертания домов и замков, интерьеры спален с мебелью, а также различные природные пейзажи.

Герои внимательно осмотрели каждый угол, но склад оказался пустым. Только любопытная жирная крыса осторожно выглядывала из обрезка трубы, выходившего из стены. Когда-то по ней бежала свежайшая вода с вершин Золотых гор, ныне же бегали крысы, без труда перемещаясь из одной части города в другую.

Возле двери, ведшей в глубь здания, пирамидкой лежали полотна, свернутые в рулоны и жерди, предназначенные для каркаса декораций. Несколько больших сосудов с краской и набор из десятков кистей. В углу располагался стол, на котором в беспорядке валялся ворох изрисованных бумаг. Волшебник решил его осмотреть. Джабра упоминала о том, что искомый Нуруддин из Муфтарака рисовал для таморцев декорации, а это место вполне походило на его мастерскую.

Бегло осмотрев зарисовки, Брюзгливый приметил единственный кусок пергамента. На столе находилась масляная лампа и волшебник зажег ее щелчком пальцев. Подставив обрывок под свет, он нахмурился и зачитал вслух:

Нуруддин! Вонючий сын шлюхи! Было сказано заплатить еще два дня назад. Мне плевать, что тебе нужно готовить идиотское представление. Если ты не явишься в Телец сейчас же, то мы сожжем твою хибару, твой театр, а тебе отрежем язык. Паршивая ты падаль.

Гаси́к

– Ну? И кто такой Гасик? – волшебник посмотрел на Джубала.

– А мне почем знать?

– Не ты ли хвастался знаниями города?

– Каждого головореза я знать не обязан… – неуверенно ответил скорпион.

– Может знает твой дядя? – Эфит хищно улыбнулся. – Выберемся да сходим к нему, наверняка он не откажет племяннику и его соратникам в помощи.

– Да мы с ним не особенно ладили в последнее время… говорил же…

– Хм… – лорд Пифарей рассуждал вслух, перестав обращать внимание на присутствующих, – этот Гасик пишет о тельце. В Золотом вряд ли бы нашлось место какому-то бандиту… Да и в Бронзовом ничего такого я не замечал.

– Точно! – радостно воскликнул Джубал. – «Грязный Телец». Туда нам и нужно. Этот дуккан стоит где-то слева от западных ворот, ведущих к караван-сараю. В квартале нищих. Я там не бывал, но уверен, что мы с легкостью отыщем дорогу. Можете на меня положиться, я вас мигом отведу.

– Я все же настаиваю, что мы все должны посетить твоего дорогого дядюшку, который несправедливо разгневан на тебя, дорогой друг, – ветеран поглаживал рукоять скимитара. – Наша обязанность растолковать старому упрямцу о том, что Джубал доблестью и отвагой давно искупил грех, допущенный по малолетней неопытности.

Скорпион сглотнул застрявший в горле ком.

– Может займемся делом?! – вскипел Брюзгливый. – Меня ваши семейные драмы не интересуют, – лорд постучал посохом по следующей запертой двери.

Джубал, нервно перебирая в руках отмычки, осмотрел замочную скважину. В этот раз он возился долго, но все же одолел достаточно простой замок. Герои совершенно ничего не смыслили во взломе, потому не заподозрили неладное. Десять минут назад паренек вскрыл сложный многоступенчатый имперский механизм, а сейчас едва справился с дешевой поделкой местных мастеров. Впрочем, Эфит и так все знал. Почти все.

Караванщики прошли несколько подсобных помещений. Выживших встретить не удалось, зато обнаружились оскверненные, получившиеся из недавних зрителей. Повсюду виднелись следы побоища. Те, кому удалось улизнуть из ловушки, закончили жизнь в темных, пыльных комнатах, украсив их собственной кровью. Люди умирали от полученных ран и обращались. Либо обращались после того, как их раздирали оскверненные. Чернорясники нигде не показывались.

Пробежав без потерь и особенных трудностей по комнатам вокруг зрительного зала, приключенцы нашли лестницу, ведущую в подвальное помещение. Первым спускался Джубал. Пролеты оказались достаточно просторные, ведь работники театра стаскивали вниз большие неиспользуемые декорации, старую мебель и прочий хлам.

Пахло плесенью и разлагающимися телами. В подвале отсутствовало освещение, и скорпион прокладывал дорогу через лабиринты брошенных, заплесневелых декораций. Кое-где путь преграждали полуразвалившееся гнилые ящики и ломанный мрамор. В дальнем конце парень заметил слабый свет и подал знак товарищам, чтобы следовали за ним. Герои остановились и Джубал, отлично ориентировавшийся во тьме, подкрался незамеченным.

В каменной стене зиял вырубленный проход. Он тоннелем уходил куда-то за пределы театра, в твердые породы. Из него-то и светили огоньки масляных ламп. Перед тоннелем на полу сидел мужчина. Он поджал ноги и держал на коленях длинный меч. Опустив голову, что-то нашептывал под нос.

– Ты чего это тут забыл?! – скорпион вышел из укрытия. – И как это раньше нас?

Услышав за спиной голос, Ослябя открыл глаза и повернулся.

– Мне пришлось убить их… глаза… – парень поднялся. – Я пошел в обратную сторону и нашел это.

– Ух ты, – Эфит вышел на звуки разговора, – теперь мы снова в сборе.

– Нет Шалилуна, – напомнил Варвар.

– Кого?! – волшебник, вместе с Шахриет последними вышли к проходу.

– Шалилуна, – повторил нордварец.

– Не понимаю, о чем ты. Я не знаю, что такое Шалилун и знать не хочу. Ослябя! – край посоха ударил паломника по шлему. – Ты чего тут делаешь в темноте?

– Молился, милорд.

– Нашел время. Судя по всему, источник магического барьера там, – Брюзгливый качнул головой в сторону тоннеля, – а значит там логово зла, которое ты пришел уничтожить. Соберись! Сейчас нужно действовать, а не уповать на молитвы.

Ослябя молча кивнул и покрепче сжал рукоять меча. Паломник выдохнул и первым ступил в проход.

Неровные стены, выдолбленные кирками, через каждые несколько метров освещали лампы. Огни в них тускло мерцали, пожирая остатки тягучего топлива. Паломник прижимал эфес меча к поясу. Тоннель позволял идти не нагибаясь, но не махать клинком. В арсенале оставались только колющие выпады. Варвар, не имевший ничего кроме тяжелого двуручного топора, заметно помрачнел.

Трупный запах усиливался с каждым метром подземелья. Герои морщились и прикрывали лица. Шахриет стало не по себе. Джубал подставил ей плечо и приобнял за талию.

– Нельзя ли как-то подавить эту вонь? – скорпион обратился к волшебнику, идущему впереди.

– Может еще и горячую ванну надо? – Брюзгливый даже не повернулся. – Могу сжечь тебе носовую полость, малец, – на пальце Эразма вспыхнул маленький огонек, – и проблема решится.

– Есть заклинание… – девушка с трудом выдавливала из себя слова, борясь с приступами тошноты, – но оно работает только на видимый объект…

– Тише, – Ослябя остановился. – Кажется я что-то слышу.

За поворотом слышалось глухое рычание сотни мертвых голосов. Джубал осторожно отпустил Шахриет и молча протиснулся вперед. Он прижал палец к губам и кивнул соратникам. После бесшумно скрылся из виду. Через несколько минут скорпион вернулся и сообщил о находке. Дальше проход разветвлялся. Один его конец оканчивался железной дверью, закрытой на замок. В замочную скважину парень разглядел десятки оскверненных, пребывающих в каком-то трансе. Они мирно стояли.

– Вот и источник вони, – по спине ветерана пробежали мурашки. Перспектива сражения с проклятой нежитью в узком тоннеле не вызывала радости. А без возможности проводить огонь он чувствовал себя беспомощным.

– Куда ведет другой путь? – вмешался Ослябя.

– Пока не знаю. Дальше я не пошел.

– Нельзя оставлять за спиной орду мертвяков, – Эфит строго посмотрел на паломника. – А сражаться с ними в тоннеле – самоубийство.

– Я могу заклинить замок. После этого ключом его точно не откроют. Да и сомневаюсь, что чернорясники обладают навыками взлома.

С предложением скорпиона согласились все. После нехитрых манипуляций с отмычкой, раздался хруст. Мертвые не обратили на него никакого внимания, продолжив жутко покачиваться на месте. Ослябя повел Караванщиков дальше.

Подземелье привело в прямоугольную комнату, вырезанную в твердой породе. Сине-зеленый пульсирующий свет заливал все пространство и уходил в тоннель. Заметив его, паломник ускорил шаг. Эфит попытался задержать союзника за плечо, но Ослябя отмахнулся и самоотверженно шагал к выходу. Парень отбросил страхи и сомнения. Возможно именно сюда и вела его Эсмей, а значит настал час свершения. Кульминация той миссии, к которой Светлая Дева призывала крестьянского сына, отдыхающего на выпасе.

Неровные стены зловещего помещения пестрили рунами и письменами, исполненными вязью. Посреди располагался вытянутый монолит высотой в половину человеческого роста. Он пульсировал оскверненным светом и ослеплял. Ослябя с трудом заметил среди свечения черный искаженный лик.

– Вот оно… логово… – прошептал паломник.

Союзники вышли следом и тоже зажмурились.

– Да-а-а-а, – послышался мужской замогильный голос. – Такие дети нужны Отцу Ужаса. Владыка Страданий будет рад, – из-за монолита показалась худая фигура в черной рясе. Мужчина неспешно отошел в сторону, чтобы свет не бил в глаза приключенцам. Его лицо надежно скрывал глубокий капюшон.

– Ты еще кто такой? – Эфит покрепче взялся за рукоять меча.

– Разве это важно? – прохрипел чернорясник. – Важно то, что ваш путь не окончится смертью. Сегодня вы ощутите истинную жизнь и послужите великой цели. Станете топливом пожарища, что пожрет эти земли и переродит их. Муфтарак всего лишь начало…

– Именем Светлой Девы! – заорал Ослябя. – Защищайся! – парень кинулся в атаку. Чернорясник взмахнул рукой и паломник замер в ступоре.

– Твоя горячность и фанатичное рвение сулят только погибель, юный храбрец.

Эразм отступил на несколько шагов подальше от монолита. Не только магические способности противника вызывали тревогу. Особенно волновало наличие неизвестного камня, выдававшего невиданные доселе некротические потоки.

– Ты?! – голос культиста дрогнул, когда тот увидал Шахриет, выглядывавшую из-за плеча Джубала. – Невозможно… это… нереально.

– Надоел, – ответил северянин и прохрустел шеей. Он вышел вперед. Эфит тут же проскочил в сторону. Их поддержал и молодой скорпион. Они обогнули застывшего Ослябю и намеревались охватить противника в полукольцо, ведь тот удачно к отошел стене.

Лорд Пифарей ударил волшебной стрелой. Чернорясник легко поглотил ее «магическим щитом», выставив перед собой руку. Варвар сократил дистанцию и атаковал из-за головы. Сокрушительный удар должен был располовинить бездоспешного худого человека, но тот внезапно исчез. Через мгновение культист оказался за спиной. Разряд молнии пронзил тело, и северянин упал на колени.

Эфит рубанул сбоку. Лезвие скимитара просвистело над головой союзника и встретилось с огнем. Кисти рук чернорясника вспыхнули, словно сухие ветки. Лезвие меча моментально покраснело и согнулось, будто попало под молот кузнеца. Волосы Варвара спасло только падение на каменный пол. Железнобокий лишился чувств, а ветеран оружия, которое получил в награду за долгую службу в корпусе.

Враг шагнул навстречу к Эфиту. Караванщик потянулся за кинжалом и не успел. Огонь ударил в грудь. Одежды вспыхнули и пламя объяло его за считанные мгновения. Душераздирающий вопль заставил Джубала в нерешительности остановиться. Шахриет в ужасе зажала уши и прижалась к стене.

Только Эразм мог завершить дело. Волшебник приготовился бить противника «огненным лучом», но в этом случае Эфит наверняка бы умер от магических ожогов. Брюзгливый, скрепя сердцем, рассеял вражеские чары. Огонь потух, не оставив за собой даже легкого дыма.

Чернорясник повернулся в сторону молодого скорпиона.

– Жалкое подобие отродья Харамы, – с его рук сорвался черный луч.

Глаза Джубала остекленели. Он почувствовал могильный холод, сковавший внутренности. Жизнь стремительно покидала тело. Черный камень, что прятался под одеждой, завибрировал. Некротическая энергия, содержащаяся в нем и оживлявшая трупы на пути Караванщиков, высвободилась, покрыв Джубала защитным коконом.

Огненный луч волшебника, наконец, обрушился на темного мага. Чернорясник защитился свободной рукой, которая поддерживала заклинание «магический щит». Культист не оставлял попыток вытянуть из паренька жизненные силы и с легкостью парировал заклинание Брюзгливого.

Оценив обстановку, лорд Пифарей собрал последние силы и два огненных столпа обожгли светящийся монолит. Темный маг вздрогнул. Оставив в покое ошарашенного и дезориентированного Джубала, он направил взор на Эразма, но тут же вынужденно шарахнулся в сторону. Брюзгливый сумел развеять чары, наложенные на Ослябю, и паломник попытался достать врага колющим выпадом. Острие царапнуло одежду, и последовал следующий взмах. Снова реакция спасла чернорясника, но в этот раз он запнулся о распластавшегося Варвара и потерял равновесие. Культист свалился, и паломник точным ударом пронзил его череп. Меч звякнул о каменный пол.

Монолит краснел. По всей его поверхности расползались трещины, из которых вырывался огонь. Вдруг сине-зеленое свечение прекратилось, и яркая вспышка ослепила оставшихся на ногах. Камень схлопнулся и тьма поглотила помещение.

Раздался звук шарканья кресала по кремнию. Вылетевшая искорка мгновенно воспламенила пропитанную маслом паклю. Густой черный дым взвился к потолку и огонек развеял тьму. Ослябя осмотрелся, поводя факелом по сторонам. Волшебник лежал в дальнем конце комнаты, уткнувшись носом в пол. Паломник спешно подбежал к учителю, мимоходом бросив взгляд на Шахриет. Девушка сидела, прижавшись спиной к холодной стене. Она отстраненно фокусировалась на почерневших осколках монолита, сваленных в кучку.

– Дедушка… – парень аккуратно приподнял лорда и повернул его к себе.

Маг прохрипел что-то бессвязное и попытался подняться. При помощи ученика он встал на ноги, но они тут же подкосились, если бы Ослябя не поддерживал Брюзгливого за поясницу, то тот непременно бы свалился.

– Милорд, у вас кровь.

Вязкая струйка сочилась из ссадины на лбу. Эразм смазал ее ладонью и повернул голову к паломнику.

– Зарастет.

– Мы победили! – радостно продолжал паломник. – Я ж стою как истукан, а сам все молюсь. Я ж никогда так… ну, чтоб прям ни рука, ни нога не двигается. Так вот, значится, смотрю, что этот душегубец, ежели ничего не сделать, всех перебьет. И говорю тогда: «О, Эсмей, помоги мне друзей уберечь, а если разморозишь меня, да от скверны черной закроешь, то век тебе служить буду, пока не решит мою душу Безликий на небеса отправить». И тут бац – ноги сами понесли! Вот я этому злодею задал. Ух как задал вражине.

Брюзгливый молча кивнул и попробовал идти. Тело штормило от ужасной слабости, но равновесие сохранить удалось.

– Сходи-ка за парой ламп, – бросил волшебник через плечо, а сам с трудом опустился рядом с Шахриет. – Что с тобой? – старческая рука бережно дотронулась до девичьего плеча.

Стеклянные глаза смотрели на лорда Пифарей, но казалось, что Шахриет его не замечала. В руках она сжимала тряпичную куклу, и маг дотронулся до уродливой игрушки. Девушка вздрогнула.

– Я…я видела черный храм… такие огромные колонны и… трон…

– Что еще за трон?

– Пустой… но… жуткий. Он из костей. Свежих. Шепчущий палач… дотронулся до меня, – у Шахриет побежали слезы. – Я почувствовала, как холод сковал тело и жизнь медленно утекала. Но там была женщина… ее лицо оказалось в тумане. Она взяла меня за руку и поцеловала. А потом шепнула, что я могу все.

– Можешь все? – Эразм нахмурился. – Этот чернорясник в тебе кого-то узнал. Даже в лице переменился, будто ты его кошмар. Если бы тупоголовый с топором не спешил отправиться на тот свет, то возможно тайна твоего происхождения могла приоткрыться.

Наконец Джубал вышел из оцепенения. Он осторожно перешагнул через северянина и присел над Эфитом. Ветеран стонал от боли. Его одежды превратились в обгорелые лохмотья, а кожа расслоилась и кровоточила. Страшные ожоги покрывали всю поверхность тела. Скорпион удовлетворенно кивнул. Соблазн вонзить кинжал в затылок оказался велик, но парень справился с ним. Мучения тоже приносили удовлетворение. В конце концов, с такими ранами ни у кого нет шансов выкарабкаться.

Страдания союзника волновали только Ослябю, но он не знал, что делать, потому сел над телом и принялся просить Светлую Деву облегчить последние минуты жизни товарища, а заодно принять его душу в Чистилище.