Текст книги "Караванщики Анвила II (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Железняк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Лорд Ноа огляделся. На круглой башне трое лучников в бардовых сюрко с черной вертикальной полосой на груди тревожно рассматривали прибывших. На стенах присутствовал большой запас стрел, уложенных в небольшие бочонки, для удобства извлечения. Над воротами развивалось бордовое знамя с черной полосой. Белый ягненок, над которым в линию располагались три скрученных бараньих рога – герб дома Ветэро.

– Смотри, – Ноа тихонько шепнул сиру Горсту, – на каждой башне по три-четыре лучника. Еще десятка три на стенах. Не слишком ли много стражи у барона?

– Может увеличил перед приездом сюзерена? – Холм пожал плечами.

Лорд де Брезе не ответил. С крыльца спустился хозяин замка и приклонил колено перед лордом де Кран. Из кареты вышла утомленная Мари и скромно остановилась за спиной отца.

– Ваша прекрасная дочь? – Вистан де Надорс расплылся в любезной улыбке, – его широкое лицо раскраснелось от вина. Мужчина был чуть младше Ноа. Он страдал редкой болезнью, от который по всему телу выпадали волосы. Лицо казалось плоским, так как из-за отсутствия бровей, лобная дуга практически сливалась с щеками. Маленькие черные глазки казались злыми и жестокими.

– О, – Уолес спохватился, всплеснув руками, – это моя милая Мари, – лорд подтолкнул девушку в поясницу, чтобы та вышла вперед.

– Элиа́на! – Вистан прикрикнул. – Где Элиана?! – он глянул на будущего зятя.

Поймав на себе взгляд тестя, барон Ролд, низкий с узким и вытянутым лицом, панически зашевелил губами, но невеста стояла рядом. Элиана оказалась выше жениха на полторы головы. Никто из присутствующих не сказал бы, что дочь лорда де Надорс настоящая красавица, но девушка обладала редким шармом, который притягивал мужчин. Ее крепкая фигура всегда собирала восхищенные взгляды. Даже сейчас, когда она подошла к Мари, Ролд пялился на ее выпуклые ягодицы, украшенные зеленым шелковым платьем.

– Мы подружимся, милая! – невеста чмокнула гостью в щеку.

Мари хихикнула и покраснела. Элиана потянула ее за собой, намереваясь показать лебедей, что будут украшать свадебную церемонию.

– Надеялся, что смогу увидеть вашу прекрасную супругу, – не скрывая сожаления продолжал лорд Вистан. – О ее красоте по всему Эриндану ходят легенды.

– Она не смогла прибыть, – Уолес слабо улыбнулся. – У женщин частые проблемы со здоровьем…

– Понимаю, понимаю…

– Ну, а ваши сыновья что же? Тут?

– К сожалению, пришлось отправить их в столицу, в Лордио́н к королю. Дела Меарита требуют постоянного участия. Управление целым регионом невозможно без определенных мероприятий и операций.

– Само собой, – лорд де Кран понимающе покачал головой.

– Я давно говорю, что нам с вами, сюзеренам целых областей, пора поднимать титул. Ну что это такое, – Вистан небрежно махнул рукой в сторону лорда Ноа, – находимся с вассалами в равных дворянских званиях. Нужно ввести систему как в Таморе. Владетель целого региона – герцог! И не меньше! – он хлопнул в ладоши. – Но, что же мы стоим. Идемте внутрь. Барон Ветэро, вы тут хозяин или кто? Мы с лордом де Кран гости, вот и позаботьтесь о гостях.

Ролд подпрыгнул и поспешил к дверям донжона, расталкивая слуг. Он указал рукой направление и пропустив гостей вперед, скрылся внутри.

– Давай-ка за господином, а я тут пока осмотрюсь, – лорд де Брезе шепнул на ухо Лесистому Холму и отдал коня на попечительство местной прислуги.

Ноа обошел двор и заметил, что лошадей его солдат выводят за ворота замка. Он нагнал одного из конюхов.

– Куда ты, мерзавец, уводишь коней?! – де Брезе схватил юношу в капюшоне за плечо. Подросток опешил и замер, раскрыв рот. – Говори, скотина, пока я не вспорол тебе брюхо!

– Так я ж это… милорд… – мальчишка с трудом выдавливал из себя слова. – Приказано, что только рыцарские лошади в замке. Остальные на выпас за стены…

Рука ослабла. Ноа отпустил конюха и только сейчас понял, что столы собирали не для прислуги и оруженосцев, а для рыцарей. В донжоне накрывали для лордов и баронов. Солдаты и все остальные выводились за пределы крепости в поселение, где и размещались на постой. Он пытался добиться внимания сюзерена для разговора, но тот упорно его отшивал, предпочитая общество Вистана Лысого.

К вечеру ворота закрылись. Охранять замок остались только лучники Ветэро, которому лорд де Брезе не доверял. Свадьба планировалась на следующий день, а сегодня владелец замка угощал гостей. Повсюду стоял аромат жаренного мяса и специй, привезенных из Ашахитского Султаната. Сильный остропряный запах шалфея прошибал ноздри, после резко сменялся сладковато-ореховым ароматом тмина, а следом нотки цитруса, свежемолотого черного перца и эвкалипта, которые сочетал в себе «царь специй» кардамон, нежно обласкивали и пробуждали зверский аппетит.

Ноа пригласили вместе с баронами в донжон. Собираясь на ужин, на котором вино и эль лились рекой, лорд подозвал к себе сира Горста.

– Сколько у нас рыцарей? – спросил он у вассала.

– Четверо, – Холм безразлично зевнул. – Ты же отправил десятерых вместе с Эвой.

– Кто же знал, что всех остальных оставят за воротами. В общем так. Не пейте и ждите сигнала.

– Кольчуги надеть?

– Нет. Слишком подозрительно, но оружие держите при себе.

– Сделаю, – Горст качнул массивной головой и зашагал к столу.

В парадной зале горели жаровни. Было душно, но достаточно светло. Каменные стены, украшали вымпелы с гербами Ветэро. Тут же, в самом центре, напротив входа, висел и вымпел дома де Надорс. Бурый медведь, стоящий на задних лапах, на фоне четырех, сходящихся вершинами треугольников, двух белых и двух зеленых. У выхода дежурили трое лучников с алебардами.

Стол ломился от блюд и закусок. Для начала подали свежеиспеченный белый хлеб, суп с ветчиной, горохом и луком-порей, а также миндаль в меду. Барон Ролд объявил, что сегодня ожидается три смены блюд, но в день свадьбы его повара заготовили меню из семи смен. Вина не жалели. Слуги не давали кубкам пустовать. Стоило кому-то сделать пару глотков и поставить сосуд на стол, как тут же его наполняли до краев.

Во главе стола сидел лорд Уолес. Слева от него Вистан Лысый с невестой и женихом, а справа – скромная Мари, застенчиво улыбающаяся каждому. После усадили нескольких дворян из Меарита, баронов Сен-Ри и де Тоси. В самом конце стола отводилось место для лорда де Брезе. Это являлось прямым оскорблением для Ноа, но сюзерен, который обязан заботится и защищать честь вассалов, предпочел этого не заметить. Лорд Уолес вообще всячески делал вид, что маршал на пиру отсутствует. Де Брезе стерпел, но только лишь потому, что ожидал чего страшного.

На вторую смену подали жаренную утку с оладьями и зельцем, сыр с голубой плесенью и фрикадельки в медово-горчичной глазури, посыпанные шафраном. Обновили кубки, наполнив их пряным, подогретым вином. Лица гостей розовели. Пот струился по лбам и шеям. Ноа поднялся из-за стола. Лорд де Надорс и его бароны неплохо прикладывались к горячительному, потому лорд де Брезе немного успокоился. Наблюдая за залом, он не заметил никого подозрительного, даже стражу составляли всего три скучающих человека у входа, потому мужчина решил подышать свежим воздухом.

Лучники без препятствий выпустили его наружу. Во дворе рыцари уже выпили все вино и перешли на эль. Пьяные крики оглушали округу. Девиц, разносивших блюда, щупали за бедра и ягодицы, пытались усадить на колени, чтобы ущипнуть за грудь. Девушки визжали, кто-то игриво хихикал. Холм, окружив себя верными людьми, сидел в сторонке и поедал утиную ногу. Заметив господина, он подмигнул. Ноа ответил кивком головы и отправился на стену, глянуть окружающую обстановку.

Тьма поглотила все пространство вокруг крепости. Лунный свет едва пробивался через плотный слой облаков. В низине виднелись редкие огоньки небольшого городка, названного так же, как и замок – Ветэро. «У предков Ролда совсем небогатая фантазия» – подумал лорд. Вдруг во тьме что-то промелькнуло. Послышалось фырканье коня. Ноа вгляделся, напрягая зрение и узнал лошадь. Пегая с редким «коровьим» окрасом. На такой ездил его знаменосец. Скакун медленно подошел ко рву и повернулся. Нога человека зацепилась за стремя и тело, утыканное стрелами, бороздило по траве. «Нейтон» – внезапно всплыло в сознании. Мужчина узнал юного сквайра, который нравился Эве.

Он спешно спустился по каменной лестнице. Дежурившие на стенах лучники смерили лорда подозрительным взглядом, но прибывшую к замку лошадь еще не заметили. Ноа промчался по двору, махнув Горсту. Через две минуты четверо вооруженных стояли у входа в погреб.

– Сейчас все двери открыты, – тихонько начал лорд, – через кладовую есть выход в донжон. Нейтон убит, возможно, что все наши люди в городке тоже, – де Брезе тихонько вытащил меч из ножен, поглядывая на башню.

– А что будем делать внутри? – поинтересовался Холм.

– Запрем выходы. Всех под стражу. А я допрошу барона Ролда. Если Лысый крепкий орешек, то эта крыса наверняка расколется.

– Так-так! – за спинами раздался молодой звонкий голос. Барон Сезар де Тоси в окружении десятка собственных рыцарей самодовольно ухмылялся. – Значит лорд Уолес оказался прав насчет тебя, Ноа. Ты и впрямь приготовил заговор. Решил убить только лорда Вистана или нашего господина тоже?

– Проклятье! – выпалил де Брезе. – Сезар, тут творится что-то нечистое, неужели ты не видишь!?

– Вижу, – он выхватил меч. – Ты рыскал по замку весь день. Я наблюдал за тобой. И я положу этому конец, – барон выставил лезвие перед собой. – Либо бросайте оружие и сдавайтесь, либо придется показывать лорду Уолесу ваши трупы.

Ноа вышел вперед.

– Послушай, идиот! Наши люди, что отправились в поселение – мертвы. Если хочешь сохранить голову и жизнь нашего сюзерена, то следуй за мной. Я все еще маршал и ты, напыщенный индюк, должен мне подчиняться.

– Хех, маршал, – де Тоси усмехнулся. – Лорд Уолес предупредил о твоем возможном предательстве и предложил эту должность мне.

– Что ж, хорошо… – лорд выдохнул и первым нанес удар.

Сезар ожидал выпада, потому легко ушел в сторону и отразил лезвие противника. Рыцари тут же схватились друг с другом. На Горста сразу навалилось трое, но Лесистый Холм превосходил их не только физически, но и в мастерстве. Он орудовал полуторным мечом, который был легче двуручного, но тяжелее обычного длинного меча, потому в двуручном хвате у Горста имелось преимущество. Первым взмахом он раскроил череп ближайшему противнику. Отразил направленный в грудь клинок и круговым ударом вскрыл врагу горло. Третий рыцарь обходил с фланга, но уперся в стену. При замахе его меч задел камень и воин потерял баланс. Холм опрокинул его плечом на землю и без колебаний прикончил.

Людям Сезара удалось уложить одного из группы Ноа, но на этом их успехи окончились. Люди де Брезе не пили вина и эля, а потому сохраняли ясность ума и твердость тела. Барон де Тоси, не говоря уже о его рыцарях, не жалел глотков, поглощая горячительное. Возможно именно оно и придавало ему такую уверенность.

Сезар потерял шестерых в самом начале боя, но не замечал этого. Поверив в собственные силы, он наседал на маршала. Пробовал рубить сверху, взявшись за рукоять двумя руками, следом делал круговой взмах и выпад в ноги, но опытный и трезвый Ноа легко справлялся с защитой. В конце концов, очередной неудачный выпад закончился поражением. Маршал выставил острие вперед, и противник налетел на него ртом. Лезвие вышло у затылка и кровь потоком побежала по клинку. Оставшиеся в живых бежали.

Звуки боя подняли тревогу. Лучники на стенах тревожно смотрели внутрь крепости и что-то кричали.

– Скорее! – Ноа повернулся на каблуках, намереваясь скрыться в погребе, но Холм зашедший в него первым, закрыл перед господином дверь. – В чем дело?! – заорал маршал.

– Выбрал сторону победителей, – послышалось за дверью.

– Милорд! – успел выкрикнуть один из рыцарей, перед тем как в него со свистом ударили стрелы.

Двое людей лорда де Брезе пали замертво, каждый получил по четыре стрелы. Сам Ноа отделался ранением. Ему стрела вонзилась в бедро, от чего нога предательски подкосилась. Мужчина припал на колено.

– А вы облегчили мне задачу! – смеялся подходивший к месту стычки лорд Вистан.

Слышались стенания раненных и свист стрел, что летели со стен в пирующих во дворе воинов. Лучники не щадили никого, даже слуг, что попали под обстрел.

– Тебе это с рук не сойдет, Лысый, – маршал презрительно плюнул под ноги лорда де Надорс. – Где лорд де Кран?

– Напрасно вы не соблюдаете приличия. Но в любом случае, я хотел выразить вам благодарность. Спасибо, что умертвили барона де Тоси и его людей. Хотя, вряд ли бы они смогли что-то предпринять.

– Где Уолес!? – заорал Ноа. Кровь струилась из ноги. Он пытался зажимать рану, но понял, что перебита артерия. Такие раны не оставляли шансов, и маршал об этом знал. Жизнь вместе с кровью стремительно покидали тело.

– Хех. Да вон он, – Вистан махнул рукой за спину.

Ветэро держал голову сюзерена за волосы. Кровь капала ему на башмаки и штаны, но он в ужасе таращился на нее, не в силах пошевелиться.

– Барон Ролд был более весел, когда отделял ее от тела, – Лысый звонко засмеялся.

«Хорошо, что догадался отправить Эву в Вильдере» – подумал Ноа, борясь с угасающим сознанием. Голова кружилась, становилось невыносимо холодно. Мужчина прижался спиной к двери кладовой, безразлично смотря в лицо лорда де Надорс, занесшего над ним лезвие топора.

Глава II. Муфтарак

– Да говорю же, не видал я такой кактус! – Ослябя злился. Ужасно хотелось пить. Тело ломило от жары и тяжелой ноши. Раны Варвара воспалились, он впал в небытие, и приходилось поочередно тащить обмякшее тело на импровизированных носилках из древних жердей и обрывков истлевшей ткани.

– А я говорю, что этот уже встречался на пути, – выдавил из себя Эфит, попытавшийся сглотнуть застоявшийся горле сухой ком.

– Все они одинаковые. Может пара иголок отличается, – паломник тяжело вздохнул и глянул на садившееся за горизонт солнце.

Шалилун подбежал к мясистому растению и саданул его клинком. Кактус располовинило. Влага окропила песок и лезвие меча.

– Это что? – Эразм поднял брови. – У зеленоватого проявляются зачатки разума?

Но орк побежал дальше и принялся карабкаться на крутой склон бархана.

– А нет. Все в порядке, – волшебник направился к искалеченному растению, позаимствовав у ветерана искривленный кинжал.

Шахриет заботливо промокнула лицо Осляби платочком, стерев густые капли пота. Парень стянул шлем и надвинул подшлемник на макушку. Он немного смущался, но проявление заботы от красивой девушки всегда приятно, даже если ты отправился выполнять завет богини.

Вырезав из толстого стебля немного мякоти, лорд выжал ее в деревянную миску, которую вытащил из дорожного мешка.

– Они ядовиты, – ветеран распластался на начинавшем остывать песке.

– Не все. Этот, – Эразм вырезал новую порцию мякоти, – Эскула́тос Пи́ритус Пифарей. Вид, открытый мною во время странствий по Ошиоссу. Тогда мы с Саидом заплутали в пустыне Хараму́н, пришлось экспериментировать.

– И кто же пробовал кактусы? – Эфит заинтересованно приподнялся на локтях.

– Слуги. На вкус он не особенно приятен, но недостаток влаги восполнить можно, – волшебник подошел к Ослябе. – На, пей, – паломник неуверенно взял миску и с сомнением уставился на мутно-зеленую желейную жижу.

– А это точно безопасно, дедушка? – Шахриет прижалась к плечу парня, обвив его руками. На ее поясе висела уродливая тряпичная кукла. Девушка не расставалась с ней, даже заплутав в безжалостной пустыне.

– Точно. На вид – обычный кактус, который и верблюды редко жрут, но если приглядеться, то можно заметить легкий красный налет на концах иголок. Не ошибетесь – Эскулатос Пиритус.

– Название чудно́е, милорд, – Ослябя сделал глоток и поморщился. – Кислятина…

– Дай-ка мне! – Эфит подполз к молодым людям и вырвал миску из рук парня. – Фу-у-у! – он отстранил от себя сосуд и принялся плеваться. – Невозможно пить эту отраву!

– Можешь сдохнуть от обезвоживания, я не против, – волшебник пожал плечами.

– А где твой ворон, колдун? Если бы он осмотрел округу и показал дорогу, то мы бы уже плескались в водах оазиса.

– Если бы ты и твой недалекий друг напрягали мозги, когда это нужно, то он бы сейчас не подыхал в пустыне от ран, а ты от нехватки влаги! – отрезал волшебник и отошел подальше, всматриваясь в темнеющее небо.

Птица действительно не возвращалась. Бывало, что ворон пропадал неделями и Эразм ничего не мог узнать о его судьбе или посмотреть на мир птичьим взглядом. В действительности пернатый обладал свободой воли и не считал волшебника хозяином, а потому, если не хотел, не позволял пользоваться собственными глазами.

Сейчас же Брюзгливый надеялся, что птица не пропадет на несколько дней. Сам он чувствовал себя более-менее сносно. Заклинание «защита от непогоды» работало, но поддерживать его становилось труднее. В конце концов, даже тем, кто не потеет на жаре, требуется вода. И если на троицу сомнительных союзников ему было плевать, то судьба учеников заботила. А помочь Брюзгливый мог разве что скользкой мякотью кактуса. Силы с каждым днем оставляли старика, и он не мог концентрироваться на магии так, как делал это раньше.

Нордварец бредил. Его бледное лицо периодически схватывало спазмом, и гримаса боли, смешанная не то с ужасом, не то со слабоумием, застывала, словно высеченная в камне. Тело дрожало. Здоровяка одолевал страшный жар. Он трясся, но крепко прижимал к себе голову ящера, которую смазал специальным порошком в полумертвом состоянии, прежде чем впасть в беспамятство. Эфит, видевший многих раненных, поражался тому, насколько крепок северянин. Любой другой на его месте непременно скончался бы, но железнобокий сражался за жизнь, как за еще один великий трофей.

– Надо идти, – с горечью заключил Эфит, глядя на измученное лицо Варвара. – Если не дойдем за пару дней, то издохнем от жары.

– Ух ты! А теперь и мозги заработали.

– Хватит брюзжать, колдун, и без тебя тошно.

– Раз умный такой, то давай, веди!

– Дедушка, – вмешалась в разгоравшуюся сору Шахриет, – кажется Шалилун кричит, – она поднялась с колен и прислушалась.

Приключенцы напрягли слух. И правда, крик зеленоватого усиливался и приближался.

– Ой, не к добру… – буркнул Ослябя и, поднявшись с трудом, надел шлем и обнажил меч. Паломник так и шел по пустыне в кольчуге, стойко перенося связанные с этим мучения. Парень верил, что тем самым сможет искупить вину за симпатию к девушке, от которой сквозило злом.

Взявшись за свиток, Эфит тоже поднялся. Он приложил свободную руку к груди, прижав серебряный круглый амулет к сердцу. Все приготовились увидеть что-то страшное и принять бой, если потребуется.

– А-а-а-а-а! Слава Горгу! – орал орк, словно сумасшедший. Он остановился на вершине бархана и принялся махать руками, призывая союзников к себе.

– Морда вроде довольная… – Эразм нахмурил брови и медленно зашагал в сторону зеленоватого.

– Останьтесь с раненным! – бросил Ослябя и помчался за учителем.

Ветеран выдохнул. Он не боялся предстоящей стычки, даже если снова встретится орда живых мертвецов, но предпочитал понаблюдать за ее началом на относительно безопасном расстоянии, чтобы оценить шансы на успех и возможные маневры. К тому же еще никогда не случалось осечек с огнем. Эфит первый раз с толкнулся с тем, что его силы не сработали. Этот факт угнетал и тревожил. Что если это случится снова? Страж вольного города подозревал, что Брюзгливый мог как-то влиять на магические силы окружающих.

Шалилун, завидев приближение союзников, снова скрылся за дюной, съехав вниз. Пока волшебник добирался до песочного холма, паломник уже оказался наверху и радостно засмеялся.

– Что, Эсмей увидал? – крикнул снизу лорд Пифарей.

– Да не, черные стражи! – Ослябя махал им и улыбался, глядя на Шахриет.

Девушка улыбнулась в ответ и покраснела. Эфит спрятал свиток и поцеловал оберег, что прислала ему любимая Тинтур.

Когда мамелюки предоставили Нахиору бездыханное тело Калдора, а также сообщили, что он пытался сбежать, капитан отрядил для поиска Караванщиков небольшой отряд в десяток человек. Джубал, хладнокровно прирезавший дрессировщика ящеров, также оказался допрошен и отправлен под арест до выяснения всех сторон странного дела.

К утру истощенных героев доставили в оазис Слеза Харамы. Нахиор дал им время привести себя в порядок, а железнобокого определил на попечительство личного лекаря. Целитель обещал сделать все, что может, но предупредил, что раненный не выдержит еще одного перехода и ему потребуется, по меньшей мере, две недели, чтобы прийти в стабильное состояние.

Проспав почти сутки, четверо героев, включая девушку, стояли у шатра Нахиора, из которого доносился светлый дым, со сладковатыми фруктовыми нотками, ласкающими обоняние. Внутри две голые рабыни, натертые душистым маслом, полулежали на подушках, передавая друг другу кальянную трубку. Низкий стол, есть за которым получилось бы только лежа, изобиловал фруктами и орехами, которые в оазисе активно продавались предприимчивыми торгашами из Муфтарака.

Нахиор сидел в кресле, как обычно в длинной черной кардуре и кожаном нагруднике, с изображенными перекрещенными кривыми мечами белого цвета. Его голова оказалась непокрыта. Короткие темные волосы на свету отливали каштаном, что необычно для ашахитов, чьи волосы часто черные как смоль.

– Рад видеть вас в здравии, – спокойно начал он и отхлебнул из медной чаши.

– Мир с тобой, мастер Нахиор, – Эфит поклонился. – Хочу выразить безмерную благодарность за наше спасение.

Эразм молчал, как молчали и его ученики. Ослябя и Шахриет, взявшись за руки, нагло пялились на обнаженные прелести рабынь.

– У меня прискорбная весть. Погиб Калдор. Какой-то бродяга прирезал его в песках. Увы, но мои люди не успели предотвратить это, – Нахиор внимательно следил за реакцией собеседников.

– Это действительно не особенно приятная новость, – ветеран покосился на волшебника, – но Калдор совершил подлость, бросил нас посреди пустыни и скрылся. Потому, как завещал Великий Уравнитель, отец песков и ашахитов достопочтимый Шеннаитх, по заслугам и честь.

– Вот как… хм…

– Калдор заманил нас в древний некрополь, обещая сокровища, – продолжал Эфит, – но там не оказалось ничего кроме тысячелетней пыли и истлевшего хлама. Вновь ожили мертвецы. Ящер взбесился, напав на Варвара, а хозяин зубастой твари тем временем скрылся. Уж не знаю, чем он руководствовался: трусостью или подлостью.

Капитан перевел взгляд на волшебника и его учеников. Паломник и девушка не могли подтвердить или опровергнуть слова союзника, так как ничего не видели.

– Хех, – Эразм усмехнулся. – Есть неточности в некоторых деталях, но суть вполне ясна.

– Тогда вам нужно знать, что убивший дрессировщика является родственником владельца раптора, голову которого обнимал северянин. Я допросил его. Называет себя Джубалом из Муфтарака, племянником Хамуда Зверовода, у которого Калдор и увел ящера.

– А нам какое дело? – волшебник безразлично пожал плечами. – Еще один проходимец, прикрывающийся благородными целями.

– А-ха-ха. Да, колдун, тебя ничто не может вывести из равновесия. Но, судя по всему, вы отказываетесь от кровной мести за погибшего Калдора?

– Туда ему и дорога! – отрезал Эразм и, повернувшись к ветерану, добавил. – Но тропинка-то проторена… – лорд кивнул капитану и вышел из шатра, увлекая за собой учеников.

Эфит улыбнулся и проводил взглядом старика. После поклонился Нахиору, подмигнул рабыням и тоже направился наружу.

Следующая неделя прошла спокойно. Эфит проводил вечера у огня, сжимая в руках амулет и перечитывая послание, которое Тинтур отправила ему в Анвил. Мужчина печалился. Ему хотелось скорее обнять милую эльфийку, зарыться носом в душистые шелковые волосы и забыться в страстном поцелуе. Он проделал уже немалый путь, но этот путь лишь отдалял его от единственной женщины, которую Эфит полюбил. Эти мысли тяжелым грузом обрушились на голову. Ветеран не мог спать и подолгу пялился в звездное небо, коря себя за то, что позволил Калдору сбежать с артефактом.

Не скучали Ослябя и Шахриет. Днем молодые люди готовили пищу, гуляли и веселились. Паломник рассказывал истории, а Шахриет слушала с интересом и не перебивала. Вечером наступало время обучения, и лорд Пифарей строго отчитывал парня и часто хвалил девушку. Как не старался Эразм, Ослябя не мог сосредоточиться и уловить потоки энергии. Зато Шахриет делала грандиозные успехи. Она схватывала все налету и уже зажигала любой предмет заклинанием «свет», а также со скрипом и усилием, но пускала обыкновенную волшебную стрелу.

У паломника не выходила магия, а потому он с остервенением накинулся на книги. Он самостоятельно прочитал толстый том Корвана «О вампирах. Малые и высшие особи», правда понял из этого только часть, вроде наличия возможности излечить вампиризм на ранних стадиях развития болезни.

Шалилун докучал черным стражам и бедуинам, что так же останавливались на стоянку в оазисе. Несколько раз его заставали за странными молитвами, когда он невнятно рычал, стоя на коленях. В момент молебна мог неожиданно подскочить и махать руками, будто ловил муху, а после упасть на песок и заскулить. Его старались сторониться. Впрочем, орк часто пропадал в палатке лекаря, просиживая часами у кровати Варвара.

Убийцу Калдора отпустили неожиданно. Нахиор держал его под арестом среди рабов, но на шестой день Джубал просто появился в оазисе. Паренек кутался в куфию и длинный халат песчаного цвета, закрывая тело и лицо. Только изумрудно-зеленые глаза нагло осматривали окружающих. Он сидел у небольшого костерка, провожая взглядом уходящее солнце, когда Эфит подошел для знакомства.

– Значит это ты убил заклинателя ящеров? – ветеран с напускным равнодушием опустился на коврик рядом. Мужчина протянул бурдюк с элем, рассчитывая, что собеседник покажет лицо.

– Что поделать, – Джубал расстроено вздохнул. – Рапторы очень до́роги. Редко кому удается получить их яйца. Они живут стаями по пять-семь особей и никогда не уходят далеко от кладок, – приняв предложенную выпивку, паренек опустил край куфии.

Эфит вгляделся в молодое смуглое лицо, и оно заставило насторожиться. Кожа незнакомца поблескивала синим оттенком. Он где-то уже видел такое раньше, но не мог вспомнить.

– Понимаю, – страж вольного города решил максимально расположить к себе собеседника. – Ашахитские обычаи требуют возмещения.

– Ну, тут скорее мой дядя, – Джубал улыбнулся. – Раптор стоит целое состояние, но только в яйце. Когда он появляется на свет, то становится бесконечно предан тому, кого видит в первый раз, чей запах почувствует первым. После возвращать зверюгу не имеет смысла, она никогда не приживется. Потому Хамуд строго наказал умертвить наглого вора. Я прошу прощения, если его смерть принесла вам страдания. Я пойму, если вы, уважаемый, решите поквитаться. Обычаи нужно чтить.

– А, нет, – Эфит махнул рукой. – Честно признаться, я и сам желал бы осуществить над ним расправу.

– Неужели? Я думал, что вы дружны. Он ведь, как и вы, из Караванщиков Анвила. О вас судачит вся округа. Говорят, что вы избавили от проклятия поместье аль-Гази, одолели орду живых мертвецов, еще сотню Пустынных скорпионов и даже сразили великана, что сжирал анвильских овец и намеривался пожрать детей.

– Все так, – ветеран расплылся в довольной ухмылке, – но мы столкнулись с предательством. Из-за Калдора мы чуть не погибли. Он бросил нас в смертельной опасности и бежал, прихватив мои вещи.

– При нем и правда находилась какая-то сумка, – не стал отрицать паренек.

– Ага! – глаза Эфита моментально загорелись. – И где же она?!

– Не знаю, – Джубал равнодушно пожал плечами. – Я в нее даже заглянуть не успел. Меня мамелюки сразу взяли и сумку прибрали, наверное, унесли к капитану.

Паническое волнение охватило мужчину. Его руки затряслись, а нутро сводило, словно в груди образовалась дыра и засасывала внутренности. Он с трудом взял себя в руки, но спешил удалиться.

– Меня зовут Эфит, кстати. Держись меня, если желаешь преуспеть, – он похлопал собеседника по плечу, забыв про бурдюк, и зашагал прочь.

– А я Джубал! – прозвучало в след, но мужчине это имя не показалось знакомым. – Хех, – паренек усмехнулся, – коротка же память, ну ничего, придет еще время – я напомню.

Ветеран вольного города не знал, что теперь делать. Он отошел подальше от нового знакомого и присел возле шатра на табурет. В расчетах, которые Эфит строил на ближайшее будущее, не предполагалось, что мамелюки могут завладеть сердцем Блудного Халифа. Одно дело отнять его у проходимца Калдора, а другое дело у капитана обученной и хорошо вооруженной стражи. Да и не понятно, догадался ли Нахиор что это такое, или вообще мамелюки выбросили сумку где-то в пустыне. А если там вовсе и не сердце, и все приложенные силы ушли в пустоту…

– Что же делать… – ветеран схватился за голову.

– Охотиться на дракона! – раздался басистый голос за спиной.

Железнобокий твердо стоял на ногах. Казалось, что недавние раны совершенно пропали. Его наручи, поврежденные ящером, сидели на прежнем месте, все еще демонстрируя места укусов. Он надел на себя южный халат зеленого цвета, но обрезал рукава. Светлая коса свисала на грудь, а виски оказались начисто выбриты.

– Сменил прическу?

– Нордварцы бреют часть головы, когда одерживают верх над избранным врагом. Это знак воинской доблести.

– Быстро же ты пришел в себя. Местный лекарь давал тебе не меньше двух недель.

– Местные через чур хилые. Они бы и месяца не протянули в суровых заснеженных краях Нордвара, – северянин усмехнулся, уперев руки в пояс. – Слышал, что какой-то сопляк умертвил Калдора?

– Угу, – Эфит качнул головой, – говорит, что тот украл ящера у его дяди. Не похоже, что врет, но проблема теперь в том, что сумка попала к мамелюкам.

– Знаю, пока лежал в лазарете слышал, как двое стражников говорили, дескать, Нахиор держит вещи дрессировщика при себе и даже усилил охрану шатра.

– Хм… – ветеран потирал лоб, размазывая капельки пота. – Надо как-то добраться до сумки.

– Просто потребуем ее назад. А после отправимся за драконом.

– Да подожди ты со своим драконом! – Эфит вскипел. – Чертов волшебник дышит мне в спину, сердце у мамелюков, а тебя волнует только трофей. Ты уже получил один, не послушав при этом моего наставления. К чему это в итоге привело?!

– Благодарю, что не бросил в пустыне. Теперь я твой должник и сделаю то, что скажешь, – Варвар виновато опустил взгляд.

Страж вольного города осмотрелся и подошел ближе к союзнику.

– Раз ты выздоровел, то караван отправится дальше. Через несколько дней мы попадем в Муфтарак. Уверен, что Нахиор не будет круглосуточно сидеть в окружении своих черных солдат. А колдун не сможет постоянно следить за нами, – Эфит улыбнулся. – Есть пара мыслей… – он поманил северянина в шатер и, еще раз проверив округу, закрыл за собой полог.