Текст книги "Костяная легенда"

Автор книги: Дмитрий Ясный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

«Воздушные лезвия» легко вспороли во многих местах мясо щупалец монстра и маг Жизни, неоправданно рискуя, длинным прыжком подскочил к глубоким ранам ни них. Коротким движением плеснул на открытую плоть монстра что-то из одного из своих многочисленных флаконов. Немедля отскочил за спины сдвинувших небольшие щиты «скальпелей», быстро опустошавших магазины скорострелов.

Плоть щупалец монстра вскипела мутной белой пеной, на глазах расползаясь в белесые нити мышц и сухожилий. От опушки леса, от магов оставленных в резерве, прилетел по пологой дуге огромный сгусток жаркого пламени. Упал в развалины, взорвался с оглушительным грохотом, поднимая в воздух куски разорванного мяса. Энергии в запущенный магами файербол было вложено от души. Земля дрогнула, качнулась палубой корабля под ногами. В глубине воронки хрипло клокотнуло, придушенно булькнуло и страшные щупальца безжизненно обвисли.

Где-то минуту все стояли, замерев в напряжении, готовые в любой миг либо повторить удар, либо метнуться в сторону уходя от него. Но больше ничего не происходило. Неизвестное чудовище сдохло.

Олла взглядом нашел мага Жизни, вопросительно поднял бровь. Маг недоуменно развел руками. Понятно. Описание подобного существа в анналах Службы отсутствует. Привет из далекого прошлого от одного из магов Жизни Полночной империи. Любопытно, какое животное послужило основой для этого монстра? Океанский спрут – убийца? Возможно. Та ещё, жуткая тварь.

Нет, но насколько хитёр мерзавец! Этот сволочной «птенец»! Так ловко подставить их под удар древнего монстра! Один удар чудовища и сразу трое минус. Два «скальпеля» и маг Огня. Ранен, к счастью легко, маг Земли – кислота сожгла ему до кости левую руку. Но это не проблема. Есть резерв и отличный маг Исцеления. Полное выздоровление пострадавшего, дело от силы недели. Это твердо обещано магом Исцеления самому Олла.

Удивительно только, как такой специалист, не смог справиться с его обычной простудой?

И все-таки не три, а четыре минус. Необходимо переформироваться, а они прошли не более двадцати метров. Что же их ожидает в самих скалах? Полный «квадрат» скелетонов Полночной империи? Толпы зомби и стада неизвестных чудовищных монстров? Что еще приготовил им необычный противник? Судя по устроенной им ловушке, недооценивать его не стоило. Становилась теперь понятным, устроенная им россыпь камней. Подставлял под атаку чудовища в развалинах. Но второй раз это у него не получиться.

С зомби Олла угадал. Не угадал только, что сперва их отряд обстреляют невидимыми мощными файерболами. Вспухли в середине отряда и с левого края два огненных клуба. Снесли, словно не заметив выставленные щиты магами Воздуха, уткнулись в каменный барьер мага Земли. Второй раз маг Земли спасал группу от больших потерь. Тут же, точно в лицо, одному из «скальпелей» ударил арбалетный болт, опрокидывая, уже мертвое тело, на камни. Взлетели в воздух щиты, «Стена ветра» мага Воздуха, завертела перед отрядом скрученные из плотных струй ветра смерчи.

«Минус ещё три. Два «скальпеля» и маг Жизни». Олла закончил мысленный подсчет, огляделся. К сожалению, потери безвозвратные.

Все погибшие словно в костедробилке переломаны. Тела двоих – мага и «скальпеля», сожжены до обугливания. Один «скальпель» с размозженной головой. В него, прямо в середину туловища, ударила необычная стрела вызвавшая взрыв огня. Отбросила тело на скалу. Он не сгорел, но силы удара о камень не выдержал его череп. Не спас и шлем.

Старший мастер-сержант «скальпелей», с левого фланга, принес остаток оплавленного арбалетного болта. Это был вовсе не обычный и понятный огненный файербол. Что-то другое, пока им неизвестное. Похоже, проклятый «птенец» оказался неплохим артефактором.

«Да, и ещё обожженный, но упрямо пытавшийся остаться в атакующей группе второй маг Огня. К сожалению, совсем не боец. Держится лишь на боевых эликсирах и адреналине. Плохо. Очень плохо. Итого их вместе с Олла осталось двадцать два человека. В резерве находится лишь одна тройка «скальпелей» и два мага – Огня и Земли. Остальных считать не стоит. Не маги и нет необходимой подготовки. Даже у егерей. А они еще даже не видели, хоть мельком, своего противника. Стоит ли брать на замену мага Огня? Что-то «огненным» не везет. Словно притягивают к себе удары. Но без этого мага будет ослаблена группа. Решено, будем выводить мага из резерва. Черт, как все неудачно складывается! Отступить? Последовать намёку дядюшки? Но какому из них? Оба взаимоисключающие. А они даже ещё не увидели лицо врага? Люди его не поймут».

В глазах окружающих Олла людей плескалась неистовая ярость и горечь боли от страшной смерти друзей и соратников. Еще несколько таких подлых засад, и он вряд ли сможет остановить озверевших людей от расправы над костяком. И поедет ломать каблуками сапог льдинки на берегу Ледяного океана. Но, честно говоря, брать «птенца» не развоплощенным, остается, у него самого, все меньше и меньше желания. И нижний Отец с вечным холодом на новом месте службы!

Олла резко махнул рукой, командуя начинать движение перегруппировавшемуся отряду. Под защитой стены щитов и воздушных смерчей. Невысокого, но готового взметнуться в любое мгновение в непреодолимую преграду для всего несущего опасность, ползущего неспешно впереди воинов и магов, каменного вала, поредевший отряд начал свое движение. И подвергся внезапной атаке с фланга и удара с воздуха.

Сперва накатила густая волна удушливой вони. Затем замелькали серые тени живых мертвецов. Мчащихся, ковыляющих, прыгающих, ползущих в сторону живых изо всех своих сил. Жаждущих впиться в горло людям своими желтыми клыками, скрюченными пальцами – когтями.

Серьезной опасности они не представляли, но пока члены отряда отвлеклись на отражение атаки живых мертвецов, сверху, тяжелой болванкой, упало непонятное существо. Своей массой и силой удара ломая шею последнему магу Огня. Напружинив стрелой хвост, проткнуло граненым наконечником грудь «скальпелю». Перекусило ногу магу Исцеления. Словно гигантскими ножницами разрезало лист бумаги. И скрылось в проходе между скал, прежде чем хоть кто-то успел среагировать. Бессильно чиркнули по камню наконечники стрел. Вспороли бесцельно воздух посланные вдогонку напавшему «Воздушные лезвия».

Вот и объявился пес-нежить. Итак, ещё минус три. Прямо магия чисел. Олла в слепом бешенстве ударил кулаком по камню, в кровь, разбивая костяшки кисти. Несколько раз шумно выдохнул. Прочитал мантру спокойствия. Встретился, с мутным от злобы на нежить взглядом, с горящими бешенством глазами своих соратников. Хрипло выплюнул слова фраз, не спросил. Сдавленным, вибрирующим от гнева голосом продавил сгустившееся вокруг напряжение:

– Идем дальше? Убьем тварь?!

Слитный рык, не слова, были ему ответом. Лавиной, горным обвалом, кипя жаждой мести, люди неукротимо стронулись с места. Шли, отслеживая все стороны света. Верх и низ. Землю и небо. Реагировали мгновенно на малейший шорох, любой покатившийся со склонов камень. И когда, вдруг, на одном из карнизов выросла стальная фигура, в синего цвета доспехе, ударили дружно, не промедлив и доли секунды. Не достали стрелами и заклинаниями, порождение Отца Лжи, но сбили его атаку. Не дали нанести удар.

К ногам идущих впереди свалился, брякая по камням, длинный деревянный шест. На его конце, в расщепленном острие, мерцал, зло вспыхивал, закаченный под самую завязку энергией, крупный осколок рубина.

Олла, перехватив поудобней жердь, метнул её в ближайшую расщелину. Громыхнуло, опалило жаром, разлетелись осколки оплавленных камней. Люди скупо улыбнулись. Маги понимающе переглянулись, перевесили пару амулетов на груди. Маг Ветра, чуть помедлив, скрутил навершие своего жезла, порывшись в суме, заменил снятое на другое. Отряд шагнул вперед несокрушимой, слитной стеной.

Еще несколько раз подлая нежить предпринимала попытки нападения. Мелькала вдалеке, спускала на них ещё одну толпу зомби, устроила своими жердями-копьями пару обвалов. Но достигла успеха только в последней попытке.

Всадила, выстрелив навскидку, по болту в руку скальпеля и стрелу-артефакт, в плечо мага Земли. Олла, идущего на небольшом расстоянии, отбросило взрывом, прокатило по камням, сажая по всему телу синяки, круша ребра на правой стороне груди. Оглушило. Сожгло ресницы и брови.

«Зевнувшему» атаку врага, магу Воздуха, что менял насадку на жезле, Олла лично выбил в зубы одним ударом. Жутко скривившись от невыносимой боли, рывком развернув за плечо к себе спиной, толкнул в обратную сторону. Отправил в тыл. В резерв.

Скорее всего, после этого, магу больше в штате Службы не быть. Но его вина прощения не имеет. Его оплошность стоила жизни его коллеге. Позволила ранить командира и сослуживца. Пусть теперь служит в легионах герцогства со специальной пометкой в личном деле. Там тупого и здорового «мяса» много. Здесь же, в боевых группах Службы, каждый боец бесценен, уникален. Каждый на счету.

После последней атаки «птенца», в группе осталось девятнадцать человек. Девятнадцать из двадцати восьми! Каждый раз по трое безвозвратных. С Отцом Лжи, что ли, договорилась неживая тварь? Приносит ему заранее обговоренное количество жертв?

Ведь именно бог Нижнего мира имеет три обличья – Лжеца, Предателя и Клятвопреступника.

Ладно, поймаем – спросим, перед тем как оправить костяка к его любимому нижнему папочке.

Плевать хотел Олла на обещанное ему повышение по службе и прозрачные намеки дядюшки. Не пугал его стылое побережье Ледяного океана. Здесь уже дело чести. Мертвяк должен ответить за гибель его людей!

Метров через триста, они выбрались на открытую площадку. Огляделись. Тупик. Слева озеро, прямо и направо скалы. Сбросили с плеч тюки с веревками, сумы со стальными крючьями у подножия правой скалы.

Маги Смерти, три сутулые, с выбритыми полностью левыми бровями, бескрылые черные летучие мыши, нервно совещались. Теребили в руках свои артефакты, поисковые амулеты. Слегка обожженные, пораненные осколками камней. Одному, прорвавшийся сквозь оборону отряда, зомби откусил пару пальцев на руке. Именно этот, раненный своим, по сути дела «подчиненным», твердо указал на вершину правой скалы после короткого спора. И оттуда же, неожиданно, послышался насмешливый, громкий голос, задавший ироничным тоном вопрос:

– Как утренняя прогулка, гай – офицер Олла? Или лучше высокородный асс как тебя там?

Словно ужаленный пустынным скорпионом, Олла подскочил с места. Кривясь от боли в ребрах, задрал голову верх, прорычал требование-приказ:

– Покажись, тварь! Покажи свой мерзкий, облезлый череп!

Краем глаза, Олла покосился на магов. Увидел искривленные, в своей всепоглощающей бессильной ненависти, выражения их лиц. Отражение злой беспомощности. Бесполезно пытаться. Слишком высоко для стрел и заклятий и совершенно невидно неживую тварь. Ничем не достать врага.

Ола втянул ставший сухим и обжигающим воздух сквозь стиснутые зубы:

– Откуда тебе известно мое имя и чин, гнусный мертвяк?

– Как грубо, Олла! А ведь ты высокородный дворянин! И пусть твои люди не стараются вбить в крючья в скалу – я успею уйти, а они лишь устанут от бессмысленной работы.

– Откуда! Тебе! Тварь! Известно! Мое имя!

Олла уже не говорил. Он выплевывал наполненные ядам ненависти и злобы слова в равнодушное хмурое небо.

Что– то покатилось вниз со скалы и Олла, взмахом руки, едва успел остановить магов, готовых распылить, сжечь, превратить в труху, непонятные круглые предметы. Стукнулись о камень, раскололись, обрызгивая серыми брызгами мозгов стоящих на площадке людей, головы с выколотыми глазами. Опять три. Три. В горле Олла зародилось глухое рокотание. Красная пелена бешенства сузила угол обзора, накинула темную вуаль на окружающую его обстановку. И как последний гвоздь в крышку гроба. Конечный, добивающий удар, вновь раздался издевательский голос сверху.

– Твои люди оказались очень разговорчивыми, Олла. И медленно бегающими. В отличие от егерей. Передавай от меня привет дядюшке и мое почтение маркизе! К сожалению, мне пора. Ваше общество становится излишне назойливым. Да и кое-кто попросил вас всех не убивать. Пока! Увидимся в Стальных горах!

И металлических звук быстро удаляющихся шагов. Затем громкий плеск воды. И ещё один.

– Будь ты проклят, тварь! Будь ты проклят!

Громкое эхо от крика Олла, еще долго металось среди угрюмых серых скал.

Охота была закончена. Добыча ушла. Но на суровых лицах людей, стоящих на пустынной, каменной площадке, четко читалось – это не конец.

Эпилог

Подземный лабиринт.

Триста семьдесят два шага от входа.

– Всссё выполнил, нежшшшить?

Опал не торопливо, с демонстративной ленцой развернулся на шипящий голос донесшийся сзади.

Как и в прошлый раз, еле видимый зыбкий силуэт с еле слышимым голосом, постоянно шипящий при разговоре, появился внезапно за спиной.

Вдруг, без разнообразных шорохов, вспышек, звуков. Раз и стоит, мерцает. Просвечивает кристалликами в каменной стене сквозь себя. Верхние конечности постоянно в движении. Не разобрать – то ли четыре, то ли две. Гибкость, плавность движений изумительные. Ни единого острого угла в траекториях движений, всё дуги, параболы.

Стоял бы призрак нага на хвосте, это было бы красиво. Привлекательно своей необычностью. Но он полулежал на каменном полу, опираясь на поверхность камня большей частью тела. Тощая полугусеница. Головогрудь насильно приподнята, морщинистая кожа с ромбовидным рисунком, складками нависает над беспросветными белками глаз с узкими вертикальными зрачками. Острое жало, вовсе не раздвоенное на конце, быстро мелькает между черных губ пасти и грязно-желтых клыков. Красавец. Словно из кошмарного сна наркомана сбежал. И конечности его извиваются подобно половинкам разрубленного лопатой червяка.

– Налюбовалсся?

– Нет. Твоим видом, червяк, можно наслаждаться бесконечно.

– Невозможшшно. Я уйду после того, как поговорю с тобой.

– Логично. Не поспоришь. Слушай, наг, ты же говорил, что у тебя прямая связь с руководством. Твой повелитель всезнающ. Зачем задаёшь вопрос, на который известен ответ?

– Повелитель не следит песчинками, нежить. Повелитель не говорит напрямую со своими слугами. Повелитель бережет своих слуг от своей мощщи. Повелитель одаривает своих слуг лишь отблеском своего света, иначе он испепелит их жаром своего сияния! Повелителю нет нужды знать, что творят черви под его стопами!

Опал поморщился. Двинул хрустко челюстями.

– Короче, наг. Заканчивай изливаться славословиями своему грандиозно великомогучему повелителю. Я выполнил его условие. Принёс три раза по три жертвы. Даже, чуть больше. И оставил в живых этого вашего любимого Олла. Он дальний родственник твоего повелителя? Или твоё яйцо из давно потерянной кладки? Может быть, ты всё своё мужское отличие стёр ползая по камням и уже давно самка?

Наг резко приподнялся, раздраженно свернул-развернул хвост. Сузил веки защищая и так прикрытые кожистой плёнкой глаза. Красное жало быстро метнулось между желтых клыков опасно приоткрывшейся пасти. От призрака тела нага потянуло холодком угрозы.

Пёс с угрозой клацнул челюстью, но придерживаемый рукой Опала остался на месте. Нет смысла – призрака не перекусить зубами.

– Опасно шшутишшь. Шути, нежить, шшути. Пока можешш. Но к делу. Ты выполнил уссловие. Ты в Игре.

Силуэт нага задрожал. Свечение призрачного тела стало быстро блекнуть. Опал встревоженный столь неожиданным окончанием разговора машинально шагнул вперёд. Громко зло, крикнув, восклицанием попытался остановить человека-змея:

– Стой, змей! В какой игре? Где плата? Где то, что ты обещал?

– Твоя плата – дозволение тебе участвовать в Игре. Обещание выполнено – повелитель знает о тебе, кусок праха.

– А каковы условия игры? – поспешно, вдогонку спросил Опал, видя, как призрак становится всё тусклее и невидимее.

Шипящий, словно капли масла на раскалённой сковороде смех был ему ответом. Силуэт нага налился свечением, обрёл большую плотность. Мертвый взгляд презрительно уставился на костяка.

– Условия просты. Ты должен сделать Выбор. Выберешь правильно – станешь ферзем. Прощай пешка!

И наг исчез.

– Сукин сын! – громко выругался Опал вслед растворившемуся на месте призраку. Сделал несколько шагов вперёд, осмотрел место, где дрожал свечением силуэт нага. Ничего. Обычный каменный пол. Обычная каменная стена. Ни дырок, ни щелей. Исчез так же непонятно, как и первый раз. Ну и плевать. Забивать себе голову способом исчезновения нага совершенно ни к чему. Гораздо интереснее проанализировать его последнюю фразу. Человеко-змей сказал гораздо больше, чем хотел, хотя и старательно пытался умолчать.

То, что он вновь влип в мутную историю, ему было и так понятно. Решив сыграть по неизвестным правилам, он получил неизвестный выигрыш – право участвовать в какой-то Игре и возможность сделать Выбор. Что же это за выбор?

Да Всеблагие с этим Выбором! Время покажет, что выбирать.

Мраморная вилла Службы Надзирающих.

Окрестности форта Юга.

– Здравствуй, Ржавая Игла!

– О, Всеблагие! Как приятно начинается день! Я рада, что моё старое прозвище не стёрлось из людской памяти! Что ты еще мне приготовил Лота? Привет от Оставшихся? Или пророк Яул попросил тебя передать мне пропитанные ядом цувы марнийские шелковые простыни? Не тяни, мой старый друг. Выкладывай все свои сюрпризы! Порадуй даму!

– Прекрати, Уналл. Я всего лишь исполняю волю старшего рода!

– Этого паралитика-онаниста? О, Лота! Сколько же ещё ты сможешь терпеть и исполнять капризы этой древней вонючей развалины? Или тебе не хватило изнасилования этим полутрупом твоей младшей сестры? Скажи мне, каково это иметь в племянниках сына своего прадеда? Тебе, наверное, приятно часто видеть перед собой юную копию Сагодского мясника?

Высокородный асс`Ротон Лота, начальник Внутренней разведки и высший гайтер-офицер Службы Надзирающих с громким щелчком в суставах сжав рукоять парадного меча стремительно шагнул к маркизе асс`Талесс сидящей в уютном кресле у стола, небрежно поигрывающей зажатым в тонких пальцах серебряным столовым ножом. Его бледное лицо покрылось неприятными красными пятнами, ноздри тонкого носа яростно раздувались от гнева, в бледно-зелённых глазах бурлили волны жгучей ненависти к сидящей перед ним женщине. Угрожающе склонившись над маркизой, он буквально прошипел:

– Это было нужно нашему роду! Линия магов с Северного материка не должна прерваться! И древняя кровь Севера, не может быть разбавлена помоями южных выскочек! И не тебе, Осенняя старуха, судить о этической стороне этого! Напомнить тебе, скольких ты лишила жизни ради продолжения своего существования? Тебе ли, продавшей и предавшей родную сестру, вещать о морали и нравственности? И на твоем месте я бы придержал свой сочащийся ядом язык!

Маркиза лениво крутанула в тонких пальцах нож, поймала лучик солнца, направила солнечный зайчик в глаза грозно нависшему над ней мужчине. Лота чуть прищурился, не отводя взгляда от глаз маркизы. Смотрел не мигая. Колол взглядом потемневших до черноты зрачков голубые глаза женщины.

Первой отвела взгляд маркиза. Щелкнула ногтем по головке змейки-голема, брезгливо бросив:

– Пошла вон, тварь!

Смотря в сторону, негромко произнесла:

– Достаточно Лота! Я прекрасно поняла тебя. Обменялись любезностями и закончим на этом!

Примеряющее предложила:

– Выпьешь вина, Лота? Какого? Светлое с Высокого плато? Тёмное Саграмское? Или, как всегда, малый бокал «Пламенного напитка»?

Высокородный асс`Ротон проводил взглядом скользнувшего вниз, по платью маркизы, на пол голема, быстро скрывшегося под столом накрытым тяжелой скатертью отделанной кистями и фестонами со смаргдами, буркнул отстраненно про себя:

– Совершенно не сомневался в этом….

Перевёл взгляд на поднявшуюся и подошедшую тем временем к буфету с винами маркизу, ждущую его ответа. Кратко, нелюбезно ответил:

– Напиток. Большой бокал.

Удобно устроился в кресле. Именно в том, где раньше сидела маркиза. Возвращавшаяся к столу маркиза смысл поступка Лота восприняла правильно. Чуть потемнело сияние её голубых глаз. Резче выделились скулы на миловидном лице. Но обострять не стала. Села в кресло напротив, спокойно взглянула в глаза мужчине, озабоченно поинтересовалась:

– Где твоя охрана Лота?

– Сменила охрану виллы. Слуги на первом этаже. Адъютанты с охраной. Брано остался у кареты.

– Всё равно полог не помешает.

Маркиза сложила хитро пальцы левой руки, круговым движением махнула над головой правой. Коротко шепнула:

– Исс!

Воздух в комнате стал густым, подобным киселю. Краем глаза виделось его неровное дрожание. Еле слышимые звуки со двора и с первого этажа, доносящиеся через окно и открытую настежь дверь столовой внезапно исчезли. Вместо них на грани восприятия появился неприятный, раздражающий гул.

Собеседник маркизы ни как не отреагировал. Спокойно продолжал сидеть в кресле, терпеливо ожидая финала приведения в действие заклятия «Полога тишины».

Маркиза, довольная сделанным, победно улыбнулась:

– Можешь рассказывать, Лота.

– Что тебе рассказывать, Уналл? Всё произошло так, как мы и договаривались. Нежить получила временную фору. Непойманой ушла в лабиринт. Олла жив. Все условия твоего господина выполнены. Говори теперь ты. Что далее?

– Что далее?

Маркиза хищно улыбнулась. Губы женщины превратились в тонкие бледные нити, обнажив ровный ряд белоснежных зубов. Голубые глаза маркизы обернулись в два куска мёртвого мутного льда.

– Будем раскачивать лодку, Лота!

– Но…. Но ведь это мятеж? Измена герцогу и присяге!

– Да, Лота! Измена! Мятеж! Предательство! И возможно война!

– Война?! Игла! Это уже слишком! Герцогство не готово к войне!

– И пусть! Чем хуже – тем лучше! Прекрасное слово – война! Битвы и сражения! Пожары и убийства. Гибель городов и государств!

– Но погибнут сотни тысяч людей!

– Но таковы правила Игры! И ты знаешь, что ожидает выигравшую сторону! Только не говори мне, что ты этого не предполагал, заключая соглашение. И хватит разыгрывать из себя верного присяге, романтичного офицерика из Корпуса, нежно любящего весь этот мерзкий мир! Ты отвратительный актёр, Лота. Комедиантство тебе совсем не к лицу.

Мужчина молчал, внимательно глядя на собеседницу. Ржавая Игла, Осенняя старуха, холодно улыбаясь, ждала его ответа.

В комнате сидели два человека. Один с бледно-зеленными глазами, мужчина. Второй человек женщина, с голубым цветом глаз.

Но почему-то казалось, что их глаза светятся желтым янтарём глаз хищников, а на стенах силуэты их теней щерились клыками в приоткрытых пастях.

Сто вторая лига Центрального тракта.

Трактир Одноглазого Мишу «На перекрёстке».

Полдень.

– Хозяин! Еды, пива и чистый стол у окна!

Командный голос мастер-сержанта Службы, ударил кулаком по тишине в зале трактира, заставляя сгорбиться и вжимать головы в плечи, притихших в углу, двух менестрелей и сутулого мастерового, зашедших в трактир минут за пятнадцать до того, как раздался громкий конский топот на дворе.

Зазвенело, залязгало железо и в распахнувшуюся дверь вошли грозные фигуры «скальпелей» Службы Надзирающих. Тяжело ступая вслед за ними втиснулись, в узкий для них проём, громоздкие от брони, тяжких тел, тяжелых топоров и мечей массивные «звенья» Службы.

Троица в углу постаралась слиться с темной стеной за их спинами.

Вошедшие, рассредоточились по залу, занимая столы, лавки, наполняя помещение запахом кожи, стали, пота и злости. Именно злости. Старший из менестрелей мог поклясться на Малом Своде, что именно этот кисло-жгучий запах, заставляющий потеть его ладони, обнимающие кружку с холодным пивом, имеет источаемая вошедшими людьми злоба.

Застаревшая, въевшаяся в тела, жесты, взгляды солдат Службы. Он тоскливо переглянулся с партнёром. Черный день, чёрный час.

«Для полного счастья не хватает лишь господ офицеров Службы». С мысленным вздохом подумалось менестрелю и через мгновение он понял, что правду люди говорят – Отец Лжи очень любит шутить. Зло шутить, жестоко.

Ударили по тонкому слуху музыканта властные шаги. Серебряным звоном обласкали слух шпоры. Наклонившись вплотную к столу, менестрель таясь, сделал защитный круг у сердца.

Вошедшие в трактир господа офицеры в запыленной полевой форме, холодным взглядом обвели зал. Прошли к столу. Кровавым отблеском сверкнули ромбы на воротниках мундиров, заставляя опускать взгляды менестрелей, прислуги, кривого на один глаз, толстого хозяина трактира. Ломая спины людей в угодливых поклонах. Служа поводом для струек липкого пота. Офицеры Службы пользовались любовью граждан герцогства.

– Вина. Мясо птицы. И менестрелям заплатил лаурий?

– Да, господин офицер! Как нельзя-то, как же оне….

– Заткнись. Сур Олла, что им играть?

Старший по званию офицер, это без сомнений, обращавшийся к нему говоривший чуть развернул плечи и выпрямил спину, обозначая строевую выправку, медленно повел взглядом в сторону музыкантов. Темно-зелённые глаза офицера давили взглядом рассматриваемых им музыкантов. Если от его подчиненных веяло злостью, старой, чуть погасшей, тлеющей, то от него шли волны чистой ненависти. Ненависти высокой пробы, той, что не гаснет со временем, а наоборот разгорается, сжигая в своём огне владельца. Холодный голос разрезал тишину ожидания на тонкие ломти, роняя иней звуков на столы, пол, затягивая изморозью стены зала.

– Спойте, менестрели, балладу о сёстрах-лунах из замка У Трёх рек. Спойте старый вариант, тот, что создал великий поэт асс`Мотолар. Хочется освежить кое-что в памяти.

На подгибающихся ногах музыканты вышли из-за стола. Старший лихорадочно вспоминал первоначальный вариант баллады о сестрах.

«Как же там? Луна-обманщица и Отнимающая жизнь. Жива и не жива, едины в ненависти к друг другу обе. Готовы каждая родную кровь… Но невозможно нить прервать…»

Он уже готовился взять первые аккорды, как его, неосторожно вставшего у двери, она толкнула в спину, снося с пути гонца Службы.

– Депеша господину гайте-офицеру асс`Мэлур!

– Ко мне, рядовой.

– Господин офицер!

Олла требовательно протянул руку. Плотный конверт. Прошит суровыми нитями наискось, в центре расплывчатая клякса сургуча. Чёткий оттиск перстня высшего гайтер-офицера асс`Ротон Лота, руководителя Службы Внешнего контроля.

– Вы свободны, рядовой.

Напряженный взгляд, излишне выпрямленная спина. Чуть прикушенная губа гонца.

– Что-то ещё, рядовой?

– Разрешите доложить, господин гайте-офицер!

Офицер разрешающе шевельнул кистью руки.

– На семнадцатой лиге тракта я был остановлен неизвестными! По внешнему виду, вооружению и способу остановки – рейдгруппа маркизата.

Шорох ткани формы, скрип лавок под угрожающе шевельнувшимися людьми, лязг металла доспехов на «звеньях».

Олла заинтересованно приподнял бровь.

– Очень интересно, рядовой. Продолжайте.

– Их главный вручил мне послание для вас, господин офицер!

– И где же оно?

На стол перед Олой лег конверт простой бумаги. Несколько помятый, с темной точкой в верхнем углу. Не скреплённый ни сургучом, ни суровой нитью. Тривиальный конверт.

Олла покрутил послание в руках. Пронёс над пламенем светильника. Аккуратно вскрыл извлечённым из ножен кинжалом.

В глаза бросились три короткие строки: «Здравствуй, Олла. Нужно поговорить. Назначь место». И размашистая подпись внизу «Рыжий саур».

Олла тщательно свернул в трубочку послание. Поднёс к огню светильника. Дождавшись, когда бумага превратиться в пепел, колюче взглянул на замерших у входа менестрелей:

– А почему я не слышу музыки?

Форт Пернас.

Тренировочная база «звеньев» Службы Надзирающих.

Шаг, удар, отход, щит на угол. Шаг, удар, отход, пот заливает глаза. Рука со щитом еле выворачивает деревянную громадину под нужным углом. Шаг, удар.

– Рядовой Равэлл Иссе!

Шаг, удар.

– Рядовой Равелл Иссе! Прекратить тренировку!

«Иссе он». Удар. «Равелл он». Шаг. «Рядовой не он». Крепкая рука сержанта-наставника хватает его за плечо и разворачивает залитого потом рядового к себе.

– Виноват, сур наставник-сержант!

Сержант внимательно оглядывает измождённое лицо рядового отрядов «звеньев» Службы. Белки глаз красные, налиты кровью лопнувших от непосильной нагрузки сосудов. Дыхание хриплое, нижнее, когда легкие не успевают впитать кислород, получаемый с короткими вздохами. Рубаха и куртка солдата не просто пропитаны потом, они высохли на теле, покрывшись хрустящей коркой соленного налёта

– Сдать тренировочное оружие, рядовой. Отметиться в интендантском отделе у гамма-лейтенанта сур Дсато! Вы переводитесь в роту «скальпелей». После сдачи оружия пройдите к третьему входу. Приказ ясен?

– Так точно, сур наставник-сержант! Разрешите идти?

– Идите рядовой.

Равэлл разворачиваясь, пошатнулся от тяжести тренировочных щита и меча, на подгибающихся ногах шагнул вперёд.

– Рядовой!

– Я, сур сержант!

– Оставьте оружие здесь и пройдите сразу к третьему входу.

– Слушаюсь, сур сержант!

До третьего входа, если идти через плац, но это чревато дисциплинарным взысканием, всего шестьдесят шагов. Если же идти мимо арсенала, обходя плац и выступ угловой башни, то около ста пятидесяти. Но всё равно недолго. Равэлл шел долго, словно обходил форт по периметру. Ноги подкашивались, в глазах мелькали темные точки и била приливами кровь в висках.

Тренировочная программа «звеньев», рассчитанная на огромных, массивных людей, по комплекции более похожих на япов, для него оказалась непосильной. Жилистый, сухой, выносливый, но лёгкий, он просто физически не мог выполнять все нормативы «звеньев» при весе снаряжения почти равному собственному. Тонкокостное сложение не позволяло обрасти мясом, а пробитое в стычке с «лесными людьми» левое лёгкое недостаточно снабжало организм кислородом. Держался он только на силе воли, раз за разом скрипя зубами вытаскивая себя из казармы на утреннее построение.

И вдруг всё закончилось. Перевод в роту «скальпелей». Легкие на подъём, легкое вооружение. Их основной целью была мобильность передвижения и стремительность в схватках. Это было его. Равэлл ощущал, как помимо его воли, его охватывает радостное чувство. Он по прежнему остаётся в Службе и что скрывать, он избавлен от непосильных для него нагрузок в отрядах «звеньев».

Но зачем ему идти к третьему входу?

– Здравствуй, Равэлл.

– Господин командир сур Лодо! Разрешите доложить! Рядовой Иссе прибыл!

– Хватит, Равэлл. И не тянись передо мной. Я тебе более не командир, ты не мой сержант егерь. И не крути головой. Это я вызвал тебя к третьему входу. И, чтобы не было недомолвок, я посодействовал твоему переводу в «скальпеля».

– Спасибо, сур Лодо! Вы лучший командир, из известных мне!

– Ну, хватит славословить. Поговорить нужно, Равэлл. На коня взберёшься?

Только сейчас Равэлл заметил чуть в отдалении сопровождение бывшего командира, своих братьев-егерей. Улыбки на их лицах и одобрительное подмигиванье. Один из мастер-сержантов держал под уздцы лошадь с пустым седлом.