Текст книги "Жребий воина"

Автор книги: Дмитрий Ладыгин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Глава 21

Сергей и Шурик сидели за массивным столом дешевой пивной. Время близилось к полудню, и посетителей было немного. Так что их беседе не должны были помешать.

– Сто лет здесь не бывал, – сказал Сергей.

– Слушай, Серега, я давно хотел спросить: ты москвич? – поинтересовался Шурик.

– Почти, – кивнул Сергей. – Я из Подольска.

Они отпили по полкружки и закинули себе в рот соленого горошка.

– Что делать-то будем, Серега? – спросил Шурик. – Что-то, я смотрю, нам и дел никаких не дают.

– Нам дали дело – кидалу искать, – сказал Сергей.

– Ну ты меня понял, – сказал Шурик. – У моего деда и сейчас дома висит картина на кухне. «Меншиков в Березове» называется.

– Вот ты о чем, – покривил уголки рта Сергей. – Да, есть немного. Вроде как в опалу попали.

– Даже высылкой попахивает, – мрачновато сопоставил Шурик. – А Юрченко попенку свою прикрыл и теперь здоровается сквозь зубы. Так смотрит, как будто думает: «Как, ребята, вы еще живы?»

– А ты думал – он свой пацан? Это еще та плесень. Если надо, он свою жену под любого подложит… Но у нас ведь есть варианты, – сказал Сергей. – Разве нет?

– Отличный вариантик: выложи этим падлам сто десять штук, и глазом не моргни. Они ж нас доят!

– Не хочешь – не доись, – сказал Сергей. – На лапу Темнову никто не просит давать. Принеси доказательство, что сделал кида-лу, – все ништяк. И вообще, Шурик, ты меня тогда справедливо упрекнул про твою половину долга. Я гада прозевал – я буду все деньги сам отдавать.

– Если ты не отдашь – меня порвут вместе с тобой, – напомнил Шурик. – Так что давай вместе соображать.

– Тут хоть как соображай – бабки нужны, – заключил Сергей.

– Но никто не говорит, что мы обязательно заберем их у того, кто их забрал, – сказал Шурик. – Нам лишь бы скорее рассчитаться.

– Не в бровь, а в глаз, – одобрил Сергей. – У тебя есть что-нибудь на примете? Или кто-нибудь?

– Не хотелось бы, а надо, согласись, – сказал Шурик.

– Вот именно, что надо. – Сергей нажал на последнее слово. – Нет, если бы можно было пятьдесят пять «тонн» загрести говночистом, я бы и говночистом месяц поработал. А так приходится искать жирного клиента.

– Не спорю, не спорю, – сказал Шурик.

– Постой-ка, – сказал Сергей и встал из-за стола, чтобы принести еще два пива.

– И что ты думаешь, Серега, про наши дальнейшие дела? – спросил Шурик.

– Если вдруг бабки вернем? – уточнил Сергей. – Да ничего хорошего не думаю. Я неудачник. А ты человек, которого рекомендовал неудачник. Разве не так?

– Думаешь? – с сомнением спросил Шурик.

– Теперь уверен. – Сергей тяжело вздохнул. – Я вообще очень жалею, что втравил тебя в эту контору.

– Брось, мужик, – покачал головой Шурик. – Я ведь сам напросился тогда, когда мы встретились случайно на вокзале. Если б не ты, Серега, и не эта контора, я бы уже где-нибудь в Нижнем Тагиле на небо в клеточку смотрел. Я не вру, чего ты так смотришь? Меня так нищая моя жизнь достала, что я собирался прохожим глотки резать по ночам или у теток сумки вырывать. А тут ты мне встретился.

– Для того, чтобы искать, у кого вырвать пятьдесят пять тысяч баксов, – мрачно сказал Сергей.

– Что с того? Значит, не миновать мне этого, – заключил Шурик философски. – Только зря ты про неудачника. Ну какой ты неудачник?

– Я про другое, – покачал головой Сергей. – Я себя, допустим, таким не считаю. Но для него, – Сергей показал большим пальцем куда-то себе за спину, – для него мы уже покойники. Я провалил такое дело! А ты здесь при чем? Сейчас объясню. В общем, уже после того, как я тебя на работу устроил, у меня с Юрченко был разговор. Юрченко мне напрямую сказал: «Не жалеешь, что взял на себя такую ответственность?» Я говорю: «Не понял». Он мне: «Я насчет твоей рекомендации Шурику. Что тут непонятного? У Мазепы племянница учится в Штатах. Изучают там ихний правильный капитализм. Как-то меня, – то есть Юрченко, – Мазепа пригласил на обед по поводу приезда племянницы».

– Обед!.. По поводу!.. – с сарказмом покачал головой Шурик. – Давно ли они жрали колбасу с целлюлозой и бабы их не знали, что ноги надо брить.

– В общем, на нашего коммерческого директора Мазепа плевать хотел. Но Юрченко все-таки культурный. А Мазепе хотелось на племянницу произвести впечатление, мол, видишь, какая у нас солидная фирма. Что мы никакая не шайка братвы, а типа путевых бизнесменов. И вот у него какой, типа, солидный коммерческий директор. И племянница стала за обедом умничать про их западную систему управления. Сказала, между прочим, что у них бывает промышленный шпионаж.

– Берегут секреты, как делать конфеты из дерьма и русским продавать, – вставил Шурик.

– Погоди ты, – отмахнулся Сергей. – Тебя ведь касается. Эта сучка сказала про такую хитрость: приходишь ты в отдел кадров на работу поступать. Тебе дают анкету. Там разные хитрые вопросики. Например: есть ли среди работников нашей компании ваши друзья или родственники, которые могут вас рекомендовать. Наивный лопушок если напишет «есть» – шиш его на работу примут. Хотя рекомендации – это хорошо, но все же опасность всяких там заговоров возрастает. Понимаешь?

– Понимаю, – сказал Шурик. – Жаль, что Темнов нам не друг и не родственник.

– Короче, сам вывод сделаешь или подсказать? – спросил Сергей.

– А разговор этот нас точно касался? – спросил Шурик.

– Точнее некуда. Тогда еще за тем обедом Мазепа сказал Юрченко: «Вот видишь, Андрей Владимирович, что умная девочка говорит. А ты к нам пачками однополчан тянешь». А через три дня я упустил эту сволочь в ресторане.

– Теперь понятно, почему он на меня тоже долг повесил, – сказал Шурик. – Он решил, что мы – один черт. И отвечать будем оба.

– Так какой вывод? – напомнил Сергей.

– Хреновый вывод, – сказал Шурик, – он с нас долг получит и запросто может хлопнуть. Как старых собак.

– Вот и мне так почему-то кажется, – сказал Сергей. – Поэтому нам надо много денег. Надо вернуть Мазепе долг вдвойне и руку этого Виталия, или как там его…

– Руку… Это ж дикость какая. Так только сам знаешь, кто делал, – осуждающе покачал головой Шурик. – У этих богатых крыша едет. Такой же Иван, как я, а все поближе к Сицилии хочет быть. Как мой дед говорит, силом в люди лезет.

– Вот-вот, – подтвердил Сергей.

– Нет, ну ты сам посуди, – продолжал рассуждать Шурик, – я понимаю, человек с тобой воюет. Ну, взорви ты его тачку, перестреляй его братву – какие проблемы. Но резать всякие там руки… Да что я, моджахед, что ли?

– Однако я бы сейчас этому Роме-Виталику не то что руку – я б ему яйца голыми руками отвинтил, – сказал Сергей. – Ты, Шурик, сейчас так говоришь, как будто этот козел сейчас войдет и протянет тебе руку: «Нате, режьте мне, Александр, мою подлую руку». Ты его найди сперва.

Под низкие своды пивной с улицы вошел трясущийся с похмелья старик и прямиком направился к их столу. Он протянул к ним корявую, черную руку ладонью вверх и прошамкал:

– Шыночки, не дайте штарому пропашть.

– Отвали, чмо, – не полез за словом в карман Шурик.

– Ну зачем ты так, – упрекнул его Сергей и положил на ладонь старика комок мелких купюр.

– Спашибо. Пушть тебе будет вшякая удача, и чтобы враги тебя не швалили, – сказал Сергею старик.

– Спасибо, отец, – сказал Сергей.

– Давай-давай отсюда, больше не дадим, – поморщил нос Шурик.

Сергей посмотрел вслед алкоголику, который отправился к стойке покупать пиво, и сказал:

– На моего старика похож. Мой так же закончил. Даже еще хуже.

– Что с ним случилось? – Лицо Шурика сделалось немного удивленным, потому что он не ожидал от Сергея личных откровений.

– Зимой пьяный свалился за остановкой в сугроб. Как раз было тридцать первое декабря. Он уже по пьяни нигде работать не мог. Руки тряслись, прогуливал… А тогда ему мать шабашку нашла, чтобы было чем Новый год отметить. Он из Москвы на электричке приехал. По пути домой друзей встретил. Выпили. Ему там до дома было пешком десять минут. А он стал автобус ждать… Так он до утра за остановкой и пролежал. Мать всю ночь его искала. Несколько раз мимо остановки той проходила – и не догадалась кругом обойти. – Сергей опустил глаза в пивную кружку.

– Давно это было? – спросил Шурик, чтобы что-то спросить.

– Как раз в конце девяносто пятого. Ты прикинь, – Сергей удивленно усмехнулся, – я в тот же день вечером на растяжке подорвался. Помнишь?

– Еще как помню, – закивал Шурик. – Хрен забуду… Слушай, а я только тогда у Мазепы узнал: ты женатый, оказывается.

– Ну… м-да, – Сергей отхлебнул пива. – Когда я пришел домой, у меня же одна нога короче другой на десять сантиметров получилась. Моя бывшая только это дело отфильтровала – только цап шмотки, ребенка – и тю-тю. Уже позже, когда с операцией повезло, я второй раз женился. Как раз как-то деньжата завелись и все такое. Мне женатым больше нравится, чем по блядям ходить.

– А я тебя когда встретил на вокзале два месяца назад – гляжу, мой ротный весь такой деловой, дубленка, телефон мобильный. И я из своего Липецка приехал за бабскими трусами на Лужники. Вот что значит жить в столице, подумал я тогда.

– Теперь узнал, как жить в столице? – с иронией спросил Сергей.

– Узнал, – сказал Шурик. – Еще как узнал. Только знаешь, я по-другому немного планировал. Я планировал не жениться лет до тридцати. Мечтал подкопить бабок и уехать в Австралию.

– Почему в Австралию?

– Не знаю. Там тепло. Люди там живут нормально. А еще, ты только не смейся, мне с детства нравились их кенгуру. Мне лет двенадцать было, я смотрел в учебник географии и не верил.

– Чему не верил?

– Я не верил, что есть где-то страна, где такие удивительные звери запросто по улице бегают.

– Я бы тогда в Канаду уехал. Там березы и все такое. Похоже на Россию, только люди нормально живут. А что твоя Австралия? Там, наверно, пекло настоящее.

– Там не пекло. Там тепло, – сказал Шурик мечтательно.

Сергей допил свое пиво, закурил и сказал, как показалось Шурику, загадочно:

– Есть возможность потренироваться, как тебе в Австралии климат подойдет.

Шурик прищурился и внимательно посмотрел Сергею в глаза, угадывая мысль. Шурик понял, о чем идет речь, и ответил:

– Давай попробуем.

Глава 22

– Скоро Астрахань, – сказал Миша.

– Да уж вижу, – сказал Виталий, отирая со лба пот платочком. – Прямо Африка какая-то. И места какие-то нерусские.

Они проезжали местность, похожую на саванну.

– Пожалуй, что так, – согласился Миша. – И природа тут другая, и население отличается. Татар много астраханских, чеченцев. Казахи встречаются. Тут ведь одна из окраин России. Рядом граница с Казахстаном. Вон, погляди на того.

Миша имел в виду вяло обгоняющие их «Жигули». За рулем их сидел мужчина с внешностью монгола.

– Да и Калмыкия рядом, – согласился Виталий.

– А ты в этих краях не бывал? – спросил Миша.

– Нет еще.

– Ты бы ванну принял где-нибудь, прежде чем к подружке своей заявляться, – посоветовал Миша. – Волосы как у черта стоят.

– На себя посмотри, – добродушно огрызнулся Виталий.

Действительно, вид у водителя «КамАЗа» был потрепанный и замученный: он так спешил к месту, что предшествующей ночью спал часа три, а потом не давал улечься на спальное место и своему пассажиру.

Виталий устало зевнул.

– Что, спать охота? – азартно спросил Миша.

– Еще бы. И чего ты мне не дал улечься? – капризно спросил Виталий, уже изучив добродушный нрав попутчика.

– Когда самого в сон клонит да еще рядом кто-то дрыхнет – думаешь, легко рулить? Не понимаешь ты: я теперь, когда спать хочу за рулем, даже напарнику не даю кемарить. От этого еще хуже делается. Я так два года назад чуть аварию не сделал. – На полном лице Миши отразился ужас воспоминания. – Вроде еду – все нормально. Вдруг как куда-то провалился. Открываю глаза – и вижу перед самым носом кусты. Я уснул на несколько секунд, оказывается. Хорошо, что обочина была вровень с дорогой и кусты хлипкие.

– Бывает, – зевнул Виталий.

– Я когда в армии водилой служил в Туркестанском военном округе, чуть наркоманом не стал, – сказал Миша.

– Это как?

– Да так уж вышло. Я попал в часть вертолетную под Тедженом. Слыхал про такое?

– Это где?

– Это в Туркмении, брат, такое место есть гиблое.

– В Туркмении? – оживился Виталий. – Ты же в Уссурийске служил.

– Служил, да когда пару писем оттуда прислал домой, меня папаня мой выдернул оттуда по блату. А меня, как в насмешку, перевели из ледяного ада в огненное пекло. – Миша ощутил в пассажире пылкий интерес к теме и стал рассказывать. – Тогда такое было редкостью, однако так уж вышло, что я, кроме учебки, в двух местах успел послужить. Просто у нас под Уссурийском, когда мы в поле стояли, палатка сгорела. Пара ребят не успели выскочить. Эти, палатки как порох горят!

– Ты что-то про Среднюю Азию рассказывал, – с нетерпением напомнил Виталий.

– Нуда. Перевели меня под Теджен в конце зимы. Часть была маленькая, десять солдат, один сержант и капитан – все. Зимой там было вроде ничего. А как весна началась – туши свет! Жара! Москиты! Комары! Укроешься мокрой простыней и только начнешь засыпать – цикады, мухи такие, как начнут стрекотать! А сверчки! Твою мать, одним словом!

– И что же там насчет наркоты? – направил разговор в нужное ему русло Виталий.

– Как-то раздуло у солдата одного ногу. Наш капитан решил его не в Теджен везти, а в Ашхабад, в военный госпиталь. Ему туда по делу надо было заодно. Едем. Я водилой, сам понимаешь. Туда пилили без остановки под крики бедолаги. В госпиталь только его под нож кинули – капитан говорит: «Рулим назад в часть». А я такой был задолбанный, что хоть спички в глаза вставляй. А мне там один паренек русский на проходной госпиталя сказал: «Ты чего не пьешь кокнар? Лучшее туземное средство!» Он мне заварил какой-то соломы и набрал полную фляжку. Подлянщик, мать его!

– И что же? – полюбопытствовал Виталий.

– Я глоток сделал – как на свет народился. Оно вроде и без вкуса и без запаха, зато такая бодрость, что хочется пианино на восьмой этаж одной рукой поднять. Дорогой меня офицер спрашивает: «Ты чего это прихлебываешь?» /Я рассказал. Что тут было! Капитан фляжку за окошко вьшил! Этот кокнар – отвар опиума, вот что такое! Солому маковую заливают кипятком, потом пьют.

– Интересно, – сказал Виталий. – А в Ашхабаде тебе понравилось?

– Да так, ничего, город зеленый. Если б не жара, может быть, и понравилось бы.

– До развала Союза нигде я не бывал, а теперь охота посмотреть, – вздохнул Виталий.

– Ашхабад посмотреть? – удивленно переспросил Миша. – Делать тебе нечего. А хотя теперь там, говорят, заграница прямо. Скоро, слышал, там визовый режим будет. Как в Прибалтике.

– А ведь Туркменистан от Астрахани через Каспий расположен, – припомнил географию Виталий.

– Раньше паромы нормально ходили. Загоняй машину в трюм – и утром уже в Красно-водске, – сказал Миша. – Теперь лучше своим ходом.

– Это как?

– Очень просто: пилишь до казахского Гурьева, оттуда сворачиваешь и направляешься к перешейку залива. Слышал про залив Кара-Бугаз?

– Что-то такое слышал, – притворно поморщился Виталий, который для успеха махинации успел много прочитать про те края.

– Кара-Бугаз по-нашему – «черная пасть». Соленый-соленый залив. Там перешеек. Проезжаешь через мост – и дальше пилишь до Красноводска. Гиблые места. Я был в Красно-водске – мрак. Там чиновникам взятки всегда фруктами давали. Дынями, арбузами. Они там осетриной обжираются, зато на земле ничего не растет. Самый хреновый лимонад я пил как раз там – из опресненной воды. Город так себе. Туркмены в Красноводске интересные: голубоглазые какие-то. Но в основном там армяне жили, казахи да русские.

– Армяне где только не живут, – сказал Виталий.

– Говорят, когда в пятнадцатом году турки хотели вырезать всех армян, – стал блистать эрудицией Миша, – азербайджанцы стали им помогать со своей стороны. Многие армяне бежали через Каспий.

– Ясненько, – сказал Виталий. – А что, был ты, Миша, в здании хирургии военного госпиталя в Ашхабаде?

Миша безмерно удивился:

– Ну конечно! Мы тогда этого бедолагу с гнилой ногой туда заволакивали.

– Это такой кирпичный барак, которому сто дет? – спросил Виталий.

– Вот черт, а ты откуда знаешь?! – Миша вытаращил глаза.

– Да так… В книжке одной прочитал. – Виталий не стал бы рассказывать, что та случайно прочитанная книжка по истории колонизации Туркестана не только помогла ему заработать кучу денег, но и спасла жизнь.

Миша покачал головой:

– Одно тебе скажу, парень: ты самый странный человек, которого я встречал.

– В жизни много странного, – развеселился Виталий. – Меня вот в последнее время только и окружают почему-то люди, которые были в одних и тех же местах. И у двоих из них знакомый попал с распухшей ногой в один и тот же кирпичный барак. Мистика!

– Мир тесен, – с важностью произнес Миша. – А хотя ноги гам у солдат часто гнили. Флегмона называется. Особенно это бывает, когда старослужащие или офицеры бьют носком обуви по ноге, пониже коленки. Там под сапогом из-за жары тело гниет, как подбитое яблоко.

– Насчет «мир тесен» хочу сказать. Мне как-то один чудак пьяный в баре прогонял свою теорию на этот счет, – стал припоминать Виталий из своего барменского опыта. – Знаешь, пьяные клиенты чего только не рассказывают. Иногда хочется диктофон под рукой иметь. Тот чудак закончил философский в Казани, пошел по стопам Ульянова-Ленина. Потом занялся вроде бы успешно бизнесом. Но на болтовню его тянуло после второй же порции. Короче говоря, он утверждал вот что: люди тысячи лет жили в основном племенами или небольшими деревнями. То, что мы теперь скучились по муравейникам, сути не меняет: нам суждено вращаться в узком кругу немногих знакомых. И так годами. Человек будто бы шестым чувством отыскивает из миллионов людей таких приятелей, которые как бы возвращают его общими воспоминаниями в прежние места. Нам так уютнее.

– Я не любитель философии, – тряхнул головой Миша. – Вон наша Астрахань виднеется на горизонте.

Глава 23

– Может, зря мы это делаем? – обратился к Сергею Шурик.

Они сидели в зале ожидания аэропорта Домодедово. У ног их стояли объемистые спортивные сумки.

– Поздно сомневаться. – Сергей взглянул на часы. – Через час регистрация.

– Давай, что ли, на улице покурим, – предложил Шурик. – Уже задница отнимается сидеть.

Они закинули сумки на плечи и вышли на воздух. Вечер был теплым и даже каким-то умиротворяющим, несмотря на рокот самолетов.

К ним подошел узнаваемый по всем повадкам еще издали извозчик и предложил:

– Ребята, может, такси?

– Мы улетаем, – сказал Сергей.

– Нет вопросов.

Шурик мрачно сплюнул себе под ноги и сказал:

– Не нравится мне, что мы без пистолетов едем. Голыми руками его брать, что ли?

– Раз Темнов сказал, что лучше не пробовать, – лучше не пробовать. Туда можно пушку провезти, если только правительственную делегацию охраняешь, – сказал Сергей. – Там – это тебе не у нас.

– Думаешь, там достанем пушки? – спросил Шурик.

– Думаю, без проблем.

– А не стоило нам занимать у Юрченко бабки, – покачал головой Шурик.

– Мы же не под проценты – мы в счет зарплаты. А зарплата нам по-любому идет, – пожал плечами Сергей.

Лица у обоих были сосредоточенные.

– Мне вообще не нравится твой настрой. Считай, что едешь туристом, как в Австралию.

– Угу, – с кислой миной кивнул Шурик. – Только меня что-то депресняк давит.

– Фигня, – сказал Сергей. – Пойдем по пиву возьмем.

– Ты просил тебя останавливать, – сказал Шурик.

– Я безалкогольное возьму, тоже вкусно, – сказал Сергей.

Они отошли к магазинчику и купили по бутылке немецкого пива, причем Сергей действительно взял себе безалкогольное.

– Холодненькое, – сказал он.

– Темнов очень умный, я посмотрю, – сказал Шурик. – Лучше бы он наколку дал, как там себя вести.

– Я слышал, там еще много русских, – сказал Сергей. – Значит, вести себя будем спокойно. Главное – не выделяться. У нас командировочные удостоверения от конторы есть?

– Ну есть.

– Вот и все. Приедем. Первые сутки поживем в гостинице. Потом снимем квартиру. Так и дешевле, и подальше от лишних глаз. В этих гостиницах только и следят за жильцами. А потом прошвырнемся по злачным местам. Как тебе план?

– Да пойдет, – апатично сказал Шурик. – Его как будем пасти? Его ведь там может и не быть.

– У них там иностранцев тучи. Нам надо не его пасти, а их бабки. Я нутром чую – там дело выгорит.

– Был бы у нас в Ашхабаде хоть один знакомый, – сказал Шурик. – Серега, на деревню к дедушке ведь едем.

– Ты в какой роте служил, парень? – сказал Сергей, и глаза его превратились в щелочки.

– В разведроте, – с недоумением по поводу глупого вопроса ответил Шурик. – Так то на войне. Учти, Сергей, – время идет.

– Да, – задумчиво протянул Сергей. – Время с начала ультиматума еще как идет. Уже трое суток отпущенного месяца тю-тю.

Они бросили пустые бутылки в урну и лениво поплелись назад в здание аэропорта.

– А я не понял, зачем ты меня просил тебя насчет спиртного останавливать? – спросил Шурик.

– Да так, – скривился Сергей. – Бывает, на пьяные глаза меня заносит. Несет без весел, понимаешь?

– Понимаю.

Они вошли в здание аэровокзала. У одного из пунктов регистрации багажа они увидели несколько кареглазых женщин в длинных платьях и с косыночками на головах.

– О, нам сюда, – сказал Сергей.