Текст книги "Жребий воина"

Автор книги: Дмитрий Ладыгин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

Глава 26

Юркая машина пролетела уже знакомыми пассажирам местами и вывезла их на тот проспект, который вел к горам. Рассвело еще сравнительно недавно, но яркие лучи местного солнца заставляли их щуриться. Шурик нацепил темные очки, чтобы глазеть на город за окном.

Больше всего его занимали люди. Бросалось в глаза разнообразие национальностей. Очень много было европейских лиц и людей с кавказскими чертами. Он обратил внимание на красивые, но целомудренные лица туркменок. Косынки на головах частично скрывали их густые темные волосы, а длинные прямые платья прятали фигуры. Все молодые женщины в такой одежде казались очень хрупкими и стройными. Мужчины-туркмены одевались вполне по-европейски, но при этом консервативно. Шурик подумал, что, несмотря на нестерпимую жару, в Ашхабаде не встретишь человека в шортах.

Изучению города и горожан Сергей предпочел общение с водителем. Для этого он и расположился на переднем сиденье.

– Значит, кормишься от гостиницы?

– Иногда. – Водитель говорил по-русски не хуже любого москвича.

– Как тебя зовут? – спросил Сергей.

– Алиш.

– Алиш? – переспросил Сергей. – Ты туркмен?

– Нет. Я вообще-то фарс, – улыбнулся Алиш.

– Кто?

– Ну, иранец.

Сергей уже общался, к несчастью, с человеком, который претендовал на персидские корни. Поэтому он обдумал услышанное, чтобы потом спросить с мрачным лицом:

– И язык свой знаешь?

– Фарси? Нет, не знаю. Я только по-русски говорю. Ну, еще немного по-турецки. Недавно выучился. Эх, English бы надо подучить, – дружелюбно улыбнулся Алиш. – А то часто иностранцев приходится возить.

– Ты нас не в пятизвездочный отель везешь? – спросил Шурик.

– Там на любой вкус отели стоят, – посулил Алиш.

– На любой вкус? – переспросил Сергей. – Там что, сразу много гостиниц будет?

– Первый раз в Ашхабаде? – улыбнулся Алиш. – Тогда погодите, сейчас увидите.

– Ты нам лучше расскажи, что у вас за ерунда с курсом валюты, – попросил Сергей. – Мы поменяли, как приехали, баксы в обменнике…

– В обменнике? – удивился Алиш. – Обычно на это туристы с Запада попадаются. У нас официальный курс маната к доллару в три раза завышен. Вслед за рублем и наши упали два года назад. Рынок признал обвал валюты, а Папа не хочет.

– Какой папа? – не понял Сергей.

– Который на денежках нарисован.

– И на половине домов его портреты, – добавил глядящий по сторонам Шурик.

– Алиш, а никто из твоих знакомых не сдаст нам квартиру? Не надолго, недели на три, – сказал Сергей. – А то в гостиницах дороговато.

– Да, вы ведь приезжие, – согласился Алиш.

– То есть – приезжие? – не понял Шурик.

– К примеру, в государственной гостинице в центре города для граждан номер в сутки – два-три доллара, а для неграждан – сорок долларов.

– Ясно, – хмыкнул Сергей. – Так что насчет квартиры?

– Есть один вариант, – сказал Алиш. – Только там надо очень тихо жить.

– В каком смысле? – спросил Сергей.

– У нас только приватизированную квартиру можно сдавать внаем, – стал объяснять Алиш. – А таких квартир в городе мало. Почти все они иностранцами забиты. Если будешь сдавать неприватизированную квартиру, ее могут просто конфисковать. Зато таких квартир навалом, и они дешевые.

– Но что значит – тихо сидеть? – спросил Сергей.

– Не шуметь. Дверь никому не открывать, кого сами не звали. Во дворе не отсвечивать. Если на площадке соседи туркмены – это хорошо, – охотно разъяснял Алиш. – Хуже, если рядом какая-нибудь русская бабулька. Эта может вкозлить.

– Русская бабулька, говоришь? – произнес недобрым голосом Сергей.

– Я что-то не то сказал? – извиняющимся тоном спросил Алиш. – Я ведь просто предупреждаю. В принципе у нас тут русскими называют всех, кто на русских похож. А кто ты там: русский, украинец или немец – никто особо не различает. Вот, например, я. Я сам иранец, но по паспорту я азербайджанец. А никакого языка, кроме русского, не знаю.

– Так что насчет квартиры? – повернул разговор к делу Сергей.

– Вон там, в «бардачке», возьми ручку и запиши мой телефон. Сегодня к вечеру позвонишь.

Сергей взял из «бардачка» ручку и нацарапал на сигаретной пачке шестизначный номер.

– Я смотрю, на домах навалом тарелок, – сказал Шурик.

– Да. У нас на русском только ОРТ транслируют, – пояснил Алиш. – Люди берут за сто с лишним баксов тарелку и смотрят целую кучу каналов.

Кварталы высотных домов закончились. Теперь слева простиралось огромное поле иссохшей травы, справа – район домиков и коттеджей, весь в зарослях винограда и каких-то кустарников. В поле слева одиноко маячила какая-то конструкция, похожая на колоссальный турник. Впереди были горы.

– Что это за турник для великанов? – спросил Шурик.

– Это качели такие. В праздник Курбан-байрам молодежь на них до неба подлетает, – сказал Алиш.

Поселок справа, очевидно, давно уже сросся с городом.

– Это Берзенги, район такой, – пояснил он.

Когда Берзенги закончились, они свернули направо и проехали мимо поста дорожной инспекции.

– Я смотрю, у вас теперь полиция вместо милиции, – разобрал надпись латиницей Шурик.

– Хер на хрен менять – только время терять, – сказал водитель.

Теперь слева от них простиралась равнина, упирающаяся на всем своем протяжении, насколько хватал взор, в горную гряду. Справа дорога раздваивалась, и начиналась череда разнообразных по своей архитектуре зданий.

– Мать честная! – воскликнул Шурик. – Это все отели?

– Не только. Тут есть еще бизнес-центры, просто представительства фирм, – сказал Алиш.

– Так сколько в Ашхабаде отелей? – спросил Сергей.

– Не знаю точно. Штук сорок, наверное, – улыбнулся Алиш. – Вас в какой везти: в туркменский, в турецкий, в итальянский, в китайский?

– В дешевый, – распорядился Сергей. – А сколько в городе населения?

– Тысяч пятьсот где-то.

Они остановились возле ближайшего отеля с загадочным названием «Chandybil».

Они расплатились с водителем и вошли в сравнительно небольшой вестибюль. Рядом со стойкой reception красовался бронзовый бюст президента.

Робкой наружности девушка-туркменка сдала им двухместный номер на третьем этаже всего за сорок пять долларов, причем взяла с них сразу долларами. Учитывая неразбериху с курсами валют, это было понятно.

Номер был обставлен немного блекло, но со вкусом. Главным его преимуществом (или недостатком) было расположение окон.

– Горы, – посмотрел в окно Шурик. – Во-обще-то симпатичные.

– Зато южная сторона, – сказал Сергей и повалился на кровать навзничь. – Зажаримся на фиг.

– Да вроде кондиционер гудит, – прислу-шалея Шурик. – Завтра все равно съедем на квартиру.

Шурик плюхнулся на свою кровать и добавил, с хрустом потягиваясь:

– Знаешь, а тут ничего.

– Угу. Если деньги есть, – сказал Сергей. – Давай лучше вот что решим…

Глава 27

Солнце палило нещадно даже сквозь серовато-стальную хмарь. Справа по ходу езды виднелось побережье Каспийского моря. На горизонте проступал залив Кара-Бугаз.

– Почему небо как серое все равно, а? – спросил Виталия Тофик, который вел машину.

– Соль висит в небе, – сказал Виталий.

Земля на всем обозримом пространстве была похожа на чешую сушеной, твердой, как дерево, воблы и вся искрилась кристалликами.

– Только шайтан тут станет жить, – сказал Аскер.

Виталий высунул голову в окно и сплюнул солоноватую слюну. Ехать в закупоренной кабине не позволял мертвящий зной, а в открытое окно врывался насыщенный частицами природной серы и соли воздух.

– Рамазан, а как ты договорился в Бекда-ше? – спросил Тофик.

– Чтобы нас быстро пропустили? – уточнил вопрос Виталий. – Там просто знакомый парень работал. Я с его братишкой в одном классе учился.

На самом деле Виталию пришлось отстегнуть пятьдесят долларов.

– А то какие-то бумаги хотят! – стал возмущаться задним числом Аскер. – Какие бумаги?! Не видишь – фрукты пропадают!

– Одни убытки, – сказал Тофик. – Рамазан, почему у вас как будто ловят кого-то на границе?

– Это все из-за журналистов, – поделился Виталий газетными знаниями.

– А? – не понял Тофик.

– В газетах русские все время писали про жизнь в Туркменистане, – стал выдавать политинформацию Виталий. – Ну, писали про всякие права человека и все такое.

– Права человека! – зло сплюнул Тофик. – А сами на рынках наших пацанов гоняют! Все время гоняли нас в России менты!

– Ну и что? Журналисты, ну и что? – спросил Аскер.

Виталий никак не мог решить: толстый брат Тофика плохо понимает по-русски или просто туго соображает. Скорее всего и то и другое.

– Наш президент Ниязов не хочет проблемы никакие. – Для наилучшего взаимопонимания Виталий коверкал понемногу русский язык. – Журналисты пишут в России про смертную казнь, про свободу слова.

– Хотят, чтобы у вас, как у русских, был бардак, – сказал Тофик.

– Наверно, – сказал с двусмысленной усмешкой Виталий. – Несколько случаев было. Которые журналисты плохо про нашу страну писали – их больше в Туркменистан не пускали. Возьмут, задержат в Ашхабаде в аэропорту и выкинут первым самолетом.

– Ай, молодец! – со смехом поддержал такие меры Аскер.

– Потом журналисты хотели через Бекдаш проскочить, – продолжал Виталий. – Их тогда задержали на десять часов. Потом назад в Россию выкинули.

– Вай, молодец! – хохотал Аскер.

– Скоро из-за этого визы будут в Туркменистане, – рассказывал Виталий. – Через месяц примерно обещали. Если журналиста просто выкинуть, он потом на весь мир вонять начинает. А теперь будет просто. Например, попросит журналист визу, чтобы приехать и обгадить политику президента. Его посмотрят фамилию – и сразу не дадут.

– Так и надо, шакалам, – поддержал Тофик. – Ты понял про визы, Аскер?

– Не! – нахмурился его брат.

И тут Тофик стал объяснять что-то Аскеру по-азербайджански, вставляя в речь русские слова. Чаще других звучало слово «виза».

Глава 28

Шурик плескался в ванной, а Сергей изучал «Телефонный справочник города Ашгабата», который он выпросил у портье гостиницы.

– Есть что-нибудь? – Шурик вернулся из ванны, обмотанный полотенцем.

– До хрена и больше, – сказал Сергей. – Но чтобы инициалы были «Р. И». – всего двое.

– На инициалы не смотри, – сказал Шурик, одеваясь. – Он же молодой. Номер телефона вообще может быть на его отца или бабушку.

– Вот и я об этом думаю. Тем более что справочнику уже несколько лет. За это время он мог и адрес поменять, и номер телефона… Я стану звонить и просто спрашивать Рому, – решил Сергей. – Объяснять ничего не буду, просто спрошу.

– Надо осторожней, – согласился Шурик. – Они могут быть заодно.

– Ты вообще веришь, что кидала здесь? – спросил Сергей – По-моему, он просто паспорт у этого Рамазана купил. Может, он вообще паспорт нашел и переклеил фотку.

– Ты сам его паспорт смотрел? – спросил Шурик.

– Не очень внимательно, – сказал Сергей. – Но все-таки опыт блокпоста у меня есть. Я не заметил переклеивания фотографии.

– Может, не стоит нам его вообще искать? – предложил Шурик. – Нам главное – бабок срубить.

– Да, – согласился Сергей. – Я, когда просил телефонный справочник, разговорился с этой девчонкой внизу.

– И что?

– Два момента узнал. Первый: у них тут повально прослушиваются телефоны.

– Зачем? – спросил Шурик.

– Давно при Советах жил? Не знаешь зачем? – иронично сказал Сергей.

– Ну-ну, и второй момент.

– Второй момент: у них действительно навалом иностранцев. Аргентинцы, турки, итальянцы, ливанцы, американцы, иранцы – кто хочешь. Оно и понятно: это же столица государства. Кроме того, их Ниязов объявил тут нейтралитет, как в Швейцарии. Он с Россией не ругается, он вообще ни с кем не ругается, но старается с Россией вообще не дружить. За это его западники готовы расцеловать. За это кучи инвестиций. Тут ведь газ, нефть, хлопок и чего еще только нет. Теперь фильтруй.

– Фильтрую. – Шурик приставил оба указательных пальца себе ко лбу. – У них тут бабки хорошие крутятся.

– Вот и я так подумал, – сказал Сергей. – Только Рому мы все равно должны найти.

– Давай попробуем, – вздохнул Шурик.

Сергей взял телефонный аппарат к себе на кровать:

– Между прочим, Шурик, один звонок в город стоит доллар.

Шурик присвистнул:

– Обалдеть. И что, от администраторши внизу тоже доллар?

– Нет, там бесплатно, – сказал Сергей. – Но я же не стану при ней обзванивать кучу Ильясовых.

– Какая разница, если тут прослушивают. Уж лучше из автомата на улице.

– Мы за городом, мужик. Ближайший автомат за два километра.

– Тем более. Они ж не станут обычный разговор фиксировать, – кивнул Шурик. – Наверно, только когда анекдоты политические рассказывают.

– Наверно, – сказал Сергей и стал обзванивать всех Ильясовых из телефонного справочника.

В ближайший час он услышал пять вариантов туркменского акцента, три – азербайджанского, два – какого-то вообще аварского, и в одном случае голос немолодой женщины сказал на чистом русском языке:

– Рома? Рома здесь не живет. Ему что-нибудь передать?

– Я его друг из Москвы, меня зовут Иннокентий, – как можно интеллигентнее проговорил Сергей. – Рамазан мне оставлял свой адрес, а я его, как назло, потерял. Вот, ищу теперь по телефонному справочнику.

– Запишите, пожалуйста, его телефон. – И женщина продиктовала номер. – Это после работы. Или можете его найти на работе. Знаете, где Ниязовская больница? Это на улице Айтакова.

– Да-да, знаю, спасибо большое! – Лже-Иннокентий решил не затягивать разговор.

Не веря в удачу, Сергей весело посмотрел на Шурика:

– Вот так-то!

Шурик, который с утра перевел свои часы на местное время, сказал:

– Уже половина шестого. Может, позвонить этому Али, или как там его?

– Позвонить Алишу? – сказал Сергей. – Можно, наверно. Мне его машинка понравилась. Неприметная такая.

– Да, кто это? – отозвался водитель «Таврии».

– Алиш, это Сергей. Помнишь, ты нас подвозил с утра.

– Да, помню, Сергей. Что ты хотел?

– Я насчет жилья, помнишь?

– Конечно. Ты сейчас откуда звонишь?

– Из гостиницы.

– Сможешь приехать… Да, вы же город не знаете.

– Приезжай ты. Мы заплатим как утром, – сказал Сергей.

– Лады, – согласился Алиш. – Тогда спускайтесь, я через десять-пятнадцать минут буду.

Они не спеша оделись в светлые сорочки с короткими рукавами и темные легкие брюки – так, между прочим, были одеты многие ашхабадские мужчины.

– Почти туркмены, – сказал Сергей, глядя на себя в зеркало шкафа.

– Только рожи как молоко, – сказал Шурик.

– Надо очки не забыть, – пробормотал Сергей. – А то глаза спалит.

Они спустились вниз по лестнице и вышли на улицу.

Было очень жарко. Горы казались хребтами умерших от солнечного удара драконов. Воздух над асфальтом трясся, как студень. По газону пробежала ящерица. За высокой решетчатой оградой соседнего отеля поливной разбрызгиватель пытался спасти цветы от засыхания. Следующий отель слепил глаза своими куполами даже через темные очки. Купола были выложены лазурной керамикой и словно отражали синеву небес.

– Лучше вернуться в отель, – сказал Шурик. – Я только что в номере пил, и опять пить охота.

– Вон он едет уже, – кивком указал на дорогу Сергей.

К ним действительно лихо мчалась светло-бежевая машинка.

– Долго ждали? – спросил Алиш.

– Нет, – сказал Сергей. – Едем?

– Чур я теперь вперед, а то она однодверная, – сказал Шурик и пояснил: – Остановишь по дороге, где попить можно.

– Запросто, – улыбнулся Алиш.

По пути он стал рассказывать:

– Я позвонил знакомым. У них тетка бездетная умерла. И пока квартира повисла в воздухе. Унаследовать они ее не смогут, конечно. Сейчас вывозят потихоньку вещи. Пока дойдет до конфискации, они хотят несколько месяцев ее посдавать. Пока эта вся бюрократия провернется, и три года может пройти. Три года по сорок баксов за месяц – тоже денежки.

– Если на эту хату из домоуправления раньше не позарятся, – подсказал Сергей.

– На эту не позарятся, – засмеялся Алиш.

Они проехали немного по запруженным транспортом улицам и свернули в тихий, тенистый переулок между двумя трехэтажными кирпичными домами.

– Вон веранда на втором этаже. – Алиш указал на крашенные половой краской рамы маленькой застекленной лоджии.

Они вошли в прохладный после жары подъезд, поднялись на второй этаж, и Алиш открыл коричневую дверь двумя ключами.

Квартирка оказалась тесно обставленной комнатушкой с маленькой лоджией, крошечной кухонькой и санузлом полтора на полтора метра без ванны, но с душем и сливным отверстием в полу.

– Для старой женщины тут было в самый раз, – сказал Алиш. – Предупреждаю – вода режимная. Идет с утра пораньше и вечером попозже. Сырую лучше не пить – у нас иногда бывает брюшной тиф.

В числе удобств квартирки был телефон («Межгород отключен, извините, – предупредил Алиш. – А то тут ливанец один жил, стал звонить в Америку в секс по телефону. Еле деньги вернул»), холодильник, черно-белый телевизор и дребезжащий кондиционер. Для сна были кровать, ногами к большому зеркалу, и тахта. Тахта стояла под высоким стеллажом с обилием книг. Книги были в основном, как это ни странно, приключенческие, и Сергей удовлетворенно кивнул.

Они передали Алишу деньги за месяц вперед и в придачу в виде доброй воли дали десять долларов на чай.

– Свет и газ жгите сколько влезет, – сказал на прощание Алиш. – Они у нас почти дармовые.

Когда дверь за ним закрылась, Сергей задал вопрос:

– Сколько у нас времени осталось?

– Двадцать шесть дней, – сказал Шурик.

– Молодец, хорошо считаешь.

Сергей поднял трубку допотопного телефона и попробовал набрать ноль девять. Ноль девять и в Ашхабаде оставалось ноль девять: ему отозвался русский голос.

– Девушка, дайте мне адрес по номеру телефона…

Девушка не стала слушать номер телефона и перебила его:

– Таких справок не даем. – И бросила трубку.

– Сука, – сказал беззлобно Сергей.

– Как его искать? – сказал Шурик.

– Думай, ты тоже в разведроте служил, – сказал Сергей.

Через минуту Шурик сказал:

– Чего тут думать? Я прикрою рот платочком и буду орать, как будто плохо слышно. Чего-нибудь да получится.

Сергей с пару минут молча обдумывал эту идею, а потом сказал:

– Действуй.

Первый звонок не увенчался успехом: Шурик отнял руку с полотенцем от лица и сказал:

– Не берут.

– Сколько на твоих? – спросил Сергей.

– Пять минут седьмого.

– Еще с работы не пришел, – сказал Сергей.

– Если он врач, то у них бывают всякие там ночные дежурства.

– Думаешь, стоит пощупать его в больнице? – усомнился Сергей.

– Не думаю, – сказал Шурик. – А вот после работы, с утреца…

– С утреца было бы лучше, – кивнул Сергей. – После бессонной ночи нервы бы у него ослабли.

Они решили отлучиться за покупками, а после этого звонить, на тот случай, если Ильясов работает до шести вечера.

Они вышли из подъезда и попали в океан жары.

– Никак не спадет, – сказал Сергей, промокая лицо платочком.

– Наверно, только ночью будет полегче, – сказал Шурик.

Прохожий указал им на ближайший рынок. Они перешли по диагонали перекресток и оказались в тени здешних кленов. Под железными навесами пожилые туркменки, замотанные в платки, продавали зелень, овощи и всякую бытовую мелочевку. Среди арбузной груды витали осы. Приятелей удивила внешность старого туркмена, который торговал арбузами: он был в меховой шапке.

Они накупили в киоске у мальчишки-туркмена огромную сумку прохладительных напитков в баночках. Потом зашли в магазин и купили хлеба (здесь продавали только белый хлеб или туркменские лепешки, опять-таки из белой муки), сыра и колбас. Подумали немного и купили пару арбузов и несколько пучков до смешного дешевой зелени.

Едва они вошли в квартиру, как по очереди бросились под холодный душ. Затем Шурик зашел на лоджию и затолкал покупки в старенький, но бойкий холодильник с толстой ледяной шубой наверху.

– Серега, надо холодильник разморозить, – сказал Шурик.

– Хрен с ним. Звони лучше медику.

Шурик прижал полотенце ко рту и набрал номер:

– Алло!

– Да, – ответил молодой мужской голос.

– Рома! – крикнул Шурик.

– Да. Кто это? Очень плохо слышно! – сказал Рома.

– Лучше не будет! У меня телефон плохой! – крикнул Шурик.

– Да кто это?! – попытался перекричать мнимые помехи Ильясов.

– Не узнал?! – крикнул Шурик. – Это же я!

– Робик, ты, что ли?! – «узнал» Ильясов.

– Я! Я! – с радостью согласился Шурик. – Дай мне свой адрес!

– Адрес! – удивился Ильясов. – Зачем! Ты же у меня уже был!

– Я забыл! – единственное, что мог сказать Шурик. – Я когда шел от тебя, я выпил потом с ребятами и забыл!

– Ну ты даешь! – воскликнул Ильясов. – Ты хотел зайти?!

– Да! Срочное дело! – крикнул сквозь полотенце Шурик.

– Ну тогда запоминай! – И затем обманутый Ильясов назвал свой адрес.

– Я сейчас приеду! – выкрикнул Шурик и положил трубку.

– Как он тебя назвал? – спросил Сергей.

– Робик.

– Роберт, что ли? Вот болван! Сейчас мы ему такого Робика устроим – век будет помнить!

– Если живым останется, – поддакнул Шурик.

– Что, если он не один? Ну, с бабой своей живет или у него кто-то еще есть? – сказал Сергей.

– Как и планировали: наедем морально, – пожал плечами Шурик.

– Должно сработать, – сказал Сергей.