Текст книги "Жребий воина"

Автор книги: Дмитрий Ладыгин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Ладыгин Д. В
Жребий воина

Глава 1

Белый «жигуленок» летел на запад от Москвы на предельно допустимой скорости. Майское небо быстро меркло, наливалось вечерней тяжестью. Дорога на горизонте казалась розовой. Закатное зарево навевало мрачные мысли о неотвратимости надвигающихся событий.

– Сбавь чуть-чуть, – велел водителю единственный пассажир – мужчина с короткой стрижкой и строгим лицом.

Водитель, молодой человек с оловянными глазами, с готовностью кивнул и слегка осадил бег машины.

– Все нормально, Шурик, – сказал старший. – Через двадцать минут будем.

– Я хотел спросить, Сергей, – сказал Шурик, – кто такой этот Мазепа?

– Почему ты спрашиваешь? – покосился Сергей.

– Хочется знать побольше, – пожал плечами Шурик.

Сергей не спеша вынул сигарету из мятой пачки, закурил и ответил, выпуская первую порцию дыма:

– Кажется, я понял, что ты хочешь знать… Мазепа – нормальный мужик: не сидел, не состоял. И вообще не очень борзеет. Нормальный, в общем. Как мы с тобой.

– Только при бабках, – добавил Шурик.

– Есть такое дело, – после некоторого раздумья подтвердил Сергей.

– Я его увижу? – спросил Шурик.

– Не сомневайся, – кивнул слегка Сергей. – Ты уже с нами. Девяносто девять из ста. – Он движением головы указал куда-то за спину, как будто на багажник машины.

– Один процент за мной, – сказал Шурик. Сергей еле заметно кивнул. Какое-то время они ехали молча.

– Не куришь? – спросил Сергей.

– Бросил.

– И мне пора, – сказал Сергей. – Все-таки это вредно для здоровья.

– Да и вообще мешает, – сказал Шурик. – Лишние заботы.

– Какие заботы? – не вполне понял Сергей.

– Я так иногда думаю, – стал пояснять Шурик. – Вот смотри: тридцать процентов жизни мы спим. Так?

– Я – двадцать пять. Иногда двадцать, – уточнил Сергей.

– Ну, так, в среднем. Ведь спим?

– Продолжай, – не без любопытства попросил Сергей и даже удобнее устроился на своем месте.

– Еще процентов двадцать мы едим, тратим на дорогу и всякие там ванны-туалеты. Так?

– Ну, допустим.

– Я уж не говорю про девчонок и все такое… Ну, кино иногда посмотришь.

– Это понятно, – не стал возражать Сергей. – Хотя про фильмы я бы отдельно сказал.

– Я не имел в виду любимые фильмы. Я имел в виду всякую хрень. Ну, когда просто смотришь любой фильм. От нечего делать.

– Принято, – сказал Сергей.

– Вот я и хотел сказать, что и без того много времени в жизни тратится впустую.

Сергей подумал и сказал:

– Тут я бы не согласился. Ты вот упомянул про женщин. Я сам не бабник. Но женщины – это нормально. Я лично другого не понимаю.

– Я согласен. Только одно дело, когда конкретно. И совсем другое, когда просто убалты-ваешь их.

– Так купи, – с некоторым недоумением сказал Сергей. – Зачем убалтывать?

– Но я же еще не получал первую зарплату, – сказал Шурик с подобием улыбки. Сергей тоже вяло скривил губы.

Они подъезжали к развилке шоссе. Боковая дорога узкой лентой уходила куда-то в чахлые ряды весенних деревьев.

– Налево, – сказал Сергей.

Сворачивая, машина миновала придорожный указатель: «АООТ «Завод кислоты» 300 м».

– Нам туда, – ответил Сергей на немой вопрос товарища.

Через триста метров они увидели в лучах заката комплекс кислотного завода за бетонным забором. Забор был обнесен колючей проволокой на дополнительную высоту. Со стороны кубические бараки завода и высящиеся между ними огромные контейнеры из рыжего металла казались цитаделью злого чародея.

Машина притормозила у высоких железных ворот. Рука водителя потянулась подать сигнал, однако более опытный спутник сказал:

– Не шуми. Нас увидели.

И действительно, в стене бетонного забора открылась смотровая дверца, в ней промелькнуло лицо охранника. Спустя минуту лист ворот удивительно легко и быстро откатился в сторону. Шурик заехал на территорию завода, и ворота немедленно закрылись.

Водитель вопросительно посмотрел на товарища, но лицо Сергея оставалось бесстрастным, словно вырезанным из дерева.

Дверь бетонной сторожки открылась. К машине как-то боком подошел сухонький мужчина в надвинутой на лицо кепке и положил на капот большой ключ. Такими ключами обычно закрывают гаражи.

Сторож так же по-крабьи удалился, и Сергей сказал:

– Бери ключ и трогай левее.

Шурику пришлось ненадолго покинуть машину, а потом они медленно поехали по узкой дороге среди мрачных, убогих строений завода.

– Тут делают кислоту? – спросил Шурик.

– Кислоты, – поправил Сергей. – Лимонку, солянку, азотку…

– Тут и смердит по-кислому, – пошевелил кончиком носа Шурик.

Там, где дорога упиралась в ворота отдельно стоящего не то цеха, не то складского помещения, машина остановилась. Шурику пришлось выйти и изрядно повозиться с тугим замком. Разводить громоздкие половины ворот было нелегко, и он изо всех сил упирался в землю ногами. Но при этом стоило отметить, что железо не издало ни единого звука. Петли были основательно подогнаны и смазаны. Нескладные снаружи, ворота помещения были изготовлены искусно по принципу двери сейфа: тяжелые за счет своей толщины, они имели трехсторонний запорный механизм.

Сергей тем временем пересел за руль и въехал внутрь. Белесые огни фар высветили во тьме сваленную вдоль стен металлическую рухлядь.

– Закрой-ка, – лаконично велел он Шурику, и тот поспешно закрыл тяжелые створки ворот. При этом что-то щелкнуло, и в помещении полупустого склада сделалось светло.

– Неплохо. – Шурик даже хмыкнул.

– Не то слово. – Сергей вышел из машины и сладко потянулся. – Свет загорается, только если закроешься изнутри.

– А это что? – спросил Шурик об овальном пластмассовом люке в полу. Люк был размером с обычную ванну.

– Это как раз то, что надо, – сказал Сергей и недовольно опустил уголки рта. – Курить охота.

– Кури, – сказал Шурик.

– А нельзя, – наставительно сказал Сергей. – Запоминай, повторять не стану: перед работой сделай все свои телесные дела. Проспись и все такое. И забудь на время про все постороннее.

Сергей сказал это и замолчал. Они несколько секунд смотрели друг другу в глаза, и ученик догадался кивнуть:

– Я понимаю.

Сергей покивал головой с боксерскими залысинами и подытожил:

– Тогда работаем.

Шурик пожал плечами, словно говоря: «Работаем так работаем», и направился к багажнику машины. Сергей кинул ему ключи, и Шурик ловко поймал их, уловив движение боковым зрением. Сергей одобрительно кивнул.

Шурик открыл багажник. В багажнике в позе эмбриона скорчился связанный человек с тряпичным кляпом во рту. На свету пленник отчаянно жмурился. Сергей плечом отодвинул напарника и одним рывком, как пробку из бутылки, выдернул связанного человека и бросил себе под ноги.

– Вынь затычку, – сказал он Шурику.

Младший повиновался, и они услышали напряженное, прерывистое дыхание пленника. Тот по-прежнему держал веки плотно сжатыми, отчего имел плаксивое выражение лица. Впрочем, если не брать во внимание его теперешнее плачевное состояние, это был холеный господин лет сорока, в дорогом костюме и даже в галстуке-бабочке. Они сумели захватить его практически средь бела дня, когда он вышел из ресторанчика и направлялся в соседний переулок, где припарковал свой «Рено».

– Я… Я не смотрю, – пролепетал связанный. – Я на вас не смотрю.

– Можете смотреть, – обратился к нему Сергей. – Мы не возражаем.

– Сначала скажите, что вам надо, – сказал пленник.

Шурик рывком распустил узел на его щиколотках и взялся рукой за шелковый воротник, чтобы усадить его спиной к заднему бамперу машины.

– Откройте глаза, Леонид Петрович, – повторил Сергей. – Не валяйте дурачка. Мы не грабители. – Леонид Петрович послушался совета. Глаза у него были пепельно-серые и обильно слезились. Русые волосы на макушке торчали хохолком. Он, как мог, утер рукавами связанных рук слезы и увидел своих мучителей – двух мужчин в черной джинсовой одежде и кроссовках. Обыкновенные с виду русские мужчины с внешностью не то бывших спортсменов, не то военных в отставке.

– Сигарету? – почти участливо спросил Сергей и присел перед пленником на корточки.

Леонид Петрович кивнул.

Напарники переглянулись, и Шурик одним движением развязал узел на запястьях пленника. Сергей вставил ему в рот сигарету и поднес огоньку. Леонид Петрович жадно затянулся и едва не выронил сигарету из-за дрожи в руках.

– Покурите спокойно и подумайте при этом, кто мы и что нам нужно, – сказал Шурик, и Сергей одобрил его слова брошенным искоса взглядом.

Леонид Петрович изнуряюще медленно курил, глядя в пол между своих коленей и часто дыша.

Когда сигарета сгорела дотла, пленник словно очнулся ото сна и стал озираться по сторонам, как будто искал пепельницу. Сергей принял из его пальцев с идеальными ногтями горячий окурок и не спеша затушил его о лакированный башмак Леонида Петровича. Этот жест словно оформил мысль человека в дорогом костюме, и глаза Леонида Петровича посмотрели на напарников со страхом и злобой.

– Мазепа, да? – задал он вопрос.

– Точнее – не кто, а что, – сказал Сергей.

– Что же именно?

Сергей удрученно вздохнул и посмотрел на напарника, словно хотел сказать: «Ну что ты будешь с ним делать?» Тут он еще раз картинно вздохнул и влепил Леониду Петровичу увесистую пощечину. Голова Леонида Петровича глухо стукнулась о машину, а из носа поползла кровь.

– Вам это даром не пройдет, – сказал Леонид Петрович, бледный как смерть. – Наш человек всегда следит за мной. И сегодня следил. Вам не уйти.

– Мы не просто взяли тебя для выкупа. И твой Гунявый продал тебя, – сказал Шурик.

– Да, – подтвердил Сергей. – Вы думаете, Леонид Петрович, охранник просто не успел вас выручить. Вы думаете, теперь люди вашего хозяина идут по пятам. Вы так думаете?

Леонид Петрович глухо прорычал что-то и прикрыл глаза.

Сергей поудобнее пристроился на корточках:

– Он сдал вас. И всего-то за две тысчонки зеленых. Он ждет нас в пяти минутах езды отсюда. Мазепа возьмет его к себе работать в питерский филиал. У него все будет хорошо.

– У него, не у тебя, – подчеркнул Шурик.

– Егор Мазепе все равно не спустит, – выдохнул Леонид Петрович.

– X… вы говорите, – с укоризной промолвил Сергей. – Извините, конечно, за выражение. Вы думаете, у Егора клан типа семьи? Да вы кино обсмотрелись, Леонид Петрович. Вы у Егора просто бухгалтер. И все тут. Если мы вас отпустим так просто, он вас все равно уберет. Это же сволочь, однозначно.

– Лучше работать с нами, – вставил Шурик и пытливо покосился на Сергея – правильно ли он говорит.

– Вы меня взяли с ноутбуком, – вяло пробормотал пленник, чуть приоткрыв глаза.

Сергей встал с корточек, запустил руку в багажник и вынул оттуда черную наплечную сумку. Он расстегнул ее и увидел аспидный бочок маленького компьютера.

– Показывайте, – сказал Сергей и вытянул руку с висящим на указательном пальце ноутбуком.

Леонид Петрович с тоской посмотрел на сумку с компьютером, которая покачивалась у него перед носом:

– Какой же я дурак… Заниматься в ресторане… Какое глупое пижонство…

Шурик, не вставая с корточек, правой рукой отстранил ноутбук, а левой ударил Леонида Петровича по щеке.

Истязаемый дрожащей рукой размазал кровь по лицу и сказал:

– Тут надежный пароль. – Зубы его клацали, словно кастаньеты.

– Утритесь, – брезгливо произнес Сергей и отдал ему свой чистый носовой платок.

– Тут надежный пароль, – повторил Леонид

Петрович. – У меня привычка работать за ужином… А Егор приставил ко мне Гунявого. Я за ужином работаю, а охранник сидит всегда в аперитив-баре и наблюдает… В ноутбуке заложена программа. Она поддерживает пароль для открытия всех документов. Один-единствен-ный пароль. Хороший пароль – только три попытки взлома. Потом машина просто превращает все данные в труху.

– Хитрые, сволочи! – вырвалось у Шурика, за что Сергей одарил его осуждающим взглядом: «Не перебивай, практикант».

– Значит, компьютер можете включить только вы? – уточнил Сергей. – А его могут включить у Егора в конторе?

– Я не знаю, – болезненно поморщился Леонид Петрович. – Скорее, один Егор знает пароль. На всякий случай… В любом случае, я каждый день сливал новые данные в машины бухгалтерии.

– Значит, если вы не дадите нам пароль, то этой бандурой можно просто стукнуть об стену?

– Да, – сказал Леонид Петрович. – А хотя вы сможете продать его где-нибудь на Митинском рынке за сотню долларов.

– Шутник попался, – покосился на Шурика Сергей. – Леонид Петрович, ваш Егор задолжал нашей фирме. Вы знаете об этом?

– Допустим, – пожал плечами Леонид Петрович.

– Если вы нам поможете, мы вас отблагодарим.

– Даже если бы я что-то и рассказал вам – что толку? – горько усмехнулся Леонид Петрович. – Если хотите, я с первого дня жалел, что влез в эту систему.

– На Егора давно точат зубы, – сказал Сергей. – Переходите на нашу сторону.

– Они вместе начинали бизнес… Пусть сами и разбираются, – сказал Леонид Петрович. – Не хочу менять шило на мыло. Если Егор просто заподозрит, что я продался… У меня трое детей и четверо внуков. Нет смысла.

– Нет выбора, – возразил Сергей. – Вон там у нас в полу люк. Под ним ванна из пластика. Туда нальем ведро хорошей кислоты. Сначала мы опустим туда ваши пятки. Если не поможет – щиколотки. Мы растворим ваши ноги, как два кусочка сахара. По самые яйца.

– Ты понял? – обратился к пленнику Шурик.

Леонид Петрович позеленел и стал так обильно потеть, что волосы его обвисли сосульками.

– Взяли-ка, – скомандовал Сергей.

Они с Шуриком подхватили его под руки и рывком поставили на ноги. Они обвели его под локотки вокруг машины и остановились возле овального люка из черной пластмассы. Самообладание почти покинуло Леонида Петровича: глаза его блуждали, а ноги его были как не-гнущиеся протезы.

– Открывай, – сказал Сергей.

Шурик выпустил руку Леонида Петровича и наклонился к люку. Крышка была массивной и подалась не без труда. Из-под нее ударил запах кислоты. Это из ванны вырвался, как дым, удушливый парок. Глубокая ванна из белого пластика была вся в потеках чего-то грязно-бурого. На дне ее лежали три предмета: затычка слива из черной резины, большая красная расческа и какой-то продолговатый обмылок.

– Вот гады, не прибрали, – выругался Сергей. – Обратите внимание, Леонид Петрович: даже подметок не осталось. Он носил туфли на кожаной подошве. Расческу не проняло, ясное дело. А вон тот мосол – это кусочек бедренной кости. Не взяла его почему-то кислота.

Леонид Петрович тяжело дышал и часто облизывал губы.

– Шурик, заткни пробкой слив и приготовь ванну, – сказал Сергей. – Только рукавицы возьми.

Догадливый Шурик быстро увидел у одной из стен помещения пару резиновых рукавиц и пластмассовый шест. Он надел рукавицы и шестом загнал на место затычку ванной.

– Напусти водички. – Сергей попытался сострить без тени веселости на лице.

Шурик прилег на бетон возле ванны и отвернул лицо, чтобы не вдыхать кислотные миазмы. Косясь вниз, он дотянулся до вентиля в нише. Из круглого сопла под вентилем послышалось курлыканье жидкости, и Шурик отдернул руку.

В грязно-белую ванну с алой расческой на дне полилась желтая, словно маслянистая струйка.

– Думайте быстрее, – сказал Сергей и встряхнул пленника за плечо. – Думайте – мы уезжаем вместе, или от вас только пуговки останутся.

– Можно? – просипел Леонид Петрович.

– Что? – не понял Сергей.

Леонид Петрович не сразу попал рукой в карман смокинга и вынул бело-синюю пачку сигарет.

Сергей как-то странно дернул уголком рта и поднес ему огоньку.

Леонид Петрович жадно закурил. И тут его мучители увидели, что на губах его блуждает необычная и по виду, и по своей несвоевременности усмешка.

– Он спятил, – сказал Шурик. – Ты только посмотри на него.

– Иногда делаешь такие приготовления, что думаешь: они не пригодятся. Это как детская игра в шпионов, – сказал Леонид Петрович, пристально глядя в ванну с кислотой.

– О чем вы? – спросил Сергей.

– Я наблюдал как-то раз, как Егор лично убил одного своего человека… Мы были за городом, играли в крикет… Да, мы играли в крикет, а Егор давно имел зуб… имел зуб на этого человека. Чем-то он ему насолил. Это, впрочем, и нетрудно было сделать. Слово за слово, и они стали ругаться. Егор стал бить его молотком для крикета. Он переломал ему руки и ноги, а потом разнес череп. Как глиняный горшок.

– Череп?! – зачем-то переспросил Шурик.

– Как мне все надоело, – проговорил Леонид Петрович.

Тут он изобразил жутковатую гримасу и откусил от своей сигареты длинный фильтр и стал быстро-быстро, будто кролик, жевать.

Сергей на миг опешил, а потом крикнул:

– Стой!

Леонид Петрович смотрел на него выпученными глазами, и лицо его стремительно превращалось в неживую маску.

В считанные мгновения все было кончено: дух самоубийцы смотрел на сцену со стороны. Тело Леонида Петровича лежало навзничь, неуклюже подломив ноги.

– Что с ним? – спросил Шурик. – Сердце?

Сергей посмотрел на Шурика с некоторой долей презрения.

Он спустился на одно колено и взял из кармана джинсов красный складной ножичек. Он полез блестящим лезвием в рот покойника. Зубы были стиснуты, и лезвие разжало их с неприятным керамическим скрежетом.

Сергей осторожно, словно мертвец мог укусить его за нос, приблизил лицо к лицу трупа и понюхал его рот.

– Что там? – спросил Шурик.

– Миндаль… «Амаретто» пил когда-нибудь?

Он помолчал и флегматично добавил:

– Сейчас покурим спокойно. Ванна наберется – сунем его растворяться.

Что теперь? – спросил с какой-то опаской Шурик.

– Теперь? – повторил, закуривая, Сергей. – Да ничего теперь. Его можно было просто грохнуть. Я хотел еще разговорить его. Может, думал, Мазепе пригодится.

– А этот Егор правда такой крутой? – спросил Шурик.

– Нет, – уверенно покачал головой Сергей. – Крутые наверху. А таких, как Егор, убрать легко. Наши ребята вот-вот им займутся. Понял?

Шурик кивнул. Потом посмотрел внимательно на тело самоубийцы и спросил осторожно:

– Сергей, а ты не проверяешь их карманы? Я хочу сказать: может, посмотреть?

Сергей пристально посмотрел на Шурика и ухмыльнулся одним ртом:

– Думаешь, у него налички много? Посмотри. Что найдешь – твое.

Шурик благодарно кивнул и стал обшаривать карманы мертвеца.

Глава 2

В комнате с обшарпанными обоями тускло светил ночник. За голым окном сияли, как звездное небо, вечерние огни Москвы.

Виталий Жуков лежал в обнимку со своей подругой Женей на продавленном диване. Девушка положила свою русую голову ему на грудь, прислушиваясь к биению его сердца. Виталий поглаживал ее по спине и слушал, как его квартирная хозяйка неловко гремит на кухне посудой. Неловкость была следствием не то болезни Паркинсона, не то беспробудного пьянства.

Женя посмотрела на Виталия снизу вверх преданными глазами и быстро провела пальцем по его четко очерченным губам. Виталий выпятил губы и картинно чмокнул воздух, и девушка захихикала. Виталий погладил ее по взъерошенным волосам и улыбнулся одним уголком рта.

– Виталик, – произнесла Женя, и ее подвижное лицо сделалось тревожным. – Виталик, о чем ты молчишь?

– Ни о чем, – сказал он так, словно ждал этого вопроса.

– Нет, не сейчас. Вообще – о чем? – несколько обиженно сказала девушка.

– Не приставай ко мне, – властно сказал он. – А потом добавил, чувствуя, как напряглось тело девушки под его рукой: – Малыши не должны приставать к старшим.

Женя рывком села и обхватила свои джинсовые коленки тонкими руками. Глаза ее смотрели с тревогой на фотографию голой мулатки. Фотография была наклеена прямо на обои.

– Ты что-то затеял, – сказала она.

– Я? Может быть, – задумчиво протянул Виталий и поскреб мизинцем щетинистый подбородок.

– Ты последний месяц все время о чем-то думаешь.

После минутной паузы Виталий промолвил:

– Может случиться, мне скоро придется уехать.

Ему показалось, что девушка вздрогнула.

– К родителям? – спросила она и, не дождавшись ответа, сказала: – Ты был у них полгода назад.

– Я сказал «придется», – проговорил он. – А тогда я ездил просто так.

– Почему «придется»? – Она повернула голову так, чтобы видеть его.

– Я задумал одно дельце, – сказал он.

– Я так и знала, – упавшим голосом сказала она и отвернулась.

– Все будет нормально, – с наигранной небрежностью бросил он.

– Ничего не будет. Ничего, – почти прошептала она. – Зачем ты мне лгал? Я узнала: тебя не увольняли. Ты сам ушел. Ты уже целый месяц нигде не работаешь. T^i только смотришь в потолок и что-то чертишь на бумажках. – Темп ее взволнованной речи все ускорялся. – Что ты там пишешь? Почему ты рвешь их мелко-мелко? Я знаю – у тебя деньги кончаются. Зачем ты купил тот дурацкий портфель? Тебе мало сумки?

Девушка развернулась к нему лицом, и он увидел ее покрасневшие глаза.

– Что ты задумал, Витус?

Они устроили поединок взглядов. По его окончании у девушки потекли слезы, а у Жукова часто-часто заморгали глаза.

– Я решил заработать. Давно пора. Мне уже тридцать стукнуло.

– Витус, миленький! – Девушка молитвенно сложила ладошки. – Я сердцем вижу: ты дерьмо задумал! Не хочешь быть в Москве – не надо. Давай уедем. Давай? Тула – хороший город. Мои родители уедут в село, а мы будем жить в квартире. Ты не будешь работать ни на каких противных дураков. А хочешь, поедем к тебе в Воронеж? Хочешь?

В лице Виталия что-то дрогнуло, и он привлек ее к себе со словами:

– Пока я хочу только тебя…