Текст книги "Жребий воина"

Автор книги: Дмитрий Ладыгин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

Глава 29

Они вышли на улицу и остановили старенький «Москвич» с немолодым туркменом за рулем.

– Тут пешком десять минут, – сказал водитель, удивляясь их просьбе.

– Мы не местные, – сказал Сергей.

Водителю захотелось поговорить. Когда они стояли на перекрестке по сигналу светофора, он сказал:

– Из России?

– Допустим, – сказал Сергей.

– Допустим, – повторил водитель и усмехнулся, словно предвидел такой не очень вежливый ответ приезжих из России. – У меня сын коммерцией занимался. В Москву ездил. На таможне обижают, на улице обижают, милиция везде пристает. Почему так? Вы здесь любого приезжего спросите – их мы никогда не обижаем. Сказать почему?

– Почему? – поиграл желваками Сергей.

– Гостя уважать надо, – сказал водитель. – Вот так-то.

Он провез их по узкому извилистому проезду между двумя школами и детским садом и сказал:

– Вот здесь должно быть.

– Сколько с нас? – спросил Сергей.

– Ай, сколько дашь, – сказал водитель безразличным тоном.

– Так сколько? – переспросил Сергей.

– Сколько дашь, братишка, – повторил водитель.

Сергей подал ему эквивалент одного доллара по курсу черного рынка:

– Столько хватит?

– Можно даже меньше, – сказал водитель.

– Ничего. Спасибо, – бросил Сергей.

– В этот подъезд? – спросил Шурик.

– Кажется, – сказал Сергей.

Они стояли перед длинным трехэтажным домом, окруженным беседками из винограда в живой ограде из каких-то ярко-зеленых колючих кустарников. Они уже заметили, что эти кусты в Ашхабаде – самое распространенное растение.

Они вошли в подъезд и поднялись на второй этаж. Перед ними была металлическая зеленая дверь с «глазком». Звонок не работал.

Сергей постучал.

Дверь распахнулась, и они увидели на пороге одетого в широкие темные шаровары и белую футболку молодого человека. Он был очень похож на кидалу, которого они искали. Только был чуть ниже ростом, немного полнее и имел не черные, а темно-каштановые волосы.

– Рома? – спросил Серией, лишь бы не таращиться на него в молчании слишком долго.

– Да, – кивнул Ильясов. – Вы ко мне?

Они молчанием выразили согласие.

– Проходите, – сказал Ильясов.

Они оказались в чистой и хорошо отделанной, но какой-то пустой трех– или четырехкомнатной квартире. Ильясов пригласил их в гостиную. Здесь не было мебели. Пол был устлан потертыми ковриками. Валялись плюшевые и ковровые подушки. Посреди пола была расстелена клеенка. На клеенке дымился фаянсовый чайник, стояла половина арбуза с воткнутым ножом, лежала лепешка местного хлеба. На блюде была куча зелени. В большой пиале белела густая масса, похожая на очень жирную сметану.

Видя замешательство гостей, Рамазан с улыбкой указал им на пол и сказал:

– Будьте как дома.

Они неуклюже присели на пол: Сергей по-турецки, а Шурик обхватил коленки руками, как подмосковный дачник у костра.

Он принялся нарезать арбуз, а потом стал наливать зеленый чай в три маленькие пиалы. Между делом он говорил:

– В жару есть ничего тяжелого не хочется. Вы, я смотрю, приезжие, да? Простите, ребята, но я за последнюю поездку со столькими людьми познакомился, что уже привык к визитам незнакомых людей. Понадавал адресов. Вы не поверите: только на прошлой неделе два раза приезжали в гости: парень с девушкой из Казани и двое ребят-чеченцев из Астрахани. Вы еще наши красоты не видели? Я так гостей заманивал: говорил им про визовый режим, который скоро будет. Потом, говорил я, уже труднее будет. Ай, когда машина есть – не проблема на пару дней приехать, правда?

Пока Ильясов говорил это, а зеленый чай из бело-голубого чайничка струился в пиалы, Сергей и Шурик обменялись взглядами. «Вроде бы один», – сказал взгляд Шурика. «Тоже так думаю», – сказали глаза Сергея.

– Извините, я что-то не то говорю? – спросил Рамазан, видя их тяжелые взгляды. – Пейте чай.

– Сначала ты, – процедил Сергей.

– Что вы сказали? – с улыбкой недоумения спросил Рамазан.

– Может, ты нас травануть собрался, – сказал Шурик.

Улыбка медленно сползла с лица Ильясова, и он из положения полулежа с подушкой под боком перешел в положение сидя.

– Спокойно, не дергайся, – сказал Сергей и молниеносно подхватил с клеенки длинный нож с деревянной ручкой.

– Пацаны, вы кто? – Ярко-карие глаза Рамазана перебегали с лица одного из них на лицо другого.

– Шурик – дверь и телефон, – скомандовал Сергей. – А ты сиди потише, Рома.

Шурик вскочил на ноги и проверил, крепко ли заперта дверь. Потом отключил из розетки телефонный аппарат.

– Дверь беспонтовая, Серега, – пожаловался Шурик. – Над ней сверху щель большая. Если будет орать, весь дом услышит.

– Он не будет орать. Он хороший парень, понятливый. – Говоря это, Сергей не сводил с лица Ильясова своих змеиных глаз.

– Если в дверь постучат – сиди и не пикай, понял? – С угрозой в голосе Шурик посмотрел на Рамазана.

– Мужики, я вас не видел, я вас не знаю. – Ильясов обрел дар речи и приподнял на уровне плеч руки, словно на него наставили пистолет. – Какие бабки есть – все ваши. Бумажник вон в брюках в комнате. Часы японские на кухне на столе. Перстень на умывальнике. Все берите – разойдемся тихо-мирно.

– Шурик, он нас принял за гопников, – сказал Сергей, глядя в упор на Ильясова.

Ильясов покосился на нож в его руке:

– Вы меня с кем-то перепутали, ребята. Давайте сперва разберемся.

Сергей и Шурик молчали. Они напоминали двух удавов, которые не могут решить, кто из них станет глотать единственную лягушку. Ильясов решил продолжать:

– Я здесь только три месяца живу. Из них один месяц я вообще был в России. Это не моя хата. Просто друзья родителей переехали в Россию. А отсюда еще не все выписались. Попросили присмотреть за квартирой. Я, когда в Москву недавно ездил, пацанам ключи давал. Чтобы девочек водили, выпить чтобы могли. Мало ли кто что натворил…

Шурик схватил пиалу с клеенки и выплеснул чай Ильясову в лицо. Чай был в меру горячий, и Рамазан вскрикнул.

– Молчи, падла, – прошипел Шурик и пихнул его ногой в живот. Ильясов повалился на бок и скрючился с прижатыми к животу руками.

– Хватит, – сказал Шурику Сергей, – не гони лошадей.

Они с Шуриком закурили.

Ильясов оправился и снова присел, промокая лицо пестрым маленьким полотенцем.

– Будешь курить? – спросил Сергей, стряхивая пепел в пиалу с чаем.

Ильясов кивнул и получил сигарету.

Они молча курили с целую минуту. Через приоткрытое окно веранды до них доносились по-вечернему мягкие вскрики мальчишек на улице. Кондиционер бывшие жильцы, очевидно, продали, и в квартире было жарко.

– Я смотрю, вы серьезно настроены, – наконец сказал Рамазан.

– Да, – кивнул Сергей. – Надо будет пытать – будем пытать. Надо будет на кусочки порезать – на кусочки порежем. Надо будет убить – нет проблем.

– Я верю, – тихо сказал Ильясов, не в силах отвести глаз от взгляда Сергея. – Можно вопрос по существу?

– Даже нужно, – сказал Шурик.

– Что мне надо сделать, что вы меня не пытали и не резали? Чтобы просто поднялись и ушли, а?

Шурик и Сергей переглянулись, и Сергей сказал:

– Кто тебе Виталий Жуков?

– Виталий Жуков? – без особого удивления переспросил Ильясов. – Я так и подозревал, что вы из-за него пришли…

– Не испытывай терпения, – оборвал его Сергей зловещим тоном.

– Я познакомился с ним в Москве, в аэропорту Домодедово. Весной… Да, весной еще. Я приехал в Москву по делу. Знаете, вроде коммерческого представителя. За дело я взялся, а как делать – не знал. Тут я увидел в аэропорту Жукова. Он ждал какого-то знакомого из магазинчика. Я заметил, как мы с ним похожи. И он заметил. Мы ведь с ним похожи, как два братка!

– Без тебя знаем, продолжай, – сказал Шурик.

– Мы с ним разговорились. Он меня пригласил к себе в гости. Он снимал комнату в районе Варшавского шоссе. Он сказал, что я могу даже переночевать. Я, честно говоря, не обкидал от россиянина такого гостеприимства. А мне нужно было поездить по России побольше. Я приехал продавать…

– Левый змеиный яд, знаем, знаем, – договорил вместо него Шурик, – излагай побыстрее.

– А вот и не все знаете, – усмехнулся Ильясов. – Яд был никакой не левый. У нас тут такое невозможно. Это был… Как бы сказать… Маркетинговый прием, вот! Да, маркетинговый прием. То есть яда залежалось много. Продавать надо. Наше правительство решило цену не снижать. Это официально. А неофициально разрешило продавать дешевле, если это будет за наличку. У меня дядя работает в нашей корпорации по лекарствам. Он разузнал, что Индия втихаря занижает цены на змеиный яд. И тогда мы решили обосновать свою низкую цену тем, что товар как будто ворованный у государства, что ли. Мы верно рассчитали: на такую приманку люди клюют охотнее. Но я не надеялся, что смогу быстро продать. Я купил паспорт у Виталика – идеальный вариант. А предложил ему свой как бы утерянный паспорт. Так, может пригодится…

– Пригодился. Еще как, пригодился. Где его паспорт? – отрывисто спросил Сергей.

– Можете взять в спальне. – Ильясов указал кивком себе за спину. – Там письменный столик. Под его крышкой в конверте кнопками приколот.

Шурик сходил в спальню и принес оттуда конверт. В конверте был паспорт Виталия Жукова.

Они с Сергеем внимательно пролистали документ. Потом Сергей положил его к себе в карман со словами:

– Возьмем с собой.

Ильясов только пожал в покорной растерянности плечами.

– Продолжай, – сказал Шурик и бросил Ильясову сигарету.

– Угу, – благодарно кивнул Ильясов и еще раз жадно закурил. Руки его тряслись, причем, как померещилось Сергею, не от страха, а от хорошо скрываемой ярости.

– Что продолжать, – сказал Ильясов, щурясь от дыма. – Я предложил ему образцы яда и процент, если поможет провернуть сделку. Он ухватился за эту идею. Он остался у себя в Москве. Я уехал сначала в Казань. Каждую неделю я звонил ему поздно вечером. Он все время говорил, что у него ничего не получается. Потом у меня сделка вышла. Виталик мне уже был не особо нужен как посредник. Я уезжал паромом через Астрахань. Позвонил ему перед отъездом, чтобы попрощаться и все такое. Он мне сказал: «Рома, хорошо, что ты позвонил. У меня по твоему документу вышла в Москве неприятность. Так что лучше в ближайшее время сюда не появляйся». Я удивился, спросил его: «Что такое, Виталик? Что ты натворил?» Он только промямлил что-то про нетелефонный разговор – и все. Трубку бросил. Больше от него ни слуху, ни духу. Так, кажется, говорят, да? Теперь вы можете сказать, что там такое произошло?

Сергей и Шурик переглянулись, как бы обмениваясь мнениями о доверии к рассказу Ильясова.

– Он кинул нашу фирму, – сказал Сергей. – На пятьдесят пять тысяч зеленых.

Ильясов лишь ошалело затряс головой от таких слов.

– Мы приехали его убить, – просто и буднично добавил Шурик. – Если знаешь, где он, лучше сразу скажи.

– Вы, я смотрю, ребята, беспределыцики, – криво усмехнулся Ильясов. – То, что вы меня ударили как бы в моем же доме, я еще могу вам простить. Да, я вам прощу это. Спишу на вашу некультурность или еще что-то. Но больше я от вас ничего терпеть просто так не буду. Я вот что скажу. – Ильясов подложил подушку под бок и улегся поудобнее. – Вы еще не совсем поняли, куда вы попали. Да, вы можете меня убить и все такое. Только из Ашхабада вы не выберетесь. У нас тут мышь не проскочит. И не таких шустрых ловили. Здесь у народа такой обычай: если ты мужчина – не беги в милицию. Тебя ударили – ты ударь. Тебя порезали – ты порежь. Только если вы меня еще хоть пальцем тронете – вам лучше бежать в аэропорт и за любые бабки перекупать билет до Москвы. Потому что против беспредельщиков я не стану по обычаю действовать. Я на вас настучу – и все. Не фига на моей земле выступать.

– Эй, ты полегче, – попытался заткнуть его Шурик, но Ильясов вдруг в запале выкинул руку гневным жестом и крикнул:

– Ара, я тебя слушал – и ты меня слушай! Я еще не все сказал! Повторяю – я, кроме паспорта, не имею ничего общего с вашим Виталиком. И вообще… – Ильясов уселся по-турецки и без спросу вытянул из пачки Сергея новую сигарету. – Если хотите доброго совета: на силу тут не надейтесь. Вы не в России. Будет у вас время – посмотрите карту Туркменистана. Из Ашхабада ведут три дороги. В Иран вы не поедете, верно? И в Афганистан. И в сторону таджиков. Кроме этих дорог, все остальное – пески. Там даже из туркмен единицы пути знают. Каракумы знаете что такое? Это по-туркменски значит «черные пески». А пару путей перекрыть для полиции – раз плюнуть. Вы просто не уйдете. У нас поэтому и преступности нет. Это у вас там что-то блеют по телеку, как бараны, про мафию какую-то. А у нас давно авторитетов расстреляли и три дня их трупы, облепленные мухами, показывали по телевизору. И все! Остальные блатные к вам в Россию сбежали.

Ильясов взял свою пиалу и пригубил остывшего чая.

– Ты все сказал? – спросил его Сергей.

– Да. Меня только одно удивляет: с чего вы решили, что Виталик окажется в Ашхабаде? Он здесь никогда не бывал.

Сергей и Шурик обменялись взглядами. Шурик хотел было что-то сказать Ильясову, но Сергей остановил его жестом и произнес:

– Наверно, ты прав. Если ты нас обманул – ты мертвым позавидуешь. Зато если ты нам поможешь – с нас причитается.

– Если я смогу помочь – с вас пять кусков, – сказал Ильясов.

Глава 30

Утром следующего дня Виталий Жуков сошел с поезда с надписью на вагонах «Turkmen-basi – Azgabat». У него был измученный вид, небритое и помятое лицо. Саднил от сухомятки желудок. После долгого путешествия на перекладных его в придачу немного штормило, как будто внутри тела двигался беззвучный маятник.

И тем не менее он поборол в себе искушение немедленно взять такси и заковылял с дорожной сумкой на плече в сторону автобусной остановки.

Было еще около восьми утра по здешнему времени, а жара уже ощущалась. Воздух в этих краях был сухой и словно пастеризованный солнцем.

Он присел на остановке на лавочку и задумался: где остановиться и, что самое главное, под чьим именем.

Он надел солнечные очки и откинулся на спинку. Дорожная усталость расслабляла. Хотелось сидеть так вечно в тени деревьев и ни о чем не думать. Если бы теперь его заставили честно признаться… Ему привиделся в жарком воздухе возле шпиля вокзала Виктор Коляев: только его полупрозрачное лицо на фоне нестерпимо безоблачного неба. «Что, брат Витус, не жалеешь?» – «Жалею, Витька. Еще как жалею», – с грустью подумалось Жукову.

Он низко наклонил голову и заставил себя думать. Куда отправиться? У него есть паспорт Ильясова со здешней пропиской. Он может снять квартиру и жить себе неприметно сколько влезет. Будет периодически названивать родным. Когда почувствует, что все улеглось, вернется в Россию. Навряд ли его станут активно искать дольше месяца. Потом он просто купит себе паспорт с чужой фамилией – вот и все. Но что ему грозит в Ашхабаде? Да ничего! Он для того сюда и ехал, чтобы ему ничего не грозило. Тут райский уголок для беглеца с деньгами. Это показалось ему забавным, но он знал этот город не так уж плохо. Слишком усердно готовился к махинации. Даже зубрил карту города, которую раздобыл в представительстве туркменских авиалиний в Москве. Теперь он был похож на разведчика, заброшенного в иностранное государство, которое он изучал в разведывательной школе. В некотором роде так оно и было.

Карта города осталась в его комнате в Москве. Но он помнил ее неплохо. Закрывая глаза, он мог проявить на экране внутреннего зрения улицы, ориентированные по сторонам света, основные районы. Листая одну из статей в рекламном журнале о туристической инфраструктуре современного Туркменистана, он запомнил красивое фото: золотистый прямоугольник большого отеля на фоне синеватых предзакатных гор. Похоже, что снимок сделали откуда-то сверху. Он вспомнил карту города и понял, что этот отель стоит напротив цирка. Должно быть, эту фотографию сделали с крыши цирка.

Решение пришло само собой.

– Один раз живем, в конце концов, – пробормотал Виталий и вскочил на ноги.

Он перешел дорогу и остановил такси:

– Гостиница напротив цирка.

Желтая машина быстро довезла его до золотистого прямоугольника отеля. Он поднялся по низким гранитным ступеням и повернул дверь-турникет, чтобы войти. Внутри сверкающего полированными поверхностями вестибюля прохлаждался одетый в голубоватую форму усатый охранник.

– Простите, вы куда? – спросил охранник, и у него на боку прохрипела что-то рация.

– Поселиться к вам в гостиницу, – сказал Виталий.

Охранник окинул взглядом его несвежую футболку и пыльные туфли и спросил:

– Это отель пять звезд. Вы знаете о наших ценах?

– Разумеется, – беспечно сказал Жуков и прошагал к мраморной стойке reception.

Возле reception стоял интеллигентного вида мужчина в золотых очках. Он был похож на Ипполита Матвеевича Воробьянинова. За стойкой в аналогичной бежево-малиновой униформе маячил молодой блондин в очках. Блондин перебирал какие-то бумаги. На значке его было напечатано «Vlad».

– May I help you, sir? – спросил портье.

Помятый клиент лишь смущенно кашлянул в ответ с чисто русской интонацией.

– Чем могу помочь? – сказал уже по-русски портье.

– Мне нужен одноместный номер на пару дней, – сказал Виталий.

– Можете ознакомиться с нашими ценами. – Портье указал рукой на пластиковую ребристую таблицу с текстом из наборных букв.

– Просто скажите, сколько я вам должен вперед, – сказал Виталий. – Мне, пожалуйста, с видом на горы.

– Там южная сторона и несколько теплее, – предупредил портье.

– Ничего.

Когда посыльный Николай Федорович показал Жукову номер и спустился на панорамном лифте с видом на цирк вниз, портье обратился к нему:

– Как вам клиент, Николай Федорович?

– Не знаю, Влад, что именно он собой представляет, но ехать с ним в лифте было не слишком приятно. Амбре, я бы сказал, не из лучших. – И Николай Федорович смущенно усмехнулся.

– Не иначе, ограбил кого-нибудь в своем Воронеже. Приехал к нам денежки проматывать. – Говоря это, портье как раз создавал в компьютере личный файл гостя по его регистрационной карточке. – Как считаете, такое возможно?

– Чего только не бывает в наше время, – философски сказал Николай Федорович.

Глава 31

– Здесь так быстро темнеет. Раз – и нет солнца, – сказал Шурик.

– За горы проваливается, – сказал Сергей.

Весь день у них прошел в заботах. Причем каждый из них был занят своим делом. Вечером они встретились в нанятой квартирке. После ужина отправились на прогулку. Сначала они проехали на троллейбусе по длинной улице до конечной остановки. Потом сошли в малолюдном окраинном районе и пошли не спеша в обратном направлении. Справа тянулся пустырь, поросший колючками. За пустырем светился окошками квартал пятиэтажных домов. Здесь, на окраине города, люди держали живность: они услышали блеяние баранов, и слабый ветерок донес до них легкий запах хлева. Возле одного из домов они разглядели сгорбленную старуху туркменку в длинном одеянии, идущую следом за верблюдом, которого она вывела во двор. Неподалеку проходила железная дорога, и они услышали перестук вагонов.

– Что это за пирамидка? – Шурик указал кивком на стоящее особняком на пустыре маленькое строение конической формы. На крыше торчал рупор громкоговорителя.

Словно в ответ на его любопытство, громкоговоритель загудел, а потом из него понеслось на всю округу размеренными повторами:

– Аллах акбар! Аллах акбар! Аллах акбар!

– Молельня какая-то. Вечерний намаз, – сказал Сергей.

Под эти звуки восхвалений господа они прошли какое-то время в смущенном молчании: слова молитвы странным образом повлияли даже на них.

– Время идет, а мы не продвинулись, Сере-га, – сказал Шурик.

– Немного продвинулись, – сказал Сергей. – Если бы мы нашли бабки, паспорт прокатил бы вместо руки, мне кажется.

– Совсем пустяк: пятьдесят пять штук! – воскликнул Шурик. – И с этим Ромой погано все прошло.

– Ты ему не поверил? – спросил Сергей.

– Не знаю, – сказал Шурик. – Ну, поверил. А дальше что?

– Он прав: мы по-любому ничего не могли ему сделать, – сказал Сергей. – Здесь же… – он помолчал немного, подбирая слова, – полицейское государство, вот что. Ну, шлепни мы его – и тут же надо сматываться. А как же деньги делать? А как кидалу ловить?

– Да нет здесь никакого кидалы – дураку ясно, – с раздражением сказал Шурик. – Уж за бабки Рома его точно бы сдал, если б мог.

– Тогда займемся заработком, – подытожил Сергей. – Что там у тебя днем вышло?

– Как ты понял – ни шиша, – устало сказал Шурик. – Жара – атас. Я только и ползал от одного ларька с водой до другого. До меня не сразу дошло, что лучше простую минералку пить или тоник. Или даже пивка холодного. А то эту сладкую парашу дуешь-дуешь – все без толку.

– Надо просто терпеть и меньше пить. Мне так посоветовали, – сказал Сергей. – Хоть расскажи, что выяснил?

– Как и договаривались, я решил прошуршать по пивным, – вздохнул Шурик. – Я думал, чего проще: в пивных точно кто-то из местных «братков» будет. Можно и пушку купить, и так поболтать о том о сем. Только тут пивных почти нет! И «братков», по-моему, тоже нет. Верно Рома сказал про их преступность.

– Тут у них вместо братвы, по-моему, менту-ра выступает теперь, – сказал Сергей. – Потому что свято место… сам знаешь.

– Угу, – поддакнул Шурик. – Я забрел в одну чахлую пивнушку почти в самом центре города. Прикинь: ни посидеть, ни хрена. Только павильон, откуда продают, и двор бетонированный. Мужики сидят во дворе на корточках и пьют. Ни одной приличной рожи. Полторы калеки, а не публика. У них тут алкашей мало, ты заметил?

– Я так понял, у них тут принято по домам втихаря бухать, – сказал Сергей. – Здесь даже русские какие-то другие.

– Слушай дальше, – продолжал Шурик. – Я взял бутылку их местного пива. Вот это гадость – я чуть не выплюнул! Кислятина, хлопья какие-то плавают! Присел сбоку к двоим русским выпивохам. Завели речь о том о сем. Я выдержал паузу и стал как бы любопытный приезжий их расспрашивать. Когда спросил про оружие, они аж поперхнулись. Один мне прямо сказал: «Выкинь это из головы, братишка. Здесь менты за ножик перочинный очко рвут. За газовый баллончик могут на нары отправить.

Это тебе не твоя Россия!» Так и сказал – «не твоя Россия». Я вижу, что они вроде с понятиями бухарики, и стал жать на эту тему. Они мне и говорят: «Если бы не твой выговор и не бледная кожа, мы бы тебя за местного комитетчика приняли. И бросай ты к людям с гнилым базаром прикалываться. Пьешь пиво – пей. А то лучше проваливай. У нас тут за лишний анекдот почки могут отбить в ментовке, а ты про пушки какие-то». Я стал говорить, что надо до зарезу хоть какой совет получить. Они мне напоследок сказали: «Если хочешь делать дела – подружись с ребятами-туркменами. Только не по-хитрому подлезай, а чисто от души подружись. Может, и помогут. Только наверняка ничего у тебя не выйдет. Было дело лет семь назад, один русский наш приятель хотел хоть ружьецо левое прикупить на всякий случай. Обратился к туркменам. Продавец в последний момент узнал для кого и отказал. Сказал, что незачем русскому оружие. Русских никто не обижает, вот и незачем». Ясна картина, Серега?

– Ясней некуда, – сказал Сергей. – А я проехался в обеденное время по кабакам. Кабаков тут море. В каждом отеле, ясное дело, есть ресторан, потом несколько старых, с советских времен, и целая куча турецких закусочных и всяких там забегаловок типа «Макдоналдса». Я выборочно сунулся. И только в одном подошел с такими вопросами к бармену. Вроде и свой он, русский. И вдруг на меня глаза как выкатит и как зашипит: «Вали, брат, отсюда, пока полицию не вызвал». Нет, ты только подумай!

– А чего думать? Я еще по службе в учебке заметил: самые недружные сволочи – это наши русаки, – с досадой сказал Шурик.

– Я только вот что подумал, – сказал Сергей, – не так уж нам и нужны эти пушки здесь. Как считаешь?

– Так же и считаю, в общем-то. Шею можно и голыми руками свернуть.

– Слушай, Шурик, у меня нога ноет – задолбала уже. Давай возьмем тачку да поедем в казино. Помнишь, мы еще в Москве это планировали.

– Поехали, – пожал плечами Шурик.

Они перешагнули бордюр и стали на обочину с вытянутыми руками.

– В казино, – сказал Сергей русскому парню, водителю потрепанной «Волги».

– Где Русский базар? – уточнил своим чуть приблатненным голосом водитель.

– Угу, – неуверенно сказал Сергей, и они поехали.

– Приезжие? – спросил водитель.

– Как ты догадался? – ответил вопросом Сергей.

– Не знаю. Просто видно, – сказал водитель.

– Слушай, брат, и много тут у вас казино в городе? – спросил Шурик.

– Ай, штук пять будет, – сказал водитель. – Может, больше.

– Неслабо, – прокомментировал Шурик.

– Это точно, – сказал водитель. – Я все гадал – неужели кто-то там играет? Пацаны недавно там были – битком. Валом народу-да!

– Почему так? – спросил Сергей.

– Иностранцев много. И казино иностранцы управляют, как и многими отелями. А еще года полтора назад в Турции Исламская партия нажала на парламент и казино запретила. Так они стали к нам специальными рейсами летать, чтобы поиграть. Прикалываетесь?

– Прикалываемся, – кивнул Сергей. – Сколько с нас?

– Ай, че дашь-да, – сказал водитель.

– Тебя как зовут? – спросил с раздражением Сергей.

– Володя.

– Володя, почему у вас таксисты толком сумму назвать не могут? Надеются побольше срубить?

– Нет… – Было похоже, парень впервые задумался над привычной для него вещью. – Просто считается, что нельзя требовать деньги. Пусть человек сам даст, от души. А то слупишь с него больше, чем он рассчитывал, а деньги впрок не пойдут. Ну там, баллон лопнет или гаишник оштрафует.

Они вылезли из машины в центре города. Большой отель отбрасывал на всю округу сиреневые блики: у него на крыше вращался огромный зеркальный шар под лучом прожектора. У подъездного пандуса отеля по-прежнему крутилась на специальном устройстве дорогая машина.

– Там вон тачки разыгрывают, – сказал Шурик. – Пойдем туда?

– Похоже, там для крутых. Смотри, тут тоже что-то такое…

И действительно: они стояли до этого момента спиной к трехэтажному зданию. У входа в него сияла неоном вывеска «Florida Casino».

– Предлагаю сюда, – сказал Сергей.

Они вошли через узкие двери, за которыми на страже стоял крепкий русский охранник с чертами боксера. Когда они входили, арка металлоискателя из белого пластика зазвенела.

– Добрый вечер, – сказал охранник. – Есть оружие?

– Это у меня шпиндель в ноге, – угрюмо сказал Сергей, и охранник извинился.

– Услужливые какие, – прокомментировал Шурик.

Словно в пику его замечанию, они увидели, как двое охранников сводили с широкой лестницы с гипсовыми балясинами нетрезвого шатена. Шатен упирался и говорил:

– Руки убери! Ты – руки убери! И ты – руки убери!

Сзади по лестнице семенила его спутница, похожая на пуделя, и умоляла:

– Гена, успокойся! Ну Гена, не надо! Гена, я больше никуда с тобой не пойду!

Когда шатена свели с лестницы и попросили выйти вон, он сказал:

– Руки убери, п…!

– Хорошо, я уберу, – сказал охранник, смуглый бритоголовый крепыш, и тут же нанес пьяному скандалисту такой удар кулаком в голову, что ноги у того подкосились и он повис на руках второго охранника. Женщина взвизгнула от ужаса и прижала руки к лицу.

– Ашот, вытащи его сам и усади на остановке, а то дверь узкая, – попросил напарника бритоголовый охранник и устремился вверх по лестнице.

– Тоже мордой не щелкают ребята, – сказал Шурик.

А Сергей сделал из увиденного чисто оперативный вывод:

– У охранников мы точно пушку не достанем: они вообще не вооружены. В этом городе кулака достаточно.

На первом этаже здания размещался большой бар и зал игральных автоматов. Автоматами заведовал рыжий турок, который не говорил по-русски. Их порадовала дешевизна игральных жетонов, и они наменяли на десяток долларов две пригоршни бронзовых кружочков.

– Во что играем? – спросил Шурика Сергей.

– Вон пацан, кажется, в покер дуется. Давай и мы.

Они сели на двух высоких барных табуретах напротив автомата с заставкой покера на экране и принялись бросать в его щель жетоны.

– Да, жетоны здесь дешевые, – сказал через три минуты Сергей.

– Но и жрут их слишком быстро, – продолжил его мысль Шурик.

Сергей подошел к охраннику при входе и спросил:

– Вот эти вот однорукие – это и есть все ваше казино?

– Ну что вы, – сказал охранник, – а под лестницей вы были?

Они спустились под лестницу в подвальное помещение и попали в настоящее казино: там были столы покера, «блэк-джэка» и американской рулетки. За столами стояли крупье, юные ухоженные красавицы в белоснежных блузках с галстуками-бабочками и черных мини-юбках. Клиентов было не очень много. Из потолочных динамиков сочился голос саксофона. Слышалось постукивание шарика рулетки и просьбы крупье на английском языке:

– No more bets!

Шурик обратился к сидящему за стойкой гардероба молодому смазливому туркмену с серыми глазами и длинными каштановыми волосами:

– Что это они говорят?

– Они говорят, что последние ставки сделаны, – ответил гардеробщик.

– И какие тут ставки минимальные в рулетку? – спросил Сергей.

– Я не знаю, Валера, сколько минимум ставят в рулетку? – спросил гардеробщик стоящего рядом охранника, солидного мужчину в черном костюме.

– Ну… – закатил глаза Валера, – до часу ночи, пока еще не валят жирные клиенты, можно ставить даже по доллару. Потом минимум пять баксов.

– А телки по-русски понимают? – спросил Шурик.

– Конечно, – сказал гардеробщик. – Они все местные. У нас только менеджеры турецкие.

В качестве иллюстрации из-за квадратной колонны у входа в зал вышел невысокий брюнет с лысиной и восточными чертами и сказал гардеробщику с иностранным акцентом:

– Аташка, пачму морду не выбрил? Пачму патлы отрастил?

– Эрсаваш-бей, не морду, а лицо. И не выбрил, а побрил, – со смехом поправил Аташка.

– Annamadi, – сказал по-турецки менеджер. – Ти слишком быстра гаварил.

Сергей и Шурик вошли в игральный зал и приблизились к рулетке. За столом сидели только двое игроков, и они присели рядом. Понаблюдав минуты три за игрой, Сергей попросил Шурика:

– Вон у них касса. Иди наменяй долларов пятьдесят по одному баксу.

Шурик вернулся с кучкой пестрых пластиковых фишек. Половина была зеленого цвета, а половина – желтого.

– Желтые – мои, – шепнул Шурик.

И они стали делать ставки по одному доллару наугад, плохо понимая систему. Сидевший с ними за одним столом пухлый туркмен делал ставки целыми столбиками из фишек.

Так они сделали по двадцать пять ставок и ни разу не выиграли.

– А еще говорят, новичкам везет, – сказал Шурик, вставая из-за стола.

– Как знать, – сказал Сергей с загадочным видом.

На улице они поймали такси и приехали в свою квартирку.

– Кто жрать готовит? – спросил Сергей, когда они вошли.

– Я умею только яичницу, – сказал Шурик.

– Я скоро сблюю от твоей яичницы, – сказал Сергей. – Надо было где-нибудь шашлыков купить. Или этих… колбаски такие на шампурах… люля-кебаб, во!