Текст книги "Ш из Б 2 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Политов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Глава 7

Экспат ошибся. Хромов отнесся к его предложению, мягко говоря, прохладно. Выслушал с полнейшим равнодушием, а потом недоуменно поинтересовался:

– Лейтенант, тебе заняться нечем? Какого черта ты носишься с этими охотничьими приемами, ты что, истребитель? Нет? Тогда займись делом! А как ловить «фоккеров» пусть соседи думают.

– Но, товарищ майор, – запротестовал Дивин, – «зеленые жопы» ведь и нас бьют.

– А вот это еще вопрос! – нахмурился Батя. – По последним данным разведки они переброшены под Ленинград. Так что зря ты уперся в них. С тем же успехом это могут быть и обычные «мессы». Поэтому, еще раз повторяю, займись своими непосредственными обязанностями. – И не слушая больше никаких возражений, резко завершил разговор. – Свободен!

– Есть! – нехотя козырнул Григорий и вышел из штабного блиндажа. И что прикажете делать? Нет, надо придумать какой-нибудь благовидный предлог, смотаться в истребительный полк и обкашлять идею с охотой на живца с Каменским. Вдруг, он отнесется к этому с большим энтузиазмом, чем Хромов. В конце концов, ссадить с небес пару-другую фашистских асов – это не шутка, за такое много плюшек можно поиметь.

На улице он нос к носу столкнулся с Зотовым. НШ шел с озабоченным видом.

– О, Дивин! – обрадовался он экспату. – Ты-то мне и нужен. Слетай к Константиновке, разведай, что там творится. Нам сообщили, что, якобы, немцы передвигают туда большое количество живой силы и техники, но данные эти весьма противоречивы. А нужно быть твердо уверенными, чтобы отправить туда группу на штурмовку.

– Лететь одному?

– Как хочешь, – равнодушно пожал плечами капитан. – Есть желание, возьми еще кого-нибудь из своих, Карманову я уже дал указание. В принципе, сам видишь, погода не очень, так что вероятность нарваться на фрицев не велика.

– Я тогда новичка возьму, – решил лейтенант. – Пусть учатся.

Войдя в землянку, экспат задумчиво оглядел находящихся в ней летчиков. Кого выбрать? О, а этот пройдоха Стеблин опять возле комэска трется. Решено, ты-то, голубчик, со мной и полетишь. Надо разбивать эту сладкую парочку, пока не поздно.

– Товарищ капитан, – обратился он к Карманову, – мне НШ приказал на разведку сходить.

– Я в курсе, – покривился комэск. – Чего от меня хочешь?

– Да вот думаю Стеблина с собой взять, – спокойно произнес Григорий, глядя прямо на сержанта, который при этих словах нервно заерзал. – Натаскивать желторотиков нужно, пока есть такая возможность.

Карманов нахмурился.

– А что, других кандидатур нет?

«Что, беспокоишься за своего любимчика? – мстительно подумал Дивин. – Ничего, перетопчешься!»

– Так остальные позавчера со мной на станцию ходили, – прикинулся удивленным экспат. – А у Стеблина с двигателем что-то приключилось и он так и не взлетел. Вот я и решил, что ему, пожалуй, полезно будет на несложное задание слетать, опыта поднабраться.

– Ладно, пусть летит, – нехотя ответил капитан.

Сержант покраснел, вскочил, немного суетливо оправил гимнастерку.

– Да ты не нервничай так, – доброжелательно сказал ему Григорий. – Разведка – это обычная вещь. Главное, за меня держись и повторяй все, что я делаю, тогда и беды никакой не случится. Усек?

– Д-да, – немного заикаясь ответил Стеблин.

– Вот и молодец, – поощрительно улыбнулся ему лейтенант. – Присаживайся, тогда, поближе к столу, будем маршрут прокладывать.

При подлете к линии фронта облачность прижала их до высоты в сто метров. Экспат заметил, что переднее бронестекло его «ильюшина» начинает запотевать. Видимость резко ухудшилась. Что делать? Возвратиться на аэродром, не выполнив задания, нельзя. Придется рискнуть.

Григорий решительно опустил нос самолета и опустился пониже. Быстрый взгляд на высотомер. Сорок метров. А что там Стеблин? Ил-2 сержанта держался позади и чуть левее, но пока, к счастью, не отставал. Может и выйдет еще из него толк, надо только выбить из него к чертям собачьим заискивание перед комэском. Летать-то вроде парень умеет, жалко, если превратится в наушника и подхалима.

Видимость по-прежнему оставляла желать лучшего. И мелкий противный дождь начал моросить совершенно не вовремя. Будь сейчас какое-то другое задание, Дивин бы только порадовался, потому что под водяной завесой можно подкрасться к цели совершенно незаметно. Да и «мессеры» в такую погоду летают не очень охотно. В отличие, к слову, от «хейнкелей»-разведчиков – те обучены у гитлеровцев на совесть.

Землю экспат видел практически только под собой, да и то на небольшом расстоянии. На дорогах довольно пустынно. Григорий сверился с картой. Они находились возле деревни Ершовка. Ага, значит, вот вдоль этой дороги можно выйти прямиком к Константиновке.

Начали встречаться одиночные машины и повозки с людьми. Атаковать их Дивин посчитал занятием бессмысленным – и высота слишком мала и погода не ахти. Только ведомого потеряешь. Но фрицев их появление все равно напугало. Они останавливались и разбегались в разные стороны, заметив низко летящую пару «илов», о которых в гитлеровских войсках ходила недобрая слава.

Прошли Ершовку. Здесь случился довольно забавный эпизод. На окраине деревни Григорий заметил, как на дорогу выскочил какой-то немецкий солдат. Вскинул винтовку и принялся яростно палить по штурмовикам.

– Он нам вслед кулаком грозит! – хохотнул Пономаренко.

– А ты чего?

– Ну и я ему кулак показал, – засмеялся старшина. – Командир, может вернемся и всыпем этому горе-стрелку?

– Забудь, – посоветовал лейтенант, – только время потратим. Да и искать снова деревню неохота, смотри какой туман надвигается с севера.

Вот и Константиновка. «Ильюшины» закружили над деревней. Экспат до рези в глазах всматривался вниз, но ничего похожего на большое скопление техники и пехоты не видел, как ни старался. Нет, несколько машин на улицах было, но особого интереса они не представляли. Насколько мог судить Дивин, обычные грузовики тыловых служб. И эмблемы частей на них известные, не новые. Последним наблюдением Григорий, разумеется, ни с кем делиться не стал, потому что никто никогда не поверил бы, что он в состоянии разглядеть такие мелкие рисунки.

Зато лейтенант благодаря своим способностям мог быть твердо уверен, что за последнее время ни возле деревни, ни в ней самой, не проходило большого количества немцев. Колея на дорогах указывала на это однозначно.

– Да что у них сегодня, стрелковый праздник что ли? – недовольно проворчал стрелок. – Гриш, по нам теперь из автомата какой-то чудак садит. Наклони чуток влево, я ему ответный привет пошлю.

– И охота тебе на него патроны тратить, – неодобрительно сказал экспат, но качнул ручкой управления.

Ду-ду-ду! «Березин» громыхнул короткой очередью.

– Готов! – довольно засмеялся старшина. – Мечтал, поди, паскуда землицы нашей хапнуть. Ну, вот теперь пару метров и приобрел.

– Все, баста, хорош развлекаться, – Дивин качнул машину с крыла на крыло, подал знак Стеблину. – Возвращаемся. Пойдем другой дорогой. И немчуру обманем и соседний район разведаем.

На дороге, ведущей к другой деревне, движение было оживленнее. На одном из участков лейтенант заметил несколько танкеток и броневиков и сбросил на них две стокилограммовые фугаски с взрывателем, поставленным на замедление на двадцать секунд. Конечно, скорее всего успеют отползти, но есть вероятность, что застрянут в придорожных канавах. Уж броневики, так точно!

– Командир, Стеблин пропал, – сообщил вдруг стрелок.

Григорий обернулся. «Ила» ведомого и в самом деле не было на прежнем месте. Скорее всего сержант потерялся, когда они проходили через низко нависшие над землей облака. Повернуть назад и поискать? Не вариант, легко можно столкнуться. Запросить по рации? У него все равно не установлен передатчик, не откликнется. Что ж, остается только надеяться, что парень не растеряется и сможет добраться до дома.

На аэродром в итоге пришли врозь. Стеблин приземлился через двадцать пять минут после экспата. Он действительно потерял из виду самолет ведущего, нырнув в облака.

– Испугался сначала, – честно признался сержант, вытирая мокрый лоб. – Решил, что все, хана мне. Но потом собрался, вспомнил, как вы нас учили в таких случаях доверять приборам и потихоньку, потихоньку пошел на восток.

– Молодец! – одобрил его действия Григорий. – Так и нужно всегда действовать. А я, признаться, сомневался в тебе, думал, что ты на занятиях спишь в одном ботинке и не слушаешь. Считай, программу «слепых полетов» сегодня освоил, поздравляю!

Стеблин неуверенно улыбнулся.

– Спасибо!

– Да не за что, – пожал плечами Дивин. – Пошли в штаб, доложишь Бате, что видел. Заодно сверим наши с тобой данные.

Сержант замялся.

– В чем дело? – насторожился Григорий. – Стеблин? Отвечать!

– Я не видел ничего, товарищ лейтенант, – убитым голосом сообщил ведомый.

– Как не видел? – изумился экспат. – Вообще ничего? Как по нам фриц из винтовки стрелял?.. Машины в Константиновке?.. А то, что стрелок мой еще одного стрелка из пулемета приголубил?.. И как я на танкетки бомбы бросал? Что, тоже нет?.. Ну, ты даешь! Рано я тебя похвалил, ох, рано. Придется исправлять ситуацию. Иди, заполняй летную книжку, после поговорим.

М-дя, положеньице. Хотя, что еще можно было ждать от человека, который давным-давно не летал. Какой там у него сегодня полет был после возвращения в авиацию – пятый? Или шестой? Хорошо еще, что хоть что-то в памяти отложилось, смог машину домой привести. Но, чувствуется, придется заняться воспитанием новичков с удвоенной энергией, потому что чутье подсказывало ему – новые кровопролитные бои не за горами и идти в них лучше, имея за спиной подготовленных летчиков.

* * *

«В течение … апреля на фронтах существенных изменений не произошло». – Фраза, что звучала из репродукторов каждый день могла бы ввести в заблуждение кого угодно, но только не бойцов действующей армии. И хотя летчики и техники по-прежнему продолжали свое обучение во «фронтовой академии», а количество вылетов резко упало, никто не обольщался. Все прекрасно понимали, что скоро опять начнется тяжелая воинская работа. И хорошо подготовиться к ней означало выжить.

Общаясь постоянно с новыми пилотами, Григорий подметил такую закономерность. Первые самостоятельные полеты они выполняли старательно, как учили. Но со временем у каждого из них начинало появляться что-то новое, свое, индивидуальное и о наставлении по производству полетов и словах инструктора забывали.

Этот своего рода переходный период длился примерно с седьмого по двенадцатый вылет. А ведь многие жизненно необходимые умения и навыки еще не отложились в памяти, не стали частью летчика и потому даже самое незначительное усложнение в обстановке или условиях полета было чревато летным происшествием.

В Империи курсанты очень много времени проводили на тренажерах, имитирующих полет и поэтому риск пострадать по-настоящему сводился к минимуму – слишком дорогое удовольствие воспитывать пилота ВКС, чтобы позволить себе потерять его по глупости. Но на Земле, естественно, таких компьютерных симуляторов пока не существовало. Имелись в некоторых летных училищах механические тренажеры, но на фронт они, естественно, не попадали. И приходилось выкручиваться по-другому.

В частности, был такой забавный с виду способ обучения, как пеший по-летному. Что это такое. Курсант, или молодой летчик, идет по специально оборудованному участку земли. На нем воссоздано в миниатюре летное поле и окружающая местность со всеми характерными ориентирами, контрольными и поворотными точками. Ученик движется не спеша, объясняет свои действия на том или ином участке маршрута, решает вводные, которые подбрасывает ему инструктор.

Внешне все выглядит как игра, но на самом деле практически сразу выявляется степень готовности летчика, в памяти у него остаются основные элементы будущих заданий, повышается готовность к преодолению возможных трудностей, с которыми он может столкнуться в воздухе. Очень полезное упражнение. И очень удобно, что проводить его можно практически в любом месте и в любое время.

А потом можно усложнить задачу и отрабатывать условный полет в составе двух, трех экипажей, всей эскадрильей. Смеются окружающие? Ну-ну...

Помимо этого Дивин учил молодых пилотов бегло читать приборы, заставлял их часами просиживать в кабине «ильюшина», отрабатывать умение быстро определять дальность до цели, а стрелков правильно прицеливаться, используя в качестве мишеней взлетающие и садящиеся самолеты.

Товарищи ворчали, злились, но экспат был неумолим. Тот случай, когда во время разведывательного полета он потерял из виду Стеблина, занозой сидел у него в голове. И пусть в том не было его вины, что с того? Мелочь, пустяк, скажете? Для кого как. В небе за подобные мелочи порой приходится расплачиваться по очень дорогой цене.

В начале мая Нарком обороны потребовал усилить борьбу с железнодорожными и автомобильными перевозками в тылу противника. «Удары по железнодорожным составам, нападения на автоколонны... считать важнейшими задачами наших Военно-воздушных сил», – говорилось в приказе. А еще предписывалось охотиться за легковыми машинами.

Тут и дураку станет ясно, что гитлеровцы затевают наступление, а Красная Армия старается всячески помешать этому, срывая перевозки и дезорганизуя работу фашистских штабов – в легковушках ведь не простые солдаты ездят. Григорий, исходя из полученных в училище знаний, постарался бы добавить к этому превентивный удар по вражеским аэродромам, чтобы обеспечить себе превосходство в небе. Но... очень быстро осознал, что в здешних штабах тоже не идиоты сидят.

5 мая личному составу огласили директиву командующего ВВС. В ней прямо указывалось, что необходимо подвергнуть нападению известные немецкие аэродромы. Причем, предполагалось в первый день операции подавить авиацию противника, а в последующие два дня продолжать бить по ней снова и снова. Удары требовали наносить большими группами, обязательно выделяя из их состава некоторое количество самолетов для уничтожения зениток.

Сразу же после получения директивы Батя собрал летчиков под навесом возле полкового КП. Рядом с ним стоял начальник штаба Зотов и командир братского истребительного полка. Значит, будет прикрытие.

– Атаковать будем тремя группами. Штурмуем с разных направлений с минутным интервалом! – сосредоточенно говорил Хромов. На специально установленном стенде висела большая карта с нанесенными маршрутами и всеми необходимыми расчетами. – Исходя из обстановки делаем как минимум три захода. Возвращается каждая группа самостоятельно. На обратном пути вас встретят дополнительные группы «яков». Это понятно? Отлично. Теперь перейдем к деталям операции.

Майор очень подробно изложил очередность взлета групп, порядок сбора в воздухе, объяснил схему взаимодействия с истребителями, показал на карте направления атак и ухода от цели. Чувствовалось, что операция досконально проработана и явно готовилась не один день.

На следующее утро полк подняли затемно. Важно было опередить фашистов, оказаться над целью как можно раньше, ошеломить врага внезапным ударом. Аэродром уже сотрясался от гула прогреваемых двигателей.

– Они спят хоть когда-нибудь? – спросил, позевывая, Прорва, имея в виду техников. – Вечером с аэродрома уходят последними, утром – они на нем первые. В кабинах что ли ночуют?

Дружной гурьбой направились в столовую. Экспату почему-то кусок в горло не лез, поэтому он ограничился лишь стаканом чая.

– Ты чего, Гриш? – остановилась возле него Тая. – Случилось что?

– Да нет, все в порядке, – вяло ответил лейтенант. – Просто аппетита нет. – Он и сам не понимал, что этос ним происходит. Предчувствие беды? Вряд ли. Помнится, когда погиб Малахов, на душе кошки скребли и внутри прочно угнездилась сосущая тоска, а сейчас ничего подобного не наблюдалось.

– Может, заболел? – забеспокоилась девушка. – Сходи к врачу.

– Ерунда, пройдет.

– Кощей, пора! – хлопнул его по плечу Катункин. В середине апреля всему летному составу, кто ходил до сих пор с сержантскими лычками, присвоили звание младший лейтенант и теперь все пилоты щеголяли погонами с одним просветом.

– Прости, – виновато улыбнулся Дивин. Коротко поцеловал девушку и торопливо пошел к выходу.

– Машина к полету готова! – Свичкарь встретил его у самолета. – Все, как часики отлажено, – не удержавшись, похвастался он.

– Спасибо, Миша, – рассеянно поблагодарил его экспат.

– По самолетам! – резанул слух крик дежурного.

Все мгновенно утонуло в реве множества запускаемых моторов. Замолотили воздух лопасти винтов, двинулись на старт штурмовики. Вот взлетела первая группа, следовательно, за ней очередь второй эскадрильи.

– Старшина?

– Порядок, командир!

Поехали. В воздухе быстро собрались, встали на оговоренные заранее места в боевом порядке. Радиопереговоры были категорически запрещены, поэтому действовали исходя из визуальных сигналов, которые подавали ведущие. В их группе таковым являлся Григорий. Как ни кривился комэск, как ни доказывал, что сам способен возглавить атаку, но Хромов решил не рисковать. Дивин, правда, заработал еще один злобный взгляд в свой адрес, но их в виртуальной копилке было уже столько, что одним больше, одним меньше – особого значения это не имело. Пусть себе ярится.

Шли, низко прижимаясь к земле. Маршрут был проложен над малонаселенной местностью, специально, чтобы добиться максимальной внезапности. Вокруг больше никого, только «яки» прикрытия изредка подскакивали к ним, проверяя подопечных, и опять уносились в вышину, мгновенно пропадая из вида.

Григорий примерно представлял, где искать, поэтому безошибочно нашел взглядом самолеты первой эскадрильи, которые заходили на немецкий аэродром с другой стороны практически над самыми верхушками деревьев. Они шли курсом, который никак не мог пересечься с их собственным, но экспат на секунду испытал некоторую озабоченность. А вдруг, кто-нибудь из неопытных летчиков потеряет ориентировку и рванет им наперерез? Все-таки, молодежи в полку хватало. Недавно один такой горе-пилот во время посадки вдруг рванул резко в сторону, едва не врезавшись в ведущего, а столь же зеленый стрелок открыл отчаянную стрельбу по «яку», потому что принял его за «мессершмитт». Беды тогда удалось избежать буквально чудом.

Но нет, на этот раз все обошлось. «Илы» дружно ударили по стоянкам с малой высоты, сбросили бомбы и через несколько секунд за ними поднялись вверх высоченные султаны взрывов, полетели обломки, блеснули языки пламени.

Не успели осесть фонтаны земли и пламени, как пришла очередь атаковать второй группе штурмовиков.

Григорий уверенно направил свою машину прямо на скопление немецких истребителей, которые засек еще издали.

– Бьем «худых»! – скомандовал он своим товарищам, уже не заботясь о сохранении режима радиомолчания. А что, фрицы, наверное, уже и без того проснулись по «будильнику» из фугасок.

Для начала экспат обрушил на «мессов» залп реактивных снарядов, прошелся огненными трассами пушечных очередей, а на выходе из пике добавил бомбами. Самолет мягко подбросило вверх, когда он освободился от лишней тяжести и лейтенант сразу же накренил его, разворачивая для нового захода. Пономаренко тоже не сидел без дела. Старшина азартно лупил по вражеским капонирам, безошибочно отыскивая те гитлеровские самолеты, что не попали под удар.

Вдогонку «илам» потянулись цепочки выстрелов. Но немцы безнадежно проспали их появление и сейчас стреляли разрозненно, бестолково. К тому же, как только они себя проявили, на них коршунами упали машины, выделенные как раз для подавления зениток.

– Опомнились, вояки! – засмеялся стрелок. – Командир, глянь, вон какой-то чудак взлететь пытается.

– Вижу, – отозвался Григорий. Он тоже заметил лобастого «фоккера», что наперекор всякому здравому смыслу пытался подняться в воздух прямо под падающими сверху бомбами. Камуфлированный истребитель бежал по взлетной полосе, ловко избегая воронок. Хм, а ведь, пожалуй, он так и правда взлетит, подумал Дивин, быстро прикинув траекторию движения вражеского самолета. За штурвалом, видать, опытный волчара – ловко прикрылся дымом. Что ж, пойдем, поприветствуем его, пожелаем доброго дня.

Глава 8

Слева и справа проносятся огненные трассы «эрликонов». Хочется вжаться поглубже в кресло, сделаться маленьким и незаметным. Вокруг расцветают бутоны разрывов. Если смотреть со стороны, то, должно быть, довольно красивое зрелище – они сначала багрово полыхают изнутри, потом словно выцветают, седеют и висят в воздухе как ватные хлопья. Но когда находишься в кабине самолета, которому и предназначена эта «красота», то желание у летчика только одно – оказаться от нее как можно дальше! Беда в том, что приходится преодолевать свой страх и упрямо идти напролом, через вырастающую на пути стену огня и свинца.

Пономаренко кричал что-то по СПУ, но Григорий сосредоточился на том, чтобы поймать в прицел «фоккер», что было довольно непросто, поскольку попутно экспат выполнял противозенитный маневр.

Вдруг раздался сильный удар. Машину подбросило, в кабине потянуло дымом и гарью. Подбили? Взрыв произошел где-то снизу, но каковы его последствия? Дивин хотел потянуть ручку на себя и вывести «илюху» из пике, но охотничий азарт переселил – проклятый фриц как раз удачно попал в сетку прицела.

– Получай, зараза! – Зеленая трасса пристрелочной пулеметной очереди потянулась к земле, взбила пыльные фонтанчики на взлетной полосе, скакнула к камуфлированной тени немца, уперлась в сверкающий прозрачный круг бешено вращающегося пропеллера. – Есть! – Лейтенант торопливо нажал гашетку и серые жгуты пушечных снарядов растерзали чужой самолет.

«Фоккер» словно налетел на невидимое препятствие. Доля секунды и он вдруг клюнул носом, ударился в землю и совершил головокружительный кульбит. Экспат даже не успел ничего больше сделать, а враг уже лежал на спине, выставив на всеобщее обозрение серо-голубое брюхо. Готов!

Сзади барабанной дробью прогрохотал пулемет. Но оглядываться было некогда, Григорий вцепился обеими руками в ставшую чугунной ручку управления и, застонав от натуги, потянул ее на себя. А перед глазами уже совсем близко мелькали горящие «мессеры», сорванные маскировочные сети и клубы дыма, низко стелющегося над гитлеровским аэродромом.

«Ильюшин» дрогнул. Нехотя, словно делая своему пилоту великое одолжение, он начал задирать нос. Но медленно, слишком медленно! Неужели врежусь? Мысль промелькнула испуганным зайчишкой и тут же пропала. Закусив до крови губу, лейтенант упрямо тянул и тянул ручку.

Есть! Самолет низко, едва не задев землю, все-таки вывернулся и пошел вверх. Стрелок опять полоснул по кому-то, но Григорий не обернулся. Высота. Кровь из носу нужна высота! В ней сейчас спасение. Иначе точно во что-нибудь можно врезаться.

Шеститонная машина медленно, но уверенно поднималась вверх и Дивин рискнул отвлечься и огляделся. Внизу все горело, дымило, взрывалось. Зенитный огонь практически сошел на нет. Повсюду над аэродромом носились хищные силуэты «илов», выискивая оставшиеся очаги сопротивления и незамеченные ранее цели и клевали, клевали их, раздирая в клочья трассами пушечных очередей. На первый взгляд беспорядочно, но, на самом деле, очень четко, по заранее утвержденному плану. Каждый пилот хорошо знал, что именно ему нужно атаковать и не мешал товарищам.

Экспат обратил внимание, что самолетом стало труднее управлять. Он все время норовил завалиться на правую сторону и приходилось прикладывать дополнительные усилия, чтобы держать машину ровно.

– Командир, – окликнул его Пономаренко. – Нам крыло малость подправили. Назад-то долетим?

Григорий посмотрел на правую плоскость. Законцовка крыла топорщится рваными краями, в элероне зияет огромная дыра, обрывки перкалевой обшивки весело полощет воздушный поток и они колышутся точно ленты водорослей в воде. Да уж, сходил, поприветствовал «фоку»! Остается надеяться, что не зря рисковал и удалось прибить какого-нибудь матерого фашиста.

Экспат осторожно попробовал управление. Тяжеловато, конечно, но летит, летит «илюха». Значит, поживем еще.

– Не волнуйся, старшина, обедать будем дома.

– Кощей, на подходе очередная группа, – подсказал сверху ведущий «ястребков». – Уступил бы им место?

– Да не вопрос! – засмеялся Григорий. – Пусть поищут, вдруг мы что-то пропустили? «Сирени», выходим из атаки. Сбор.

Штурмовики начали собираться в походный порядок. Дивин торопливо пересчитывал самолеты товарищей, пытаясь понять, все ли на месте, не пострадал ли кто-то. Показалось, или за машиной Куприянова тянется слабый дымок?

– «Сирень-7», у тебя все в порядке? Выйди вперед, я гляну.

Лейтенант прибрал газ, пропуская ведомого. Мелькнуло бледное лицо стрелка, но вроде бы живой, панических сигналов не подает. Да и летчик спокойно поглядывает в его сторону. Что ж, тогда тронулись в обратный путь.

– Всем наблюдать за воздухом! – приказал Григорий. Прикрытие прикрытием, а об осторожности забывать не следует. Вывалится из облаков пара «худых» и даже мяукнуть не успеешь. Тем более, что фрицы сейчас, наверное, ох как злы!

На родном аэродроме после приземления Дивин, с согласия комэска, сразу же, пока не испарились из памяти все детали полета, собрал у капонира капитана летчиков и стрелков их эксадрильи.

– Докладывайте, кто что видел. Сколько мы ворогов сегодня уничтожили?

Все заговорили практически одновременно, перебивая друг дружку. Еще бы, такая удачная штурмовка! Правда, как быстро выяснилось, цифры сожженных немецких самолетов здорово разнились. В принципе, ничего странного в этом не было, ведь при столь массированной атаке неимоверно сложно за несколько секунд посчитать уничтоженные цели. Но зато все единодушно сходились в том, что им удалось взорвать большой склад боеприпасов и горючего.

– Урежьте осетра, – посмеивался лейтенант. – Если бы мы и правда склад разнесли, там бы сейчас извержение вулкана в миниатюре было бы. Небось несколько бочек с горючкой подожгли и все.

Но товарищи продолжали настаивать на своем.

– Хорошо, – сдался Григорий, – давайте дождемся проявки контрольных фотоснимков.

Отправив летчиков писать отчет, экспат вернулся к стоянке своего самолета.

– Что скажешь, Миша? – обратился он к технику. – Как моя ласточка, летать скоро будет?

Свичкарь поглядел на него с недовольством.

– Сегодня точно уже никуда не полетишь, – мрачно заявил он. – Да и завтра вряд ли. Тут работы нам привалило будь здоров. – Но, заметив, как расстроился лейтенант, поспешил утешить. – Не переживай, отремонтируем, будет лучше прежнего. Главное, лонжероны в порядке, а все остальное наварим, еще крепче «четверочка» станет! Ты иди, иди, не путайся под ногами.

– Добро, – усмехнулся Дивин и направился в штаб, дожидаться результатов фотоконтроля крайней штурмовки.

А они впечатляли. После того, как проявили фотопленку и обработали полученные снимки, Зотов подвел итоги работы летчиков. Они уничтожили почти три десятка гитлеровских истребителей и бомбардировщиков, сильно повредили два ангара, сожгли бензохранилище. И все это без потерь со своей стороны. Нет, конечно, многие «илы» получили повреждения, но фатальных среди них не оказалось и ремонтники твердо пообещали Хромову вернуть все самолеты обратно в строй.

– Вот что значит хорошо организованная и заранее продуманная операция, – не преминул воспользоваться случаем экспат, чтобы лишний раз показать коллегам, как нужно правильно воевать. – Мы целы, а фрицы нет! Все почему: хорошая подготовка и четкие, внезапные для противника маневры каждого экипажа в воздухе. Не зря, выходит, на земле по площадке гуляли? Мотайте на ус, а то многие из вас все время норовят наобум действовать, полагаются исключительно на молодецкую удаль. Нет, ребята, наскоком ничего не добьетесь, война порядок любит. Знаете, как говорится, меньше рискуешь – дольше воюешь – больше убьешь!

– Опять Кощей любимого конька оседлал! – закатил глаза в притворном ужасе Прорва под дружный хохот летчиков. – Разбегайся, братва, спасайся, кто может!

– Товарищ капитан, а как соседи сработали? – поинтересовался у Зотова кто-то из пилотов. – Они ведь другой аэродром штурмовали?

– Верно, – кивнул начальник штаба. – Их самолеты приземлились чуть раньше вас, поэтому мы уже в курсе того, как они слетали. Им повезло – застали фашистов как раз во время подготовки. «Юнкерсы» в ряд чуть ли не крыло к крылу стояли. У самолетов было полным-полно топливозаправщиков, бомб и техперсонала. Так что, когда наши «илы» выскочили на бреющем на них, никто даже пикнуть не успел, как им на голову бомбы и эрэсы посыпались. Пожар, говорят, в полнеба до сих пор стоит. А вторая группа разнесла стоянки «мессершмиттов».

Все довольно зашумели. Ничто так не поднимает настроения, как хорошие известия. А они в это утро и впрямь были такими.

– А мы сегодня опять туда пойдем? – спросил Филатов.

– Посмотрим, – уклончиво ответил НШ. – Сперва дождемся известий от разведки. Так что отдыхайте пока и набирайтесь сил.

***

Не пришлось. Разведчики слетали и вернулись с неожиданными вестями: немцы ушли. Да-да, вот так просто взяли и ушли. На аэродроме остались валяться повсюду обломки сожженных самолетов, разбитой техники, искореженные ангары – их даже не потушили до конца, – а вот людей больше не было. Вообще!

– Пойдете работать по запасной цели, – решил Хромов, получив эти сведения. – Начштаба, что там у нас?

– Железная дорога и станция Стодолище, – Зотову не потребовалось заглядывать в бумаги, чтобы ответить командиру. – Но туда, я считаю, весь полк посылать не стоит.

– И то верно, – согласился с ним майор. – Пошлем... – он пробежал взглядом по сидящим перед ним офицерам, – да вот, хотя бы, Дивина! Кощей, иди, готовься к вылету. Возьмешь еще троих. Сдается мне, гансики сейчас в прострации и истребителей своих вряд ли поднимут. Так что организуйте «свободную охоту», пока есть такая блестящая возможность, в полном соответствии с приказом Верховного.

– Не могу, – мрачно отозвался экспат. – Машину мою ремонтируют.

– Что, сильно зацепили?

– Техники говорят, что дня два-три точно провозятся.

– Ах, как не вовремя, – озадачился Хромов. Но вдруг просветлел лицом. – А ты моего «илюху» бери, – предложил он. – Все равно пока без дела стоит.

– Я могу слетать, товарищ майор, – влез было в их разговор Карманов.

– Отдыхай, комэск, – недружелюбно взглянул на него командир полка. – Так что, Дивин, летишь?

– Лечу!

Ушли снова на бреющем. С собой Григорий взял Прорву, Валиева и Филатова. На скорости проскочили линию фронта и принялись прочесывать железную дорогу. Почти сразу им улыбнулась удача – наткнулись на длинный эшелон, медленно катящий к фронту. Наверняка, резервы фрицы подтягивают.