Текст книги "Ш из Б 2 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Политов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

Спросил у замотанного дежурного, где разместилась вторая эскадрилья. Боец посмотрел дикими глазами, но все-таки объяснил. Григорий посочувствовал парню и похромал в указанном направлении.

Немецкие землянки и в самом деле оказались хоть куда, Хромов не обманул. Фрицы построили их на манер городских квартир, не иначе – изнутри стены и потолки буквально сияли белизной побелки, чистотой деревянных полов. Не сравнить с их прежним обиталищем. Печка в углу стационарная, сделана на совесть. Крепкие широкие топчаны, добротный стол и лавки. Разве что на стенах болтались еще кое-где обрывки каких-то плакатов да многочисленные картинки со всевозможными скудно одетыми девицами во фривольных позах.

Вырыты землянки были тоже с умом, на склонах крутого оврага, проходившего через границу аэродрома, и надежно замаскированы деревьями и кустарником. Если не знать, что ищешь, будешь стоять в двух шагах и ничего не увидишь. Лейтенант не заплутал только потому, что на тропинке, ведущей к входу, курили товарищи.

– О, командир! – первым заметил его Пономаренко. Пока Григорий выздоравливал, старшина летал подменным стрелком то с одним, то с другим летчиком. – Эх, зря мы тебя не дождались, надо было Шварца первым в новое жилище запустить. Как доехал?

– Устал немного, – признался Дивин. – Прилечь бы, отдохнуть. Ведите что ли, показывайте свои хоромы.

Разложив по местам свои нехитрые пожитки, экспат прилег, вытянув, наконец, слегка ноющие ноги. Шварц побродил немного, осваиваясь на новом месте, тщательно все обнюхал, а потом запрыгнул к нему и приткнулся сбоку, положив морду на лапы.

– Ничего, малыш, – погладил его лейтенант, – привыкай, мы с тобой люди военные, кочевать предстоит изрядно.

В последующие дни полк работал в интересах сухопутных войск. Наносил штурмовые удары по переднему краю обороны гитлеровцев, громил его артиллерийские и минометные батареи, охотился за танками и бронемашинами.

Григорий потихоньку приходил в себя. Нога с каждым днем болела все меньше и меньше и он принялся упрашивать доктора дать разрешение снова летать. Но эскулап был неумолим. Уперся и ни в какую: нет и все! Как ни доказывал лейтенант, что здоров, ничего не помогало. А когда Дивин попытался с ним поспорить, то вообще пригрозил, что пожалуется Хромову. Отдыхать еще неделю и точка.

Однажды экспат не выдержал. В эти дни приходило одно радостное известие за другим. Наши войска 3 марта освободили Ржев, 8-го – Сычевку, 12-го – Вязьму. И лейтенанту ужасно хотелось быть там, в гуще событий. Проводив с утра на полеты товарищей, пришел на полковой КП и обратился к Бате с просьбой включить его в боевой расчет. Но тот, судя по внешнему виду, был явно не в духе. И поэтому ответил не слишком дружелюбно:

– Не морочь мне голову, лейтенант, не до тебя сейчас. Иди лечиться. Когда врач разрешит, тогда и полетишь.

– Есть! – обиделся Григорий. Можно подумать, он путевку на курорт выпрашивает. Повернулся и, не говоря больше ни слова, ушел.

Заняться ему было решительно нечем. Исписанные тетради давно отдал Зотову, новых заданий по «сочинительству» от начштаба пока не поступало. Поэтому лейтенант бесцельно слонялся по аэродрому, донимал разговорами вечно занятых техников и куковал возле столовой, дожидаясь, пока у Таи выдастся свободная минутка-другая. Время тянулось невыносимо медленно.

И тем желаннее оказалась минута, когда он смог вновь забраться в кабину «ильюшина». А вдвойне здорово, что его возвращение в строй совпало с выпиской Прорвы.

– Летим, Андрюха! – ликующе крикнул экспат стрелку по переговорному устройству. – Летим!

Эскадрилью в срочном порядке направили поддержать наземные части ударами с воздуха. Утром гитлеровские войска после сильной артиллерийской подготовки перешли в контратаку, ввели в бой крупные силы пехоты, танков и авиации.

О конкретных задачах Батя промолчал. Видимо, в быстро меняющихся событиях ориентироваться было сложно, поэтому Хромов просто предупредил, что цель укажет авианаводчик, который находится на переднем крае наших войск.

Непростая предстояла работенка. Попробуй, определи с первого взгляда в огненной круговерти, где свои, а где чужие. Промахнешься – трибунал. Правда, за последнее время взаимодействие с пехотой существенно улучшилось. Стрелковые командиры потихоньку стали понимать, какую важную роль играет своевременная и правильная связь с авиацией и даже стали сами просить, чтобы к их штабам прикрепляли представителей и радистов из штурмовых и бомбардировочных полков. Да и красноармейцы научились выкладывать из белых полотнищ знаки, указывающие на фашистов и все активнее осваивали подачу сигналов ракетницами. Учились, учились потихоньку воевать так, как надо.

– Над районом уже работает группа «илов» из братского полка, – дал последние напутствия летчикам Зотов. – По возможности, ориентируйтесь на них.

Взлет! К семи машинам второй эскадрильи Хромов добавил еще один экипаж из первой. Таким образом, группа состояла из восьми Ил-2.

Теперь, когда полк перебазировался на новое место, полет до линии фронта занимал всего несколько минут. Определить, где именно идет бой тоже оказалось несложно – в этом районе над землей высоко поднимался дым от горящей техники и взрывов. Штурмовики шли на высоте примерно в восемьсот метров под прикрытием четверки «яков». Экспат шел замыкающим в паре с Филатовым.

«Ландыш», «Ландыш», – начал вызывать наводчика Карманов, летевший сегодня первым. Капитан за последние дни малость пообтесался и блуждал не так часто, как раньше. Впрочем, сегодняшний вылет и не требовал особых ухищрений в ориентировании – по сути, едва взлетел и уже атака. – Я – «Сирень». Дайте цель!

Григорий невольно улыбнулся. М-дя, с фантазией у отцов-командиров не очень. Это ж надо было так обозвать «летающие танки» – названиями нежных цветов. Вот сейчас фрицы получат по голове «букетики»!

– «Сирень-2», – откликнулись с земли. – Вам в квадрат 12-33. Курс 220. Работайте по фашистским танкам. Они сосредотачиваются на западной окраине деревни.

Скопление бронетехники всегда прикрывается мощным зенитным огнем. Дивин, заметив, что комэск молчит, бросил в эфир короткую команду. Все самолеты начали маневрировать внутри боевого порядка, чтобы затруднить прицеливание гитлеровским наводчикам. Только самолет капитана продолжал лететь по-прежнему, игнорируя шапки разрывов и проносящиеся мимо красные шарики снарядов «эрликонов».

Да и хрен с тобой, подумал про себя Григорий с внезапным ожесточением. Пытаешься ненужной бравадой продемонстрировать свою храбрость? Полнейшая глупость. Гансы явно ее не оценят, скорее, наоборот, порадуются тупости «Ивана», ставшего для них легкой добычей. Впрочем, это не мое дело. Раз торопишься на тот свет, мешать не стану. А я лично еще пожить хочу.

Им навстречу шла девятка «илов» с опознавательными знаками соседнего полка. Ведущий покачал крыльями, как бы передавая эстафету. На первый взгляд коллеги пострадали не сильно. По крайней мере Дивин не смог даже при помощи своего острого зрения, позволявшего рассмотреть самолеты в мельчайших деталях, заметить какие-либо критичные повреждения. Значит, лидер у них толковый, сделал нехитрое умозаключение лейтенант.

А немцы все сильнее обстреливали их группу, справедливо полагая, что штурмовики нагрянули по их душу. Орудия и зенитные автоматы остервенело стреляли по строящимся в круг советским самолетам.

– Атака! – скомандовал комэск и его машина первой, подавая пример остальным, скользнула вниз.

Экспат внимательно наблюдал за тем, как один за другим пикируют на вражеские танки машины товарищей, не забывая обшаривать глазами небо в поисках фашистских истребителей. Но вот и его очередь.

Неправда, будто все самолеты одинаковы. У каждого есть свой характер, свои капризы, свои преимущества и недостатки. Есть дубоватые, реагирующие на команды пилота неохотно, с задержкой. А другие, напротив, летят, что называется, за ручкой управления. Новый Ил-2 Григория оказался как раз из таких. Летать на нем одно удовольствие.

«Ильюшин» послушно опустил нос. Дивин слегка довернул его в нужном направлении и наложил сетку прицела на цель. Быстро огляделся. Взрывы зенитных снарядов где-то позади и выше, непосредственной опасности от них сейчас нет. Стрелок бдительно пасет заднюю полусферу. Порядок.

Начали!

Глава 6

Земля приближалась все быстрее и быстрее. Серые букашки немецких танков вырастали на глазах, превращались в хорошо различимые цели. Экспат слегка усилил остроту своего зрения и теперь отлично видел, как чадят несколько подбитых предыдущей группой «панцеров» и даже тела убитых танкистов возле них.

К сожалению, его собственные товарищи по эскадрилье сбросили свои бомбы не слишком удачно – они легли чуть в стороне. А все почему, повторили послушно за Кармановым и вот, пожалуйста, на выходе отрицательный результат. Сколько раз твердил, что шаблонам и слепому копированию в их работе не место, а нет-нет, да и проскальзывает своего рода неряшливость, нежелание думать собственной головой. Придется на аэродроме кое-кому втихаря напихать как следует. А можно и не втихаря, это уж как получится.

Эти мысли молнией пронеслись в голове лейтенанта, пока тело выполняло привычные манипуляции, выводя штурмовик в атаку. Григорий отстраненно, абсолютно не зацикливаясь на этом, понял, что нужно внести поправку, определил ее и вынес прицел так, чтобы накрыть скопление фашистской техники.

Сброс.

Дивин начал выводить самолет из пикирования. Вдруг «ильюшин» задрожал, затрясся. В первую секунду экспат решил было, что в него попали, но в следующий момент сообразил, что это Пономаренко лупит из «березина» по вражеским зениткам.

– Андрей, как отработали?

– Хорошо накрыли, командир! – возбужденно сообщил старшина. – В самое яблочко гадам вмазали.

Григорий аккуратно развернул машину для повторного захода. Посмотрел вниз. Кажется, и в самом деле неплохо отбомбился – до этого вон тех двух белесых столбов дыма не было. Да и вон та парочка неподвижно застывших «трешек» разгорается помаленьку, выбросив вверх темно-красные языки пламени. А как там группа?

И здесь порядок, все «илы» на месте, крутят карусель спокойно. Лейтенант задрал голову и быстро просканировал взглядом воздух. «Яки» прикрытия вертелись над ними, но одни, без компании «мессеров» или «фоккеров».

Штурмовики вновь по очереди, один за другим, спикировали на цель, выпустили эрэсы и хорошенько прочесали ее пушечно – пулеметным огнем. Дивин плюнул на субординацию и подсказывал товарищам, какое взять упреждение и куда лучше ударить. А что, раз комэск не руководит группой, значит, святая обязанность заместителя взять это на себя.

Разобрать что-либо на земле практически невозможно. Все заволокло густым дымом от взрывов, пожаров и подожженной техники. Из этого облака, стелющегося над поверхностью, остервенело лупили зенитки, но им тоже теперь очень сложно правильно прицелиться и их огонь не так опасен, как прежде.

– «Сирень», молодцы! – похвалил их с авианаводчик. – Грамотно фрицев приласкали. Можете заканчивать, на подходе следующая группа. Они добьют все, что еще шевелится.

– Вас понял, – отозвался Карманов. – Выхожу из атаки. Сбор.

Наступил самый напряженный для Григория момент. Замыкающий самолет какое-то время остается наиболее уязвимым, когда другие «илы» разрывают круг и собираются в походный порядок.

– Андрюха, приготовься! «Маленькие», я Кощей, иду крайним, прикройте меня.

– Не боись, «горбатый», не бросим! – хохотнул кто-то. Каменский никак? Черт, из-за этих хрипов и шумов толком не разобрать. Когда, наконец, ситуация со связью изменится в лучшую сторону, невозможно ведь так летать!

«Ильюшины» змейкой вышли из атаки, выстроились в пеленг и пошли домой. Всю обратную дорогу Григорию не давал покоя один вопрос: почему немцы не вызвали себе на подмогу свои истребители? Может быть, они заняты и находятся на каком-то другом участке фронта? Или же готовят советским летчикам очередную пакость? Как бы то ни было, но лучше держаться настороже. Целее будешь.

Приземлились на опустевшем аэродроме. Техники и оружейники кинулись готовить машины к новому вылету, а пилоты собрались чуть поодаль в кружок, закурили, начали делиться своими впечатлениями от прошедшей штурмовки. По распоряжению комполка прямо к самолетам доставили завтрак, но есть совершенно не хотелось.

– Подходяще сходили! – возбужденно сказал Катункин. – Я штук десять подбитых танков насчитал, не меньше. И пехоту гитлеровскую изрядно проредили. Всыпали немчуре, как следует.

– Охолони, Валера, – немного остудил его экспат, укоризненно качая головой. – Там до нас коллеги работали, так что не все на свой счет нужно записывать.

Карманов при этих словах дернулся и посмотрел на лейтенанта с плохо скрываемой ненавистью. Понятное дело, врубился, поди, в чей огород камешек брошен. Но Дивин лишь криво улыбнулся. Что, брат, не нравится? Погоди, то ли еще будет.

– И, кстати, – спокойно сказал экспат, делая глубокую затяжку, – кому я говорил, что в бою нужно реагировать на любое изменение обстановки мгновенно, не дожидаясь ничьих команд? Видите, что товарищ отбомбился неудачно, сделайте вывод, внесите поправку. Как об стену горох, честное слово. То же самое и по стрельбе. Валиев, какого лешего ты палил в белый свет, как в копеечку? Не видел разве, что ветер поменялся?

Комэск опять вздрогнул. Открыл даже рот, чтобы ответить заместителю, но тут же его захлопнул и уныло отвернулся. Крыть-то нечем.

– А как поймешь, что ветер другой? – удивился Куприянов. – Я ведь очень внимательно смотрел, как учили. Прорва передо мной удачно отстрелялся, бил так же, как и он, а снаряды легли с недолетом.

– Чудак-человек, – засмеялся Григорий. – А глаза тебе на что даны? Ну-ка, Филатов, – обратился он к молодому летчику, – расскажи, как можно определить направление ветра?

Но младший лейтенант лишь растерянно хлопал глазами.

– Куприянов?

– По верхушкам деревьев? – неуверенно предположил Николай.

– Верно, – похвалил его экспат. – А в нашем случае еще и по дыму. Танк подбитый чадит, так поглядите, в какую сторону от него дым идет, чего проще-то?

– Точно! – загомонили летчики. – Ведь на поверхности ответ лежал. Ну Кощей, ну голова! И как ты только все это подмечаешь?

А Дивин тем временем опытным взглядом окинул работающих у ближнего самолета оружейников и заметил, что те загружают в штурмовик кассеты с осколочными бомбами мелкого калибра. Получается, сейчас эскадрилью отправят либо обрабатывать немецкие траншеи, либо пушки и минометы. Что ж, подбросим гансам раскаленных угольков за шиворот!

Неожиданно на стоянке появился замполит.

– Здравствуйте, товарищи! – негромко поздоровался он. – Как настроение, все в порядке? Замечательно. Я вот что пришел. Хочу слетать сейчас с кем-нибудь из вас, надеюсь, не возражаете?

Ничего особенного в просьбе Багдасаряна не было. Так уж повелось в штурмовой авиации, что партийные и комсомольские вожаки минимум раз в месяц летали на боевое задание в качестве воздушного стрелка. Разумеется, если они не являлись пилотами.

– А с кем именно полетите, товарищ майор? – поинтересовался комэск.

Замполит быстро оглядел летчиков своими живыми черными глазами и спокойно ответил:

– Да вот, хотя бы, с товарищем младшим лейтенантом, – и показал на Филатова. Тот немного смутился, но, естественно, возражать не стал. Да и с чего, собственно: Вардан Эрнестович был хорошим спортсменом, всерьез увлекался гирями, поэтому отлично переносил нагрузки и слыл, ко всему прочему, метким стрелком. На его счету имелось уже два сбитых лично истребителя противника.

Но порядок есть порядок и потому замполита еще раз тщательно проинструктировали перед тем, как он занял место в кабине, напомнили о чем нужно докладывать пилоту, когда можно открывать огонь по наземным целям и каков порядок отделения от самолета в случае, если его подобьют и нужно будет прыгать.

Багдасарян слушал молча, не выказывая никакого неудовольствия. В бою может случиться всякое и лучше быть готовым к неожиданностям, потому что цена за них практически всегда одна – жизнь. Техники помогли майору надеть парашют и устроиться за пулеметом. Замполит проверил оружие, дал короткую пробную очередь и показал большой палец. Порядок.

Целью полета была колонна мотопехоты немцев. Враг в спешном порядке перебрасывал к месту своего контрудара резервы и штурмовики должны были во что бы то ни стало помешать ему.

Полетели, как и перед этим, восьмеркой. Григорий опять шел замыкающим в паре с Филатовым. Только теперь нет-нет, да и поглядывал, как там чувствует себя замполит. Но, насколько можно было судить, майор вел себя безупречно. И за воздухом следил очень внимательно. Даже при том, что их группу сопровождала четверка «яков», а еще одна ушла вперед по маршруту, чтобы расчистить дорогу от немецких истребителей.

Над районом боя стояло огромное облако дыма. Помимо штурмовиков на атакующих гитлеровцев сыпали бомбы пикирующие бомбардировщики Пе-2 и даже Ил-4, которые обычно днем в последнее время не летали. Поэтому видимость оставляла желать лучшего. Дивин, конечно, оказался в чуть более выгодном положении, благодаря особенностям своего зрения, но и ему приходилось здорово напрягаться, чтобы рассмотреть что-либо на земле.

Лишь находясь непосредственно над линией фронта летчики увидели десятки горящих немецких танков. Дым от них поднимался вверх весьма специфический, какой-то белесый, такой ни с чем другим не спутаешь.

Чуть в глубине вражеских порядков заметили подходящую к переднему краю колонну тупорылых грузовиков с высокими бортами. Вот вы-то нам и нужны, обрадовался экспат.

Немцы открыли по штурмовикам сильный огонь. Небо вмиг испятнали грязные шапки разрывов и исполосовали огненные трассы.

– Кощей, возьми Филатова и заткни им пасть, – немедленно приказал Карманов. Худо-бедно, но идея выделять пару самолетов для подавления зениток постепенно приживалась.

Григорий качнул крыльями, сигнализируя ведомому и коршуном бросился на позиции фашистской батареи. Бомбы он решил приберечь для грузовиков и потому с ходу начал поливать расчеты очередями из пушек и пулеметов. Напарник не отставал и старательно повторял за ним все маневры. Вдвоем они быстро заставили замолчать гитлеровцев.

Покончив с зенитками, «илы» увеличили скорость, догоняя ушедшую вперед группу. А та уже выстроила правый круг над фашистской колонной и невзирая на огонь крупнокалиберных пулеметов прикрытия активно обрабатывала ее всеми доступными средствами.

«Яки» умело закрутили встречный круг над штурмовиками, прикрывая их от атаки сверху. Замечательная картина, аж сердце радуется!

Дивин вместе с ведомым пристроились к самолетам эскадрильи, заняв свои места в боевом порядке, и тоже поучаствовали в разгроме колонны.

– Отлично, «Сирень»! – похвалили их с земли. – Дали прикурить фрицам!

После приземления Багдасарян от души поблагодарил всех за полет и успешно выполненное задание. Чувствовалось, что ему самому гораздо интереснее летать, но... должность вынуждала замполита выполнять совсем другие обязанности, не связанные напрямую с боевой работой. И глядя на него экспат лишний раз дал себе зарок не связываться со штабной работой. Ну ее к лешему, небо лучше!

* * *

На фронте жизнь меряется совсем иначе, не так, как в мирное время. Это там можно отсчитывать дни, недели, месяцы и года, ждать праздники и выходные, планировать что-то наперед. А здесь, неподалеку от линии фронта, где сошлись в смертельной схватке две огромные армии, все по-другому. Есть минуты или часы между вылетами, сутки кровопролитных ожесточенных боев и периоды масштабных операций.

Бывают ли на фронте затишья? Да, конечно. Только называются они оперативными паузами и обычно непродолжительны. Так, успел немного перевести дух, сбросить неимоверное напряжение боев и все, снова в атаку.

Но, как же ценят солдаты эти редкие минуты передышек.

И как тихо ненавидел Григорий всех и вся, когда приходилось тратить драгоценное свободное время на всякую муть, вроде составления многочисленных отчетов. Нет, умом-то он, разумеется, прекрасно понимал важность точной и своевременной подачи сведений вышестоящим руководителям, но, согласитесь, одно дело наговорить по-быстрому искину и сбросить на командный сервер и совсем другое часами корпеть при скудном свете коптилки над листом бумаги, царапая его допотопным пером.

Карманов, сволочь такая, всячески увиливал от подобной работы, перекладывал ее на плечи своего заместителя. То есть, лейтенанта Дивина. Который, получив этот «подарок» превращался в зверя. Фигурально, естественно, выражаясь, потому что обернись он в мантиса на самом деле и ВВС Красной Армии мигом недосчитались бы одного своего капитана.

В эти минуты другие летчики предпочитали убраться из землянки куда-нибудь подальше под любым предлогом. И даже Шварц умудрялся бесследно исчезнуть и вылезал обратно только тогда, когда экспат с радостным воплем отбрасывал от себя ручку.

А еще есть такая штука, как ежедневные политинформации. Партийные и комсомольские работники утром и вечером слушали сводки Совинформбюро, переписывали их и устраивали своеобразные читки в эскадрильях и других подразделениях полка. Таким образом люди всегда были в курсе того, что происходит на фронте. Часто после услышанного возникала бурная беседа. Говорили о положении в стране, мире, обсуждали какой-нибудь яркий эпизод чьих-то фронтовых будней, попавший в сводку.

К тому же майор Багдасарян очень строго следил за тем, чтобы каждый день выпускались боевые листки.

– Личный состав должен знать, чем занят полк, его боевые задачи, итоги дня и, конечно, своих героев и тех, кто заслуживает порицания!

Вот это Григорий понимал. И даже частенько сам принимал участие в подготовке боевого листка их эскадрильи. Причем, и это все давным-давно подметили, больше всего старался отразить работу техников, мотористов и оружейников.

– Про них частенько забывают, обходят вниманием и наградами, – горячился лейтенант, – а ведь без их работы на износ, в любую погоду, днем и ночью, мы – летчики – никогда в жизни даже на сантиметр не оторвемся от земли! Чаще надо рассказывать об этом, чаще!

Весна все увереннее заявляла свои права. Снег активно таял, иногда даже шел дождь, погода стояла абсолютно нелетная и штурмовики были прикованы к земле. Так что за время вынужденного безделья Григорий успел хлебнуть в полной мере всего – и опостылевшей документации, и бесед с политработниками, и веселого творческого процесса в составе импровизированной редколлегии.

А хотелось летать.

Тем более, что за последние дни советские войска серьезно продвинулись вперед, освободили множество городов и сел. А авиация ничем не могла им помочь. И это выводило из себя. Ах, как мечтал экспат вновь оказаться в кабине своего имперского штурмовика, для которого подобные неприятности не являлись помехой. Свалиться бы на нем фрицам, как снег на голову, да приголубить их при помощи всего бортового вооружения «Когтя»!

Мечты, мечты...

Командование решило использовать неожиданную паузу с умом. Летчиков и стрелков заняли учебой. К тому же, сравнительно недавно вышел приказ, по которому в авиацию стали возвращать из других родов войск бывших курсантов и выпускников летных и летно-технических училищ, что в силу разного рода причин оказались не на своем месте.

В полк майора Хромова тоже прислали несколько бывших летчиков и техников. Их нужно было срочно подтянуть до мало-мальски приемлемого уровня, потому что они, естественно, многое позабывали. Догадайтесь с трех раз, кому выпала эта нелегкая ноша во второй эскадрилье?

Сержант Стеблин был одним из трех пилотов, оказавшихся в роли учеников Дивина. Перед войной был курсантом Чугуевского летного училища. Но из-за неразберихи попал на фронт в пехоту. Воевал, дважды был ранен. Вроде бы все в порядке, но... не понравился он экспату буквально с первого взгляда. Мутный какой-то паренек. И перед Кармановым все время норовил прогнуться.

Помимо возвращения бывших летчиков в авиационных полках восстановили третью эскадрилью. Заводы постепенно наращивали темпы производства после эвакуации из западных областей страны, насыщали ВВС новыми самолетами. Соответственно, вырастала и боевая мощь частей.

Но это только на бумаге. А фактически за штурвал частенько попадали плохо обученные пилоты, которые становились легкой добычей для немцев. Примеры? Да сколько угодно! Вот, улетела на облет района пара «илов» из вновь сформированной эскадрильи и все, тишина, ни ответа, ни привета. Что с ними случилось, никто так и не узнал. То ли попали под удар зениток, то ли их срубили «охотники». Хромов ругался, посылал опытных летчиков на поиски, но безрезультатно. Как будто и не было людей.

Григорий подозревал, что здесь не обошлось без его старых знакомцев – «фоккеров» с зелеными сердцами на борту. Но комполка в очередной раз лишь отмахнулся от его предложения попробовать устроить на них засаду. Глянул косо и послал по известному адресу в пешее эротическое путешествие. Коротко, но емко.

А тут новая беда. Стоило погоде чуть-чуть наладиться, как в одном из вылетов под Козельск сбили новичка и в эскадрилье Карманова. И, главное, никто ничего не видел. Ладно пилоты, они ведь сосредоточены на том, чтобы точно прицелиться и сбросить бомбы на цель. Но воздушные стрелки, они-то куда глядели?

– Черт его знает, командир, – оправдывался за всех Пономаренко. – Там такая свистопляска творилась, все небо в дыму и огне было. Давно уже с таким не сталкивался. Просто ураган какой-то! Разрывы, трассы, «маленькие» с «худыми» над нами форменную свалку устроили, хрен поймешь, куда стрелять и за кем смотреть.

И опять загадка: зенитки постарались или подкравшиеся незаметно «фоки» срубили неосторожного пилота. Как бы это проверить? Неуютно, знаете ли, летать, когда поблизости шныряют гитлеровские эксперты.

В одном из полетов Дивину пришла на ум еще одна идея. Хотя, можно сказать, что жизнь сама ее подбросила.

«Ильюшины» сходили на штурмовку переднего края фашистов. Хорошенько его обработали, а на обратной дороге попали под удар восьмерки «мессершмиттов». Четверка «яков» отбивала их атаки, как могла, крутилась ужом, но очень скоро потеряла одну машину и вынужденно ушла в глухую оборону.

Лейтенант, которого комэск в очередной раз поставил замыкающим, приготовился подороже продать свою жизнь. И вдруг... «мессы» как по команде бросили штурмовики и ломанулись на форсаже куда-то в сторону. Экспат сначала решил, что они испугались пришедших на выручку «горбатым» новой группы советских истребителей, но, как ни старался, не мог разглядеть в небе ничего подобного. Только те три «яка», что летели с группой с самого начала.

– Кощей, не крути башкой, мозоль натрешь! – подковырнул его неожиданно Каменский. – Фрицы за «кукурузником» смотались.

– В смысле? – удивился Григорий.

– В прямом, – невесело засмеялся истребитель. – Я краем глаза заметил. У-2 совсем низко над лесом шел. А фашистам за него сразу Железный крест, говорят, дают и отпуск домой. Вот они за этими самолетами и охотятся вовсю. Я уже несколько раз подобную картину видел.

– А чего ж, тогда, не пошел его выручать? Вдруг, там командир какой-нибудь летел?

– У меня приказ: защищать вас! – неожиданно окрысился Каменский. – И за его невыполнение, для твоего сведения, полагается трибунал. Забыл?!

Дивин пристыженно замолчал. В самом деле, «маленьких» песочили будь здоров, если «илы» несли потери. Поэтому, зачастую, истребители правдами и неправдами открещивались от сопровождения штурмовиков. Когда они как-то сидели за «рюмкой чая» с Каменским, тот честно признался, что лучше ввязаться в драку с оравой «худых», чем нарезать круги вокруг «горбатых».

– Скорость у вас ниже, – растолковывал на пальцах пилот, получивший не так давно еще одну звездочку на погоны, – значит и нам нужно лететь не так быстро. Знаю, ты мне подсказал, как скорость не терять, но то я. А многим начальство категорически запрещает повторять подобное. Почему? Горючее расходуется интенсивнее, значит и вероятность того, что сократится время полета тоже есть. А оно кому надо? Смотри дальше. Вы летите низко, по вам долбят практически из всего, что под рукой окажется. Вашим бронированным крокодилам хоть бы хны, а моей ласточке достаточно нескольких попаданий и адью! Знаешь, я когда со стороны смотрю, в какой вы огненной завесе идете, мурашки по коже и хочется ручку на себя дернуть и вверх свечкой, чтобы не задело. Так-то, брат!

Но в данную минуту мысли Григория были заняты совсем другим. Раз Батя так и не сподобился реализовать придумку с подставными истребителями, может быть ему гораздо больше понравится идея выставить в качестве живца маленький связной самолетик? Надо только с Костей поговорить на эту тему.