Текст книги "Произведения (сборник) (СИ)"

3. Светлейший князь Григорий Александрович Потемкин-Таврический

До того, как меня серьезно заинтересовала эта личность, про князя я знал, что он из простых дворян, здоровья был отменного, любовник Екатерины Второй, влиятельный сановник, одноглазый, потом ему дали «отлуп» и на этом все. Да еще в литературе в мелких эпизодах встретил упоминания, как правило, в связи с анекдотическими ситуациями, в том числе, как «потемкинские деревни» за ночь перетаскивали с место на место, пока царица отдыхала в пути… Выставлен он был эдаким махровым пронырой и жуликом. Знал, что о нем написал книгу «Фаворит» В. Пикуль, даже прочел немного о его «подвигах» на любовном фронте.

Более ста лет не было ему памятников, и даже могилы, не хватало еще любовникам всяким памятники ставить, да их у Екатерины была тьма… Только в недавнее время по телевидению показали сюжет с поиском его захоронения и праха в Херсоне, да сказали несколько благодарных слов.

Когда я уже узнал, кто жил в физическом теле князя Потемкина-Таврического, кем была ранее личность этого человека и кем стала позже, в сердце моем воспылал протест: не может такого быть, чтобы великая сущность мелко прожила очередную инкарнацию, очередное воплощение, здесь что-то не так. И вот что получилось в результате выражения этого протеста.

Как и в первой части, после общей характеристики начнем хвалить, это получается труднее всего. Не верите – попробуйте сами, и вы легко сможете убедиться, насколько легче залить грязью человека, чем выделить лучшие его качества и принизить его слабости или действия, не соответствующие морали на текущий момент. Объясняется это до омерзения просто: очерняя великого, умного, знающего, принижая его, можно возвыситься над ним и тем самым, якобы, а иногда и реально, занять более высокую ступень в иерархии интеллекта, знаний, талантов, способностей и достойных дел. Так делает ничтожество, не способное возвыситься в силу своего ничтожества. В свое время именно ничтожество захвативших власть и старалось уничтожить память о великих делах царского времени и их авторах.

Пусть меня простят авторы очерков о князе Потемкине, что не упоминаю все их имена здесь. В данном случае я не являюсь историком, только переписываю чужую информацию в том числе и дословно, и перетасовываю ее, как карточную колоду, сам с любопытством наблюдая, что из этого получится. А вот то, что я знаю и впервые хочу рассказать читателям – так это на последних страницах, да и то – совсем немного.

Известный русский государственный деятель Михаил Михайлович Сперанский, вошедший в историю как составитель 45-томного Полного собрания законов Российской империи и 15-томного Свода законов Российской империи, однажды сказал:

– "За все восемнадцатое столетие в России было четыре гения – Меншиков, Потемкин, Суворов и Безбородко". Трое из них были современниками и сподвижниками Екатерины Второй.

Наиболее объективные сведения о Г.А. Потемкине, как мне показалось, приведены в работе Н. Шахмагонова "Князь Потемкин-Таврический". Вот оттуда и начнем тасовать колоду.

Родился Григорий Александрович Потемкин, в дальнейшем Потемкин-Таврический, 13 сентября 1739 года в селе Чижово Смоленской губернии, в семье отставного секунд-майора, представителя древнего дворянского рода, Александра Васильевича Потемкина. В свое время, до царствования Петра Первого, род Потемкиных был знаменит, предки Григория Александровича нередко занимали высокие посты на государевой службе и оставили заметный след в истории Руси.

Мать Григория Александровича, Дарья Васильевна, происходила из скромного дворянского рода Скуратовых, была хорошо воспитана, умна, необыкновенно красива (именно ее красоту унаследовал Григорий Потемкин) и, после возвышения сына, стала статс-дамой при дворе императрицы.

Родители отличались приверженностью к русским традициям, патриотизмом, отец особенно выражал свою неприязнь к принятой в высшем обществе моде приглашать иностранных учителей, поэтому обучаться грамоте отдал сына деревенскому дьячку Семену Карцеву. Это о нем известен рассказ современников о том, как на просьбу о материальной помощи, всемогущий вельможа, бывший его ученик, отослал его посмотреть, стоит ли на месте памятник Петру на Сенатской площади. Когда тот, вернувшись, доложил, что памятник стоит как вкопанный, в целости и сохранности, князь принял решение:

– Вот всю свою оставшуюся жизнь будешь ежедневно ходить смотреть и докладывать, стоит он на месте или нет. За это будешь у меня получать жалование из моей казны…

Не пенсион назначил, а жалованье за работу. Не любил "халявы", даже первому учителю не спустил.

Позже, после смерти отца в 1746 году, Григория отвезли в Москву к двоюродному дяде, Григорию Матвеевичу Кисловскому, где также домашнее образование получал он без тлетворного влияния беглых французских и немецких каторжников, шулеров, авантюристов и просто разбойников с большой дороги, подвизавшихся в России под видом "учителей". Французские посланники императрице Елизавете советовали выслать их оптом обратно во Францию, по которым тюрьма, а то и виселица скучали, плакали.

После окончания пансиона, в 1756 году Григорий Потемкин поступил в Московский (государственный) университет и уже в 1756 году был удостоен золотой медали, а в 1757 году представлен императрице Елизавете, как один из двенадцати лучших студентов университета.

С шестнадцати лет, как и все дворянские дети, Григорий Потемкин был зачислен рейтаром в лейб-гвардии конный полк. За отменные знания, полученные в университете, произведен в капралы, не будучи на военной службе, случай беспрецедентный в истории гвардии. Вообще, очень многое, связанное с жизнью Г.А. Потемкина, отдает какой-то мистикой, слишком не вписывается в рамки привычного.

Он много читал, исступленно, запоем, причем прекрасно запоминал содержание прочитанных книг, обладал удивительной памятью. На каком-то этапе его знания уже опережали знания, которые ему могли дать преподаватели и он охладел к наукам настолько, что перестал даже посещать университет, за что и был отчислен, это случилось в 1760 году, на 21-м году его жизни. Он как чувствовал, что впереди его ожидают удивительные приключения, слава и могущество, к которым не могут привести нудные научные занятия. Его творческая и авантюрная натура жаждала иной жизни. Потемкин был изгнан из стен альма матер, по официальной версии, «за леность и нехожение в классы», а по рассказам товарищей, за колкий стихотворный памфлет на немецкую профессуру. К этому времени будущий светлейший князь знал уже шесть языков: немецкий, французский, латынь, древнегреческий, польский и старославянский.

Горе молодого человека проистекало не только от обширности ума и "генеральности" сведений, но и от сознания собственного превосходства.

Он все больше погружался в изучение богословских дисциплин, проводя время в богатых библиотеках Греческого и Заиконоспасского монастырей в Москве. Привязанность молодого Потемкина к духовенству была беспредельной. Его влекло не военное, а духовное поприще, он подумывал о духовной карьере, но судьба распорядилась иначе. Потеряв отсрочку, дававшуюся недорослям до окончания обучения в университете, Потемкин был вынужден отправиться в полк, тем более, что его пастырь не только благословил на ратные подвиги, но даже дал в долг 500 рублей на первое время.

Святой человек, он видел великое будущее молодого человека. Кстати, летописи недругов упоминают, что долг свой Потемкин так и не отдал, не поверим завистникам и злопыхателям. А может быть не успел? Архиепископа Амвросия, его духовного наставника, убили в 1771 году во время "Чумного бунта".

Итак, в 1760 году, молодой, слегка более чем двадцатилетний юноша приступил к военной службе у императора Петра III в конном (кавалергардском впоследствии) гвардейском полку. Будучи порядочным и одаренным человеком, однозначно, Потемкин Г.А. пользовался авторитетом среди сослуживцев и рядовых гвардейцев.

Уже в первые месяцы своей службы в конной гвардии Потемкин обратил на себя внимание командования и своею прилежностью, и старательностью, и стремлением к совершенствованию знаний военного дела, которые, естественно, у него, еще не нюхавшего пороху, были поначалу невелики. Этот высокий, статный капрал быстро освоил верховую езду. Богатырское его телосложение и прекрасное знание иностранных языков, особенно немецкого, очень пригодились на первых порах.

Вступивший на престол Петр III пригласил в Петербург своего дядю принца Георга Людвига, которого сделал генерал-фельдмаршалом и приписал к конной гвардии. Тут же понадобились адъютанты и ординарцы. Одним из них стал Потемкин, выбранный самим принцем, обожавшим великанов.

Должность ординарца дядюшки российского императора сразу приблизила его ко двору, выделила из среды гвардейцев. Вскоре Потемкину был пожалован чин вице-вахмистра. Однако существуют свидетельства, что служба эта не радовала русского до глубины души Григория Александровича, не любил он и своего начальника за, в лучшем случае, равнодушное, а чаще жестокое и бессердечное отношение к русским воинам.

В тот период на Потемкина обратили внимание не только принц и его окружение, но и патриоты, которые были крайне недовольны опруссачиванием порядков и новым потоком иноземцев, все гуще облеплявших уже не только престол, но и военное ведомство.

В войсках еще жила память о славных победах П. С. Салтыкова и П. А. Румянцева в годы Семилетней войны, результаты которой были сведены на нет одним мановением руки Петра III. Падение Петра III было предрешено уже тем, что он с пренебрежением, безразличием, а то и презрением относился к русскому народу, легко расплачивался русской кровью за чуждые России цели, даже выделил целый корпус для защиты Пруссии. Секретарь французского посла в Петербурге К. Рюльер указывает на прямую измену России, на которую Петр пошел еще будучи великим князем: «Петр... тайно принял чин полковника в его (Фридриха II) службе и изменял для него союзным планам. Как скоро сделался он императором, то явно называл его: «Король, мой государь!». [39] Фридрих II, наголову разбитый русскими в Семилетней войне и уже заявлявший: «Как суров, печален и ужасен конец моего пути...», вдруг, по восшествии на престол Петра III, не только получил обратно все потерянное, но, как уже говорилось, стал решать свои цели при помощи русских штыков.

Фридрих отметил собачью преданность императора чином генерала прусской армии...

Все это переполнило чашу терпения, и гвардейцы, хорошо помнившие о другом перевороте, о возведении на престол Елизаветы Петровны в ночь на 25 ноября 1741 года, видели одну возможность спасти Россию от полного разграбления.

Уже после свершения переворота императрица Екатерина II рассказывала в одном из писем к Станиславу Понятовскому, что узел секрета находился в руках троих братьев Орловых, кроме которых в тайну были посвящены около сорока офицеров и примерно десять тысяч солдат и унтер-офицеров. Это же какая ненависть должна была быть к Петру III, чтобы из десяти тысяч с лишним служивых никто не оказался доносчиком!

О предыстории же событий она писала так: «Уже шесть месяцев, как замышлялось мое восшествие на престол. Петр III потерял ту малую долю рассудка, какую имел. Он во всем шел напролом: он хотел сломить гвардию, он вел ее в поход для этого; он заменил бы ее своими голштинскими войсками, которые должны были оставаться в городе. Он хотел переменить веру, жениться на Л. В. (Елизавете Воронцовой), а меня заключить в тюрьму. В день празднования мира (с Пруссией), сказав мне публично оскорбительные вещи за столом, он приказал вечером арестовать меня. Мой дядя, принц Георг, заставил отменить приказ. С этого дня я стала прислушиваться к предложениям, которые мне делались со времени смерти императрицы...»

А.Н. Фатеев в книге «Потемкин-Таврический» писал, что Григорию Александровичу нелегко было разобраться в обстановке при дворе, однако, «скоро разобрались в достоинствах Потемкина сотоварищи по гвардии». О роли его в подготовке к перевороту сохранилось очень мало данных, однако те, что имеются, свидетельствуют о серьезной роли Григория Александровича.

Страсть к кипучей деятельности, порядочность и любовь к России (а втайне, быть может, и к принцессе Екатерине) заслужили особое к нему внимание зачинщиков государственного переворота, братьев Алексея и Григория Орловых.

Привлеченный к готовящемуся делу Орловыми, он принял всем сердцем замысел.

Несерьезные перевороты, типа путча в дни гибели Советского Союза, могут родиться спонтанно и с большого бодуна (похмелья, если быть проще). Серьезным же предшествует длительная подготовка, поэтому можно предположить, что Григорий принял самое деятельное участие в подготовке переворота. Такие дела делаются тайно, поэтому история умалчивает о периоде службы Потемкина непосредственно перед 28 июня 1762 года. Тем более, что в заговоре принимал участие и наиболее мистическая и полумифическая фигура Европы тех времен, окруженная покровом вселенской тайны, – сам граф Сен-Жермен!

Знакомство Григория с государыней состоялось именно во время переворота, поскольку из многих документов известно, что Екатерина II знала об участии в нем Потемкина и высоко оценила его роль. Так, в одном письме она сообщала: «В Конной гвардии один офицер по имени Хитрово, 22-х лет, и один унтер-офицер 17-ти лет по имени Потемкин (он хорошо выглядел, в свои 23 года), всем руководили со сметливостью и расторопностью».

Эти строки свидетельствуют о том, что Хитрово и Потемкин чуть ли не главными были действующими лицами в лейб-гвардии конном полку. Такое предположение подтверждают и награды, врученные участникам событий. Один из списков награжденных, в котором значатся фамилии всего лишь 36 участников, открывается Григорием Орловым и заканчивается Григорием Потемкиным. В нем сообщается: «...вахмистр Потемкин– два чина по полку да 1000 рублей». В другом документе, в котором также отмечены немногие, говорится о том, что «жалуется конной гвардии подпоручику Григорию Потемкину 400 душ в Московском уезде Куньевской волости".

Несколько позже, к одной из годовщин своего царствования, императрица вновь отмечает ближайших своих соратников. И опять-таки имя Потемкина стоит рядом с именами маститых мужей. Достаточно сказать, что список открывает генерал-фельдмаршал, ее императорского величества генерал-адъютант, действительный камергер, лейб-гвардии Измайловского полка подполковник, сенатор и кавалер граф Кирилл Григорьевич Разумовский.

Вскоре после переворота, Григорий Александрович стал камер-юнкером. Через год, в 1763 году он получил назначение на должность помощника обер-прокурора Синода. Это сделано было не случайно– Екатерина II знала об увлечении Г. Потемкина духовными науками и полагала, что никто лучше него не сможет представлять ее интересы в Синоде. В указе ее значилось, что он назначается для того, чтобы «слушанием, читаньем и собственным сочинением текущих резолюций... навыкал быть искусным и способным к сему месту».

В 1763 году с Григорием Александровичем приключилось несчастье – он лишился зрения на один глаз. Не глаза, а зрения. Глаз у него оставался таким же красивым, но он не видел. Не верьте киношникам, изображающего Потемкина с черной повязкой на физиономии.

Враги утверждали, что глаз повредил в драке Григорий Орлов. Однако, это не так. В статье, помещенной в дореволюционном «Русском биографическом словаре», издании официальном, имевшем статус энциклопедического, значится, что «…в 1763 году Потемкин окривел, но не вследствие драки, а от неумелого лечения знахарем. Что же касается отношений князя Григория Орлова к Потемкину, то императрица в 1774 году говорила Потемкину: «Нет человека, которого он (Орлов) мне более хвалил и, по-видимому, более любил и в прежние времена, и ныне, до самого приезда, как тебя».

Случившееся потрясло Григория Александровича. Он замкнулся, долгое время не выезжал из дому, не принимал гостей, полностью посвятив себя чтению книг по науке, искусству, военному делу и истории, а также «изучая дома богослужебные обряды по чину архиерейскому». На привыкание к новой "одноокой" действительности ушло более года, по некоторым сведениям, 18 месяцев.

Ко двору он был возвращен Григорием Орловым по поручению императрицы. Сразу же, в 1765 году Потемкин получил чин поручика, в котором «исполнял казначейскую должность и надзирал за шитьем мундиров». Ко всем своим обязанностям Григорий Александрович относился с исключительной добросовестностью. В частности, «надзирая за шитьем мундиров», занимаясь формой одежды, он досконально изучил этот вопрос, затем, в период власти, провел в русской армии реформу, избавив форму одежды «от неупотребительных излишеств». Екатерина знала и ценила его службу.

В 1766 году он был назначен командиром 9-й роты лейб-гвардии конного полка, а в 1767 году с двумя ротами этого полка был направлен в Москву для «несения обязанностей по приставской части». Кроме того, он стал еще и опекуном «татар и других иноверцев», которые сделали его своим депутатом, дабы он отстаивал их права «по той причине, что не довольно знают русский язык». Уже тогда он детально изучил нравы малых народов, историю их, быт, привычки, что очень помогло его деятельности в период управления Новороссией и другими южными губерниями России.

В 1768 году Екатерина II сделала его камергером (аналог генерал-майора на военной службе, в 29 лет) и, видя успехи его на гражданской службе, освободила от воинской. Не был он тогда еще фаворитом Екатерины, не был. Но талантлив в делах управленческих уже был.

В том же 1768 году началась русско-турецкая война и, едва загремели пушки, Потемкин уехал поручиком в действующую армию А.М. Голицына. Поначалу получилась некоторая несуразица: прибывший высокий придворный чин имел невысокий офицерский, и что с ним делать – некуда было приложить ума, поэтому Г.А. Потемкин некоторое время "пинал балду" при штабе. В конце концов, видя, что таким двусмысленным служением государыне и отечеству, славу не заработаешь, напрямую, через голову всех начальников обратился он к императрице с просьбой определить его положение в армии, намекнув, что опыт службы в конной гвардии мог бы пригодиться в лучшей мере. Мог себе позволить, камергер все-таки.

Письмо он отправил в Петербург 24 мая 1769 года, а уже в июне получил в подчинение кавалерийский отряд в несколько эскадронов, с которым ему предстояло действовать в авангарде корпуса генерала А. А. Прозоровского. А вскоре довелось принять боевое крещение. Это случилось 19 июня 1769 года под Хотином. В первом же бою Потемкин проявил мужество и распорядительность и заставил обратить на себя внимание командования. Ему тогда было уже тридцать лет.

И вот тут началась "мистика": в конце августа 1769 года главнокомандующий 1-й армией генерал А. М. Голицын докладывал императрице по поводу одного из сражений с турками: «Непосредственно рекомендую Вашему Величеству мужество и искусство, которое оказал в сем деле генерал-майор Потемкин, ибо кавалерия наша до сего времени не действовала с такою стройностью и мужеством, как в сей раз под командою вышеозначенного генерал-майора». За два с половиной месяца Г.А. Потемкин прошел этапы военной карьеры, минуя звания капитана, майора, подполковника и полковника. Либо Бог помог, либо царица, либо оба вместе, но все равно, логического объяснения этому нет. Это с нашей колокольни и по правилам военной службы. С колокольни же невероятного – мы имеем факт.

Возможно, все было так: появился при штабе выскочка во двор и со двора императрицы, ее приближенный и влиятельный, о чем известно было главнокомандующему. Да еще с претензией на награды, славу, высокие чины и т.д. Понятно, выслужиться приехал, не вытаскивая з… из блиндажа. А вдруг убьют – а вдруг тогда царица не помилует…? Вот и околачивался Григорий Александрович около штабной кухни по воле генерала. А когда пришла выволочка от императрицы за то, что не использует дремлющие таланты ветерана переворота, тот с психу, "на тебе, на", сразу назначил поручика генерал-майором. Не нюхавшего пороху.

Возможно, этот демарш стоил генералу А.М. Голицыну своей должности главнокомандующего армией. Не угадал, не проявил гибкость и мудрость, проницательная Екатерина вычислила все, что было у него на душе.

А возможно, все было и по-другому. Камергер двора по своим штатским правам приравнивался к генерал-майору, на коем основании Потемкин и вытребовал себе высокий воинский чин. А командующего 1-й армией М.А. Голицына отправили в отставку за медлительность при боевых действиях, (якобы не зная о его победе) под Хотином и Яссами.

Великий русский полководец, граф П.А. Румянцев, приняв главное начальство над армией после князя Голицына и угадывая, какая участь ожидала Потемкина, доставлял ему случаи пожинать лавры; он увенчал себя новою славой, в начале января 1770 года, в окрестностях Фокшан, опрокинул (4 числа) за реку Милку, вместе с генерал-майором графом Подгоричани, турецкий десятитысячный корпус, предводимый Сулиман-пашою и сераскиром Румели-Валаси; положил на месте тысячу человек, отнял пять орудий, два знамя и пять фур с порохом; содействовал (4 февраля) генерал-поручику Штофельну в овладении Журжею; преследовал неприятеля, обращенного в бегство Румянцевым, 17 июня, близ Рябой-Могилы; участвовал в битвах Ларгской (7 июля) и Кагульской (21 июля); отразил на последней наступление хана крымского, намеревавшегося ударить в тыл русской армии; награжден орденами Св. Анны и Св. Георгия третьей степени; принял деятельное участие в занятии Измаила генерал-поручиком князем Репниным; первым вступил в предместье Килии, когда оно было объято пламенем; с успехом отразил (1771 г.) нападения турок на Кранов; вытеснил их из Цимбры; освободил находившихся в этом городе христиан; сжег несколько неприятельских судов на Дунае и четыре магазина, наполненные мукою и сухарями; обратил в бегство четырехтысячный отряд турецкий (17 мая) на походе к реке Ольте; держал в осаде крепость Турну, вместе с генерал-майором Гудовичем; предводительствуя небольшою флотилией (в октябре), делал поиски на правом берегу Дуная, подходил к Силистрии.

В 1772 году происходили переговоры о мире, и Потемкин провел это время, большею частью, в шлафроке или лежа на софе, погруженный в размышление. Между тем (шлафроком и софой, прим. автора), он был произведен в генерал-поручики за прошедшую службу, награжден орденами.

С возобновлением военных действий (1773 г.) Потемкин снова обнажил меч свой: переправился через Дунай в виду многочисленного неприятеля, 7 июня участвовал в разбитии Османа-паши под Силистрией, в овладении его лагерем. За эти подвиги его наградить забыли в суете балов и он смело напомнил государыне, что это нехорошо, а хорошо было бы присвоить ему чин генерала-адьютанта ее величества.

Царица обрадовалась такой смелости, сделала его своим фаворитом и присвоила ему звание генерала-адьютанта. В 1774 году ему был присвоен орден Св. Александра Невского. В конце того же года Г.А. Потемкин стал генералом-аншефом, вице-президентом Военной коллегии, полковником лейб-гвардии Преображенского полка (как я понял, этот чин выше фельдмаршальского) и кавалером ордена Св. Андрея Первозванного.

В 1775 году царица вспомнила, что недостаточно оценила подвиги Потемкина в прошедшей военной кампании и "донаградила" его орденом Св. Георгия 2-й степени. Став фактическим соправителем государыни, Григорий Александрович проявил себя как деятель государственного масштаба. В том же 1775 году он ликвидировал Запорожскую Сечь, организовав Запорожское казачье войско, подвластное российской короне. В 1776 году под руководством Потемкина было подавлено восстание Пугачева.

После заключения Кючук-Кайнарджийского мира с Турцией в 1774 году (Портой Оттоманской, как она называлась в те времена), к России отошли крепости Керчь и Еникале на побережье Керченского пролива, крепость Кинбурн, охранявшая выход в Черное море из Днепра, а также пространство между Днепром и Бугом и огромные территории к востоку от Азовского моря. Напомним, этот же мир предусматривал независимость Крыма (Крымского ханства) от Османской империи.

Важность этих условий договора определялась тем, что Россия с одной стороны утвердилась в Северном Причерноморье и обеспечила себе выход в Черном море, а с другой – обеспечила безопасность своих южных владений от набегов крымских татар, формально лишившихся поддержки Османской империи. По условиям Кючук-Кайнарджийского договора Крымское ханство объявлялось независимым государством. Впрочем, независимость была фиктивной, ибо ханство не располагало собственными силами, чтобы защищать свой суверенитет. Фактически Крым превратился в арену соперничества России с Османской империей за ханский трон: каждая из сторон желала видеть на нем своего ставленника.

Крымский хан Шагин-Гирей после заключения Кючук-Кайнарджийского мира стал ориентироваться на Россию; однако, опираясь на военную поддержку Османской империи, его в 1776 году лишил трона Девлет-Гирей. Шагин-Гирей обратился за помощью к России, и Екатерина велела Суворову двинуться в Крым, чтобы восстановить власть своего ставленника, т.е., справедливость.

Обстановка в Европе и Османской империи благоприятствовала тому, чтобы разрубить узел противоречий в Крыму, присоединив его к России. Единственной страной, которая могла оказать сопротивление намерениям России, была Австрия, но с ней Россия находилась в союзе и к тому же Австрия, подобно России, была заинтересована в ослаблении Османской империи.

В 1775 году государыня назначила Потемкина генерал-губернатором Новороссийской, Азовской и Астраханской губерний, сделала его графом за добрые советы и действия, приведшие к миру; за те же действия подарила шпагу, украшенную алмазами и за другие действия – свой портрет для ношения на груди.

В марте 1776 года графу также было присвоено звание Светлейшего князя Священной римской империи. После чего Потемкин был исключен из числа фаворитов (он пробыл в этой должности всего лишь два года, а шуму сколько…, прим. автора), но соправителем государыни оставался до конца своей жизни, все 15 лет. Именно эти 15 лет принесли ему славу великого государственного деятеля России.

Неважно, что он думал, о чем мечтал. Вот только перечень из наиболее значимых его дел.

В 1777 году Потемкин приступил к реализации своего плана по изгнанию турок из Европы и ликвидации Крымского ханства, а также создания Греческой (Византийской) империи. Для начала, с помощью русского войска, несмотря на отчаянные протесты Порты, ханом Крыма вновь стал Шагин-Гирей.

В 1778 году Г.А. Потемкин основал город Херсон в устье Днепра, а также город Екатеринослав.

В 1782 году он организовал заселение пустынных новороссийских земель, за что Екатерина вручила ему орден Св. Владимира.

Несколько позже, в 1783 году, ласками, угрозами, убеждением и золотом Светлейший князь убедил Крымского хана Шагин-Гирея уступить Крым России. Без единого выстрела, кроме салютов в честь… В том же году Порта признала присоединение Крыма к России. Шагин-Гирей удалился в Россию, где получал хорошую пенсию от императрицы; потом, соскучась, отправился в Турцию, где и был удавлен, по приказанию султана.

Следующая забота Потемкина состояла в хозяйственном освоении Таврической области, как стало называться Крымское ханство. Дело в том, что после Кючук-Кайнарджийского мира здесь осталась только треть прежнего населения – примерно 50 тысяч человек. Убыль была связана с отъездом части татар в Турцию, а части христиан – в Россию. Задача состояла в том, чтобы увеличить численность жителей Крыма за счет переселения туда государственных крестьян, отставных солдат, рекрутов, выходцев из Турции, а также беглых крестьян. Выходцам из Польши и старообрядцам гарантировалось свободное выполнение обрядов. В 1785 году Потемкин распорядился о переселении в Крым рекрутских жен и вдов. По данным на 1786 год, из переведенных туда 1497 женщин 1032 являлись солдатскими женами, а остальные 465 – одинокими, которые тут же были выданы замуж в приказном порядке (Хм, так же позже поступил Муравьев-Амурский при заселении берегов Амура, прим. автора).