Текст книги "Вернуться или вернуть?-2 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Соловей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

Глава 4

Канистры купец довел до ума. Дорого, конечно, получилось. Это же не заводская штамповка, а кустарщина. Прокладки из гуттаперчи были у Веры Степановны подготовлены заранее. Полсотни канистр предназначались для транспортировки не только керосина, но и бензина. В папке с докладом для наследника мы приложили чертежи бензинового двигателя. Потянем производство или нет, трудно сказать. Зато мы в курсе, какое будущее у этих моторов. А если заинтересовать Михаила Александровича да войти с ним в долю в предприятии, то вырисовываются интересные перспективы. В любом случае бензин нужен для испытаний.

Моя функция на заводе в большей степени напоминала роль «свадебного генерала». Я делал вид, что контролирую, просиживая большую часть дня в кабинете. Написал одну повесть в духе космической фантастики. Подготовил статьи для журнала. Бывшие ученики докладывали ежедневно, что и как. Парни, в отличие от меня, работали добросовестно. Проверяли в лаборатории качество продукции, зорко следили за технологией. Пожалуй, пятерых таких «контролеров» даже много для одного завода. Но Вера хотела расширяться. Под Майкопом земли выкуплены. Будем строить поселок и еще один нефтезавод. Опять же не в этом году.

Приезжали Казимиров и Аносов. Устин прислал отцу письмо. В Екатеринодаре фильм о приеме у царя не демонстрировали по причине того, что просто не хватало самих фильмов. С собой я привез только одну копию. У нас возникли перебои с пленкой: в Петербурге ещё не запустили производство, а в Крымской уже перестали ее производить.

Для купцов я устроил отдельный показ, рассказал, что и как делают их младшие сыновья. Не забыл похвалить старшего сына Аносова, который управлял уже пятью кирпичными заводами под Екатеринодаром. Лукьян Кузьмич в свою очередь отчитался, что кирпич на хутор и в Пашковскую завозили всю зиму. В Пашковской я решил построить школу-интернат. Такой широкий жест мецената. На хуторе еще осенью заложили фундамент для двух домов. Пусть я туда и нечасто приезжал, но жить в мазанке не хотел. Да и парням, приезжающим пахать культиваторами, ночевать на сеновале не дело.

Аносов уехал почти сразу, а Казимиров пробыл на заводе неделю. Он смотался в Новороссийск. Привез каких-то дельцов и стал предлагать устроить кинотеатры в Новороссийске. Я не возражал, но сам принимать участие в этом деле отказался. Уж больно будет проблематично отслеживать и проверять прибыль. Это же не с Аркашкой дело иметь, которому я безоговорочно доверял. Дельцам из Новороссийска я предложил ту же схему, что и Искандеру: я продаю им аппараты и пленки, а все остальное они делают сами. В конце концов, прибыль от фильмов – вторичный фактор. Мы же занимаемся просветительской и пропагандистской деятельностью, не забывая клеймить всякого рода революционеров. На наших предприятиях и на нефтеперерабатывающем заводе, в частности, народ точно верит в то, что видит на экране. А подтверждение тому – их собственный уровень жизни.

Станичники в Крымской тоже за счет завода поднялись неплохо. Плюс ко всему Вера обеспечила местных новыми высокоурожайными семенами. Думаю, что Крымская сейчас одна из самых зажиточных станиц этого региона. Это было видно невооруженным глазом. Добротные дома, хорошо одетые люди. Сытые, довольные. В кино по воскресеньям ходят просвещаться.

За полтора месяца, что пробыл в Крымской, я организовал библиотеку. Яшка купил сколько смог книг в Новороссийске. Дарью Ильиничну я поставил библиотекарем, объяснив принцип учета и выдачи книг. Работы не так много, как и книг, но хоть что-то. Женщине я поднял зарплату на пять рублей. Дарья Ильинична осталась вполне довольна. И даже рассказала мне, у кого в станице можно ульи прикупить. Я как-то делился с ней своими пожеланиями, а женщина запомнила.

Я с этими ульями и поехал в Екатеринодар, сдав их как багаж. Переживал, конечно, как там пчелы будут себя чувствовать, но другого способа доставки все равно не было. Самому оставаться дальше в Крымской смысла не было. Буду, конечно, наезжать каждые две-три недели, но постоянно находиться на заводе необходимости нет. Казимировский счетовод четко контролировал отпуск и продажу продукции. Крупные денежные средства на заводе не хранились. У директора в сейфе был только фонд заработной платы, за который я не переживал. Зарян обеспечил завод достойной охраной. И какой смысл мне там сидеть? В общем, прихватил два пчелиных улья, да и поехал домой.

На вокзале в Екатеринодаре пришлось нанимать грузчиков, подводу и для себя коляску с извозчиком. Васька телеграфировал мне ещё неделю назад, что они уезжают на хутор. Подробностей не было, но и так понятно, что он повез учеников на практику.

Школа встретила меня тишиной. Кроме Заряна с собаками, Мирона и сторожей, никого не было. Зарян мастерил вольеры для собак. Он почти переселился жить в школу, иметь всех своих питомцев в одном месте казаку было удобно. Кроме того, здесь всегда есть кому приглядеть за собаками. Сторожа сейчас точно маялись без дела. Как оказалось, Васька, пардон, Василий Михайлович, увез не только учеников, но и половину поварих, с десяток охранников, Болота и Мичурина. Иван Владимирович приехал без семьи, видимо, посмотреть на месте, что и как.

Мне оставалось только присоединиться к тому табору, что убыл на хутор. Но для начала все же прошелся по своим владениям. Маруська порыдала у меня на груди, мы сходили на кладбище. Пообещал ей, что она так и будет присматривать за домом. Скорее всего поселю в нем Ваську с женой.

В доходном доме мне тоже обрадовались. Варенька привычно зарделась румянцем. Софья Ильинична принесла стопку приглашений от местных дворян и городского головы. Этим корреспондентам секретарши уже написали, что меня нет в Екатеринодаре. А мешок с письмами, который не представлял особой ценности, я пообещал посмотреть позже. От Артёма пришло одно письмо и посылка с фильмом.

Друг писал, что купленный бессемеровский конвертер – это лучшее, что сейчас можно использовать на заводе. Но Вера Степановна очень недовольна качеством стали и тем, что вначале нужно покупать чугун и не абы какой, а с относительно небольшим содержанием азота. Для современной России задача почти невыполнимая. По этой причине в шестом цеху уже начали возводить электропечь. В горне электропечи можно будет выплавлять железо непосредственно из руды, минуя стадию получения чугуна. Из Кривого рога будем поставлять только руду. Кроме горно-обогатительного комбината ничего другого там строить не будем.

Понятное дело, что электропечей с вертикальными электродами, подведенными к металлической ванне, еще не существовало. Привилегию оформили на Веру. Проблем с электричеством не должно возникнуть. Наш завод изначально ориентировался на этот вид энергии. Собственную теплоэлектростанцию ставили сразу с корпусами цехов. Пока шло строительство, пользовались ветряками, но теперь уже все завязали на станцию.

Из прочитанного я пришел к выводу, что Вера Степановна в ближайший год, а то и более, в Крымскую не вернется. От меня друзья ждали только подготовку профессиональных кадров и воспитание молодежи. Вот этим я собирался заняться в ближайшее время. Но для начала хотел разобраться с купленными пчелами. Специалист из меня был никакой. Подобной информации мы на файлах не сохранили. Так что ориентировался я на рассказы местных жителей.

Из всего рекомендованного я вычленил, что лучше изготовить новые ульи. Про подкормку сиропом мне тоже сказали. Плюс еще всякие мелочи по поводу болезней. Но я это дело еще в станице проверил. Весна в этом году ранняя. Можно уже выпускать пчел «на пастбище». Новые пчелиные дома мне пообещали сколотить за два дня. Как раз хватило времени отправить посыльного к городскому голове и напроситься в гости для демонстрации фильма.

Нужно отдать должное Василию Семеновичу: он оперативно успел оповестить и собрать публику для просмотра фильма у себя дома. Это были самый цвет и «сливки» Екатеринодара. Я не всех помнил и знал. Впрочем, как и они меня. Городской голова душевно поприветствовал. Поинтересовался, где будет производиться изониазид. Узнав, что в Москве, опечалился.

Пока гости прибывали, я успел наслушаться отзывов в свой адрес. Лестных и не очень. Краем уха подслушал беседу, как кто-то предположил, что «этому купчишке» просто повезло: начал заниматься нефтью, а потом случайно получил из керосина лекарство. Тут же ко мне подрулили две почтенные дамы и поинтересовались, правда ли, что инъекциями керосина можно сифилис вылечить. Заверил женщин, что это полная чушь.

За обедом разговоры на медицинские темы продолжились. Мою аптеку похвалили, но признали слишком дорогой. Подтекстом шло: «мол, чего от этого купца можно ожидать». Я беседу за столом поддерживал вяло. Мечтал побыстрее показать фильм и уехать к себе. Мне еще статью для Мичурина писать. Преподнесу ему как перевод с американского журнала. Если бы мне не требовалась всесторонняя поддержка в Екатеринодаре, то давно наплевал бы на это «общество».

Наконец, Василий Семёнович решил, что все сыты и можно приступать к развлечениям. Слуги уже расставили стулья, киномеханик из «Звезды» все подготовил и ждал команды.

Снова я громко давал пояснения сверх того, что шло в титрах. Выглядело примерно так: «Это министр, это я, а за мной на заднем плане царь». Местную публику я шокировал гораздо сильнее, чем рабочих на нефтеперерабатывающем заводе. Удивительно, но слухи о моем визите к государю как-то не распространились по городу. Или в них никто не поверил?

– Николай Иванович, э… – никак не мог подобрать, как ко мне обращаться, глава города, сообразив, что я получил дворянское звание. – А что же вы нам свой орден не показали?

– Так у нас же просто обед в кругу близких друзей, а не официальный прием, – развел я руками. Дворяне дружно приободрились, сообразив, что попали все разом ко мне в друзья.

О том, что еще час назад я был «выскочкой-купцом», все дружно позабыли. Большинство из присутствующих и в Петербурге не бывали, не то что с царями запросто общались. По поводу Александра III задавали много вопросов. Отвечал честно. Мне наш государь действительно нравился своим демократизмом, тем, что не оглядывался на Европу и Англию, и при его правлении в России был невероятный подъем производства. Не забыл я сообщить дворянчикам, что старший сын государя, Георгий Александрович, излечившись от туберкулеза, организовал совместно со мной акционерное общество. А в соучредителях у нас министр финансов и генерал-губернатор Москвы.

В общем, провинциальное общество я развлек. Приглашения посыпались одно за другим. Я сразу всех предупредил, что уже через день уезжаю. Потому прошу заранее извинить, но по гостям ходить мне некогда. И дворянские Собрания тоже не смогу посещать.

Единственный экземпляр фильма я передал в «Звезду». Его там уже ждали. Екатерина Михайловна предполагала, что будет полный аншлаг ближайшие пару недель. Она даже первые сеансы поставила на девять утра. И это при том, что билет стоил рубль. Один сеанс «для своих», конечно, устроили. Я раздал пригласительные в магазине и Заряну для его знакомых городовых и полицейских. В школе покажем, когда ученики вернутся.

Кстати, Зарян вознамерился ехать со мной на хутор. Я же теперь «Ваше благородие», как можно самому отправляться в поездку да еще с грузом?! И то, что я не собирался там задерживаться, казака не смутило. Никак засиделся Зарян дома, потянуло на приключения. Он еще Муху взял с собой. По поводу остальных собак оставил сторожам в школе подробные инструкции.

Быстро двигаться с повозкой и ульями не получилось. Потому остановились в Пашковской на ночевку. Пообщались с Федором, послушали новости. Как я и предполагал, купцы, накупившие земель, обработать наделы не смогли. Соответственно, крестьян не удержали. Переселенцы разбежались по станицам. Две семьи атаман принял у себя. Пока батраками. Предположил, что ко мне на хутор должно было прийти больше народа.

Из Пашковской Васька забрал всех строителей, которые должны были начать строить школу. Федор не сильно опечалился. Понимал, что на хуторе артель востребована больше.

Сам хутор я не узнал. Он напоминал одну большую стройку. На полях рычали культиваторы, стучали топорами плотники, мычали коровы, недовольные шумом, блеяли овцы в загоне, похрюкивали свиньи, которым было наплевать на суету людей, главное, что кормили хорошо.

Меня кинулись встречать все разом, побросав всю работу. Но опередил всех, конечно же, Зверь. Повизгивал как щенок, пытаясь лизнуть лицо.

– Скучала, морда шерстяная? – потрепал я собаку.

Тут уже Васька подошёл, да и остальной народ подтянулся. Архип засуетился, переживая о том, где меня разместить. Мазанку он отдал Ваське и Мичурину.

– Мы завтра домой, не волнуйся, поместимся в мазанке, – притормозил я нашего старосту.

Закончив здороваться со своими, поприветствовал Ивана Владимировича Мичурина. Пообещал, что с ним поговорю вечером, и пошёл осматривать, что уже построили.

– Стены подняли. Через неделю будет крыша. Печь позже сложат, – пояснял Василий. – Ставим два дома сразу. Один двухэтажный. Еще будет помещение под столовую или клуб.

Я кивал, оценивая все, что сделали. Архип, шедший на шаг позади, дополнял или поддакивал. Оказалось, что все мужики, что в прошлом году урезали себе наделы, теперь в батраках у Архипа. Как мы и предполагали, зимой у хуторян возникли незапланированные траты. Требовались уголь, дрова, керосин и так далее. Архип денег на покупку им выделил, но с процентами. Совсем захомутать крестьян, я ему, конечно, не дам. У каждой семьи есть старшие дети. Годика через два выделю им земельные наделы отдельно от родительских.

Сельхозработы на хуторе радовали. На первый взгляд замечаний не возникло. Только я совершенно позабыл, что привез два улья с пчелами. «Дизайн» этих пчелиных домиков немного отличался от тех, что приняты были в это время. Пусть я не специалист, но зрительно помнил внешний вид и устройство ульев. Плотники собрали две коробочки по моим эскизам. Мы с Заряном со всеми предосторожностями, окуривая дымом, переселили пчел в чистые ульи.

Получилось так, что, выгрузив мой багаж, народ не стал сильно вникать, что там такое. Внешне эти два деревянных домика пчелиные ульи не напоминали. Только у Степаниды явно нюх на съестное. Глупая баба, открыв крышечку, сунула свой нос внутрь. Пчелы же решили, что им и так сильно досталось со всеми переездами, а погода чудесная, зачем сидеть в тесноте улья?

Как загнать этот «билайн» обратно, я совершенно не представлял. Только успел крикнуть, чтобы народ разбегался. Степанида же заверещала, размахивая руками.

– Домой беги, не прибей мне всех пчел! – заорал я на дуру.

Кто-то из мужиков кинулся закрыть крышкой улей. Да разве это поможет, если пчелы уже вылетели?

– Не трогайте моих пчел! – продолжал я кричать, искренне переживая за пчелиное семейство. – Они сами улетят.

Как бы не так! Отчего-то улетать и успокаиваться пчелы не спешили. А тут еще к «большим мухам» проявили нездоровый интерес куры. Степанида, кинувшись домой, распахнула калитку во двор. Куры сразу выбежали «на свободу». Еще и клевать стали тех пчел, которых дурная баба руками посбивала.

– Архип, они у тебя голодные, что ли?! Почему жрут моих пчел?! – продолжал я носиться вокруг улья.

Архип с Васькой наконец опомнились и стали кур загонять обратно во двор. К воплям Степаниды добавилось куриное кудахтанье. Зверь вдруг решил, что это неплохая забава, и с явным удовольствием к ней присоединился. Тем более что Муха на заигрывания алабая не велась. Только с разбегу перемахнуть через невысокий плетень и корыто у свиней Зверь не сумел. Хоть изображает из себя великовозрастного щенка, а сам уже пенсионер, не иначе. Запнувшись за хряка, Зверь ухнул в корыто, обдав помоями всех, кто оказался поблизости. Спокойствие свиней было разом нарушено.

Свиньи завизжали и кинулись врассыпную. Зверь же по какой-то причине решил цапнуть за зад одну из хрюшек. И эта торпеда, которую позабыли пустить на колбасу, весом в центнер, рванула через открытую калитку во двор с такой скоростью, что ей позавидовали бы элитные скакуны. Свинья от страха и боли ничего не видела и не понимала, куда мчится.

Василий было кинулся на перехват, но, споткнувшись о петуха, который носился тут же во дворе, не удержался на ногах и упал. Попутно он еще умудрился выдрать перья из хвоста начальника куриного гарема.

А та ополоумевшая свинья уже добежала до распахнутых ворот коровника и впечаталась со всего размаха в заднюю ногу одной из буренок. Архип, бежавший следом с намерением подправить траекторию движения свиньи, оказался не в самом удачном месте. Корова долго разбираться, что там такое с тыла прилетело, не стала и хорошенько лягнула Архипа задней ногой. Его откинуло назад, и он упал на верещащую от ужаса свинью. Куры в очередной раз кинулись кто куда, подняв столб пыли, теряя на лету перья.

Свинья каким-то образом выбралась из этой передряги первая и помчалась на выход со двора. Куры тоже притихли. Внезапно наступила тишина. И только пчелиное «у-у-у…» напоминало, с чего все началось.

Народ с опаской начал подходить к месту «побоища». В глазах многих читалось, что очередное развлечение «месье» очень даже зачетное. Бабы крестились, дети молча выглядывали из-за материнских юбок. Васька с Архипом, придерживая друг друга, с трудом поднялись с земли. У Василия в руках так и был зажат «букет» из петушиных перьев.

– Мы же договаривались насчет меда. Вот я вам пчел и привез, – пояснил я Архипу. – Извините, что забыл сразу предупредить.

– Степанидааа… – прошипел Васька. Видимо, его эта баба тоже достала своими выходками.

– Как вы тут… э…ммм… повоевали, – подключился к беседе Зарян, оглядывая то, во что превратился двор и загон для свиней за последние пять минут. – А с пчелами что делать?

– Ничего не делать. Они сами вечером вернутся в улей, – ответил я. – Нужно только решить, куда ульи поставить, чтобы детвора или Степанида не влезли.

– И Зверя помыть, – оглядел Василий собаку.

Через пару часов все последствия были убраны. А вечером народ уже искренне хохотал, вспоминая происшествие. Только Степанида хмурилась и плевалась. Несколько пчелиных укусов превратили ее в потомка монголов с узкими глазами. Удивительно, но никого другого пчелы не покусали.

– Зато в следующий раз не полезет, – успокаивал я Архипа. Его старшему сыну я передал особую шляпу с сеткой. Рассказал основы пчеловодства. То, что сам узнал не так давно.

С Мичуриным мы тоже пообщались. Иван Владимирович еще не принял окончательного решения. Я отдал ему текст статьи и заверил, что не тороплю, но если ответ будет положительным, то обещаю хорошее обеспечение и перспективы.

Глава 5

Василию я велел долго на хуторе не задерживаться. Пахать целинные земли соседям – купцам можно и летом. Сейчас главное убедиться, что парни справляются с культиваторами и могут произвести мелкий ремонт. К тому же запас солярки был на исходе.

Поторапливал я мальчишек еще и по другой причине. Скоро Екатеринодар посетит Дуров со своими дрессированными животными. Мне хотелось порадовать мальчишек и сводить на выступление. Были и другие планы. Мишка и Пашка со дня на день приедут с кинокамерой и запасом пленки. Вообще-то они должны доснять наш первый полнометражный фильм. Но думаю, что и на Дурова хватит пленки. Главное, чтобы секретарши не пропустили это событие. Я строго-настрого велел следить не только за объявлениями в газетах, но и за афишами.

Дома меня ждали хорошие новости. Дуров уже прибыл, но выступать начнёт только с двадцатого марта. Паша и Мишка уже были в школе. Им предстояло заснять мастерскую. По сюжету фильма это не школьная мастерская, а цех большого завода. В предыдущий раз мы испортили много метров пленки из-за недостатка освещения.

В этот раз я учел все ошибки и протянул в мастерскую дополнительный свет. Временно забрал лампы у фармакологов и Клима. Румянцевы ничуть не расстроились. Напротив, помогали монтировать в мастерской дополнительные лампы. Так-то у нас свет был над станками, но для кинопленки этого мало.

Санёк, словно юркая обезьянка, тянул провода по потолку. Братья помогали с крепежом. Румянцевых Василий на хутор не взял по понятным причинам. У этих ребят другая, не менее важная область деятельности и пять симпатичных молодых фасовщиц, за которыми нужно приглядывать. Конечно, девицы уже давно не ошибаются в развеске, но контроль все равно требовался.

А в целом, в школе было затишье. Всех учителей отправил в отпуск. Даже у Маркела на колбасном производстве движухи не наблюдалось. Мясо весной дорогое. Если где-то в станицах и забивают, то до города довозят мало. Тут еще пост. И факт, что нам мясо нужно для колбасы, никак не влияло на его доставку в Екатеринодар. О консервированных фруктах тоже говорить не стоило. Нет весной тех фруктов.

Наверное, только у Клима не было каникул. Я закончил статьи, и он занялся набором очередного номера журнала. Раздел физики был полностью посвящен радио. Схемы и рисунки изобретения прилагались. Стоило поспешить с этим делом. Оставался год до того, как Попов захочет что-то продемонстрировать в Русском физико-химическом обществе.

Пробежавшись еще раз по всем своим работникам, я начал искать выходы на Дурова. Два дня потратил, чтобы встретиться и почти сразу разочароваться. Дуров съемками фильма не заинтересовался. Аргументировал дрессировщик это тем, что подготовить что-то уникальное он не успеет, а показывать свою обычную программу смысла нет. Тогда на его представления не станут приходить зрители и денежная компенсация не перекроет потери.

Возможно, Владимир Леонидович и прав. Хотя я расстроился, что не удастся запечатлеть для истории уникальные кадры. Зато договорился о его выступлении в школе первого апреля. К тому времени все ученики будут на месте.

Больше срочных дел в Екатеринодаре не было, и у меня тоже образовался небольшой отпуск. Варенька продолжала отправлять отказы дворянскому обществу, заверяя всех, что я очень занят. К городскому голове я наведаюсь, но чуть позже. Вот закончим с парнями фильм и можно будет показать его Климову.

Секретарши имели строгие указания, что и как отвечать в корреспонденции, но визитеры умудрялись меня находить и дома. Особо смышленые сразу приходили в школу. Обычно это были просители или «изобретатели», которым хотелось показать мне свой прожект.

Сторожа имели на этот счет указания и никого не пропускали за ворота. В крайнем случае могли сообщить мне, чтобы я сам принял решение. Пару раз я давал деньги обществу инвалидов. Потом перестал. После того как отправил Заряна проверить инвалидов, которым собирают пожертвования. Зарян даже указанного адреса не обнаружил. С тех пор подобных просителей я полностью игнорировал.

И, тем не менее, сторожа в воротах мне сообщили об очередных визитёрах.

– Господа иностранцы с доХтором, – поведал дядька Петро.

Причины не принять тех, кто пришел, я не видел и попросил сопроводить господ в мой кабинет.

В том, что это иностранцы, а точнее, немцы, сторож не ошибся. Доктором же оказался старый знакомый Яблоновский. Вот это мне не понравилось. Да и дальнейшая беседа с господами немцами вышла напряженной. Не сразу я понял, что у меня спрашивают (нет, требуют!) не противотуберкулезный препарат, а тот, которым вылечили сифилис у сына Казимирова. Мне казалось, что об этом случае уже все позабыли. Слил общеизвестную версию о лекарстве от погорельца-фармацевта. Как оказалось, у немцев был информатор откуда-то из Петербурга.

Кому достался антибиотик и кого им вылечили, мы так и не узнали. Немцы же разведали что-то такое, что побудило их предложить мне вначале десять тысяч, а после и все двадцать. Я так и не понял за что. За само лекарство или лицензию? В любом случае у меня не было ни того, ни другого.

Градус эмоций переговоров постепенно начал повышаться. Денег мне уже не предлагали и перешли к угрозам. Хорошо, мы сейчас на территории школы. Когда посетители ушли ни с чем, я поспешил отдать распоряжения охранникам больше этих господ ко мне не пускать. Еще подумал, что лучше держать оружие под руками, пока немцы не успокоятся или не убедятся в том, что лекарства у меня нет.

Заряну я первому рассказал о неприятной встрече.

– Отменю выходные парням, – сразу среагировал он. – Если еще раз придут эти немцы, то я на них собак спущу.

В вольерах школы проживало восемь собак Заряна. Плюс наша штатная Стрелка. Так что есть чем встретить непрошеных гостей. А вот мне самому покидать территорию школы не стоило. Собственно, я и не собирался. Мишка и Пашка сообщили, что можно приступать к съемкам в мастерской. Ждали только двух артистов. Те должны были прийти еще два дня назад, но задержались.

Артисты появились в субботу. Сразу начали нас поторапливать, поскольку после обеда у них была назначена репетиция спектакля. Скоро начнет функционировать летний театр в городском парке. Нам смысла затягивать съемку тоже не было. Я велел всем идти в мастерскую. А поскольку народ в школе скучал, то зрителей собралось много.

– Санёк, не заглядывай в окно, попадешь в кадр! Клим! Ты чего, как ребенок?! – отгонял я наблюдателей.

Только-только все установили, зажгли свет, и снова незадача – кто-то у ворот срочно меня требует.

– Стоп! Выключайте свет! – приказал я. – Клим, сходи узнай, что там такое. Мирон, не снимай фартук. Сейчас продолжим съемку. Господа артисты, потерпите.

Клим прибежал минут через пять взволнованный.

– Николай Иванович, там люди! Много людей, – как-то невнятно пояснил он. Что за люди, я не понял. – Стоят и в ворота колотят.

Похоже, что съемка опять откладывается. Придется идти самому разбираться, кто там не вовремя появился. К воротам я подошел раздраженный и не сразу понял, что выкрикивают собравшиеся. И только когда один из мужиков полез по створке ворот вверх (помните, как Зимний брали?), а потом еще начал орать, что лекарство нужно не только богатеям, но простому люду, я сообразил, что это и есть обещанные немцами проблемы.

Ворота уже не только раскачивали, но и долбили чем-то.

– Дядька Петро, уходите все в школу! – скомандовал я. Увидел Заряна и крикнул ему: – Бери своих собак и тоже в школу.

– Да я их… – начал Зарян.

– Там сотня человек с палками, забьют собак!

Продержаться до прихода помощи внутри школы у нас был реальный шанс. На окнах решетки, двери забаррикадируем. Тут же я сообразил, что бандиты могут ломануться в лабораторию фармакологов. Поэтому часть охраны я послал в то здание. Митька и Володя Румянцевы поспешили с охранниками, чтобы показать, где и что запирается. Девиц перегнать в школу времени не осталось.

И только заперли двери, как стало видно, что «народные массы» снесли напрочь ворота и теперь уже ринулись во двор. Лучше всего обзор был из малой мастерской. К моему удивлению, Пашка развернул киноаппарат к окну и снимал то, что происходило снаружи.

– Молодец, – одобрил я идею. – Мишка, бери вторую камеру и беги на крышу. Там, где у нас ветрогенератор установлен. Снимай подходы к лаборатории. Клим, Мирон, помогите нести аппарат. Господа артисты, проследуйте на второй этаж в коридор.

Почти сразу после моей команды послышался звон разбитого стекла. Что же это такое творится?! Просто лихие девяностые. Это могло случиться лет пятьдесят назад, но сейчас Екатеринодар один из стабильных регионов.

– Где ваши ружья?! – орал на своих подчиненных Зарян. – Почему только сабли?!

Про ружья Зарян мне вовремя напомнил. Я же три ствола из сейфа в кабинет принес. Еще и свой травматический пистолет.

– Есть ружья! – крикнул я и помчался на второй этаж.

Зарян кинулся было за мной, но притормозил у спальни. Запертые там собаки слишком расшумелись. Возвращаясь с ружьями и патронами я выслушал пояснения Заряна, что это Стрелка больше всех буянила. Она к чужим собакам не привыкла. А тут еще шум и общая неспокойная обстановка.

– Пусть рядом со мной побудет, – решил я.

Сторожа дверь забаррикадировали. Но в нее никто и не бился. Те правдоискатели, что заполонили территорию школы, попытались вначале вломиться в частные дома. То, что им нужны лекарства, я уже сильно сомневался.

– Вихрь, Линь, возьмите ружья и на крышу. Отстреливайте тех, кто пытается попасть в дома, – начал давать Зарян указания.

– Старайтесь по ногам бить! – крикнул я вслед и тут же переключился на Пашку. – Уходи от окна, идиот! Уходи!

Окна уже были разбиты и теперь в мастерскую летели камни.

– Николай Иванович, а нам помогут? – подергал меня за полу пиджака Санёк, оказавшийся рядом.

– Конечно, помогут, – подбодрил мальчишку.

– А как полицейские узнают?

О-па! А действительно, как? Школа у меня, считай, за городом. Безусловно, о таком побоище станет известно через несколько часов, но малец задал правильный вопрос. Кто может быть в курсе, что здесь происходит?

– Николай Иванович, выпустите меня через боковую дверь, пока там никого нет. Я маленький, сразу за сарай побегу. А там лаз в кустах под забором. Проползу и побегу за помощью, – продолжил Санёк.

Тот лаз вырыл Зарян специально для тренировки собак ловить нарушителей. Хотел засыпать, но не успел.

– Давай, Санёк, – не стал я долго раздумывать.

Мы с охранниками быстро освободили дверь, чуть приоткрыли и, убедившись, что с той стороны еще никого нет, выпустили мальчишку.

– Зарян, стреляй из ружья, отвлекай! – скомандовал я.

На какое-то время Зарян действительно отвлек бандитов. Но потом они с удвоенным рвением пошли на штурм школы. Из мастерской я всех увел и велел не высовываться. Только Пашка с камерой снова пытался что-то снимать в коридоре. Здесь стекла уже все побили. Но самое страшное, что бандиты, цепляясь за решетки, открыли по нам пальбу. Я насчитал у них четыре револьвера и одно ружье.

– Все в укрытие! – кричал я. – Пашка! Уходи!

Павел будто ничего не слышал. Его закрывал деревянный щит, служивший у нас доской объявлений. Щит не вешался на стену, а стоял на полу. По мере надобности его передвигали. Сейчас он стоял ровно посередине прохода коридора. И Павел, скрывшись за ним, продолжал крутить ручку киноаппарата. Снимал он то, как Зарян отстреливался от налетчиков. В принципе дело нужное. Как будем потом оправдываться за трупы? А тут у нас реальные доказательства, что защищались. В общем, одергивать парня я не стал. Револьверную пулю щит удержит, да и не стрелял никто по нему. Основные вояки переключились на что-то другое.

Зарян в очередной раз попытался выстрелить, но ружье подвело. Бандит, просунув руку с револьвером через решетку, прицелился. Вот только за мгновение до его выстрела из-за угла выскочила Стрелка. Думаю, что в большей степени это было совпадение. Стрелка не специально закрыла своим телом казака. Она элементарно отрабатывала упражнение. Было у нас такое, когда у человека в руках пистолет и собаке нужно схватить зубами эту руку. Пуля, предназначенная Заряну, попала в Стрелку.